Текст книги "Преступление и наказание"

Он пролежал в больнице весь конец поста и Святую. Уже выздоравливая, он припомнил свои сны, когда еще лежал в жару и бреду. Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу. Все должны были погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих, избранных. Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований. Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали. Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем в одном и заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки. Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать. Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе. Собирались друг на друга целыми армиями, но армии, уже в походе, вдруг начинали сами терзать себя, ряды расстраивались, воины бросались друг на друга, кололись и резались, кусали и ели друг друга. В городах целый день били в набат: созывали всех, но кто и для чего зовет, никто не знал того, а все были в тревоге. Оставили самые обыкновенные ремесла, потому что всякий предлагал свои мысли, свои поправки, и не могли согласиться; остановилось земледелие. Кое-где люди сбегались в кучи, соглашались вместе на что-нибудь, клялись не расставаться, – но тотчас же начинали что-нибудь совершенно другое, чем сейчас же сами предполагали, начинали обвинять друг друга, дрались и резались. Начались пожары, начался голод. Все и все погибало. Язва росла и подвигалась дальше и дальше. Спастись во всем мире могли только несколько человек, это были чистые и избранные, предназначенные начать новый род людей и новую жизнь, обновить и очистить землю, но никто и нигде не видал этих людей, никто не слыхал их слова и голоса.

Раскольникова мучило то, что этот бессмысленный бред так грустно и так мучительно отзывается в его воспоминаниях, что так долго не проходит впечатление этих горячешных грез. Шла уже вторая неделя после Святой; стояли теплые, ясные весенние дни; в арестантской палате отворили окна (решетчатые, под которыми ходил часовой). Соня, во все время болезни его, могла только два раза его навестить в палате; каждый раз надо было испрашивать разрешения, а это было трудно. Но она часто приходила на госпитальный двор, под окна, особенно под вечер, а иногда так только, чтобы постоять на дворе минутку и хоть издали посмотреть на окна палаты. Однажды, под вечер, уже совсем почти выздоровевший Раскольников заснул; проснувшись, он нечаянно подошел к окну и вдруг увидел вдали, у госпитальных ворот, Соню. Она стояла и как бы чего-то ждала. Что-то как бы пронзило в ту минуту его сердце; он вздрогнул и поскорее отошел от окна. В следующий день Соня не приходила, на третий день тоже; он заметил, что ждет ее с беспокойством. Наконец его выписали. Придя в острог, он узнал от арестантов, что Софья Семеновна заболела, лежит дома и никуда не выходит.

Он был очень беспокоен, посылал о ней справляться. Скоро узнал он, что болезнь ее не опасна. Узнав, в свою очередь, что он об ней так тоскует и заботится, Соня прислала ему записку, написанную карандашом, и уведомляла его, что ей гораздо легче, что у ней пустая, легкая простуда и что она скоро, очень скоро, придет повидаться с ним на работу. Когда он читал эту записку, сердце его сильно и больно билось.

День опять был ясный и теплый. Ранним утром, часов в шесть, он отправился на работу, на берег реки, где в сарае устроена была обжигательная печь для алебастра и где толкли его. Отправилось туда всего три работника. Один из арестантов взял конвойного и пошел с ним в крепость за каким-то инструментом; другой стал изготовлять дрова и накладывать в печь. Раскольников вышел из сарая на самый берег, сел на складенные у сарая бревна и стал глядеть на широкую и пустынную реку. С высокого берега открывалась широкая окрестность. С дальнего другого берега чуть слышно доносилась песня. Там, в облитой солнцем необозримой степи, чуть приметными точками чернелись кочевые юрты. Там была свобода и жили другие люди, совсем не похожие на здешних, там как бы самое время остановилось, точно не прошли еще века Авраама и стад его. Раскольников сидел, смотрел неподвижно, не отрываясь; мысль его переходила в грезы, в созерцание; он ни о чем не думал, но какая-то тоска волновала его и мучила.

Вдруг подле него очутилась Соня. Она подошла едва слышно и села с ним рядом. Было еще очень рано, утренний холодок еще не смягчился. На ней был ее бедный, старый бурнус и зеленый платок. Лицо ее еще носило признаки болезни, похудело, побледнело, осунулось. Она приветливо и радостно улыбнулась ему, но, по обыкновению, робко протянула ему свою руку.

Она всегда протягивала ему свою руку робко, иногда даже не подавала совсем, как бы боялась, что он оттолкнет ее. Он всегда как бы с отвращением брал ее руку, всегда точно с досадой встречал ее, иногда упорно молчал во все время ее посещения. Случалось, что она трепетала его и уходила в глубокой скорби. Но теперь их руки не разнимались; он мельком и быстро взглянул на нее, ничего не выговорил и опустил свои глаза в землю. Они были одни, их никто не видел. Конвойный на ту пору отворотился.

Как это случилось, он и сам не знал, но вдруг что-то как бы подхватило его и как бы бросило к ее ногам. Он плакал и обнимал ее колени. В первое мгновение она ужасно испугалась, и все лицо ее помертвело. Она вскочила с места и, задрожав, смотрела на него. Но тотчас же, в тот же миг она все поняла. В глазах ее засветилось бесконечное счастье; она поняла, и для нее уже не было сомнения, что он любит, бесконечно любит ее и что настала же наконец эта минута…

Они хотели было говорить, но не могли. Слезы стояли в их глазах. Они оба были бледны и худы; но в этих больных и бледных лицах уже сияла заря обновленного будущего, полного воскресения в новую жизнь. Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого.

Они положили ждать и терпеть. Им оставалось еще семь лет; а до тех пор столько нестерпимой муки и столько бесконечного счастия! Но он воскрес, и он знал это, чувствовал вполне всем обновившимся существом своим, а она – она ведь и жила только одною его жизнью!

Вечером того же дня, когда уже заперли казармы, Раскольников лежал на нарах и думал о ней. В этот день ему даже показалось, что как будто все каторжные, бывшие враги его, уже глядели на него иначе. Он даже сам заговаривал с ними, и ему отвечали ласково. Он припомнил теперь это, но ведь так и должно было быть: разве не должно теперь все измениться?

Он думал об ней. Он вспомнил, как он постоянно ее мучил и терзал ее сердце; вспомнил ее бледное, худенькое личико, но его почти и не мучили теперь эти воспоминания: он знал, какою бесконечною любовью искупит он теперь все ее страдания.

Да и что такое эти все, все муки прошлого! все, даже преступление его, даже приговор и ссылка, казались ему теперь, в первом порыве, каким-то внешним, странным, как бы даже и не с ним случившимся фактом. Он, впрочем, не мог в этот вечер долго и постоянно о чем-нибудь думать, сосредоточиться на чем-нибудь мыслью; да он ничего бы и не разрешил теперь сознательно; он только чувствовал. Вместо диалектики наступила жизнь, и в сознании должно было выработаться что-то совершенно другое.

Под подушкой его лежало Евангелие. Он взял его машинально. Эта книга принадлежала ей, была та самая, из которой она читала ему о воскресении Лазаря. В начале каторги он думал, что она замучит его религией, будет заговаривать о Евангелии и навязывать ему книги. Но, к величайшему его удивлению, она ни разу не заговаривала об этом, ни разу даже не предложила ему Евангелия. Он сам попросил его у ней незадолго до своей болезни, и она молча принесла ему книгу. До сих пор он ее и не раскрывал.

Он не раскрыл ее и теперь, но одна мысль промелькнула в нем: «Разве могут ее убеждения не быть теперь и моими убеждениями? Ее чувства, ее стремления, по крайней мере…»

Она тоже весь этот день была в волнении, а в ночь даже опять захворала. Но она была до того счастлива, что почти испугалась своего счастия. Семь лет, только семь лет! В начале своего счастия, в иные мгновения, они оба готовы были смотреть на эти семь лет как на семь дней. Он даже и не знал того, что новая жизнь не даром же ему достается, что ее надо еще дорого купить, заплатить за нее великим будущим подвигом…

Но тут уж начинается новая история, история постепенного обновления человека, история постепенного перерождения его, постепенного перехода из одного мира в другой, знакомства с новою, доселе совершенно неведомою действительностью. Это могло бы составить тему нового рассказа, – но теперешний рассказ наш окончен.

КОММЕНТАРИИ

Роман «Преступление и наказание» написан в 1865–1866 гг., впервые опубликован в журнале «Русский вестник» (1866, январь-декабрь). В следующем году вышло отдельное издание романа, с новым делением на части и главы, принятым в дальнейших публикациях.

В нашем издании текст романа печатается по Полному собранию сочинений Ф. М. Достоевского в тридцати томах (Л.: Наука, 1972–1990).

С. 29…В С – м переулке… к К – ну мосту. – Столярный переулок, Кокушкин мост.

С. 31. Шляпа эта была высокая, круглая, циммермановская… – Циммерман был владельцем шляпной фабрики и магазина модных головных уборов на Невском проспекте.

С. 47…на Кире Персидском остановились… – на начале курса древней истории. Кир – персидский царь (VI в. до н. э.)

…«Физиологию» Льюиса… – Д. Г. Льюис (1817–1878) – английский физиолог-дарвинист и философ-позитивист. Его книга «Физиология обыденной жизни» вышла в русском переводе в 1861 г.

С. 49. «Хуторок» – популярная в середине XIX в. песня на слова А. В. Кольцова (музыка Е. Климовского).

С. 63…в два лота… – Лот – русская мера веса (12,797 г), применявшаяся до введения метрической системы.

С. 72…сыграть свадьбу… тотчас же после госпожинок… – Госпожинки – бытовое название Успенского поста (с 1 по 15 августа старого стиля).

С. 77…за весь Шлезвиг-Гольштейн не отдаст… – Отторжение герцогств Шлезвиг и Гольштейн от Дании и присоединение их к Пруссии было одной из целей войн Пруссии с Данией (1864) и Австрией (1866). В 1867 г. Шлезвиг и Гольштейн стали прусскими провинциями.

…в латыши к остзейскому немцу… – В прибалтийских (остзейских) губерниях царской России помещиками были преимущественно немцы, эксплуатировавшие местное население.

С. 79…проходил же он тогда по К – му бульвару. – Имеется в виду Конногвардейский бульвар.

С. 85. Такой процент, говорят, должен уходить каждый год… куда-то… – Рассуждения о постоянном «проценте» жертв, неизбежно обреченных природой на преступление и проституцию, появлялись в русской печати 1865–1866 гг. в связи с переводом книги известного бельгийского математика, экономиста и статистика А. Кетле «Человек и развитие его способностей. Опыт общественной физики».

С. 87…перешел мост… – Имеется в виду Тучков мост через Малую Неву.

С. 96…К – ного переулка… – Конного переулка.

С. 109. Юсупов сад – по Садовой улице, против Екатерингофского проспекта.

С. 137…всем нам манкируете… (от фр. Manquer) – пренебрегаете, относитесь без должного уважения.

С. 139…ганц фортепьян <…> зейн рок <…> ман мус <…> гедрюкт будет… – Ганц (нем. Ganz) – весь, зейн рок (нем. sein Rock) – его суртук, пиджак, здесь: фрак; ман мус (нем. man muß) – должно; гедрюкт (нем. Drücken) будет – будет напечатан.

С. 153…по части женского вопроса… – Имеется в виду проблема равноправия женщины – один из острейших общественных вопросов в 1860-е гг.

…«Confessions» – «Исповедь» (фр.) – автобиографическое произведение Жан Жака Руссо (1712–1778).

…хочешь второй лист «Человек ли женщина?»… – Здесь иронически перефразирован подзаголовок одного из обозрений Г. З. Елисеева: «Разные мнения о том: женщины – люди ли? – Мнения древних, мнения новейшие. – Наше предубеждение в пользу женщин». (Современник. 1861. № 5).

С. 165. Авенантненькая (от фр. Avenante) – приятная, привлекательная.

С. 171…которую, неизвестно почему, назвал пальмерстоном… – По имени английского государственного деятеля первой половины XIX в., главы партии вигов лорда Пальмерстона (1784–1865).

С. 173…Шармер Е. Ф. – известный в то время в Петербурге француз-портной.

С. 180…с надлежащими онерами… – Онеры (от фр. honneur) – почести.

С. 205…Излер <…> – Бартола – Массимо – Ацтеки… – Излер Иван Иванович – «забавник и любимец петербургской публики», по характеристике тогдашних газет, владелец загородного увеселительного сада «Минеральные воды».

В 1865 г. петербургские газеты были полны сообщениями о приезде в Петербург лилипутов – юноши по имени Массимо, 26 лет, и девушки Бартоло, 21 года, которые будто бы были потомками древних обитателей Мексики – ацтеков.

С. 208. Бланбеки (фр. blanc-bec) – молокососы, желторотые.

С. 233. Омбрелька (от фр. ombrelle) – зонтик.

С. 260. Рубинштейн Антон Григорьевич (1829–1894) – русский композитор и пианист.

С. 272…королева… которая чинила свои чулки в тюрьме… – жена Людовика XVI, Мария-Антуанетта, во время Великой французской революции.

С. 313…на расположение коридоров и комнат в фаланстере свели! – Фаланстеры – дворцы-общежития, помещения для фаланг (больших общин, коммун), в которых, по мнению французского социалиста-утописта Шарля Фурье (1772–1837), должны были жить люди будущего социалистического общества.

С. 317…продолжая Ликургами, Солонами, Магометами, Наполеонами… – Ликург – легендарный законодатель Спарты. Солон (ок. 638 – ок. 559 до н. э.) – политический деятель древних Афин, реформатор. Магомет (ок. 570–632) – проповедник, пророк, основатель магометанской религии (ислама). Наполеон Бонапарт (1769–1821) – французский государственный деятель и полководец.

С. 333…настоящий властелин, кому все разрешается, громит Тулон, делает резню в Париже, забывает армию в Египте, тратит полмиллиона людей в московском походе и отделывается каламбуром в Вильне… – Здесь перечислены реальные факты биографии Наполеона I – взятие Тулона (17 декабря 1793 г.); подавление восстания роялистов в Париже (октябрь 1795 г.); египетская экспедиция (1799), во время которой генерал Бонапарт покинул армию и поспешил во Францию, где захватил власть в свои руки; поражение и разгром «великой армии» в войне 1812 г. После разгрома французской армии в России Наполеон в Вильне произнес фразу, ставшую крылатой: «От великого до смешного только один шаг, и пусть судит потомство».

«Наполеон, пирамиды, Ватерлоо…» – В Египте, около Александрии, между селением Эмбабе и пирамидами произошло сражение французской армии с мамелюками (название рабов тюркского племени, купленных египтянами и зачисленных в их армию). В начале битвы Наполеон произносит знаменитые с тех пор слова: «С высоты этих пирамид сорок веков взирают на вас!» Ватерлоо. – При местечке Ватерлоо в Бельгии 18 июня 1815 г. произошло последнее сражение Наполеона с союзниками, в котором он потерпел поражение, после чего сослан англичанами на остров Св. Елены.

С. 334. «Несу, дескать, кирпичик на всеобщее счастье…» – Это выражение: «Несу свой камешек для здания будущего общества» – часто встречается в книгах пропагандиста учения Фурье, социалиста-утописта В. Консидерана.

С. 335. …«дрожащая» тварь! – цитата из стихотворения А. С. Пушкина «Подражания Корану».

С. 342…и я человек есмь et nihil humanum… – перефразировка известных слов из комедии римского драматурга Теренция (II в. до н. э.) «Самоистязатель»: «Homo sum et nihil humanum a me alienum puto» – («Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо».)

С. 343. …истощилась до ижицы – то есть почти иссякла. Ижица – последняя буква церковнославянской и старой русской азбуки.

С. … …осрамили у нас всенародно и вселитературно одного дворянина… вот еще немку-то отхлестал в вагоне… – В конце 1860 г. газеты сообщали о возмутительном случае избиения рижской мещанки помещиком Козляиновым. В связи с этим журнал Достоевского «Время» (1861. № 1) резко полемизировал с газетой «Северная пчела», защищавшей Козляинова.

«Безобразный поступок «Века»… – так озаглавил свою статью известный публицист и поборник женской эмансипации М. Л. Михайлов. В ней он с негодованием осудил фельетон Камня Виногорова (псевдоним поэта и переводчика П. И. Вейнберга) «Русские диковинки» (Век. 1861. № 8), где Вейнберг обрушился с нападками на Е. Э. Толмачеву, жену провинциального чиновника, выступившую на литературно-музыкальном вечере в Перми с чтением стихов импровизатора из «Египетских ночей» Пушкина. Публичное чтение «Египетских ночей» женщиной, причем, как писал Вейнберг, с «вызывающими» жестами и вопреки «чувству стыдливости и светским приличиям», было оценено им как безнравственный поступок, свидетельствующий об истинных целях сторонниц женской эмансипации. Поднялся литературный скандал. Статья Михайлова встретила поддержку всей прогрессивной журналистики того времени, в том числе и журнала Достоевских «Время».

С. 345. …Дюссотов, пуантов этих ваших… – Дюссо (Dussot) – владелец ресторана в Петербурге. Французское слово pointe имеет много значений. Одно из них – оконечность мыса, «стрелка». По-видимому, Свидригайлов имеет в виду стрелку Елагина острова – модное место прогулок.

С. 346. ...говорят, Берг в воскресенье в Юсуповом саду на огромном шаре полетит… – Берг – владелец увеселительных аттракционов в тогдашнем Петербурге, в газетных объявлениях именовал себя балетмейстером и воздухоплавателем.

С. 355…в доме Вяземского на Сенной… ночевывал… – Дом Вяземского (в просторечии «Вяземская лавра») славился обилием трактиров, кабаков, притонов, публичных домов и был ночлежкой обитателей петербургского «дна».

С. 406…в Севастополе, сейчас после Альмы… – Во время Крымской войны 1853–1856 гг. после поражения русской армии в битве на реке Альме 8 сентября 1854 г. англо-французские войска начали осаду Севастополя.

…первую параллель открывает… – начинает рыть первый ряд траншей.

С. 408…как прежний австрийский гофкригсрат <…> на бумаге-то они и Наполеона разбили и в полон взяли <…> а смотришь, генерал-то Мак и сдается со всей своей армией… – Гофкригсрат – придворный военный совет, высшее военное учреждение в Австрии. Австрийский фельдмаршал Карл Мак (1752–1828) в 1805 г. был окружен французскими войсками под Ульмом (австрийская крепость на Дунае) и сдался в плен Наполеону.

С. 468. Гот дер бармгерциге! – Боже милосердный! (нем.)

С. 475…«Общий вывод положительного метода»… статью Пидерита (а впрочем, тоже и Вагнера)… – Сборник статей под этим названием представлял собой популярный свод новейших естественнонаучных и социологических идей Запада, вышедший в Петербурге в начале 1866 г. В числе этих статей были работы немецких ученых-позитивистов – физиолога Т. Пидерита «Мозг и дух. Очерк физиологической психологии для всех мыслящих читателей» и экономиста А. Вагнера «Законосообразность в, по-видимому, произвольных человеческих действиях с точки зрения статистики».

С. 478…кричали ему беспрестанно: «пане лайдак!»… Лайдак – мерзавец, прохвост. (пол.)

С. 508. «Гусар, на саблю опираясь» – романс на слова К. Н. Батюшкова (стихотворение «Разлука»). Музыка приписывается М. Ю. Виельгорскому.

«Cinq sous» («Пять су») – припев песни «Приданое овернской невесты», (музыка Пюже), исполнявшейся во французской драме А. Деннери и Г. Лемуана «Божья милость» (1841), шедшей с успехом в Петербурге в 1840-е г.

«Malborough s’en va-t-en guerre» – популярная французская шуточная песня «Мальбрук в поход собрался…», героем которой был английский герцог Мальборо (1650–1722), или Мальбрук, как его называли французы.

С. 512…глиссе, па-де-баск – танцевальные фигуры.

«Du hast Diamanten und Perlen» – романс немецкого композитора Г. Стигели на слова стихотворения Г. Гейне из цикла «Опять на родине» («Книга песен»).

«В полдневный жар, в долине Дагестана» – романс на слова М. Ю. Лермонтова (стихотворение «Сон»). Музыка К. Н. Пауфлера (1854) или А.В. Толстой (1864).

С. 541…как мичману Дырке… – Здесь Достоевский ошибочно называет упоминаемого в «Женитьбе» Гоголя мичмана Дырку вместо другого персонажа, называемого в той же комедии, смешливого мичмана Петуха.

С. 583. …выстроен был «вакзал»… – Вокзал в старом словоупотреблении (от англ. Vauxhall – названия лондонского пригорода, обращенного в парк для гулянья) – место общественных увеселений. Здесь – ресторан.

С. 585…по Владимирке… – Владимирка – тракт через город Владимир, по которому отправляли в Сибирь ссыльнокаторжных.

С. 587. переходил через – ков мост <…> и пошел на – ой проспект. Он шагал по бесконечному – ому проспекту… – Имеется в виду Тучков мост через Малую Неву с Васильевского острова на Петербургскую сторону и Большой проспект на Петербургской стороне.

С. 617. Ливингстон Дэвид (1813–1873) – английский путешественник, исследователь Африки, миссионер. Его «Путешествие по Замбези», вышедшее в Лондоне в 1865 г., вызвало многочисленные отклики в русской печати.

С. 636…весь конец поста и Святую – Святая – неделя после Пасхи.