Текст книги "Загадка старинного кладбища"

Флориан Дениссон
Загадка старинного кладбища

Серия «Детективы из Арвиля»

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Original French-language edition published under the title: Histoires étranges № 2: UN VILLAGE ÉTRANGE

This translation is published by arrangement with CHAMBRE NOIRE PRODUCTIONS SAS. All rights reserved.

This edition is published by arrangement with LEOR LITERARY AGENCY and Synopsis Literary Agency.

© Кожевникова М. Ю., перевод, 2023

© Широнина Ю., иллюстрации, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2023

* * *

Посвящается Алекси, Мелиссе, Эмили и Юго

Глава 1

Скажи я, что не люблю школьные экскурсии, никто не поверит. И правильно сделает! Мне нравится путешествовать с ребятами из нашего класса. А самое интересное вот что: учителя, которые ездят с нами, оказываются в жизни гораздо симпатичнее, чем на уроках. Как будто у одного человека два совершенно непохожих лица. Никогда бы не подумал, что так бывает.

И конечно, приятно распрощаться на два-три дня со своим домом и ночевать то в маленькой гостиничке, то в студенческом общежитии. У меня всегда возникает ощущение, что вот-вот начнутся необыкновенные приключения, – мандраж такой, что не уснёшь. Всегда боюсь упустить что-то очень важное и засыпаю самым последним.

Ну правда, люблю я такие поездки. Я объяснил почему, хотя перечислил, конечно, не всё. Вот и это путешествие должно было получиться классным, но радости от него что-то мало.

Первым делом температура воздуха упала до нуля! С утра до вечера мы осматриваем разные развалины и дрожим от холода. Но и это ещё не всё: налетела снежная буря.

Как только завьюжило, мы закруглились со средневековым Каркассоном и помчались к автобусу. Впереди нас ждал замок Монсегюр[1]1
  Монсегюр (фр. «надёжная гора») – крепость, оплот катаров.


[Закрыть].

В школе по истории мы будем проходить катаров[2]2
  Религиозное движение XII–XIII веков. Катары (греч. «чистые») считались хранителями тайной мудрости и святого Грааля. Католики считали их еретиками, сообщество было разгромлено.


[Закрыть], а у нас в деревушке в прошлом году археологи раскопали монастырь тамплиеров[3]3
  См. книгу «Тайна заброшенного дома».


[Закрыть], так что два наших учителя-историка (один из них – моя мама) решили повезти нас на юг Франции и показать старинные катарские замки.

Мы с Тома заняли в автобусе наши обычные места: не в самом хвосте, но всё же подальше от взрослых и водителя. Шофёр, по нашему опыту, очень любит беседовать с теми, кто сел на ближайшие к нему места.

А тут нас не достанут ни вопросы учителей, ни споры из-за воды и еды, которые неминуемо вспыхивают в глубине автобуса. Зато всякие шутки и общее веселье точно не обойдут.

– Ты только посмотри! – обратился ко мне Тома, глядя на экран своего телефона. – Показывают твоё интервью.

Я подвинулся к нему поближе, чтобы лучше видеть. Тома сделал звук громче, и Фарид с сиденья впереди тут же обернулся и посмотрел на нас поверх спинки.

– Интервью, в котором ты рассказываешь, что обнаружил по соседству со своим домом? – спросил он с улыбкой.

– Да ерунда это всё! У ребят на ютьюбе блог, совсем маленький, месяц назад они решили сделать что-то вроде документалки и приехали.

Тома развернулся ко мне и сделал круглые глаза.

– Ничего себе маленький! Да у них почти триста тысяч подписчиков! Я бы на твоём месте не стал так говорить.

– Это смотря с какой стороны… – включился в разговор Фарид. – А ты не думал о собственном… подкасте, например? Приятель моего двоюродного брата вот так устроился. Ему ещё нет шестнадцати, а зарабатывает больше родителей. Бросил школу, и вообще…

У любого найдётся двоюродный брат, а у брата приятель, а с приятелем творятся чудеса в решете. Но, думаю, как раз Фарид не сочинял. Да я и сам сто раз слышал о ребятах, которые стали чуть ли не миллионерами благодаря интернету.

– Понятия не имею, о чём рассказывать. – Я пожал плечами.

– Ты мог бы рассказывать о сокровищах, – ответил Фарид. – Все просто обожают истории о сокровищах.

Один из родителей, ехавший с нами, что-то крикнул. Скорее всего, насчёт ремней, которые всем нужно пристегнуть, и голова Фарида тут же исчезла – белка спряталась в своё дупло.

Тома продолжал смотреть интервью – довольный, улыбка до ушей. Было видно, что он мной гордится. И я тоже разулыбался.

Мы ехали, наверное, с час, а вокруг бушевал настоящий буран. Ничего не было видно, словно из-за тумана, а потом я понял: мы въехали в снежную круговерть. Ледяная крупа, похожая на град, заколотила в стекло, и всё исчезло – вокруг только белёсая шевелящаяся пелена. Шофёр включил дворники, они работали вовсю, и всё равно дорога едва просматривалась.

Тома прочитал прогноз погоды в телефоне, и мы узнали, что во всём районе высокий уровень опасности: «снег и гололёд». Думаю, местные жители в своём самом солнечном уголке Франции не видели снега лет пять или шесть, а уж в таком количестве – лет тридцать точно.

Не сиди Тома рядом, я бы остался без всякой информации. У него смартфон, а у меня доисторический кнопочник. У родителей ответ один и совершенно неподражаемый: такого телефона тебе вполне достаточно. Потому что для них главное, чтоб я мог позвонить им в случае необходимости и был доступен в любую секунду.

Пока Тома лазил по ютьюбу в поисках других видео и просматривал, кто и что ему прислал, я протёр рукавом куртки запотевшее стекло. Машины, включив фары, двигались по шоссе черепашьим шагом, а снег с фантастической быстротой залепливал ветровые стёкла. Небо нависло так низко, а туман был такой густой, что сразу и не поймёшь, день сейчас или ночь.

Шофёр неожиданно резко затормозил, и по всему автобусу волной пробежали удивлённые вскрики. Все мы едва не боднули головами спинки передних сидений – хорошо, что страховочные ремни удержали нас на месте. Мы совсем остановились, и я приподнялся, чтобы как следует разглядеть, что же происходит. Полицейская машина с мигалкой, тут же пожарная, а вдалеке, поперёк дороги, засыпаемый снегом автобус. Лежит на боку. Точно такой же, как наш.

На эту экскурсию поехали два класса из моей школы, на двух автобусах.

Я отстегнул ремень и собрался пойти к шофёру – узнать подробности, что же там случилось. Но моя мама-учительница велела всем оставаться на своих местах.

У меня по спине пробежал холодок. Я подумал, что лежащий на дороге автобус может быть вторым, нашим. Тем самым, в котором едет класс Аманды.

Глава 2

Вышло так, что Аманде из-за очень трудного развода её родителей пришлось остаться на второй год. Мы с Амандой всю жизнь живём на одной улице, а в прошлом году подружились благодаря совершенно необыкновенному приключению, которое пережили вместе. Теперь, когда она то у отца, то у матери, мы видимся не так уж часто. Родительский развод здорово повлиял на Аманду. Она очень изменилась. Во всяком случае, по отношению ко мне. Перейдя в другой класс, она растеряла своих подружек и сошлась с двумя самыми старшими девочками, тоже второгодницами. Теперь мы с ней только здороваемся и прощаемся на нашей автобусной остановке: утром, когда едем в школу, и вечером, когда возвращаемся домой, да и то не каждую неделю. Можно сказать, почти не встречаемся.

К счастью, с Тома мы не раздружились. Он по-прежнему мой лучший друг, мы даже стали ещё ближе, и в этом году нам очень повезло попасть в один класс. В общем, на неприятности с соседкой можно не обращать внимания.

Полицейский подошёл к окошечку водителя и сообщил шофёру и нашим сопровождающим, сидевшим впереди, что дорога будет ещё долго закрыта. И вообще, из-за метели, которая только сильнее расходится, её, возможно, закроют на большую часть дня. Он посоветовал нам отправляться в объезд, и наш водитель, конечно, послушался.

– Как думаешь, это был второй школьный автобус? – спросил я Тома.

Судя по выражению его лица, он тревожился не меньше моего.

– Не знаю… Ничего не разглядеть. И потом все автобусы одинаковые, особенно со стороны колёс.

У меня затряслась правая нога. Дрожит и дрожит сама по себе. Это от нервов. Со мной такое бывает, когда я волнуюсь. Мама сразу впадает в панику, а я ничего не могу поделать. Тома сразу заметил, что у меня начался тик, и дружески похлопал меня по плечу.

– Учителя и родители вроде не особо волнуются. Будь это наши, они бы сильно паниковали, как думаешь?

– Может, не хотят нас пугать, – отозвался я.

Но слова Тома не пропали даром. Я повторил их про себя и решил, что он, скорее всего, прав. На сердце стало немного спокойнее.

Мы поехали назад и вскоре сделали остановку на заправочной станции. Стоило нам выйти, снег немедленно отхлестал нас по щекам, и мы с Тома понеслись, как ненормальные, в мини-маркет, чтобы спрятаться там. Ребята бродили по магазину кучками – как я заметил, точно такими же, как в школьном дворе во время перемены. Мы с Тома стали искать отдел с печеньем и сладостями. Хотели отвлечься от мыслей о дорожной аварии.

Я ходил и дышал себе на руки. Они жутко заледенели, и я старался вернуть свои пальцы к жизни. Вдруг Тома толкнул меня локтем в бок.

– Эй, погляди-ка!

Сквозь огромное окно я увидел, как в снежной сумасшедшей метели на стоянку заправочной станции выворачивает серый, как нависшее над ним небо, автобус. Наш второй школьный автобус с классом Аманды. Я с облегчением перевёл дух. Тома посмотрел на меня и засмеялся.

– Теперь понял, что не стоило волноваться? – сказал он очень довольным голосом.

Мы решили отпраздновать радостное событие дозой сахара и шоколада: купили конфет, печенья с начинкой и по бутылке газировки.

Пока мы стояли в очереди в кассу, Аманда и обе её подружки вышли из автобуса и побежали к нам под крышу. На секунду наши глаза встретились, и девочки шмыгнули дальше, к туалету в глубине магазина. Мне очень недоставало нашей дружбы с Амандой, ведь совсем недавно я был уверен, что мы с ней не разлей вода. Несколько месяцев назад эта школьная экскурсия сдружила бы нас ещё теснее, и, уверен, общие впечатления были бы незабываемые.

Тома забрал у меня из рук пакетики со сладостями, и я оглянуться не успел, как он уже за всё заплатил. Вообще-то, он часто так делает. Кажется, так он даёт понять, что заботится обо мне и будет всегда рядом, если понадобится его помощь.

– Спасибо, Тома, – поблагодарил я его.

– Да ладно тебе, потом купишь мне мороженое.

В окне показалась отъезжавшая машина, похожая на сугроб. Мы переглянулись и прыснули.

Минут через десять все ребята уже толкались возле автоматов с кофе, а мы с Тома принялись за свои вкусняхи. Аманда и её подружки выкатились из туалета и встали неподалёку от нас, но на меня она даже не взглянула. Ужасно неприятно: как будто стыдится знакомства со мной и уж точно не хочет показывать подругам, что знает меня. Шарлотта и Саманта считали себя взрослыми и делали что хотели. Им, наверное, едва исполнилось четырнадцать, а они одевались и красились, как их обожаемые инстазвёзды. Ходили слухи, что у Шарлотты есть парень, у него машина и права и он возит её в выходные по ночным клубам. Мы с Тома по возрасту не имеем пока даже законного права ездить на скутере и находимся, в общем-то, в миллионе световых лет от мира, в котором живут Шарлотта и Саманта. И что? Аманда тоже хочет в их мир? Не могу сказать, не знаю.

Оба автобуса выехали со стоянки и встали в нескольких метрах от входа в мини-маркет, а снег валил всё гуще и гуще. Учителя сказали, что сейчас мы рассядемся по своим местам, но сначала они сделают перекличку.

Тома запихнул в пластиковый пакет наши сладкие сокровища и спрятал их под куртку, чтобы они не пострадали от мокрого снега. Мы спешили к автобусам, и я снова встретился взглядом с Амандой. На стоянке царила толчея, нас запускали внутрь в час по чайной ложке, потому что учитель или родитель отмечал каждого галочкой в списке.

Я оказался в нескольких сантиметрах от Аманды и вдруг, неожиданно для себя, взял и заговорил с ней.

– Привет! У тебя всё в порядке?

– Да, всё хорошо. Спасибо. А у тебя? – спросила Аманда, явно немного смутившись.

Две её подружки стояли у неё за спиной и смотрели на меня как на прокажённого.

– Когда я увидел, что автобус попал в аварию…

Я замолчал, слова больше не желали выговариваться, а насмешливые улыбочки Шарлотты и Саманты окончательно меня заморозили.

– И? – Аманда ждала продолжения.

– И… Я вдруг забеспокоился: вдруг с тобой что-то случилось?

Аманда улыбнулась, чуть-чуть, самую малость, и я увидел, что она собирается мне ответить. Но тут её подружки всё испортили – без спроса влезли в наш разговор.

– Ой, малышок Леруа, оказывается, беспокоился. Как это трогательно! – завела Шарлотта, она из нас была самая старшая.

– Не волнуйся, детка, ты же в безопасности, под крылом своей любимой мамочки, – подхватила Саманта.

Мне стало жутко неловко, и я отвернулся от них, чувствуя, как полыхают щёки. На этот раз не от мороза. Аманда так ничего и не сказала. Тома протянул мне леденец. Лакричный, мой самый любимый.

* * *

Как только все в автобусе расселись, моя мама встала. Стоило ей заговорить, как шум мигом стих.

– Как ни жаль, мы лишились возможности добраться до замка Монсегюр, который должны были осмотреть сегодня. Но мы подумали, посоветовались и нашли выход из положения. Нам осталось путешествовать ещё четыре дня, мы находимся в нескольких километрах от небольшой деревни, которая называется Ренн-лё-Шато. Не знаю, слышал ли кто-нибудь из вас о ней, но уверена, что она вам понравится. В начале прошлого века там произошло одно очень таинственное событие, оставшееся весьма интригующей исторической загадкой. Не забудьте, пожалуйста, про ремни безопасности и не расстёгивайте их до конца поездки.

Глава 3

– Ренн – чего? – переспросил я Тома, озадаченно сдвинув брови.

– Ренн-лё-Шато, – ответил он. – Мне кажется, где-то я что-то слышал.

Шофёр завёл мотор, автобус и мы вместе с ним завибрировали и выехали на заснеженное шоссе. Тома достал из кармана куртки телефон и открыл поисковик. Теперь я точно знал, как пишется название этой деревни.

– Вот, смотри! – воскликнул Тома и ткнул указательным пальцем короткую статейку.

Больше мы уже не говорили – углубились в чтение.

«Ренн-лё-Шато – маленькое селение в департаменте Од, его прославила невероятная история, ставшая известной под названием “Кюре-миллиардер”.

В 1891 году Беранже Соньер, приходской священник, обнаружил клад, который дал ему возможность развернуть в деревне большое строительство. Он купил несколько земельных участков и возвёл на них не только роскошную виллу, но ещё и странные, загадочные здания, назначение которых до сих пор остаётся неизвестным.

Необыкновенная история не оставила равнодушными не только писателей и художников, но и учёных и археологов. Некоторые из них убеждены, что клад Ренн-лё-Шато до сих пор где-то закопан.

Среди произведений, вдохновлённых этими событиями, самым знаменитым стал роман “Код да Винчи”, проданный в количестве более восьмидесяти миллионов экземпляров и переведённый более чем на двадцать языков».

– «Код да Винчи»… Кажется, там тоже что-то связано с тамплиерами? – спросил Тома.

– Думаю, да… После всего, что произошло в прошлом году, мама купила мне эту книгу. Но я пока её не прочитал.

В общем, получалось, что я снова в местах, связанных с рыцарями-храмовниками и их прославленными сокровищами. Совпадение или нет? А, неважно! Главное, что мне захотелось как можно скорее узнать побольше и о кюре, и о его неожиданном обогащении. И потом нельзя сказать, что мне не улыбалась идея провести целых три дня с моим другом Тома в поисках сундука с золотыми монетами. Какое там! Она мне улыбалась во весь рот. В прошлом году на осенние каникулы Тома уезжал и не участвовал в расследовании, вертевшемся вокруг тамплиеров, на этот раз у моего друга появился шанс наверстать упущенное.

Инстинктивно я схватил рюкзак, открыл его и проверил, на месте ли моя рация.

Мы ехали ещё долго, глядя в окно на заснеженные поля и разбегающиеся по ним обледенелые просёлочные дороги. И вот наконец мы на главной площади деревни Ренн-лё-Шато. Наши два автобуса затормозили на стоянке. Рядом возвышалась круглая каменная башня с обледенелыми, заснеженными зубцами.

Мы осмотрелись – вокруг несколько тесно прижавшихся друг к другу домиков, справа скромная церковка. А дальше, в глубине, может уже за окраиной деревни, старинный средневековый замок, который явно позабыл, сколько ему лет. Я сразу же подумал об Арвиле. Это деревня, где я живу, и она самая маленькая на свете. Но, выбравшись из автобуса в Ренн-лё-Шато, я понял, что здорово ошибался.

Водители открыли багажные отделения, и мы разобрали свои сумки и чемоданы. Снег перестал идти минут пять назад, но температура, похоже, упала ещё ниже. У меня всё тело мигом заледенело, кроссовки промокли, ноги онемели, и я дрожал как осиновый лист.

Низенький толстяк с прилизанными, зачёсанными назад волосами подошёл к нам и представился владельцем этого местечка. Назвал его «обителью аббата Соньера». Надо же! Многообещающее название! Потом он указал на большой дом с острой крышей, тоже покрытой снегом, и сказал, что в нём мы будем жить эти три дня.

Я взглянул на Тома и увидел его сияющую улыбку. Уверен, что он точно так же, как я, чувствовал бегущие по коже мурашки, которые предвещали что-то необыкновенное впереди. Всё вокруг выглядело таким таинственным. Казалось, заснеженные домики смотрели на нас и гадали, зачем мы приехали – на поиски драгоценностей или просто на каникулы. Лично я задавался тем же самым вопросом.

Прежде чем расселить по комнатам, нас собрали внизу в просторном холле. И мы снова столкнулись нос к носу с Амандой и её подружками. На этот раз с ними были ещё два парня. Один здоровенный, у него, похоже, даже борода пробивалась, второй пониже ростом, но зато гораздо шире, потому что очень накачанный. Мама попросила всех замолчать, но парни продолжали исподтишка задевать и смешить девчонок, пользуясь тем, что их особо не видно. Меня это жутко бесило.

Аманда то и дело прыскала и зажимала рот рукой, чтобы смеха не было слышно. Кровь во мне прямо-таки закипала, а щёки стали цветом точь-в-точь как куртка Тома, ярко-красные. Хорошо, что от мороза у всех лица разрумянились, так что никто не обратил на меня внимания.

Тома потянул меня за рукав куртки – мол, наплевать на них. Однако я стоял к этой компании так близко, что слышал каждое слово, даже когда они шептались.

– Ну и дыра, – сказала Шарлотта, причём довольно громко – специально, чтобы я услышал. Правда, не настолько громко, чтобы её слова разобрали взрослые. – Пара жалких домишек и какие-то развалины. Кому только в голову пришло привезти нас сюда, это же полный отстой.

Глава 4

Ренн-лё-Шато окутала темнота, и маленькая уснувшая под снежным одеялом деревенька, казавшаяся такой мирной и уютной несколько часов назад, выглядела теперь мрачной и недоброй. На улице ни одного фонаря. Когда нас повели ужинать в столовую – буквально в нескольких метрах от дома, где нас поселили, – взрослым пришлось подсвечивать путь карманными фонариками. Под ногами поскрипывал снег, и я сразу вспомнил, как мы ездили кататься на лыжах в Итальянские Альпы.

Хозяин сказал, что зимой столовая обычно не работает, поэтому пригласил двух поваров из соседней деревни, чтобы прокормить нас в ближайшие три дня.

Столовая оказалась большой вытянутой комнатой, уставленной разномастными столами и стульями. В глубине её виднелся огромный камин, и один из поваров разводил в нём огонь. Вот только комната так и не прогрелась до конца ужина, так что некоторые – и я тоже – сидели в куртках. На стенах из грубого камня, куда ни посмотри, прилеплены чёрно-белые фотографии и статейки из старых журналов. На одной я увидел священника – похоже, аббата Соньера, – он в полном облачении стоял перед алтарём. На другом снимке с гордым видом позировала толпа людей, все с лопатами и заступами. И ещё там были разные вырезки из газет о знаменитом кладе в Ренн-лё-Шато.

Такое впечатление, что деревня до сих пор жила этой историей с сокровищами. Я бы легко поспорил на всё содержимое моей копилки: не появись в Ренн-лё-Шато кюре-миллиардер, никто бы в жизни не узнал, что есть на свете такая деревушка.

После десерта мы сквозь снежные вихри, которые снова закрутились над деревней, добежали до дома, где нам выделили комнаты для ночёвки. И вот мы снова в просторном нижнем холле. Наши сопровождающие ещё раз провели перекличку. Конечно, отозвались все до одного – а как иначе? Будем честны: здесь и пойти-то некуда.

Широкая деревянная лестница вела вверх, к спальням, которых хватило на всех наших ребят из двух автобусов. Перед ступеньками выстроилась длинная очередь – мама и ещё кто-то из родителей собирали у нас мобильные телефоны. Процедура была ежедневной и обязательной на протяжении всей экскурсии. Многие горевали, расставаясь со своими ненаглядными гаджетами, ворчали, сердились – хорошо, что мне без моей замшелой древности ни жарко ни холодно. До половины одиннадцатого, когда гасили свет, у нас было свободное время. Около камина, где лежали разные настольные игры, я заметил деревянный ящичек с шахматами и решил прихватить его с собой. Тома, увидев, что я проверяю, все ли фигуры на месте, только пожал плечами.

Ну вот, мы выполнили всё, что от нас требовалось, и наконец-то добрались до нашей комнаты. Похоже, ей была уже не одна сотня лет и на протяжении этого времени никто ничего в ней не менял, сохраняя её первоначальное убранство, чтобы однажды сдать целиком в музей. Две узенькие кровати стояли у противоположных стен напротив друг друга, а у стены в глубине стоял массивный платяной шкаф с зеркалом точь-в-точь как у моей бабушки. Деревянные полы скрипели, пружины на кроватях тоже, им жалобно вторили дверные петли. Казалось, весь старый дом жалуется при каждом нашем движении. Посередине комнаты лежал ковёр – суперкрасивый, с рыцарями на фоне средневекового замка, и мы с Тома улеглись на него.

Тома показал на свободную стену и сказал:

– Представляешь, какой классный экран! Если подключить приставку, можно всю ночь смотреть спортивные соревнования.

– Ай-ай-ай, вот незадача: у нас только и есть, что старинная игра в шахматы.

– Если б я не сдал смартфон, посмотрели бы какой-нибудь сериал или видео. Узнали бы всякие подробности об этом кладе…

– Послушай, неужели тебе чего-то не хватает? – спросил я, едва сдерживая смех. – Видишь вон там большое зеркало? Ага, на шкафу. Скажи себе, что это экран, и включи воображение.

Тома несколько секунд смотрел на меня очень серьёзно, а потом расхохотался. Прямо покатился со смеху, запрокинув голову.

– Нет уж, спасибо, давай лучше в шахматы играть, – решил он, отсмеявшись.

– А ещё не забывай, до чего нам повезло, что комнат хватило на всех.

В шахматы мы с Тома играли примерно одинаково, так что наши поединки бывали захватывающими и крайне напряжёнными. Не думаю, что, стремясь к победе в разгар игры, он так уж сильно жалел о своём телефоне. Я обыграл его два раза подряд – и ох как же упорно и яростно он сражался.

Тома не отвлекался даже на вопли мальчишек и смех девчонок, что доносились из всех комнат на нашем этаже. Нахмурив брови, он продумывал каждый ход, словно от этого зависела вся его жизнь.

Мы играли ещё час и сравняли счёт. Стрелки часов бежали быстро, так что мы могли сыграть всего одну партию до того, как погаснет свет. И эта партия была решающей!

Крики и смех слышались всё ближе. Хлопали двери. Приближались шаги по коридору.

Тома напряжённо размышлял, куда бы ему двинуть слона, чтобы доставить мне как можно больше проблем, и вдруг на этаже наступила тишина. В этой внезапности было что-то удивительное – словно кто-то повернул ручку и выключил звук. Около нашей комнаты заскрипел пол, дверь распахнулась, и в проёме появилась фигура, закутанная в простыню.

– У-у-у-у-у! У-у-у-у-у-у! – завыла белая фигура. – Я призрак аббата Соньера, я пришёл уничтожить всех ботанов на свете!

Выл один из придурков, прицепившихся к Аманде с подружками.

Аманда вместе с Шарлоттой и Самантой тоже участвовали в этом развлечении. Их очень веселило кривляние новых друзей. Когда я встретил насмешливый взгляд Аманды, у меня внутри всё перевернулось. Я буквально её не узнал.

Тот, что поменьше ростом, – кажется, его звали Кевин – заорал:

– Эй, шахматисточки! Не стосковались тут?

Девчонки захихикали, а призрак в белой простыне чуть не задохнулся от хохота. Кевин неожиданно повернул выключатель на стене возле двери, погасил свет и захлопнул дверь. Хохот переместился к нашим соседям, и опять вопли и смех заполонили коридор.

Я никогда не понимал такого идиотизма: почему, желая унизить парня, к нему обращаются в женском роде? Чем плохо быть девочкой? Почему у некоторых это звучит как оскорбление? Если подумать, полная бессмыслица. На месте Аманды или любой другой девчонки мне бы такое не понравилось. Впрочем, это совсем другая история.

Мы остались в полной тьме, спрашивая себя, что это было. Чья-то дурь помешала нашему поединку не на жизнь, а на смерть. Неудивительно, что мы были в недоумении. И вот ещё что интересно: неужели кому-то от этого весело?

Я встал, чтобы зажечь в комнате свет, и вдруг увидел за окном что-то странное. У нас в комнате было одно окно, и выходило оно на деревенскую площадь. Стояла тёмная ночь, и вместо деревни я видел одну черноту, но в этой черноте справа двигалось пятнышко света.

– Тома! Иди посмотри, – позвал я шёпотом.

Тома встал и подошёл ко мне.

– А там рядом не кладбище? Можно подумать, будто кто-то вышел…

Огромная фигура в широком плаще с капюшоном двигалась медленными шагами. В левой руке у неё был фонарь, бросавший красные и оранжевые отблески на снег и шевелящий вокруг неё пугающие тени. В правой руке таинственная фигура держала лопату.

Мы с Тома застыли, как загипнотизированные, наблюдая за этими неспешными перемещениями. Внезапно фигура повернулась. Неужели она направится в нашу сторону? Неужели мы увидим лицо?

Но нет – фигура остановилась и поспешно погасила фонарь, словно мы застигли её врасплох за совершением чего-то недозволенного.

Деревня Ренн-лё-Шато снова погрузилась в непроглядную тьму.