Текст книги "Радостные малыши и дошкольники: создайте жизнь, которая понравится вам и вашему ребенку"

Исходите из благих побуждений

Говоря о том, чего мы хотим, а не о том, чего не хотим, мы постепенно приучаем малышей отвечать нам «да». Однако позитивный язык – это не единственный инструмент. Образ нашего мышления тоже влияет на поступки детей.

Я вспоминаю свой второй год работы в группе с малышами 1+. Мне хотелось, чтобы соглашаться со мной для них было легко и естественно. Хотелось, чтобы у них возникло ощущение, будто они делают это постоянно. Я поставила себе цель – выстроить с ними взаимоотзывчивые отношения. Для этого я воспользовалась еще одним приемом. Я приняла сознательное решение исходить из того, что малыши хотят быть хорошими и нужными. Как и позитивный язык, это метод, который едва заметен, но при этом весьма эффективен. Помните, в главе 1 мы говорили об универсальных потребностях – ощущении связи с окружающими, вере в себя и сопричастности? Быть хорошим и нужным – это верный способ удовлетворить все эти потребности. О том, как предоставить детям возможность помогать нам, мы поговорим в части IV. А пока даже просто признание того, что они на самом деле хотят быть хорошими и нужными, способно изменить наши взаимоотношения, особенно в те моменты, когда их поступки не кажутся таковыми.

Если мне удавалось взглянуть на ситуацию, исходя из того, что детьми изначально движут благие намерения, то обычно у меня получалось преобразовать их поведение. Например, я складывала белье, а полуторагодовалый Тал подбрасывал салфетки в воздух. Вместо того чтобы предложить ему: «Складывай их аккуратно вот сюда» (хороший пример использования позитивного языка), я решила, что таким образом он хочет мне помочь, и попросила: «Спасибо тебе за салфетки! Найди мне, пожалуйста, еще». И когда он взял в руки салфетку, я снова чуть-чуть скорректировала его поведение: «Теперь клади ее вот сюда», – и указала на свои колени.

Во время еды Джексон, малыш двух с половиной лет, начал громко и протяжно гудеть. Конечно, я могла попросить его: «Пожалуйста, веди себя тихо». Или напомнить: «Когда я ем, я глух и нем». Но я предложила: «Похоже, пришло время чуть-чуть попеть, не так ли, Джексон? Давайте споем все вместе». И мы спели песенку. Я исходила из того, что дети хотят быть нужными и хорошими. И мне оставалось лишь слегка подтолкнуть их к этому, что позволило им на самом деле быть такими.

Мне легко удавалось «рассмотреть» благие намерения годовалых и двухлетних малышей, но чем старше становились детки, тем труднее было видеть хорошее за их непослушанием. Когда я перешла работать из яслей в смешанную группу с детьми от года до пяти лет, мою установку насчет добрых намерений ждала настоящая проверка на прочность. Мне казалось, что дети постарше «должны все понимать лучше». Если я попросила их перестать что-то делать один, максимум два раза, они тут же должны были все прекратить. Особенно сильно меня раздражало грубое или жестокое поведение. Как-то раз я наблюдала за двумя четырехлетними девочками. Рэйна выхватила игрушку у своей подруги и прокричала: «Отстань от меня!» А потом ушла в другой конец группы. В тот момент я почувствовала укол недовольства и осуждения. Черт возьми! О каких благих побуждениях тут можно говорить?

Какое-то время я боролась со своими чувствами, а потом пришла к выводу, что мне пора пересмотреть свою установку: она должна распространяться и на детей старшего возраста. Я пришла к заключению, что дети абсолютно любого возраста хотят быть хорошими и нужными. Если Рэйна не проявила дружелюбия в той ситуации, это вовсе не значит, что она плохая или ей чуждо желание быть хорошей и нужной. Я напомнила себе, что так дети просят у нас то, что им нужно, даже если используют при этом не те методы, которые мы ждем. Поэтому я задумалась: что же скрывалось за подобным поведением Рэйны?

Непосредственно в момент, когда ребенок обижает других детей, времени на долгие размышления у вас нет, ведь отклик необходим немедленно. В случае с Рэйной я сказала: «Похоже, ты хочешь показать нам, что тебе нужно побыть одной». Я дала ей несколько минут поиграть одной в углу, понаблюдала за происходящим, а потом подошла и, положив руку ей на спину (налаживание эмоционального контакта через прикосновение), произнесла: «Иногда всем хочется побыть наедине с собой, но не надо выхватывать игрушки у друзей или кричать на них. Может быть, ты найдешь другую игрушку, которую можно предложить подружке, чтобы она не расстраивалась?» Рэйне понравилось мое предложение, но ей не хватило смелости так поступить. «Хочешь, я сделаю это за тебя?» – я пришла ей на помощь. Она кивнула, тогда я продолжила: «Хорошо, какую игрушку ты хочешь ей передать?» Она указала на случайную игрушку, которую я и отнесла ее подружке.

В данном случае я действовала, исходя из абсолютно осознанного убеждения, что Рэйна на самом деле хотела быть доброй и хорошей, просто не знала, как это проявить. Я с готовностью пришла ей на помощь, пусть даже на девяносто процентов выполнила все сама. Спустя год, проведенный в моей группе, Рэйна научилась проявлять доброту, дружелюбие и отзывчивость, хотя периодически я все еще приходила ей на помощь.

Исходить из благих побуждений полезно во многих отношениях. Помните Гражину Кочанскую, которая неимоверно много сделала для изучения взаимоотношений родителей и малышей? Одно из своих исследований она посвятила изучению требований родителей к своим детям в возрасте двух, а затем пяти лет. Кочанская обнаружила, что матери, которые ждали от своих малышей «толкового поведения» в возрасте двух лет, к пяти годам имели более послушных детей. Она подчеркнула, что среди различных вариаций «толкового поведения» больше всего значения придавалось доброте и отзывчивости (а не независимости, как можно было бы подумать).

Преодолеваем свои сомнения

Порой «рассмотреть» благие побуждения бывает непросто по целому ряду причин. Во-первых, нам мешают собственные соображения относительно того, что движет поступками детей. Это могут быть глубоко укоренившиеся предрассудки. Как-то на семинаре мы обсуждали дисциплину и ее последствия. Один отец постоянно спрашивал меня, как бы я поступила то в одной, то в другой ситуации. Где-то после пятого варианта он не выдержал: «А когда же вы их наказываете?» Да, он понимал, что последовательное перенаправление энергии ребенка действительно позволяет управлять его поведением. Понимал, что, развивая у малыша способность сострадать, с большей вероятностью можно заставить его почувствовать раскаяние. Но ему было трудно отказаться от установки, что за «плохое» нужно непременно наказывать.

Во-вторых, исходить из благих побуждений – значит думать с позиции ребенка, а не просто реагировать на его поступки. Конечно, смотреть на ситуацию со стороны гораздо проще, когда не являешься ее непосредственным участником. А вот распознать желание трехлетнего ребенка быть нужным не так-то просто, когда пора ехать на работу, а он раз за разом пытается открыть машину и упорно не отдает ключи. Сделать глубокий вдох и сказать: «Тебе очень хочется открыть машину самому, да?» – а затем спокойно решить, как поступить дальше, намного сложнее, чем просто отреагировать на поведение ребенка.

Я искренне верю, что каждый из нас делает все, что в его силах. Порой это получается хорошо, порой чуть хуже. В каких-то моментах виной всему являются наши глубоко укоренившиеся предрассудки, однако в большинстве случаев достаточно лишь напомнить себе о том, что мы всегда должны стараться быть лучше, и наша манера поведения тут же изменится. Вам это знакомо? Я постоянно сталкиваюсь с подобным на семинарах и тренингах: обычное напоминание порой производит замечательный эффект. Причем это в равной степени действует как на нас, родителей, так и на детей. Если мы хотим, чтобы они были хорошими и отзывчивыми, нужно лишь ненавязчиво напоминать им об этом. Дети склонны действовать в соответствии с нашими ожиданиями. Считаете ли вы своего ребенка хорошим и нужным? Если нет, то сначала измените собственные ожидания, и ответная реакция не заставит себя ждать.

Иногда, правда, рассмотреть благие намерения или хоть какие-то положительные моменты кажется невозможным. Дети переходят границы дозволенного, всячески привлекают к себе внимание плохим поведением или намеренно делают то, что нас злит. Даже в подобных ситуациях помните, что они хотят быть хорошими и нужными. Это позволит изменить отношение: вы не будете злиться, а, например, проявите любопытство. Подумайте: если малыш обычно добрый и отзывчивый и такое поведение для него совершенно не характерно, то в чем может заключаться причина? Посмотрите на ребенка и спросите: «Что у тебя случилось?» Конечно, едва ли он сможет дать четкий ответ. Но ваш неподдельный интерес, забота и сочувствие разрядят обстановку и помогут ему вспомнить, что обычно он себя так не ведет. Если же подобные действия стали скорее нормой, чем исключением, то, вероятно, ребенок пытается вам что-то сообщить единственно известным ему способом. Об этом мы подробнее поговорим в главе 5. Тем не менее независимо от того, насколько часто ребенок плохо себя ведет, ваше сознательное решение считать, что он хочет быть хорошими и нужными, изменит ваше восприятие и вашу реакцию, помогая малышу на самом деле стать хорошим и нужным.

Помогите ребенку начать действовать

Невзирая на все положительные формулировки и мысли о благих побуждениях, достаточно часто мои просьбы оставались без внимания. Необязательно потому, что малыши не слушались, просто они были заняты своими делами. Особенно когда они веселились, мои слова, казалось, влетали у них в одно ухо и тут же вылетали из другого. А ведь я хотела, чтобы согласие со мной вошло у них в привычку. Значит, это должно было происходить на автомате, так часто, как только это вообще возможно. Тогда я поняла: если дети сразу же не откликались на мою просьбу, нужно было помочь им начать действовать. И в идеале сделать это так, чтобы в дальнейшем они соглашались со мной с большей охотой, а не наоборот. Мне хотелось превратить привычку отвечать «да» в положительный опыт.

После нескольких экспериментов я поняла, что повышать голос практически бесполезно. Если ребенок с первого раза не делал то, о чем я его просила, от повторения мало что менялось, разве что росла степень моего недовольства. Долгие разъяснения, почему нужно сделать именно так, как я говорила, тоже не давали нужного результата. Совсем маленькие детки меня просто игнорировали, а те, кто постарше, объясняли, почему на самом деле им этого делать не следует. Строгость, всякие «Считаю до трех» и «Делай немедленно» срабатывали от случая к случаю, в основном когда я выходила из себя. А ведь это было прямо противоположно тому, чего я пыталась добиться. Я хотела, чтобы они соглашались со мной машинально, по привычке, а не только тогда, когда я сердилась.

Наконец я поняла то, что теперь, по прошествии времени, кажется очевидным. Я поняла, что маленькие дети познают окружающий мир исключительно посредством сенсорного восприятия. Если они что-то рассматривают, слушают, нюхают или каким-то иным способом познают мир, они полностью погружаются в этот процесс. И слова, приходящие извне, остаются где-то на периферии их восприятия. Чтобы изменить поведение ребенка, мне нужно было стать частью того мира, который он познавал. Тогда я могла бы вести корабль в нужном мне направлении. Теперь, если малыш не реагировал на мою просьбу с первого раза, я вставала и помогала ему сделать то, о чем говорила. Это подобно первому закону термодинамики Ньютона: ребенок, который пришел в движение, стремится оставаться в движении. Чаще всего достаточно было помочь малышу начать действовать в правильном направлении. И вдруг оказывалось, что ребенок, который раньше меня игнорировал, теперь с радостью делал то, о чем я его просила.

Итак, я говорила всего один раз. Если малыш не реагировал, тогда я спрашивала: «Ты сделаешь это сам или тебе нужна моя помощь?» Я немного ждала, а потом подходила и помогала ему сделать то, о чем просила. Звучит совсем несложно, правда? По большому счету так и есть. Простой и эффективный способ. Но он мне жутко не нравился! Мне не хотелось постоянно вставать, потом садиться. Часто я была занята с другими детьми. Даже сегодня, когда я отлично знаю, что стоит подойти и помочь малышу начать действовать, иногда кажется, что проще сказать, чем заставить себя встать. Тогда же я была полна решимости сформировать у своих малышей привычку отвечать мне «да», поэтому строго-настрого запретила себе жалеть себя и просто делала все так, как было нужно. Я перестала повышать голос. Перестала объяснять, почему они должны делать так, как я попросила. Я больше не говорила, что им нужно сделать это «прямо сейчас» или что они уже большие мальчики и девочки. Не считала до трех. Я дала себе обещание: если моя просьба оставалась без внимания, я подходила и помогала деткам делать то, о чем говорила. Маленькие дети живут интересом и чувствуют себя наиболее счастливыми тогда, когда двигаются. Я подключала воображение и юмор, когда могла, но физическая помощь имела ключевое значение.

Порой она заключалась лишь в том, чтобы подтолкнуть малыша в правильном направлении. А чаще всего это означало взять его за руку, реже подхватить, и, как на самолете, «перелететь» с ним с одного места на другое. В каждом конкретном случае я предлагала ребенку помощь в том объеме, в каком требовалось. Кому-то меньше, кому-то чуть больше. Если одной физической поддержки не хватало, я использовала приемы ШУТКИ. Но в любом случае я старалась спросить ребенка один раз. Затем озвучивала, что, видимо, ему нужна помощь. А потом подходила и помогала ему начать действовать. Каждый раз, повторяя свои просьбы и не предпринимая никаких практических шагов, мы приучаем детей к тому, что на наши слова можно не реагировать, пока мы не разозлимся. Так почему бы ни приучать их откликаться с первого раза? Когда малыши поняли, что за моими словами всегда следуют действия, они стали чаще соглашаться со мной.

Например, я попросила Эштона отнести тарелку в раковину, а он меня проигнорировал. Тогда я спросила его: «Ты сам отнесешь свою тарелку или мне помочь тебе?» Он по-прежнему на меня не реагировал. Я подошла и мягко подтолкнула его в направлении стола. Этого оказалось недостаточно, поэтому я взяла его за руку и пошла вместе с ним обратно к столу. Но и это не сработало. Тогда я взяла его руки и обхватила ими тарелку, чтобы он взял и отнес ее в раковину.

Здесь я хотела бы сделать паузу и подчеркнуть, что в моей помощи нет элементов наказания. Напротив, я стараюсь вложить в нее максимум душевного тепла и заботы. Если на мое предложение подойти к столу и убрать тарелку Эштон отвечает угрюмым молчанием, я понимаю, что пора использовать приемы ШУТКИ, чтобы побудить его согласиться со мной. Я подключаю воображение и говорю: «Представь, что ты слоненок и поднимаешь тарелку своим хоботом». Я жду, но он не реагирует. Тогда я беру его руки в свои и обхватываю ими тарелку со словами: «Давай, слоненок, потопали к раковине». И опять жду, чтобы он отправился туда сам. Он этого не делает. Тогда я встаю за ним, держа тарелку его руками, и начинаю вместе с ним изображать походку слона, раскачиваясь из стороны в сторону. Пока мы идем к раковине, я сопровождаю наши шаги словами: «Топ-топ-топ». Теперь к воображению я подключаю движение и тактильный контакт, а также звуковую имитацию. И если только раздражение не берет надо мной верх к тому моменту, как мы добираемся до места назначения, большинство детей хихикают от восторга. В следующий раз, вспомнив, как было весело, Эштон с большей вероятностью самостоятельно отнесет тарелку в раковину или попросит меня о помощи: «Давай снова станем слоненком». Тогда я либо помогу ему представить себя слоненком, пока он убирает за собой со стола, либо мы, как и в прошлый раз, сделаем это вместе.

«О боже! – воскликнет читатель. – Мне казалось, эта глава о том, что не нужно каждый раз применять ШУТКИ». Да, вы правы, я так и говорила. Когда мы используем положительные формулировки, то исходим из благих побуждений и помогаем ребенку начать действовать, принимаем превентивные меры, пресекая желание сказать «нет» в зародыше. Вспомните заключение, к которому пришли ученые: «Изначальная уступчивость говорит о готовности соглашаться, а изначальное сопротивление заканчивается противодействием». Поэтому чем чаще в ответ мы слышим заветное «да», тем выше вероятность, что и в следующий раз реакция на нашу просьбу будет положительная. Так мы создаем привычку отвечать согласием.

Однако, несмотря на все наши старания, невозможно постоянно слышать в ответ одно лишь «да». Если этого не происходит, самое время использовать приемы ШУТКИ. Подавить вздох сожаления и напомнить себе, что ШУТКИ – это «инвестиции в будущее», которые в конечном итоге сэкономят наше время, помогая уйти от уговоров, угроз и истерик, которыми сопровождается борьба за власть. Стараясь сделать свою просьбу приятной, мы делаем лучше и себе.

Наше отношение значит очень много. Помогая ребенку с улыбкой на лице, когда это возможно, мы способствуем развитию у него способности к самоконтролю. Еще одно исследование, проведенное Кочанской в 1995 году, показало: чем чаще мать и малыш обмениваются друг с другом положительными эмоциями и прикосновениями, тем проще ребенку удержаться и не трогать те вещи, которые мама запретила ему брать. Причем не имело значения, находилась мама в этот момент в комнате или оставляла малыша наедине с интересующим его предметом. Если мы хотим изменить поведение ребенка, крайне важно самим быть приветливыми.

Когда ничего не помогает

Что делать, если мы перепробовали все возможные варианты, но ничего не срабатывает? Возможно, методы, описанные в предыдущих главах, многое изменили в отношениях с ребенком, но не существует универсальных средств на все случаи жизни. Что делать, если малыш твердо заявляет «нет» или закатывает истерику? Или вы с ребенком ходите по кругу: он постоянно против, не слушается, скандалит, а образ слоненка не вызывает и тени улыбки на его лице. Воображение помогает – если им пользоваться. А нам бывает трудно включить фантазию из-за того, что мы сердимся на малыша и не хотим, чтобы он веселился, пока мы не в духе. Или, скажем, вы кричите чаще, чем вам хотелось бы, и не знаете, как разорвать этот порочный круг.

Если в вышеперечисленных ситуациях вы узнали себя и своего ребенка, переходите к части II книги. Глава 4 посвящена тому, что делать, когда проверенные способы наладить эмоциональный контакт терпят неудачу. В ней мы обсудим вопросы: когда стоит настоять на своем, чтобы ребенок поступил так, как мы просили? Когда нужно убеждать его изменить свое мнение? А когда лучше отступить самим? Наличие внутренней дорожной карты, позволяющей выбирать между разными подходами, поможет спокойнее относиться к категоричным отказам малыша. В главе 5 затрагивается проблема регулярных истерик. Они говорят о том, что нарушен баланс в отношениях и плохим поведением ребенок пытается послать нам сообщение. Мы спрашиваем себя: «Ему нужны более строгие рамки или больше тепла? Требовать от него больше или меньше?» В этой главе будут приведены пошаговые инструкции, описывающие, как найти ответы на эти вопросы. Глава 6 посвящена борьбе с собственным гневом. Как сохранять самообладание? И что делать, если это не удалось? Как восстановить душевную связь с малышом? Что позволяет справиться с гневом, чтобы не смотреть на поступки детей сквозь призму прошлых обид и разочарований?

Используя методы позитивного воспитания, легко попасть в ловушку: «Если я буду достаточно отзывчивым, любящим и внимательным, мой ребенок не станет закатывать истерик, а я никогда не буду выходить из себя, и мы с ним не будем бороться за власть». Это заблуждение. Все мы просто люди. У каждого из нас случаются как хорошие, так и плохие дни. И то, как мы справляемся с трудностями и как учимся на своих ошибках, показывает наш истинный характер.

ОСНОВНЫЕ МОМЕНТЫ

Главное о том, как учить детей отзывчивости, формируя у них привычку отвечать «да»

Отношения родителей и малышей наиболее гармоничны, когда обе стороны отзывчивы по отношению друг к другу. Чтобы помочь детям всегда откликаться на наши просьбы, нужно формировать у них привычку отвечать нам «да». Этого можно добиться следующими способами.

Предлагать им то, с чем можно согласиться:

♦ Говорить о том, чего мы хотим от них, и не упоминать о том, чего, на наш взгляд, делать не нужно.

«Пожалуйста, иди по тротуару» вместо «Не выбегай на дорогу!»

♦ Быть предельно конкретными.

«Смотри внимательно, куда ставишь ногу, прежде чем делать следующий шаг».

♦ Откликаться на то, чего малыш хочет на самом деле.

Что важнее: играть в кубики или их кидать?

♦ Не вязнуть в колее.

Если вы часто повторяете одни и те же просьбы, подключите воображение или юмор.

♦ Позволять малышу предлагать альтернативные варианты.

«А как ты хочешь поступить?»

♦ Исходить из благих побуждений.

Верьте, что дети хотят быть хорошими и нужными, и последовательно подталкивайте их в этом направлении.

Помогать малышам начинать действовать:

♦ Попросите один раз, а затем предложите: «Ты справишься сам или тебе нужна моя помощь?» Затем подойдите и помогите ему выполнить просьбу.

♦ Помощь – это не наказание, это шанс восстановить душевный контакт друг с другом. Ребенку должно быть приятно выполнять просьбу.

Помните: когда мы учим маленьких детей быть отзывчивыми по отношению к нам, мы, в свою очередь, учимся быть отзывчивыми по отношению к ним.