Текст книги "Футбол, который мы потеряли. Непродажные звезды эпохи СССР"

Из-за неудачной игры «Спартака» Ловчев потерял место в сборной СССР. Правда, в начале сезона его еще вызывали, и в период с марта по май 1976 года он сыграл за сборную СССР четыре матча. В них наша команда потерпела два поражения, одну игру выиграла и одну свела вничью. Летом сборная СССР приняла участие в летних Олимпийских играх в Канаде (наши футболисты взяли «бронзу»), но Ловчева туда не взяли. Почему? Вот как он сам вспоминает об этом:

«Тот 1976 год получился необычным. Первенство разделили на весеннее и осеннее, причем киевляне в первом участвовали вторым составом, а основной под флагом сборной играл в международных соревнованиях. Я тоже был в его числе. Никакой пользы все это не принесло – и киевляне, и сборная проиграли все, что могли. Одновременно в весеннем первенстве начал валиться «Спартак». Я не мог себе позволить смотреть на это со стороны и в один момент подошел к Лобановскому и попросил отпустить меня в клуб, где я и подготовлюсь к Олимпиаде. Он, наверное, такую постановку вопроса не воспринял и потихоньку начал меня от сборной оттеснять.

О том, что не еду в Монреаль, узнал за три дня до вылета от… болельщиков. Вместо меня был взят Давид Кипиани, которому, в свою очередь, тоже ни разу не дали выйти на поле…»

Когда осенью 1976 года «Спартак» вылетел из высшей лиги, в редакции газеты «Неделя» состоялся круглый стол, куда были приглашены все футболисты «Спартака», однако пришли лишь пятеро: капитан команды Евгений Ловчев, Виктор Папаев, Михаил Булгаков, Владимир Букиевский и Александр Кокорев. Приведем эту беседу в несколько сокращенном варианте.

«Ловчев. Двадцать четыре часа в сутки каждый из нас думает: доигрались… Как жить, как играть дальше?!

Булгаков. Стыдно на улицу выходить. Сразу окружают несколько человек, спрашивают: «До чего же вы довели «Спартак», как могли уронить славу и честь клуба?»

Ловчев. Справедливо спрашивают. То, что произошло, закономерно. Все к этому шло. Было сперва десятое место, затем четырнадцатое, а теперь и пятнадцатое… Все абсолютно справедливо. Мы это заслужили. «Спартак» жалко. Игроков – нет!

Папаев. А ведь мы могли одно время бороться даже за призовое место. Одна победа – и мы попали бы в десятку команд. Моментов взять эти спасительные два очка у нас было предостаточно. И если бы не проиграли тот злополучный матч с «Черноморцем», когда почти в самом конце игры Николай Осянин поскользнулся, упал, упустил мяч и нам забили гол… Вообще, этот чемпионат каким-то странным получился, у одних команд семь игр на чужих полях, у других – восемь. Но и не это главное. Вспоминаю наше мажорное турне по Испании: у английского «Куинз парка» выиграли 3:0, с «Барселоной», за которую выступали Круифф и Неескенс, сыграли вничью. После этого, после побед над ЦСКА и «Локомотивом» у нас было прекрасное настроение.

Булгаков. Нет, ты не прав! Ты и сейчас пытаешься себя успокоить: мол, и там выиграли, и тут неплохо шли, календарь виноват: у одних семь игр на чужом поле, у других – восемь… Смешно слушать! «Мы могли бы бороться за призовое место»? Ты что, в самом деле не заметил, как у нас в этом сезоне только пять-шесть человек по-настоящему играли? А остальные только подыгрывали! Не горели, не волновались, не болели за общее дело. Эти остальные, по существу, не спартаковцы! Им, этим остальным, бороться за победу было неохота, хлопот много. А в современном футболе так нельзя: если хоть один выпадает из ансамбля, прочим десяти трудно приходится. Так что будем-ка самокритичны. Игры, особенно последние, «Спартак» проводил безвольно, кое-как, спустя рукава.

Ловчев. Почему, например, мы проиграли в Киеве? Потому что многие игроки у нас больше о себе думали, чем о «Спартаке». Например, Гладилин встал в «стенку», которую выстраивают для защиты от штрафного удара. Встать-то он встал, но в момент удара отвернулся от мяча: как бы в лицо не попал, больно будет. Отвернулся, и мы из собственной «стенки» получили гол. Игрок высшей лиги такое делать права не имеет.

Папаев. Да, положа руку на сердце, это так. Как у нас многие относились к тренировкам? «Хи-хи, ха-ха». Побывали бы вы у нас в Тарасовке, увидели бы: чтобы после тренировки кто-нибудь остался на поле поработать с мячом, как это раньше делали Осянин, Киселев, Кавазашвили… Они оттачивали технику, разыгрывали комбинации, били по воротам. А в сезоне семьдесят шестого – кончалась тренировка, и через минуту никого на поле не оставалось.

Ловчев. Многие молодые ребята, пришедшие недавно в команду, равнодушны к ее доброму имени, к ее славе. И ни тренеры, ни старожилы «Спартака» повлиять на них были не в силах. Кого только набрали под прославленное красно-белое знамя…

Букиевский. Зрители видели на поле во время матчей игроков в спартаковских футболках, но это не была команда «Спартак». Бесконечно варьировался состав, выступали то на одних, то на других местах. Полная неразбериха с составом. Часто из-за этого готовы были к поражению еще до начала матча. Такая чехарда не могла не сказаться на игре и ее результатах…

Булгаков. Опыт тренеров Крутикова и Хусаинова невелик и невесел. Команда нальчикского «Спартака» была под их водительством доведена до грани вылета из первой лиги, а затем под именем «Эльбрус» эту грань все-таки пересекла вполне закономерно. Так логично ли тренерам, только что провалившим одно дело, сразу же поручать другое, более сложное и ответственное? Крутиков и Хусаинов, безусловно, любят «Спартак». Но это, так сказать, «странная» любовь. От игроков их, особенно старшего тренера, словно стена отделяла. Возражений Анатолий Федорович не терпел, крут и грубоват, прямо скажем, чересчур. Мы для него были фигурками на зеленой доске: захотел – снял фигурку, захотел – выставил куда вздумалось…

Папаев. И все же я считаю, что в нынешнем провале команды виноваты прежде всего игроки. При любых тренерах, хороших или не очень, мы обязаны были играть в полную силу. Конечно, у тренеров наших не было постоянства во взглядах, даже к одному и тому же игроку их отношение менялось по нескольку раз, что уж тут говорить о концепции игры, которой, по-моему, просто не было как таковой…

Ловчев. Главное, что должны были сделать тренеры, – это организовать игру. И настраивать игроков на каждый матч как на решающий. Этого-то они и не делали. Педагогика – искусство, доступное далеко не каждому. Сколько нервов испортили команде неуверенность, непоследовательность, неопределенность в решениях наших менторов 1976 года! Поймите, я, как и другие наши футболисты, совсем не против них лично. Они хорошие люди, они желают добра «Спартаку», искренне ему преданны, они хотели как лучше. Но должно же быть в тренерах команды мастеров что-то действительно тренерское, педагогическое, стратегическое…

Папаев. Мы откровенно завидуем торпедовцам. За ними – многотысячный коллектив известного всей стране объединения Автозавод имени Лихачева. ЦСКА – команда Вооруженных сил. «Динамо» – МВД, КГБ. У «Шахтера» шефы – весь Донецкий угольный бассейн, у «Зенита» – Ленинградское оптико-механическое объединение, у «Черноморца» – морское пароходство. Словом, у каждой команды есть заботливые хозяева, только не у «Спартака».

Ловчев. Вот послушайте, что написано в справочнике: «Общество «Спартак» объединяет работников коммунальных предприятий, бытового обслуживания, гражданской авиации, медицинских учреждений, полиграфических предприятий и др.». Особенно «вдохновляет» это «и др.». У семи нянек дитя… плохо играет в футбол.

Папаев. Поэтому и база наша в Тарасовке – памятник футбольной старины, со скрипучими лестницами, с единственным полем, на которое мы до середины мая даже ступить не решаемся: надо же дать траве взойти. А в октябре его уже ледок покрывает. И нередко нам приходилось тренироваться в хоккейной коробке, предварительно уговорив местных, тарасовских парней: «Ребята, уступите Христа ради площадку, у нас плановая тренировка!..»

Кокорев. У киевских и у московских динамовцев – по два поля в распоряжении. На одном команда тренируется, другое целый год отдыхает. А у торпедовцев в Мячкове? Просто первоклассная база! Стыдно говорить: нищенствующий «Спартак»…

Ловчев. Да, наступил самый горький час московского «Спартака». Но мы не хотим, чтобы нас «прощали», оставили в высшей лиге, учтя былые заслуги команды. Как сказал Никита Павлович Симонян, «Спартак» должен вернуться в высшую лигу с гордо поднятой головой, пройдя сквозь все испытания первой лиги. Как говорится, все потеряно, кроме чести! Чести тех, кто остается в низверженном «Спартаке» и жаждет бороться за его возвращение в «высшее общество»…»

Сезон 1977 года «Спартак» начинал в первой лиге. Причем перед командой была поставлена четкая цель – вернуться в элитный дивизион. Для этого в «Спартак» был возвращен Чапай – Николай Старостин, который решился пригласить на должность главного тренера динамовца Константина Бескова. Новый тренер провел «чистку» рядов. Николай Осянин завершил карьеру, ушли из команды Абрамов, Пилипко, Редин, Папаев и др. В команду пришли шесть новых игроков, вернулся Михаил Булгаков, Александр Прохоров стал вновь основным голкипером. Также удачными приобретениями стали Сергей Шавло, Георгий Ярцев, Вадим Павленко.

Первые игры для «Спартака» получились трудными, поскольку практически все соперники с максимальным настроем играли против девятикратного чемпиона страны. В итоге красно-белые потерпели поражения от «Нистру» и «Кузбасса», после чего задача выхода в высший дивизион осложнилась. И после первого круга «Спартак» занимал лишь 5-е место. Нужно было переломить ситуацию, в противном случае можно было «куковать» в первой лиге не один сезон. И спартаковцы взяли себя в руки. Во втором круге они одержали блестящие победы над главными своими конкурентами – «Пахтакором» (3:1) и «Нистру» (5:3), а также легко разобрались с остальными. И за два тура до окончания чемпионата досрочно обеспечили себе 1-е место. Лучшими бомбардирами «Спартака» стали: Г. Ярцев (18 голов), В. Павленко (15), М. Булгаков (11), Е. Ловчев (7).

Ловчев снова был вызван в расположение сборной СССР и в весенний период (март – апрель) сыграл четыре матча. В трех из них наши ребята одержали победы и только один проиграли (венграм на выезде).

Несмотря на то что «Спартак» выполнил поставленную перед ним задачу и вернулся в высшую лигу, обстановка в команде была далека от идеальной. Особенно обострились отношения между молодыми игроками и ветеранами, лидером среди которых был Ловчев. В этой ситуации Бесков принял сторону молодых, на которых он собирался опираться в будущем. А Ловчеву он намекнул, что его время в футболе уже прошло. Вот как об этом вспоминает сам Ловчев:

«Назначение Константина Ивановича в «Спартак» в 1977-м стало началом моего конца в команде. Конфликты шли один за другим. Ладно бы страдал только я. Но щепки от этой рубки леса попадали в конкретных людей.

В середине 70-х я перешел в центр полузащиты, но перед матчем с грозненским «Тереком», где играл забивной Виктор Колядко, Константин Иванович захотел разменять нас, чтобы я сыграл персонально против него. Я уперся, и Бесков на собрании в присутствии нескольких игроков стал выяснять мнения. Получилось где-то поровну, и в итоге Константин Иванович обращается к своему помощнику, олимпийскому, между прочим, чемпиону Исаеву Анатолию Константиновичу: «Ты как думаешь?» И тот говорит: да думать нечего, Женька знает, где ему лучше. Меня оставляют в центре, а прямо перед выходом на поле ко мне подходит председатель общества «Спартак»: дескать, Жень, тебе надо хорошо сыграть сегодня, Бесков там на тебя бочку катит. Мы крупно выиграли, я забил гол и отдал две результативные передачи. А спустя некоторое время Исаева из команды убрали. И каждый раз Анатолий Константинович мне при встрече говорит: «Я, Женька, из-за тебя пострадал». Чистая правда.

В конце сезона 1977 года «Спартак» набрал отличный ход – было ясно, что возвращаемся в высшую лигу. Тогда же, осенью, у меня случился последний конфликт с тренером, после которого из «Спартака» пришлось уйти.

Обычная вроде зарядка, после которой – душ. Там сталкиваюсь с Бесковым.

– Что-то вы, ветераны, – а в душе был еще и наш полузащитник Миша Булгаков, – не очень помогаете команде…

Что тут ответишь – это ж не разбор, вроде шуточная беседа, потому как в душе серьезных бесед обычно не ведут. Отшучиваюсь:

– Вы знаете, как бывает. Команда в форме, ты не в форме. А потом ты в форме, а команда – не очень… Мы ж не специально!

Бесков всегда подозрительно относился к ветеранам, я знал, что он всегда помнил и вспоминал историю, когда ряд игроков «Динамо», по его мнению, якобы продали дополнительный матч за звание чемпиона СССР 1970 года.

– О, вон как ты заговорил!

Я понимал, что эта фраза сказана неспроста, что он ждет конфликта. Миша Булгаков благоразумно ушел, а мы довольно долго ругались.

Это стало последней каплей, побудившей к уходу. И в начале следующего сезона я поехал к тренеру «Динамо» Сан Санычу Севидову и сам фактически попросился в команду…»

Ловчев решил покинуть ряды «Спартака», в котором отыграл девять сезонов. Причем перейти он решил в московское «Динамо», которое издавна считалось принципиальным конкурентом «Спартака». По словам футболиста:

«В «Динамо» я пошел назло Бескову. И еще потому, что там тренером работал тогда Сан Саныч Севидов, да и ребят знал, Саша Минаев, Олег Долматов – мои друзья… Хотя теперь понимаю, что в глазах Старостина после этого перехода, видимо, многое потерял. Председатель российского совета «Спартака» Борис Николаевич Иванов вызывал, предлагал поехать играющим тренером в орджоникидзевский «Спартак», но я уперся. Хотел вернуться в сборную, а из «Динамо» это было сделать куда проще, чем, например, из «Зенита», куда меня настойчиво звал Морозов.

Первую официальную игру за «Динамо» я провел на Кубок весной 79-го против… «Спартака». И мы выиграли – 3:0! Помню, на следующий день с Пильгуем, Гершковичем и еще несколькими ребятами пошли в зону выступать перед зэками. И меня спросили: «Как же так, вы всю жизнь говорили, что преданы «Спартаку», а вчера взяли и его разгромили?» И я ответил: «Потому что иногда ты что-то делаешь не по своей воле. Вы же здесь тоже сидите не по своей воле?»…»

Однако, несмотря на то что Ловчев неплохо показал себя в игре против своих недавних одноклубников, в дальнейшем тренеры «Динамо» ему много играть не давали из-за неудовлетворительной физической формы (кстати, динамовцы заняли в том первенстве 4-е место, а «Спартак» расположился на ступеньку ниже. – Авт.). В следующем сезоне Ловчев необходимую форму набрал, и Никита Симонян снова пригласил его в сборную – 5 мая 1979 года должна была состояться игра с чехословаками. Но 2 мая в Донецке в матче с «Шахтером» Ловчев получил травму – порвал мышцу.

Вспоминает Е. Ловчев: «Знаете, по молодости лет мы думаем: «Эх, кабы не травма, я бы сыграл! Доказал бы всем!» Ерунда все это… Очень мудро в свое время сказал Валера Харламов. Хоккейную сборную тогда чествовали после ЧМ-78 в Праге, и мы встретились в Доме кино. Он подошел ко мне: «Женя, я слышал, у тебя проблемы?» Я рассказал про нелады с Бесковым. Он помолчал и грустно так произнес: «Скоро у всех у нас проблемы пойдут. Ничего не попишешь, время пришло. Возраст…»

Харламов оказался прав. Его проблемы начались в 1980 году, после того как сборная СССР упустила олимпийское «золото» в Лейк-Плэсиде и легендарная тройка нападения Михайлов – Петров – Харламов прекратила свое существование. В том же году повесил бутсы на гвоздь Евгений Ловчев. Но не будем забегать вперед.

В 1979 году родной клуб Ловчева «Спартак» стал чемпионом СССР. А его тогдашняя команда – московское «Динамо» – заняла 5-ю строчку в турнирной таблице. Год спустя спартаковцы были вторыми («золото» досталось динамовцам из Киева), а столичные динамовцы заняли… 14-е место (из 18 команд). Но Ловчев тогда уже не играл за «Динамо». Почему? На тренера динамовцев написали донос, после чего его сняли с должности. Поэтому весной 1980 года Ловчев подошел к тогдашнему главному тренеру Евгению Горянскому и попросил его отпустить. Тот согласился.

Несколько месяцев Ловчев сидел дома и иногда ездил играть за ветеранов. А потом из Куйбышева ему позвонил тренер Федоров (звонок пришелся на 25 июля – день смерти Владимира Высоцкого), который когда-то в «Спартаке» стажировку проходил, и предложил помочь – его «Крылья Советов» были на последнем месте в первой лиге. Недолго думая Ловчев взял билет и вылетел по вызову. В Куйбышеве он встретился с первым секретарем обкома, который назвал ему условия. Ловчева они устроили. Правда, их в итоге не выполнили.

Именно в «Крыльях» Ловчев заработал свой второй в жизни «горчичник» (желтую карточку) за грубость (в первый раз это случилось с ним на чемпионате мира в 1970 году в Мексике). Дело было так. Соперник в открытую ломал Ловчева весь первый тайм, и в какой-то момент тот не сдержался. Судивший тот матч Эдуард Шкловский показал герою нашего рассказа желтую карточку, но в перерыве зашел в раздевалку соперников и предупредил, что, если они не заменят опекуна Ловчева и он будет продолжать в том же духе, получит красную. И на второй тайм грубиян не вышел.

Вспоминает Е. Ловчев:

«Сыграв 21 игру на позиции «под нападающими», я забил 15 голов. Но все-таки команда вылетела во вторую лигу, чуть-чуть ей не хватило. А если бы меня удалось окончательно втянуть в договорное болото, то, наверное, остался бы. Что за «болото»?

Так сложилось, что к концу сезона я стал играющим старшим тренером. Предстоял решающий выезд – в Орджоникидзе и Нальчик. Руководство к Дню физкультурника выписало вроде бы игрокам премию. Но на деле все эти деньги, не розданные команде, предназначались для соперников – чтобы обеспечить нужный результат. Меня попросили эти деньги им отдать. Я даже начал выходить на этих людей, но в какой-то момент у меня в мозгах «щелкнуло» – и я раздал деньги своим ребятам. А потом, в межсезонье, когда мне окончательно стало ясно, что и меня, и ребят обманули с условиями, написал заявление об уходе. Узнав об этом, заявления написали еще несколько игроков. Меня вызывали к местному начальству, угрожали, а я ответил: «Я от бабушки (из «Спартака») ушел, я от дедушки («Динамо») ушел, а от вас и подавно уйду».

Но они слов на ветер не бросали, написали в Москву «телегу», где обвинили меня во всех смертных грехах – мол, машину получил и перепродал, доплаты получал. Весь наш тогдашний фальшиво-любительский футбол строился на доплатах. Твоя официальная ставка составляла 160 рублей, а на трех заводах выписывали еще по сто. И получались нормальные деньги. У всех так было. А когда надо было наказать Ловчева, всплыли именно эти доплаты. Как будто раньше о них никто ничего не знал. В итоге, когда меня пригласили возглавить «Металлург» (Златоуст), я узнал, что решением из Москвы с меня снято звание мастера спорта международного класса и запрещено работать с командами мастеров.

Однако дисквалификацию с меня все равно сняли. Чувствуя, что спорткомитетовскую стену не прошибешь, уроженка Златоуста Лидия Павловна Скобликова, олимпийская чемпионка, пошла напрямую в ЦК. И в итоге было признано, что предлог для моей дисквалификации был явно надуманным…»

Итак, в 1980 году Ловчев закончил игровую карьеру. За эти годы он сменил три команды: «Спартак» (Москва, 1969–1978, капитан в 1975–1978), «Динамо» (Москва, 1978–1980), «Крылья Советов» (Куйбышев, 1980). В чемпионатах СССР он провел 236 матчей, забил 23 гола. В сборной СССР (1969–1977) провел 52 матча, забил 1 гол, в олимпийской сборной (1975, капитан команды) – 6 матчей. В еврокубках Ловчев сыграл 21 матч, забил 2 гола. Семь раз попадал в список 33 лучших футболистов страны: № 1 (1969, 1972, 1973, 1975), № 2 (1970, 1974), № 3 (1976).

В «Футбольной энциклопедии» про Е. Ловчева написано следующее: «Вошел в историю футбола как первый, кому за предупреждение была предъявлена желтая карточка (на ЧМ-70 в матче СССР – Мексика). Один из лучших футболистов страны 70-х. Пользовался большой популярностью у поклонников «Спартака». Быстрый, инициативный, хорошо взаимодействовал с партнерами, часто подключался к атакам, обладал качествами лидера…»

В Златоусте Ловчев проработал до 1983 года, наивно полагая, что ему удастся вывести команду с первенства области на большие высоты. Ничего не получилось. В итоге Ловчева оттуда выгнали, но он через суд восстановился в тренерской должности. Правда, тренировать стал уже не «Металлург», а челябинский «Локомотив», куда он поехал в 1986 году, закончив перед этим Высшую школу тренеров (и там же вступив в ряды КПСС). Но и там легкой жизни не получилось. Уволенный им за пьянство начальник команды в его отсутствие подбил игроков написать на нового тренера очередную кляузу. На подмогу был вызван корреспондент «Советской России», на которого Ловчев потом подал в суд и процесс выиграл. После этого Ловчев принципиально целый год не уезжал из Челябинска, ожидая, пока его официально не восстановят в должности. Восстановили. Но за это время «Локомотив» успел вылететь из второй лиги в низшую. Тогда Ловчев вернулся в Москву.

На тот период у него приходится уникальная запись в трудовой книжке: «Артист вспомогательного состава ВИА «Зодчие» (постарался его друг – музыкант Юрий Давыдов). Конечно, никаким артистом наш герой отродясь не был – просто играл за ветеранов и пару-тройку раз выезжал с ВИА «Зодчие» на гастроли отдохнуть. Короче, в артисты он не пошел и снова стал тренером – в 1989 году принял к руководству команду «Дружба» из Майкопа. И эта одиссея ни к чему хорошему не привела. Почему? Вот как об этом говорит сам Е. Ловчев:

«Я принципиально отказался от «работы с судьями». Ведь все эти сказочки хороши только для тех, кто не знает изнанки игры. Я ее тоже не знал, пока смотрел на футбол из окна спартаковского автобуса. Я любил игру – до одури. Игра тоже платила мне взаимностью. Казалось, что благостный этот союз не закончится никогда. Но идиллия хрустнула, как только, закончив играть, я вернулся туда уже тренером. Футбол мне открылся тогда как бы с черного хода, где в порядке вещей было пьянствовать с судьями. Или, шаркая ножкой, встречать их в аэропорту, где вместо «здрасте» с тебя открытым текстом требуют бакшиш. В нагрузку к заявке – таскать в Федерацию деньги с продуктами, лебезить перед кем-то… Но я так не мог – на лапу никому не давал. И сам не брал. А меня за эти принципы долбали… Но всему есть предел…

Однажды в Майкопе, перед игрой со «Спартаком» из Октемберяна, приехал арбитр, которого встретил член правового (!) отдела обкома партии и полночи с ним пьянствовал. Стоимость – два пенальти в ворота гостей. Он таки эти две «точки» поставил. Я был взбешен. Пошел даже в раздевалку соперника и извинился за такое судейство. Это, естественно, было сообщено кому следует, и пошли угрозы: мы, мол, тут стараемся, понимаешь ли, а этот москвич… Я пришел к большому спортивному начальнику, в кабинет с вертушкой. Говорю: «По трухлявой морали существовать не хочу. И не буду. А по-честному не дают». Выслушал он мою исповедь и говорит: «Если так допекло, уходи, Жень, не мучайся. Все равно не приживешься». И я ушел…»

В 1990 году Ловчев все же вернулся к тренерской работе. Правда, это был уже несколько иной футбол – он стал президентом футбольных клубов звезд эстрады «Фортуна». По его же словам: «С «Фортуной», где люди, конечно, хуже играют в футбол, мне работать куда милее. Мы просто друзья – с Газмановым и Малежиком, Лозой и Боярским, Казаченко и Салтыковым, Куприяновым и Зинчуком… Они искренне любят этот футбол, между собой обсуждают уже не то, кто у кого музыку слямзил, а как вчера сыграл Баджо и так далее. Я словно вернулся в детский дворовый футбол, когда мы думали только об игре и не понимали, как это за нее можно получать деньги…»

На этой должности Ловчев проработал около года. А потом рухнул СССР и команда «Фортуна» переименовалась в «Старко». Ловчев вышел из рядов КПСС, но со звездами не порвал – руководил «Старко» до 1996 года. А три года спустя стал президентом и главным тренером московского мини-футбольного клуба «Спартак» (до этого – «Минкас»). В сезоне 2000/01 стал с ним чемпионом России, прервав девятилетнюю чемпионскую гегемонию «Дины», а также в разные годы брал с ним Кубок (2002) и Суперкубок (2003).

На волне этого успеха Ловчева назначили главным тренером сборной России по мини-футболу (2001–2003). С ней он ездил на чемпионат Европы по мини-футболу 2003 года. Однако наши ребята выступили там неудачно, не сумев выйти в плей-офф.

В 2008 году мини-футбольный клуб «Спартак» прекратил свое существование. С тех пор Ловчев ушел в журналистику: он стал штатным обозревателем газеты «Советский спорт», частым гостем различных футбольных передач, таких как «90 минут плюс» на НТВ-плюс, «Футбол России» на канале «Россия-2» и др. Кроме этого, он ведет по воскресеньям программу «Команда Ловчева» на радио «Комсомольская правда», а также «Полевая кухня» на радиостанции «Вести-ФМ». Его аналитические обзоры последних спортивных событий пользуются большим успехом у слушателей, поскольку Ловчев любит «рубить правду», невзирая на авторитеты. Например, так:

«Знаете, развалился Советский Союз, возникли другие экономические условия. И вдруг все богатство «Спартака» – не только финансовое – оказалось в руках одного человека, Романцева. Футбольный «Спартак» был приватизирован. Там начали появляться в руководстве все менее спартаковские люди. И власть заимели Червиченко и ЛУКОЙЛ, но не сам ЛУКОЙЛ, а некие люди ЛУКОЙЛа. Теперь это частная контора.

Название «Спартак» – это лейбл, который раскручен, это зритель, это поколения болельщиков, это рубли в кассу, если уж на то пошло. Имидж обществу создавали много поколений. Ну, называйтесь вы «Заря» или еще как-то – так нет, они «Спартаком» хотят быть. Я думаю тогда, что схема простой должна быть. 51 % акций должен быть у общества, чтобы никто никогда единолично не решал, что делать с клубом. Ведь как происходит в «Барселоне» или «Реале»? Приходит президент, он приводит за собой деньги, он имеет какой-то пакет акций, но он не может продать команду. А сегодня хозяева могут закрыть команду – и все!

Помните, было письмо ветеранов «Спартака»: мы поддерживаем это руководство? Кого вы, Червиченко поддерживаете? Который, зная, что в стране идет разговор о том, что «Спартак» отдаст игру «Торпедо-Металлургу», уехал в Дубай отдыхать. Николай Петрович Старостин ежесекундно напоминал бы игрокам об истории «Спартака», об имидже клуба.

Не имея фактов, я не могу обвинять игроков, что они получили деньги. Но если бы они хотя бы знали, что в 1976 году, когда мы вылетели в низшую лигу, «Торпедо» нас продало. Продало! И мы вылетели из-за этого. «Торпедо» в очной встрече дало забивать голы Протасову, чтобы великий Симонян находился на втором месте в истории по забитым голам. Это тоже «Торпедо»!..»

Заметим, что многие из тех, с кем Ловчев в конце 60-х играл в «Спартаке», сейчас уже забыты. А кого-то уже нет в живых. По словам самого Е. Ловчева, сказанным им в начале 2000-х:

«Анзор Кавазашвили сейчас бизнесом занимается. Гена Логофет был в футбольном клубе тренером, при клубе команда ветеранов была, он руководил ею (Логофет скончается 5 декабря 2011 года на 70-м году жизни. – Авт.). Вадим Иванов в Вологду уехал, там женился, родился ребенок, но, говорят, он попивать стал… он умер уже (6 ноября 1996 года, ему было 53 года. – Авт.). Киселев год назад тренировал «Орел», который недавно вышел в высшую лигу. Вите Папаеву вот сейчас операцию делали на ногах, он тоже в мини-футболе много работал, хотя душа у него не лежала к мини-футболу.

Вася Калинов – это особая история. Он выпивал. Он ко мне в офис приезжал, и я давал ему денег, давал вещи. А потом его не стало, и никто не знает, где, и что, и как. Может быть, убили, может быть, в братскую могилу положили. Он пропал, короче говоря (это случилось в январе 1996 года, Калинову было 47 лет. – Авт.). Коля Осянин играет за ветеранов. С Гилей Хусаиновым и его женой Любашей я часто встречаюсь, они ходят на мини-футбол. С памятью у Гили немножко плохо стало. Жена его выхаживает (Хусаинов скончается 5 февраля 2010 года на 73-м году жизни. – Авт.). Джамал Силагадзе погиб. Он тренировал смоленский «Кристалл», они были в Петрозаводске на играх и ехали оттуда автобусом, автобус столкнулся с КамАЗом. Джамал спал на переднем сиденье… Витя Евлентьев тоже умер, дома скончался, в Измайлове. У меня была своя фирма, малое предприятие «Спартак», и я похоронами его занимался на Митинском кладбище…

Миша Булгаков трагически погиб: выбросился из окна… Володя Редин тоже мертв. Он пропустил момент воспаления легких, и, когда уже с пневмонией пришел в больницу и сидел еще в приемном покое, ему стало плохо – и он умер…»

К этому скорбному списку добавим: Александра Прохорова, который ушел из жизни 7 января 2005 года в возрасте 58 лет, Николая Абрамова (6 августа 2005 года, 55 лет), Вячеслава Амбарцумяна (4 января 2008 года, 67 лет), Валерия Николаева (14 сентября 2010 года, 57 лет).

И снова слова Е. Ловчева: «Я люблю сегодняшнее время! Сейчас талантливый человек может и заработать, и судьбу свою построить. Но все равно я свое время вспоминаю. Я ведь из Крюкова, того самого, из песни. В футбол маленьким начал играть с большими ребятами. К нам тренер приехал, взял меня на лыжи. А я всем занимался! Он же посоветовал футболом заняться. И ведь ездили такие вот мужики, искали, тренировали… Покойный Валерка Васильев, вспоминая своего первого тренера, говорил – хороший дядька! И не вспоминал, чему там его учили. Вот такие хорошие дядьки и были тогда социальным лифтом. А сейчас первое, что говорят детские тренеры, – как за такие деньги можно работать… Мне футбол дал возможность стать известным, мир посмотреть, квартиру в Москве…»

Что касается личной жизни Ловчева, то он был трижды женат. В первый раз женился в молодости – жену звали Татьяна. В этом браке родились дети: дочь Катя и сын Евгений (он тоже стал футболистом, играл в алма-атинском «Жанисе» и сборной Казахстана). Потом был второй брак, причем венчанный. Но и он распался. По словам Е. Ловчева:

«Первая жена говорила мне: будешь возить Женьку на тренировки. Я подчинился. Но однажды сын сказал: другие сами приезжают, а ты меня возишь, неудобно мне. Мы сделали так: садились в машину, заезжали за угол. И я его отпускал, затем ждал 20 минут. После этого возвращался домой. Мол, не волнуйся, дорогая, я парня отвез. Через полгода проговорились и, конечно, по балде оба получили!..