Текст книги "Беглецы"

10

Джейк стоял на кухне и смотрел в окно, когда Беглецы бесшумно подкрались со спины и схватили его.

Они завязали ему глаза шарфом и куском бечевки связали его руки и ноги. Кто-то толкнул его в плечо, и он упал на колени.

– Молчи, – мягко сказала Марта. – И не двигайся.

После этого с ним никто не разговаривал, хотя он слышал, как они шептались, слышал, как ступали по полу, как складывали вещи. Он услышал звук чиркающей спички и треск горящих веток. Скрипнула половица, а потом надолго воцарилась тишина.

Он не мог понять, что происходит. Что не так? Ведь он помог им подняться в убежище, и Ласточка даже кивнула ему. Но потом она сразу же ушла укладывать Кэсс. Никто не улыбнулся ему, не похлопал по плечу и не дал пять. Даже Олли ни разу не пошутил. Это было странно.

К горлу подступила тошнота.

Может, теперь он им больше не нужен и они решили дождаться темноты и сдать его полиции?

Что-то острое впивалось ему в ногу, и он заерзал, пытаясь отодвинуться.

Они бросят его здесь и заберут Джета. По спине побежал холодный пот.

Где собака?

– Джет, – позвал он, надеясь услышать топот лап и виляние хвоста.

Но ответом была лишь тишина.

«Я не отдам вам Джета», – подумал он, стиснув зубы и сжав кулаки.

– Джейкоб Райли, встань!

Он не узнал голос и потряс головой. Он не собирался подчиняться их приказам.

– Встань! – повторил голос.

Джейк снова покачал головой, прижав руки к телу. Он ждал, когда его схватят и вытащат из кухни.

В тишине раздался вздох.

– Ты должен встать сам. Мы не можем сделать это за тебя.

Он узнал Браконьера. Но в его голосе слышалась не злость, а скорее нетерпение.

Подниматься со связанными руками и ногами было нелегко. Джейк упал на пол и наглотался пыли. С бессчетной попытки он встал-таки на ноги и замер в ожидании, ощущая, как от страха бешено колотится сердце. Он услышал за стеной Джета: тот часто дышал и скреб половицы.

«Что они задумали?» – Джейк сглотнул слюну.

Чьи-то руки снова схватили его. Джейк захотел вырваться, но неожиданно в его голове раздался голос: «Стой смирно».

Его развязали и сняли шарф. На кухне собрались все Беглецы, кроме Кэсс. В свете огня от печи Джейк увидел, что на их щеках нарисованы темные линии, а на лбу – круг. Дэви держал Джета на поводке.

Браконьер шагнул вперед, держа руку у покачивающегося на поясе ножа. Он выглядел взволнованным, как будто собирался сделать что-то ужасное. Джейк побледнел.

Он бросил взгляд на Джета. Они еще могут попытаться сбежать.

Надо вырвать из рук Дэви поводок и ринуться в коридор, оттолкнув Олли и Марту. Если застать их врасплох, он выиграет пару секунд.

Он мог оказаться на пожарной лестнице раньше, чем они решат, что им делать. Внизу он бросится в кусты, а Джет найдет дыру под забором, потом они вернутся к реке и двинутся дальше, к морю…

– Джейкоб Райли, сегодня ты достойно проявил себя. Ты заслужил свое место среди Беглецов. Мы можем положиться на тебя, а ты – на нас.

Голос Браконьера звучал словно в тумане.

– Что? – недоуменно переспросил Джейк.

– Теперь ты один из нас, – неожиданно взволнованно сказала Ласточка. – Ты показал, на что способен.

Ребята сгрудились вокруг. Марта крепко обняла его, а Дэви отдал поводок.

– Мое уважение, – сказал паренек и протянул руку. – Ты нашел свой талант.

– Осталось только одно, – вмешалась Ласточка, показав глазами на Браконьера.

– Когда мы нашли тебя, – продолжил Браконьер, – мы вырезали тебе чип. Тогда ты не принадлежал никому. Но сейчас мы дадим тебе новую метку – знак того, что ты стал частью всех нас.

У Джейка от страха перехватило в горле. Он заморгал, чтобы сдержать слезы.

– Что за метка?

– Покажи ему, Олли, – приказал Браконьер.

Олли встал на колени и расстегнул верх рубашки. Потянув вниз ворот, он наклонил голову, и Джейк увидел шрам от чипа.

На шее, чуть ниже шрама, виднелась маленькая татуировка: круг с черной точкой посередине.

– Наша метка, – пояснил Браконьер. – Дэви сделает тебе такую же. Он ловко обращается с иглой.

– Обещаю высочайшее качество, – кивнул тот.

– Метка Беглецов, – Олли взглянул на Джейка и продолжил, – означает, что ты становишься частью нашей команды. Остального мира для тебя не существует.

11

Несколько дней Кэсс постоянно спала, и Ласточка не отходила от ее кровати. Остальные Беглецы распределили между собой обязанности по дому. На какое-то время жизнь приняла привычный порядок.

Они сняли матрасы, висевшие на стенах, и спали ночами на нормальных постелях под тяжелыми больничными одеялами. Они стирали одежду и могли помыться, набрав в раковину горячей воды и добавив немного мыла и шампуня, которые нашел Браконьер. Марта всех постригла, не пощадив даже черные кудри Олли.

– Полегче, – сказал Джейк, глядя, как густые волосы мальчишки падают на пол.

– Нет, стриги покороче, – резко ответил Олли.

Джейк вспомнил, как несколько дней назад Дэви дразнил парня: «Ты у нас слишком красивый, Олли».

Марта показала ножницами на Джета.

– Вместо того чтоб давать советы, лучше помой собаку. От нее воняет.

Полчаса спустя, слив почерневшую от грязи воду, Джейк понял, что почти забыл, как может блестеть шерсть Джета.

Помимо ухода за ребятами, Марта собирала лекарственные травы и высушивала на подоконнике. Браконьер составил расписание вылазок в город. На рассвете Беглецы выходили на улицы с пустыми рюкзаками и к вечеру приносили в убежище дрова для приготовления пищи, яйца, сыр, мясо и настоящие овощи – лук, картофель, морковь, – из которых Олли готовил суп и рагу.

– За плитой ты похож на танцора, – однажды сказала Олли Марта.

Джейк сразу понял, что она имеет в виду. Олли выглядел нескладно: его руки и ноги казались слишком большими для него. Локти и колени мешали ему, когда он карабкался куда-то вверх или бежал. Но стоило ему оказаться на кухне, в его движениях появлялись грация и уверенность и он действительно напоминал танцора.

На третий день Марта приколола второй список рядом с расписанием вылазок Браконьера. Сверху крупными буквами было написано «НУЖНОЕ».

– Если тебе требуется что-то, что можно найти только в магазине, впиши сюда.

– Шоколад или жвачка? – обрадовался Джейк.

– Нет, не шоколад и жвачка. Только нужные вещи: например, пластыри для одного мальчика с мозолями на ногах. Если украсть сладости, тебя тут же поймают – это то, чего они от тебя ожидают.

Лишь на следующее утро, отправившись с Браконьером на вылазку, Джейк узнал, зачем Марте понадобилось его поучать.

– Нам надо найти одежду, – сказал старший. – Через пару дней Марта возьмет тебя в город, так что готовься.

– Одежду? – удивился Джейк.

– Да. У тебя нет подходящей, так что придется красть. Хорошо, что уже тепло, впереди лето и все начали сушить белье на улице. Нам нужно что-то приличное: брюки, рубашка, галстук, свитер. Ты будешь носить их сложенными в рюкзаке. Надевать будешь только перед тем, как пойдешь в город.

– Зачем мне рубашка и галстук?

– Чтобы прикрыть шею. Если кто-то увидит твой шрам на месте чипа, начнутся вопросы. Но не волнуйся. Марта – прирожденная актриса. На тебя даже не обратят внимания.

– Почему я? – недоумевал Джейк.

Он не общался с обычными людьми со времен разговора с Хэдли. Вдруг он выдаст себя?

– Что, если у меня не получится?

– Тебе ничего не придется делать. Марта – лучшая в этом деле, просто слушайся ее. А сейчас пошли искать нормальную одежду. – Браконьер дернул Джейка за рукав. – Если появишься на людях в этом, тебя арестуют за бродяжничество.

«Санта-Круз» все еще стоял на веранде дома, обитатели которого по-прежнему спали за зашторенными окнами.

Джейк и Браконьер перелезли через ограду и прошли мимо качелей и детской горки по мокрой от росы траве, оставляя на ней следы ботинок.

– Бинго, – шепнул Браконьер. – Как будто для тебя старались.

Джейк заглянул в окно. В комнате на гладильной доске лежала аккуратно сложенная стопка одежды.

Он подергал заднюю дверь.

– Закрыто.

Пригнувшись, Браконьер осмотрел замочную скважину.

– Не беда.

Он достал из кармана проволоку и начал орудовать ею в замке, пока ключ с другой стороны не упал на пол. Присев на корточки, парень просунул руку в дверцу для кошки и, нащупав ключ, протянул его Джейку.

– Готово.

Среди одежды Джейк обнаружил школьную форму подходящего размера: пару черных штанов, белую рубашку и синий свитер.

Уходя, Браконьер запер дверь снаружи и через кошачий лаз протолкнул ключ обратно в дом.

– Они решат, что он просто выпал из замка, – пояснил он.

Джейк посмотрел на зашторенные окна. В одной из этих комнат спит такой же мальчишка, как я, подумал он. Но он катается на качелях во дворе, играет в игры на планшете и телефоне, гоняет по улицам на «Санта-Крузе». А мои родители мертвы, и я бегу из города в город, воруя еду и одежду.

Скейтборд манил его. Казалось, что взять его проще простого. Джейк подошел к порогу.

– Cтой! – резко прошептал за спиной Браконьер.

Он обернулся. Браконьер покачал головой.

– На нем защитный порошок. Если попадет на тебя, не отмоешь. Оно того не стоит.

Возвращаясь в убежище, Джейк бросил прощальный взгляд на дом. Где-то там, за занавесками, в комнате наверху безмятежно спал другой мальчик.

Дэви превратил кухню в ателье, разрезая, сшивая и залатывая одежду на обеденном столе. Как только все вещи были постираны и высушены, он занялся их починкой, устроившись у окна и гневно крича на любого, кто хоть на секунду заслонял ему свет.

Он шил самыми аккуратными стежками, какие Джейк когда-либо видел. Парень орудовал иголкой уверенно и быстро и, пока работал, ни разу не касался лица. Он был спокоен как никогда. Впервые за все время, подумал Джейк, с любопытством наблюдая за ловкими движениями его пальцев.

– Откуда у тебя такие чистые ногти? – удивился он.

– Посмотри, – Дэви держал в руках полинявшую розовую футболку с выцветшим изображением котенка на груди, проигнорировав вопрос. Судя по многочисленным швам, ее приходилось чинить не один раз. – Это Браконьера. Там есть имя.

На воротнике был ярлычок с именем, как на школьной форме: «Лили Браун».

– Это точно Браконьера? – недоверчиво переспросил Джейк.

– Его сестры, – объяснил Дэви. – Ее звали Лили. А хочешь знать, как звали его самого?

Джейк помотал головой.

– Эдмунд, – Дэви зашелся смехом.

Джейк молча смотрел на футболку. Забавно, что парня, которого они называют Браконьером, на самом деле зовут так красиво – Эдмунд. Но при мысли о том, что ветхая розовая футболка – его единственная память об умершей сестре, становилось не по себе.

Дэви удлинил новые штаны Джейка, зашил дыру от колючей проволоки на спине куртки и повязал ему галстук.

– Браконьер приказал. Ты должен выглядеть как правильный мальчик, Джейки.

В список, повешенный Мартой, он вписал прочные белые нитки, новые иголки и зеленую пряжу.

– Зачем тебе зеленая пряжа? – спросила Марта.

Дэви показал на Джейка.

– У него в сумке зеленый кардиган. Там на рукаве дыра. Заметил, еще когда мы рылись в его вещах.

Дэви вел себя дружелюбно с тех пор, как сделал Джейку татуировку. Но никогда нельзя было угадать, что он скажет в следующую секунду.

– Я могу ее зашить, если найдем нужную шерсть. Даже не будет видно, – добавил он, словно извиняясь за свое прежнее недружелюбное отношение.

Джейк покачал головой. Его мать носила кардиган, когда работала в саду, и, скорее всего, дыра в нем была уже не первый год. Пусть будет как раньше.

– Не трогай его, – сказал он. – И больше не лезь в мои вещи.

Олли учил Джейка играть в шашки: он сделал доску из куска картона. Его длинные тонкие пальцы бегали по доске, как большие бледные пауки. По ночам ребята опускали жалюзи и все, кроме Кэсс, собирались за столом и играли в карты при свечах. С момента побега Джейка из Академии прошло больше трех недель, но ему казалось, будто это было целую вечность назад. Беглецы стали его новой семьей.

Однажды ночью Ласточка привела к ним Кэсс: она молча сидела на коленях сестры, облизывая губы. Девочка все время смотрела на Джета. Даже в тусклом свете свечей Джейк видел, что ей стало лучше: круги под глазами почти исчезли, губы уже не были такими потрескавшимися, и она радостно хлопала, когда Ласточка выиграла в карты.

Рано утром Джейк выгуливал Джета и играл с ним. Впервые после смерти родителей. Они выходили на улицу очень рано, когда в небе еще виднелась луна. Трава, по которой Джет раз за разом увлеченно бежал за брошенной хозяином палкой, поблескивала алмазной россыпью росы.

– Дикий пес, – повторял Джейк. – Настоящий охотник.

Сжав палку в руке, он готовился к броску. А Джет бегал за своим хвостом, навострив уши и высоко подняв морду, как будто исполняя собачий танец.

Будь его воля, он бы так бегал весь день.

На пятый день, когда Джет побежал за палкой, нашел ее в траве и начал трепать, как живую добычу, он вдруг неожиданно замер, бросил игрушку и пристально уставился на куст крапивы.

Джейк решил, что он увидел другую собаку. Но из-за кустов выбежал молодой лис, худой, как угорь, с белым кончиком хвоста.

Джет стоял неподвижно, навострив уши и опустив хвост.

Лис подошел ближе, теперь он стоял всего в нескольких футах, его густой хвост был низко опущен, а темные кончики ушей трепетали при каждом шорохе травы, при каждом изменении ветра.

Он улегся на землю и вытянул передние лапы. Внезапно Джейк понял, в чем дело.

– Ты хочешь поиграть!

Джет, подумав мгновение, прыгнул в сторону лиса. Животное отпрыгнуло назад быстрее молнии. Пес и лис стали носиться друг за другом в густой траве.

Сзади раздался непонятный звук – это Браконьер вышел на лестницу, – и испуганный лис исчез в зарослях.

– Он мог укусить собаку, – укоряюще сказал Браконьер. – Надо было его отозвать.

– Они просто игрались, – возразил Джейк.

– Забыл про вирус? Если Джет заразится, что ты тогда будешь делать, а?

Прежде чем Джейк успел ответить, что вируса не существует, Браконьер вернулся в дом.

На шестой день Олли и Джейк отправились искать пряные травы. Они нашли тмин – Олли заставил его попробовать растение на вкус – и дикий розмарин, растущий вблизи от дома. Солнце стояло высоко; они сняли рубашки и сели, прислонившись к теплой кирпичной стене.

– Если закрыть глаза, можно представить, что ты в Ницце[18]18
  Красивейший курорт во Франции.


[Закрыть], – сказал Олли. – Или в Позитано[19]19
  Один из самых известных курортных городов в Италии.


[Закрыть].

– Где это?

– Очень далеко отсюда. Там тепло и красиво.

Ощущая на лице теплые лучи солнца, Джейк закрыл глаза.

В воздухе повеяло приятным ароматом.

– Как ты научился так хорошо готовить?

– Это лучший способ быть уверенным в том, что у тебя всегда будет достаточно еды, – ответил Олли. – Я все время голоден. Отец говорил, что это из-за низкого сахара в крови.

– Что это значит?

– Если я очень голоден, то могу упасть в обморок. Серьезно. Я не могу идти и становлюсь раздражительным. Но если я сам готовлю, то всегда могу подкрепиться яйцом, или куском сыра, или…

– То есть ты просто хочешь есть больше всех?

– Не совсем. У меня и правда пониженный сахар, но я умею готовить. Меня научил отец.

– Твой отец? – Джейк удивленно посмотрел на него. Его папа с трудом мог пожарить яичницу.

– Он лучший повар в мире. Лучше, чем эти, из телевизора. Итальянская кухня – лучшая на свете.

– Твой отец жив?

– Porca vacca, ты хуже инквизиции. Столько вопросов.

– Что ты сказал? – спросил Джейк.

Олли провел рукой по стриженым волосам и пожал плечами.

– Это по-итальянски, – наконец ответил он.

– Твой папа итальянец? – Джейк смотрел, как по земле ползет жук. Прочный хитиновый панцирь – вот что не помешало бы им всем.

– Да, – сказал Олли.

– А мама?

Олли поднял камень. Он бросил его, взмахнув локтем и запястьем, как девочка, и камень не улетел далеко.

– Смотри, как надо, – показал ему Джейк.

– Спасибо за урок, брутальный мужчина.

Олли подобрал второй камень. Жук заполз на ветку, и на мгновение Олли замахнулся над ним камнем, как будто готовясь раздавить его. Но жук тут же уполз в тень, и парень положил камень на землю.

– У меня глаза матери. Отец всегда так говорил. Ее синие глаза и его черные кудрявые волосы. – Олли сжал губы и опустил взгляд. – Лучше бы она умерла. Так будет лучше. Ее палата пахнет мочой. Ее моют и меняют белье, но от запаха не избавиться. Она лежит рядом с нашим бывшим домом, и от этого только хуже. Она не узнаёт меня. Она теперь никого не узнаёт.

Он начал искать новые камни под ногами. Теперь его было не остановить, слова лились из него потоком:

– Если бы дедушка не платил кучу денег, ее бы давно отключили от аппарата. В целях экономии. И правильно сделали бы.

– Что с ней случилось?

– Все из-за того, что они сделали с отцом. Но я-то был рядом. Заботился о ней. И все равно она это сделала.

– Сделала что? – пытался понять Джейк.

– Прыгнула с моста через трассу М5. Это недалеко от нас. Нам сказали, ей повезло, что она выжила. Но это не так, ей не повезло, ведь это не жизнь.

Джейк не ожидал такого поворота. Он тщательно подбирал слова:

– А что случилось с отцом?

– Попал в центр временного содержания.

Джейк слышал о таких центрах. Папа как-то сказал, что там жестоко обращаются с людьми, и мама тогда попросила его немедленно замолчать.

– За что?

– Он итальянец, – сказал Олли, как будто это все объясняло. – Поначалу все было в порядке. Мама приносила ему еду и вещи. Но затем они стали мучить его, хотя он и не говорил нам, как именно. Через несколько месяцев его депортировали. И мать спрыгнула с моста.

– Депортировали?

Олли медленно складывал камни горкой.

– Его отправили в Италию и не пускают обратно. Даже к матери. Если я не выберусь из Англии, то больше никогда его не увижу.

Джейк с сочувствием посмотрел на товарища.

– Мне жаль, – сказал он. Он знал, что этого недостаточно, но Олли с благодарностью кивнул. – Я понимаю, каково это. Я тоже больше никогда не увижу папу. И маму.

Какое-то время они просидели в тишине.

– Как ты нашел ребят? – Джейк прервал молчание.

– Так же, как и ты. Они сами меня нашли. – Олли продолжил выстраивать гору из камней. А потом спросил: – А что случилось с твоими родителями?

– Они умерли.

– Да, это я знаю. Но как давно?

– Полгода назад. Автомобильная авария. Их машина вылетела с моста в реку. Произошло короткое замыкание, отказала электроника. Они оба утонули. Мгновенная смерть. Так сказали в суде, когда объявляли о решении отправить меня в Академию.

– Ты тоже был в той машине?

– Нет. Они ехали домой с работы.

Олли положил еще несколько камешков в горку. Джейк посмотрел на желто-зеленое переплетение сорняков, сквозь которое пробивались яркие цветы – маки и другие, названия которых наверняка подсказала бы мама.

Когда они умерли, он сидел на уроке математики, переписываясь с другом Лиамом и с нетерпением ожидая звонка на перемену. Потом все было как в тумане. Взрослые переговаривались между собой, входя и выходя из кабинета директора и порой опуская руку ему на плечо. Миссис Дженнингс, мама Лиама, захлебывалась от рыданий и бесконечно повторяла: бедняжка, бедняжка.

Между двумя травинками растянулась паутина, в которой чернели пойманные мухи. Паук притаился в углу. Джейк подул на паутину, и паук посеменил к центру.

– Где они работали? – вдруг спросил Олли, и от неожиданности Джейк даже подпрыгнул.

– Они ученые. Работают… – он поправился, – работали в Коалабе.

Олли непонимающе посмотрел на него.

– Коалиционная лаборатория.

– Что-то секретное?

– Они не рассказывали. Они работали над вакциной, но папе не нравилась работа. Они с мамой часто ссорились.

– Все родители ссорятся, – сказал Олли. – Мои ругались на итальянском, поэтому я ничего не понимал.

– Мои ссорились на кухне, когда я должен был спать. Но я сидел на ступеньках и слушал. Если они говорили не обо мне, я шел к себе. Однажды ночью, незадолго до аварии, они серьезно повздорили. Отец кричал, что они должны сейчас же уволиться и бежать из Англии, а мама говорила, что они не могут так поступить.

– Ее можно понять. У них была хорошая работа. Они помогали людям.

– Может быть. Не знаю. Папа ударил кулаком по столу. Сказал, что их работа – спасать жизни, а не то, чем они занимаются сейчас. Что дело уже не в вакцине. Что скоро будет слишком поздно и никто не узнает правды.

Потом заговорила мама. Я понял, что она была расстроена, потому что она назвала его по имени, Джонни, – она всегда так делала, когда была по-настоящему расстроена: «Тише, Джонни. Ты не знаешь этого наверняка, Джонни». И все в таком духе.

Они стали перебивать друг друга. Он кричал, что больше не может закрывать на это глаза, а она все повторяла: «А что еще нам остается?» Потом она заплакала, и я пошел спать.

– Что за вакцина? От вируса? – Олли перестал играть с камнями и пристально посмотрел на Джейка.

Тот пожал плечами.

– Понятия не имею. Потом они попали в аварию, и я об этом больше не думал.

– Если твои родители изобрели вакцину от вируса, они сделали доброе дело, – сказал Олли. – Пусть даже по поручению Коалиции. Но твой отец сказал, что дело не в вакцине.

Джейк снова пожал плечами.

– Я не знаю, что произошло. В любом случае, теперь я хочу попасть в Шотландию. Там живут дедушка с бабушкой. Папа и мама сказали, что я и Джет должны бежать туда, если с ними что-то случится.

Олли, казалось, не слушал его.

– Как так получилось, что их машина вылетела с моста? – задумчиво произнес он. – Скорее всего, кто-то это подстроил.

Джейк не поверил своим ушам.

– Что подстроил?

– Несчастных случаев больше не бывает. Это именно то, о чем говорил мне мой отец: «Если тебе скажут, что со мной произошел несчастный случай или я умер от болезни, не верь им. Не верь ни единому слову».

Джейк попытался отогнать кошмарные мысли.

– Какая теперь разница? – сказал он. – Их уже не вернуть.

Он закрыл глаза. В воздухе жужжали мухи. Он слышал свое дыхание и дыхание Олли и больше не хотел ни о чем вспоминать. Несчастный случай или нет, теперь это не имело значения.

На кухне Олли мелко порезал тмин и розмарин, смешал их в миске с яйцами, жареным луком, сыром и остатками картофеля и шпината с прошлой вылазки Браконьера. Изящные движения рук и плеч снова напоминали причудливый танец. Он снял со стены самую широкую сковородку.

– Возьми сливочное масло, Джейк, и кинь его на сковороду. Граммов сто, не больше.

– Что такое сто граммов?

– Это как четыре унции. Примерно вот столько, – Олли показал пальцами.

Джейк отрезал кусок масла и положил его на сковородку. Олли развел огонь.

– Послушай, – сказал Джейк. – Граммы, метры и все остальное… Их использовали до того, как построили Новую стену.

– Да, я знаю.

– Но сейчас использовать их незаконно.

– Да, но так меня учил отец, – пожал плечами Олли. – Килограммы и граммы, метры и сантиметры. Эти меры веса и длины используют в Европе и Шотландии. И так отец учил меня готовить.

– Слишком рискованно. Вдруг ты измерил бы что-то в граммах в школе? Учителя сообщили бы в полицию.

– Я был осторожен и держал язык за зубами. К тому же так измерял мой отец, и для меня это важно. Лучше замолчи и получше растопи масло на сковороде.

– Все сто граммов? – с улыбкой уточнил Джейк.

– Все сто. – Олли улыбнулся в ответ. – Распредели равномерно по всей поверхности.

Сковородка была сделана из железной крышки от мусорной корзины – сбоку виднелись отверстия от креплений. У нее не было ручки, и Джейк обмотал руку полотенцем, боясь обжечься. Когда масло растопилось и зашипело, Олли вылил в сковороду содержимое миски. Запахло как дома.

– Это фриттата[20]20
  Традиционное итальянское блюдо, омлет с добавлением овощей, мяса и сыра.


[Закрыть], – сказал Олли. – Надеюсь, когда-нибудь я угощу тебя настоящей. Возможно, даже в Италии.