Текст книги "Битва за Рим"

– Откуда ты знаешь? – бледнея, прошептала Амаласунта.

– Не только я знаю об этой просьбе, но и римские патриоты. Хитрый посол Юстиниана показал им твое письмо и наши заговорщики негодуют, называя тебя изменницей. На римлян тебе рассчитывать нечего!

– Мне останутся мои готы, – гордо подняв голову, ответила правительница.

– Нет, государыня, не рассчитывай и на свой народ. Повторяю, готы не поверят тебе. Не только потому, что многочисленные приверженцы убитых Балтов будут против тебя, но еще и потому, что римские заговорщики решили отомстить тебе за призвание византийцев, представить на народное собрание готов документ за твоей подписью. Ты помнишь, конечно, этот документ? К несчастью, он находился не у меня, а в архиве нашего союза.

– Цетегус, ты предал меня!.. – вскрикнула Амаласунта. – Ты клялся мне оберегать этот документ.

– Государыня, мог ли я предполагать, что ты решишься обратиться к Юстиниану и таким образом превратить своих союзников в врагов. Вини себя, а не меня, Амаласунта, и подчинись роковой судьбе. Ты видишь, что против тебя восстанут все: готы, римляне и византийцы. Оставаясь на троне, ты погубишь Италию и только… Не доверяя тебе, ни готы, ни римляне не будут повиноваться твоим приказаниям, когда ты объявишь войну византийцам. Что из этого выйдет, трудно предвидеть. Разделенная на партии, враждующая между собой Италия станет легкой добычей для Юстиниана, и твои готы погибнут первыми. Чтобы спасти их, ты должна пожертвовать собой, пока не поздно. Я явился к тебе для того, чтобы объяснить тебе положение и обратиться к твоему великодушию и патриотизму. Спаси Италию. Дай нам всем возможность успешно бороться с Юстинианом. Готы и римляне просят тебя об одном и том же. Принеси себя в жертву родине.

Амаласунта стояла бледная и взволнованная. Ее глаза блестели, грудь высоко поднималась.

– Для спасения Италии я готова на все! Говори, что я могу сделать для моего народа? – произнесла она дрогнувшим голосом.

– Ты можешь отказаться от короны и передать ее человеку, вокруг которого объединятся римляне и готы для защиты Италии от византийцев.

Дочь Теодорика пошатнулась.

– Отдать мою корону, – прошептала она едва слышно. – Она была мне дороже жизни.

– Я знаю славную дочь Теодорика! Она не задумалась бы отдать жизнь ради спасения своего народа! – твердо произнес Цетегус.

Амаласунта заломила свои прекрасные белые руки. В гордой душе ее бушевали противоречивые чувства.

– О, если б я знала наверное, что надо сделать, – с отчаянием вскрикнула она. – Я не могу довериться тебе, префект Рима. Что, если твой совет погубит мой народ?

– Государыня, если б я хотел обмануть тебя, я бы советовал тебе то, чего бы ты сама желала! Я же говорю тебе горькую правду и требую от тебя величайшей жертвы. Так не обманывают, Амаласунта! Ты была единственной женщиной, в которой я уважал мужской ум и мужскую твердость. Я знал, что ты принадлежишь к породе героев, и заранее поручился за тебя… Неужели мне придется еще раз обмануться?

– Как могу я поверить тебе после твоего последнего совета? Ты научил меня убийству.

– Тогда были другие времена, государыня. Я считал необходимым сохранить тебе власть ради блага Италии и готов был на все для достижения этой цели. Теперь же твоя власть губит Италию, и я прошу у тебя величайшей жертвы. Я знаю, ты на нее способна.

Амаласунта гордо выпрямилась.

– Ты не ошибся, Цетегус. Если я решилась посягнуть на чужую жизнь, считая убийство государственной необходимостью, то не задумаюсь отдать и собственную, раз это нужно. Но кто же будет моим преемником?

– Последний из Амалунгов, Теодохад, двоюродный брат твоего покойного мужа.

– Как? Этот слабовольный, жалкий человек?

– Он племянник Теодорика. Его имя объединит готов. Сражаться за него будут другие. Римляне так же признают его, хотя бы для того, чтобы не допустить избрания готами короля по вкусу Гильдебранда или Тейи.

– Да, это было бы ужасно! Это поселило бы раздор между готами и римлянами. Теодохаду же будут повиноваться, если я возложу на него корону! Но уступить место Готелинде… этой жалкой, гнусной и жестокой женщине…

Цетегус презрительно пожал плечами.

– Неужели Амаласунта не способна стать выше этого, выше мелких дрязг?.. Женские слабости были чужды тебе, дочь Теодорика. Докажи это еще раз. Забудь личную ненависть ради Италии!

Амаласунта схватилась за голову…

– Оставь мне эту ночь на размышление, Цетегус. Завтра я скажу тебе свое решение. Не бойся, тебе не придется разочароваться во мне…

– В единственной женщине, которую я считаю равной себе! – произнес железный римлянин.

Искренно ли? Как знать…

На следующее утро Амаласунта торжественно заявила о своем решении передать корону последнему Амалунгу – Теодохаду…

Партия Гильдебранда не могла противиться этому желанию, одобренному большинством готов. Римские патриоты присягнули новому монарху.

Цетегус лихорадочно завершал строительство укреплений Рима, в ожидании неминуемой борьбы с византийцами…

Первый акт великой трагедии окончился. Империя, осужденная судьбой, стояла на краю гибели. Роковые ошибки монархов и народов сделали свое мрачное дело. Вечно повторяющаяся история приготовилась занести на свои скрижали великую борьбу Западно-Римской империи за свою свободу, за независимое существование.

Вовлеченные в водоворот великих событий, люди еще не знали своей будущности. Они еще ждали, еще надеялись, еще любили и ненавидели.

Судьба отдельных личностей переплетается с судьбой государства. Мы еще встретим знакомые нам имена, когда будем рассказывать об исходе последней борьбы за соединение двух половин Римской империи Константина Великого.