Текст книги "Девочка в одних кроссовках"

Глава 17

Тринадцать лет.

Забавное вышло недоразумение – одна девочка решила над Ритой злобно пошутить. Для своей шутки во время перемены перед физкультурой она собрала одежду Риты и отнесла её в мужскую раздевалку. Это было сделано очень зря. Потому что владелица вещей совсем не растерялась и пошла вместо мужской раздевалки в женскую. Ох зря, ох зря эта девчонка так подшутила над одноклассницей.

Рита без колебаний оделась в её брюки, в её белую рубашку и её чёрный пиджак. А свои юбку и блузку оставила в мужской раздевалке как есть. Само собой, Риту охватило странное чувство, которое она испытывала, пока шла в её балетках с невысоким подъёмом к раздевалке. Взяла в гардеробе её куртку. И самое главное – её кроссовки в пакете. В этих кроссовках та девочка пришла сегодня в школу. Чёрные, массивные кроссовки, какая-то довольно дерьмовая подделка под «Баленсиагу». Да, кроссовки чуть великоваты, но это всё такая ерунда, которой можно пренебречь. Рита с совершенно будничным видом пошла к себе домой. Принципиально не ответила ни на один телефонный звонок и принципиально не читала никаких сообщений. Она примерно представляла, чем это всё закончится, ведь в памяти других ещё свежим был тот момент, когда Риту избили и раздели посреди пустыря. В тот момент в ней сломалось что-то ещё, кроме психики.

Одна дома Рита наконец-то в тишине и спокойствии осталась наедине с чужими вещами. Это было великолепно. И вот теперь, когда её снова охватило то чувство, которое всегда приходит после невероятного удовольствия, она наконец сняла трубку после двадцати семи пропущенных от одноклассницы. Тут же услышала шквал ругательств, ну а потом и дошло до адекватного диалога.

– Рита! Ты охуела?! Ты чё, блять, ты ёбнулась?!

– Прости… – А ей и правда плохо. Только одно маленькое замечание – Рита знала, что ей будет плохо. Знала, что это плохо продлится достаточно долго.

– Чё мне твоё «прости»! Неси, блять, своё тело в школу! Ты охуевшая манда!

– Да, прости… – Ей и правда неловко теперь за всё, что было. – Я сейчас приду…

Только в этот раз Рита знала, на что шла, и зачем. Да, ей по-настоящему плохо и отвратительно, но в голове всё это время параллельно шла мысль «сейчас ты у меня получишь, сучка». Да, она плакала. Да, её трясло от того, что она только что сделала. Но сделала она это специально. Такие вот странные у неё были представления о том, как наказать одноклассницу. Что с неё взять, та никогда не отличалась особым умом и сообразительностью.

Когда Рита пришла в школу, её встретила толпа одноклассников. И кто-то действительно жалел девочку. Кто-то наблюдал за этим всем со стороны и молча ждал, что будет дальше. Шутница поволокла Риту к директрисе, думала, что сейчас произойдёт эпичная сцена, когда она получает по заслугам, а эта девочка искупается в своём триумфе. Только произошло ровно наоборот. Слишком сильна ещё была память о том, что случилось с Ритой.

В кабинете она разрыдалась. Называла себя чудовищем вполне искренне, без фальши. Говорила, что больше так не будет. Сжалась на стуле и выглядела крайне печально, как забитая, зашуганная, несчастная. Шутница же получила выговор за то, что решила поиздеваться над травмированной Ритой таким образом. И ей пришлось извиняться. Да и до неё дошло, что именно она сделала не так, и уже сама начала верить в то, что Риту просто переклинило на недавней травме. Вообще всё именно так и было. Кроме того, что одевалась она в её вещи совершенно хладнокровно.

***

– Рит, погоди, а как эта история сочетается с твоей матерью? – Андрей понял, что она тут вообще не участвовала.

– Прости, я заговорилась немного… Но мне хотелось тебе об этом рассказать. Так редко я могу встретить человека, которому могу рассказать это всё…

– Ну, да, понимаю. Жаль, что время позднее уже, и завтра всем на работу. Я бы ещё посидел. Сашка так вообще спит. – Он встал из-за стола. – Пора мне уже ехать. Сашу только растолкать надо, а то будет как-то странно, что она спит, а я ушёл. Ей будет обидно.

Она успела немного поспать и потому в этот раз встала уже легче. Вид у неё помятый, на щеке след от вытекшей слюны, волосы с одной стороны растрёпаны. Она поплелась за Ритой в коридор и с глупой улыбкой наблюдала за тем, как Андрей собирался, как Рита всё хотела что-то сказать, но стеснялась. Когда парень оделся – Сашка сама полезла к нему обниматься на прощание.

– Андрей, ну, я те свой телефон дала. Если чё, ты там, ну, напиши, чё как, ага? – Ей стоило больших трудов не заснуть прямо посреди коридора.

– Конечно. В следующий раз надо будет куда-нибудь сходить, но мы это ещё обсудим. – Он обратил внимание на Риту. – Спишемся, если ты не будешь спать, хорошо?

Она лишь закивала в ответ. Ещё немного помялась, поняла, что Андрей сейчас уйдёт, и всё-таки решила обнять его. И не просто обнять – она вытащила ножку из кроссовки и очень аккуратно провела носочком по его ноге. Потому что ей так захотелось, ведь она чувствовала внутри себя что-то ещё.

Когда парень ушёл, Сашка прямой наводкой ушла на диван, легла в одежде и тут же заснула обратно, переодеться в ночнушку она уже была не в силах. А Рита спать совершенно не хотела. У неё была целая причина для беспокойства. И причина эта проста, как дважды два – Рита влюбилась. И тут же сама испугалась, ведь она давным-давно не испытывала ничего подобного, а тут вот так. Собрала посуду в кучу, начала всё мыть. И в это время постоянно думала о том, что совсем не представляет, что ей делать и как быть в такой ситуации.

Андрей понравился ей почти сразу. Он проявил к ней столько заботы… хотя, может, она просто тянется к нему, как ребёнок к старшим? Может, на самом деле это не чувство влюблённости, а её больная психика тут чудит в очередной раз? Да и зачем ему быть с такой забитой, зашуганной девчонкой, которая постоянно мастурбирует на чужие вещи, когда рядом есть бодрая, весёлая и подтянутая Саша. Да ещё с похожей историей, как у Андрея, они оба пострадали от одних и тех же моментов в отношениях, они оба тащили на себе быт. Может, и не стоит тогда думать даже, мечтать о любви? Они ведь идеально подходят друг другу. А Рита… ну что Рита, кому она такая будет нужна?

Эти мысли не оставили её в покое и после мытья посуды. Девчонка подошла к Сашке, аккуратно сняла с неё махровые носочки – ведь резинка там плотная, ещё ноги надавит, будет отёк. На секунду лишь прислонила эти носочки к губам, но быстро отпустила – не хватало ещё привязываться к вещам подруги. Это… нет, это ужасно. Хоть и очень хотелось. Рита лишь сама для себя помотала головой, будто не соглашаясь с тем, что лезло ей в голову. Но оно лезло, и от этого деться никуда нельзя. Да ещё ведь Саша знала теперь о пристрастии, о реакции на чужие вещи. От этого тоже стало как-то не по себе. Так что Рита волнуется ещё и по этому поводу.

Долго думала о том, во что одеться перед тем, как лечь спать. Выбрала один розовый носочек. Ну и светло-голубая футболка, трусики, да и хватит. Легла рядом с Сашкой, посмотрела на то, как она крепко и очень сладко спала. Да так, что аж всхрапывала иногда. Прижалась к ней, провела рукой по светлым волнистым волосам. Ей почему-то плакать захотелось. Рита снова загрузилась о том, что было сегодня. Как теперь к ней относится Саша? Станет ли она терпеть её выходки? Вдруг она испугается и скажет «проваливай». А потом ещё и папе с мамой расскажет, что… Даже думать об этом страшно. Вот Рита рассказала о себе, а теперь боится.

Сон всё никак не приходил. Рита повернулась на другой бок, на спине полежала, в подушку уткнулась. Не спится ей никак. Конечно, она знала верное средство, всегда помогают две вещи – поплакать и мастурбировать на ночь глядя. Сначала сделала второе, только очень тихо. А потом и первое. И пусть завтра у неё всё лицо будет опухшее, Саша уже привыкла, что Рита периодически плакала ночью, и ничего она с этим сделать не могла.

Раннее утро тяжёлое. Рите еле удаётся открыть глаза, они слипались так, будто свинцом налились. Пошла на кухню, на автомате начала готовить яичницу себе и Саше. С варёной колбасой. Потом сверху ещё луком зелёным посыпать – вообще будет отлично. На таком же автомате заправила тостер двумя ломтиками хлеба для сэндвичей. Пожалуй, им обеим понадобится кофе сегодня утром, а Саше ещё и много раз попить водички. И вот примерно к этому моменту Рита и проснулась наконец-то. Доделала яичницу, пришла окончательно в себя, достала домашние чёрные стоптанные балетки с бантиками, а то босиком ходить как-то не очень здорово, да и ноге холодно.

Разбудить Сашу было ещё сложнее, чем встать самой. Её лицо совершило заплыв через Атлантику, судя по тому, как оно отекло. Сегодня утром они обе просто дичайшие красавицы. У одной мешки под глазами и синяки такие, будто кто-то прописал Рите под оба глаза, у второй опухшее лицо и торчащие как попало волосы. Но что действовало на Сашу исправно, так это завтрак, приготовленный заботливой соседкой.

– Рит, ну ты такая хорошая. – Девушка села за кухонный стол и одним открытым глазом смотрела на еду. – Я так вчера вырубилась, ужас.

– Саш, я всё хотела спросить, ты… вот я рассказала тебе о своём пристрастии, ты…

– Боже, ну Рита! Ты что, решила загоняться по этому поводу?! – Она встала с табуретки, подошла к ней и крепко обняла, что девчонка чуть не выронила вилку с надетой на неё яичницей. – Кончай ты это уже. Всё хорошо. Не парься даже. Ну и что такого, что тебе нравится, ты будто мои игрушки не видела. Всё нормально. – Отпустила Риту и села обратно. – Ну чё ты!

– Прости, ты правда не будешь сердиться на меня, если я… захочу уединиться?

– Конечно нет! Как будто я не хочу уединиться иногда, мне же тоже надо! Чё ты взяла вот это думать так сильно, моё отношение к тебе не поменялось. И я по-прежнему тебя обожаю как подружаню. Всё. Успокойся и нормально ешь. Твоя яичница, между прочим, полный отвал башки.

Рите после этого стало легче, пусть и не полностью. Ей никогда не могло стать легче настолько, чтобы она чувствовала себя счастливой или хотя бы довольной. Но после завтрака собраться на работу она смогла уже хотя бы более-менее спокойной. Для Риты остался второй вопрос – а что ей самой делать по отношению к Андрею? Что вообще она чувстовала по этому поводу? Вот как вышли из дома – думала об этом. Едет в метро на работу – думала об этом. И по приезду на работу тоже думала. Ей так странно вообще как-то смотреть в сторону парней, а тут такое. И от этих мыслей Рита чувствовала себя потерянной.

Рабочий день хоть немного дал ей передохнуть. Но как только закрылась «один эс», девчонка снова задумалась о том, что делать с её чувствами по отношению к Андрею. Может, подождать, и оно само пройдёт? Если это мимолётное, то оно потухнет и всё. Чем не вариант. А если не потухнет? Что делать в этом случае, если оно продолжится? Может, смириться? Что, скорее всего, Андрей предпочтёт отношаться с Сашей. Саша хорошая, она достойна быть счастливой. А что до Риты… ну подумаешь, ничего страшного, если она спокойно потом поживёт себе дальше.

И захочет ли вообще парень даже находиться рядом с той, в которой побывало столько народу? Рита задумалась и об этом. Представить только, сколько же членов побывало у неё во рту, как она этими губами будет целовать кого-то? Ужасно… Ему это точно не нужно. Вряд ли ему захочется мараться о такое. Да, Рита уже думала о том, чтобы… ей хотелось целоваться. Прикосновений хотелось. Близости. И Андрей ей нравился. Она хотела этого с ним, но… но зачем ему Рита? Которая состояла наполовину из извращений, похоти и фетиша.

Вот так всю дорогу домой Рита и считала. Успела даже смириться в своей голове, что ей не светит ничего хорошего, а потому расстроилась. Снова сделала какие-то выводы у себя в голове, поверила в них и опять погрузилась в бесконечное самокопание. В чувство вины. Додумалась сама до того, что после вчерашних разговоров Андрей вряд ли захочет ей написать или позвонить. И от этого ей стало ещё грустнее. Легла на диван, прижала коленки к себе. Смирилась. Но всё равно оставила телефон рядом и смотрела на чёрный экран. И через некоторое время пришло уведомление. Андрей. Который написал ей самый простой, но такой желанный «привет».

Глава 18

Сначала традиционный обмен любезностями. Андрей спросил, как у Риты дела. Она, соответственно, у него. Сначала разговоры ни о чём. Ну или о работе, о делах. Случайно вышло, что парень рассказал о том, что собирался через пару недель слетать к родителям на выходные. И после этого написал ей следующее:

– Твои-то никак с тобой на связь больше не пытались выйти?

– Знаешь… После такого они бы меня просто убили. Я не просто ушла из дома. Я отыгралась по полной программе…

– Моё почтение! А что ты такого сделала?

– Как бы тебе сказать… – Она задумалась, посмотрела на сообщение. – Я сейчас буду записывать голосовухи. Много голосовух. Потому что буквами я этого так не расскажу.

– Аж настолько?

– Да, Андрюш. Если бы после такого я появилась на пороге дома, меня бы точно убили.

***

Рита ждала нужного момента, когда они оба свалят на работу с утра. Что отчим уедет к себе на завод, что мать упрётся в свой сраный магазин. Так-то девчонка могла уйти из дома ещё неделю назад, как получила аттестат, но уходить просто так она не хотела. Рита слишком слаба для того, чтобы вступать в открытый конфликт, но нагадить втихушку она может от души. Она думала об этом с января. Наступил подходящий момент.

Подождала после их ухода примерно полчаса. Отчим так точно уже на работе. Мать – вряд ли ей захочется оставлять магазин, у них там жёсткий недобор, и все продавцы на вес золота. Рита похотливо улыбалась, потому что она продумала всё. Вообще всё. Она устроит дома такое, что они оба будут в шоке, когда придут. А ещё мать придёт раньше. Это значит, что она увидит всё первой. Это как раз Рите и нужно.

Девчонка на всякий случай закрыла дверь на ключ изнутри и оставила его в замке. Проверила ещё раз, точно ли все ушли. Предусмотрительно поставила рюкзак со своими скромными пожитками в коридоре – она собиралась удирать налегке. Там уже все документы, деньги из заначки – около ста двадцати тысяч. Там золотые кольца, цепочки матери. И первое, что сделала Рита – это достала её шубу из шкафа. Сейчас лето, вряд ли эта шуба будет нужна в ближайшее время, но тем и лучше. Шуба с презрением брошена на пол. Рита снова прислушивалась и проверила, действительно ли никого нет дома, и не спряталась ли мать за дверьми, не сидела ли в шкафу.

– Сука, я тебе за всё отомщу. Ненавижу тебя, уёбище. – Она сняла с себя джинсы и откинула их в сторону. Села над шубой и с особым остервенением обоссала неё. – Да, блять, на меня у тебя никогда не было денег. А на шубу было. На мою куртку не было. А на это было. Сука ёбаная.

Вся моча впиталась на отлично. Так что полуголая Рита дождалась, пока останется лишь огромное мокрое пятно, повесила шубу обратно в шкаф. Эта часть готова. Теперь настала очередь другого момента. Из-под дивана девчонка извлекла пакет с какими-то вообще абсолютно чужими трусиками неизвестной девушки. Не так важно, какой именно, она всё равно это нашла. Закинула их куда-то в район дивана, но так, чтобы их легко можно было обнаружить, особенно если случайно угодить в них рукой. Мать и так периодически ревновала отчима к каким-то там девкам и иногда думала, что он ходит налево. Ну, теперь и доказывать ничего не нужно, все улики будут глупо и на поверхности, но мать в это поверит. Она любила закатывать истерики и орать не по делу, а тут будет не отвертеться.

В ход пошли чужие капроновые носочки. В них Рита уже получила своё, поэтому расставалась хоть и с лёгкой грустью, но всё ради дела. Один носочек можно куда-нибудь припрятать. Дальше девчонка грубо намазала губы яркой помадой ублюдочного оттенка. Будто взяла её у самой потасканной проститутки района, такую было непросто найти. Несколько раз не слишком сильно, но всё же заметно прислонилась губами к подлокотнику дивана. Потом посмотрела на себя и усмехнулась. Такая грязная сука, противно от самой себя и в то же время удивительно приятно. Эта размазанная помада делала из неё внешне первоклассную придорожную шлюху.

Теперь в ход пошли новые презервативы. Рита надела его на длинный гладкий огурец, чтобы растянуть. Затем сняла с огурца эту резину, собрала сопли из носа и харкнула внутрь. Мать вряд ли захочет это нюхать, а вот внешний вид подобающий, да. Улика спряталась тоже как бы аккуратно, но мать найдёт. Рано или поздно. От такой находки она придёт в ярость, и это прекрасно.

Настала очередь вещей отчима, которого Рита искренне ненавидела, да и было, за что. Открыла в комоде ящик с его дурацкими чёрными одинаковыми носками, с его огромными труселями. Отвратительный вкус у него, никакой фантазии.

– Какой же ты уёбок. – Она собиралась с духом. – Ну посмотрим, как тебе это блюдо, пидор. – Засунула два пальца в горло и тут же вырвала обильным полупереваренным завтраком прямо в комод.

Сейчас она не чувствовала себя чудовищем. Она ощущала себя мстительницей. Мелочной, мерзкой, противной, но даже этаким вершителем правосудия. Да, лучше было бы просто уехать, но она чувствовала, что не могла иначе. Так много в ней накопилось всего, что сейчас она в прямом смысле это выплёскивала.

Теперь пора в туалет. Набрала в чайник воду из унитаза. Мелочь, а приятно. Провела зубными щётками у себя между булками. Пусть теперь почувствуют вкус говна у себя на зубах. Думала, чего бы ещё такого учудить. Напилась воды из-под крана для следующей диверсии, которую она устроит чуть позже. А пока слонялась по квартире и смотрела, что бы ещё такого устроить, чтобы мало никому не показалось. Утопала пока в свою комнату, взяла заранее приготовленные чёрные маркеры и начала исписывать стену большими надписями «ненавижу тебя», «шлюха», «сдохни», «съебись», «блядина». Получилось довольно-таки неплохо, такое искусство даже жалко было оставлять здесь.

Рита стояла в своей комнате и понимала, что видела её в последний раз. Достала некоторые кроссовки, поцеловала их на прощание. Сложила в пакет и бережно отнесла в коридор. Собрала свою немногочисленную одежду и упаковала её в две больших сумки из продуктовых магазинов, вот всё и влезло за один раз. Обняла эти сумки на прощание. Погладила ножкой свои домашние штанишки, чуть не расплакалась. И всё-таки забрала их с собой, как же она могла их бросить, как ей это в голову пришло?!

Всё самое дорогое из комнаты она вынесла. А теперь… Уже хотела порвать свою постель или порезать её ножом, но одёрнула себя, ей стыдно до слёз. Поэтому она свернула постель и снова упаковала это по пакетам, чтобы вынести на помойку, пусть кто-нибудь заберёт. Матрац только никуда не деть, слишком уж он большой, но и его жалко. Пусть остаётся такой. Настольная лампа тоже легла в пакет. Сколько же часов было с ней вместе потрачено на книги. Пусть эта старушка ещё советского производства достанется кому-нибудь другому. Жалко разбивать и люстру. Всё-таки эта комната была для Риты дорога. Но вот её живопись на стенах останется, хорошее послание для матери, напутствие, так сказать.

Девчонка оделась в чёрные джинсы мамки, в её серо-оранжевые кроссовки, в её лёгкую чёрную куртку, вынесла вещи на помойку. Поплакала. Так тяжело ей расставаться с этими кроссовками, с этими футболочками, с другими штанишками. С настольной лампой. Сейчас она понимала, что и подарить их было некому, у неё же ни друзей, ни приятелей даже. Рита одна.

Снова пришла домой. Поняла, что в её рюкзак влезет ещё немножко вещей, упаковала снятые в начале дня джинсы и трусики, пусть, всё пригодится. А сама она уедет в вещах матери, ничего страшного. Да и джинсы её вполне себе удобные, пусть и чуть длиннее, чем надо, но всегда можно подогнуть штанины. Тут уже ничего не осталось из того, что было дорого Рите.

Напоследок Рита уже созрела для финального аккорда. Сняла с себя одежду в ванной, забралась на диван в комнате матери и обоссала оттуда всё, что могла. Затем полностью удовлетворённая неспешно отправилась в ванную, спокойно там помылась, будто ничего не было. Вытерлась полотенцем матери. Полотенцем же для лица тщательно вытерла промежность. Оделась в её вещи. В отличие от всех других эпизодов, когда Рита чувствовала себя чудовищем после того, как удовлетворит себя, сейчас она действительно была им. Окинула взглядом квартиру, сказала «ну и пошла нахуй». И вышла, закрыв за собой дверь в последний раз. Кинула ключи в почтовый ящик. Достала свою сим-карту, оформленную когда-то на мать, раздавила. Теперь этот номер недоступен. И она знала, где достать другой.

Теперь она брела куда-то. Просто шла по городу, прощалась с этими местами без сожаления. Проходила и мимо того магазина, где работала мать. Колебалась и не знала, как ей лучше поступить, но всё-таки решилась. Хоть ей и сложно это сделать.

Мать сидела на стульчике возле развешанной одежды и смотрела в телефон, подняла глаза на посетителя и с удивлением заметила в дверях Риту, одетую в её вещи. От такой неожиданности и невероятной наглости аж забыла что-либо сказать первой, но девчонка с радостью перехватила инициативу.

– Пошла ты нахуй, мать ёбаная! – Кричала она ей. – Надеюсь, ты сдохнешь в муках!

– Да как… да ты, блять, охуевшая малолетняя сука! – Она встала со стульчика. – Чё, восстала?! Я Рустаму скажу, он из тебя всю хуйню выб…

И получила смачный плевок в лицо от собственной дочери. Стояла в каком-то ступоре и даже не знала, что ей сказать на это, у неё аж дар речи на какой-то момент пропал. Пока приходила в себя от такой наглости, Риты уже и след простыл.

Девчонка выбежала из магазина в соседний двор, а оттуда уже куда-то в сторону автовокзала. Но по пути ей пришлось остановиться, чтобы передохнуть. И поплакать. Её трясло. Неужели она это сказала вслух?! Она набралась какой-то смелости, дерзости и смогла. Правда… зачем? Всё не имело смысла. Что её выходки в квартире, что её вот этот посыл, это всё было зря. Разве что мать ещё больше разозлится и будет бесноваться в бессилии. Хотя, если она будет рвать и метать, орать на всё и всех, да ещё отчиму достанется, то тогда ладно, оно того стоило.

На автовокзале она не села в автобус, а поймала такси. Которое увезёт её отсюда в другой город, где она уже спокойно сядет на тот транспорт, на какой захочет, и не будет волноваться, что родня начнёт её искать. Сильно вряд ли, что начнёт, учитывая, как они желали её исчезновения. Правда, исчезла она не с пустыми руками, ну да ладно. Ещё заработают, ничего страшного. Теперь же не надо обслуживать бесполезную дочь. Разве что отчим расстроится, что так и не смог трахнуть падчерицу.

Рита на заднем сидении жёлтого «Соляриса» ехала в соседний городок. Да, она его не знала, но оффлайн карты помогут ей ориентироваться. Пока она смотрела в окно, как мимо проносятся уже незнакомые дома, деревья, автобусные остановки, машины. Сама себе не верила, что сбежала из дома. Теперь она принадлежала только сама себе. И без того самостоятельная Рита не испытывала страха перед новой жизнью. Но и конкретного плана в голове она тоже не имела. Просто ехала куда-то. Хотела потеряться в большом городе. Москва показалась ей ну слишком уж большой и дорогой, а вот Петербург – это то место, где можно попробовать пожить, посмотреть.

И сейчас Рита не ограничена ничем, кроме денег. С учётом украшений у неё с собой тысяч сто пятьдесят. И на первое время этого точно хватит, а уж экономно жить она умеет. Зашивать обувь и одежду, покупать это на вторичном рынке или вообще находить. Уж Рита всегда сможет себя обеспечить. Она знала, что будет непросто в первое время, но это было намного лучше, чем жить в том доме, где нет не то, что любви, просто чего-то хорошего. А всё самое лучшее оттуда у неё с собой.

Когда Рита оказалась в другом городе, она только тогда позволила себе расслабиться, без труда нашла свободную гостиницу и дала себе волю просто отоспаться. Да, ей семнадцать, но она имеет право заселиться одна, если у неё есть с собой бумага с согласием родителей. В этом отеле никто сильно не задумывался о том, что бумага должна быть заверена у нотариуса, да и Рита выглядела порядочной, скромной девочкой. Уже в номере она сняла кроссовки, осталась в одном носочке и с одной босой ножкой, и так упала на большую двуспальную кровать. Рита наконец-то свободна.

***

Она закончила с голосовыми. Периодически Андрей только вставлял свои эпитеты и удивлялся. Сейчас же Рита думала, что либо он воспримет это всё, либо отвернётся, тут другого не дано.

– Андрюш, я понимаю, что моя история звучит дико, но я просто хотела, чтобы ты знал…

– Знаешь, с одной стороны это что-то такое отбитое…, но с другой, а как я бы поступил на твоём месте в этом случае? Наверное, сделал бы ещё хлеще. Да. Определённо.

– Спасибо тебе… Как камень с души свалился. Я всё переживаю, что скажу что-нибудь не то, а ты отвернёшься от меня…

– Не переживай, всё хорошо. – Отправлил ей отдельно улыбающийся смайлик. – У меня история не такая, как у тебя, конечно, но я тоже уезжал из родного гнезда, хоть и скандалил не так сильно. Ведь я уезжал к тогда ещё только будущей жене.