Текст книги "Радостные малыши и дошкольники: создайте жизнь, которая понравится вам и вашему ребенку"

Глава 3. Учите детей отзывчивости: формируйте привычку отвечать «да»

В этой главе мы поговорим о том, как получить положительный отклик от детей, не сводя свои просьбы к одному лишь веселью и забавам. О том, как выработать у детей привычку реагировать на нас в положительном ключе. Мы обсудим, что делать, чтобы сформировать этот навык. Как развить привычку говорить «да», изменив манеру общения (подбирать позитивную лексику), образ мышления (руководствоваться лучшими побуждениями) и поведение (помогать на начальном этапе).

* * *

В предыдущей главе мы разобрали, как перенаправить энергию, когда дети говорят нам «нет». А не лучше было бы, если бы они в принципе не говорили нам «нет»? Во второй главе вы узнали о пяти способах восстановить эмоциональный контакт с ребенком, а также о том, как сделать этот опыт частью повседневной жизни. Безусловно, это отличный подход. Однако у многих родителей, с которыми я работаю, при одной только мысли, что надо каждую просьбу малыша превращать в веселье и игру, скулы сводит. Хотя приемы ШУТКИ действительно помогают и с практикой даются все легче и легче, у вас может возникнуть вопрос: «Почему я не могу просто попросить своего ребенка что-то сделать и услышать в ответ: „Хорошо, мама“ или „Как скажешь, папа“?» Неужели это несбыточная фантазия, о которой не стоит и мечтать, пока малыш не подрастет?

У меня для вас хорошая новость. И состоит она из двух частей. Первая заключается в том, что не нужно устраивать представление каждый раз, когда мы просим детей что-либо сделать. Да, приемы ШУТКИ помогают нам стать ближе, и к ним стоит прибегать, если мы видим, что ребенку не интересно наше предложение или когда малыш дает понять (поведением или открытым протестом), что ему не хватает нашего внимания и теплоты. Но нет необходимости непрерывно поддерживать с ним глубокую связь, чтобы выстроить здоровые и взаимоотзывчивые отношения, в которых согласие – это норма, а не исключение. На самом деле в неменьшей степени это зависит от того, что мы говорим (умение подбирать подходящие слова), что предполагаем (образ нашего мышления) и что предпринимаем (наши действия). Этим моментам и посвящена третья глава.

Вторая часть связана с исследованием о взаимоотношениях между маленькими детьми и их родителями: о готовности подчиняться и уступать в борьбе за власть в семье. Было установлено, что в целом изначальная уступчивость говорит о готовности соглашаться, а изначальное сопротивление заканчивается противодействием. Хотя последнее, как может показаться, не сулит ничего хорошего, на самом деле суть тут в том, что модели взаимоотношений сохраняются надолго. Если сейчас у вас с ребенком не самые лучшие отношения, не думайте, что все пропало. Ведь это означает только то, что ваши старания, направленные на обучение малыша быстро и положительно откликаться на ваши просьбы, тоже будут иметь долговременный эффект. Я называю это «инвестициями в будущее»: приложив усилия сейчас, потом вы будете долгое время пожинать плоды своего труда. Менять устоявшиеся модели поведения непросто, но новые привычки, основанные на уважении и предупредительности, быстро приживутся и станут восприниматься легкими и правильными. В начале своей карьеры педагога по раннему развитию я узнала множество приемов, позволяющих научить детей отзывчивости. Ниже я поделюсь некоторыми из них.

Я второй год преподавала в яслях вальдорфского детского сада. И мне, в отличие от малышей, порядком наскучили «Три поросенка» и «Златовласка». Поэтому я искала что-нибудь новенькое.

И тут я вспомнила сказку о Рыжей Курочке и пшеничном зернышке. В ней много повторений, и мы в группе часто вместе с детьми печем хлеб – совсем как Рыжая Курочка. Отлично! Несколько вечеров я перечитывала сказку, чтобы оживить в памяти детали, а потом решилась рассказать ее малышам.

«Кто поможет мне замесить тесто?» – спросила Рыжая Курочка.

«Не я», – ответила собачка.

«Не я», – ответила кошечка.

«Не я», – ответила уточка.

«Тогда я сделаю это сама», – сказала Рыжая Курочка. И замесила тесто.

И пока я рассказывала, мне становилось как-то не по себе. Внутри нарастало ощущение дискомфорта. По мере развития сюжета мне становилось все более неуютно. Ситуация повторилась и на следующий день. Тогда я не знала причины, но я отчетливо понимала, что не могу рассказывать эту сказку.

Больше я к ней не возвращалась, нашла другую, но чувство дискомфорта не пропадало. В чем же была причина? Это же обычная детская сказка! Наконец меня осенило: я против того, чтобы рассказывать о том, как на просьбу о помощи отвечают отказом. Потому что не хочу даже думать о том, что дети скажут мне «нет», когда я обращусь к ним за помощью. Мои малыши охотно участвовали в совместной работе, и я стремилась к тому, чтобы так оставалось и дальше! Я отказалась день за днем рассказывать им историю о том, как животные говорят «нет». Моя цель – научить детей говорить «да»! Я не желала всякий раз, когда нам нужно было что-то сделать, убеждать их в этом. Я не хотела постоянных дебатов. Не хотела, чтобы они думали о последствиях, а потом решали согласиться. Я желала, чтобы они с готовностью и весельем отвечали мне: «Да, конечно». Хотела, чтобы «да» вылетало из их уст на автомате. Чтобы отвечать «да» вошло в привычку.

(В то время я не знала следующего: оказывается, проводилось исследование, показавшее, что группа детей, смотрящих «образовательные» программы, более агрессивна, чем другие их сверстники. Ученые предположили, что малыши впитывают и примеряют на себя любое поведение, показанное на экране. Иными словами, для них причина, конфликт и его решение в одинаковой степени служат примерами для подражания. То есть внутреннее чутье не зря подсказало мне, что не нужно читать детям сказку про Рыжую Курочку.)

Несколько месяцев я работала над тем, чтобы сформировать у малышей привычку отвечать «да». И, должна признаться, атмосфера в группе стала теплее и спокойнее. У нас возникало меньше противоречий. Дети с успехом справлялись со своими делами и с готовностью откликались на мои просьбы. Я поняла, что получаю настоящее удовольствие от работы со своими малышами. Эта легкость в нашем общении появилась не потому, что дети стали другими. Изменилась я. А дети просто реагировали на меня. Пока я работала над тем, чтобы сформировать у них привычку отвечать «да», изменилась я сама. Теперь я получала удовольствие от каждого дня, проведенного с ними, и, так же как дети, с успехом справлялась со своими делами и с готовностью откликалась на их просьбы. У меня тоже выработалась привычка говорить «да». Далее я расскажу вам, что еще нового я поняла о себе.

Используйте позитивные слова: сосредоточьтесь на том, чего вы хотите

Первой мне в голову пришла такая мысль: если моя цель заключается в том, чтобы дети говорили «да» не задумываясь, нужно формулировать свои просьбы так, чтобы им хотелось отвечать «да». Тогда я постаралась говорить о том, что хочу, чтобы они сделали, а не о том, чего им делать не стоит. Вместо «Перестаньте стучать ложкой по столу» я просила: «Зачерпните ложкой суп из тарелки». Чтобы не говорить: «Не раскидывайте песок», я произносила: «Песок нужно насыпать в ведерко». Чтобы не одергивать: «Не отнимайте друг у друга игрушки», я подсказывала: «Возьмите те игрушки, в которые никто не играет». Такая формулировка ничего не запрещала, и детям не нужно было самостоятельно придумывать альтернативное занятие. Они могли просто ответить «да». Сказать именно то, что я хотела от них услышать, создавая атмосферу взаимной отзывчивости.

Отказаться от использования «не» и запретов на практике оказалось не так просто, как в теории. Это ловкий прием из разряда тех, которые едва заметны, когда их проворачивает кто-то другой, но кажутся просто недосягаемыми, если приходится делать их самому. Особенно сложно помнить об этом, когда нужно что-то срочно изменить. Фраза «Не делай так! Прекрати!» автоматически срывается с губ. Мне потребовалась долгая работа над собой, прежде чем я перестала каждый раз одергивать себя.

Однажды весной к нам принесли цыплят в манеже. Я посмотрела в сторону и увидела, что двухлетняя Жанна слишком сильно наклонилась вперед, чтобы рассмотреть птенчиков, и манеж вот-вот упадет.

Моей первой мыслью было сказать: «Не облокачивайся на манеж!» Но я остановила себя, прежде чем успела произнести хоть слово, твердо решив придерживаться новой тактики.

Потом мне пришло в голову предостеречь ее: «Жанна, аккуратнее!» Но и это было не то. Да, я хотела, чтобы она проявила осторожность. Но такая формулировка звучала слишком неопределенно. Ведь под «осторожностью» в каждой ситуации подразумевается нечто свое: можно осторожно гладить кошку или осторожно нести тарелку с супом, и это совсем не то же самое, что осторожно облокачиваться на манеж. «Господи! Время уходит! Думай!» – сказала я себе.

Что мне нужно, чтобы она на самом деле сделала? Я глубоко вдохнула, и тут до меня дошло: «Жанна, выпрямись!»

Она мгновенно разогнула спину, перестав висеть на манеже.

Вот это да! Просто магия! Малышка не размышляла, она просто сделала то, о чем я ее попросила. Вот так я стала вырабатывать у детей привычку соглашаться со мной. Постепенно у меня все лучше получалось формулировать то, что я хотела от них. И я не переставала поражаться тому, насколько на самом деле действенны позитивные слова: они помогают детям, не размышляя, выполнять просьбы.

При этом не могу сказать, что, используя позитивные формулировки, я разрешаю больше обычного. Если бы Жанна не отреагировала на мою просьбу, я бы подошла и показала ей, как надо стоять у манежа, чтобы он не заваливался, со словами: «Нужно опираться на него с осторожностью». Или: «Смотри сверху». Если бы она все равно тянулась к цыплятам, я подняла бы малышку на руки или переключила ее внимание на другое занятие. Границы дозволенного и мои ожидания были предельно ясны. Надо признать, дети начали лучше понимать пределы допустимого и то, чего я от них жду, когда я стала прямо говорить, как следует поступить, вместо того чтобы одергивать и запрещать. Четкая и действенная, эта методика помогла детям стать отзывчивыми по отношению ко мне.

В чем сила позитивных формулировок?

Одной из причин, по которой этот метод настолько эффективен, является то, что все мы мыслим образами и часть мозга, отвечающая за их формирование, отрицательную частицу «не» попросту не воспринимает. Чтобы удостовериться в этом, давайте прямо сейчас проведем небольшой эксперимент. Какой образ возникнет перед вашим внутренним взором, когда я скажу: «Не выбегайте на дорогу!»

Закройте глаза, если вам так комфортнее. Что вы видите? Себя, бегущего по улице, не так ли?

Хорошо, теперь перейдем ко второй части эксперимента. Что теперь придет вам в голову? «Пожалуйста, идите по тротуару». Совсем другой образ, не так ли? Из слов в наших головах складываются образы, и отрицательным частицам (таким как «не») в них просто нет места. Чтобы наложить их на картинки, возникающие в воображении, нужно приложить умственные усилия. Представьте, если даже взрослым для этого необходимо напрячься, то насколько же сложно это для маленьких детей, у которых за плечами нет нашего опыта? Если мы хотим, чтобы дети выполняли то, о чем мы их просим, самый верный способ – создать в их сознании образ того, как они это делают, и помочь им быстро откликнуться на нашу просьбу.

Главная причина, по которой я использую позитивные формулировки, заключается в том, что это самое эффективное средство, позволяющее с наименьшими усилиями заставить детей делать то, что мне нужно. Однако она не единственная. Указания «нет», «прекрати» и «не делай» абсолютно уместны, когда надо быстро привлечь внимание ребенка, например в момент опасности. Но если использовать их слишком часто, они потеряют свою силу. Дети перестанут на них реагировать. Тогда нам придется повышать голос, чтобы привлечь их внимание. Во взаимоотзывчивых же отношениях каждое слово имеет вес, пусть и сказанное единожды.

Кроме того, мы ограничиваем употребление слов «нет», «прекрати» и «не делай» еще и потому, что не хотим, чтобы дети отвечали нам тем же! Помните: они учатся через подражание. Поэтому используйте такие фразы, которые приятно слышать вам самим. Это касается не только различных «нет». Если вы не хотите однажды услышать в свой адрес: «Шевелись» или «Ушами не хлопай», проследите за тем, чтобы не говорить такое. Не забывайте, когда о чем-то просите малыша, всегда добавлять слова «пожалуйста» и «спасибо», если стремитесь к тому, чтобы он отвечал вам тем же.

И что особенно важно, негативные формулировки оказывают влияние на становление личности ребенка. В своей книге, посвященной вопросу обретения детьми самоконтроля, Марта Бронсон подчеркивает: «Хотя способность [детей] действовать самостоятельно возрастает, а желание независимости растет еще быстрее, малыши по-прежнему сильно зависят от воспитателей. Они судят о своем поведении, во многом основываясь на положительных или отрицательных реакциях окружающих, и, когда не уверены, ищут у них подсказки („социальная референция“)». Исследования выросших порознь однояйцевых близнецов показали, что если примерно одна половина нашей личности определяется наследственностью (природой), то вторая – воспитанием. В случае с маленькими детьми практически весь их жизненный опыт так или иначе связан с нами. Поэтому наша реакция и наше поведение так важны.

Я не знала всего этого, когда только начинала свою карьеру. Я просто использовала позитивную лексику в общении с детьми, потому что это был самый действенный способ с первого раза получить от них то, что мне нужно. Ведь на самом деле это легче сказать, чем сделать. Потребовалось несколько месяцев сознательных стараний, прежде чем у меня стало все получаться более-менее естественно. И примерно год – прежде чем позитивный язык вошел в привычку. В ходе практики я открыла для себя несколько тонкостей, которые позволили мне добиться успеха. И я поделюсь ими, чтобы вам было легче, чем мне.

Будьте предельно конкретны!

Как я уже говорила в истории о девочке и цыплятах, я научилась избегать фраз, которые означают разные вещи в зависимости от обстоятельств. Одна из таких туманных фраз: «Будьте осторожны». В зависимости от ситуации она подразумевает совершенно разные реакции. Как и фразы «Будьте внимательны» и «Не молчите». Будьте предельно конкретны в выражении того, чего вы хотите! Если Итан на велосипеде несется прямо на своих друзей, то вместо «Осторожно!» твердо скажите: «Пожалуйста, сверни в сторону». Если Эмма слишком беспечно ведет себя на детской площадке, придержите свое «Будь осторожна» и замените фразу: «Смотри внимательно, куда ставишь ногу, прежде чем делать следующий шаг». Если хотите, чтобы Лиам спросил: «А можно я следующий?», не говорите ему: «Не молчи». Вместо этого подскажите: «Ты можешь вежливо попросить: „А можно я буду следующим?“». Обычно дети с радостью откликаются на наши просьбы, если мы четко объясняем, чего именно хотим от них. Используя двусмысленные фразы, мы рассчитываем, что дети сами домыслят, что мы имеем в виду в конкретной ситуации. Однако правильность догадки зависит от наличия аналогичного опыта, способности его вспомнить в нужный момент и быстро выбрать между несколькими вариантами, исходя из ситуации. Довольно сложная задача для маленького ребенка, который только начинает осваивать возможности своей памяти! Поэтому будьте конкретны.

Еще я обнаружила, что, создавая определенные образы в сознании малышей, я могу превентивно управлять их поведением. Как-то раз мы ездили в дом престарелых, чтобы навестить пожилых людей, которые там проживают. На обратном пути я сказала детям: «Когда мы выйдем из автобуса, сложите свои рюкзачки на ступеньках у входа в группу и ждите меня там. Я приду и открою вам дверь». Прежде чем открыть дверь, я описала им, что будет происходить дальше: «Сейчас я открою дверь, мы разуемся у входа и пойдем раздеваться». Конкретика позволяет создавать образы, которые дети своими действиями воплощают в жизнь.

Если бы мне показалось, что у них возникли затруднения с выполнением моей просьбы, я бы добавила в создаваемый образ приемы ШУТКИ: «Когда я открою дверь, каждый мышонок побежит к полке с обувью, чтобы снять свои мокрые сапожки». Если по реакции детей я поняла бы, что не могу быть уверена в результате, то добавила бы еще чуть-чуть воображения: «А где же эти мышата? О, Макс похож на мышонка! И Сэмми тоже! Кто-то из моих мышат хочет сыра?» Я бы предложила им по кусочку воображаемого сыра и изобразила, как бегают мышата. Поняв, что они готовы, я бы снова напомнила им о том, куда ставить обувь, а потом открыла дверь. Мои «мышата» гурьбой бросились бы вперед. В предыдущей главе мы уже выяснили, что фантазирование позволяет детям лучше контролировать свои действия. Быть конкретными не значит отказаться от воображения. Одно может прекрасно дополнять другое. Я пользовалась воображением не постоянно, а только когда подозревала, что одного создаваемого мною образа может быть мало. Зачастую же было достаточно просто сказать, что предстоит делать.

Откликайтесь на то, чего малыш хочет на самом деле

Я старалась предлагать детям такие занятия, на которые они с легкостью могли ответить «да». Чаще всего у меня это получалось благодаря тому, что, прежде чем что-то сказать, я какое-то время наблюдала за их поведением и пыталась понять их истинные желания. Скажем, Кейтлин раскидывает кубики. Сначала я стараюсь разобраться, что в этом процессе для нее важнее: кубики или кидание? В зависимости от ответа я либо объясняю ей, как можно играть в кубики по-другому, либо рассказываю, что можно бросать вместо них. Даже малыш, которому только-только исполнился год, после вопроса о том, что ему можно бросать, чаще всего бежит к корзинке с мягкими мячиками. Ребенку постарше (если у меня нет времени на наблюдение) я могу предложить выбор: «Эти кубики нужно складывать. Будешь строить из них замок? Или возьми что-то более подходящее для бросания». Потом я помогаю ему довести дело до конца: либо начав складывать кубики вместе с ним, либо дав игрушку, которую можно кидать.

Реагирование на истинные желания, а не на поступки позволяет справляться с плохим поведением. Если Мейсон кричит на кухне, подумайте, чего именно он хочет: покричать или побыть с вами на кухне? Если первое, то где еще он может дать волю своим эмоциям? Во дворе? В ванной? Покричать в подушку? Должно быть место или способ, которым дети могут выразить свое настроение. Если он хочет остаться с вами на кухне, ему нужно найти себе занятие. Помогите ему: «Если хочешь быть со мной, пожалуйста, говори тихо. Я собираюсь вытирать стол. Пожалуйста, подай мне полотенце для этого». Не забывайте, что движение позволяет детям переключаться практически мгновенно.

Игры дошкольников порой могут приобретать стихийный характер. В подобных случаях я по-прежнему реагирую на истинные желания детей и придаю их игре направление, которое устраивает всех. Однажды в вальдорфском детском саду я наблюдала такую сцену: четырехлетние мальчуганы представляли себя стаей диких собак, бегали и мешали остальным детям играть. Воспитательница понаблюдала за ними, а потом сказала: «Так вы же не на улице. Вы должны быть домашними собачками. А у каждой домашней собачки должен быть хозяин и поводок». Мальчишки тут же затеяли горячую дискуссию о том, из чего сделать поводки и кто будет притворяться собаками, а кто – хозяевами. Воспитательница удовлетворила их желание играть, используя воображение, но придала ему такую форму, которая была приемлема для всех.

Не вязните в колее

В какой-то момент я поняла, что есть дети, которых я постоянно прошу об одном и том же: «Пожалуйста, высыпай песок в песочницу». Или: «Пожалуйста, говори потише». Или: «Пожалуйста, ходи спокойным шагом». И зачастую мои «Пожалуйста, успокойся» не оказывали такого эффекта, на который я рассчитывала. Каждый раз, когда я повторяла просьбу, ребенок реагировал на нее чуть слабее, чем прежде. Я пыталась выработать у малышей привычку говорить «да». И хотела, чтобы дети с бо́льшим желанием соглашались со мной, а не наоборот! Я обнаружила, что в подобных случаях помогает кардинальная смена тактики. Стоило мне найти для них какое-нибудь незатейливое или неожиданное занятие, у детей мгновенно просыпался интерес. Вместо бесконечных просьб передвигаться спокойнее, я предлагала им прыгать, как крольчата, или красться, словно котята. Вместо очередной просьбы говорить потише, я просила их шептать, петь или говорить смешными голосами. Или начинала делать так сама, а дети с увлечением подхватывали. Вместо того чтобы в очередной раз повторять им, что песку место в песочнице, я объясняла: «Этим песчинкам будет так грустно без своих братьев и сестер. Им лучше остаться дома! Что еще можно сложить в ведерки?» Юмор и воображение – это мощные инструменты, позволяющие восстановить эмоциональный контакт и вызывающие желание сказать «да».

Когда ребенок обижает других, успешный ход – предложить ему проделать то же самое с собой: «Попробуй посыпать песком свою голову». Или: «Подергай себя за рукав». Или: «Ну-ка, ткни себя!» У меня нет объяснения почему, но зачастую это срабатывает. Маленькие детки пробуют. На их лицах появляется недоумение и смущение. Когда так делают дошкольники, они веселятся и смеются. Юмор заряжает энергией и позволяет быстро переключиться на другое занятие.

Позвольте малышу предложить альтернативный вариант

Бывали случаи, когда я просила ребенка о чем-то, но получить его согласие было нелегко. Он сначала либо полностью игнорировал меня, либо пускался в пространные рассуждения о том, почему ему нужно так поступать, либо все делал по-своему. Если малыш меня игнорировал или принимался что-то эмоционально объяснять, я реагировала одинаково: просила его предложить свой вариант: «А ты как считаешь, что можно сделать?» Иногда ему требовался наводящий вопрос: «Что ты можешь сделать, чтобы пол остался сухим?» Или: «Что ты можешь сделать, чтобы игрушки были в целости и сохранности?» Или: «Что ты можешь делать тихо, как мышка?» Брукс и Голдштейн пишут: «Когда родители говорят своим детям, что те сами в состоянии находить способы решения проблем и добиваться успеха, дети с готовностью перенимают эту точку зрения, являющуюся неотъемлемым компонентом устойчивой психики».

Или же я делала все, чтобы ребенок пошел мне навстречу, а он все равно поступал иначе. Например, на мое «Ты можешь сыпать песок на себя» он начинал насыпать его в ведро. Или после фразы «Пожалуйста, дотрагивайся нежнее» прятал руки в рукава. Это отнюдь не отрицательная реакция. Напротив, так дети демонстрируют свою отзывчивость, их реакция быстрая и положительная, хоть они и сделали не совсем то, о чем я попросила. В подобных случаях я просто признаю, что они нашли приемлемую альтернативу: «Это тоже отличный вариант».

Привычка формулировать свои просьбы в позитивном ключе появилась у меня не сразу. На это потребовалась не одна неделя, даже не один месяц. Благодаря внимательности и последовательности этот навык постепенно давался мне все легче и легче. В конце концов мне уже не приходилось задумываться о том, что и как сказать – фразы появлялись в голове сами собой. После того как я стала говорить с малышами на позитивном языке, я обнаружила, что мы лучше понимаем друг друга. Я смогла установить четкие границы, не одергивая их постоянно, а дети откликались на мои просьбы. Им не нужно было замирать и размышлять, чего же я от них хочу. Мы вместе развивали привычку говорить «да».

/