Текст книги "Богоубийцы"

– Это не должно тебя волновать, Петруша.

– Охренеть, Лора. Я, к-конечно, всегда знал, что ты баба не промах и бывалая, но что т-таким не гнушаешься, даже не подозревал.

– Я люблю удивлять.

– З-знаю.

У нее зазвонил телефон. Она сделала мне знак молчать и ответила в трубку:

– Слушаю, – поднялась, вышла из комнаты.

Лора сошла с ума. Это было ясно. Но если честно говорить, то это меня нисколько не удивило. Я слышал от нее когда-то подобные разговоры. Про то, как она согласилась бы поубивать каких-нибудь мразей, которые людям жить мешают. Да и сам характер Лоры, мне кажется, легко допускал такое. Отчаянная она девчонка, это бесспорно. Любой, кто ее знает, скажет то же самое.

И все-таки то, что она предлагала мне, в тот миг до конца до меня не дошло. Я всё еще воспринимал это как обычную болтовню и не более того. И уж тем более киллером я себя тогда точно не представлял.

Лора вдруг просунула голову в дверь, посмотрела на меня и сказала в трубку:

– Нашла я его. Он всё верно понял и на всё согласен. Деньги тоже вперед. Такую же сумму, – она ухмыльнулась и подмигнула мне. – Ага, меркантильный очень.

– Э! Я ничего еще не с-сказал…

Она исчезла, не дослушав меня.

Через пару минут вернулась уже без телефона, села рядом и задумчиво уставилась куда-то в стену. Я выжидательно смотрел на нее. Было интересно, долго ли она так сможет.

Смогла минут пять. Наконец, заговорила:

– Слушай меня, Сапер, я сегодня уезжаю. А ты завтра поедешь. Билеты для тебя купят. Скажи данные своего паспорта. Он у тебя с собой?

– Я же еще не сказал «да», Лора.

– В самом деле? – она улыбнулась. – Так чего же ты тянешь? Говори быстрее.

– Лора, я не летаю на самолетах. Боюсь сильно. Лететь – это исключено.

– Ты что, Петруша? Совсем, что ли, ебнулся? Как это – боюсь летать? Ты что за чушь мне говоришь? Я надеюсь, ты не из тех долбаков, которые усложняют себе жизнь такой модной фишкой? Не разочаровывай меня, Сапер! Я давно тебя знаю и уверена, что это ты так просто, кокетничаешь.

– Ничего я не кокетничаю. Д-действительно боюсь.

– Значит, так, Сапер. Мы с тобой завтра к вечеру должны быть в далеком северном городке, и другого способа добраться туда за этот промежуток времени у нас нет. Если боишься, напейся, как все делают. Не мне тебя учить. Ты мне очень нужен там, Сапер. Всё равно тебе делать нечего. Если тут останешься, сгниешь от тоски. Я же тебя знаю, ты еще в таком темпе годик-другой поживешь и превратишься в сексуального маньяка. Будешь в парках дрочить или еще хуже – малолеток резать.

– С-спасибо, Лора.

– Что спасибо? С тебя запросто и такое может статься. Сам знаешь. Если со мной поедешь, так хоть с места стронешься. Разнообразишь жизнь свою, мир узнаешь. Какой он и что с ним.

Теперь она держала меня за руку и смотрела прямо в глаза.

– Я знаю, что могу тебе полностью доверять. Ты не предашь. Хотя и можешь, дурак, выкинуть непредвиденное. Ты мне тоже доверяй. Юродивых обижать грех. И я не обижу.

– В-вступление хорошее. Что ж, д-давай дальше, что там у тебя.

Она немного помолчала, как бы соображая, с чего лучше начать.

– Помнишь, ты как-то давал мне книжку почитать, там еще фото автора было – лысый и бородатый мужик. Про пацана, который деньги в казино выигрывал.

– П-помню, конечно, мужик тот – это Д-достоевский Ф. М., а книжка «Игрок» называется.

Лора поднялась, вышла и вернулась с остатками коньяка и теперь уже свежим лимоном. Плеснула нам сразу грамм по 75, тут же залпом молча выпила. Я тоже.

– Помнишь, ты говорил мне тогда, что считаешь меня настолько возвышенным существом, что якобы так же, как герой той книги, готов умереть только потому, что я просто скажу тебе умереть?

– Еще лучше и интереснее! Да, я д-действительно так думал и говорил, но это не только из-за Достоевского. Это мое личное мнение.

– Думал? Сейчас уже нет?

– Странные вопросы, Лора. Давай-ка ближе к делу.

– Сейчас бы ты смог это сделать? Лишь по одному моему слову.

Мне вспомнились те ребята из нашего ПТУ, что сразу после романа с ней забирали документы и пропадали бесследно.

Она пристально смотрела на меня, и я почувствовал, как она боится отрицательного ответа. Поэтому не стал расстраивать. Я всё же сильно ее любил.

– С-смогу. И умереть. И убить смогу, – сказал с чувством.

Меня уже начинало распирать любопытство, и я готов был сказать всё что угодно, лишь бы услышать продолжение этого разговора. Впрочем, когда я отвечал ей, то, возможно, действительно не врал. Хотя и не уверен в этом. С тех пор как у нас состоялся тот разговор, о котором она упоминала, прошло нормально времени и я успел немного повзрослеть.

Лора помолчала, еще пару раз глянула на меня, как бы оценивая, правду ли я говорю или бравирую. Наконец, сказала:

– Теперь, Сапер, у тебя есть возможность доказать это и уж во всяком случае просто очень помочь мне.

– Надеюсь, т-тебе не камикадзе или шахид нужен?

Она улыбнулась.

– Нет, Петруша, мне такой не нужен. Мне преданный друг нужен.

Меня всегда просто умиляло вот такое девчачье наивное самомнение. Я уже несколько раз сталкивался с таким. Они, особенно красивые и те, кто пользуется популярностью среди пацанов, такого о себе мнения, что совершенно откровенно считают, будто ради них мужчины готовы на любые безумства и жертвы. Вот и тогда я уже хотел было высказать Лоре всё, что думаю по этому поводу, но, честно говоря, сил для такого откровения в себе не нашел. Видимо, не зря всё же они так думают про нас, мужиков.

На любые безумства ради женщины!.. Да уж… Звучит, по крайней мере, неплохо.

Плюнул на всё это, как и в предыдущих случаях. Решил послушать, что она дальше понесет. Но она особо распространяться не стала:

– А что тут рассказывать, Сапер? Нужно грохнуть одну злобную старуху. Платят за это хорошие деньги. Все подробности узнаем на месте. Сами решим, как и что лучше сделать. Оружие у нас будет. Приедем, посмотрим – не понравится, уедем.

– Ты так говоришь, как будто уже целую кучу старух убила, а сама-то, наверно, н-над раздавленным муравьем плачешь. Что за наивный бред?

Нервы у меня вдруг натянулись до предела. Буквально в секунду. Еле сдерживался, чтобы не взорваться и не дать ей по лбу. Так меня бесила вся эта глупость и та серьезность, с которой она об этом говорила. И еще потому что чувствовал, что, скорее всего, меня обманывают. Поэтому ощущал себя дураком. Но одно мне было уже ясно, и это больше всего бесило. То, что Лора права и, походив из угла в угол под ее доводы и увещевания еще минут пятнадцать, я окончательно сдамся.

И что в итоге? В итоге я сдался. Пусть делает со мной всё, что хочет. Чего уж теперь. Все-таки насколько бы Лора ни прогоняла по жизни, однако дурой всё же никогда не была, и я чувствовал, что тут тоже не так всё просто. Что-то тут есть.

Скорее всего, конечно, это чушь и скоро Лора придет в себя и признается, что всё это шутка. Мне даже захотелось поприсутствовать до конца и посмотреть на ее физиономию, когда ей придется, наконец, сознаться, что всё это бред. С другой стороны, даже если это не так и на самом деле всё правда, то это настолько круто, что меня порой даже подмывало заорать, так как я давно уже мечтал поучаствовать в каком-то заговоре, от кого-нибудь скрываться, мыкаться и страдать. Иногда я даже не знал, чего мне больше хочется: чтобы это была шутка или всё же чтобы всё именно так и оказалось.

Я попросил еще коньяку. Лора плеснула остатки.

Выпил, откинулся на спинку, закрыл глаза и попытался расслабиться.

– Ты посиди, подумай, а я пока вещи буду собирать.

Она вышла, оставив меня одного.

О чем думать, было не ясно. Еще час назад я и предположить не мог, что мне предложит стать убийцей моя подруга Лора. Теперь же я сидел тут у нее дома и должен был думать о том, нужно ли мне туда ехать и убивать какого-то человека или всё же не стоит? Но зачем мне всё это вообще? Ответ один: всё из-за Лоры! Раз она ввязалась в это дерьмо, значит я должен быть рядом, чтобы помочь ей в нужный момент. Спасти. При этом, возможно, придется погибнуть самому. Как это благородно, черт возьми!

Полный бред…

Всё дело в том, что мне опять Лору захотелось. Что такого в этих сиськах и письке? Это же всего лишь сиськи и писька! Что в них такого, что они так сводят с ума? Буквально страсть… Опять я превратился в ее раба. Буквально в раба…

Она вернулась.

– Эх, Лора, я д-думал, тут у тебя спокойно и тихо. Думал, выпьем, завалимся с тобой в постельку и будем вспоминать былое. А ты вон что…

Она подошла, присела рядом со мной, обняла за плечи и чмокнула в щеку.

– Эх, Сапер, если бы ты знал, как я сама хочу этого! Однако я сегодня уезжаю, и это выше меня. Поэтому и говорю тебе: поехали вместе. Там и поваляемся, и повспоминаем. Уж поверь, тут не так по-лоховски, как ты думаешь. Тут другие цели и люди. Высокие цели, поверь мне.

Она уперлась своим лбом мне в лоб и так, глядя в глаза, словно гипнотизируя, сказала:

– Я, твоя любимая и обожаемая Лора, говорю тебе: ты поедешь со мной и всё у нас будет замечательно.

Я видел в ее раскосеньких глазках, как сильно она надеется, что именно так и будет. И я, естественно, согласился. Против Лориных чар не попрешь. Это мне давно было известно.

***

Не понимаю, что двигало Лорой, когда она брала с собой Петра. Мне кажется, она до последнего момента не хотела этого делать.

А вот Коля тип мерзкий, и, считаю, правильно сделали, что послали его в самое пекло. Хотя Лора, наоборот, была очень высокого мнения о нем. Постоянно защищала его и жалела. Она говорила, что с ним несправедливо поступили, втянув хитростью и фактически принудив. Это очень в ее стиле – жалеть кого-то одного и в то же время поступать идентично с другими. Она не считала, что, затаскивая в организацию через свою постель молоденьких мальчиков и отправляя многих из них на смерть, поступала скверно. Она не признавалась себе в том, что это тоже обман.

Но это я так про нее думаю. А Свен рассказывал, что она действительно сначала очень переживала, лишь спустя время пересилила себя, заставила себя не думать об этом. Так будто бы и сказала:

– Не буду об этом думать. Иначе с ума сойду, а выхода другого всё равно нет.

Свен поддерживал подобные способы вербовки. Он говорил, что иначе и вовсе никого бы не получилось привлечь. Потому как если правду всем рассказывать, то много времени и денег придется потратить.

Колян

Когда начались разбирательства по делу, меня задержали вместе с остальными. Сначала всё шло благополучно. Назадавали ерундовых вопросов, типа кто я, что делал на вилле, что видел и т. д. Вполне логичный ход после такого события. Затем отправили в камеру и забыли про меня. Я думал, что к утру отпустят или по крайней мере скажут, что будут делать дальше, но нет. Тишина. На допросы не вызывают, но и на свободу не выпускают. Я уже начал орать на полицейских. Благо они почему-то позволяли.

А потом вдруг появился бородатый мужик. Он даже не зашел в камеру. Прямо через решетку спросил:

– Николай Тюльпанов?

– Да.

– То есть нет, не Тюльпанов. Как там тебя на самом деле? Виноградов? Так вроде? – он подмигнул.

– Вы кто такой? – я испугался.

– Заткнись и слушай меня внимательно.

Он протянул конверт, в котором оказались всего две фотографии. На одной из них лежал человек в инкассаторской форме с разбитой и обильно залитой кровью головой. На другой – скрючившийся человек, из-под которого вытекала струйка крови. Рядом с ним лежала винтовка. Я узнал этих двоих и сразу понял, что мне хана. Сяду на всю жизнь. Пол ушел у меня из-под ног, и, чтобы не упасть, я опустился на стул.

– Судя по белому цвету твоего лица, Николаша, я вижу, ты всё понял. Это хорошо. Нам как раз понятливые и нужны. Я вокруг да около ходить не стану, – он не торопясь обвел взглядом камеру. – Мы можем вытащить тебя отсюда. Запросто. Но за это ты будешь делать то, что тебе велят. И без вопросов. Естественно, обольщаться не стоит. Собирать мандаринки в райском саду мы тебе не предложим. Но то, что предложим, всё рано будет во сто крат лучше, чем сидеть всю оставшуюся жизнь в тюрьме с тупорогими урками. По крайней мере, это я могу тебе гарантировать. Думай до завтра.

Чего тут думать? Я бы и так сразу сказал, что на всё согласен.

На следующий день к обеду меня отпустили. Тут же, прямо у полицейского участка ко мне подошел какой-то тип, усадил в машину и отвез в аэропорт. Всю дорогу молчал, типа француз и по-русски не понимает. Посадил в самолет до Питера.

Так закончились мои приключения за границей.

В Питере меня посадили в машину и отвезли в какую-то богом забытую деревню. Дома тут были все косые, полуразвалившиеся. Половина из них заколочена. В остальных четырех домах шесть стариков и старух.

В заколоченных домах жили такие же пацаны, как и я. Попали они сюда по разным причинам. Кто-то, так же как и я, по дурости был втянут, но были и добровольцы.

Цель этого сборища, как оказалось, была проста. Тут был тренировочный лагерь.

Попав туда, я окончательно испугался. Испугался, но понял, что всё же своими принципами не поступлюсь и террориста им из меня не сделать. Я бродил по двору, сидел на койке, которую мне выделили в одном из домов, и всё время думал об этом. Со мной никто не говорил, и я тоже ни к кому с расспросами не приставал. Было видно, что все тут сами по себе. Каждый напуган и подавлен. Мы лишь поглядывали друг на друга и продолжали молчать.

Вечером часов в шесть нас собрали во дворе одного из домов.

Появился Гурам.

У меня даже челюсть отвисла. Признаться, я даже обрадовался, увидев тут эту знакомую рожу. Никогда не подумал бы, что смогу когда-либо радоваться встрече с ним. Он не подошел ко мне, не подал руки, не сделал какого-то другого знака, говорящего о том, что мы знакомы.

Нас поставили в шеренгу, а он прохаживался перед нами.

– Здорово, пацаны! Вы все тут потому, что сами этого захотели. У каждого из вас был и есть до сих пор выбор. Но через пару минут выбора у вас не будет. Вы еще можете прямо сейчас отказаться от сотрудничества и уйти, при этом вы должны понимать: то событие, которого вы желали избежать, будет реализовано. Если вы всё же сделаете выбор и останетесь, я сообщу вам то, ради чего мы тут собрались. Тогда уже обратного хода не будет. Если вы вздумаете отказаться после того, как я скажу вам, зачем мы тут, то вас убьют. Всё равно, когда это произойдет. Сразу после моих слов вы попытаетесь отказаться или год спустя.

– У меня выбор небогат, – ухмыляясь, произнес один из парней. – Мне сказали, если я сюда не поеду, то меня пристрелят.

– Тебе проще, – Гурам тоже улыбнулся, – у остальных есть из чего выбирать. Либо в тюрьме посидеть лет 10–15, либо остаться тут, пока еще неизвестно зачем. Либо сделать жизненно важную операцию своему ребенку, либо ее не сделать. В общем, я даю вам минут 10 или 15 на выбор, который, возможно, станет важнейшим и судьбоноснейшим в вашей жизни.

Он осмотрел нас еще раз. И вновь даже не задержал на мне своего взгляда.

– Готовы? Время пошло.

Некоторые начали активно переглядываться, надеясь услышать совет. Кто-то отвернулся и отошел в сторону. Один схватился за голову и со стоном присел на корточки.

Мне не верилось в это благородство. Я решил, если откажусь, никто моего дела ментам подсовывать не станет, меня просто пришьют, и всё. Поэтому голоса подавать не стал.

Гурам на время наших раздумий ушел. Наверно, не хотел смущать своим присутствием. А когда вернулся, никто из двенадцати человек не отказался.

Свен

Конечно, я видел и знал, что Лора меня только терпит и не более того. Однако сделать с собой ничего не мог. С каждым разом она встречала меня всё холоднее и холоднее. В предыдущий раз почти не разговаривала со мной. Отвечала на вопросы, но сама разговор демонстративно не поддерживала. В этот раз была поразговорчивее, но постоянно подтрунивала надо мной и всячески дразнила.

– Скажи мне, Лора, неужели я настолько тебе ненавистен, что ты со мной так разговариваешь? Я не понимаю, что я сделал не так? Расскажи мне, может, я смогу исправиться. Ради тебя я на многое готов. В том числе измениться. Я могу полностью измениться и стать совсем другим.

– Эх, Свен, ты пытаешься обмануть сам себя. Ты прекрасно знаешь, что не сможешь стать другим, и просто желаешь выдать желаемое за действительное. Нам давно уже пора было перестать встречаться, но ты такой упертый, что я скоро начну тебя сравнивать с ослом.

– Что? Давно перестать встречаться? – это уже было чересчур.

Прошло всего два месяца с тех пор, как мы вернулись в Россию. Всё это время я, конечно, делал скидки на то, что у нее погибла вся семья. Но на этот раз терпение мое лопнуло.

– Ах ты, сука, я же тебе жизнь спас!

– И что? Что мне теперь сделать, чтобы ты отстал от меня?

И тут у нее зазвонил телефон!

– Алло!.. О, привет, дорогой, рада тебя слышать!.. Нормально… Когда приедешь?.. прямо сейчас? – я видел, как она заволновалась, но голосом себя не выдала. – Ну, не знаю… купи, что сам пожелаешь… во сколько будешь?.. хорошо, жду через 20 минут.

Она дала отбой и сразу переменилась, словно ее вдруг подменили. Всю ее невозмутимость как рукой сняло. Она заметалась по кухне.

– Быстрее, Свен, давай собирайся и вали отсюда. Да быстрее ты, давай! – она схватила меня за рукав и буквально выволокла из кухни. Достала из шкафа куртку и бросила мне: – Быстрее, я прошу тебя… обувайся давай…

Я опешил от такого оборота.

– Да успею я за 20 минут спокойно уйти, что за жесты?!

– Какие, в жопу, 20 минут! Он уже здесь в подъезде, наверно. Как выйдешь из квартиры, не жди лифта. Сразу спускайся по лестнице. Я прошу тебя, Свен… Он специально так делает. В сюрпризы играет… Быстрее, Свенчик, я тебя сильно прошу.

То, что она теперь меня стала Свенчиком называть, не ускользнуло от моего внимания. Я обулся, но куртку надеть еще не успел, а Лора уже собиралась открыть дверь и вытолкать меня вон. Она глянула в глазок.

– О боже! Он уже тут.

Из коридора, действительно, доносились звуки отрывающейся двери лифта.

Она резко обернулась ко мне.

– Сюда! Быстро! – схватила меня за рукав и потянула в спальню. Вырвала из рук куртку и закинула ее под кровать.

– Давай, Свен, миленький, лезь туда, я прошу тебя, – она принялась запихивать меня под кровать вслед за курткой. – И, пожалуйста, сиди тихо. Не выдай себя никак… Я очень прошу тебя, Свен, очень… даже если меня тут убивать начнут, понял?

Я совсем был сбит с толку таким ее напором, потерялся от такого поворота событий и не мог возражать и сопротивляться. Я уже был почти полностью под кроватью, но при этих последних ее словах начал выбираться обратно.

– Убивать?

– Куда ты? Да это я только для сравнения, дурачок, – она улыбнулась. – Никто, конечно, не будет меня убивать. Я скажу тебе, когда вылезать. Понял? Скажи, что ты понял и сделаешь так, как я прошу.

Я немного помолчал, переваривая всё услышанное.

– Понял.

– Так, как я прошу!

В дверь позвонили. Лора вздрогнула.

– Успокойся, я всё сделаю, как ты просишь.

– Обещай.

– Обещаю.

– Для меня это очень важно. Я потом тебе тоже сделаю что-нибудь. То, что попросишь.

– Хоть что?

– Хоть что.

В дверь опять позвонили.

– Оʼ кей. Но только ради тебя.

Я залез под кровать.

Лора стала перед зеркалом, несколько раз глубоко вздохнула, приняла спокойный вид и пошла открывать.

А у меня тем временем первоначальный страх, что внушила мне Лора своей внезапной паникой, которой, кстати говоря, я никак не мог от нее ожидать, прошел, и появилось любопытство. В такой пикантной обстановочке мне еще не доводилось бывать. Ни дать ни взять, ситуация из анекдота.

Под кроватью оказалось довольно пыльно. Я начал потихоньку осматриваться по сторонам, располагать свои члены поудобнее. Пока устраивался, нашел чулок, банку из-под пива и засохший кусок гамбургера. Да уж, тут действительно живет моя Лора. Я даже улыбнулся такой мысли.

Пока я возился с этим барахлом, Лора открыла дверь и впустила своего гостя.

– Ага-а, врасплох застал! Ну-ка, где твой любовник, – я на мгновение испугался, но тут же понял, что человек этот просто шутил. Знал бы этот лопух, что сейчас творится тут, под кроватью, было бы ему не до шуток. Эта мысль меня даже развеселила, и я дал себе обещание впредь всегда проверять шкафы и кровати. Вообще, я заметил, что настроение у меня начало подниматься и ситуация всё больше забавляла.

И всё же интересно, кто это? Скорее всего, самый настоящий любовник. Важный любовник. Гораздо важнее меня. Я-то шваль для нее. Быдло солдафонское.

В подтверждение мысли о любовнике из коридора послышались смачное чмоканье и какое-то бормотание. Они прошли на кухню, видимо, разбирать то, что купил этот крендель. С кухни донеслась музыка. Включили радио. Я перевел дыхание и расслабился. Однако ненадолго. Мысль, что Лора водит к себе домой взрослых мужиков, шокировала меня. Взрослый мужик имел качества, которые мне не под силу перещеголять! Возраст! До меня дошло, насколько Лора сама уже взрослая, хоть по годам младше меня. Я был поражен. Ей же всего 18 лет! А пришедшему, судя по голосу, лет 40, а то и все 50.

После трагедии на вилле она очень изменилась. Сильно повзрослела. Это хорошо видно даже мне, мало знавшему ее до тех событий.

Было понятно, что этот ее любовничек пришел сюда не просто кофе попить и пряников потрескать. Нет. Они наверняка займутся кое-чем поинтереснее.

Неужели это будет происходить тут, прямо над моей головой? Неужели Лора станет заниматься этим, зная, что я всё слышу и даже вижу?! Я всё же надеялся, что у Лоры хватит совести и она такого не позволит. Или в крайнем случае пристроятся на диванчике в зале. Нет, диванчик меня тоже не устраивал.

Ворочаясь и пытаясь улечься поудобнее, заметил, что если немного по-другому лечь, то в зеркале шкафа будет видно то, что происходит на кровати. Мерзко, мерзко, мерзко…

Тут музыка на кухне стихла, видимо, искали другую волну, и до моих ушей долетели следующие слова:

– Я так рада, что ты наконец-то нашел время приехать ко мне, дорогой.

– Чудом вырвался. Впервые за последний месяц столько времени свободного нашлось. И я сразу к тебе. Как только узнал, что ты приехала. Ох, как трудно и безумно приятно быть влюбленным, как мальчишка, в моем возрасте. Если бы ты только знала!

Затем уже ближе, где-то из коридора донеслось:

– Давай отдери меня как следует. Я как раз постелила свежее белье на кровати.

Эта сука специально тащила его сюда. До меня вдруг дошло. Она специально это делает, чтобы я больше никогда к ней не приставал. Чтобы воспоминания о ней ничего, кроме омерзения, у меня не вызывали.

Раздалось звонкое чмоканье, а затем в комнату вошли две ноги в носках и штанинах. На кровать тут же улеглось что-то тяжелое. Наверное, он принес Лору на руках и теперь положил. Судя по прогибающемуся матрасу, она немного проползла и включила магнитолу. Послышалась модная попсовая песня.

– Ну? Чего ты ждешь? Лови…

Рядом с ногами гостя упали маленькие розовые трусики. Следом сползли штанины вместе с серыми трусами размером побольше. Затем появилась волосатая рука с крупным золотым перстнем и по очереди сняла носки.

Гость грузно взобрался на кровать. Лора всё это время игриво так похихикивала и нетерпеливо прыгала на кровати. Причем в ее голосе совсем не было заметно фальши. Она будто забыла, что я здесь. Артистка!

– Ух, какой наш малыш уже крепкий. Ты много думал обо мне?

– Я всегда думаю о тебе, а со вчерашнего дня так вообще только о тебе и думаю и больше ни о чем… Как ты прекрасна…

Я протянул руку и взял с пола ее розовые трусики. Ткнулся в них носом и вздохнул полной грудью. Развернул их с блаженной улыбкой, рассмотрел внутри несколько желтоватых пятнышек, коснулся их языком, вновь понюхал и мечтательно откинулся назад. Несколько приятных фантазий нарисовались в моем мозгу.

Тем временем наверху события развивались более бурно, чем тут, внизу. Кровать шаталась, матрас сильно прогибался, почти касаясь меня. Очень хотелось увидеть, как всё это происходит в жизни у других людей. И вообще, неужели Лора трахается в моем присутствии с другим мужчиной?! Несмотря на то что это и так уже явно происходило прямо над моей головой, мне по-прежнему казалось это настолько невероятным, что я чувствовал, что для того, чтобы окончательно удостовериться в этом ужасном действе, мне было необходимо своими собственными глазами увидеть, что там такое. Тут отчасти даже какой-то мазохизм двигал мной. Я не мог на это смотреть и не смотреть тоже не мог. Больше у меня не получалось себя сдерживать, любопытство было сильнее. Я аккуратно подвинулся и увидел в зеркало то, что происходило наверху.

Лора, абсолютно голая, лежала на спине, обхватив своими длинными, стройными ногами торс довольно крупного и тоже голого мужика. Держалась за его член обеими руками и слегка мастурбировала, а он, стоя на коленях и нависая над ней, гладил ее тело: груди, бедра, живот.

Лицо у Лоры было очень страстное. Она смотрела на своего кавалера с неподдельным желанием. Все их движения были не такими, какие мне доводилось видеть в кино, – плавными, нежными, ласкающими, наоборот, руки их ходили резко, рывками и чувствовалось, что с силой. Это сильно тогда меня впечатлило. Они мяли друг друга, тискали…

Потом мужик спустился с другой стороны кровати, так что его голова скрылась у Лоры между ног, а эрегированный пенис оказался под кроватью и торчал прямо на меня, слегка подрагивая и пульсируя. Я, как зачарованный, смотрел на него, не в силах оторвать взгляда. Потом появилась всё та же волосатая рука и принялась его подрачивать. Этого я уже не смог выдержать. Повернулся на другой бок и, закрыв уши руками, с силой зажмурился. Мне кажется, я даже на время потерял сознание, потому что в следующий момент, который я помню, я просто лежал на полу, всё так же под кроватью и слышал разговор, доносящийся откуда-то издалека. Мне понадобилось время, чтобы вспомнить, где я.

Я лежал под ними всё еще в некоторой прострации от пережитого. Во рту скопилась густая, липкая слюна, а в горле образовался комок. Легким требовались более глубокие вдохи, но я не мог себе этого позволить, так как понимал, что беззвучно вдохнуть не смогу. Я лежал и мучительно усмирял свой слишком возбужденный организм.

– Это ничего, что в одной позе всё время? – донеслось до меня.

– Что ж поделать, раз уж ты так распалился не на шутку. Надеюсь, в следующий раз будет лучше, – игриво ответила Лора.

Они еще немного так же плоско пошутили, поболтали о всякой всячине. А затем как-то постепенно разговор затих. Через некоторое время сверху донеслось ровное дыхание спящих людей. Я осторожно глянул в зеркало: широко раскинувшись на спине, лежал мужик, сверху на нем, лицом вниз лежала Лора, словно уставший маленький ребенок, свесив с него расслабленные руки и ноги.

О таком счастье мне доводилось только мечтать – вот так вот просто заснуть с Лорой в одной постели. В памяти всплыла почти идентичная открытка, где набегавшийся и наигравшийся за день котенок взобрался на мать и без задних ног спит. Лора тоже спала, и ее безмятежное лицо было счастливым. Я тихонечко отполз обратно вглубь, лег на спину и, глядя в сетку кровати, плакал… я не мог сдержаться…

…Проснулись они примерно минут через сорок. Вернее, я их случайно разбудил, когда пытался вылезти, чтобы потихоньку убраться отсюда. Они немного повалялись, целуясь и болтая о всякой бессмыслице. Порой даже очень странной для сорокалетнего мужчины. Меня это сильно поразило: неужели мужики и правда не взрослеют, а так и остаются детьми и балбесами?

Потом они ходили пить чай на кухню, а я всё лежал, и у меня перед глазами всё еще стоял тот момент, когда этот мужик рывками вгонял свой член в мою Лору. Или не мою? В ушах не утихали ее стоны блаженства. Я до боли сжимал кулаки, сдерживая себя, чтобы не выбраться отсюда и не убить его и жестко и с силой отодрать Лору. Чтобы ей именно больно было. Чтобы она знала, каково это лежать вот тут, в пыли и слушать, как над тобой имеют твоего любимого человека. Впрочем, я понимал, что ей этого всё равно не понять, и, может, только это сдержало меня в тот момент.

Они вернулись в комнату и вновь развалились на кровати. Недолго потрепались о разном, потом некоторое время помолчали, и вдруг Лора сказала:

– Ты не спишь еще?

– Держусь пока.

– У меня, Виталя, дело к тебе есть. Важное очень.

– Важное? – слышно было, что отвечал Виталя всё так же расслабленно, видимо, не надеясь услышать от Лоры что-нибудь действительно интересное.

Однако далее Лора завела такую тему, что он сразу заворочался.

– Послушай, Виталий, ты помнишь свое детство? Когда тебе было лет пять? Отца своего помнишь? Шаманку, к которой вы ездили?

Виталий сел и уставился на нее тяжелым взглядом.

– Ты к чему это клонишь?

– Да, Виталий, к тому самому. Ты не бойся, я ничего плохого ведь не сделаю. Просто узнать хочу, что именно ты помнишь. Это очень важно.

– Кому важно?

– В данный момент мне, а так, вообще, для многих важно. Для целого мира важно.

– Тогда расскажи, что тебе известно, потом и я, может, скажу тебе что-нибудь.

– Хорошо.

Она принялась рассказывать.

Тут я догадался, что хоть это всё и кажется бредом, но что-то тут есть. Уж очень интересно реагировал на Лорины слова этот Виталя.

Она закончила свой рассказ и замолчала. Виталий тоже молчал. Он сидел в позе роденовского «Мыслителя», разве что ноги у него были поджаты, и тяжело дышал. Это производило мрачное впечатление.

Я был шокирован услышанным бредом. Иначе, чем бредом, это нельзя было назвать. Виталя, судя по всему, был шокирован не менее моего, но, как оказалось, совсем в другом смысле.

– Тебе плохо, Виталий?

– Ну и к чему ты всё это рассказала? Что нужно тебе от меня? За долгом пришла?

– Нет, что ты?! Я, наоборот… Я за помощью…

– Говори.

Он поднялся с кровати, взял с тумбочки пачку сигарет, закурил и вышел на кухню. Лора следом.

А мне вдруг вновь вспомнилась та история со странной старухой на вилле. Там ведь тоже не всё так просто было. Чертовщина там какая-то произошла.

Тут вернулся Виталя и опять взялся за сигареты.

Лора стояла в дверях.

– То есть все эти выкрутасы, охмурение меня ты устраивала только ради того, чтобы в конце концов сблатовать меня на это дело?

Лора улыбнулась, потянулась к нему и чмокнула в губы. Виталий отстранил ее рукой. Она плюхнулась на кровать.

– Ты же сам себя знаешь. Иначе к тебе совсем невозможно было подступиться.

– Совершенно верно, – голос у Виталия стал твердый и жесткий. – Но и такими методами ко мне тоже не подступиться, – он говорил резко, словно отрубал каждое слово. – У меня, конечно, было некое приключение в далеком детстве, связанное с народным целительством, но и только. Я не знаю, с чего ты взяла, что именно мой отец убил ту старуху и сгорел вместе с ней, но, чтобы ты не сеяла это говно дальше и не приплетала меня в этот свой бред, придется тебе немного объяснить, как себя вести. Ну а если не поймешь, то я сделаю так, что ты вообще что-либо понимать и даже просто соображать перестанешь… в какой-нибудь захолустной психушке. И заодно, кстати, расскажешь, кто всё это тебе нашептал.