Текст книги "Вторжение инопланетян. Битва за Землю продолжается"

Успехи и неудачи Дональда Мензела

С Дональдом Мензелом[1]1
  Дональд Говард Мензел (англ. Dоnаld Ноwаrd Mеnzеl; 1901–1976) – американский астроном и астрофизик. Был ведущим астрономом своего времени, также стал известен своими скептическими объяснениями НЛО как необычных атмосферных явлений. – прим. ред.


[Закрыть] я познакомился еще в 1936 году, когда 16-летним школьником участвовал в качестве фотометриста в экспедиции по наблюдению полного солнечного затмения 19 июня 1936 года. Наша молодежная экспедиция (самому старшему из нас, профессору И. С. Астаповичу, было всего 26 лет!) была организована Московским отделением Всесоюзного астрономо-геодезического общества при АН СССР. Приехали мы в Сагарчин (Казахстан) и расположились в нескольких километрах от американской экспедиции, возглавлявшейся профессором Гарвардского университета Дональдом Мензелом.

Этот худощавый слегка горбоносый американец был уже тогда хорошо известен нам как выдающийся астрофизик, специалист по физике Солнца и автор нескольких специальных книг. Во время «визита вежливости» к американцам мы внимательно слушали рассказ Мензела об аппаратуре их экспедиции и пили затем каким-то образом специально очищенную холодную чистую воду (запомнилось потому, что в колодце Сагарчина вода по прозрачности напоминала какао).

С тех пор я стал относиться к Мензелу как к одному из передовых зарубежных астрономов, чей авторитет считался непререкаемым.

Увы, спустя 26 лет в эту оценку пришлось внести коррективы.

Я прочитал книгу Мензела «О летающих тарелках» и был буквально поражен нелепостью объяснений, им даваемых. Скажу больше – именно эта книга Мензела заставила меня поверить в реальность «летающих тарелок» и из почитателей Мензела превратиться в яростного его критика. Мензела уже давно нет в живых, и известна причина, побудившая его против совести ученого выступить с разоблачением «мифа» об НЛО. Но те, кто сегодня использует фальсификаторскую книгу Мензела как последнее слово науки в проблеме НЛО, видимо не только некритически читали ее, но и не обратили внимание на заявление Мензела в той же книге: «Мы вовсе не отвергаем безоговорочно межпланетную гипотезу. Но прежде чем принять ее, мы хотим рассмотреть другие, более естественные предположения».

За эти слова можно многое простить Мензелу. Здесь в нем снова пробудился серьезный ученый, и его позиция выглядит куда более симпатичной и научной, чем, скажем, обскурантистские высказывания В. В. Мигулина.

В свое время я потратил немало сил на критику неудачной книги Мензела. Сейчас я предоставляю слово профессору атмосферной физики Аризонского университета Джеймсу Мак-Дональду. В 1967 году в статье «Величайшая научная проблема современности» он писал:

«Было бы слишком смело предполагать, что среди ученых, серьезно относящихся к проблеме НЛО, можно насчитать больше чем несколько процентов. Если бы этот процент оказался на самом деле выше, то я могу только сказать, что большинство сторонников НЛО умеют хорошо маскироваться. Напротив, те из них, кто высмеивает НЛО как сплошную чепуху, или как проявление потребности человека в чудесном, или как ошибочные наблюдения неопытных профанов, отливаются и многочисленностью, и громогласностью.

Я не видел ни одного ученого, который, проведя то, что можно называть адекватным исследованием проблемы НЛО, продолжал бы скептически относиться к ней. Если бы такой ученый нашелся, мне было бы чрезвычайно интересно выслушать его аргументы.

Среди ученых есть один много писавший и говоривший публично о неопознанных летающих объектах и наверняка наблюдавший множество случаев их, но не считающий, что в проблеме НЛО заключено что-либо интересное для науки. Я говорю о профессоре Дональде Мензеле, бывшем директоре обсерватории Гарвардского колледжа. Профессор Мензел опубликовал две книги о НЛО; обе они направлены к тому, чтобы объяснять НЛО главным образом как ошибочно истолкованные метеорологические и астрономические явления. Эти книги, особенно последняя из них, очень меня озадачили.

Мое недоумение проистекает из того, что опытность профессора Мензела в физике и астрономии подтверждается множеством принадлежащих ему работ и ссылок в этих областях. Несмотря на такой солидный научный фон, в своем анализе сообщений о НЛО он словно отбрасывает все хорошо известные научные принципы и делает это почти безоглядно, стараясь только убедить себя и других, что ни один случай НЛО не выдержит его нападений. Явления рефракции известны в оптике хорошо, а преломляющие свойства атмосферы знакомы астрономам так же, как и метеорологам, если не лучше. Но, приводя в своей книге одно «объяснение» за другим, Мензел попросту пренебрегает элементарными оптическими соображениями, относящимися к таким вещам, как миражи и световые отражения.

Например, интересное наблюдение сделал в августе 1949 г. доктор Клайд Томбо, видевший вместе с двумя членами своего семейства загадочную флотилию бледных огней, промчавшуюся через зенит в Лас-Крусес (Нью-Мексико) и исчезнувшую на юго-востоке. Мензел небрежно приписывает эту картину «отражению наземных огней на границе с инверсионным слоем воздуха». Ту подробность, что огни в небе мчались быстро, сохраняя правильный строй, Мензел объясняет, предположив, что «в тонком слое дымки образовалась складка», т. е. «эта складка, наклоняя слой дымки под небольшим углом, могла отразить освещенные окна дома; по мере ее продвижения по слою наподобие волны двигались и световые прямоугольники». Для каждого, кто хоть сколько-нибудь знаком с физикой отражения света, и в частности со свойствами атмосферы (сквозь которую астрономы поколение за поколением успешно наблюдают множество астрономических событий), предположение о «слоях дымки», якобы обладающих таким высоким показателем преломления, что они могут дать видимое отражение света из окон, – попросту абсурд. Но, по объяснению Мензела, отражение света от слоев дымки в атмосфере – это нечто подлинное. Повторяю, я не могу этого понять, так как здесь мы имеем дело не просто с каким-то тонким оттенком в мнениях. Таких процессов в атмосфере, близких к нормальному отражению, нет и не может быть – никто не должен знать об этом лучше, чем опытный астроном.

Рефракционные искажения изображений звезд – знакомый источник ошибок для астрономов, и обстоятельства, от которых такие искажения зависят, известны достаточно хорошо. Наверняка хорошо известен порядок величин рефракционного смещения и колебаний. Но вот Мензел подробно рассказывает о «мираже Сириуса», который будто бы наблюдал он сам, летя в военном самолете над Арктикой: эффект преломления якобы увеличивал Сириус до видимого углового диаметра в 12 угловых минут или даже больше (это, по словам Мензела, эквивалентно размерам шара, диаметром в 1 фут с расстояния в 300 футов).

Каким образом в нашей атмосфере, в Арктике или в других местах, может получиться показатель преломления с осевой симметрией, достаточный для того, чтобы увеличить изображение звезды до кружка с таким сравнительно большим диаметром, – об этом Мензел не говорит ни слова; не пытается он также узнать, почему во время его полета постоянно изменяющийся оптический путь все время давал ему такую картину показателя преломления с осевой симметрией. Но, добившись своего, он пользуется этим как основанием для отрицания наблюдений неопознанных летающих объектов, сделанных опытными пилотами: по его словам, они каждый раз сталкивались с явлениями рефракции именно такого рода. Это – бессмыслица.

Важное наблюдение Нэша и Фортенберри 14 июля 1962 г., когда первый и второй пилоты лайнера ДС-4 видели шесть дискообразных красновато светящихся объектов, совершающих ниже их самолета необычные маневры с огромной скоростью, получает у Мензела быстрое и легкое объяснение: это были лучи прожекторов, отражавшиеся от «инверсионного слоя». Он говорит о результатах «тщательного исследования ситуации». Но, читая его книги, видишь, что все его аргументы относятся только к образованию знакомых ночных инверсионных слоев, прилегающих к поверхности земли. Однако двое опытных летчиков ясно описывают (и Мензел в своей книге повторяет это описание), как наблюденные ими светящиеся объекты «быстро и круто поднялись, пока не очутились выше самолета». Такое описание явно противоречит гипотетическому отражению лучей прожектора от гипотетического инверсионного слоя близ поверхности земли.

Многие другие подробности, ясно отмеченные у Нэша и Фортенберри, например острые края светящихся дисков и строгое сохранение ими строя при маневрировании, в объяснениях Мензела просто опущены. Такое же пренебрежение к примечательным чертам рассматриваемых им случаев характерно и для многих других примеров, которые можно было бы привести.

Объяснение, даваемое Мензелом знаменитому наблюдению Чайлза и Уиттеда, – еще один превосходный пример его метода аргументации. Ранним утром 24 июля 1948 г., близ Монтгомери (штат Алабама) самолет восточных линий ДС-3, пилотируемый капитаном К. Чайлзом и Дк. Уиттелом, встретился со светящимся похожим на ракету объектом, мчавшимся к нему с северо-востока. Пилоты описывают объект как имеющий длину свыше 100 футов и диаметр вдвое больше, чем фюзеляж самолета В-29; у него было что-то вроде голубовато светящихся иллюминаторов и длинный огненный хвост выхлопа. Поравнявшись с ДС-3 и закачав его при этом, он круто поднялся вверх и исчез, пробив слой облаков наверху. Все эти подробности есть в отчетах ВВС и приводятся в книге Мензела.

По мнению Мензела, это был болид (очень яркий метеорит). При этом Мензел оставляет без внимания раскачивание самолета и совершенно игнорирует непохожее на метеорит поведение – крутой поворот кверху и вертикальный подъем. Но труднее всего понять, с астрономической точки зрения, его рассуждения о том, что, поскольку случай произошел во время метеоритного дождя Акварид, значит, летчики были обмануты ярким метеоритом из этого дождя.

Прежде всего лишь в немногих из метеоритных дождей есть метеориты, достаточно крупные, чтобы отнести их к классу болидов, и поток дельта Акварид к таким дождям не относится. Еще удивительнее то, что Мензел явно не проверял своих расчетов для положения радианта потока и, сделай он это, увидел бы, что радиант дельта Акварид кульминировал около 40° над южным горизонтом, а самолет ДС-3 направлялся на северо-восток. Если бы Чайльз и Уиттед видели метеорит из потока Акварид впереди себя, он показался бы им идущим в ту же сторону, что и самолет; тогда как во всех отчетах, включая версию самого Мензела, огромный светящийся объект описан как идущий прямо навстречу самолету. Таким образом, в объяснении Мензела, будто объект был метеоритом из потока Акварид, допущена явная ошибка почти на 180°. Но Мензел заканчивает свое небрежное обсуждение этого случая заявлением, что «Чайлз и Уиттед, несомненно, неправильно истолковали появление необычайно яркого метеорита».

Явление анормального распространения радарных волн в слоях воздуха с высокой влажностью и температурой известно хорошо. Чтобы определить, нужно ли считаться с сильным отражением луча, приходится обратиться к данным радиозондирования и проверить, какие градиенты упомянутых величин преобладают. Мензел рассматривает многие из сообщений о неопознанных летающих объектах, объясняя их анормальным распространением радарных волн, но ни в одном из случаев не представляет доказательств проведенных им количественных исследований. Пользуясь только качественными аргументами, легко можно построить неверные доказательства; количественных же соображений в рассуждениях Мензела по поводу наблюдений НЛО почти нет. В некоторых случаях он приписывает всплески на самолетных радарах таким явлением, которые неизвестны военным летчикам и необъяснимы с точки зрения метеорологии и физики.

Например, 29 июля 1952 года в штате Мичиган наземный радар обнаружил неизвестный предмет, летящий с большой скоростью, а затем радар на носу одного из самолетов обнаружил эхо и поймал объект; наконец, сам летчик увидел в этом месте светящийся, быстро движущийся предмет. Мензел без труда объясняет визуальное наблюдение звездой Капеллой, а со всплесками на экранах наземного и самолетного радаров «разделывается», как с «ангел-эхом», вызванным метеорологическими условиями». Очевидно, он не проверял данных радиозондирования для этой даты и этой местности, как проверил я, ибо там не могло быть никакого аномального распространения волн, чтобы вызвать неверные показания наземного радара, первым уловившего эту быстро движущуюся и необычно маневрирующую цель.

Но еще большее недоумение вызывает его предположение, будто всплески на самолетном радаре были вызваны «метеорологическими условиями». Градиенты преломления, способные дать заметно повышенное или пониженное преломление, для свободной атмосферы неизвестны. Еще многозначительнее то, что даже при очень высоких градиентах получить эхо невозможно, если на пути преломленного луча нет какого-либо твердого отражающего луч предмета. Близ поверхности земли такими мнимыми твердыми предметами могут стать те или другие наземные объекты, но на высоте нет никаких твердых предметов, способных дать ложное эхо. В результате получается, что «наземные эхо» совершенно неизвестны на высоте и нужно только обратиться к опытному летчику ВВС, чтобы убедиться, что здесь (и в других аналогичных случаях, например с самолетом В-29 над Мексиканским заливом 6 декабря 1952 г.) Мензел прибегает к феномену, попросту не могущему произойти.

Можно привести множество примеров небрежности в рассуждениях, отсутствия проверки метеорологических данных и игнорирования важнейших подробностей в сообщениях. Профессор Мензел говорит об «аномальной погоде» и о сильной электрической активности близ Левелленда (Техас) в ночь на 3 ноября 1957 г., когда 10 независимых друг от друга очевидцев наблюдали в течение двух часов большой светящийся яйцевидный объект, паривший над полями и дорогами и остановивший моторы у восьми или девяти автомобилей. Заявив без всяких доказательств, что в этом районе были сильные грозы, он утверждает, что объекты, длину которых различные свидетели оценивали в 100–200 футов, были попросту «шаровыми молниями». А автомобили останавливались потому, что у них отсырело зажигание.

Тот факт, что моторы автомобилей заработали снова, как только объект умчался, конечно, совершенно несовместим с отсыревшим зажиганием. Но эту подробность сообщения Мензел игнорирует. Больше того, он игнорирует и подлинные метеорологические данные для этого места и времени. Я раскопал метеорологические карты и сведения об осадках. Над Техасом двигалась к югу обширная область высокого давления, совершенно не способствующая никакой конвекционной и грозовой активности, а проверка сведений с полдюжины соседних станций показала, что в этот период не было никаких дождей и что несколькими часами ранее в этот день, когда проходил холодный фронт, выпали лишь незначительные осадки.

Кроме того, шаровая молния – это светящаяся масса диаметром всего 1–2 фута, так что мне совершенно неясно, каким образом Мензел считает для нее возможными 100-футовые размеры. Но вся невероятность этого «объяснения» становится очевидной, когда мы составим для этого дня метеорологическую карту и увидим, что по всему Восточному побережью стояла область высокого давления, совершенно исключающая всякую возможность электрической атмосферной активности, так небрежно привлеченной сюда Мензелом».

Можно было бы продолжить в духе Мак-Дональда критику почти каждой страницы пресловутой книги Мензела. Но вряд ли в этом есть необходимость. Сегодня для любого непредубежденного исследователя НЛО рассуждения Мензела выглядят безнадежно устаревшими и нелепыми, а его нарочитая услуга Пентагону – действием, вряд ли украшающим ученого. Кумир тридцатых и сороковых годов XX века уже давно низведен с пьедестала…

Подобно шаровой молнии

Литература о шаровых молниях достаточно обширна. Из сильных работ особенно рекомендую читателю монографию И. П. Стаханова «Физическая природа шаровой молнии». Прочитав хотя бы эту книгу, любой мало-мальски объективно настроенный читатель неизбежно придет к выводу, что шаровая молния так же мало похожа на типичные НЛО, как гвоздь на панихиду.

Тем не менее, указания на шаровые молнии неизменно встречаются среди аргументов противников НЛО. Большую популярность за рубежом в свое время (лет 10–15 назад) приобрела гипотеза сотрудника журнала «Авиэйшн уик» Филиппа Класса[2]2
  Филипп Класс (псевд. Уильям Тенн; 1920–2010) – американский прозаик и ученый-литературовед, один из видных представителей послевоенного поколения научной фантастики США. В России в 2003 г. был издан том его трудов под названием «Балдежный критерий». – прим. ред.


[Закрыть], пытавшегося объяснить весь феномен НЛО шаровыми молниями или коронными разрядами на линиях высокого напряжения. С подробной и научно-обоснованной критикой этой версии выступил уже знакомый нам проф. Дж. Мак-Дональд. Одна из его статей по этому вопросу заслуживает того, чтобы мы привели здесь ее полностью. Эта статья – выдержка из доклада Мак-Дональда на Астронавтическом симпозиуме Канадского института аэронавтики и космонавтики 12 марта 1968 года.

Представления Ф. Класса

1. Коронные разряды, шаровые молнии, плазмоиды.

К числу подлежащих рассмотрению относится и гипотеза Ф. Класса об НЛО как о различных формах плазмоидов. Высказывалось предположение, что поскольку след быстродвижущегося метеорита представляет собою весьма турбулентную плазму, постольку вихревые области его пограничного слоя могут образовывать плазменные сгустки, спускающиеся в нижние слои атмосферы и становящиеся объектом сообщений о наблюдениях НЛО. Автор в свое время указывал на практическую невозможность проникновения плазмоидов такого рода с высот входа метеороидов на приповерхностные уровни атмосферы (на которых наблюдаются бесчисленные НЛО) в силу быстрой полной рекомбинации, а также всплывания горячих плазмоидов.

Автор особенно акцентирует тот факт, что в сообщениях об НЛО речь идет не просто о светящихся шарах, но об объектах, похожих на какие-то летающие машины. Такие сообщения поступали от вполне надежных свидетелей.

2. Теория плазменных НЛО Ф. Класса.

Предлагая свою теорию плазменных НЛО, Ф. Класс не учитывает, что в представляющих интерес сообщениях речь идет не о туманных, светящихся аморфных образованиях, а наоборот, о четко очерченных объектах, иногда с хорошо различимыми деталями конструкции, с несколькими огнями правильного размещения, с отверстиями и люками. Об объектах, маневрирующих длительно во времени, с такими кинематическими характеристиками, которые никак не увязываются с его плазменной теорией. Профессор Мак-Дональд заявляет, что так же, как и в случае со взглядами Д. Мензела, теория плазмоидов не выдерживает количественной проверки хотя бы в тех своих частях, которые поддаются таковой современными научными методами. Автор упоминает о возможности предъявления такой же претензии и по адресу защищаемой им самим внеземной гипотезы происхождения НЛО на том основании, что современные научные представления о межзвездном полете приводят к серьезным сомнениям по поводу самой возможности межзвездного полета!

Некоторые количественные данные о сложности таких перелетов приведены в литературе. Защищая свою гипотезу, автор указывает, что мы еще не знаем всего того, что следует знать о технике и технологии межзвездных путешествий, и, следовательно, наши попытки количественной оценки гипотезы об интересе инопланетян к нашей Земле пока еще не приводят к уверенным выводам. Он заявляет, что «дальше продвинуться не можем». «Взгляды Ф. Класса развиты им в двух журнальных статьях и его книге. Он не утверждает, что все НЛО представляют собою плазмоиды. Он понимает, что имеет место и другие причины неопознанности этих объектов. Однако Ф. Класс обвиняет ученых в том, что они» не замечают плазмоидной природы НЛО»; он полагает, что НЛО представляют научный интерес потому, что в них проявляются явления, тщательное изучение которых расширит научные знания по атмосферной физике и атмосферному электричеству. Известно, что шаровые молнии, которые и в самом деле относятся к категории плазменных явлений, пока что изучены весьма плохо.

Только 10 лет тому назад шаровую молнию (ШМ) начали считать реальным явлением природы, а не иллюзией свидетелей. В этом смысле ШМ сверстники НЛО. К 1968 году ученые, работающие в области атмосферного электричества, еще не выработали адекватных теоретических представлений об этом явлении. И в области ШМ сбор полезной информации затрудняется тем, что сообщения о наблюдениях поступают от неквалифицированных наблюдателей, которые внезапно оказывались свидетелями событий. ШМ весьма сложное явление. Диапазон характеристик настолько широк, что все математические модели ШМ оказывались неудовлетворительными.

Никто не может быть уверен в том, что ШМ есть некое единое явление. Подозревают, что в любом конкретном наблюдении ШМ одновременно наблюдаются несколько различных явлений, так что в попытках их объяснения замахиваются на слишком широкую задачу.

Сводки наблюдений ШМ приведены в работах Брэнда, Диуэна, Ройля, Мак-Нэлли и др.

Предложен и рассматривается длинный ряд математических моделей ШМ (см. работы Диуэна, Коронита, Умана и Гельстрома). Ни одна из них не является полностью удовлетворительной.

Однако весьма важной чертой всех сообщений и математических моделей является тот факт, что большинство первых и все без исключения, вторые связывают явление ШМ с обычными молниями, сверкающими во время обычных гроз на Земле.

3. Шаровые молнии при хорошей погоде.

Идея о возможности таких ШМ развита Ф. Классом и основывается на литературе об атмосферном электричестве, в которой можно найти несколько сообщений о разрядах молнии в ясную погоду. «Ситуация возникает сложная. Мы еще не знаем, что следует подразумевать под термином ШМ, не знаем как природа делает ШМ, и должны допускать, что под этот единый заголовок мы загоняем явления различного характера». В работе Класса сообщается о наблюдении чего-то вроде «пылающего метеорита» с самолета на высоте 3300 м в полдень в хорошую погоду. «Класс называет этот объект ШМ». А почему бы не признать его ярким дневным метеором? Наблюдения таковых весьма многочисленны. Класса не смущает также сообщение пилота о наблюдении им чего-то вроде хвоста у светившегося объекта.

Предположение Ф. Класса о возможности возникновения ШМ в хорошую погоду оказывается абсурдным при первой же попытке количественного расчета. С какой площади Земли понадобилось бы собирать электрическую энергию, чтобы осуществить омический разогрев какого-нибудь тела высотой в 400 м, эквивалентный работе в 100 Вт (реалистичнее было бы брать в расчет 1000 Вт)? Искомая площадь получается равной 10 000 км²! Эта цифра, конечно, не лезет ни в какие ворота. Нигде в своей книге Ф. Класс никак не защищает своих утверждений, что плазмоиды могут двигаться в атмосфере со скоростями в сотни метров в секунду. Исключением, пожалуй, являются его рассуждения о том, что плазмоиды могут электрически притягиваться к самолету, несущему на себе наведенные поверхностным трением электрические заряды. На этом следует остановиться.

4. «Притяжение» плазменных НЛО к самолетам.

Ф. Класс предлагает объяснение того факта, что НЛО иногда преследуют самолеты в полете, «на основе» свойств атмосферного электричества. Отмечая, что на самолете может развиться сильный заряд за счет контакта со снегом или пылью, или в дождь, Класс предполагает, что самолет с таким сильным положительным зарядом вступает во взаимодействие на расстоянии «с плазмой, поверхность которой имеет отрицательный заряд», так что они «притягиваются друг к другу, как два магнита». Поскольку масса самолета больше, чем у плазмы, самолет тянет ее к себе. Сделана ли попытка количественного расчета этой идеи? Нет, конечно.

Вся теория плазменных НЛО Ф. Класса – абсурд.

Класс, между прочим, указывает, что плазмоиды не могут приблизиться слишком близко к заряженному самолету, т. к. выхлоп и спутная струя позади него работают как своеобразная защита. Естественно, что и эта идея не выдерживает критики. В одной из своих статей Класс объясняет неспособность реактивных истребителей сближаться с НЛО одинаковым знаком их зарядов. Истребителя, видите ли, отталкивает плазменный НЛО, и поэтому он никак не может его изловить. И это абсурд.

Предположения Класса никак не могут объяснить случаев «взаимодействия» НЛО с самолетами, когда не наблюдалось ни отталкивания, ни притяжения, когда наблюдались прохождения НЛО вблизи самолетов в самых разнообразных направлениях с совершением маневров, не разрешаемых моделью Класса. Примером такого наблюдения является наблюдение 24.7.1948 года экипажем самолета ДС-3 объекта над Монтгомери, США, приблизившегося на встречном курсе, имевшего двойной ряд окон, длину, сравнимую с длиной бомбардировщика В-29, вишнево-красную струю и синего цвета свечение от носа до хвоста по всей нижней поверхности. По свидетельству пилотов, НЛО прошел мимо их самолета предельно близко, после чего круто взмыл вверх и исчез из поля зрения. Класс кратко упоминает об этом случае, но не пытается его объяснить.

По Классу, не только «сильно заряженные самолеты» могут притягивать плазменные НЛО, такой же способностью, по его мнению, обладают и автомобили, притягивающие к себе «низколетящие» НЛО. Доводя свои взгляды до полного абсурда, Ф. Класс предполагает, что «заряженный прохожий», встретивший низколетящий НЛО, может его отталкивать или притягивать, когда он приближается к НЛО. Все опять-таки зависит от знаков зарядов!

Одни декларации и ни единой попытки количественной оценки их возможности – это типично для Класса.

5. «Сбегание плазменных вихрей» с законцовок крыльев.

Это, пожалуй, единственный случай, когда автор совершает попытку показать происхождение плазмоидов, отождествляемых им с НЛО. Он высказывает идею, что продукты, загрязняющие атмосферу, оказывают «полезное воздействие и влияние» на процессы образования плазмы. Самолеты выделяют такие продукты. Класс считает, что загрязняющие атмосферу вещества совместно с зарядами, которые, по его мнению, накапливаются в вихрях, сбегающих с законцовок крыльев, каким-то образом формируют плазменные НЛО.

Напомним, что, во-первых, за счет столкновений самолетных поверхностей с частицами дождя, снега, пыли на самолете не может накопиться существенного заряда по той простой причине, что с таковыми частицами самолет в хорошую ясную погоду не встречается. Даже если такой процесс зарядки и происходит, то плотность накапливаемых зарядов может только достигать равновесного предела, при которой зарядка уравновешивается стеканием зарядов. Стекание зарядов с задней кромки крыла настолько интенсивно, что устойчивые значения суммарной зарядки самолета электричеством оказываются весьма низкими. Подробное рассмотрение явления показывает, что получить плазмоиды, несущие существенной величины электрический заряд, в соответствии с предложенной Классом моделью совершенно невозможно. Реальные трудности получения плазмоидов по Ф. Классу еще более серьезны. Для получения плазмоида необходима высокая концентрация свободных электронов. Однако в условиях, наиболее благоприятных для интенсификации зарядки (пыль, снег, дождь), все, что стекает с задней кромки крыла, представляет собою только ионы в том смысле, который придается этому термину в науке об атмосферном электричестве. Все свободные электроны в течение микросекунд связываются с молекулами кислорода. Загрязнения в выхлопе самолета вызывают дальнейшую «демобилизацию» образовавшихся таким образом «малых ионов».

Учитывая весь диапазон процессов между упомянутым и обычными процессами ионной рекомбинации, приходится сделать вывод, что в спутной струе самолета нет оснований ожидать возникновения чего-либо хотя бы отдаленно напоминающего светящийся плазмоид.

Утверждения Класса, что «самолеты могут аккумулировать электрическую энергию и сбрасывать ее в виде периодических разрядов, способных образовывать плазменные НЛО в спутной струе при соответствующих условиях» и что «пилот самолета, следующего по той же трассе на несколько минут позади, может встречать сияющую плазму», рассыпаются, как только кто-нибудь пытается подтвердить их расчетом.

Более того, временная и пространственная нестабильность плазмоидов – это одна из их наиболее выдающихся характеристик. Эти обстоятельства в работах Класса вообще не учитываются.

6. Суточные изменения активности НЛО.

Класс считает, что НЛО – это какая-то тайна из области атмосферного электричества. Он упоминает свидетельства Ж. Валле о существовании вечных максимумов наблюдаемости низко летящих НЛО приблизительно между 18 и 20 часами, а также Бранда о существовании суточного пика в частоте наблюдений ШМ в районе 17 часов. Метеорологи подсказали бы Классу, что 17-часовой пик наблюдаемости ШМ, по-видимому, соответствует раннему вечернему пику активности гроз на Земле. Автор полагает, что ранневечерний пик наблюдаемости НЛО есть следствие повышенной возможности обнаружения светящихся объектов ночью в сравнении с несветящимися объектами днем. Можно ли сделать из этого вывод, что в образовании плазмоидов имеется ежесуточный пик частоты в районе раннего вечера, как это делает Ф. Класс?

Затем он рассуждает о суточных вариациях напряженности электрического поля вблизи поверхности Земли и просит обратить внимание на то, что большая часть близземных измерений показывает максимум напряженности поля в районе 19 часов. Он указывает и на то, что летом видят больше НЛО, чем зимой, и что летом большая часть близземных излучений показывает сильный максимум силы поля где-то в средние утренние часы.

Он ошибочно связывает пик напряжения поля с совпадающим по времени максимумом концентрации радона – газа, активно участвующего в ионизации воздуха в нижних слоях атмосферы Земли. Истинная же ситуация состоит в том, что повышенная ионизация сама увеличивает проводимость воздуха и сама по себе уменьшает наблюдаемое напряжение атмосферного электрического поля, т. е. все происходит в точности наоборот, не так, как предсказывает Класс. Коротко говоря, разность потенциалов у поверхности Земли и в ионосфере может рассматриваться как постоянная, ее хорошо известные универсальные суточные изменения можно не принимать во внимание. Отсюда следует, что плотности вертикальных токов в атмосфере будут оставаться постоянными, если не учитывать суточные факторы, которые изменяют только проводимость сравнительно плотных слоев воздуха вблизи поверхности Земли. Однако при постоянстве плотности токов в атмосфере интенсивность ее электрического поля должна самоустанавливаться на уровнях, обратно пропорциональных проводимости воздуха.

Загрязнения понижают проводимость воздуха, а процессы ионизации увеличивают. Хорошо известный вечерний подъем интенсивности поля объясняется развитием вечерней инверсии на малых высотах, захватывающей загрязнения, последние присоединяют к себе малые ионы и образуют крупные ионы низкой мобильности. В результате понижается проводимость воздуха, а наблюдаемая интенсивность поля, обеспечивающая фиксированную плотность токов в атмосфере, должна повышаться.