Текст книги "Археологи: от Синташты до Дубны. 1987-2012"

К раскопу стягиваются местные жители – поселок взбудоражен слухами о находках, всем интересно увидеть и услышать, что же мы здесь обнаружили. Беззастенчиво объявляю, что все покажу и расскажу, если нам окажут вспомоществование в плане сигарет – и вот за время экскурсии сельские жители набирают по карманам для нас несколько пачек; здорово, хоть и на один день, но отряд избавлен от необходимости крутить самокрутки!

Каменные жертвенники, керамические сосуды и бронзовые зеркала из кургана у поселка Наваринка (Гуцалов С.Ю., Боталов С.Г., 2001, рис. 6)

Все находки запакованы в картонную коробку, она установлена глубоко под деревянную лавку, лопаты и фотографические рейки свалены на пол кузова, мы залезаем в него и рассаживаемся на лавочки вдоль бортов. Поехали! Нас ждут курганы под поселком Малково в Чебаркульском районе – третий археологический памятник за эту экспедицию.

Машина продолжает движение и ночью. Очень холодно, сколько возможно людей набились из кузова в кабину. Она у ЗИЛа очень большая, но сейчас здесь сидят человек шесть и нам очень тесно – зато тепло. Внезапно в фарах машины на дороге появляется заяц. В нашем руководителе мгновенно вспыхивает охотничий инстинкт, и он командует Юре – гони! Заяц несется по дороге, мы – за ним. Сложно сказать, что мы намерены делать с ним, когда нагоним – если ЗИЛ переедет зайца, от него останется мокрый блин, который невозможно будет отскрести от земли. Но азарт охоты уже захватил и водителя, машина мчится, заяц вот-вот будет настигнут.

Бронзовое зеркало из кургана у поселка Наваринка (Вериго В. 2011)

Внезапно заяц отпрыгивает в сторону и скачками уходит с дороги в степь. «Поворачивай!» – кричит наш начальник, ЗИЛ поворачивает, и погоня продолжается. Белый в свете фар комочек прыгает по кочкам, ревущая машина мчится за ним, настигает его, внезапно толчок, удар – и ЗИЛ останавливается. Мотор ревет. Машина стоит. Колеса не вращаются. Заяц убежал.

Растерянные мы вылезаем из кабины. Водитель не может понять, что произошло. Первая мысль: подвеска развалилась. Он лезет под машину, щупает руками подвеску – вроде цела. Вторая мысль: отвалился кардан. Нет, кардан на месте. Что же произошло? Лишь некоторое время спустя загадку удается разгадать.

У нашего ЗИЛа был снят дополнительный карданный вал, передававший вращение с мотора на передний мост. При ударе, вызванном прыжком на высокой кочке, рычаг переключения мостов сдвинулся, и вместо заднего моста включился передний. А на нем не было кардана, поэтому мотор продолжал работать, но вращение на колеса больше не передавалось. К счастью, разобрались, погрузились в машину и поехали. Заяц остался цел и невредим в своей степи.

По дороге в Малково наш руководитель получил еще денег, и мы немножко приободрились. Поселились недалеко от места раскопок, в Чебаркуле, в гостинице. Бедный технический персонал! Каждый день мы возвращались с раскопа в эту вполне приличную городскую гостиницу, угвазданные в сырой земле донельзя, сколько после нас оставалось в номерах земли и всякой грязи – это просто ужас!

Сентябрь закончился, начался октябрь. Несколько раз по утрам мы заставали раскопы, заметенными снежком. В Малково строился коттеджный поселок, он попал как раз на место расположения средневекового гуннского могильника. Летом наши руководители вскрыли здесь замечательное, богатое погребение гуннской женщины – с китайским зеркалом, многочисленными бронзовыми и серебряными украшениями.

Вадим Сунгуров

На нашу долю столь ярких находок уже не досталось. Мы раскопали два кургана, в которых располагались ограбленные катакомбные захоронения. Перед входом в одно из них лежало несколько жертвенных животных. В другом были найдены обломки железного меча – кажется, на этом наши находки в Малково исчерпывались.

К завершению полевых работ мы представляли собой интересное зрелище. Полтора месяца осеннего поля с начала сентября до середины октября выдержали не все. Те, кто остался, имели обветренные лица, растрескавшиеся пальцы и губы; они уже не обращали внимание на боль и на снег и разговаривали на раскопе практически исключительно матом. Облагораживающее влияние на отряд нашей единственной девушки закончилось: Света уже вернулась в Челябинск, точнее – была выслана туда начальством в приказном порядке, после ее отъезда оставшиеся студенты стремительно переставали бриться, умываться и разговаривать по-человечески.

Впрочем, все в этой жизни когда-нибудь кончается, закончилась и наша экспедиция. Ранним утром три последних ее участника вылезли из электрички на челябинском вокзале. Мы были обвешаны рюкзаками и всякими последними и самыми главными экспедиционными ценностями – фотоаппаратами, нивелиром и т.п. Я тащил большую картонную коробку с находками: здесь был и наконечник стрелы с Северного, и потрясающие бусы, зеркала и колчанные наборы из наваринского кургана, и обломки малковского меча.

– Русик, – обратился я к последнему представителю нашего старшего состава, – а давай мы сейчас все по домам, душ примем, переоденемся, а часам к десяти подтянемся со всем этим барахлом в контору.

– Естественно! – отозвался Русик.

Возможно, наш разговор, по благоприобретенной привычке, происходил в несколько других словах и выражениях, но смысл его был именно такой.

И вот я дома. Разбудив родителей, приняв душ и наскоро перекусив, я распаковал доверенную мне картонную коробку и показал домашним некоторые из самых ярких наших находок. Никогда больше такие удивительные вещи не лежали у меня дома на столе – обычно все находки сразу поступали с раскопа в археологическую лабораторию, но тут выпал редкий и необычный случай. Стеклянные бусы нездешней красоты сверкали своими разноцветными глазками; россыпи прекрасно сохранившихся наконечников стрел, покрытых благородной патиной, лежали в руках.

Старые часы с маятником, висящие у нас в гостиной, показали полдесятого. Я упаковал обратно коробку с находками, надел зимнюю куртку и отправился в контору нашей организации. Одна из самых удивительных на моей памяти археологических экспедиций успешно завершилась.

Когда мы придем в непонятный наш лагерь

В начале 1994 года я перешел на работу в университетскую лабораторию и в центр «Аркаим» – он тогда как раз только создавался. В первом кадровом приказе по Аркаиму я оказался на должности лаборанта, с которой в те времена начинали все студенты, работающие в археологических организациях.

Поселение Аркаим, аэрофотоснимок

Поселение Аркаим было открыто университетской экспедицией в 1987 году. Само открытие носило совершенно случайный характер. В тот год крупнейшая археологическая лаборатория Челябинской области под общим руководством Геннадия Борисовича Здановича сосредоточила свои исследования на двух участках Зауральской степи, которые вскоре должны были уйти под воду строящихся водохранилищ. Эти экспедиции носили хоздоговорной характер, и расходы на них оплачивались заказчиками строительства водохранилищ.

Первый экспедиционный отряд работал на поселении Синташта, он завершал многолетние исследования комплекса археологических памятников, включавшего в себя крупное поселение и несколько могильников. Об этой экспедиции и своем участии в ней я уже рассказывал. А второй отряд исследовал долину реки Караганки в районе впадения в нее Утяганки, между поселками Черкасы и Александровский – на той территории, которая вскоре была названа Аркаимской долиной. Здесь строилась Караганская межхозяйственная оросительная система, центральной частью которой должно было стать достаточно крупное водохранилище. Задачей экспедиции было исследовать археологические памятники, располагавшиеся по берегам рек Большая Караганка и Утяганка и попадавшие в зону затопления этого водохранилища.

История с открытием Аркаима имеет определенное предисловие. Разработка проекта Караганской межхозяйственной оросительной системы началась в конце 1960-х годов. Челябоблводхоз заказал археологической экспедиции Уральского университета разведочное обследование территории, которая должна была уйти под воду. Разведка была проведена в 1971 году, она обнаружила на территории долины один курганный могильник, в трех местах были сделаны крайне немногочисленные находки предметов каменного века. К середине 1970-х годов мелиораторы вышли на этап практической реализации проекта. В рамках выполнения требования закона об охране культурного наследия ими было заказано еще одно разведочное обследование долины реки Бол. Караганка, на этот раз – археологической экспедицией Челябинского университета. Разведка была проведена в 1977 году, она обнаружила в долине еще один курганный могильник, две стоянки каменного века и поселение эпохи бронзы.

Таким образом, первые две разведки нашли на участке, подлежащем затоплению, и в его ближайших окрестностях восемь археологических памятников. Впоследствии оказалось, что на этой территории находится более семидесяти памятников, таким образом, обнаружив 8 объектов, первые разведки пропустили более 60 объектов, в том числе – не обнаружили поселение Аркаим. Возможно, кто-то из их участников видел рвы и валы Аркаима, но посчитал их остатками каких-то относительно недавних сооружений.

В 1986 году Челябоблводхоз приступил к строительству плотины Караганского водохранилища, и летом 1987 года на территорию, подлежащую затоплению, выехали два археологических отряда университетской экспедиции. Один из них, под руководством Светланы Яковлевны Зданович и Алексея Геннадьевича Гаврилюка, расположился неподалеку от поселка Черкасы и приступил к раскопкам расположенного там поселения и курганов, найденных в ходе археологической разведки 1977 года. Второй отряд, под руководством Сергея Геннадьевича Боталова и Вадима Сергеевича Мосина, поставил лагерь при впадении Утяганки в Бол. Караганку и приступил к раскопкам расположенной здесь же небольшой неолитической стоянки и курганного могильника, находящегося между лесополосами на другом берегу Утяганки. Эти археологические памятники были открыты еще в 1971 году.

Стоянка, раскопками которой занимался полевой отряд, располагалась в восьмидесяти метрах от поселения Аркаим. Естественно, в этих условиях поселение уже не могло быть не обнаружено. Первыми, кто обратил внимание на его рвы, валы и жилищные впадины, оказались два школьника из археологического кружка – Саша Езриль и Саша Воронков. Вскоре руководители экспедиционного отряда распорядились заложить шурф в центре найденного объекта, в шурфе был вскрыт культурный слой поселения эпохи бронзы, содержащий обломки керамических сосудов и одну створку тальковой металлургической формы, предназначенной для отливки двух серпов. Вскоре руководители отряда на самолетах малой авиации, весьма распространенной в те времена, облетели найденное поселение и посмотрели его сверху. Выглядело оно очень сильно. Руководитель экспедиции Геннадий Борисович Зданович прибыл в Утяганский лагерь лично, убедился, что случайным образом состоялось очень яркое и перспективное открытие – и современная история Аркаима завертелась.

Итак, что же увидели первооткрыватели Аркаима, который сначала Аркаимом еще не назывался, а получил более скромное и топографически верное название «поселение Утяганское» и только к осени 1987 года изменил его на нынешнее, красивое и загадочное наименование?

Поселение Аркаим в процессе раскопок. Полевой лагерь археологической экспедиции. Август 1988 года

Они увидели в степи структуру, похожую на огромное лежащее колесо. Диаметр этого «колеса» составлял около 160 метров. «Обод» колеса образовывало кольцевое углубление – остатки заплывшего рва и вал за ним – остатки обрушившейся обводной стены. «Спицами» в колесе были вытянутые от центра к «ободу» заплывшие котлованы древних домов, именуемые в археологии жилищными впадинами. Причем «колесо» было сдвоенным: внутри большого кольца из рва, вала и жилищных впадин располагается такое же, только малое.

На поверхности земли все эти конструкции проявлены не очень ярко. Заплывший ров и котлованы домов имеют глубину не более полуметра, оплывший вал – примерно такую же высоту, всё это поросло степной травой, которая в котлованах более зеленая и густая, а на валу – более редкая и сухая. Перепад высот на площадке поселения, таким образом, в среднем не превышает одного метра. Если смотреть с земли – зрелище получается совершенно невпечатляющее. Часто бывает, что туристы, слышавшие об Аркаиме как о развалинах великого древнего города, увидев на экскурсии на его месте какие-то неглубокие ямки и невысокие бугорки, совершенно неинтересные и не похожие на творение рук человеческих, чувствуют большое разочарование, а то и начинают подозревать, что настоящий Аркаим археологи скрывают, а показывают всякую ерунду. Однако при взгляде сверху картина меняется. Из самолета или вертолета, с дельтоплана, на аэрофотоснимках взгляду предстает очень интересное и красивое, почти ровное, огромное «колесо», составленное из остатков древнего поселка.

Раскопы, заложенные на поселении Аркаим в 1987-1991 годах

На протяжении четырех лет, с 1987 по 1990 гг., исследования Аркаима финансировал Челябоблводхоз. Плотина будущего водохранилища была практически достроена, однако мелиораторы отложили затопление, давая возможность археологам изучить столь заинтересовавший их объект. В 1991 году раскопки финансировало советско-французское предприятие «Корус», занимавшееся съемкой научно-популярного телефильма об Аркаиме – к сожалению, на экраны он так и не вышел. Весной 1991 года Совет Министров РСФСР принял решение прекратить строительство Караганской оросительной системы и создать на территории подлежавшей затоплению долины историко-ландшафтный заповедник – филиал Ильменского государственного заповедника.

«Реконструкция» фрагмента внешней стены Аркаима

Основания двух аркаимских домов с элементами «реконструкции»

После этого незначительные раскопки продолжались на Аркаиме еще четыре года и завершились в 1995 году. Параллельно осуществлялась рекультивация – засыпка землей раскопанной половины древнего поселения. В итоге незасыпанным остался лишь небольшой раскоп с остатками двух домов внешнего круга аркаимского «колеса», фрагментом обводной стены и внешнего рва. На нем соорудили нечто вроде реконструкции: совмещенные бревенчатые срубы, представляющие собой модель обводной стены на валу поселения, и обгорелые куски бревен, вставленные в древние столбовые ямки – на те места, где в древности стояли столбы, образовывавшие каркас домов.

Я сам участвовал в сооружении этого объекта: в 1999 году, перед международной конференцией, мы с Вадимом Куприяновым обжигали обрезки бревен и устанавливали их на месте столбовых ямок – хотя, конечно, идея так сделать была не нашей, мы – только исполнители. Честно говоря, вся эта реконструкция представляется мне неудачной: горелые бревна дают очень слабое представление о тех конструкциях, что стояли здесь в древности, а в то, что обводная стена Аркаима была составлена из срубов, как в древнерусских крепостях, я категорически не верю – тем более что не знаю ни единого реального археологического подтверждения существованию на Аркаиме и однотипных ему памятниках этих сугубо мифических конструкций. Вернемся, однако, к более раннему времени.

С момента начала изучения поселения Аркаим руководитель университетской археологической экспедиции Геннадий Борисович начинает развивать идеи о том, что это поселение является совершенно уникальным памятником высокой древней культуры, а скорее даже – цивилизации; что оно представляет собой протогород, а фактически – город или даже сверхгород; что его внутреннее городское пространство организовано на высочайшем уровне, по заранее выстроенному плану, включает в себя водоводы, канализацию, «очистные сооружения» и многоуровневые «развязки»; что по развитию оборонительных сооружений это поселение находится на уровне мощных средневековых крепостей; что каждая архитектурная деталь поселения пронизана глубинным, сакральным и ритуальным смыслом; что вся округа Аркаима была в древности преобразована человеком, она включает в себя остатки систем ирригации и мелиорации и поля орошения, на которых жители Аркаима занимались земледелием и огородничеством. Все эти идеи являются заметными преувеличениями или вовсе никак не обоснованными фантазиями, однако авторитет руководителя изучения Аркаима способствовал их широкому распространению.

Еще более фантастические идеи Геннадии Борисович высказывает о том обществе, которое построило поселение Аркаим. В его трактовке, это было общество с высочайшим уровнем экологической грамотности, сознательно обеспечивавшее сохранность вмещающих его природных систем. Этому обществу приписывается какой-то совершенно удивительный уровень гуманизма, социальной справедливости, социальной мобильности и эффективности деятельности управляющих механизмов. Люди, населявшие Аркаим, провозглашаются знаменитыми ариями, а их религия рассматривается как непосредственный предшественник зороастризма; утверждается, что именно здесь закладывались основы для создания древних священных книг Авесты и Ригведы. Делается вывод, что общество Аркаима по многим параметрам было существенно более развитым, чем современное общество – оно было более гуманным, высокодуховным и «экологичным».

Раскопки поселения Аркаим, 1989 год

Выборка столбовых ямок, 1989 год, Лариса Пантелеева (Гучинская)

Всё это – совершенная фантастика, никаких реальных научных оснований для всех этих утверждений не существует и не может существовать: если учесть, что культура Аркаима и других поселений синташтинского типа не знала письменности, соответственно, никаких текстов от нее не сохранилось, а изучение особенностей социального и духовного развития бесписьменной культуры на основе только археологического материала – крайне сложная задача, позволяющая сколько-нибудь уверенно определить лишь некоторые характеристики культуры и общества.

Исследования поселения Аркаим, перерыв на раскопе. 1991 год

При этом Геннадий Борисович всегда рассуждал об уникальности и величии Аркаима уверенно, но очень тактично, образно, интересно, прекрасным литературным языком – и вообще он человек с огромным обаянием, глубокой эрудицией и прекрасный профессионал в археологии. В его изложении все эти невероятные идеи смотрятся как вежливое пожелание к древности соответствовать ожиданиям исследователя или как свидетельство вполне понятной увлеченности специалиста той древней культурой, которую он изучает.

На раскопках Аркаима в 1991 году. Андрей Рыбалко, Елена Курчавая и другие

Однако далеко не все, кто подхватил и начал развивать, углублять и распространять фантастические представления Геннадия Борисовича об Аркаиме, обладали его внутренней культурой, его знаниями, его тактом. Люди, далекие от археологии, не знающие археологические источники, не разбирающиеся в материале и не умеющие с ним работать, начали пропагандировать идею о том, что Аркаим был вершиной развития человеческой культуры и нашему обществу необходимо учиться у жителей Аркаима неким мифическим, якобы принадлежавшим им сверхдобродетелям.

Поселение Аркаим, 1991 год. Расчистка фрагментов сосуда

Одним из совсем недавних примеров такой пропаганды является изданная в прошлом году вдохновенная, но совершенно безграмотная в научном плане и абсолютно фантастическая книга профессионального филолога, профессора Марины Викторовны Загидуллиной «Прадедушка Аркаим». Геннадий Борисович указан в этой книге как ее научный редактор, однако я не представляю себе, как он мог бы пропустить прямо противоречащие научным данным утверждения, якобы жители Аркаима выращивали пшеницу (стр. 63, на самом деле максимум, что можно предполагать, – это просо или ячмень), что среди находок здесь присутствуют многочисленные «каменные пуговицы и отлитые металлические броши» (стр. 58, на самом деле – ничего подобного), что для изготовления металлургических форм «отбирались самые плотные и твердые камни» (стр. 51, на самом деле – наоборот самые мягкие, талькохлориты), что освоенная в хозяйственном плане территория вокруг города диаметром 20-30 км имела площадь «примерно в 2000 кв. км» (стр. 37, здесь очевидная арифметическая ошибка) и многое, многое другое.

Поселение Аркаим, каменный нож (Аркаим, 2011, с. 76)

Особенно удивительным является сообщение автора книги о том, что аркаимское стадо состояло, главным образом, из лошадей и овец, а «знаки разведения крупного рогатого скота крайне скупы, единичны» (стр. 61). Автор полагает, что это объясняется тем, что «овцы оказываются как раз лучшим источником молока и мяса», чем коровы (там же). Во-первых, это прямо противоречит данным специалистов-остеологов о том, что в культурном слое Аркаима и однотипных ему поселений кости крупного рогатого скота составляют до 50-60% всех костей животных и что именно корова, несомненно, являлась основой аркаимского стада. Во-вторых, идея об овце как о лучшем, чем корова, источнике молока сама по себе заслуживает искреннего восхищения.

Поселение Аркаим, керамический сосуд (Малютина Т.С., Зданович Г.Б., 2005)

Все эти ошибки можно было бы счесть простительными для неспециалиста, если бы не тот прискорбный факт, что красивая и явно рассчитанная на детей и подростков книга «Прадедушка Аркаим» пропагандирует совершенно фантастическое представление о древнем Аркаиме как о памятнике арийской культуры, главной ценностью которой было экологическое равновесие с окружающим миром, и утверждает, что якобы Аркаим является альтернативной цивилизацией, в условиях которой «4000 лет назад, без электричества и двигателя внутреннего сгорания человек умел обустроить свою жизнь достойно, обеспечить себе сытость, здоровье, свободное время, которое тратил на решение творческих задач. Сегодня все это кажется недостижимой мечтой».

При всей невероятности основных положений и, увы, многочисленных ошибках в обращении с фактическим материалом, книга М.В. Загидуллиной является еще далеко не худшим из того, что пишут и говорят об Аркаиме последователи фантастических идей Геннадия Борисовича Здановича. В этой книге мы видим ошибки в характеристике аркаимских стад, а ведь некоторые лидеры экстрасенсорно-эзотерических групп и движений, которые постоянно приезжают на Аркаим, совершенно серьезно утверждают, что жители Аркаима были вегетарианцами, и им совершенно не мешают десятки тысяч костей лошадей, овец и коров, съеденных этими жителями, которые были найдены в ходе раскопок в культурном слое поселения.

Первой из известных экстрасенсов-эзотериков, посетивших Аркаим, стала Тамара Глоба. Сейчас больше известен ее бывший муж Павел Глоба (он, кстати, тоже потом приезжал на Аркаим), а в начале 1990-х имя Тамары было очень популярно. Они с Павлом активно занимались астрологией, а на Аркаиме в то время как раз начали разрабатывать новую фантастическую идею – о том, что поселение Аркаим представляет собой древнюю пригоризонтную обсерваторию типа Стоунхенджа. Идея изначально была практически невероятной (вообще так называемая палеоастрономия – это фантазии и анахронизмы процентов на 80-90), а по мере развития успешно превратилась в сугубо антинаучную – впрочем, именно тогда она и обрела широкую известность и признание в увлекающихся оккультизмом и «эзотерикой» слоях общества.

Могильник Большекараганский (Аркаим). Бронзовый нож (Аркаим, 2011, с. 77)

Тамара Глоба приехала на Аркаим в дни летнего солнцестоянии 1991 года. Выступая перед журналистами, она заявила, что Аркаим является своеобразным сердцем мира, его открытие предсказывал еще средневековый ученый Парацельс, а Петр I и Екатерина II посылали на поиски Аркаима специальные казачьи отряды. Позднее эта сказка мутировала в представление о том, что Гитлер напал на Советский Союз, чтобы овладеть Аркаимом. В качестве доказательства данной версии сообщают, что Гитлер напал именно 22 июня, в день летнего солнцестояния – а после приезда Глобы именно эта дата стала основным праздничным днем для всех приезжающих на Аркаим оккультистов и эзотериков. В последние годы к этому дню на Аркаиме собираются десятки тысяч человек, получается совершенно невероятное и, в значительной мере, очень тягостное зрелище.

Тамара Глоба на Аркаиме, 1991 год

Здание музея на Аркаиме

В начале 1990-х современный Аркаим из временного полевого археологического лагеря становится постоянно действующей научно-туристической базой. Устанавливаются вагончики, потом начинают строиться дома; прокладываются линии электропередач. Первоначально на Аркаиме активно использовали инфраструктуру, оставшуюся от временной базы строителей водохранилища, на месте которой был организован заповедник, потом постепенно новый поселок обзавелся собственной инфраструктурой. Руководство Челябинской области, впечатленное идеей об открытии в регионе уникальной древней цивилизации, выделяет бюджетные средства на существование и развитие поселка, изредка помогает и федеральный бюджет. Вокруг заповедника устанавливается ограждение, начинает работать служба охраны заповедного режима. В одном из вагончиков создается музей, позднее он переезжает в сборно-щитовой домик, а к 2005 году завершается строительство специального трехэтажного здания музея. Строится исторический парк – реконструкции многочисленных бытовых и культовых сооружений степных народов разных эпох. К Аркаиму прокладывают асфальтовую дорогу, потом протягивают оптоволоконный кабель, устанавливают антенны сотовой связи. Поселок Аркаим получает официальный статус нового населенного пункта, от него работает крупная комплексная экспедиция, осуществляются разнообразные научные исследования, успешно развивается музейный комплекс. Создается туристическая инфраструктура, ежегодно Аркаим посещают с экскурсиями многие десятки тысяч человек, он становится одним из крупных туристических центров Южного Урала.

К сожалению, при этом большая часть туристов едет на Аркаим не только и не столько как в музейно-научный центр – а в первую очередь как в некое «место Силы», место «общения с Высшими», место исполнения желаний… Возникает целый ряд эзотерических движений, руководители каждого из которых привозят ежегодно на Аркаим сотни и даже тысячи человек. Более того, в последнее время наиболее мощные из этих движений выкупают участки земли и строят в окрестностях Аркаима свои собственные базы и туристические центры.

Люди, приехавшие на Аркаим в экстрасенсорное «паломничество», в первую очередь посещают различные «горы» – аркаимские холмы и сопки, каждой из которых дано свое название: гора Любви, гора Разума, гора Покаяния, Финансовая гора и многое, многое другое. На сопках совершают различные псевдоязыческие ритуалы, убеждают себя, что вступили в контакт с некими «высшими силами», просят у этих сил здоровья, успеха, материального благополучия и т.д.

Когда я впервые попал на Аркаим летом 1993 года, вся эта экстрасенсорная машина уже крутилась вокруг него весьма активно, хотя, конечно, эзотерических «паломников» в то время было в десятки, если не в сотни раз меньше, чем стало через десять-пятнадцать лет. Тогда Аркаим был прежде всего научно-студенческой базой, от которой работали экспедиции, которая принимала и отправляла полевые отряды, хранила оборудование, ремонтировала экспедиционные машины – и параллельно обслуживала все более увеличивающийся поток туристов.

Мы, полевики, появлялись на Аркаиме на два-три дня в период подготовки и заброски лагеря, а потом на один-два дня – после того, как, свернув его, разгружали на склад оборудование и готовились к возвращению в город.

Честно говоря, никакого желания задержаться на Аркаиме подольше в то время не возникало. Во-первых, это был еще Аркаим до Михалыча, Аркаим несусветного бардака и постоянной ситуации «никому ничего не надо, идите все в пень». Из нескольких человек, которые отвечали тогда за административно-хозяйственное развитие и обеспечение лагеря, ответственным и бескорыстным был только один – комендант Аркаима «дядька Роман», отец того самого Русика, Руслана Галиуллина, который был одним из руководителей полевых отрядов у Сергея Геннадьевича Боталова. Но один хороший человек не мог спасти ситуацию, и решать на Аркаиме какие-либо административно-хозяйственные вопросы было, как правило, долго, неприятно и во многих случаях – безрезультатно.

Аркаим, 1994 год, наш студенческий отряд перед отъездом на Куйсак. Устанавливаем палатку

Ситуация кардинально поменялась в лучшую сторону, когда спустя три года научную базу возглавил Александр Михайлович Кисленко, переехавший из Казахстана археолог, руководивший ранее одним из отрядов Северо-Казахстанской археологической экспедиции, в том числе – на раскопках поселения Аркаим. А до Михалыча научная база, существовавшая вроде как для того, чтобы принимать и отправлять полевые отряды, во многих случаях чихать хотела на эти отряды, их потребности и интересы.

Аркаим, 1994 год. Перед погрузкой матрасов в грузовик. Владислав Баканов, Евгений Галиуллин, Андрей Романов, Олег Кучкин, Федор Петров

И, приезжая на Аркаим, мы пели о нем из своей любимой песни:

 
Мы снова придем в непонятный наш лагерь,
Нас встретят неведомо как…
А нам все равно – поднесли бы по фляге
За крылья на наших ногах.
 

Еще Аркаим в те годы умудрялся постоянно забывать о том, какому из полевых лагерей требуется машина. Абсолютно необходимый автотранспорт можно было ждать днями и неделями. Связь у археологических отрядов со своей базой, Аркаимом, была односторонней. Если нужно было передать информацию – кто-нибудь из полевого лагеря отправлялся в деревню, там с деревенской почты, по междугородней связи дозванивался до челябинского центра радиосвязи и сообщал туда, какой текст передать по рации на Аркаим. Во время ежедневного сеанса радиосвязи информация уходила к аркаимцам – и, как правило, с концами. Разобраться в том, кто и за что отвечает на Аркаиме, было очень непросто. А еще среди шоферов была невероятная текучка кадров, повальное раздолбайство и пьянство. В итоге, например, в 1993 году мы с Татьяной Сергеевной и Оксаной Кузнецовой несколько дней ждали машину, чтобы снять куйсакский лагерь, не дождались ни ответа, ни привета, были вынуждены выпросить какой-то самосвал у местного совхозного начальства, загрузить его втроем «до бортиков» и вывезти оборудование на Аркаим, который просто в очередной раз забыл, что на Куйсаке у него кто-то стоит. Я вообще регулярно мечтал о каком-нибудь ракетном комплексе, чтобы, подождав машину два-три дня, можно было бы запустить по Аркаиму ракетой, и там, увидев, как что-нибудь у них в лагере взрывается и взлетает на воздух, внезапно вспомнили: «Ё-моё, у нас же полевой лагерь стоит в Карталинском районе, им же машину обещали, у них же без машины ни за дровами съездить, ни воду привезти не на чем». Такие вот инфантильно-милитаристские мысли.