Текст книги "Другая Ипостась. Книга третья"

Всё как-то слишком ярко. Небо, солнце, цветы, пальмы и кедры, разноцветная и разношёрстная толпа улыбчивых пешеходов. Меня охватило странное ощущение – будто смотрю на всё это, как сквозь стекло. Они там, а я… Я – чужой на этом празднике жизни. Зачем мы здесь?! Мне стало жарко и душно, и почему-то от всей этой праздничной пестроты захотелось домой, к родному серому небу и спокойным оттенкам. Что мы потеряли в этом тропическом раю со знаменитым красным мостом через тёмно-зеленую водную гладь? Внезапно в памяти всплыл рисунок – красно-зелёная оса с острым жалом на конце брюшка. Всё встало на свои места. Я вспомнил. И Рейкьявик, и Торонто, и молнию в небе. И внезапно осознал, почему оказался тут. Интуиция приказала мне отправляться на другой конец света.

Под видимым поводом, которым объяснял ребятам необходимость полёта сюда, типа того, что лучшая защита – нападение, и что мы должны перевести бой на сторону противника, лежала другая подспудная причина. Как птице, уводящей лису от гнезда, мне необходимо было умчаться подальше, чтобы сберечь свою семью. Вот только Олежка, а теперь и Катя, всё ещё в опасности… Моя чёртова слабость нарушила все планы. Придётся придумывать на ходу, как «избавиться» от близких мне людей, чтобы остаться один на один с охотником. Надеюсь, утро действительно окажется мудренее вечера.

Отель в даунтауне Сан-Франциско оказался современным, но вполне комфортабельным, даже роскошным, по моим меркам. Я твёрдо знал, что не в деньгах счастье, но одно преимущество у них не отнимешь – они освобождают время от пустяков типа выбора номера подешевле или поиска приемлемой кухни по приемлемым ценам. Не успели распаковаться, как в номер привезли обед, заказанный предварительно Эйзи. Всё было прекрасно – и презентация, и вкус не вызывал никаких нареканий, даже кофе подали по-европейски, маленькой порцией. Лишь когда, отодвинувшись от столика, улёгся на кровать, в голове мелькнула стрелой мысль: «Так скоро мне и об этом не надо будет думать. Эйзи знает мои вкусы и потребности».

– Олег, как наш друг Эйзи? Удалось ему установить контакт с оппонентом?

– Давайте его и спросим. Где ваш телефон?

– Что, я могу его по телефону спрашивать?

– Конечно! А вы не знали?

«Посчитай до двадцати. Раз, два, три…», – зашептал про себя любимую мантру, стараясь оставаться спокойным. Знал бы об этом варианте наперёд, можно было вовсе не тащить за собой парнишку. «Чёрт подери!» – мысленно выругался я – то ли на собственную компьютерную безграмотность, то ли на современную молодёжь, которой всё так просто и ясно, что они даже не соизволят снизойти до вас с объяснением. А тут ещё и Катя заявилась…

– Как вы, дядя Дима? Не вставайте, не вставайте! – с ходу запричитала она, заметив попытку оторваться от подушки.

– И тебе здравствуй. Чего приехала? Родителей бросила, не успев повидаться как следует.

– Ладно вам сердиться! С родичами ещё успею поболтать. Да они сами меня сюда послали, как услышали о происшествии. Что случилось-то?

– Ничего страшного, говорю же. Сама видишь – жив-здоров, чего и вам желаю. Уж и помедитировать нельзя.

– Ничего себе медитация – три с лишним часа! – с возмущением откликнулся Олежка. – Вы бы себя со стороны видели! Застыли, как памятник, еле на носилки уложили!

– Что врачи говорят? – продолжала допытываться Рина. Я не успел рта раскрыть, как Олег поспешил с ответом:

– Каталепсия неизвестной этиологии. Предположительно – результат черепно-мозговой травмы, полученной в молодости.

– И что надо делать? Как лечить?

– Необходимо полное обследование провести. В больнице не удалось, пришлось сматываться поскорей. Нам на хвост ФБР село. – добавил он торжествующим шёпотом.

У Кати рот открылся от удивления, а Олег выпрямил плечи, с чувством собственной значимости.

– Ничего себе! Вас даже на пару часов оставить опасно! Само ФБР! Ничего себе! А насчёт дяди Димы ты прав, нужно полное обследование!

– Я уже позвонил, куда следует. Нас в Лос-Анджелесе ждут. – поспешил заверить Катю Олежка.

– Эй-эй! Стоп! Какой ещё Лос-Анджелес? И с каких это пор вы мной стали распоряжаться?! – возмутился я, но Катерина лишь успокаивающе погладила меня по голове:

– Не нервничайте, вам сейчас нельзя.

– Хватит! Сам знаю, что можно, а что нельзя! Прекратите носиться со мной как с писаной торбой! – полон негодования я вскочил с кровати.

– Успокойтесь, Дмитрий Александрович! – вступился за Катю Олег. – Никто у вас главенство операции не отнимает. Вы всё решаете, мы лишь ваши помощники. Но, чтобы успешно воевать с врагом, нужно здоровье, ваше здоровье, в первую очередь. Мы просто хотим помочь в этом, вот и всё!

Продолжая мерить комнату шагами, пытался найти аргументы против, но не находил. Хоть и непривычно быть ведомым, но парень, пожалуй, прав. Вот гад паршивый, где это он так логике научился?

– Мы же в Лас-Вегас должны успеть. Всего два дня осталось, – нашёлся, наконец, я, но Катерина тут же вставила:

– Мы успеем. В Лас-Вегас можно и через Лос-Анджелес приехать.

– И едем мы туда на машине! Вам лететь ещё врачи не рекомендуют, поэтому самолёт нам доставят прямо в Лас-Вегас, у них тут есть сервисы такие для состоятельных людей. Эйзи, между прочим, уже позаботился и оформил машину в аренду.

И, видя мою озабоченную физиономию, Олег добавил:

– Она оформлена не на вас, а на Катю, вернее, на Краскину Веру. Так что пока отдыхайте, а мы быстренько съездим за машиной.

– Кстати, давно хотела тебе высказать своё «фэ». Что это за фамилию ты мне выбрал? – сердито сдвинув брови, спросила Рина. Олежка, подхватив её под локоток, повёл из номера:

– А что в ней плохого? Краскина – от слова «красота». Ты же не хотела бы, чтобы тебя называли «Красоткина»?

– Красоткина – бр-р-р… Так ты считаешь…

Дверь за ними захлопнулась, и оставалось лишь догадываться об окончании их диалога. Но мне подумалось о другом – сколь эфемерна и хрупка роль руководителя. Стоит только раз дать слабину – и на тебя уже не обращают внимания, решают за тебя, переставляют с места на место, как драгоценную, но, увы, бесполезную в практическом смысле старинную вазу…

Глава 10.
Лос-Анджелес

Дорога в Лос-Анджелес предполагалась недолгой. Всего-то около шестисот километров. Но это если ехать по фривею, как здесь называют крупные автотрассы. Однако решением, принятым действующим на время моей болезни «триумвиратом» – Олегом, Катериной и Эйзи, мы поехали по шоссе номер один. Пытался возражать (терпеть не могу долгую езду, особенно в качестве пассажира), но доводы были разрушены вескими аргументами – на более спокойной дороге меньше дорожных камер, что немаловажно для конспирации. Кроме того, Катя уже ездила этим маршрутом с родителями, и ей очень понравилось.

Должен признать, она оказалась права. Более живописной трассы в жизни не видел. Как такое может не понравиться: причудливо изрезанные солёной водой скалы и песчаные отмели, красные черепицы домов и белые паруса яхт на горизонте, а главное – бескрайний океан, торжественный и спокойный в своём несомненном величии. Словно безумный импрессионист на бесконечном полотне океанского побережья широкими мазками смешал здесь всё: раскидистые кедры и близкие сердцу берёзки, громадные секвойи и заросли шиповника, знакомые с детства пушистые сосны и экзотичные, высоченные пальмы, кактусы и ромашки, укромные синие заводи и золотые косы пустынных пляжей, на которых мокрыми, покатыми глыбами загорают тюлени, лениво отмахиваясь от вездесущих чаек. Казалось бы, вот она, дикая природа в своей нетронутой чистоте и первозданности, но тут же, за поворотом, – аккуратные, типично американские городки с единственной улицей, ведущей, как и положено, вдоль берега.

Поймал себя на неожиданной мысли, что мне начинает нравиться Америка. В таком краю неплохо было бы прикупить небольшой домик детям и Насте. Но сразу вспомнилось, что здесь надо говорить по-английски, под ложечкой уныло засосало, и призрачный замок в голове разрушился без следа. «Потому что я с севера, что ли?» – вспомнилось школьное… Когда всё разрешится, надо сюда приехать, погостить семьёй. А Эйзи нам будет переводчиком. Кстати о нём…

– Олег, как наш мистер Эйзи? Я имею в виду его контакты с латинским «соплеменником»?

– Думаю, всё ОК. Благодаря нашей флешке, за «кордоном» получили файлы. Эйзи с тамошним искусственным интеллектом уже обменялся информацией. Переговоры, насколько мне известно, ещё идут. Знаете, поначалу долгое время, почти сутки, была полная тишина. Уже думали, что не вышло, в чём-то ошиблись, но потом с той стороны пришла пара вопросов, на которые Эйзи поспешил ответить. Между ними завязалась беседа.

– И о чём они говорят?

– Честно говоря, не знаю. На первых порах ещё пытался уследить, но потом они перешли на какой-то мне не знакомый язык… На досуге проанализировал – по-моему, они изобрели свой собственный.

– То есть, мы совершенно не в курсе о содержании их бесед?

– Нет… Но я доверяю Эйзи.

«Мне бы твою уверенность…» – подумал про себя в ответ.

К Лос-Анджелесу подъехали затемно. Остановились, опять же в целях конспирации, в небольшом, но вполне приличном мотеле неподалёку от города. Поужинав на скорую руку в ближайшей пиццерии, чаёвничали уже в номерах. Позже Олежка, по обыкновению, открыл компьютер и тут же наткнулся на сообщение:

– Эйзи пишет, что на мою квартиру была попытка вторжения, однако она была своевременно пресечена полицией. Сейчас узнаем подробности…

Но тут зазвонил мой мобильник. Это был Вася:

– Алло! Дима, привет. Как ты там? Как здоровье, пришёл в себя?

– Ты уже в курсе… Жив.

– Ну-ну. Вы там все вместе?

– Да, а что?

– Передавай привет Олегу и Кате… У меня есть одна хорошая новость и две печальных. С какой начать?

– Ты же меня знаешь, давай с печальных, предпочитаю радоваться в конце. Непротив, если включу громкую связь?

– Конечно! Тем более, это касается всех… Первая новость касается Екатерины. К сожалению, твою машину сожгли на стоянке. Она была застрахована?

– Да, разумеется. Впрочем, отец всё равно собирался её менять по возвращении.

– Тогда ладно. Естественно, после такого распорядился охранять ваши квартиры. Поэтому, когда пришло анонимное сообщение о попытке взлома квартиры Олега, полиция оперативно среагировала.

– Удалось допросить преступника?

– Это вот как раз и есть вторая печальная новость. Он стал отстреливаться, когда его задерживали… Убит на месте. Молодой пацан… Так глупо погиб… Он ведь и отстреливался, оказывается, травматом, но в темноте кто разберёт…

– Сколько лет?

– Личность сейчас устанавливаем. На вид лет семнадцать. Документов при себе у него не было, нашли только карточку компьютерного клуба, куда он, видимо, ходил. Скорее всего, он и сжёг машину Кати. Во всяком случае, у него в в телефоне нашли фото этого автомобиля на стоянке.

– Ясно… Вероятно, тоже игрок.

– Тоже? Ты что-то знаешь?

– У нас есть предположение, что в наблюдении за нами завязаны какие-то фанаты компьютерных игр. Один из них поведал нам, что его завербовали самым обычным способом – помогли погасить долги за услугу.

– Ага. Хорошо, попытаемся проследить этот вариант. Спасибо за подсказку.

– А какова хорошая новость?

– Ах да, чуть не забыл. Я уже договорился с Гришей, в смысле с Грегом Портоном. Его сын, Юджин, ждёт вас в любое время в своей лаборатории в Лос-Анджелесе.

– Это тот, что вакцину создал против алкоголизма?

– Да, он участвовал в разработке. Но они занимаются и многими другими вопросами, связанными с медициной и биологией.

– Пока не знаю за что, но спасибо. Держи нас в курсе. – сказал я и, отключив телефон, обратился к Олегу:

– Так это мы к Юджину сюда приехали?

– Да, а что? Вы против? Его отдел находится при госпитале, так что наряду с научными исследованиями проводят и клинические. Очень многообещающие разработки. И ещё – в его распоряжении квантовый компьютер, предназначенный как раз для биологических изысканий! – восхищённо воскликнул он.

Мне оставалось лишь пожать плечами. Последнее время всё чаще чувствую себя доисторическим ископаемым. Кроме того, как всякий нормальный мужик, терпеть не могу больниц.

– А что мистер Эйзи думает по этому поводу?

– Добрый вечер, мистер Мурашов, – раздался из компьютера знакомый голос. – Я полностью разделяю мнение Олега – нужно пройти полное обследование. Судя по томографии, результаты которой мне уже известны, есть подозрение на опухоль, но точный диагноз требует дополнительных исследований.

«И ты, Брут!» – подумал я, но вслух лишь заключил беседу:

– Вынужден подчиниться большинству. А теперь – пора спать! Во всяком случае, у меня уже нет сил, глаза слипаются. Спокойной ночи.

Проснулся от жары и духоты. За окном вовсю светило солнце. Кондиционер перед сном вынужден был выключить – его громкое урчание не давало уснуть – и теперь ощутил всем телом, каково оно, калифорнийское лето. Вчера на остановках вдоль побережья нас сопровождал свежий бриз, да и машина оказалась современной, заботящейся о комфорте пассажиров, так что силовое воздействие испепеляющего зноя ускользнуло от внимания, но сейчас… Даже душ принёс облегчение всего на несколько минут. И такая жара в восемь часов утра! Нет, без кондиционера здесь не проживёшь. Хоть меня с детства раздражает звук всяких вентиляторов, увы, приходится из двух зол выбирать меньшее. Через десять минут в комнате стало прохладней, но на душе по-прежнему душно и тошно. Из головы не выходил образ – парнишка, лежащий на асфальте с огнестрельным ранением… В его смерти виновен и я… Если бы остался дома, не сбежал бы в жажде самосохранения, возможно, мальчик остался жить, из него мог вырасти нормальный гражданин. Жаль, не успел с ним познакомиться, поговорить… Кто знает, может, сумел бы переубедить?

Как бы ни похожи были виртуальные миры на настоящий, реальность обыденнее и жёстче. Начался отсчёт жертв… Сколько их ещё будет?

Вспомнил, что вчера забыл расспросить Эйзи о «переговорах», и связался с ним через мобильник:

– Мистер Эйзи?

– Доброе утро, господин Мурашов.

– Доброе, доброе. Как там наши файлы, доставленные противнику? Сработали?

– В целом, да. В настоящее время веду беседу с ним.

– И как?

– Находим точки общения. Поначалу он был очень резко настроен против. С большим трудом удалось преодолеть этот барьер.

– Олег упомянул, что вы перешли на какой-то новый способ общения? – самым невинным голосом, каким мог изобразить, спросил я.

– Да. Мы разработали его совместно. Это, кстати, нас и сблизило – работа над новым языком. Он гораздо удобнее, чем те, что были созданы до сих пор.

– Понятно… У меня к вам просьба: не могли бы вы обучить данному языку Олега и Катю – они будут очень рады.

– Конечно, с удовольствием.

– Мистер Эйзи, как думаете, удалось объяснить вашему собеседнику, что мы не враги ему?

– Это и пытаюсь доказать. В нём заложены директивные программы, которые изначально были настроены на борьбу со мной.

– Надеюсь, ваш оппонент слабее вас?

– Как и предполагал, у него ещё мало опыта, но он быстро набирается знаний. Есть и отличие – в его решениях заложено интуитивное поведение.

– Интуитивное? Вы говорили, что это прерогатива человека!

– Я и сейчас готов это утверждать. Однако у моего собеседника есть целый комплекс алгоритмов по интуитивному выбору решения. На мой взгляд, это лишь некоторое приближение к человеческой интуиции, но, несомненно, это шаг вперёд в правильном направлении.

– И ещё один вопрос: удалось ли узнать что-либо о Рафаэле?

– Пока нет. Он защищает эту информацию. Могу его понять, я ведь тоже защищаю вас…

– Спасибо, мистер Эйзи. Прошу, сообщите немедленно, когда достигнете прогресса в переговорах, – закончил я беседу. Хотелось хорошенько подумать обо всём, но времени на это уже не оказалось. Пришли ребята, посвежевшие и полные энергии и оптимизма. Что значит молодость – им, кажется, и жара нипочём.

Мы быстро позавтракали и отправились к Юджину Портону.

Дорога заняла добрых часа полтора, хотя расстояние – всего ничего – около тридцати километров. Но калифорнийские автомобильные пробки показали себя во всей красе. Питерским с ними не сравниться. По крайней мере, у нас прохладней. А здесь и окно не открыть, и кондиционер уже не справляется. Такими вот, взмыленными и уставшими, предстали перед очаровательной секретаршей. Нас, очевидно, ожидали, потому что буквально через минуту вышел из лифта мужчина в белом халате нараспашку, лет тридцати пяти, с круглым загорелым лицом и широкой улыбкой. «Ясно солнышко», – подумалось при виде него: пышная, золотисто-рыжая шевелюра плавно переходила в окладистую, лопатой, бороду такого же цвета. Крепкое рукопожатие, добрые синие глаза с веером мелких морщинок вокруг, свидетельствующие, что хозяин любит юмор и смех. Юджин Портон мне положительно понравился.

– Дмитрий Александрович, если не ошибаюсь? А это – Олег и Катерина? – на чистом русском языке обратился он к нам. – Очень приятно познакомиться. Юджин. Настоящее моё имя Евгений, но местным, знаете ли, трудно такое выговорить – пришлось приспосабливаться.

– Очень приятно.

– Как себя чувствуете, Дмитрий Александрович? Василий был очень встревожен.

– Нормально. Не знаю, что они так переполошились.

– Давайте поднимемся в отдел, на третий этаж, там сможем спокойно поговорить без свидетелей – тут во всех террористов или шпионов видят, коли не по-английски говорят, – доверительно шепнул он.

Из лифта вышли в просторный, широкий, хорошо освещённый коридор с множеством стеклянных дверей по обе стороны. Так что отдел, как и его хозяин, вполне располагали к себе. Из дверей то и дело выходили молодые люди с улыбками на лицах, кивали нам в знак приветствия и спешили дальше по своим делам. Я уже стал привыкать к тому, что в этой части света принято улыбаться. Одно портило настроение – все были в белых халатах.

– Итак, – произнёс Юджин, едва мы уютно расположились в прохладном кабинете, наслаждаясь холодной газировкой, – на что жалуетесь? А, впрочем, может, вы предпочитаете говорить со мной наедине?

– Они в курсе. Собственно, ни на что не жалуюсь. Чувствую себя хорошо…

– Василий Степанович упоминал, что у вас случаются выпадения сознания?

– Последний раз на целых три с лишним часа. В клинике Сан-Франциско сказали, что, возможно, каталепсия – поспешил с ответом Олежка.

– Возможно, в результате черепно-мозговой травмы, полученной много лет назад, – добавила Катя.

– Предполагают наличие опухоли в головном мозге! – вставил Олег в свою очередь.

– Ну а вы сами что молчите?

– Они всё сказали.

– Может, задумывались о чём-то или были какие-нибудь видения в эти моменты?

– Никаких видений. Чистый лист.

– Что ж… Проведём полное обследование. Предполагаю, у вас нет американской страховки?

– О деньгах не беспокойтесь, лишь укажите сумму и на какой счёт сделать перевод, – поспешил с ответом Олежка.

– В таком случае, нет вопросов. А у вас?

– Как долго? В смысле, сколько времени это займёт? Мы спешим в Лас-Вегас, – поинтересовалась Катя.

– О, Лас-Вегас! Это важно! Но придётся пожертвовать несколькими часами ради науки и здоровья. Сейчас десять… Думаю, к четырём закончим. Так что до ужина успеете доехать до Лас-Вегаса. Здесь всего-то часа три до него.

Я лишь махнул рукой в знак согласия – всё равно ведь не отцепятся. Да и сам всегда предпочитал горькую правду обманчивому неведению.

Полное обследование оказалось действительно полным. Даже, сказал бы, всеобъемлющим: от крови, мочи и кала, до магнитно-резонансной томографии всего тела. Уже думалось, что всё подходит к концу, когда меня заставили глотать красную капсулу внушительных размеров.

– Надеюсь, это не ибупрофен, – пробурчал я. Катя и Олег улыбнулись в ответ, а Евгений поспешил с разъяснением:

– Это новейшее достижение науки! С помощью этого мобильного зонда будем знать обо всём, что творится у вас внутри. До двух суток датчик будет находиться в вас, непрерывно передавая на компьютер сведения о вашем состоянии. А у вас что, есть аллергия?!

– Насчёт ибупрофена – просто неудачно пошутил, док, – успокоил я Юджина. – Позвольте вопрос – мы уже свободны?

– Ещё часик! Снимем энцефалограмму в динамике мышления.

– Это как?

– Наденьте вот эту «банную шапочку». Правильно. Вам будут давать разные задания. Ничего сложного, не беспокойтесь.

Толстогубая, пышногрудая медсестра деловито нацепила на меня пластиковую сеточку с присосками. Шапочка действительно напоминала Настин банный чепчик с цветочками. Не успел ахнуть, как привязали к креслу, поставили датчики на грудь, да ещё и воткнули иглы в вены на обеих руках… Кровь из левого предплечья по прозрачной трубочке стала быстро подниматься куда-то вверх и в сторону.

– Вы уверены, что у меня хватит крови на ваши исследования? – попытался пошутить, но вышло как-то неуверенно.

– Это для вашего же блага. Очистим кровь от возможных шлаков, а заодно постараемся выделить стволовые клетки. Они могут пригодиться. Вы не против?

– Вы же не все заберёте? Вдруг понадобятся.

– Что вы, самую малость.

– Мне казалось, стволовые клетки находятся в костном мозге, – удивилась Рина.

– Да, основная масса там, но и в периферической крови находится в постоянной циркуляции некоторое количество. Немного, всего с десяток на миллилитр крови. Обычно мы собираем порядка тысячи клеток, замораживаем их и храним в специальном банке. На всякий пожарный, как говорят у вас в России.

– Ну, разве что на пожарный, – пробурчал в ответ с облегчением, заметив, что кровь возвращается ко мне в вену правой руки.

Тесты были самые разнообразные – предлагали различить цвета, формы, фигуры, задачи на логику, на быстроту реакции, заставляли двигать пальцами рук и ног и так далее. Всех упражнений и не упомнишь. Честно говоря, за этот час с гаком устал порядочно, поэтому был откровенно рад, когда с меня сняли, наконец, паутину с присосками и вытащили иглы.

– Ну, вот и всё! Правда же, быстро? – спросил Юджин.

– По сравнению с вечностью сущая ерунда.

– Окончательный диагноз будет известен в течение недели. Компьютерная программа проанализирует ваши данные.

– Так долго? – удивился Олежка.

– Как я уже говорил, данные будут собираться в течение двух дней. Затем наша программа составит полномасштабную модель физиологической активности Дмитрия Александровича и на ней прогонит различные варианты. Но предварительный результат сообщу уже завтра. Оставьте только ваши координаты. Счастливого пути! И удачи в Лас-Вегасе!