Текст книги "Загадка убийства Распутина. Записки князя Юсупова"

Князь Ф.Ф. Юсупов. Конец Распутина. Воспоминания

Предисловие

До сих пор я не решался печатать моих записок о Распутине.

Мне не хотелось до времени касаться тех событий, которые роковым образом связаны с царствованием мученически погибшего Государя императора Николая II.[216]216
  Император Николай II вместе с семьей и приближенным были расстреляны в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. в полуподвальном помещении дома инженера Ипатьева в Екатеринбурге на Урале.


[Закрыть]

Однако о событиях этих, не переставая, говорят и пишут. И, если, с одной стороны, иностранная бульварная пресса создает самые пошлые и клеветнические произведения на эту тему, то, к сожалению, с другой стороны, из-под пера самих русских выходят не менее отвратительные сочинения в том же роде, способные тешить нездоровое любопытство серой толпы.

Злобное глумление над теми, кто кровью искупил все свои невольные ошибки, – гнусно и недопустимо. Но есть и другая крайность в отношении к нашему недавнему прошлому: экзальтированная идеализация последнего царствования со всеми его болезненными явлениями.

Обе эти крайности одинаково затрудняют трезвый и объективный анализ прошлого. Особенно вредно они влияют на наше молодое поколение, которое растет вдали от Родины и, рано или поздно, должно будет принять участие в строительстве новой России.

Мы не имеем права питать легендами сознание умственно созревшей молодежи. И не при помощи легенд воспитываются настоящая любовь к Родине и чувство долга перед ней…

Чтобы избежать тяжелых разочарований и ошибок в будущем, необходимо знать ошибки прошлого, знать правду вчерашнего дня. Мне, как близкому свидетелю некоторых событий этого вчерашнего дня, и хочется рассказать о них все, что я видел и слышал. Ради этого я решил преодолеть в себе то тягостное чувство, которое подымается в душе при близком соприкосновении с минувшим, особенно при воспоминании о его страшной развязке в подвале Ипатьевского дома.

Когда Распутин черной тенью стоял около престола, негодовала вся Россия. Лучшие представители высшего духовенства поднимали свой голос на защиту церкви и Родины от посягательств этого преступного проходимца. Об удалении Распутина умоляли Государя и императрицу лица, наиболее близкие Царской семье.

Все было безрезультатно. Его темное влияние все больше и больше укреплялось, а наряду с этим все сильнее нарастало недовольство в стране, проникая даже в самые глухие углы России, где простой народ верным инстинктом чуял, что у вершин власти творится что-то неладное.

И потому, когда Распутин был убит, его смерть была встречена всеобщим ликованием.

Теперь у многих взгляд на вещи настолько изменился, что убийство Распутина называют «первым выстрелом революции», толчком и сигналом к перевороту.[217]217
  На самом деле, историки называют «штурмовым сигналом революции» антиправительственные выступления депутатов от «Прогрессивного блока» и левых фракций в Государственной Думе 1 ноября 1916 г.


[Закрыть]

Так ли это?

Ошеломленные ужасами русского бунта, измученные изгнаннической жизнью, русские люди многое забыли из прошлого.

Им кажется теперь, что само сопротивление Распутину и его влиянию было революционным восстанием против государственного порядка и что, если бы с Распутиным мирились и никто бы его не трогал, не случилось бы и страшного переворота, погубившего страну.

Такое суждение есть явный результат реакции, овладевшей общественным сознанием. Реакция во многих случаях бывает так же слепа и нетерпима к трезвому мышлению, как и революция.

Насколько несправедливы подобные выводы и обвинения по отношению к борьбе с распутинским засильем, можно показать, назвав лишь несколько лиц, открыто выступивших в этой борьбе: великая княгиня Елизавета Федоровна, Митрополит Петербургский и Ладожский Антоний, Митрополит Владимир, обер-прокурор Св. Синода А.Д. Самарин, бывший премьер П.А. Столыпин и председатель Государственной Думы М.В. Родзянко.

Повернется ли язык назвать этих людей изменниками и врагами Родины?

А ведь они были убежденными противниками Распутина и боролись против него, «за Веру, Царя и Отечество», за спасение России от революции.

Революция пришла не потому, что убили Распутина. Она пришла гораздо раньше. Она была в самом Распутине, с бессознательным цинизмом предававшем Россию, она была в распутинстве – в этом клубке темных интриг, личных эгоистических расчетов, истерического безумия и тщеславного искания власти. Распутинство обвило престол непроницаемой тканью какой-то серой паутины и отрезало монарха от народа.

Лишившись возможности разбираться в том, что происходило в России, русский император уже не мог отличать друзей от врагов. Он отвергал поддержку тех, которые могли помочь ему спасти страну и династию, и опирался на людей, толкавших к гибели и престол, и Россию.

Нет сомнения в том, что на долю императора Николая II выпало тяжелое царствование.

Преобладающее большинство русской интеллигентной молодежи того времени бредило революцией, зачастую превращая аудитории университетов в места политических сходок. И взрослым, и юным революция казалась единственным путем к установлению социальной справедливости и общего благоденствия в России.

Мечтательно-наивный идеализм русского интеллигента превратил революцию в некоторое подобие религии, которая требует подвигов и самоотречения, которая имеет своего рода «святых». Политические преступники, сосланные в Сибирь или скрывшиеся за границу, в особенности же казненные убийцы-террористы, и казались именно такими героями, достойными самого благоговейного почитания.

В то время в русском образованном обществе действовал какой-то психоз, который отражался и в литературе, и в публицистике. Люди, зачастую очень почтенные и образованные, в большинстве своем совершенно не умели разбираться в основах государственной жизни России. Они подвергали жесточайшей и самой пристрастной критике весь тогдашний строй, с почти детской слепотой отрицая бесспорные заслуги русских царей, на протяжении веков создавших мощь великой империи. Благодаря этому и за границей составилось совершенно ложное представление о монархической России.

К сожалению, в то время около престола совершались события, которые могли дать много поводов для всякого рода самых тяжелых недоразумений и вызвать недовольство в стране.

Когда над отдельным человеком или даже над целым народом должна разразиться беда, кажется, будто все обстоятельства складываются именно так, чтобы способствовать несчастью.

Частная жизнь Царской семьи роковым образом переплелась с событиями политическими. Личные особенности характеров императора Николая II и императрицы Александры Федоровны, которые при иных условиях не оказали бы, быть может, даже заметного влияния на их царствование, сыграли трагическую роль в судьбе и России, и всей династии.

Император Николай II, в бытность свою наследником престола, получил прекрасное образование, но не успел приобрести достаточной подготовки к сложным и трудным обязанностям монарха.

Подобная точка зрения достаточно спорная, так как наследник престола Николай Александрович участвовал в заседаниях Государственного совета и Комитета министров, являлся председателем Особого комитета для помощи нуждающимся в местностях, пострадавших от неурожая, а также долгий период был председателем Комитета Сибирской железной дороги.

Стоит также упомянуть сравнительную характеристику, данную графом С.Ю. Витте двум последним самодержавным монархам Российской империи: «Император Александр III был, несомненно, обыкновенного ума и совершенно обыкновенных способностей, и в этом отношении император Николай II стоит гораздо выше своего отца как по уму и способностям, так и по образованию» (Витте С.Ю. Избранные воспоминания 1849–1911 гг. М., 1991. С. 125).

Следователь по особо важным делам Н.А. Соколов в своей известной книге «Убийство царской семьи» характеризовал императора следующим образом:

«Николай Александрович получил воспитание, какое обыкновенно давала среда, в которой родился и жил он. Она привила ему привычку, ставшую основным правилом поведения, быть всегда ровным, сдержанным, не проявляя своих чувств. Всегда он был ровен, спокоен. Никто из окружающих не видел его гнева.

Он любил книгу и много читал по общественным наукам, по истории.

Он был очень прост и скромен в своих личных привычках, потребностях. <…>

Он любил природу и охоту.

Будучи весьма религиозным, царь был наделен сильным чувством любви к простому русскому народу. <…> Самой типичной чертой его натуры, поглощавшей все другие, была доброта его сердца, его душевная мягкость, утонченнейшая деликатность. По своей природе он был совершенно не способен причинить лично кому-нибудь зло» (Соколов Н.А. Убийство царской семьи. Берлин, 1925; М., 1990. С. 75–76).

В обществе того времени бытовало устойчивое мнение относительно слабоволия Николая II. Однако это было общее заблуждение, создававшееся первым впечатлением от уступчивости императора. Он не любил спорить и редко в полемике отстаивал свое мнение, но часто делал так, как считал должным. Об этом есть многочисленные свидетельства графа С.Ю. Витте, других министров и политических лидеров. В частности, своеобразие характера царя отмечал французский президент Лубе: «Обычно видят в императоре Николае II человека доброго, великодушного, но немного слабого, беззащитного против влияний и давлений. Это глубокая ошибка. Он предан свои идеям, он защищает их с терпением и упорством, он имеет задолго продуманные планы, осуществление которых медленно достигает. Под видом робости, немного женственной, царь имеет сильную душу и мужественное сердце. Непоколебимое и верное. Он знает, куда идет и чего хочет» (Буранов Ю.А., Хрусталев В.М. Романовы. Гибель династии. М., 2000. С. 36).

Император Александр III, крепко державший власть в своих мощных руках, умер в расцвете сил, и бремя самодержавия обрушилось на молодого, неопытного цесаревича. Несмотря на то, что на Николая II большое влияние имела его супруга, но и ее настойчивые просьбы, как свидетельствуют их личные письма и дневники, далеко не всегда исполнялись императором.

Следуя за гробом отца, приехал в Петербург молодой император вместе со своей невестой, принцессой Алисой Гессенской, которая, едва успев вступить в Россию, уже надела траур. Ей не удалось предварительно ознакомиться ни со своим новым отечеством, ни с обществом, ни с его традициями и привычками. В то время, как другие русские Государыни, в бытность свою цесаревнами, постепенно осваивались с русскими условиями жизни и постепенно узнавали своих будущих подданных, встречаясь с ними в более простой обстановке, супруга императора Николая II сразу стала императрицей и заняла то высокое положение, которое требует огромного знания окружающих людей и менее всего дает возможность их узнать.

К молодой императрице и общество, и народ присматривались с особенным вниманием, которое не могло ее не смущать. Очень застенчивая и нервная по природе, она ушла в себя, казалась скрытной, а иным даже сухой и неприветливой. Это обстоятельство с первых шагов повредило ее популярности, тем более что ее часто сравнивали с вдовствующей императрицей Марией Федоровной, очень любимой в России, чарующая простота которой покоряла сердца ее верноподданных.

Личная жизнь молодых царя и царицы не могла дать им того беззаботного счастья, которому, казалось бы, все благоприятствовало. Император Николай II женился под свежим впечатлением утраты любимого отца и в тот момент, когда ему пришлось принять на себя всю тяжесть и ответственность русской короны. Императрица Александра Федоровна искренно хотела делить с Государем его заботы, давала ему советы, может быть, и не всегда удачные в силу ее малого знакомства с Россией. Таким образом, уже с первых лет императрица начала приобретать привычку к влиянию на государственные дела. В русском обществе это не вызвало одобрения: говорили о слабости воли у Государя, порицали Государыню за властолюбие.

Молодая царица скоро почувствовала, что ей не удалось пробудить к себе искренних симпатий в новом отечестве, по крайней мере, среди сановных и светских кругов столицы. Она стала еще нервнее и еще более замкнулась в семейной жизни, страдая от того, что ее добрые намерения не поняты и не оценены. Чем дальше, тем больше у нее развивалась обостренная подозрительность ко всему.

Так, например, ей казалось, что рождение одной за другой четырех дочерей, вместо ожидаемого сына-наследника, является причиной ее непопулярности в стране.[218]218
  В Царской семье одна за другой родилось четыре дочери: Ольга (03.11.1895), Татьяна (29.05.1897), Мария (14.06.1899) и Анастасия (5.06.1901). Каждый раз ждали появления наследника престола, что считала своим долгом императрица Александра Федоровна. Долгожданное появление сына цесаревича Алексея Николаевича (30.07.1904) Царская чета связывала с их паломническим посещением Сарова и прославлением мощей Серафима Саровского.


[Закрыть]

Влияли на душевное состояние императрицы и неудачи, вроде японской войны, и проявления революционного террора, и события 1905 года, не говоря уже о страшном впечатлении Ходынки, которым было омрачено самое начало царствования.

Во время коронационных празднований 1896 года в Москве предусматривались народные гулянья и другие торжественные мероприятия. Последующие празднества – 18 мая – были омрачены катастрофой на Ходынском поле. На этом обширном пространстве, служившем для парадов и учения войск, собралась толпа свыше полумиллиона человек, с вечера ждавшая назначенной на утро раздачи подарков – кружек с гербом и вензелями Царской четы, а также гостинцев. Вследствие неожиданного количества собравшихся людей, полиция не сумела справиться с толпой, и в момент начала раздачи подарков произошла невероятная давка. Погибших на месте и умерших в ближайшие дни оказалось, по официальным данным, 1282 человека, раненых – несколько сот. По этому делу императором Николаем II было назначено следствие и виновные понесли наказание. В периодической печати было объявлено: «Его Императорское Величество, глубоко опечаленный совершившимся, повелел оказать пособие пострадавшим – выдать по тысяче рублей на каждую осиротевшую семью и расходы на похороны принять на Его счет».

Приняв православие, она со всей экзальтированностью новообращенной вдалась в ревностное исполнение всех внешних требований своей новой веры, не проникнув в ее внутреннюю сущность, сложную и глубокую. Болезненно религиозная по натуре, она все сильнее погружалась в мистицизм. Ее скорее влекло к таинственно-темным оккультным силам, к спиритизму и всякого рода волшебству. Она стала интересоваться юродивыми, предсказателями, ясновидящими.

Когда появился в Петербурге один французский оккультист, доктор Филипп,[219]219
  Имеется в виду Филипп Низье-Вашоль (1849–1905) – француз, прорицатель. Более подробно см. аннотированный список имен.


[Закрыть] о котором говорили, что он тайно послан масонскими организациями к русскому двору, императрица слепо уверовала в его силу. Филипп появился еще до рождения наследника, и на его сверхъестественную помощь возлагала Государыня свои материнские надежды. Потом он неожиданно уехал. Говорили, что организации, пославшие его в Россию, остались им недовольны и отозвали его обратно.

Через некоторое время после отъезда Филиппа появился в Петербурге новый «пророк», но уже чисто русского типа – Григорий Распутин[220]220
  Имеется в виду сибирский крестьянин Распутин (с 1906 – Распутин-Новый) Григорий Ефимович (1869–1916). Более подробно см. аннотированный список имен.


[Закрыть], сибирский мужик, принявший облик благочестивого русского странника-богомольца. На императрицу он произвел очень сильное впечатление. Когда лица, покровительствовавшие первым шагам Распутина в Петербурге, потом разобрались в его нравственных качествах и пытались его удалить от двора, – ничего уже сделать было невозможно, он слишком прочно занял свое место.

Влияние Распутина на императрицу началось благодаря вмешательству Вырубовой, которая занимала совершенно исключительное положение в Царском Селе.

Появление Вырубовой около императрицы и то значение, которое она приобрела в Царской семье, – такая же трагически роковая случайность, как и появление Распутина.

Императрица сблизилась с ней при следующих обстоятельствах. Вырубова,[221]221
  Имеется в виду бывшая фрейлина императрицы и ее ближайшая подруга Вырубова (Танеева) Анна Александровна (1884–1964). Более подробно см. аннотированный список имен.


[Закрыть] тогда еще Танеева, дочь начальника Его Императорского Величества канцелярии, тяжело заболела тифом. Ей приснилось, что императрица Александра Федоровна вошла в ее комнату и взяла ее за руку. После этого она стала поправляться и только и мечтала о том, чтобы увидеть наяву свою высокую покровительницу.

Императрице, конечно, рассказали об этом сновидении, по свойственной ей доброте, ей захотелось навестить больную, и она к ней поехала. С этой встречи началось обожание Вырубовой императрицы.

Очень ограниченная умственно, мало развитая, но хитрая, к тому же истеричка по натуре, Вырубова была склонна к преувеличению своих чувств. Государыня поверила ее искренности и, тронутая такой исключительной преданностью, после ее выздоровления приблизила к себе.

Неудачное замужество Вырубовой и ее разрыв с мужем вызвали у императрицы искреннюю жалость к «бедной Ане» и усилили чувство ее привязанности к этому ничтожному существу. Так возникла между ними самая тесная дружба.

Приближенная к Царской семье Юлия Александровна (Лили) Ден (1885–1963) так характеризовала взаимоотношения императрицы Александры Федоровны с Анной Вырубовой:

«Анна принадлежала к тому типу женщин, у которых вечно такой вид, словно кто-то их обидел. Невольно хотелось отнестись к Анне по-матерински, как-то развлечь ее, услышать от нее доверительные признания и посмеяться над ее преувеличенными радостями и печалями. <…>

Императрица ласкала Анну, поддразнивала, бранила ее, но никогда не интересовалась ее мнением, за исключением вопросов, касающихся благотворительности.

Правда, императрицу и ее бывшую фрейлину объединяла религия. Окруженные неприязнью и завистью, они разделяли общие религиозные пристрастия, и, поскольку Анна не могла найти общего языка с враждебным окружением, Государыня неизменно вставала на защиту своей протеже. Анна рассказывала мне, что многие фрейлины недолюбливали императрицу только потому, что Ее Величество дружит с ней. Хотя она неоднократно заявляла императрице, что если бы ей, Анне, была предложена какая-то официальная должность при дворе, то все завистливые и враждебные разговоры тотчас бы стихли, Государыня даже не стала рассматривать подобного рода предложения.

Позднее, когда я сблизилась с Государыней, она объясняла мне причину своего отказа:

– Я никогда не дам Анне официального места при дворе, – заявила она. – Она моя подруга, и я хочу, чтобы она ею и осталась. Неужели императрицу можно лишить права, какое имеет любая женщина, – права выбирать себе друзей? Уверяю вас, Лили, своих немногочисленных подлинных друзей я ценю гораздо больше, чем многих лиц из моего окружения.

<…> Анна Вырубова попала в железнодорожную катастрофу. После этого она смогла ходить только на костылях, тело ее было изуродовано, но даже после этого клеветники не оставляли ее в покое, а некоторые злые языки в Петрограде утверждали, будто Анна Вырубова не только подруга Государыни, но и любовница императора! После несчастного случая Государыня подарила Анне карету и пару лошадей и часто выезжала вместе с нею. Анна Вырубова поселилась в небольшом красивом домике, некогда принадлежавшем императору Александру I. Проводя утро во дворце, обедала она обычно у себя дома. Дети любили ее, как любили Анну все, кто ее знал, и наилучшим доказательством ее полнейшей безвредности служит тот факт, что после революции никому в голову не пришло приговорить ее к смерти. Уж если бы она действительно была таким опасным существом, то наверняка новые власти тотчас бы расправились с ней» (Ден Л. Подлинная царица. Воспоминания; Воррес Й. Последняя великая княгиня. Воспоминания. М., 1998. С. 26–27).

Уделил внимание Анне Вырубовой в своих воспоминаниях начальник канцелярии министра Императорского двора, генерал-лейтенант А.А. Мосолов:

«Последняя занимала при дворе Александры Федоровны исключительное положение, хотя не имела никакого официального звания и не искала его. Каждый день Государыня приглашала Анну Александровну во дворец. Они вместе играли в четыре руки, вышивали и рукодельничали, беседуя долгими часами. Царица называла Вырубову своим “личным другом”.

Эта дружба восходила к началу нынешнего столетия. <…>

Сближение Государыни с Танеевой всех очень удивило. Анна Александровна при заурядной внешности не выделялась особым умом: это была просто светская барышня весьма веселого нрава. <…>

После своего появления при дворе Распутин подружился с Вырубовой и очень ее полюбил. Она была связующим звеном между ним и Государыней» (Мосолов А.А. При дворе последнего императора. Записки начальника канцелярии министра двора. СПб., 1992. С. 95–97).

Член Государственного Совета В.И. Гурко (1862–1927), принадлежавший к либеральному лагерю, позднее писал в эмиграции о роли Анны Вырубовой при Высочайшем дворе:

«Вообще нельзя даже определить границы той огромной роли, которую играла А.А. Вырубова в последний период царствования императора Николая II. Без ее непосредственного участия и деятельной помощи Распутин, невзирая на все свое влияние, достичь ничего не мог. Оно и понятно, так как непосредственные сношения пресловутого старца с царицей были, в общем, чрезвычайно редки и учащать их он, по-видимому, и сам не стремился, весьма тонко соображая, что частое общение с ним может лишь ослабить, а не то и совершенно уничтожить его авторитет. Наоборот, Вырубова была в ежедневных сношениях со всей Царской семьей, в точности изучила особенности характера Государыни и научилась в совершенстве приемам воздействия на нее. В сущности, в той потрясающей драме, которую пережила страна в течение двух последних лет поверженного строя, роли Распутина и Вырубовой настолько тесно переплелись, что выяснить степень значения каждого из них в отдельности нет никакой возможности. Если общественность была в особенности возмущена ролью Распутина, а Вырубову отодвигала на второй план и интересовалась ею гораздо меньше, то это исключительно потому, что близость к царице женщины, принадлежавшей к петербургскому обществу и ничем особенным не отмеченной, не представлялась ничем анормальным, тогда как близость безграмотного мужика, ведущего явно распутную жизнь, была для всех и каждого обстоятельством, настолько выходящим из рамок обычных явлений, что вызывала всеобщее негодование. Между тем, повторяю, определить, кто из этих двух людей нанес большой реальный вред строю, – нельзя. В сущности, сила их проистекала из согласованной совокупности их действий.

Занятое Вырубовой положение, несомненно, тешило ее природное с течением времени все более и более разыгравшееся честолюбие. Весьма возможно, что она была при этом искренно убеждена, что служит интересам Царской четы» (Гурко В.И. Царь и царица. Париж, 1927. С. 87–88).

Инстинкт подсказал Вырубовой весь ее дальнейший образ действий. Несмотря на свое положение приближенной императрицы, она по психологии своей была скорее ловкой горничной, ищущей всеми способами исключительного доверия своей госпожи. Внушая императрице уверенность в своей беспредельной ей преданности, в своем слепом и неизменном обожании, Вырубова одновременно внушала ей и чувства недоброжелательства ко всем остальным, кто ее окружал. Она с негодованием и отчаянием говорила императрице, что Государыню не умеют ценить не только в обществе, но и среди родственников – членов Императорского Дома. Только одна она, Вырубова, боготворит свою Государыню, она одна умеет ее по-настоящему понять.

При всем своем умственном убожестве Вырубова все же сообразила, что, чем больше она изолирует от всех императрицу, тем сильнее укрепится влияние на нее самой Вырубовой как единственного верного друга. Привязанность ее к императрице, несомненно, была искренней, но далеко не бескорыстной, потому что она вокруг этой дружбы впоследствии сплела целую сеть интриг.

Для того чтобы приблизить Распутина к императрице, Вырубова оказалась как нельзя более подходящим человеком. Ловкому «старцу» нетрудно было заставить эту истеричку уверовать в свою святость, для того чтобы она своими внушениями повлияла и на Государыню.

Когда Распутину удалось приобрести авторитет в Царской семье и императрица стала в свою очередь считать его великим праведником, Вырубова почуяла, какие возможности открываются перед ней. В этой ничтожной женщине проснулась самая низменная жажда власти. Сама по себе дружба императрицы уже давала ей исключительное положение, а с появлением Распутина значение Вырубовой выросло еще сильнее: она стала ближайшим доверенным лицом императрицы – единственной посредницей между нею и «старцем».

Надо думать, что и Распутин, держась за Вырубову, как за самое удобное орудие в своих руках, поощрял доверие к ней императрицы.

Трудно предположить, чтобы Вырубова, став в центре распутинского влияния и постоянного его вмешательства в государственные дела, имела бы какие-нибудь политические планы. Она была слишком глупа для сложных замыслов, но ее пьянила роль «влиятельного человека». Сплетая постоянные интриги, поддерживая одних, устраняя других, она упивалась этой игрой в могущество.

Впрочем, влияние Распутина на государственные дела при сотрудничестве Вырубовой началось не сразу. Оно стало возможным лишь в той очень замкнутой обстановке, в которой протекала жизнь Царской семьи, после того, как Государь избрал своей постоянной резиденцией не Петербург, а Царское Село.

Император Николай II был застенчив по природе, избегал частых публичных появлений и предпочитал тихую жизнь в интимном семейном кругу.

К этой жизни он привык еще с юных лет, потому что император Александр III сравнительно недолгие годы своего царствования большей частью провел тоже не в Петербурге, а в Гатчине.

Но обстановка царствования при императоре Николае II была совершенно иная, нежели при его державном отце: наступили бурные годы, и удаление Государя от столицы вызвало самые пагубные последствия.

Император Николай II ближе всего был знаком с военными кругами. Его деятельность как монарха почти целиком проходила в Царском Селе, куда к нему ездили для докладов его министры. Он очень много и усидчиво работал, но не видел близко своей страны, и страна его не знала. Лишь те, которые имели доступ в Царское Село, встречались с монархом, необычайно обаятельным, чарующим ласковой простотой своего обращения, горячо любящим Россию.

Замкнутому образу жизни Государя особенно способствовала императрица Александра Федоровна. Она все больше отходила не только от петербургского общества, но даже и от Императорской фамилии.

В уединенной обстановке Царского Села Государь проводил свободное время с императрицей. Умный, чуткий, но в высшей степени мягкий по натуре, он незаметно привыкал в некоторых случаях подчинять свою волю настойчиво-властному характеру Государыни. Она стала его единственным другом, так заполнившим его жизнь, что влиянию других близких лиц уже не оставалось места.

Императрица страдала болезнью нервной системы и тяжелым неврозом сердца. Это действовало на ее душевное состояние и часто омрачало атмосферу в Царской семье. Недомогания императрицы волновали и огорчали Государя, увеличивая его семейные заботы. Но самым тяжелым испытанием для них явилась неизлечимая болезнь столь долгожданного единственного сына, цесаревича Алексея. У него обнаружилась гемофилия, наследственный недуг, передававшийся мужскому поколению по женской линии. Императрица, нежно любящая мать, страдала вдвойне: ее терзали и постоянные опасения за жизнь цесаревича, и мучительное сознание того, что она сама передала ему эту болезнь.

Болезнь наследника старались скрыть. Скрыть до конца ее было нельзя, и скрытность только увеличивала всевозможные слухи, которые вообще порождались в обществе благодаря уединенной жизни Государя. Казалось, какой-то таинственный покров был наброшен на Царскую семью. Он разжигал любопытство, подстрекал недоброжелательство и меньше всего заставлял думать и догадываться о том, как мучились и отец, и мать за своего ребенка, в какой постоянной тревоге они жили.

При таких условиях широкое поле действий открывалось для Распутина.

Государыня слепо уверовала в его сверхъестественную силу и старалась убедить в этом и Государя. Она верила, что только чудо может спасти ее сына. Распутин внушил ей, что именно он может совершить это чудо и что, пока он будет близок к Царской семье, цесаревич останется жив и здоров. Она верила также, что и Россию может спасти только Распутин, которому дарованы «высшая мудрость, знание людей и предвидение всех событий».

В этой болезненно-мистической атмосфере протекала жизнь императора Николая II около больной императрицы, близ Вырубовой и Распутина… Временами Государь пытался бороться с окружающими влияниями и даже удалял Распутина, но побороть до конца того, что уже как бы вросло в его жизнь, он не имел сил.

Начало войны, сопровождавшееся огромным патриотическим подъемом во всей стране, было моментом радостного просветления и для Государя, и для России. Казалось, было забыто всякое недовольство верховной властью, царь и весь народ, без различия партий, слились в одно непобедимое целое, но это единство и взаимное доверие длилось недолго.

Война приняла затяжной характер. Ее гнет испытывала не только армия, но и вся страна: требовались великие жертвы…

Но ничего не изменилось в действиях верховной власти: Распутин опять зловещим призраком появился в Царском Селе… Люди хмурились от военных неудач: то тут, то там слышалось страшное слово «измена». Нелюбимой императрице раздраженное чувство толпы, особенно под влиянием тайной немецкой пропаганды, приписывало чудовищные преступления. Эти клеветнические слухи об императрице старательно распространялись в России немецкими агентами и теми революционными организациями, которые работали заодно с Германией и на ее деньги. Самым гнусным приемом такой пропаганды со стороны немцев было усиленное подчеркивание немецкого происхождения императрицы и навязывание ей немецкого патриотизма. Последнее особенно было ложно, так как Государыня Александра Федоровна не любила Пруссию и ненавидела императора Вильгельма. Клевета не миновала и Государя: говорили, что он под влиянием императрицы, будто бы возглавлявшей немецкую партию, готовится к подписанию сепаратного мира.

На самом же деле Государь, не только будучи на престоле, отвергал самую мысль о сепаратном мире, но и после отречения своего, в прощальном приказе по армии, необъявленном по приказанию Временного правительства, призывал и армию, и Россию бороться до конца с неприятелем, в полном согласии с союзниками.

Вечером 7 (20) марта 1917 г. Николай II собственноручно составил свое прощальное обращение к армии, датированное им 8 (21) марта. В приказе № 371 говорилось:

«В последний раз обращаюсь к вам, горячо любимые мною войска. После отречения мною за себя и за сына моего от Престола Российского власть передана Временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему. Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и благоденствия. Да поможет Бог и вам, доблестные войска, отстоять нашу Родину от злого врага. В продолжение двух с половиной лет вы несли ежечасно тяжелую боевую службу, много пролито крови, много сделано усилий, и уже близок час, когда Россия, связанная со своими доблестными союзниками одним общим стремлением к победе, сломит последнее усилие противника. Эта небывалая война должна быть доведена до полной победы.

Кто думает теперь о мире, кто желает его – тот изменник Отечества, его предатель. Знаю, что каждый честный воин так мыслит. Исполняйте же ваш долг, защищайте доблестно нашу Великую Родину, повинуйтесь Временному правительству, слушайтесь ваших начальников, помните, что всякое ослабление порядка службы только на руку врагу.

Твердо верю, что не угасла в наших сердцах беспредельная любовь к вашей Великой Родине. Да благословит вас Господь Бог и да ведет вас к победе Святой Великомученик и Победоносец Георгий.

НИКОЛАЙ». (ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. д. 2415. Л. 1–2 об.; Ф. 5827. Оп. 1. Д. 1. Л. 1)

Как известно, Временное правительство запретило его распространение.

Князь Ф.Ф. Юсупов, очевидно, забыл, что Государь еще до Февральской революции боролся с ложными слухами о сепаратном мире. Так, например, 12 декабря 1916 г. император обращается к армии и флоту и подписывает приказ, который приведем полностью:

«Среди глубокого мира более двух лет тому назад Германия, втайне издавна подготовлявшаяся к порабощению всех народов Европы, внезапно напала на Россию и ее верную союзницу Францию, что вынудило Англию присоединиться к нам и принять участие в борьбе. Проявленное Германией полное пренебрежение к основам международного права, выразившееся в нарушении нейтралитета Бельгии, и безжалостная жестокость германцев в отношении мирного населения в захваченных ими областях понемногу объединили против Германии и ее союзницы Австрии все великие Державы Европы.

Под натиском германских войск, до чрезвычайности сильных своими техническими средствами, Россия, равно как и Франция, вынуждена была в первый год войны уступить врагу часть своих пределов. Но эта временная неудача не сломила духа ни наших верных союзников, ни в вас, доблестные войска Мои. А тем временем путем напряжения всех сил государства разница в наших и германских технических средствах постепенно сглаживалась. Но еще задолго до этого времени, еще с осени минувшего 1915 года, враг наш уже не мог овладеть ни единой пядью русской земли, а весной и летом текущего года испытал ряд жестоких поражений и перешел на всем нашем фронте от нападения к обороне. Силы его, видимо, истощаются, а мощь России и ее доблестных союзников продолжает неуклонно расти. Германия чувствует, что близок час ее окончательного поражения, близок час возмездия за все содеянные ею правонарушения и жестокости.

И вот, подобно тому, как во время превосходства в своих боевых силах над силами своих соседей, Германия внезапно объявила им войну, так теперь, чувствуя свое ослабление, она внезапно предлагает объединившимся против нее в одно неразрывное целое союзным державам вступить в переговоры о мире.

Естественно, желает она начать эти переговоры до полного выяснения степени ее слабости, до окончательной потери ее боеспособности. При этом она стремится для создания ложного представления о крепости ее армии использовать свой временный успех над Румынией, не успевшей еще приобрести боевого опыта в современном ведении войны. Но если Германия имела возможность объявить войну и напасть на Россию и ее союзницу Францию в наиболее неблагоприятное для них время, то ныне окрепшие за время войны союзницы, среди коих теперь находятся могущественнейшая Англия и благородная Италия, в свою очередь, имеют возможность приступить к мирным переговорам в то время, которое они сочтут для себя благоприятным.

Время это еще не наступило. Враг еще не изгнан из захваченных им областей. Достижение Россией созданных войною задач – обладание Царьградом и проливами, равно как и создание свободной Польши из всех трех ее ныне разрозненных областей, – еще не обеспечено. Заключить ныне мир – значило бы не использовать плодов несказанных трудов ваших, геройские русские войска и флот, труды эти, а тем более священная память погибших на полях доблестных сынов России не допускают и мысли о мире до окончательной победы над врагом, дерзнувшим мыслить, что если от него зависело начать войну, то от него же зависит в любое время ее окончить.

Я не сомневаюсь, что всякий верный сын Святой Руси, как с оружием в руках вступивший в ряды славных Моих войск, так равно и работающий внутри страны на усиление ее боевой мощи или творящий свой мирный труд, проникнут сознанием, что мир может быть дан врагу лишь после изгнания его из наших пределов, только тогда, когда, окончательно сломленный, он даст нам и нашим верным союзникам прочные доказательства невозможности повторения предательского нападения и твердой уверенности, что самою силою вещей он вынужден будет к сохранению тех обязательств, которые он на себя примет по мирному договору.

Будем же непоколебимы в уверенности в нашей победе, Всевышний благословит наши знамена, покроет их вновь неувядаемой славой и дарует нам мир, достойный ваших геройских подвигов, славные войска мои, – мир, за который грядущие поколения будут благословлять вашу священную для них память.

На подлинном Собственной Его Императорского Величества рукой написано:

“НИКОЛАЙ”». (ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 2480. Л. 1)

Больше того, он отказался от всякой помощи со стороны императора Вильгельма даже в тот момент, когда вся Царская семья находилась в Екатеринбурге в руках большевиков и, живя в ужасных условиях, была на краю гибели.