Текст книги "Последний шанс"

Часть вторая

1

В тот самый миг, когда Тед Маккей был готов разнести себе пулей мозги, во входную дверь настойчиво зазвонили.

Он открыл глаза. Дневной свет, бивший в окно кабинета, ослепил его. Удары в дверь не заставили себя ждать. А с ними и голос того, кто по идее должен был оказаться незнакомцем.

Тед встал и тут же обнаружил в кармане брюк какой-то тяжелый предмет. Левой рукой он нащупал знакомые закругленные очертания подковы. Тед удивленно осмотрелся. В кабинете, который, как он помнил, был перевернут вверх дном, царил обычный порядок: на столе все на своих местах, книги – на полках, компьютер – на столике сбоку. Пока Линч орал, чтобы ему открыли дверь (Тед знал, что это Линч), он только и смог, что дотянуться до кнопки компьютера, как будто включить компьютер означало окончательно убедиться, что все происходит на самом деле. Аппарат, просыпаясь, как всегда, замигал лампочками и зажужжал. Тед со смесью ужаса и раздражения тут же выключил его, нажав и подержав нажатой ту же кнопку. Мысленно он услышал, как ему выговаривает Надин: Ты неправильно выключаешь, папа. Надо щелкнуть «Пуск», потом «Завершение работы». Так меня мама учила. Тед вздрогнул. На столе лежало письмо для Холли.

– Откройте, прошу вас!

Тед искал ключи в баночке, а за дверью все продолжали кричать, и в конце концов он дождался знакомой фразы:

– Откройте же, наконец, Тед!

Почему меня не удивляет, что ты знаешь мое имя, Линч?

Он отпер дверь кабинета. Прочитал записку для Холли: «Дорогая, я оставил дубликат ключа на холодильнике. Не входи с девочками. Люблю тебя». Казалось, что это писал другой человек. Тед не мог выкинуть из головы фотографию Холли в ресторане, где она склонялась над столом, чтобы попробовать кусочек, который протягивал ей любовник. Но можно ли помнить то, чего еще не случилось?

– Иду! – крикнул Тед.

Выйдя в гостиную, он увидел знакомый силуэт за окошком рядом с дверью. На этот раз Тед опять разглядывал все с острым интересом, но не потому, что уже простился со всеми этими вещами, не надеясь их больше увидеть, а потому, что помнил их побитыми, разбросанными и растерзанными.

Открыв дверь, он увидел Линча, юную версию Линча, с сияющей улыбкой, в разноцветной полосатой рубашке-поло и с таким неуместным потертым чемоданчиком.

– Что бы вы ни продавали, мне это не интересно, – слегка перефразировал Тед слова своего другого я.

– Ох, боюсь, продать мне вам нечего.

Диалог продолжался, и Тед заметил, что Линч не подает никаких признаков того, что беседует с ним не в первый раз. Его поведение было слишком естественным. Тед снова захлопнул дверь перед носом посетителя, но на этот раз не остался стоять перед ней, чтобы убедиться в осведомленности Линча о том, что он собирается делать с пистолетом, оставленным в кабинете на столе, а бегом бросился на кухню, к холодильнику. Пляжная фотография Холли оказалась на месте, Холли на ней все так же замерла на бегу в странной позе. На месте была и рамка из фольги, которую смастерили Надин и Синди. Тед постоял немного у холодильника, с облегчением водя пальцем по изображению жены, как будто ему нужно было это прикосновение к скользкой бумаге, чтобы убедиться, что фотография действительно тут.

Он сунул руку в карман. Подкова тоже была настоящей. Он сжал ее в кулаке, не вынимая из кармана, и в этот миг кончиками пальцев нащупал клочок бумаги. Не веря своим глазам, он достал истертую записку, написанную собственным почерком:

ОТКРОЙ ДВЕРЬ

ЭТО ТВОЙ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС

Тед вернулся в гостиную, чтобы впустить настойчивого посетителя. Линч все так же стоял, улыбаясь, под жарким полуденным солнцем.

2

Тед сидел на корточках, обхватив голову руками, покачиваясь туда-сюда, и не сводил глаз с фотографии Холли на пляже, которую он положил на пол у своих ног. Надо было разобраться.

Это опухоль…

Доктор Кармайкл предупреждал, что головные боли могут возобновиться, могут появиться головокружения и даже галлюцинации. Ведь предупреждал же?

Да, доктор Кармайкл говорил о галлюцинациях. Но одно дело, когда по саду у тебя бегает домовой, из унитаза встает радуга или творится еще какое-нибудь психоделическое дерьмо в этом роде, и совсем другое – то, что происходит с ним.

Он заставил себя встать, и тут тяжесть подковы напомнила ему, что хоть что-то на этот раз отличается. Он вынул ее из кармана и долго разглядывал. Воспоминание о том, как он подобрал ее на дорожке во владениях Уэнделла, было очень ярким. Так же отчетливо он видел внутренним взором каждую деталь дома у озера. Записка тоже была здесь, и по тому, насколько она была измята, ясно было, что в кармане она провела много времени.

Тед наклонился и положил подкову рядом с фотографией. Он потом решит, оставить ли ее здесь или забрать с собой. Сейчас в первую очередь надо было поговорить с Холли. Они с ней условились не разговаривать до пятницы, то есть до тех пор, пока она не придет подписывать документы о разводе. Как же он умудрился забыть такую важную деталь? Он еще сказал ей, что адвокатам потребуется несколько дней, чтобы все правильно оформить, а она, как Тед и предполагал, решила съездить на это время с девочками к своим родителям. Напоследок они вполне по-дружески поговорили в гостиной и мирно простились, как будто на какой-то неуловимый миг прежние Тед и Холли восстали из пепла. Но это была иллюзия, которой хватило лишь на то, чтобы небрежно обняться и тепло улыбнуться друг другу на прощание. События последних месяцев не оставили от их союза камня на камне, восстанавливать было нечего. Тед признавал, что отчасти виноват и он… да только он на самом деле и виноват. Его целиком поглотила работа, как признался он позднее Лоре Хилл, и он сам не заметил, как стал отдаляться от семьи и становиться тем, прежним Тедом, строптивым подростком, которого никто не понимает, а ведь казалось, что ему удалось побороть в себе это благодаря чувствам, которые он питал к родным. Начались головные боли, он вечно был не в духе; даже девочки стали поглядывать на него с опаской. «Со страхом, Лора, а ведь нет ничего ужаснее, чем понять, что тебя боится твой собственный ребенок. Как будто кто-то посторонний взял над тобой власть». Именно тогда он пошел к Кармайклу, потому что головные боли мучали его уже не раз в день, а три-четыре раза, причем становились все сильнее. Тед опасался худшего: злокачественной опухоли. С другой стороны, возможность приписать свое гнусное поведение кучке мертвых клеток сильно облегчает жизнь.

Новость не столько его расстроила, сколько позволила ясно увидеть перспективу. Лора, надо признать, очень помогла ему. Помогла распрощаться с некоторыми иллюзиями, к которым он слишком долго был привязан. Отношения с девочками стали налаживаться, да и с Холли тоже. И вот тогда она попросила его о разводе. «Я давно хотела серьезно с тобой поговорить». Беседа прошла весьма цивилизованно. Она сказала, что лучше так, чем если бы он узнал все от ее адвоката, ведь они заслужили того, чтобы все кончилось так же хорошо, как и начиналось. Тед разделял ее мнение.

Теперь он гораздо лучше понимал ее мотивы.

– Здравствуй, Тед, – отозвался голос Холли с того конца провода.

– Здравствуй…

Дорогая.

Он ощутил укол в груди. У его ног лежала фотография улыбающейся Холли в красном купальнике. Любимая его фотография.

– Ты как там?

– Нормально. Извини, что звоню тебе на мобильный.

– Ничего страшного. Что-то не так с документами?

– Нет, бумаги почти готовы.

Молчание.

– Холли, ты у родителей?

Или у любовника?

– С какой стати я должна давать тебе отчет?

– С тобой мои дочери, так что думаю, должна.

Стоило этой фразе сорваться с языка, как он тут же о ней пожалел.

– Прости.

– Ты по какому делу звонишь, Тед? Я занята.

Тед совершенно растерялся. Да, Холли определенно его обманывала, но тогда она действительно в опасности. Кто знает, чего можно ожидать от Уэнделла.

Ты ведь не знакома с Уэнделлом.

– Береги себя, Холли.

– Я и так себя берегу. В чем дело? Произошло что-то, о чем я должна знать?

Тед понял, что надо срочно придумывать отмазку. – Были странные звонки, звонили нам домой, я беспокоюсь.

– Странные звонки? Что за звонки? Ты в полицию сообщил?

– Не думаю, что стоит это делать. Упоминали тебя, поэтому я и забеспокоился.

– Меня? – теперь, похоже, Холли по-настоящему встревожилась.

– Я не хотел тебя волновать, но ведь надо было предупредить, правда?

– Да, да, понимаю.

– Ты только береги себя.

– Постараюсь. Спасибо.

Тед не мог не улыбнуться, услышав эти почти дежурные слова благодарности.

– Пока, Холли.

– До пятницы, Тед.

3

– Сегодня я чуть не покончил с собой, – произнес Тед будничным голосом.

Он сидел в кабинете Лоры Хилл в обычном своем кресле и смотрел на стоявший посреди журнального столика стаканчик с водой. Потом поднял глаза.

– Тебя это, кажется, не особенно трогает, – проговорил он с бледной улыбкой.

– Но ведь ты здесь, – ответила она, улыбнувшись в ответ.

– Утро было безумное. Даже не знаю, с чего начать.

– Времени у нас довольно.

Тед сидел у Лоры уже несколько минут, но так нервничал, что только сейчас обратил внимание на то, как она выглядит.

– А ты сегодня с распущенными волосами, – заметил он.

Лора вспыхнула, тряхнула головой, так что волосы веером прошлись по ее лицу. Они стали явно светлее, чем обычно.

– Вчера была в парикмахерской. Решила сменить имидж.

В галлюцинации последних дней Лора не ходила в парикмахерскую. Опухолям явно не было дела до таких подробностей.

Это была не галлюцинация! Линч приходил к тебе сегодня утром.

Улыбка сползла с лица Теда. Если требовалось еще одно доказательство реальности последних событий, то оно лежало у него в кармане брюк. Он нашел подкову у дома Уэнделла и прекрасно запомнил это место, хотя получается, что на самом деле никогда там не бывал.

– Так что же случилось сегодня утром, Тед?

– Я сидел дома в кабинете, приставив к голове браунинг, как вдруг кто-то как бешеный начал колотить в дверь. Похоже, что я только в этот момент осознал, где я и что собираюсь сделать.

По лицу Лоры невозможно было прочитать ничего.

– Ты не помнишь, как взял в руки оружие?

– Мало этого. Я не помнил и до сих пор не помню почти ничего из того, что со мной в последние дни происходило. Только смутные обрывки воспоминаний. И отчасти потому, что у меня есть… есть другие воспоминания. Как будто опухоль все перемешала.

– Продолжим про сегодняшнее утро. Вот ты в кабинете. Слышишь стук в дверь. И что дальше?

– На столе лежит письмо для Холли, написанное мною собственноручно. Еще я повесил снаружи на двери кабинета предупреждение, чтобы она не входила с девочками. Явно все было основательно продумано. Похоже, пока я обнаруживаю деталь за деталью, прошлое понемногу проясняется у меня в голове.

– Ты действительно веришь, что мог бы нажать на спусковой крючок?

Тед склонил голову и потер висок. Лора протянула руку и слегка сжала его плечо.

– Тед, оставайся со мной, смотри на меня. Вот так… Кто же стучался к тебе в дверь?

– Некто Линч, – сказал Тед. – Я подумал, что он коммивояжер, и попытался отделаться от него, но оказалось, он знал, что я собирался делать в кабинете: сказал что-то про оружие, не помню точно что, но это было довольно верно. Но главный абсурд заключался в том, что мне казалось, будто я уже раньше побывал в этой ситуации и знал, о чем Линч будет говорить и что предложит. Как будто смотришь фильм, который помнишь наизусть.

– Думаешь, с тобой это действительно раньше было?

– Нет, – сказал Тед. – Это опухоль, Лора. Доктор Кармайкл говорил, что такие опухоли могут вызывать галлюцинации, что она могла давить на определенные участки мозга, и отсюда…

– Погоди, Тед. С доктором Кармайклом, если понадобится, мы поговорим. Я пока хочу узнать, возможно ли, что ты когда-то был знаком с Линчем, может быть, в прошлом, когда был моложе.

– Удивительно, что ты об этом спрашиваешь.

– Почему?

– Потому что в этой фантазии, о которой я рассказываю, мы снова встретились с Линчем спустя несколько дней, и казалось, что он стал старше лет на десять-пятнадцать. Так вдруг раз и состарился. – Тед щелкнул пальцами. – Как во сне, когда люди меняются в мгновение ока.

Тед что-то вспомнил, тряхнул головой и засмеялся.

– Что такое? – спросила Лора.

– Вспомнил, что как будто был здесь у тебя, – сказал Тед, оглядывая стены. – Волосы у тебя были, как раньше, ведь я не мог знать, что ты их теперь носишь по-другому. Но, боже… я вспоминаю мелкие детали. Ты веришь, что это возможно? Можешь такое себе представить?

– О чем мы говорили? На сеансе, я имею в виду.

Тед сунул руку в карман, нащупал полукруг подковы.

– О том, почему я бросил шахматы.

Лора, казалось, была удивлена.

– Что у тебя в кармане?

Тед достал подкову, схватил ее обеими руками и долго смотрел на нее с таким выражением, будто пытался решить сложную задачу. Лора заговорила очень тихо:

– Миллер подарил тебе ее перед тем, как ты бросил шахматы, ведь так?

Тед резко вскинул голову и уставился на Лору широко раскрытыми глазами. Она сочувственно улыбнулась.

– У меня хорошая память – что поделаешь? – сказала Лора. – Когда ты рассказывал мне про Миллера и про подкову, я поняла, что это важно для тебя. Но не думала, что ты ее сохранил.

– Нет, это не та подкова, не Миллера. Но очень похожа. Я нашел ее… точно не знаю где. Не помню, – солгал Тед.

У озера в поместье Уэнделла!

– Ты мне говорил, что этот Линч сделал тебе какое-то предложение. Какое?

– Боже, все это полный бред… Он сказал, что принадлежит к секретной организации, подбирающей людей вроде меня, чтобы поручить им восстановление справедливости. Требовалось покарать тех преступников, которые остались на свободе из-за сбоя в системе правосудия, что-то в этом роде. В благодарность они позволяли мне войти в клуб самоубийц, хотя Линч его так не назвал.

– И таким образом твоя семья и семьи других участников не так пострадали бы от последствий самоубийства, – заключила Лора, явно восхищаясь глубиной замысла.

– Вот именно.

– Остроумно, надо признать. Хотя мороз по коже. Ты о таком впервые слышал?

– Уверен, что впервые.

– Кого же ты должен был убить? Ради восстановления справедливости, я имею в виду.

– Типа по имени Эдвард Блейн. Он прикончил свою подружку, но остался на свободе.

– А, да, об этом говорили по телевизору. Сестра жертвы требует, чтобы его судили во второй раз, потому что следователи допустили ошибку.

Тед вспомнил, как Трейси Пендергаст рассказывала про этот случай в гостиной Артура Робишо.

– Кажется, под квартирой располагалась прачечная и проходила горячая труба, отчего тело не остывало.

– Что же ты сделал в своей фантазии, Тед?

– Фантазия… Смешно звучит.

– Я знаю.

– Думаешь, эти воспоминания – действительно часть моего прошлого?

– Возможно, какие-то элементы и реальны. Но давай сосредоточимся на том, что ты помнишь. Какие чувства ты испытывал к Блейну?

– Считал, что должен его убить. Хотя сейчас я считаю, что нелепее ничего нельзя придумать, но в той другой реальности убить Блейна было делом вполне разумным. Это было столь же разумно, как мне покончить с собой. Так что я забрался к нему в дом. Помню интерьер во всех подробностях, хотя и уверен, что никогда там не был. Я спрятался в шкафу и дождался, когда он заснет. И тогда вошел к нему в спальню и убил его.

– Взял и хладнокровно застрелил?

– Нет. Блейн догадался, что я в доме, и несколько осложнил мне задачу. Но я его все же убил.

– А что было потом?

– С этого момента история начинает все больше смахивать на сон. Я отправился к другому субъекту, которого должен был убить. Его звали Уэнделл, и предполагалось, что он ждет меня. То есть предполагалось, что он входит в клуб самоубийц. Он жил в огромном доме среди леса, рядом с озером, принадлежавшим ему же. Я дожидался в доме и, как только он вошел, застрелил его. Предполагалось, что Уэнделл не женат и детей у него нет, по крайней мере, так мне сказал Линч. Тем не менее через несколько минут явилась женщина с двумя маленькими дочками.

– Но ты же говорил, что у Уэнделла не было детей.

– Я так думал. Линч опустил эту информацию, потому что понимал: знай я о детях, никогда бы не согласился.

– А об этом откуда тебе известно?

– Позднее Линч мне сам признался.

– Значит, ты с ним встречался еще раз.

– Конечно. Заподозрив, что меня обманули, я отправился к Артуру Робишо, моему однокашнику. Он адвокат, и мы с ним давным-давно не виделись. В школе он был робким тихоней и почти ни с кем не дружил, мы с товарищами над ним издевались и жестоко подкалывали. Думаю, подобные воспоминания не отпускают всю жизнь. Так вот, я пошел к нему домой, а у него как раз день рождения. Были гости, другие однокашники, все лузеры, как сам Артур, многих я не узнал.

– Погоди-ка, – перебила Лора. – У тебя на фирме наверняка работают адвокаты. Почему ты не обратился к ним?

– Артур до этого помог мне составить завещание, – сказал Тед. Произнося эту фразу, он вдруг осознал, что у него нет подтверждения этим словам. В фантазии это было как бы делом известным, да и сам Робишо вел себя так, как будто они после длительной разлуки виделись уже не в первый раз, однако…

– Робишо помог тебе найти Линча?

– Что стоит за всем этим, Лора? – Тед снова вцепился в подкову. – Я как будто видел сон наяву. Теперь я припоминаю, что на этом дне рождения в доме Робишо… был один зверь, опоссум, который то и дело появлялся.

Лора насторожилась и даже слегка привстала.

– Опоссум?

– Да. Я видел его несколько раз. В первый раз на столе на террасе собственного дома, но тот раз я едва помню. Во второй раз – у Артура. Он там прятался в старой покрышке. А потом я увидел его в конторе у Линча, когда наконец к нему пришел.

– В кабинете?

– Он вылез из каталожного шкафа. – Тед помотал головой и усмехнулся. – До чего ж по-идиотски звучит. Хорошо бы поверить, что это сон!

– Будем надеяться, Тед, что мы к тому и идем. Скажи, что произошло, когда ты пришел в контору Линча.

– Линчу за это время стало намного больше лет. Он превратился в моего ровесника или даже старше. Пришлось пригрозить ему, и он сознался, что у Уэнделла действительно была жена и дочери. И даже хуже того.

– То есть?

– Уэнделл в действительности не был самоубийцей, а состоял в их тайной организации, – произнес Тед, не сводя глаз со стакана, – но… сбился с пути.

– Начал убивать, кого самому заблагорассудится?

Тед удивился. Предположение Лоры казалось диким, тем не менее она угадала.

– Да. Надо было его остановить.

– Но почему тебе?

Пришло время перейти к самой сути. Тед боялся, что, если бред и в самом деле имел точки соприкосновения с реальностью, речь шла именно об измене Холли. Остальное могло оказаться всего лишь зловещей упаковкой, которой его сознание пыталось замаскировать сокрушительную правду.

– Линч следил за Уэнделлом и обнаружил, что у того есть любовница…

Тед не закончил фразу. Он сжимал подкову обеими руками и почти бессознательно тянул ее в разные стороны, словно пытаясь разогнуть.

– И это была Холли, да?

Тед молча кивнул.

– Хочешь воды, Тед?

– Нет, спасибо.

– Ты сегодня звонил Холли?

– Да. Вполне мирно поговорили. Я ей ничего не сказал.

– Думаю, на сегодня мы на этом и остановимся.

Тед, казалось, не слышал последней фразы.

– Что все это значит, Лора? Мог я ничего не заметить? Я про Холли. Теперь, когда думаю об этом, мне кажется, что какие-то признаки были, может быть…

– Хватит. Оставь это на сегодня.

– Ну ладно.

– Нам надо встречаться ежедневно, Тед.

– Хорошо.

– Постарайся отдохнуть.

Тед встал. Лора тоже.

– Тед?

Он посмотрел на нее.

– Никуда не выходи, понял?

– Понял, – ответил Тед. И тут же вспомнил еще одну деталь той нелепой параллельной реальности. – Твой сын ведь бойскаут?

– Да.

– В фантазии у него была какая-то проблема с разрешением на поход. Кто-то позвонил тебе и сказал об этом прямо во время сеанса.

Лора с улыбкой указала на телефон, который, конечно, ни разу не звонил с тех пор, как Тед переступил порог кабинета.

– К счастью, сегодня ничего такого не было, – сказала Лора.

Тед направился к двери, все еще сжимая в руках подкову.

– Кармайкл был прав: психотерапия мне на пользу, – сказал он больше самому себе, чем терапевту.

4

Это было то самое место, где Тед нашел подкову. Тропинка, ведущая к дому Уэнделла. Дом уже показался вдали, был виден сквозь листву, и Тед поднял глаза, чтобы изучить его как следует. Он был уверен, что раньше бывал здесь. Понятно, что, если бы он подошел поближе, вошел в дом и обошел все его комнаты, прежние воспоминания перемешались бы со свежими впечатлениями, и невозможно было бы отделить одни от других.

Тед обещал Лоре никуда не выходить, но ему не терпелось во всем разобраться. Он закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, вызывая в памяти каждую знакомую деталь: частную пристань, огромную гостиную с панорамным окном, выходящим на озеро, площадку для игр позади дома. И тем не менее, если верить логике, никогда раньше нога его здесь не ступала.

Ну конечно, ты здесь побывал! Ты ведь застрелил Уэнделла. Узнав, что он любовник Холли, ты съехал с катушек и пристрелил его. Просто взял и укокошил. А уже после этого записался в клуб малахольных, чтобы не смотреть правде в глаза.

Если так и было, то прямо сейчас он сможет в этом убедиться. До дома Уэнделла оставалось около полутора сотен метров. Тед нарочно не стал брать с собой браунинг: в правой руке он сжимал подкову, которая вполне годилась для самозащиты, но пока только помогала собраться с духом.

«Ламборгини» стоял на своем месте, и это наводило на мысль, что Уэнделл сейчас мирно рыбачит посреди озера. Но нет. Сколько Тед ни осматривал участок от берега до причала, сколько ни всматривался в широкую водную гладь, нигде не было ни следа знакомого оранжевого спасжилета. Ни следа Уэнделла. Может, уплыл аж к тому берегу озера, подумал Тед. Подняв голову, он заметил одну из многочисленных камер видеонаблюдения и подмигнул ей.

Входная дверь была заперта. Вот и еще что-то не так, как в прошлый раз. Тед подошел к окну. Стекло было тонированное, так что пришлось сложить ладони биноклем, чтобы разглядеть хоть что-нибудь. Не важно, что Уэнделл мог его заметить: именно этого Теду и хотелось. На ковер в прихожей Тед смотрел, словно в трансе: именно сюда упал сраженный пулей Уэнделл, но, разумеется, сейчас никто бы и не подумал, что на этом ковре человек истек кровью. Подобные вещи и приводили в совершенное отчаяние. Еще можно было смириться с тем, что раньше он бывал в доме на озере, но забыл все напрочь, однако откуда он в таких подробностях помнит, как умирал на ковре Уэнделл?

Тед обошел дом в поисках другого входа. Можно было позвонить или постучать, но Тед предпочел перед встречей с Уэнделлом разведать обстановку. Если верить Линчу, этот тип – опасный злодей, и нетрудно было догадаться, как он прореагирует на появление мужа своей любовницы. На мгновение Теда охватила тоска по браунингу, однако решение не брать его с собой было разумным. Не убийца же он, в конце концов.

Уэнделл не рыбачил у противоположного берега озера: его лодка была привязана у причала. Тед зашел за дом и подергал дверь огромного гаража, рассчитанного на несколько машин. Она тоже не поддалась. Тед подумал, что можно было бы разбить подковой стекло, но тут заметил игровую площадку на пологом склоне позади дома. Там стоял розовый замок, такой, из крашеной фанеры, они еще стоят кучу денег. Дорожка, посыпанная белым гравием и окаймленная валунами, вела к воротам. Тед поднялся по склону и остановился, разглядывая замок. Он был высотой метра два, с четырьмя башнями по углам и с нарисованными на стенах принцессами из диснеевских мультиков: Белль, Тиана, Ариэль… Тед знал их всех. Он не устоял от соблазна подойти поближе и заглянуть в окошко. Внутри стоял пластмассовый столик с двумя стульчиками.

– Ты кто? – прозвучало за спиной.

Тед все еще стоял, просунув голову в окошко замка, когда услышал вопрос. Это был Уэнделл. Тед ни разу в жизни не слышал его голоса, но было в нем что-то на удивление знакомое, говорившее больше, чем внешность. Тед поднял руки вверх в знак отсутствия агрессивных намерений и медленно вытащил голову наружу.

– Я Тед, – произнес он, оборачиваясь. Пояснений не требовалось, Уэнделл должен был узнать его, едва увидев, если еще не узнал и не решил поиграть в кошки-мышки.

Но Уэнделл удивленно поднял брови. Он стоял у калитки, ведущей в лес, и был одет так, как Тед его запомнил: джинсы, рубаха в синюю клетку и оранжевый спасжилет. Зачем ему в лесу понадобился спасательный жилет?

– Что ты делаешь на моем участке? Ты один пришел? – Растерянность, похоже, была вполне натуральная. Что-то такое слышалось в его голосе.

Почему он мне так знаком?

– Да, один.

Снова та же растерянность на лице Уэнделла. И быстрые взгляды по сторонам.

– Тебя Линч прислал?

Тед усмехнулся. Похоже, взаимопонимание налаживалось.

– Слушай, Тед, – продолжал Уэнделл, – не знаю, что ты за гусь, но, если Линч прислал тебя, чтобы меня убить, он кретин. Ты и мухи не обидишь.

Непонятно, как в его правой руке возник пистолет. Тед все смотрел Уэнделлу в лицо, но стоило опустить глаза, пистолет тут как тут.

– Холли – моя жена, – сказал Тед, будто оправдываясь. Это было первое, что пришло ему в голову.

Лицо Уэнделла мгновенно изменилось. Он помял свободной рукой подбородок.

– Интересное кино… Ну заходи.

Тед указал на замок.

– Сюда?

– Именно. Не в дом же тебя впускать. А это так, для страховки, – сказал он, имея в виду пистолет. – Если мы договоримся, уйдешь отсюда на своих двоих. Мне совсем не улыбается рушить замок собственных дочерей.

В двустворчатые ворота замка маленькая девочка могла войти, не нагибаясь, Теду же пришлось чуть не на коленях вползать. Пол в замке был резиновый. Внутри, кроме пластмассового стола и двух стульчиков, висела полка, а на ней стоял чайный сервиз. Уэнделл вошел следом, и оба взгромоздились на стулья, будто великаны-захватчики. В замке температура была на несколько градусов выше, чем снаружи, при этом – ни сквознячка. Уэнделл положил оружие на стол.

– Смешно, – сказал Тед.

– Выходит, Холли – твоя жена, – произнес Уэнделл с тем же недоумением, что и раньше. – И Линч отправил тебя убивать меня. Дай-ка я угадаю. Он сказал, что мы с твоей супругой – любовники. Так?

– Он мне еще кое-что сказал.

– Оно и видно.

Уэнделл на несколько секунд задумался.

– Выкладывай все, что Линч тебе наговорил обо мне.

– Не дождешься.

– Забавно, – сказал Уэнделл. – На секунду мне показалось, что это не у меня пистолет.

Тед вздохнул. В голове стучало. Он пришел к дому Уэнделла, чтобы убедиться, что тот жив, а теперь, когда Уэнделл собственной персоной сидел напротив, не знал, что делать. Единственное, в чем он не сомневался, так это в том, что, если этот тип опасен, стоит в этом убедиться ради Холли.

– Линч рассказывал мне об организации, призванной исправлять ошибки судебных органов и вершить правосудие. Он мне говорил, что ты сбился с пути, что начал действовать на свой страх и риск, не придерживаясь протокола. И попросил меня устранить тебя.

Уэнделл замотал головой. Черты его исказились от гнева.

– Сукин сын! – пробормотал он себе под нос.

– А что не так?

– Нет никакой организации, Тед, – прорычал Уэнделл в ярости. – Я знаю Линча со студенческих лет, и он тогда еще носился с этой дурацкой идеей. В то время мы дружили. Лет двадцать назад. С тех пор мы еще виделись от случая к случаю, хотя дружба шла на убыль. И вдруг несколько месяцев назад он вздумал шантажировать меня одной историей из прошлого, не важно какой. Большая глупость с его стороны, ведь ничего не стоило и на него накопать что-нибудь. Он не дурак, но тут не сообразил прикрыть свою задницу. Ты понял?

– Нет.

– Это не я, а Линч крутит шашни с твоей женой.

– Что?

– Я нанял двух типов, чтобы они на него что-нибудь нарыли, – объяснил Уэнделл. – Они обнаружили, что он встречается с замужней дамой, и нащелкали кучу фотографий. Я послал их ему и написал, что, если ему еще когда-нибудь вздумается шантажировать меня, я этим не ограничусь. С тех пор он не кажет носа.

– Опиши мне эти фотографии.

– Зачем?

– Прошу тебя.

– Да я их особо не рассматривал.

– Была там сцена в ресторане?

– Да. Была целая серия фотографий, сделанных снаружи через стекло. Они сидели за столом друг напротив друга, и он ее чем-то угощал.

Тед помнил фотографию, но видел он ее не целиком. Если Уэнделл говорил правду, то мужчина, сидевший за столом с Холли, – сам Линч.

– Не улавливаешь? – спросил Уэнделл. – Линч отправился к тебе, навешал на уши лапши про организацию, чтобы достичь сразу двух целей.

Смысл в этом был, но все же Тед не готов был слепо верить. Он уже поверил Линчу, и ничего хорошего из этого не вышло.

– Зачем ему нужна была твоя смерть? – спросил Тед, пытаясь удобнее устроиться на детском неудобном стуле.

– Какой бы он еще отхватил бонус, кроме того, что не надо было бы больше скрывать шашни с Холли? Объясняю. Джастин Линч только и знал, что завидовал мне с тех самых пор, как мы познакомились. Завидовал все более страстно и явно. Его обида подтачивала нашу дружбу, пока совсем ее не съела. Посмотри на дом, в котором я живу, на машину, которую вожу, на мою семью. Оборот моей фирмы – сотни миллионов долларов в год, а где он работает, ты, наверное, видел: грязный офис, где он занимается делами обиженных жен и прочей ерундой. И разве я ему не помогал поначалу? Но после каждого правильного решения, которое принимал я, он принимал неправильное. Как по-твоему, у него достаточно оснований, чтобы убить меня? Но этот трус даже не решился сделать это сам. Он обратился к тебе и набрехал про какую-то организацию.

Тед задумался. Оставалось еще несколько непроясненных вопросов. Как Линч узнал о задуманном самоубийстве? Было маловероятно, что он сочинил всю эту брехню про организацию на ходу. Он должен был знать про самоубийство заранее. Вопрос, откуда. И если он знал, что Тед планирует самоубийство, то почему бы не дать ему совершить его, чтобы освободить себе дорогу к Холли?

Ты не хотел убивать себя.

– О чем ты думаешь? – спросил Уэнделл.

– Все слишком запутанно.

– Да нет, все просто, поверь мне. Джастин никогда бы не решился встать передо мной и нажать на спусковой крючок, у него кишка тонка. Ему нужен был кто-то, а ты оказался под рукой. Странно, что он решил, будто ты справишься. Еще и выбирать не умеет.

Теду даже как-то обидно стало. В своей фантазии он застрелил Блейна и самого Уэнделла, как настоящий профессионал. Даже подсыпать снотворного собаке догадался!

К сожалению, наяву ни в кого Тед не стрелял, если не считать черных силуэтов на стрельбище. Уэнделл был прав: он не способен застрелить человека.