Текст книги "Создатель черного корабля"

31. Трехсолцевый мир

Кстати, а может и некстати, возникает интересная мысль. Что есть планетарные компоненты Трехсолнечного мира по своей истинной сути? То есть, не в предполагаемом наличие либо отсутствии твердотельного ядра, спектральном составе атмосферы и прочем, а в своей, так сказать, надобности для человека. Ведь по существу, сегодняшние знания о, мельтешащих где-то вокруг Красного Гиганта или даже конкретно возле Лезенгаупа, звездных «персонажах» есть абсолютное излишество. Какой прок великой Эйрарбии от их орбитальных восьмерок и эллипсов между солнцами? Абсолютно никакого. В отличие от Матери-Фиоль они не греют землю, воду и воздух, превращая их в пригодную для жизни среду. Они даже не наблюдаются явно различимыми в высоте глыбами, подобно натерпевшейся от космоса луне Мятой. И с позиции мифологии, они тоже никак не сказываются на судьбах миллиардов никогда не заглядывающих в телескоп и в «Божественную астрономию» людей. Так в чем же тогда их предназначение? Хотя бы с точки зрения самозарождения мира, как порожденной подсознанием иллюзии? Ведь исходя из опыта – чем дольше живешь, тем все более объемистого – все колесики этого иллюзиона достаточно хитро взаимодействуют. Иногда вдруг выясняется, что совсем вроде бы отвлеченные фактики-детальки, чудесно кладутся в давно лепящуюся мозаику; есть у них оказывается эдакие хитрейшие, ранее незамеченные крючочки-зацепки. И вот следуя дальше, по обобщениям и копанию сути, вдруг щелкает реле-перемычка.

Оказывается, эти самые почти никем не виденные, а если и виденные то не лучше, чем отодвинутая на вытянутую руку фасолина; эти, судя только по малопонятным спектральным линиям, снабженные или же совсем не отягощенные атмосферами каменные шары – имеют для всего существования мира принципиально вселенское значение. И кстати, если вдруг по малоопытности сознания, кое и наличествовало в начальной стадии индивидуальной жизни, принимать Вселенную не как она есть – иллюзорной грезой, а таковой как кажется. То бишь, бесконечно сложной материальной субстанцией раскинутой в реальности беспредельного пространства. Так вот и в том и в другом смысле эти дрожащие в телескопной распахнутости пылинки, мерцающие отраженным светом двух видимых солнц, являются основополагающими кирпичами существования мира. Точнее, его несуществования. А еще точнее, при определенной вероятности космогонических, или нейронно-сознательных процессов, они могут оказаться для мира просто-напросто гробовой доской. Ибо в отличие от явно наблюдаемых и гравитационно рассчитываемых, больших вселенских компонентов – звезд, эти крохи-планеты столь мелки, что рассчитать их орбиты сколько-нибудь точно наперед – недостижимая задача. И значит, никогда не исключена возможность, что однажды, в ничем визуально неотличимый от предыдущих денек, некая из четырех планетарных искорок не окажется вдруг реально различима, ибо какой-то из ее очередных, несинхронных орбитальных кульбитов внезапно выведет ее на траекторию пересекающуюся с Геей. И тогда с точки зрения материально-реального мира это будет никогда не виданный гига-удар двух тонкокорых, переполненных магмой шаров, от которого пленка жизни исчезнет быстрее, чем теряется рисунок на раскрученной, но не проявленной фото-пленке. Для отодвинутого на приличное расстояние наблюдателя, зрелище разлетающихся фрагментов газо-пылевых останков и кромсаемых в винегрет материков далеко переплюнет навязываемую пропагандой картину ответного термоядерного возмездия Брашпутиде. Понятное дело, для варианта мира, созданного собственной головой, дело обстоит ничуть не лучше. Ибо весь он логично и принципиально связан! Следовательно, навязанная подсознанием катастрофа будет иметь такое же фатальное последствие. То есть, поскольку вся шестереночная выверенность мира рассыплется, то и сознание-наблюдатель перестанет существовать.

Учитывая, что в Трехсолнцевой Вселенной окромя больших – планетарных – компонентов выявлены еще и малые – так называемые, астероидные потоки, а в этих потоках периодически засекаются недооформившиеся в планеты глыбы величиной с остров Мадогос, то кандидатов на должность палача бытия более чем достаточно.

Похоже, если бы этот мир действительно существовал, а не просто грезился, он бы должен давно, неминуемо и однозначно исчезнуть. Однако…

«Я мыслю – следовательно, существую!» Нет, совсем не так! «Именно потому, что я мыслю – я существую!»

И только так.

32. Гироскопы

Тем не менее, штурм-капитан снова удивлялся неистощимости подсознания. Уж после выстроенных намедни катаклизмов, ему бы спать, отдыхать, плести на автопилоте обычные узоры, а оно…

Личный состав, да и сам Стат Косакри, если честно, все еще не мог успокоиться после случившегося. И значит, и по внешним и по внутренним соображениям, ему следовало находиться на боевом посту. Там он и присутствовал, когда ожили оглохшие некоторое время назад динамики.

– «Главный» «Навигатору»!

– «Главный» на связи!

– «Отсек навигации» имеем сообщение для ГБП!

– Слушаю, Каджело!

– Командир, у нас неприятности.

Это было не самое плохое. Под словом «неприятность» разумелось не предельно худшее. Вот «ЧП» или «беда» стояли в категории новостей несколько дальше красной черты. Разумеется, дрянь дело, если бы кто-то сообщил «в отсеке вода». Однако строгой градуировки между командными обозначениями не существовало; каждый вахтенный руководствовался собственными соображениями. Но что особенного можно было ожидать от навигаторов.

– Доложите! Не тяните резину.

– Командир, у нас стали все гироскопы.

На мгновение Стату Косакри показалось, что он догадался о случившемся загодя. Возможно, так и было, но в любом случае опережение составляло микросекунды. Подсознание снова расставляло свои кубики. И теперь ничего не оставалось, как подыгрывать в новом акте спектакля.

– Забери меня Мятая луна, как это могло случиться?

– После подводного взрыва произошло общее обесточивание, командир. Система, понятное дело, перешла на аккумуляторы…

– «Навигатор» «Главному»! – перебил бас-штурмана Косакри.

– «Навигатор» на связи!

– Что с системой дублирования?

– То же самое, командир. Гироскопы встали. Там…

– Всё, «отсек навигации»! Не перегружайте связь. Посылаю к вам инженера Мокра.

– Понял, ГБП! Жду инженера.

Итак, оценим ситуацию. Остановка обоих гироскопических систем, ведет всего лишь к потере ориентации. И значит, придется всплыть, для установления координат по солнцам или лунам. Ничего особо страшного, если бы не…

33. Сложности ориентации

Обсерваторные наблюдения неба имели на планете Гея свою особую специфику. Обитатель-навигатор какого-нибудь другого и к тому же иначе устроенного мира, если бы таковые существовали, был бы крайне раздосадован взглянув на небо Геи. И если бы дневной небосклон, по крайней мере, удивил разноцветностью и кратностью солнц, то ночной разочаровал напрочь. Явившийся из этих непредставимых, и не имеющих даже ниши для возникновения, миров пришелец-мореход оказался бы до крайности удивлен отсутствием в вечерней лазури хоть каких-то объектов, пригодных для надежной ориентации. А абсолютная чернота, по случаю очищенной от туч, полуночной бездны повергла бы его в шок. Ну а если бы он, кроме того, узнал, что в небе данной планеты звезд не присутствовало изначально, то есть, не только во времена цивилизации, а вообще человека, то был бы просто-таки морально убит. Все навыки астронавигации, принятые где-то в этих плохо воображаемых мирах, в коих счастливчики-постояльцы могут, задрав голову, лицезреть сотворенные природой стационарные ориентировочные огни, здесь на Гее начисто отменялись. Сферы «неподвижных звезд» тут просто-напросто не было. Видите ли, эта даже теоретически непредставимая сфера состоит из гравитационно несвязных с искомой планетой солнц, удаленных на расстояния не более ста парсеков. В случае больших дистанций, они просто перестают наблюдаться. Хитро-мудрый пришелец мог бы предположить, будто хороший бинокль может спасти положение? Однако в варианте дистанций в тысячу парсеков – такая хитрость исключена. При длине линейки межзвездных расстояний в миллион парсеков – не спасают многометровые телескопы-рефлекторы. Тем не менее, в случае Геи, вариация еще более тяжела. Ну а то, что не прощупывается и не проявляется, то, по сути, не существует. Иных звезд, кроме заключенных в систему, попросту нет. Можно пялить глаза во мрак хоть до бурного, цветного рассвета. Возможно, от неутомимого бдения, у неугомонного пришельца-фантома в конце-концов действительно начнет мельтешить перед зрачками. Но уж это его собственная проблема, весьма вероятно, имеющая отношение к вождению летающих тарелок, но уж никак не к морской навигации в океане Бесконечности. В котором, как известно, можно плыть десять и более тысяч километров, так и не встретив ни клочка суши.

Наивный «зеленый человечек» из иномиров может смело выбрасывать обычные, принятые в его невиданных морях, секстанты. В отчаянии, он может попробовать использовать для дела сдающие кроссовый забег луны. При тщательном, десяти-, а лучше, стоцикловом наблюдении, из этого может что-то эдакое получиться. Естественно, из-за прецессий, либраций, кавитаций и прочего, вероятное отклонение в определении местоположения будет таково, что вполне получится, не сходя с места, вывести теорию о блуждающих по глобусу материках, и тем не менее… Гораздо большие достижения удастся выхлопотать отслеживая дневное полыхание желтого и красного солнц. Здесь будут свои сложности из за разницы диаметров, к тому же меняющихся со временем, из-за приближения и удаления к наблюдателю. А так же из-за взаимовлияния не только двух видимых, но еще и третьего, невидимого звездного компонента. В общем, сразу станет понятно, почему на Гее, магия и астрономия всегда идут взявшись за руки, словно детишки в «униш». И потому, смело берите в одну ладонь буссоль, а в другую – многогранный магический кубик. Теперь наводите буссоль на Звезду-Мать Фиоль и… Вот именно – бросайте кубик.

У вас получилось? Да, разумеется, разлет при каждой прикидке координат будет приличный. Похоже на Гее гарцуют по геоиду не только материки, но еще и океаны. И значит, снова. Берем секстант…

Ну да, разумеется, в век атомных хронометров широта и долгота определяется несколько иным методом…

34. Дистанция безопасности

Вот еще что! Шторм-капитан Стат Косакри имел ярко выраженное отрицательное отношение к нахождению женщин на борту боевого судна. И для объяснения своего поступка тем, кто интересовался, у него наличествовала пара стандартных причин. Основной значилось – четкое следование параграфам устава. Действительно, «Божественный устав военно-морской службы», и в старом и в новом исполнении, ясно указывал на недопустимость подобных отклонений. Правда, за некоторыми исключениями, узаконенными в мелкокалиберных примечаниях под жирно выделенными по центру листа указаниями. Но те исключения-дополнения касались больших кораблей, классом не ниже океанского крейсера. Да и то не последних, достаточно автоматизированных модификаций, на которых личный состав был сокращен чуть ли не вдвое. Так что для содержания на борту женщин, и между прочим, только «на поварских и прочих связанных с питанием личного состава должностях» требовалось иметь экипаж не менее восьмисот человек. Подводный крейсер «Кенгуру-ныряльщик» никак не тянул на таковую привилегию, а кроме того еще одно, гораздо более важное примечание указывало, что женщинам «категорически возбраняется входить в экипажи любых судов подводного хода». Вот так!

Вообще-то эти дополнения, и даже статьи обновленного устава входили в противоречие с в общем-то революционными изменениями в обществе, провозглашенными императором Грапуприсом после Второй Атомной. Ибо, как известно, женщины обрели узаконенный статус не только общего равенства, но даже равенства в отношении свободы от воспитания собственных детей. Однако военно-морская верхушка управления флотом, скорее всего следуя традиции, все же обосновала свои ретроградские приложения. И обосновывались они именно строгостью следования новомодным законам, точнее, именно главному из них – «О непременном выполнении государственного контроля рождаемости». Ведь поскольку корабли в походах плавали иногда до полуцикла, вполне могло случиться, что женщина успевала и забеременеть и родить не сходя на берег. Что прикажете делать по этому случаю? Ладно, военные хирурги: они, что роды принять, что ногу отрезать – одинаково «всегда готовы!», но как на счет остального? Прикажете, содержать на борту линкора еще и «униш»? В общем, от коренного изменения традиций отбились.

Однако для Стата Косакри вся эта уставная правда являлась только поводом. Для недопущения женской половины человечества Геи на борт у него имелись собственные, никому более неизвестные причины. Нет, он не был женоненавистником. Во многих случаях он с удовольствием поддавался женским чарам, тем паче, что после достаточно долгого выполнения в Империи «закона контроля родов», и полного привыкания населения к «универсальным школам», женский пол раскрепостился до невиданных в былые времена границ. Иногда можно было подумать, что границ тех нет вовсе. Ведь действительно, за счет изъятия из жизни женщин детей, дамы всех возрастов внезапно обратились в не обремененных никакими семейными обязанностями девиц. Внедрение «униш» повлияло даже на мужчин, теперь и они могли вступать в романы совершенно не опасаясь неожиданно обзавестись пеленками и сосками. Так что на фоне стремительно разрастающейся на макро-уровне государственно-монополистической машины управления обществом, на микро-уровне, «маленький человек» получил невиданную доселе сексуальную свободу. То, что она несколько перехлестывала, а для многих миллионов оказалась новым видом угнетения – ведь некоторые теперь тайно жалели о тех благостных временах, когда можно было иметь семью – оставалось частной, не оглашаемой открыто и всенародно, проблемой. Так вот, на этом фоне невиданной доселе в истории разнузданности любовных утех, романы крутились стремительно, взлетали в апогей мгновенно, а обрывались сразу и часто без сожаления и надрыва. По крайней мере, внешнего.

Где-то в этой круговерти постельных односериек находилось место и шторм-капитану Стату Косакри. Однако как уже указывалось, на счет нахождения девиц на борту боевого корабля у него значилось особое мнение и особые причины. А сообщать их окружающим было даже не то, что излишним, а просто-напросто опасным. Может, после их оглашения, его бы и не отправили на попечение психотерапевтов, но вполне могли лишить права командовать подводным крейсером. Но ведь ему это занятие нравилось, так что рисковать не стоило. Ведь весь мир вокруг был заговором подсознания, и мало ли что бы в нем могло произойти разглашай он направо и налево главные секреты мироустройства. Может случиться, что иллюзорная вселенная и не рассыпалась бы в осколки, но она вполне могла начать новую структурную перестройку с правдоподобным шлифованием основных законов общества, а то чего доброго и природы. Не стоило обрекать себя на вполне ощутимые мучения из-за правдолюбия.

Истина же заключалась в том, что женщины как таковые, разумеется не были, да и не могли быть, личностями – впрочем, так же как и все другие встречные-поперечные. Но в отличие от мужчин, они были опасны тем, что являлись прямыми входами-подключениями к творящему мир подсознанию. Иногда, в апофеозе физической слитности с партнершей, Стат Косакри явно ощущал, как просто-таки растворяется в безднах подсознательного существования, точнее, несуществования. Возможно, цель подсознания состояла в замыкании на себя не только цепей творения, но и цепей контроля. Это могло плохо кончится. Стат Косакри вовсе не жаждал чисто рефлекторного жития, без какой-либо примеси рассудка. А ведь именно такой целью могло руководствоваться творящее подсознание. Вроде бы случайно подсовывая ему все новых и новых красавиц, оно в конце-концов могло окончательно замкнуть цепь. С целью противодействия, шторм-капитан весьма часто уклонялся от явно беспроигрышных вариантов намечающихся любовных интрижек. Иногда эта борьба с самим собой проходила тяжело – инстинкты сопротивлялись. Требовалось хитрить, сталкивать одни инстинкты с другими. Например, выставлять на внутренний ринг инстинкт самосохранения. Он был меньшей весовой категории, чем защищающий продолжение рода, но тоже не слабый; с помощью тренированного разума, он побеждал. Товарищи Косакри по службе, иногда являлись свидетелями его дезертирств с любовного фронта. И приходилось изобретать всяческие несерьезные объяснения. Ну что ж, в этом плане он значился чудаком, точнее лопухом. Однако это было все-таки лучше, чем полное растворение в подсознании.

А непонимание окружающих было в общем-то понятно. Порой бабенки слетались к шторм-капитану как мухи на мед. Сослуживцы удивлялись, ведь погоны у них были не меньшей значимости, внешность тоже, а вот на счет общей физической формы можно было даже поспорить. Однако Стат Косакри прекрасно понимал, почему так происходит. Подсознание жаждало замкнуть контакт наблюдения, однако из-за «информационного порога» было вынуждено давать своим виртуальным творениях хотя бы небольшую свободу, то есть, зачаток личности. Девчонки конечно не соображали почему они тянутся к Стату, а не к рядом с ним сидящему шторм-майору. Точнее, понимание оказывалось зарыто в них слишком глубоко. И дело даже не в попытке замкнуть контакты подсознания. Ведь мир существовал постольку, поскольку мог взаимодействовать с личностью Стата Косакри, правильно? Всё, что выпадало из его непосредственной зоны внимания, исчезало, или в лучшем случае, переходило в совсем виртуальную стадию цифро-буквенных газетных колонок. Следовательно, нахождение в зоне внимания сознания вроде бы простого шторм-капитана позволяло не просто ощутить любовь, а по большому счету вообще существовать.

Иногда Стат Косакри думал, что если бы какая-то из дам сумела покорить его сердце навсегда, то находясь в его зоне внимания раз за разом, целые циклы напролет, она бы вполне вероятно обрела черты настоящей личности. Может быть, подобный эксперимент надо было бы когда-то попробовать осуществить? Но ведь это вело ко все большей и большей завязке на подсознание, и вполне допустимо, к полному подчинению его программе.

Нет, все-таки, оставаться на дистанции наблюдателя гораздо безопаснее.

35. Атомные часы

Атомные часы – штука сложная. Они считают время. И считают его с особой точностью, вроде бы до одной квинтиллионной доли секунды. Или что-то около того, без пары нулей отрицательной степени. В общем, нечто эдакое, что ни проверить, ни ощутить никакими чувствами не получится. И потому надо или верить, или уж совершенно не верить – воспринимать их как дорогущую безделушку.

Атомные часы – вещь массивная. Предмет лишний раз подтверждающий парадоксальные законы этого мира. Чем на меньшую частицу вселенной мы жаждем воздействовать, или просто, без воздействия, использовать ее в своих антропо-видовых целях, тем большую энергию требуется при такой операции привлечь и растранжирить. И так на каждой ступени, чем далее вглубь, тем все большими и большими весо-метрическими параметрами должна обладать очередная чудо-машина. Что-то в этой обратно-пропорциональной зависимости не так. Какой-то логический выверт.

И понятно какой, размышлял Стат Косакри возложив руку на устройство. Точнее здесь вообще нет никакого выверта, и никакой тайны. Просто очередной трюк, хитрое изобретение-мистификация неугомонного подсознания. В этот раз оно даже не позаботилось обеспечить свое творение хоть какими-то реквизитами непосредственного чувственного воздействия. Допустим, вывести на внешнюю сторону прибора, какой-нибудь повышенный тепловой фон. Эдакое подтверждение, что нечто там, внутри, действительно происходит. Вот, кусок обработанного плутония, говорят, теплый на ощупь, а если руку на обточенной до зеркала сфере передержать, то сожжет до опухоли. Будешь потом плеваться на луну Мятую! Ну а здесь полная индифферентность. Просто, сказано в инструкции, будто в нутре происходит то-то и то-то. В итоге получаем максимально точный во вселенной хронометр, могущий использоваться человеком разумным.

Кстати, даже не то, что кратко, а прямо-таки максимально сжато и в то же время корректно, дабы не обижать ранимую военно-морскую душу, в той же самой инструкции рассказывается, что данный механизм измерения долей секунды не просто точнейший, а точнее уже и не может быть. Ибо даже в теперешнем варианте, хронометр сбивается от изменения высоты над уровнем море, и пропорционально скорости собственного движения. Но не идиотизм ли? Ведь «Кенгуру-ныряльщик» мало того, что ныряет, и значит уходит от уровня этого самого моря вниз, так он еще и плывет, и к тому же не всегда равномерно, а весьма часто ускоряясь и замедляясь. И помимо всех этих напастей, «Кенгуру» еще не просто ходит по одной и той же акватории – он тайно шляется по всему свету. А значит, еще и в каждый момент оказывается на той, либо иной дальности от экватора. Но ведь планета Гея вращается по оси! Это тоже движение. Так что…

В общем, в настоящий момент бортовой хронометр безнадежно сбит с толку. По крайней мере, все его квинтиллионые доли давно потеряли смысл. Возможно, сбой произошел уже даже не на миллиардные-миллионные, а на целые секунды. А значит?

Все в этом мире странно взаимосвязано. Нет бы, устроить вселенную просто. Тут тебе вотчина метров, километров, парсеков; тут – секунд, пикосекунд; тут – килограммов с мегатоннами. Так нет же, всё перекручено-переверчено, замешано и прихлопнуто скалкой создателя. И вот тебе, из-за этой самой хронометрической неувязки, к тому же читаемой неуподоборимо в какую сторону, то есть к отставанию, или к опережению времени, «Кенгуру» теряется еще и в пространстве. Ибо свое местоположение, в частности долготу, он отрабатывает опираясь на угол зависания в небе красного и желтого солнца, плюс – точное знание времени. Вполне вероятно, что ошибка набежавшая ныне в атомном хронометре, не имела бы ровно никакого значения для эйрарбаков-мореплавателей прошлого: подумаешь пристать к побережью материка километров на несколько в стороне от намеченной точки, однако сейчас, когда лодкам-мортирам приходится стрелять в закрытую горизонтом цель, важность местоположения возросла.

То, что вся эта наукообразная белиберда, со сбоем хронометра, является давней выдумкой сознания в ответ на неувязки созданного подсознанием мира, само собой разумеется. Однако в пределах правил взаимодействия этих внутренних структур, обойти данные противоречия не получалось.

И значит, «Кенгуру-ныряльщику» потребуется рано или поздно, но естественно до подхода к новому месту назначения – материку Брашпутида, каким-то образом уточнить, какое отклонение счислимого от истинного местоположения лодка имеет на данный миг. Лишь тогда к моменту прихода в запланированную акваторию, «Кенгуру» сможет вести разведку с максимальной эффективностью, ибо разумеется, сбой хронометра будет наблюдаться и после, однако он не успеет выйти из предела этих самых квинтилльонных, или же каких-то еще долей. И следовательно, потом в неизбежном будущем, когда эйрарбакские флоты Закрытого Моря выйдут на рубеж стрельбы, их гигантские снаряды упадут на выявленные на материке цели с максимальной точностью.