Текст книги "Американская ржавчина"

4. Харрис

Для Билли Поу он выбрал самую стремную камеру и решил оставить там парня до утра, чтобы дошло, какое будущее его ожидает. Пускай поваляется на нарах и подумает. В офисе окружного прокурора большой шорох, непонятно, что именно происходит, но Харрис подозревал, что Билли Поу это грозит серьезными неприятностями. Он запер дверь кабинета и пошел попрощаться с дежурным. Сегодня дежурил Стив Хо.

– Опять ты?

– Миллер вызвал.

Харрис напомнил себе при случае проверить, сколько раз Рон Миллер просил подежурить вместо себя.

– У вас такой вид, босс, будто вас самого надо бы подменить.

– Просто устал.

Хо кивнул, и Харрис вышел на улицу, к своему старому “сильверадо”. Отличный вечер, и когда он доберется до дома, то еще не окончательно стемнеет. Есть за что благодарить судьбу. Хоть какая-то радость от должности шефа полиции – можно всегда работать в дневную смену.

Он ехал на юго-запад; асфальтовая дорога постепенно превратилась в разбитую асфальтовую дорогу, потом в гравийную, а потом вообще стала грунтовкой. Хижина Харриса пристроилась на вершине горы, на тридцатиакровом участке, окруженном лесом.

Выпрыгнув из кабины, он удовлетворенно оглядел свое жилище – и, как всегда, порадовался. Приземистая деревянная хижина, каменные трубы, и вид от порога – миль на сорок. С террасы можно разглядеть три штата. И за все четыре года, что он тут живет, никто, даже случайно, не появился на дороге.

Фур, огромный маламут, поджидал в доме. Харрис чуть отступил, пропуская пса, но тот не спешил выскочить на волю, ждал нежностей. Спина у пса чуть провисла, он неуклюже вилял задом, бесстыже вымогая внимание хозяина. На воле, в лесу, добродушно пробурчал Харрис, трепля шею Фура, ты живо пойдешь на корм медведям. Фур был тяжеловат даже для своей породы, и частенько вечерами, сидя перед телевизором, Харрис массировал псу лапы, потягивая виски. И вот наконец финальное дружеское похлопывание, пес радостно спрыгнул прямо с террасы, с добрых пяти футов, и на полной скорости припустил в лес. Может, он и не так уж стар. Может, просто раскусил тебя и теперь использует в свое удовольствие.

Харрис налил себе содовой, вышел на террасу и, опершись на перила, просто стоял и смотрел. Горы, лес и больше ничего – Маунт-Дэвис, горы Пакхорс, Виндинг-Ридж. Прямо от дома начинался крутой спуск до самого дна долины, почти на полторы тысячи футов. Отличное место. Его личный Уолдорский пруд. Персональная Точка Равновесия. Уолденский[18]18
  Водоем в Массачусетсе, на берегу которого несколько лет в простой хижине жил Г. Д. Торо, описавший его в одной из главных книг американской литературы “Уолден, или Жизнь в лесу”.


[Закрыть], поправил он себя. Не Уолдорский. И усмехнулся. Он мог бы осесть где угодно, на свете полно приятных мест. Как его брат, программист из Флориды, четверо детей и дом в двух шагах от Дисней Уолда точно с картинки. Для Харриса все это называлось одним словом: ад. Брат влез в компьютерный бизнес давным-давно, когда появились первые ЭВМ, старые “Униваки”, зарабатывает в шесть раз больше Харриса. И все равно недоволен собой – может, это семейное. Досадует, что он не Билл Гейтс. Его собственные слова: Бад, мы с Гейтсом одного возраста. Да у тебя все отлично, убеждал его Харрис. Они оба не кончали колледжей, но братец каждые два года покупает новый “мерседес”. У меня все нормально, сказал брат, но хорошо бы отдавать себе отчет в том, что ты ровесник Билла Гейтса. Харрис в этом не уверен. Можно выдумать что угодно, чтобы оправдать собственный выбор, доказательства легко найдутся. Взять, к примеру, этот дом. Гарантирует душевный покой и одиночество до конца дней. Что не одно и то же.

Харрис разжег гриль и достал из холодильника стейк, хотя понимал, что сначала надо бы заняться другим. На автоответчике два сообщения, оба от нее. Не самый приятный разговор. Что ж, вздохнул он, это твой выбор.

Грейс ответила после первого гудка.

– Это я, – сказал Харрис.

– Я очень волнуюсь, – сказала она. – Давай без формальностей, как дела?

– Ну давай. Включил сериал, буду смотреть то же, что и ты.

Пауза.

– Шутка, – смутился он.

– Что с моим сыном, Бад?

Он не знал, как ответить. Помедлив, сказал:

– Билли болтался там, где ему лучше было бы не появляться.

Он чуть не добавил как обычно, но сдержался. Прислушался к дыханию в трубке – и готов был побиться об заклад, хотя и не представлял почему, но чувствовал – она точно знает, что натворил ее сын. Возможно, знает даже лучше, чем сам Харрис. Это раздражало.

– Пока его не обвинили официально, – продолжил он. – Но к тому все идет.

– А твой дружок Патаки?

– Грейс.

– Прости. – Она действительно не хотела задеть его. – Он мой сын.

Раздражение сменилось гневом, но затем Душевный Покой взял свое, и ему стало просто скучно. Каждый раз одно и то же, вечно она просит за парня.

– Похоже, Билли как-то связан с тем трупом, что нашли на старой фабрике, – сообщил он. – Каким образом связан, не знаю, потому что он молчит.

– Нам нужно искать адвоката?

– Да. Насколько я знаю Билли, адвокат вам понадобится.

– Бадди.

– Я пытаюсь помочь. Сделаю все, что смогу.

И поскорее повесил трубку. Почему он помогает ей? Харрис не знал ответа на этот вопрос. Борясь с искушением налить стакан крепкого, он выглянул на террасу. Цвет неба изменился, будет красивый закат. Так, картошку в микроволновку. Мясо на гриль. Салат. Укладывая стейк на решетку, Харрис уже успокоился. Фур завершил поиски приключений и возник рядом в самый нужный момент, как всегда.

– Не для тебя, – улыбнулся он псу. Чуть прикрыл гриль и занялся салатом.

Ему есть о чем тревожиться и помимо Билли Поу. Прокурор штата затеял расследование дела Дона Канко из городского совета, доброго приятеля Харриса; скоро выяснится, что лаунж-зона с баром, оборудованная в полуподвале дома у Дона, оплачена “Стилвилл Экскавейшн”, то есть теми же ребятами, которые выиграли контракт на замену канализационной системы Бьюэлла. Канко – славный малый. Друзей только не тех выбирает. Впрочем, нет, конечно, Канко перешел черту, сначала взяв деньги, потом – устраивая вечеринки в своем домашнем клубе. Ладно, чего лицемерить, у них есть много чего на Дона. Денег тот не брал, но широко пользовался разными привилегиями, особенно когда советовал кое-кому из местных поискать местечко поспокойнее. Потому в Бьюэлле уровень преступности едва не вдвое ниже, чем в Монессене и Браунсвилле. Люди многое могли бы порассказать. Не все из них заслуживают доверия, но тем не менее. В ходе следствия по делу Канко подробности и всплывут.

Есть и еще неотложные вопросы. Городской совет обнародовал новый бюджет, инфраструктура рушится, Агентство по охране окружающей среды требует срочно отремонтировать городскую канализацию, а то после каждого сильного дождя в реку потоком льется дерьмо. Доля расходов на полицию в бюджете Бьюэлла урезана с 785 ооо долларов до 541 ооо – самое крупное сокращение в истории участка. То есть помимо отсутствия денег на обучение персонала и поддержание в порядке раздолбанных служебных машин появляется дополнительная головная боль – отправить в неоплачиваемый отпуск трех сотрудников. Другими словами, практически всех.

Харрис смотрел на свой шестиколесный пикап и прикидывал, когда же сможет съездить в Вайоминг. Как выйдет на пенсию, не раньше. Уже через месяц вся полиция Бьюэлла будет выглядеть так: он, Стив Хо, Дик Нэнс и двенадцать парней, работающих неполный день. Берта Хаггертона надо будет вообще уволить. Никто по нему не заплачет. Но ведь придется сократить и Рона Миллера, а у него дети в колледже. Миллера, которого он двадцать лет знает. Но Миллер лентяй, лишний раз задницу не поднимет, если вдруг во время обеда поступит срочный вызов, обязательно дождется десерта. Ежи Борковски, с которым тоже придется проститься, ничуть не лучше. Они типичные копы из маленького городка, годятся для тихой службы в деревне, но времена изменились, теперь нужен другой подход, время Мэйберри[19]19
  Вымышленный маленький тихий городок, в котором происходит действие популярного сериала.


[Закрыть] закончилось. Как же здорово, что у него есть Стив Хо, – начальство будет требовать, чтоб он оставил Миллера, у того звание выше. Можно было бы соврать Борковски и Миллеру – сказать, что это в мэрии решают, кого увольнять, но в городишке такого размера правды не утаишь. И парни перестанут с ним разговаривать. Что ж, придется стерпеть. Хаггертон тоже обидится, но на Хаггертона плевать.

Стейк, вспомнил он. Поспешно выскочил на террасу, перевернул мясо. Не все потеряно.

– Отвали, – прикрикнул на Фура, который уж слишком близко подобрался к грилю.

Все понимали, что бюджет будут урезать и дальше, а со временем полиция Бьюэлла прекратит существование – их объединят с Юго-Западным региональным отделом из Бель-Вернона. Три года назад они уже пережили бюджетный кризис: деньги у города кончились в конце ноября, и следующие четыре недели все служащие наведывались в банк в Питтсбурге, получая кредитные расписки вместо зарплаты. Первого января люди принесли квитанции в городскую кассу и город все оплатил. Харрис был убежден, что в других местах ничего подобного не происходило.

Население Долины постепенно росло, но доходы все так же снижались, бюджеты сокращали, в развитие инфраструктуры ничего не вкладывалось десятилетиями. В итоге они имеют бюджет маленького городка и проблемы мегаполиса. Как говорит Хо, подошли к переломному моменту. Почти все города в Долине, кроме, может, Чарлроя и Мон-Сити, уже миновали роковую черту и никогда не смогут возродиться. В Монессене на прошлой неделе застрелили человека прямо на улице средь бела дня. И так повсюду вверх и вниз по реке, молодежь с ума сходит, будущего нет, и вот таков их ответ; как будто искры гаснут во тьме. Чтобы получить работу в офисе, самую мелкую должность, надо закончить колледж, да и той работы в округе не найти – никому здесь не нужно столько программистов и менеджеров. Разумеется, специалистов теперь выгоднее нанимать в других странах, там, куда уже переместилось сталелитейное производство, а вместе с ним и рабочие места.

Он не представлял, как сумеет выжить его страна. Стабильному обществу нужны стабильные рабочие места, нет ничего важнее. Полиция не в состоянии решить социальные проблемы. Граждане, имеющие медицинскую страховку и получающие нормальную пенсию, крайне редко грабят своих соседей, колотят жен или варят амфетамин на заднем дворе. Но все равно люди клянут копов – как будто полиция может спасти общество от краха. Полиция должна действовать решительнее, говорят они, но как только ты хватаешь сопляка, угнавшего машину, и чуть сильнее заламываешь ему руку – все, ты агрессивное чудовище. Нарушаешь гражданские права. Люди хотят простых ответов, но это невозможно. Воспитывайте детей, заставляйте их учиться. Может, тогда знаменитые биомедицинские компании перенесут свои штаб-квартиры в Долину. А пока довольствуйтесь тем, что есть.

Харрис выложил ужин на тарелку, насыпал Фуру его две плошки корма. Пес тоскливым взглядом наблюдал, как Харрис удобно устроился с тарелкой на коленях. Харрис равнодушно пожал плечами и занялся своим стейком с печеной картошкой.

А потом он разожжет камин и, может, даже дочитает книгу. Джеймса Паттерсона[20]20
  Джеймс Паттерсон (р. 1947) – популярный американский автор триллеров и детективов.


[Закрыть]. И забудет наконец о Билли Поу.

– Ладно, хорош страдать, балбес.

Фур, виляя хвостом, пристроился у ног Харриса, прекрасно понимая, что вот-вот и ему перепадет кусочек.

* * *

Наутро в офисе уже ждали новости. На автоответчике несколько сообщений. Самое важное – от окружного прокурора, они нашли свидетеля, который якобы присутствовал при убийстве. Свидетель указал на футболиста, имени которого он не помнит, но уверен, что легко опознает его. Не догадываешься, о ком речь?

Харрис перезвонил, но прокурора не оказалось на месте. Он сидел за столом и нервно потирал виски. Уловка с курткой не сработала. Она все еще там, но это уже неважно. Мюррей Кларк – свидетель, Харрис пробил его по полицейским сводкам. Управление автомобилем в нетрезвом виде в 1981-м, еще раз – в 1983-м, в 1987-м арест за нарушение общественного порядка. С тех пор чисто. Он провел рукой по закаменевшей шее. Мужик, похоже, сам пришел в полицию. Этих арестов недостаточно, чтобы дискредититровать его как свидетеля. Харрис выключил монитор. Все, нет сил больше об этом думать – он с ума сойдет.

Жара какая. Он распахнул все окна и рухнул обратно в свое кресло, глядя на реку и нервно покачивая ногой. Сигару нужно. Это прочистит мозги. Вон и коробка с сигарами под рукой. Вентиляция отлично работает – дым никому не помешает. Харрис достал сигару, раскурил и устроился в кресле поглубже, смакуя. Еще бы стаканчик виски. Тебя чуть заносит, оборвал он себя.

Хороший у него кабинет. Напоминает комнату в клубе, правда. Новое помещение все терпеть не могут, и он их не винит, бетон и лампы дневного света, но здесь у себя ты исправил, что сумел. Содержание старого здания обходилось в сотню штук в год. Но оно-то настоящее произведение искусства – башни, фронтоны, внутри деревянные панели, высокие потолки, громадные залы. Работая в таком месте, ощущаешь себя значительной фигурой. А нынешний офис, люди правильно говорят, вылитый гараж.

Он подержал во рту ароматный дым. Подумал о Грейс, посмотрел на свои тощие ноги в потертых ковбойских сапогах, вольготно лежащие на столе, еще раз окинул взглядом кабинет. Ему удалось спасти кое-что из старой мэрии – вот этот дубовый стол, настольные лампы, кожаную мебель, несколько живописных работ импрессионистов с видами Долины в прежние времена: гребцы с шестами ведут плоскодонки вверх по течению Мон, ночное небо сияет оранжевыми всполохами над сталелитейными заводами. По стенам Харрис развесил головы оленей, даже лося, которого он подстрелил в Мэне. У одного из оленей рога были совсем мелкие, таксидермист с трудом их закрепил. Но этого самца Харрис притащил из самой чащи леса, в последний день охотничьего сезона, и пробирался туда четыре мили, и добыл, и потом волок на себе обратно, все четыре мили; и у каждого из зверей на стене есть своя история, это не просто трофеи, это напоминания о тех временах, которые, оказывается, были гораздо лучше, чем он представлял себе.

Что до Билли Поу, он миллион раз с таким сталкивался – оборотная сторона работы в маленьком городке: ты лично знаком с теми, кого должен арестовать, знаешь их родителей. В данном конкретном случае ты спишь с его матерью, хотя, конечно, здесь все сложнее. На столе гора бумаг, как обычно, но Харрис позволил себе еще немного полюбоваться пейзажем за окном, добрых двадцать минут сидел и разглядывал, как меняется небо, как течет река; и так было задолго до того, как человек впервые обратил взор на эти просторы, и будет так даже после того, как исчезнет последний из людей. Отличный способ прочистить мозги. Нет, человечество ни на что не способно, даже самые гнусные из людей, их существование настолько кратко, что не в состоянии повлиять ни на что, любая река или гора подтвердит – вы можете загадить воду, вырубить леса, но природа все равно возрождается и исцеляет себя сама, деревья переживут нас, камни останутся до конца времен. Порой забываешь об этом – начинаешь принимать человеческую мерзость слишком близко к сердцу. Но и это пройдет, как все прочее.

Гляди-ка, всего несколько минут, как он раскурил сигару, а список неотложных дел уже сократился, и тот, что в блокноте, и тот, что в голове. Билли Поу он вычеркнул окончательно – парень вляпался всерьез, но и у него почти кончилось терпение. Грейс жалко, да, но и только.

О черт, ну почему опять эта головная боль? Через восемнадцать месяцев в отставку, и Харрис всегда предвкушал этот момент, но чем ближе, тем менее он был уверен в своих чувствах. Ему нравится приходить на службу каждый день, он любит свою работу. Лишняя пара выходных в неделю – было бы классно, но семь дней безделья его угробят, невозможно же постоянно охотиться. Внезапно он понял, какую чудовищную ошибку совершил, переселившись в горную хижину, – на пенсии он останется в абсолютном одиночестве. Стив Хо и Дик Нэнс, Долли Вагнер и Сью Пирсон из секретариата городского совета, Дон Канко, даже Миллер и Борковски – это ведь и есть его семья, самые близкие люди. Черт, все неправильно. И он сам во всем виноват.

Харрис стремительно поднялся, бросился к своему портфелю за ксанаксом, вытряхнул одну пилюлю в ладонь, но не стал глотать. Сунул таблетку обратно в блистер, сделал по три подхода отжиманий и упражнений на пресс. Если тело в порядке, сознание подстроится. Ну, так говорят. С деньгами у него вроде нормально. По-честному, отложено достаточно, ему не придется на старости лет идти охранником в школу, как Джо Льюису, шерифу Монессена. И наконец, как он постоянно себе напоминал, он отлично работал, может гордиться сделанным. Бьюэлл, хоть из беднейших городишек Долины, все же один из самых комфортных для жизни и безопасных, подростки не беспредельничают с граффити, дурью в открытую на улицах не торгуют. Но это все до поры до времени. Несколько недель назад нашли тело молодой женщины, из округа Грин, под завязку напичкана амфетаминами, никто не знает, что она делала в Бьюэлле. Всего в округе Фейетт за этот год обнаружено шесть трупов, и с половиной из них – никаких зацепок. Газетчики наседают, новый окружной прокурор держит оборону. Но последние два точно в твоей юрисдикции, подумал Харрис. Здесь-то он своего не упустит.

В дверь постучали. Хо, важно несущий свой круглый живот впереди себя, а ручки и ножки непропорционально маленькие. Родители его родом из Гонконга, у них “Китайская закусочная” в северной части Бель-Вернона. Хо протиснулся в кабинет, слегка отодвинув Харриса, потянул носом воздух и, обнаружив в пепельнице сигару, тут же схватил ее и выбросил в открытое окно.

Харрис поморщился. Все-таки семь долларов за штуку.

– Уже десять утра, черт возьми, – буркнул Хо.

– Я взрослый человек.

– Нам грозят жалобы, – пожал плечами Хо. – Вчера ночью был шум в Спарроус-Пойнт. Пришлось применить оружие. Двенадцать выстрелов.

Харрис растерянно моргнул, но потом подумал – нет, если бы что-то серьезное, он бы уже об этом знал. А так – ну и хорошо, что не в курсе. У них полно проблем из-за Спарроус-Пойнт, квартала дешевых государственных домов на окраине города.

– Да не, это был всего лишь питбуль, – продолжал Хо. – Знаете того лысого коротышку с татуировками на лице? Он спустил на меня собаку, как будто я могу запрыгнуть на крышу машины или выкинуть еще какой трюк в этом духе, типа лихой китайский супермен.

– Кто-нибудь пострадал, кроме собаки?

– Нет. Но видели бы вы рожи этих ублюдков, как они прятались за своими тачками, усираясь от страха. Жаль, видео не снимал.

– А с чего ты поперся с карабином на обычный скандал?

– Их было человек семь-восемь. И что я, блин, должен был делать?

– Тебе известно, сколько стоит наша страховка, – напомнил он Хо.

– Да в жопу страховку. Шок и трепет[21]21
  Американская военная доктрина, основанная на применении сил, многократно превосходящих силы противника, дабы подавить его волю к сопротивлению. Доктрина была разработана в 1996 году в Университете национальной обороны США.


[Закрыть], и все дела.

Эти козлы варят кетамин по подворотням – это же нанесение вреда окружающей среде, а?

– Они же не тревожат граждан. А кому надо, те и так найдут дурь.

– Ох уж эти либеральные отговорки, – фыркнул Хо. – Либертарианские.

– Да какая разница.

– Ты бы лучше попридержал язык, если хочешь сохранить свое оружие.

– Есть, сэр.

– Отчет написал?

– Хотел сначала вам доложить.

Харрис опять потер виски. В конечном счете лучше бы, чтоб не осталось никаких записей, что Хо пристрелил собаку из автоматического оружия. Но если поступят жалобы…

– Ладно, я подумаю. Так, уже почти одиннадцать, давай-ка отнеси чего-нибудь пожрать Билли Поу.

– Парень в полной заднице, да? Я слышал, Карзано нашел свидетеля.

– Посмотрим.

– Простите, шеф. Но я и раньше говорил, лучше б окружным прокурором оставался старый хрен Сесил Смолл.

– Ладно, все. Мне надо работать. – Харрис раздраженно махнул Хо, и тот вышел из кабинета.

Хо прав. Сесил Смолл, который был окружным прокурором округа Фейетт дольше, чем Харрис служил в полиции, просил у него поддержки на выборах в прошлом году. Но Харрис колебался, и Сесил Смолл проиграл, всего на четырнадцать голосов. Сесил Смолл спустил бы это дело на тормозах – он ведь уже фактически оправдал Билли Поу в прошлый раз, когда речь шла о предумышленном насилии. Но Харрис никогда не любил Сесила Смолла – тот чересчур часто воображал себя Господом Богом. Просто недостойно, когда семидесятилетний мужчина ловит кайф от возможности засадить человека за решетку. И всякий раз, как выигрывает дело, надо выставлять ему выпивку. Будто он ключевой игрок в битве добра и зла. Тридцать лет Смолл был императором округа Фейетт, но в итоге пришлось расплатиться по полной – избирателям это обрыдло. Новому прокурору всего двадцать восемь, Харрис за него проголосовал и фактически усадил на это место, не сделав пары нужных звонков, о которых просил Сесил Смолл, и вот теперь наступает на грабли, им же самим положенные. Закономерные последствия голосования по совести.

Интересно, что Хо думает насчет того, что Харрис защищает сына Грейс. Вероятнее всего, принимает как должное. Хо реалист и не стремится изменить мир. Человек нового поколения, ходит повсюду со своим карабином, одевается, как будто живет в зоне боевых действий, сам же Харрис редко даже про бронежилет вспоминает, а “форменная обувь” у него вот эти ковбойские сапоги, которые он купил в Вайоминге, – не лучший выбор, если приходится бежать за кем-то. Но вообще-то прав Хо. Случись что серьезное, помощь в виде полиции штата явится не раньше чем через полчаса, все изменилось, подростки теперь все под кайфом, сами готовят эту дрянь, и никогда не знаешь, что они могут выкинуть в очередной момент. Стоп, даже думать так неправильно. Еще ничего не случилось, а ты уже ставишь себя и их по разные стороны. Харрис с досадой качнул головой. Наверное, нет на свете старика, который не считал бы всех молодых дегенератами. Это закон природы, конфликт поколений. Горько видеть, как мир меняется, но уже без тебя.

Впрочем, он все равно не мог осуждать Хо, который в подобных ситуациях не желал обходиться только штатным пистолетом. И вообще Хо продолжает работать именно потому, что Харрис не занудствует, выдав ему карт-бланш. Федералы уже избавились от старых М16, передали их в полицейские участки, Харрис получил десяток, совершенно бесплатно, только за доставку заплатил. Заодно им достались бинокли, приборы ночного видения, полицейские щиты, старые бронежилеты – и все даром. Снаряжения и оружия у них теперь больше, чем личного состава, а такого количества всяких примочек Харрис не видел даже во Вьетнаме, когда служил в морской пехоте. И все благодаря Хо, который потратил недели своего личного времени на заполнение бесчисленных формуляров и прочую бумажную волокиту, а потом еще тысячи долларов собственных денег на изготовление винтовки по индивидуальному заказу, ствол io дюймов, голографический прицел. Сейчас Хо беспечно живет в родительском доме, попутно развлекаясь в оружейной мастерской, но настанет день, когда он решит переехать. Рано или поздно это все равно произойдет, если ему станет скучно служить под началом Харриса. Да, Хо будет не хватать. Что ж такое, опять он забегает вперед. Китаец пока на месте, никуда не делся.

Харрис попытался сосредоточиться, сообразить, чем же собирался заняться, но в голову все время лез Билли Поу, и еще – что будет с Грейс. Он смутно припоминал того типа, владельца убитой собаки, про которого рассказывал Хо, – недавно переехал сюда из Западной Вирджинии, типичный беззубый наркоман, какие-то родственники у него тут. Заглянуть, что ли, к нему. Впрочем, довольно будет и пса, пристреленного из автоматического оружия, пускай любуется.

Спустя час перекладывания бумаг с места на место он не выдержал. Пошел вызволять Билли Поу из камеры. Парень выглядел подавленным. Хороший знак.

– Пошли поговорим в кабинете.

Билли Поу покорно последовал за Харрисом и вежливо ждал, пока ему не предложили сесть. Харрис вдруг сообразил, что малый уже множество раз проходил через это – его вызывали в участок, читали нотации. В этом самом кабинете. Что же он такое говорил в прошлый раз, а? Хорошо, если не повторял одно и то же, эти стервецы все запоминают.

– Я видел, как ты играл, – начал он.

Билли Поу молчал, уставившись в пол.

– Надо было тебе поступать в колледж.

– Задолбала меня школа.

– Не слишком умно с твоей стороны. Знаю, тебе это уже говорили, но я все же скажу. Это было самым тупым решением в твоей жизни.

– То есть ты всю жизнь живешь в одном месте, а потом, когда исполняется восемнадцать, должен убраться оттуда к чертовой матери, так, что ли? – вскинул голову Поу.

Харрис слегка оторопел.

– Я мог бы согласиться с тобой или нет, – проговорил он. – Но это, черт побери, ничего не изменит.

– Я собираюсь позвонить тренеру в Колгейт.

Постучался и вошел Хо. Принес коробку из “Дэйри Квин”. Харрис поставил перед По поднос с гамбургером, картошкой и молочным коктейлем. Пар поднимался над едой.

– Ванильный, нормально?

– Я не буду, спасибо.

– Ешь давай.

– Не могу, – признался Поу. – У меня от этой жратвы с животом проблемы.

Харрис и По переглянулись, затем недоуменно уставились на Билли Поу.

– Он и вчера не ел то, что я ему принес, – сообщил Хо.

– Это все химия, – сказал Поу. – Это не еда.

– А как ты думаешь, чем тебя в тюрьме будут кормить? – возмутился Хо. – Органическими фермерскими деликатесами?

Харрис усмехнулся и жестом отослал Хо, они с Билли вновь остались один на один. Он решил слегка встряхнуть парня.

– Работы нет, – рассудительно начал он. – Уметь ты ничего толком не умеешь, машины нет, в смысле, такой, которая хотя бы ездит. В самом скором времени ты наверняка испортишь жизнь какой-нибудь девчонке, если уже не. А сейчас ты на волосок от приговора за убийство, и я именно это имею в виду – на волосок. – Харрис наставительно поднял палец. – Так что вспомнит тебя тренер из какого-то там колледжа или нет – самая мелкая из твоих нынешних проблем.

Поу молчал. И начал перебирать картошку в пакетике.

– Расскажи мне об этом парне, – предложил Харрис.

– Я ничего не знаю.

– Я видел тебя там, Уильям. Ты вернулся на место преступления за… – Он чуть не сказал “за курткой”, но вовремя умолк. – Я не арестовал тебя прямо на месте только из-за матери. Многие ребята твоего возраста уехали, но те, что остались, я вижу, во что они превратились.

– Но вы-то тут с чего бы, раз надо валить отсюда.

– Я пожилой человек. У меня есть катер, эллинг и дом на вершине горы.

– Да уж.

Харрис порылся в бумагах на столе, отыскал папку, из которой выудил несколько фотографий. Протянул Поу. По тому, как парень отбросил фото в сторону, стало ясно – узнал.

– Его звали Отто Карсон, если тебе вдруг интересно. Окружной прокурор из Юнионтауна здесь человек новый, как тебе известно, или вдруг не известно. У него уже есть одна головная боль – мертвая женщина в мусорном баке, без единой улики, а тут ты ему подкидываешь еще и вот это. Они хотят, чтобы я конфисковал твою чертову обувь.

Поу покосился на свои кроссовки.

– Понимаешь, Билли, ныне покойный мистер Карсон был, конечно, полным дерьмом. Его брали за всевозможные мелкие правонарушения, несколько раз попадал в психушку, на него выписано два ордера на арест по обвинению в вооруженном нападении, один в Балтиморе и еще один в Филадельфии. Рано или поздно он обязательно убил бы кого-нибудь. А скорее всего, уже убил.

– Вы к чему ведете?

– Да если бы я мог к чему-то вести… Вот если бы ты сразу пришел ко мне, запросто можно было представить все дело как самозащиту. Или вообще спустили бы на тормозах, и оно заглохло само по себе. Но ты так не поступил. Ты сбежал. А теперь мы имеем свидетеля, который видел тебя в той проклятой мастерской, и он утверждает, что ты убил его приятеля.

Харрис откинулся в кресле, подставляя лицо солнечным лучам. Обычно ему нравилось наблюдать за людьми в подобных ситуациях, изучать каждое нервное подергивание на виноватых лицах. Но на Билли Поу смотреть не хотелось.

– Кофе хочешь?

Билли мотнул головой.

Он ждал реакции Поу, слова или жеста, но тот все молчал. Харрис поднялся, подошел к окну.

– Думаю, в той мастерской вас было пятеро. Ты, с тобой еще кто-то, вернее всего, Айзек Инглиш, мистер Карсон и двое его дружков.

– Тогда почему вы не взяли Айзека?

– Айзек Инглиш не подозреваемый, потому что окружному прокурору неизвестно, кто он такой, а чем больше знает окружной прокурор, тем хуже твои дела.

– Я уже сказал, – упрямо повторил Поу. – Я ничего об этом не знаю.

Харрис кивнул. Ладно, поиграем в доброго полицейского.

– Хорошо, ты прав, Билли. Теперь ты должен рассказать мне, что там произошло, кто еще был там с тобой, чтобы мы могли представить это дело как самозащиту. Потому что если присяжные узнают, что ты убил человека и сбежал, даже кучка добрых стариканов проголосует за то, чтоб тебя повесили.

– Его дружок приставил мне нож к горлу, а тот, который покойник, пошел ко мне, чтобы прикончить, – выдавил Поу.

– Так, хорошо.

Поу удивленно посмотрел на него.

– Продолжай, не останавливайся.

– Было темно. Остальных я не разглядел.

– Так.

– Я его не убивал.

– Билли, я, черт возьми, застал тебя вернувшимся на место преступления. – И опять он не стал упоминать о куртке. – Везде твои следы. “Адидасы” четырнадцатого размера – и многие такие носят? – Он заглянул под стол, на ноги Поу. – Синего цвета?

Поу пожал плечами.

– Если повезет, просидишь за решеткой лет до пятидесяти. Ну а не повезет, отправят тебя в камеру смертников.

– Пофиг.

– Билли, и ты, и я знаем правду, этот человек был убит, потому что сам выбрал такую жизнь. И твоя роль настолько незначительна, что и говорить не о чем. Но сейчас ты должен мне помочь.

– Я правда не видел их лиц.

Харрис жестом предложил Поу встать.

– Меня посадят прямо сейчас?

– Ради твоей матери сегодня я отпущу тебя, переночуешь дома, приведешь себя в порядок. Завтра я приеду за тобой официально, пока не явилась полиция штата. Избавься от этих кроссовок, чтоб их вообще не было, и если коробка осталась или чеки – все сожги. И не делай глупостей. Если вздумаешь бежать, тогда точно заработаешь срок.

– Ладно, – выдохнул Поу. – Я буду дома.

– Этот свидетель, – продолжал Харрис, – утверждает, что все видел своими глазами. Расскажи мне о нем.

– Мне надо домой. Дайте денек подумать.

– Собираешься смыться, если отпущу?

– Никуда я не сбегу.

Как будто это имеет значение, подумал Харрис. Потом решил: не дури. У них нет ничего конкретного против Билли Поу. По крайней мере, ничего, о чем знал бы окружной прокурор.

– Думаю, у тебя есть день, может два, пока на тебя выпишут ордер, поэтому я приеду к твоей матери завтра утром. Постарайся быть на месте.

Билли Поу кивнул.

Ну вот, размышлял Харрис, провожая Билли Поу к выходу, кажется, старина, ты сумел сделать свою жизнь гораздо более увлекательной.