Текст книги "Миром правит любовь"

– Я уже говорил тебе, что не брал никаких денег.

– Уходите отсюда, Зак. Уходите и оставьте меня одну. Роуз открыла дверь, и Зак вышел за ней. Заперев дверь снаружи, она торопливо пошла к дому. Зак от нее не отставал.

– Я провожу тебя до дома. Сейчас на улицах опасно.

– Особенно в вашем присутствии, – фыркнула она. – А кто защитит меня от вас?

– Я не представляю для тебя опасности, Роуз. Я уже говорил, что единственный человек, от кого тебя надо защищать, – это ты сама. Мне кажется, ты уже почти проиграла битву.

Они остановились у пансиона.

– Если этому и суждено случиться, то в победителях будете не вы, Маккензи.

Он схватил ее за руки и пристально посмотрел в глаза.

– Мы с тобой похожи, Роуз. Мы оба знаем, чего хотим. Ведь я чувствую, как ты сейчас дрожишь, борясь со своим телом, которое вопит во весь голос. Ты слишком женщина, чтобы и дальше сдерживать свою страсть.

– А это мы еще посмотрим. – Она не скрывала своего презрения. – Кстати, почему вы все еще в городе? Что, мистер Рейборн уже раскусил вас и вышвырнул со своего ранчо?

– Это тебя так сильно заботит, Роуз? – поддразнил он.

– Нисколько. Мне просто любопытно, почему вы не уехали на ранчо вместе с мистером Рейборном сегодня днем. Он же нанял вас на работу. Так может быть, вы остались, потому что у вас был на примете ресторан, который вы так славно ограбили нынче вечером?

– Рейборн не поехал обратно на ранчо.

Это заявление удивило ее. Она была уверена, что, когда Стивен Рейборн прощался с ней перед ужином, он собирался вернуться домой.

– Правда? И что же задержало его в городе?

– Не что, а кто. Ее зовут Рита. Она местная пр... э-э... местная жительница.

Роуз захотелось закричать, потому что все ее мечты мгновенно пошли прахом. Если Рейборн действительно имел на нее виды, как он мог, простившись с ней, отправиться проводить вечер со шлюхой? С другой стороны, почему это должно удивлять ее? Именно тогда, когда долго держишь оборону, опасаясь довериться мужчине, он и показывает свое истинное лицо. Мужчины ни о чем больше не думают, как только об удовлетворении своей похоти. Она просто наивная дурочка, если могла вообразить, что Рейборн другой. Ну что ж, единственный человек, которому она ни за что на свете не покажет своей боли, – это Зак Маккензи.

Она посмотрела ему прямо в глаза и приветливо улыбнулась:

– Хорошо, что вы рассказали мне об этом. Я собираюсь за него замуж и рада слышать, что он здоровый, зрелый мужчина. Это сделает наш брак, безусловно, гораздо более привлекательным. Как вы считаете, Маккензи?

И она поднялась по ступеням крыльца.

Глава 6

Ко всеобщему облегчению, на следующий день завтрак и ленч прошли без сучка без задоринки. Шайки Тейта не было видно уже второй день подряд. Девушки единодушно решили, что предупреждение Стивена Рейборна произвело должное впечатление на беспардонных хулиганов.

Теперь, когда ленч подошел к концу, следующие три часа были свободны. В приподнятом настроении Роуз вышла из ресторана, собираясь в перерыв ответить на письмо Эмили. Когда она уже подходила к своему жилищу, рядом с ней проехал легкий экипаж.

Роуз подняла глаза и увидела, что на козлах сидит Зак Маккензи. К задку коляски была привязана лошадь.

– Я подумал, что после ваших недавних экспериментов вам стоит взять несколько уроков.

– Я вполне сносно справлялась с упряжкой до тех пор, пока ваш приятель нарочно не испугал лошадей.

– Роуз, не только Тейт может напугать лошадь. Это может случиться из-за любой другой причины: из-за перекати-поля, грома...

Она размышляла недолго.

– Хорошо, мистер Маккензи, я принимаю ваше предложение. Если только вы даете слово, что не будет повторения того, что случилось прошлой ночью.

Его лицо озарила озорная улыбка.

– Кто может дать такого рода гарантию, Роуз? У вас есть юбка с разрезом?

– Да, есть. А зачем?

– Вам она понадобится, чтобы научиться ездить верхом на лошади.

– У меня нет никакого желания учиться ездить на спине лошади. Я думала, вы хотите научить меня править экипажем или повозкой.

– Как вы собираетесь жить на Западе, если не умеете ездить верхом?

– Но ведь есть коляски, – фыркнула она.

– Роуз, для колясок подходят не все дороги: в степи и в горах нет колеи.

– Не вижу никакой причины, которая заставила бы меня путешествовать по узким тропинкам. Следовательно, не будет и необходимости взгромождаться на спину лошади.

– Это Запад, Роуз. Не всегда под рукой будет карета или паровоз, чтобы добраться до места. Техас полон узких тропинок и ущелий. Ты увидишь, что лошадь здесь – самый лучший друг.

В том, что он говорил, был определенный смысл. А поскольку оказалось, что лошади – главное средство передвижения по округе, и если Зак Маккензи имеет желание потратить свое время, чтобы научить ее, она только извлечет из этого пользу.

– Хорошо. Я переоденусь через пару минут.

– Я могу подождать. Я очень терпеливый парень. – Его озорная улыбка показала, что он имеет в виду нечто большее, чем просто перемена костюма.

Роуз быстро переоделась в юбку с разрезом, блузку и ботинки для верховой езды и поспешила к коляске.

К тому времени как Зак выехал на лужайку за околицей городка, подальше от любопытных глаз, Роуз стала терять самообладание. Она уже не была уверена, действительно ли она хочет попробовать испытать новые ощущения, забираясь на спину лошади.

Ее сомнения утвердились, когда она встала рядом с лошадью. Животное показалось ей таким огромным, как будто это был слон.

– Очень важно подойти к лошади как можно ближе, – начал давать ей наставления Зак.

– Но она такая огромная! Как я вообще смогу ею управлять?

– Это всего лишь кобыла, Роуз. Жеребцы гораздо крупнее.

Она чувствовала спиной его близость и поэтому едва понимала, что он говорит. Ей пришлось сконцентрировать всю свою волю.

– Правило номер один: всегда надо подходить к лошади с левой стороны.

– Почему это?

– Потому что ты должна будешь закинуть через седло правую ногу.

Она повернула голову и оказалась нос к носу с Заком.

– А почему я не могу поднять левую ногу?

– Потому что человек лучше владеет правой ногой. – Он слегка подтолкнул ее бедром поближе к кобыле. – Бери в левую руку оба повода и хватайся за край седла, а то лошадь может уклониться от тебя, когда ты попробуешь оседлать ее. Потом начинается самое мудреное. Ты должна поставить в стремя левую ногу и перекинуть правую через седло.

Мудреность трюка была изрядно преуменьшена. Невероятное и то более возможно. Он буквально толкал ее под зад, чтобы поднять в седло.

После нескольких неудавшихся попыток он терпеливо произнес:

– Роуз, постарайся делать все это одним движением. Прыжок и подъем, потом поворот. Это похоже на то, как танцуют кадриль, дружочек. Ты поднимаешь девушку и крутишь ее одним движением, не теряя ритма. Здесь то же самое. Вообрази этот мотивчик. Ом-па-па, ом-па-па. Хоп, левое стремя, правая нога!

– Может, позвать сюда трубача, чтобы он задавал нам ритм? – съязвила она.

В уголках его глаз показалась усмешка.

– Попробуй еще раз. Я придержу кобылу, пока ты будешь на нее забираться.

Ухватив в руку поводья и край седла, как он ее учил, Роуз «ом-па-па» себя на спину лошади. Теперь, сидя верхом, она чувствовала себя так, будто сейчас перекувырнется через голову животного.

– Теперь я подгоню тебе стремена, чтобы можно было опереться ногами.

– Вы хотите сказать, что собираетесь отпустить лошадь?! – воскликнула Роуз в панике.

– Успокойся, дорогуша. Эта кобылка никуда не пойдет, пока ты ей сама не скажешь об этом.

Роуз вцепилась обеими руками в переднюю луку седла, и Зак подогнал длину стремян к ее ногам, чтобы было удобно упираться. После этого она немного успокоилась.

– Может быть, это и не так ужасно, – произнесла она в заключение.

– Все остальное совсем просто, Роуз. Ты должна руководить лошадью с помощью поводьев и сдавливая ее бока коленями. Ну давай, выпусти из рук седло и свободно возьми поводья в руки. Не дергай и не натягивай их.

– Какой рукой? – Она тщетно пыталась побороть страх.

– Левой. Правая рука всегда должна быть свободна – в случае, если тебе придется вытащить «кольт», например.

– О да! Я думаю, что только этим мне и придется заниматься в ближайшее время, – ответила она нервно.

– Здесь для мужчины две вещи самые важные. Если он хочет остаться в живых, у него должна быть ходкая лошадь и меткая рука.

– А что для женщины здесь самое важное? – спросила Роуз.

В ответ он усмехнулся:

– Мужчина, у которого есть ходкая лошадь и меткая рука.

– Вы хотите сказать, что женщине здесь не прожить, если ее не возьмет под защиту какой-нибудь мужчина?

– Это возможно в большом городе, но на Западе много таких городков, вроде Бримстоуна, которые надо еще долго окультуривать.

– Я с этим и не спорю.

– Это обнадеживает. Ну а теперь тихонько сожми круп лошади коленями.

– Ой! – вскрикнула Роуз, когда в ответ на ее действия кобыла послушно сделала несколько шагов вперед.

– Теперь предположим, что ты хочешь, чтобы лошадь повернула направо. Натяни посильнее правый повод и прижми к боку лошади правое колено.

Она попробовала выполнить его указания – и, совершенно чудесным образом, кобыла повернула направо.

– Теперь то же самое надо проделать левым поводом и коленом.

– Я думаю, вы заранее натренировали эту лошадь, Мак-кензи, – воскликнула Роуз, когда лошадь снова ей повиновалась.

Чем больше Роуз экспериментировала, тем более уверенной в себе она становилась. Прошло совсем немного времени, а она совсем осмелела и уже не боялась вывалиться из седла. Вскоре Зак отпустил ее и разрешил пройтись рысью на небольшое расстояние. Она с успехом все это проделала, а затем снова вернулась к нему.

– Я никогда не думала, что это так просто, – призналась она.

– Только одно запомни: чем сильнее ты будешь посылать лошадь, тем быстрее она будет бежать.

– Можете об этом не беспокоиться. Я вовсе не собираюсь устраивать скачки.

– Но это относится и к поводьям. Чем сильнее натянуть один повод, тем круче будет поворот, и если ты резко дернешь повод, лошадь сразу остановится и ты можешь вылететь из седла.

– Я все это поняла. Ну а теперь как мне спуститься на землю?

– Точно так же, как и забиралась. Немного наклонись вперед, перенеси свой вес на левое стремя, перекинь правую ногу через круп и спрыгивай на землю.

На этот раз все получилось гладко и почти без усилий.

– Вы прекрасный учитель, Зак!

– Но не будь чрезмерно самоуверенна, – предупредил он. – Это послушная кобылка, она привыкла ходить под седлом. Не все лошади так предсказуемы, так что не пробуй прокатиться на первой попавшейся кляче.

Роуз чувствовала себя вполне уверенной к тому времени, как они подъехали к ее пансиону. Попрощавшись с Заком, она вошла в холл, и миссис Уайт вручила ей конверт.

– Роуз, дорогая, когда вы уже уехали, заходил мистер Рей-борн. Ему хотелось повидать вас. Он оставил вам эту записку.

– Большое спасибо, миссис Уайт.

Испуганная, Роуз поспешила в свою комнату. Она упустила возможность повидаться со Стивеном, потому что соблазнилась на этот идиотский урок верховой езды. И даже хуже! Что, если он спросит, где она была? Как она тогда объяснит свое отсутствие?

Она торопливо разорвала конверт. В короткой записке говорилось, что он огорчен, не застав ее, и надеется, что она будет свободна на следующий день в полдень.

Она с облегчением узнала, что Стивен не сердится на нее. Но в будущем ей следует быть мудрее и прекратить все контакты с этим несносным Заком Маккензи. Она отложила записку и стала переодеваться в форменное платье.

Роуз уже почти закончила сервировать столики к обеду, когда у нее начались боли. Мускулы ног выше колена, которых раньше она даже не замечала, страшно заболели. Даже ягодицы заставляли ее страдать, а небольшое движение, которое нужно было сделать, чтобы просто шагнуть, причиняло ей мучительную боль.

Невероятным усилием воли она заставляла себя разносить и убирать тарелки за обедом. Как только рабочая смена закончилась, Роуз добралась до пансиона и, несмотря на то что на улице стояла тридцатиградусная жара, залезла в горячую ванну.

Роуз сидела в горячей воде. Зеркало от пара запотело, но ей было все равно. Она твердила себе, что пусть уж лучше ей придется добираться по здешним степям на дилижансах, повозках или экипажах. Пусть узкие тропинки останутся для более отважных. Она никогда больше не заберется верхом ни на одну лошадь.

Странно, но заснула она быстро и никто не побеспокоил ее сон.

Как Стивен и обещал, он зашел за ней на следующий день, и они снова поехали на прогулку в легком экипаже. Как и в прошлый раз, ее спутник вел себя учтиво и обходительно, но Роуз с огорчением обнаружила, что богатый владелец ранчо начисто лишен чувства юмора. Это качество существенно отличало его от Зака Маккензи, часто заставлявшего ее смеяться.

И когда Роуз вечером легла в постель, она долго думала об этой прогулке со Стивеном. Он стал задавать ей вопросы о ее прошлом. Ей пришлось увиливать от прямых ответов почти на все вопросы. Почему-то ей было легче рассказать правду о своем детстве Заку, чем Стивену. А ему она просто сказала, что в семнадцать лет лишилась родителей.

«Ты пытаешься изо всех сил понравиться ему», – к такому выводу она пришла, перед тем как погрузиться в сон.

Когда они попрощались после еще одной прогулки, состоявшейся на следующий же день, Роуз уже была уверена, что Стивен испытывает к ней больше чем просто случайный интерес. Правда, он не делал никаких попыток поцеловать ее.

Перебрав в уме все подробности их встреч, Роуз вдруг с удивлением обнаружила, что ее беспокоит, куда подевался Зак Маккензи. Он не показывался ей на глаза вот уже два дня.

Дожидаясь Билла Грейнджера, Зак спрятался поддеревом. Последние две ночи ему пришлось по пятам ходить за Тейтом, и за это время только сейчас выпала возможность улизнуть, чтобы встретиться с Биллом в их обычном месте.

Билл возник из темноты неожиданно, как привидение.

– Я уж подумал было, что мне придется самому тебя разыскивать, – сказал он вместо приветствия.

– Последние два дня Тейт заставлял меня переделывать клейма на той скотине, что стоит в пустом каньоне.

– Я съездил в Занесвилль, – сказал Билл. – Ты оказался прав. За последнее время оттуда была отправлена морем прорва скота.

– На них было клеймо «Лейзи-Эр»? Этим клеймом мы клеймим всех коров.

– Ага. Нашел это клеймо в Книге сельхозпроизводителей. Оно принадлежит С. Брейкману. Месяц назад с ранчо «Лейзи-Эр» было отправлено пятьсот голов скота в Канзас-Сити. На прошлой неделе еще пять сотен. Но никто из местных жителей не знаком с этим клеймом или с самим мистером С. Брейк-маном.

– Держу пари, что как только мы закончим переделывать клейма на этой скотине, то вскорости будет готова к отправке еще одна партия в пятьсот голов. Тейт не говорит, кто ему отдает приказания, но Рейборн завтра собирается уехать из города. Это даст мне возможность забраться в его дом. Может быть, мне удастся раздобыть доказательства. Но сейчас я, пожалуй, пойду обратно. Будь осторожнее, старина, – сказал Зак, прощаясь. – Скоро здесь может стать слишком жарко.

– Не беспокойся обо мне, сынок, – ответил Билл. – Я тертый калач.

Добираясь этой ночью до салуна, в котором снимал комнату, Зак размышлял о Роуз, собиравшейся замуж за Рейбор-на. Зак надеялся, что ради нее Рейборн не станет ввязываться в кражу.

К удивлению Роуз, на следующее утро Стивен появился в ресторане во время завтрака. У нее было мало времени, чтобы поговорить с ним, пока она обслуживала столики, но им удалось обменяться парой слов. Он сказал ей, что уезжает угрсп-ним поездом и приедет обратно через несколько дней.

Огорченная, она помахала ему на прощание, когда поезд отходил от станции. На следующий день было Четвертое июля; в Бримстоуне, как и везде, отмечали День независимости, и Фред Харви распорядился на этот день ресторан закрыть. Роуз давно собиралась провести свой выходной со Стивеном. Теперь все ее планы рушились.

Глава 7

К тому времени как Роуз закончила убирать столики после одиннадцатичасового поезда, Зак уже поджидал ее на улице возле ресторана. К задку коляски снова была привязана знакомая кобыла. Он улыбнулся ей и приподнял шляпу.

– Если вы воображаете, что я собираюсь взять у вас еще один урок верховой езды, то глубоко ошибаетесь.

– А я так надеялся, что тебе понравилась наша верховая прогулка, вот и нанял эту коляску...

– Это довольно самонадеянно с вашей стороны, Маккензи.

– Зато я знаю, где можно найти тихую тенистую рощицу из вязов и ив, в которой скрывается прохладный источник. Неужели тебе не хочется убраться подальше из этого пыльного городишки хотя бы ненадолго?

– Я бы хотела убраться из этого пыльного городишки надолго, а если быть точной – навсегда, – отрезала она. – Вас и вашей шайки не было видно несколько дней. Я подумала, что Стивен, должно быть, отослал вас куда подальше.

– Так ты скучала обо мне!

– Я этого не говорила, – парировала она, продолжая идти к дому, но Зак не отставал от нее ни на шаг.

– Вы только подумайте – прерия, вокруг никого, только мы вдвоем. Прохлада... тень... тишина...

– Приставания, пыхтение, поцелуи. Я не идиотка, Мак-кензи.

– Роуз! – воскликнул он, тщетно изображая благородное негодование. – Вы ко мне просто несправедливы! Клянусь, что я и пальцем до вас не дотронусь. – Но потом он забавно хмыкнул, так что она не могла удержаться от улыбки. – Если только, конечно, ты сама не захочешь.

– Только в ваших сновидениях, Маккензи! – ответила она, стараясь не расхохотаться. Ну почему он такой чертовски обаятельный! Несколько мгновений она колебалась: то ли пойти с ним, то ли прогнать его прочь. Отношения между нею и Стивеном развивались в нужном направлении, и с ее стороны было бы разумнее избегать Зака. Но мысль о том, что она может сейчас оказаться далеко от пыльного города, была такой притягательной, что она не могла не соблазниться. Кроме того, что плохого может произойти от простой прогулки в экипаже?

– Вы обещаете держать дистанцию? Он поднял руку, как для клятвы:

– Клянусь честью.

– Хорошо, ловлю вас на слове.

– Ты просто прелесть! Вот это я понимаю. Это называется «наш человек».

Он придержал лошадь, и Роуз поднялась в коляску.

– Но мне нужно будет обязательно вернуться через два часа обратно.

Роуз до сих пор так и не решила, что ей думать о Заке Маккензи. Он явно выпадал из той разношерстной компании, с которой появился в городе. Шестое чувство, женская интуиция или что-то еще заставляло ее доверять ему. Была ли это и в самом деле интуиция, или просто она принимала желаемое за действительное?

Однако через полчаса она уже удивлялась самой себе – с чего это ей взбрело в голову доверять такому подозрительному типу? Местность, по которой они ехали, была неровной, пересеченной глубокими расщелинами. Вокруг громоздились каменистые утесы. Но вдруг перед их глазами открылась рощица, о которой он говорил. Она была похожа на маленький оазис в пустыне.

Зак уверенной рукой придержал ее за талию и помог спуститься на землю. Ей понравилось прикосновение его рук, даже слишком. Чтобы Зак не догадался о ее чувствах, Роуз поспешила укрыться в тени. Раскидистые ветки вязов создавали приятную прохладу. Зак тем временем набрал во фляжку чистой холодной воды из источника.

– Я думала, вы наконец нашли себе работу, Маккензи, И теперь стали ковбоем. Что вы снова делаете в городе? – спросила Роуз, утолив жажду вкусной прохладной водой.

– Рейборн уехал в Даллас закупить кое-какой инвентарь. Стада осталось немного, так что на ранчо делать особенно нечего. Поэтому Тейт, Щука и Каин остались там, а остальные поехали в город вместе с Рейборном. Он распорядился оставаться здесь, пока не вернется.

Она прислонилась спиной к стволу дерева, а он плюхнулся на землю рядом с ней.

– Вы работали раньше на ранчо, Зак? Он в изумлении вздернул голову.

– Сударыня, да я же родился и вырос на ранчо. – Он бросил взгляд на журчащий ручей. – Ты не будешь возражать, если я искупаюсь в этом источнике?

– Конечно, , буду. Я приехала сюда не для того, чтобы наблюдать, как вы принимаете ванну, Маккензи.

– Тогда присоединяйся ко мне, – невозмутимо сказал он и принялся стаскивать с себя ботинки.

Роуз почувствовала досаду.

– С чего это я должна доверяться вашей чести и полагаться на ваше слово? Вот, значит, ради чего вы меня сюда привезли – чтобы вынудить меня снять платье. Вы меня просто оскорбляете.

– Не надо на все смотреть в таком мрачном свете, Роуз. Что в этом такого ужасного? У тебя под платьем наверняка есть нижняя рубашка и панталоны. Я такие сколько угодно видел в витринах магазинов.

– И не только там, я уверена.

– Считай, как тебе будет угодно. Я захватил с собой кусок мыла и собираюсь сейчас прыгнуть в воду, смыть с себя пыль и грязь и освежиться. Я не буду полностью раздеваться, если тебя это сделает счастливой.

– Да вы просто джентльмен, Маккензи, – произнесла Роуз едко.

Он быстро разделся до исподнего и нырнул в воду.

– Роуз, иди сюда, повеселись, – пропел он.

Минут пять она наблюдала, как он намыливается и ныряет в воду, а потом отфыркивается. Наконец ей стало завидно. Страстное желание сбросить с себя жаркие покровы душной одежды и присоединиться к нему стало невыносимым. Но ведь именно этого он и хотел. Вместо этого она только сняла фартук. Аккуратно сложила его и отложила в сторонку. Потом, сняв туфли и чулки, она подвернула юбку и села на нее, опустив ноги в воду.

Прохладная вода показалась ей восхитительной. Она сидела и наслаждалась. В это время Зак намыливал голову.

– Вам бы следовало постричься, Маккензи.

– У меня есть пара ножниц в седельной сумке, если только ты умеешь стричь, – сказал он, вылезая из воды.

– Женщина должна знать, как это делается, Маккензи. Парикмахера часто не так легко найти, как брадобрея.

Он подхватил свои джинсы, пропал на минуту в кустах и вышел оттуда уже в штанах, неся в руке мокрые подштанники. Крепко их выжав, он расстелил их сушиться на траве.

Роуз снова спряталась в тень деревьев и смотрела, как Зак вытаскивает из седельной сумки необходимые инструменты.

– Я ничего вам не обещала, – запротестовала она, когда он вручил ей расческу и ножницы.

– Я тебе доверяю, Роуз. – Он сел на землю рядом с ней, и она, встав на колени, принялась кромсать его волосы. Они были густыми и блестящими, и ей было жаль их резать. Не заметив, как это произошло, она увлеклась и с энтузиазмом защелкала ножницами.

Сев в «парикмахерское кресло», Зак» сразу же закрыл глаза и предался свободному течению мыслей. Как обычно в послед-нее время, он думал о Роуз – наверное, это была любовь с первого взгляда.

Никогда прежде он не встречал таких женщин, как Роуз Дюбуа. Ее симпатичное лицо, ярко-рыжие волосы и эти невероятно голубые глаза – все вместе свело на нет его многочисленные попытки не обращать на нее внимания. Она, несомненно, знала, какое впечатление произвела на него, и не скрывала этого.

Но он не мог сдержать улыбки, потому что она была права. Дело было не в этом изумительном лице, не в роскошных рыжих волосах, не в пронзительных голубых глазах. Ее губы, которые так и просили поцеловать их, обещали ему множество других, еще более сладких поцелуев. Как бы она ни сопротивлялась и что бы ни говорила, а ей это тоже нравилось. Ее тело стало для него самым желанным; он знал, что найдет в нем то, чего не встречал никогда раньше с другими женщинами. И аромат, какой обольстительный аромат!

– Я мог бы найти тебя и в темноте.

– Что? – переспросила она.

– Духи. По ним можно найти тебя в темноте, Роуз.

– Приятно осознавать это, если когда-нибудь я потеряюсь, – бросила небрежно. – Ну вот, готово. Так вы выглядите гораздо лучше.

Роуз протянула ему гребень и ножницы, потом стряхнула волосы с его плеч.

Ее прикосновение к его обнаженному телу прошло сквозь него как электрический ток и перевернуло все его внутренности.

– Может быть, ты меня и побреешь тоже?

– А вы уверены, что доверите мне бритву, которая будет так близко от вашего горла? – поддразнила она его.

– Мне кажется, я неплохо разбираюсь в людях, мисс Роуз. – Он взбил мыло в чашке для бритья и подал ей.

– И поэтому-то вы связались с шайкой Джесса Тейта? – Она размазала мыльную пену по его щекам и подбородку.

– Где это ты научилась брить мужчин, Роуз? Она ответила не сразу.

– Мой отец научил меня. А теперь слегка откиньте голову назад и не двигайтесь. – Она стала соскребать бритвой мыло вместе со щетиной.

Он не мог говорить, пока она брила его подбородок, но зато мог наслаждаться ее близостью, когда она склонялась над ним. Ее рот был слегка приоткрыт, и она водила языком по верхней губе, повторяя движения бритвы по его щекам. Ее восхитительные губы были всего в дюйме от него, а волосы свободно свисали, закрывая их обоих, как шелковистым занавесом.

Что за черт, его тело уже горит огнем! И этот огонь должен выплеснуться наружу ослепительной вспышкой, а не тлеть глубоко внутри. Как только она закончила и опустила бритву, он притянул к себе ее голову.

Воспоминания об их прежних поцелуях грели его все это время, но все равно не могли сравниться с обжигающей реальностью настоящего поцелуя Роуз Дюбуа. Он, наверное, никогда не устанет наслаждаться вкусом ее губ.

Когда он отпустил ее, она в негодовании отпрянула.

– Зачем вам надо было это делать, Маккензи? Вы все испортили.

– Роуз, ничто не может испортить наш поцелуй. Клочок мыльной пены размазался по ее щеке, и он нежно отер его пальцем.

– Этого больше не должно быть! Мне нравится проводить с вами время, Зак. Нам весело вместе. Но я не хочу, чтобы вы думали, что я стремлюсь к чему-то большему, чем обычная дружба.

– Я тоже думаю, что мы друзья, Роуз. – Он вытер лицо, взял из ее рук чашку для бритья и отставил в сторону.

– Тогда почему вы все время целуете меня?

– Боюсь, судьба определила мне быть мотыльком, слепо летящим на твое пламя. А теперь ответь мне на один вопрос. Кто научил тебя так здорово брить мужчин? И не пытайся уверять меня, что это твой отец.

На этот раз она долго боролась с собой, потом наконец прислонилась спиной к стволу большого дерева, как будто на что-то решившись.

– Только какой-нибудь недоумок может назвать Уэса Стар джеса мужчиной.

– Кто такой этот Уэс Старджес?

Она проглотила комок в горле, и он заметил горечь в ее взгляде.

– Я рассказывала вам, как умер мой отец. Ну вот, в ту ночь я и встретила впервые шерифа Уэса Старджеса. Он как раз принес новости об отце. По его сведениям выходило, что у отца была соучастница, женщина. Об этом сообщил ему свидетель. Я, конечно, попала под подозрение. Может быть, я ему понравилась, потому что он пообещал мне, что не будет втягивать меня в дело о грабеже, если я пойду с ним. Я не имела никакого отношения к этому ограблению, но мне нечем было доказать свою непричастность – меня просто подозревали заодно с отцом. Мне не хотелось садиться за решетку. Уэс был крупным и на вид симпатичным и к тому же оказался единственным человеком, проявившим ко мне хоть какое-то сочувствие. Я безумно в него влюбилась и пошла к нему. – Ее лицо словно окаменело. – Очень скоро я поняла, какой наивной дурочкой была. Он оказался грубым животным, которому нравилось причинять боль – мне или своим несчастным заключенным. Следующие два года моя жизнь была настоящим адом.

– Так почему же ты не сбежала от него? – тихо спросил Зак.

– Сначала меня удерживал рядом с ним страх тюрьмы. Потом я стала думать, что любая тюрьма будет лучше той жизни, какую я с ним веду, поэтому я начала от него убегать. Но он всегда ловил меня. Не то чтобы он меня любил – Господь свидетель, сколько у него было других женщин. Уэс держал меня при себе, чтобы наслаждаться своей властью надо мной. Он мучил меня не переставая.

– Так как же ты все-таки от него избавилась? – У него нервно дернулась челюсть, а глаза неотрывно смотрели ей в лицо.

– Со временем он стал особенно жесток, и один из его пленников задушил его до смерти прямо голыми руками. Иначе я не смогла бы так просто сбежать из Луизианы.

– Так, значит, это Старджес внушил тебе такое отвращение к представителям закона?

– Он был самым отвратительным, я думаю. Но другие, с которыми меня сталкивала судьба, вроде шерифа Блума например, тоже имели обо мне искаженное представление или делали выводы обо мне, исходя из обстоятельств дела, в котором я невольно оказалась замешана. Потом мне попалось на глаза объявление о наборе девушек Харви, и я увидела в этом возможность окончательно разделаться со своим прошлым. Конечно, с моим происхождением я бы никогда не смогла пройти через отбор, если бы не моя подруга Эмили. Она обучила меня манерам, которые мне было необходимо знать, а я научила ее, как выживать в том жестком окружении, к которому она не привыкла.

– Этот Старджес был твоим первым?

– Что – первым? – перепросила она.

– Первым мужчиной, который...

– Первым и единственным мужчиной. Думай, что говоришь, Маккензи! – гневно ответила она.

– Я не хотел тебя обижать, дорогая.

Интересно, сможет ли она когда-нибудь преодолеть эту горечь? У нее было все, чтобы сделать мужчину счастливым. Он решил, что подло бередить ее старые раны.

– Даже не знаю, чего это я разоткровенничалась с вами. Я даже Эми не рассказывала об Уэсе, а она моя лучшая подруга. Мне было очень стыдно.

– Тебе нечего стыдиться того, что выпало на твою долю. Она взглянула на него, слегка улыбнувшись:

– Зак, я знаю, вы хотите меня утешить, но все банальности мира не могут изменить положение вещей... Ну а как насчет вас, Маккензи? Как вы потеряли невинность?

– Я не из тех, кто целуется с женщиной, а потом рассказывает ей о соперницах.

– Я рассказала вам то, что не доверила и самой близкой подруге.

– Ну ладно, вы победили. Ее имя – Бобби Джо Доусон. Она была на три года старше, когда уговорила меня поиграть в маму и папу на доусоновском сеновале.

– Уговорила на что?.. – с иронией переспросила Роуз.

– Ну ладно уж, совратила меня. Мне было тогда всего четырнадцать.

– Значит, невинный маленький Зак Маккензи был совращен старой кокеткой.

Он хмыкнул:

– Я не говорил, что был тогда маленьким. Она рассмеялась:

– Поразительно, мужчины никогда не преуменьшают своих достоинств.

– Не хочу скрывать, это было восхитительно, но мои матушка и батюшка были не слишком счастливы, когда об этом разузнали. Правда, они не были изумлены. Дело в том, что они были вне себя от ярости. В тот раз отец в первый и единственный раз в жизни выпорол меня, а мама сделала и того хуже – не разговаривала со мной целую неделю. – Он усмехнулся своим воспоминаниям. – Мои родители никогда не вспоминают об этом случае, но остальная родня никогда не даст мне забыть его.