Текст книги "Любимые женщины Леонида Гайдая"

Вспоминает Н. Варлей: «У меня была ситуация, когда отказали тормоза, – когда я еду в машине и троица преграждает мне дорогу. Я должна была резко затормозить машину у определенной линии перед кинокамерой. Репетируем – все получается. Начинаем снимать – в последний момент тормоза отказывают, и я чудом не сбила оператора, не грохнулась сама…»

17 июля (Лучистое) – троица бежит за Ниной в лесу; Нина забегает в пещеру; из пещеры с ревом выходит медведь (мишка, конечно же, дрессированный, с ним рядом на съемках всегда присутствовал его дрессировщик Звонарев).

19 июля (Лучистое) – Балбес и Нина, обнявшись, переводят дух после встречи с медведем; Нина отступает от Балбеса; Трус шарахается от накидки Нины, лежащей на земле (этот гэг тоже на счету Вицина); Нину ловят в машине.

29 июля (Никитский сад) – троица и связанная Нина едут в автомобиле по лесу, петляя между деревьев.

30 июля (Лучистое) – Нина и Шурик развешивают мокрое белье.

1 августа (Лучистое) – Нина напевает «Песню о медведях», Шурик просит ее спеть; Нина поет; Шурик кидает орех вверх; Шурик оставляет Нину.

2 августа (Лучистое) – бежит Нина; Нина забирается на камень, танцует; Балбес кидает орех вниз; Нина и Шурик уходят; Балбес сваливается с дерева на своих подельников.

3 августа группа из Лучистого переместилась в Алушту. В тот день снимали эпизоды: фасад гостиницы «Юность»; идут Шурик и Нина.

5 августа был отснят эпизод с участием Донары Мкртчян: в дом Джабраила приводят баранов. На этом ее съемки в фильме завершились.

9 августа (Ай-Петри) – машина застывает на краю пропасти; Шурик вынимает Нину из машины; Нина дает Шурику пощечину, ругает его, а тот закрывает ей рот поцелуем (троица снимается в неполном составе – вместо Моргунова, которого Гайдай выгнал со съемок и отправил в Москву, в машине дублер, которого снимают со спины).

10 августа (Ай-Петри) – Шурик развязывает Нину.

12 августа в Алуште на съемочной площадке появилась третья актриса, участвовавшая в фильме, – жена режиссера Нина Гребешкова, которая играла роль врача психиатрической клиники. Напомним, что это ее вторая роль в фильмах ее супруга (первым был «Трижды воскресший»). Причем незадолго до съемок «Кавказской пленницы» актрисе было предложено сыграть главную роль в одном фильме, но она отказалась в пользу фильма своего мужа, хотя роль у нее там была маленькая. Но учитывая, что именно «Кавказской пленнице» суждено будет стать классикой советского кинематографа, можно смело сказать, что Гребешкова сделала правильный выбор. По словам актрисы:

«Мне хотелось поработать с Леней, побыть вместе с ним и его группой. Хотя я не рассчитывала ни на какие привилегии – их у меня не бывало. Быть женой режиссера для меня значило то же, что для жены художника значит быть женой художника, а для жены сталевара – соответственно женой сталевара. Думаю, что никого не нужно сейчас убеждать в том, что у меня не было ролей «по блату» – гайдаевский репертуар видели все.

Роль в «Кавказской пленнице» у меня была совсем скромная – сыграть женщину-врача психиатрической больницы, у которой всего несколько реплик. Я несколько лет уже не снималась у Лени. Но знала, когда съемки начались: преимуществ у меня нет не только в выборе ролей, но и непосредственно на съемочной площадке. Я была к этому готова. Для меня было естественно не заставлять себя ждать, работать столько, сколько нужно, подчиняться указаниям режиссера – корректным, но настойчивым.

Гайдай не любил фамильярности, тыканья, почти всех звал по имени-отчеству (кроме самых-самых близких людей, а их были единицы). Мне или обо мне он говорил так же:

– Так, теперь Нину Павловну в кадр!

А я стала отвечать в тон ему:

– Да, Леонид Иович. Нет, Леонид Иович…

Но тут мне пришлось удивиться. Моя взаимность «взъерошила» мужа: отсняв сцену, он отозвал меня в сторону и возмущенно зашикал:

– Как это – Леонид Иович? Почему – Леонид Иович?

Я недоумевала, на что он обиделся: я же действую по его собственному примеру. Обращаюсь по имени-отчеству без всякой задней мысли, даже наоборот: хочу показать, что согласна с манерой, им самим установленной.

Потом я поняла: Гайдай-муж считал, что лично он может и должен на съемочной площадке быть режиссером и только. Ему положено забыть, что я его жена. А вот я всегда должна помнить, что он мой муж и что мое «официальное» обращение к нему звучит для него обидно и подозрительно…»

В тот день снимали следующие эпизоды: Шурика выносят из дома Капитанаки; Саахов объясняет врачу (Н. Гребешкова), чем болен Шурик: «Вы понимаете, это очень тяжелая форма заболевания. Просто надо спасать человека, так стоит вопрос, честное слово, клянусь. Вы понимаете, на почве алкоголизма у него появляются какие-то навязчивые идеи: какая-то украденная невеста, он рвется все время кого-то спасать. Просто помутнение рассудка, честное слово». Врач тут же ставит диагноз: «Ясно: делириум тременс – белая горячка». – «Да, белый, горячий, совсем белый», – соглашается с диагнозом Саахов. Врач его успокаивает: «Да вы не волнуйтесь, через три дня поставим на ноги». Но Саахову надо, чтобы Шурика продержали как можно дольше. Поэтому он просит врача: «Не-ет, торопиться не надо, торопиться не надо. Это наш гость, важно вылечить, важно вернуть обществу полноценного человека. Торопиться не надо…»

И вновь послушаем рассказ Нины Гребешковой, которая, снявшись всего в одной сцене, осталась в Крыму до конца месяца, чтобы быть рядом с мужем:

«На съемках «Пленницы» Леня уделял мне внимания столько, сколько требовала роль. И еще моим было то немногое время, которое оставалось на отдых – все-таки это был юг, Крым, лето. Ведь мы были еще так молоды: Лене сорок три, а мне тридцать шесть…»

16 августа (перевал) – планы Шурика и Нины.

17–19 августа – переезд в Красную Поляну, что под Сочи, где на берегу и в водах самой горной речки Мзымта будут сниматься речные эпизоды.

20 августа – Шурик достает Нину из автомобиля; Шурик кладет связанную Нину на землю.

21 августа – Шурик в спальном мешке плывет по реке; Нина бежит вдоль реки.

Во время съемок первого эпизода едва не случилось ЧП: страховщики, которые должны были в определенном месте перехватить спальный мешок с Демьяненко, не сумели этого сделать, и поток понес актера дальше. Пришлось организовать погоню. К счастью, через несколько десятков метров спальный мешок с актером удалось поймать.

23 августа – Балбес видит Шурика в реке, но прыгать боится – только пузо чешет; Нина прыгает в реку; Нина плывет. О том, как снимались эти эпизоды, вспоминает Юрий Никулин:

«Красная Поляна. Наша группа расположилась на берегу горной речки. Несмотря на август, вода ледяная. Отваживаются купаться (вернее, окунуться в воду) только местные мальчишки, которые уже привыкли к холодным ваннам. Героиня фильма Нина должна прыгать в горную речку, спасая Шурика. «Нет, нет! Наташа Варлей не полезет в воду! – говорит решительно режиссер Леонид Гайдай. – Не будем рисковать актрисой. Впереди еще съемки. Сделаем так: оденем одного из ребят в костюм Нины, и пусть прыгает в воду. На общем плане зритель не увидит подмены!»

Один, два, три дубля прыгающих ребят. Наташа решительно подходит к режиссеру: «Леонид Иович! В фильме я все делаю сама и прыгать буду тоже сама. Я не боюсь ни камней, ни холодной воды».

После некоторого раздумья Гайдай соглашается. Теперь прыжок снимается более крупно. Зритель видит, что это прыгает именно Нина. Нырнув и проплыв метров тридцать, Наташа выходит (вернее, пулей выскакивает) на берег. В кустах ее раздевает медсестра, растирает спиртом и укутывает в одеяло. Наташа Варлей довольна. Раздается голос оператора Константина Бровина: «Придется переснять. На объектив камеры попали капли воды». И снова дубль, и снова медсестра с растиранием (конечно, в картину вошел первый дубль!).

24 августа – Шурик плывет в реке; Нина плывет за Шуриком.

25 августа – Шурик и Нина выбрались на берег, дрожат.

Вспоминает Н. Варлей: «У Гайдая была задумка, что Нина, прежде чем прыгнуть за Шуриком в воду, сначала скачет на коне, потом на ослике. Но после того как я на глазах у съемочной группы свалилась с коня… И Гайдай решил: хватит рисковать. Вода тем более была ледяная, легко простудиться. Сначала хотели снять каскадера – ну, это уже ни в какие ворота не шло, на такую подмену я не могла согласиться. Тогда нашли девушку, похожую на меня по фигуре, она сказала, что она мастер спорта по плаванию. Она прыгнула и… стала тонуть – не умела плавать, оказывается, но очень хотелось сняться. И в конце концов мне разрешили самой прыгать со скалы. Между прочим, мне больше запомнилось не само купание, а как мы с Сашей Демьяненко сидим после купания и дрожим. Дрожим по-настоящему. Дело в том, что мы должны выглядеть на экране мокрыми. Но день был жаркий, и влага с нас мигом испарялась. Поэтому нас водой из речки поливали, а в ней градусов семь. После этой экзекуции мне налили спирта и заставили выпить, чтобы не заболела. Как добралась до турбазы, где мы жили, не помню…».

В тот же день снимали эпизод, когда колесная бочка, упав в пропасть, разбивается вдребезги. Это были последние съемки в Крыму, после которых съемочная группа вернулась в столицу, чтобы продолжить работу в павильонах «Мосфильма».

Работа возобновилась 1 сентября, но Варлей в них пока не участвует (снимали эпизод, где Шурик грустно слушает протокол о своих пьяных «художествах»).

8 сентября – во дворе киностудии снимают открытие Дворца бракосочетаний: стоят женихи и невесты; в толпе стоит Нина. Из-за дождя в тот день удалось снять всего лишь два кадра (7 полезных метров).

13 сентября – во дворе киностудии снимают эпизоды: Нина выходит из толпы и поднимается на импровизированную трибуну.

14 сентября (павильон № 12) – очередное (и последнее) появление в фильме Нины Гребешковой. Снимали эпизоды: врачиха помогает Шурику открыть дверь в кабинет главврача; Шурика в смирительной рубашке выводят из кабинета; главврач говорит врачихе: «Диагноз товарища Саахова явно подтверждается». Шурик, услышав это, оборачивается: «Саахов? Вы сказали Саахов? Так это он упрятал меня сюда?» – «Не упрятал, а направил в момент острого кризиса», – успокаивают Шурика врачи. Но он уже обо всем догадался: «Так я вам вот что скажу: Саахов и украл эту девушку». Но врач парирует это заявление по-своему: «Правильно, украл, и в землю закопал, и надпись написал… Идите, идите, мы вас вылечим – алкоголики – это наш профиль». Шурик требует отвести его к прокурору, главврач спрашивает врачиху: «Где у нас находится прокурор?» – «В шестой палате, где раньше Наполеон был», – следует ответ, после чего Шурик теряет сознание.

15 сентября (двор киностудии) – Саахов, Джабраил и Нина стоят на трибуне у Дворца бракосочетаний.

В следующий раз Варлей появилась на съемочной площадке 1 октября, когда в 3-м павильоне снимали эпизод «в квартире Саахова»: хозяин дома видит сидящую в кресле Нину, хочет выйти переодеться, но мужской металлический голос (это говорит Шурик) объявляет ему: «Не беспокойся, в морге тебя переоденут»; Саахов тянется к телефону.

3 октября (павильон № 3) – нож перерезает телефонный шнур; Саахов пытается убежать, но у него на пути возникают двое мужчин – один с ружьем (Эдик), другой с кинжалом (Шурик), лица которых спрятаны под масками. Шурик говорит: «Мы пришли, чтобы судить тебя по закону гор. За то, что ты хотел опозорить наш род, ты умрешь, как подлый шакал!» Саахов в панике: «Вы не имеете права! Вы будете отвечать за это!» На что Шурик отвечает: «За твою поганую шкуру я буду отвечать только перед своей совестью джигита, честью сестры и памятью предков». Саахов бросается к девушке, сидящей в кресле: «Нина, остановите их! Мы с вами современные люди, но это средневековая дикость! Ну, я нарушил этот кодекс, но я готов признать свои ошибки». Нина резко встает с кресла и, сверкая глазами, говорит: «Ошибки надо не признавать, их надо смывать… кровью». Саахов пытается убежать, но его настигает выстрел из дробовика, заряженного солью, в пятую точку.

7–8 октября – 12 человек съемочной группы отправляются в Алушту, чтобы доснять и переснять несколько эпизодов на натуре из начала и конца фильма.

11 октября (Алушта) – Шурик и Нина идут по дороге, направляясь к остановке маршрутного такси.

12 октября (Алушта) – Нина стоит в толпе на открытии Дворца бракосочетаний; Нина смеется. На этом съемки Варлей в фильме завершились.

Таким образом, в «Кавказской пленнице» были задействованы всего лишь три актрисы: Н. Варлей, Н. Гребешкова и Д. Мкртчян. Актеров было гораздо больше – целых 20. Однако замечательная игра Варлей с лихвой компенсировала это поистине катастрофическое отставание. Впрочем, было бы несправедливым не упомянуть здесь еще двух женщин, имевших непосредственное отношение к работе над фильмом. Это актриса Надежда Румянцева и певица Аида Ведищева. Начнем с первой.

Когда в октябре проходили монтаж и озвучание фильма, роль Нины озвучивала сама Наталья Варлей, но у нее это плохо получалось. В итоге было принято решение вызвать профессиональную дублершу – Надежду Румянцеву (как мы помним, она у Гайдая однажды снималась – в «Трижды воскресшем»). 21 октября она начинает озвучивать роль Нины.

Отметим, что за исполнение роли Нины Варлей удостоится гонорара в 1219 рублей 24 копейки (плюс еще премия в 450 рублей), а Румянцева за озвучание этой же роли на протяжении 7 дней получит на руки 237 рублей 50 копеек.

Что касается Аиды Ведищевой, то она исполнила за кадром «Песенку о медведях», которую в кадре Нина пела Шурику, взгромоздясь на огромный валун (эпизод снимали 1–2 августа). А песня была записана в студии незадолго до этого. Дело было так.

Когда съемочная группа фильма отправилась в Крым, композитор Александр Зацепин уехал в Дом творчества в Иваново, чтобы там работать над музыкой. За короткое время он сочинил четыре мелодии (пятая уже стала «Песней про султана»), которые записал на студии и отправил Гайдаю в Крым. При этом на одной из мелодий он сделал пометку, что она вполне может стать песней. Однако Гайдаю она не понравилась. Когда Зацепин узнал об этом, в нем взыграло самолюбие. Он заявил Гайдаю, что если вам не нравится моя работа, то пригласите другого композитора – например, Арно Бабаджаняна (он написал музыку к «Жениху с того света»). После этого Зацепин пошел к Ивану Пырьеву, где написал заявление о своем уходе с картины. Однако Пырьев остудил пыл композитора. На его глазах он порвал заявление и приказал ему срочно вылетать к Гайдаю в Алушту. Дескать, на месте во всем разберитесь. Вместе с Зацепиным в Крым отправился и автор стихов к будущей песне Леонид Дербенев.

Когда они приехали в Алушту и вошли в гостиничный холл, первые, кто попался им на глаза, была троица – Вицин, Никулин и Моргунов. Увидев гостей, те внезапно запели мелодию зацепинской песни. После чего бросились поздравлять композитора: дескать, очень запоминающаяся мелодия, им она очень нравится. Однако Гайдай продолжал оставаться при своем мнении. Видимо, чтобы убедить композитора в своей правоте, он призвал к себе на помощь сценаристов Слободского и Костюковского, которые, как он знал, всегда старались его поддерживать в спорных ситуациях. Однако на этот раз все получилось иначе. Прослушав музыку, оба сценариста стали горячо уверять Гайдая, что это именно то, что нужно: просто, но со вкусом. Видя, что и здесь он остался в меньшинстве, Гайдай обругал всех присутствующих и ушел из номера, громко хлопнув дверью. Затем, немного остыв, он разрешил Дербеневу написать слова на эту мелодию.

Когда в конце июля Гайдай приехал в Москву и прослушал песню, она ему вновь не понравилась. Первые строчки у нее были такие: «Где-то на белой льдине, там, где всегда мороз, чешут медведи спину о земную ось». Гайдай сказал: «При чем здесь мороз, если у нас действие фильма происходит летом? И вообще, такую песню никогда не будет петь народ». Но что-либо изменить уже не смог: через несколько дней надо было возобновлять съемки, где Нине предстояло петь песню Шурику. Пришлось брать то, что было. А певицу для песни нашли еще до начала съемок. Каким образом?

Аида Ведищева родилась в 1941 году. Петь начала еще в детстве и с отличием окончила сначала музыкальную школу, затем училище. В 20-летнем возрасте попала на профессиональную эстраду. Однако всесоюзную популярность приобрела благодаря кино, а именно – «Кавказской пленнице».

Еще до начала съемок композитор и режиссер договорились, что в фильме будет звучать не только музыка, но и песни (их будет две). Если с первой песней все было ясно (ее должен был петь Юрий Никулин), то вот с песней Нины не очень – исполнительницу на нее найти никак не могли. Тогда к делу подключили многие организации, включая и Всесоюзное радио. В частности, популярная передача «Доброе утро» обзвонила нескольких известных певиц и предложила им принять участие в этом конкурсе. Среди приглашенных оказалась и Аида Ведищева. Исполнив одну незамысловатую песенку – запись сделали буквально за полчаса, – она уехала домой, даже не надеясь на успех. Однако прошла неделя, и однажды вечером в квартире у певицы раздался телефонный звонок. Звонили с радио: «Аида Семеновна, поздравляем вас, ваш голос прошел на голос главной героини «Кавказской пленницы». Поэтому, когда в конце июля певицу вызвали на «Мосфильм», чтобы записать «Песенку о медведях», она уже была готова к такому повороту событий. Правда, она не могла себе представить, что именно эта песня сделает ее настоящей звездой. В 1967 году фирма «Мелодия» выпустила 7 миллионов миньонов с песнями и музыкой из «Кавказской пленницы», которые разлетелись по всей стране. А сам фильм стал фаворитом проката-67, собрав 76,54 млн зрителей (1-е место). Рекорд посещаемости!

«Бриллиантовая рука», или Восемь актрис на одного Гайдая

В 1968 году Гайдай приступил к работе над своей очередной комедией, которой предстоит стать не менее эпохальной, чем две предыдущие. Речь идет о «Бриллиантовой руке». Ее сюжет снова нес в себе криминальные мотивы: речь там шла о контрабанде. Актерский состав опять был в основном мужской: 29 актеров (включая и двух детей-мальчиков) против восьми актрис (включая несовершеннолетнюю девочку). Поскольку книга у нас посвящена актрисам, о них и поговорим.

Как и положено, все актрисы были выбраны Гайдаем после кинопроб. Особенно интенсивными были пробы на роли трех главных героинь: жены Горбункова Нади, управдомши Варвары Сергеевны Плющ и черноморской путаны Анны Сергеевны.

На роль Нади была утверждена Нина Гребешкова (это станет для нее третьей ролью в картинах собственного мужа). Можно предположить, что эти пробы для нее были чисто условными. Во-первых, она была супругой Гайдая, во-вторых – неплохой актрисой, поэтому роль Нади была отдана ей, видимо, практически сразу. Хотя пробы проходили и другие актрисы: например, Ия Савина.

Вспоминает Нина Гребешкова: «Когда я прочитала сценарий, я была разочарована. Леня дал мне роль жены Горбункова. А она мне совсем не понравилась… Другие женские роли были интереснее. Пусть на Анну Сергеевну я не очень подходила, но управдомшу Плющ, как мне казалось, вполне могла бы сыграть. Я даже сказала Лене:

– Что же тут играть? Жена Горбункова – бело-розовый зефир… Какая-то она никакая…

На что он ответил:

– А жена и должна быть такой…»

На роль управдомши пробовались Нонна Мордюкова, Клара Лучко, Татьяна Гаврилова и ряд других актрис. В итоге спор выиграла Мордюкова, которая до этого ни разу не снималась у Гайдая.

Мордюкова родилась на Кубани – в станице Отрадная Донецкой области 27 ноября 1925 года. Мечта стать актрисой поселилась в ней еще в детстве, когда в 12-летнем возрасте после просмотра фильма «Богдан Хмельницкий» (1941), в котором главную роль играл знаменитый актер Николай Мордвинов, отважилась написать ему в Москву письмо. Как это ни удивительно, но послание дошло до адресата и даже более того – Мордвинов прислал своей 12-летней «родственнице» ответ. В нем он советовал девочке окончить 10 классов и попробовать поступить во ВГИК.

Однако потом грянула война, и мечту о кинематографе пришлось на время отложить. Семья Мордюковых попала в оккупацию. По словам Мордюковой: «Вспоминаю, как немцы входили к нам. Шли они днем по шоссе, двигались к перевалу Северного Кавказа. Улицы пустынны, все наблюдали за ними из щелей домов… Мы были уверены, что они пройдут через нашу станицу – и все, больше не будет их. Кто-то что-то должен же сделать, чтобы прогнать немцев…

Как село солнце, немцы сразу по хатам и сараям стали на ночь селиться. «Млеко! Млеко, меди!» – слышались их приказы. Деловое устройство каждой персоны проявлялось четко. Звякали крышки от кастрюль и чугунков, немцы раздевались, поливали друг друга с головы до ног. Жарко. Расселись за столы. Доставали что-то из рюкзаков, а что с печки брали. Усталые. С местным населением не общаются, как будто это мухи, летающие в жару…

К нам никого не подселили – хата мала, а детей куча…»

Десятый класс Мордюкова окончила в Ейске в 1945 году и сразу после этого решила выполнить напутствие Н. Мордвинова – отправилась в Москву «поступать на артистку».

«Подгадала момент, когда мама в Старощербиновку уехала на рабочем поезде. Братья и сестры с охотой приняли мою игру в сборы и проводы, – вспоминала Мордюкова. – На «горище» (чердаке) брат нашел самодельный деревянный чемодан с переводными картинками на крышке, завернули на дорогу кукурузных лепешек. В старом чайнике в беспорядке хранились деньги, весь семейный капитал. Взяла шестнадцать рублей, подкрасила немного губы типографской краской (мать одной девочки работала в газете «Ейская правда» и на газетном клочке приносила красную и черную краску себе и подругам, а мы ее потом разводили постным маслом)…

Ехала до столицы долго – четыре дня… Боже, как трудно было мне найти этот ВГИК! Помню, на трамвае № 39 дозвякали, дальше немного пешочком. А вот и они, эти столбы с арками и колосками. Правильно: слева ВДНХ, справа ВГИК…»

Мордюкова пришла на экзамены совершенно неподготовленная. Кроме этого, она и выглядела соответственно своему происхождению: на ней было старое ситцевое платье и галоши. Предварительно ничего не учила: ни стихотворение, ни басню, ни прозу. Когда же дошла очередь до нее, она просто взяла и стала рассказывать экзаменаторам истории, которые сама сочинила еще дома. По ее словам: «Я кинулась рассказывать, что было и чего не было, в такой раж вошла, что аж «тырса полетела». Они уже все покотом покатились, платочками слезы вытирают от смеха, а я наяриваю еще больше: чувствую, на золотую жилу напала».

Судя по всему, абитуриентка рассказывала свои истории так талантливо, что высокая комиссия не устояла – девушку зачислили на первый курс (мастерская Б. Бибикова и О. Пыжовой). Первый семестр был испытательный, после него многих студентов должны были отчислить. Однако Мордюкова во ВГИКе училась на «отлично», поэтому ни о каком ее отчислении речи никогда не шло. Жили студенты-лимитчики в загородном общежитии на станции Лосиноостровская. Жили, как и все тогда, не сладко.

«Есть хотелось круглосуточно, – вспоминала героиня нашего рассказа. – Снилось, что ты дома, что-то жуешь с жадностью, набираешь каких-то пышек, а просыпаешься – пусто. Видишь только, как спят твои коллеги в одежде, в обуви, сверху накрытые матрацами…

Да, первые послевоенные годы были ужасно тяжелыми. Нам давали рабочую хлебную карточку. Хлеб весь мы тут же, в магазине, съедали до крошечки, а то и наперед брали. Вечно забирали хлеб на десять дней вперед… Стипендии хватало ровно на четыре дня, потому что, получив деньги, бежали на рынок и покупали у частников хлеб. Так вот несколько дней попируем – и хлеб, и картошка, – потом опять жди…»

В 1947 году, когда Мордюкова училась на втором курсе, режиссер Сергей Герасимов решил экранизировать популярный тогда роман А. Фадеева «Молодая гвардия». Для исполнения главных ролей в фильме требовались молодые актеры, студенты ВГИКа. Отбирать их в институт приехал сам Герасимов. В числе прочих на роль Ульяны Громовой была отобрана и героиня нашего рассказа – 21-летняя Нонна Мордюкова.

Фильм «Молодая гвардия» в 1948 году стал лидером проката (около 80 млн зрителей посмотрели его) и был награжден Сталинской премией (1949). Он оказался счастливой путевкой в большой кинематограф не только для Мордюковой, но и для целой группы других советских актеров. В нем снимались: Сергей Бондарчук, Инна Макарова, Сергей Гурзо. Роль Володи Осьмухина сыграл 19-летний Вячеслав Тихонов, первый муж героини нашего рассказа. По ее словам:

«Он ко мне совсем не испытывал интереса, а я, завороженная его красотой, напором своим, желанием своим закружила ему голову…»

Молодожены стали жить в тесной 6-метровой комнатке в общежитии ВГИКа. В 1948 году на экраны страны вышел фильм «Молодая гвардия», который мгновенно прославил и Тихонова, и Мордюкову. А еще через год картине дали Сталинскую премию. Но на бытовой жизни молодых супругов это нисколько не отразилось – они по-прежнему ютились в своей «шестиметровке». Там у них 28 февраля 1950 года родился сын Володя. Причем Тихонов был поначалу против ребенка: говорил жене, что не время, что надо бы подождать, да и жилищные условия не ахти какие. Но Мордюкова делать аборт побоялась.

Рождение сына затормозило карьеру Мордюковой в кино – снималась она в ту пору мало. Так, в 1952 году режиссер Всеволод Пудовкин пригласил ее на небольшую роль (Настя Огородникова) в картину «Возвращение Василия Бортникова». А год спустя Мордюкова «дослужилась» и до главной роли: в фильме украинского режиссера Тимофея Левчука сыграла сельскую девушку Надежду Романюк в фильме «Калиновая роща» (1954). Однако обе эти роли не принесли Мордюковой желаемого успеха – того, который делает из молодой актрисы «звезду».

Всесоюзная слава пришла к Мордюковой в январе 1956 года, когда на экраны страны вышел фильм «Чужая родня», где она сыграла главную женскую роль – Стешу Ряшкину. Снял ленту Михаил Швейцер. Причем худсовет был против ее кандидатуры и Мордюкова, зная об этом, собиралась отказаться от роли, но Швейцер сумел ее уговорить.

Премьера «Чужой родни» стала «звездным часом» для Мордюковой. После этого у нее одна за другой пошли роли, которые вывели ее в число лучших актрис не только советского, но и мирового кино. Это вовсе не преувеличение, так как позднее (в 1992 году) имя Нонны Мордюковой будет занесено в Британскую энциклопедию кино. Кроме нее, этой чести будут удостоены еще две советские актрисы: Фаина Раневская и Верико Анджапаридзе.

В конце 50-х годов она снялась в следующих фильмах: «Екатерина Воронина» (1957; крановщица Дуся Ошуркова; 11-е место в прокате – 27,8 млн зрителей), «Добровольцы» (1958; метростроевка; 17-е место – 26,6 млн), «Отчий дом» (Степанида), «Все начинается с дороги» (Даша), «Хмурое утро» (Матрена) (все – 1959).

В первой половине 60-х она записала на свой счет всего четыре новые роли в кино. Почему так мало? Она весьма тщательно подходила к выбору фильмов, в которых снималась, поэтому большинство предложений отметала. Тем более что большинство режиссеров предлагали ей играть однотипные роли – сельских женщин с трудной судьбой. А Мордюковой хотелось играть разные роли – от драматических до комедийных. Но вернемся к тем четырем ролям. Это были: Наталья в «Павлухе» (1962), Наталья Фадеевна в «Секретаре обкома» (1964), Доня Трубникова в «Председателе» и купчиха Домна Евстигнеевна Белотелова в «Женитьбе Бальзаминова» (оба – 1965).

Самой неожиданной для зрителей оказалась роль в последнем фильме. И это притом, что Мордюкова была на экране всего около десяти минут, но это был ее бенефис, ставший настоящим украшением фильма (не случайно именно за исполнение этой роли она была удостоена приза имени братьев Васильевых). Ее дуэт с Георгием Вициным был сыгран настолько виртуозно, что по праву вошел в сокровищницу актерского мастерства.

Именно эта роль, по сути, и определила ее попадание в «Бриллиантовую руку». Гайдай, который до этого знал Мордюкову исключительно как исполнительницу драматических ролей, внезапно открыл в ней яркий комедийный дар. И практически с ходу утвердил на роль управдомши Плющ (хотя формально пробы с другими актрисами проводились).

На роль черноморской путаны Анны Сергеевны в «Бриллиантовой руке» тоже пробовалось несколько актрис, в том числе и не из Москвы: например, эстонская красотка Эве Киви. Сам Гайдай хотел видеть в этой роли Наталью Кустинскую, но после скандала с ней на «Кавказской пленнице» эта мысль могла возникнуть в голове режиссера только теоретически. Поэтому на роль была утверждена другая блондинка – Светлана Светличная, которая до этого у Гайдая (как и Мордюкова) ни разу не снималась.

Светличная родилась в городе Ленинакане Армянской ССР 15 мая 1940 года. Но прожила она там недолго, после чего ее семья переехала на Украину, в город Мелитополь, что в Запорожской области. По словам Светланы:

«Моя мама была донской казачкой с дивной фигурой! И даже в то непростое время, когда страна была разрушена после войны, оставалась большой модницей и мастерицей – умела создавать свой гардероб фактически из ничего, из подручного материала. И меня с самого раннего возраста старалась наряжать модно, красиво. Я всегда ходила в ярких бантиках, изящных платьицах с рюшечками, каких ни у кого больше не было…»

Кстати, именно мама настояла на том, чтобы ее дочь стала артисткой. По словам Светланы: «Мама так и сказала: «Собирай чемодан, дочка, и езжай!» И правильно сделала, что настояла, потому что сама я ехать в незнакомую Москву боялась. Но во ВГИК я поступила с первого раза…»

На дворе стоял 1959 год. Именно тогда на экраны страны вышел фильм Григория Чухрая «Баллада о солдате», в котором главную роль сыграл Владимир Ивашов, который чуть позже станет мужем Светличной.

Светлана дебютировала в кино эпизодической ролью Натки в картине «Колыбельная» (1960), а затем получила одну из главных ролей – Надя Колчина – в фильме режиссера Татьяны Лиозновой «Им покоряется небо» (1963). Как писал критик Я. Кушнирский:

«Роль Нади Колчиной – программная в творчестве актрисы. При всех издержках, которые, конечно, были и которые объясняются определенной драматургической слабостью всего произведения в целом, этой работой Светличная начала исследование характера молодой женщины, нашей современницы…»

Сама актриса так вспоминала об этой роли: «Я играла жену летчика, которого играл Рыбников. Меня старили – его омолаживали. Но получилась очень хорошая пара. Я защищала диплом, и мне Михаил Ильич Ромм за эту работу поставил «отлично»…».