Текст книги "Битва за рейх. Последние бастионы Гитлера. 1944–1945"

Немецкая сторона под Ремагеном

Еще вечером 6 марта 1945 года казалось, что у американских вооруженных сил не было ни малейшего шанса завладеть хоть каким-нибудь мостом через Рейн до того, как он рухнет в реку.

В это время 67-й армейский корпус под командованием генерала Хицфельда занимал позиции в 60 километрах западнее Ремагена. Хицфельд, в распоряжении которого находилось всего лишь две измотанные в ходе непрерывных боев дивизии, должен был атаковать американцев, которые собирались наступать от Ойскирхена в направлении Бонна и мобильные разведывательные соединения которых уже приближались к Райнбаху и Ремагену.

Командование группы армий «Б», так же как и Верховное главнокомандование вооруженных сил (ОКВ), придерживалось мнения, что именно там противник будет наносить свой главный удар по Бонну и что вражеские силы, действующие в районе западнее Ремагена, могут представлять собой лишь фланговое прикрытие этого главного удара с юга.

Генерал Хицфельд прекрасно понимал, что с имевшимися у него дивизиями он не в состоянии провести контрудар. Он считал, что его более важная задача заключается в том, чтобы создать новый фронт западнее Ремагена. Наибольшая опасность для него самого и его корпуса исходила не от американского главного удара, а от мобильных танковых частей противника, которые могли внезапным стремительным ударом захватить мост в Ремагене.

Этот мост Людендорфа имел длину 325 метров. Он возвышался на четырех каменных опорах, так называемых быках, прямо у базальтовой скалы Эрпелер-Ляй на восточном берегу Рейна, сквозь которую должны были проезжать поезда, двигавшиеся с запада после того, как они проследовали через Ремагенский мост.

Туннель, который вел сквозь скалу Эрпелер-Ляй, был длиной 380 метров.

Генерал Хицфельд неоднократно пытался убедить командование группы армий «Б» в том, что прежде всего надо защищать этот мост через Рейн. Но генерал-фельдмаршал Модель настоял на своем приказе о нанесении контрудара через долину реки Ар.

Час спустя после полуночи 7 марта командование группы армий «Б» поручило корпусу генерала Хицфельда оборону плацдарма в Ремагене, так и не отменив боевую задачу, поставленную перед ним ранее.

До этого момента в штабе 67-го армейского корпуса ничего не было известно о положении, сложившемся на плацдарме в Ремагене. Кроме того, у генерала Хицфельда не было даже никакой связи с плацдармом. Однако, поскольку для обороны плацдарма надо было принимать срочные меры, командующий корпусом послал в Ремаген одного из своих офицеров, майора Шеллера. Майор получил от самого генерала Хицфельда следующие указания:

«1. Немедленный выезд в Ремаген. Подчинение себе радиостанции, укомплектованной восемью радистами, для установления связи с плацдармом.

2. В качестве коменданта Ремагена создание там более компактного плацдарма с привлечением предположительно имеющихся там сил.

Затем расширение плацдарма с помощью тех подразделений, которые он сможет обнаружить там в течение дня.

3. Ознакомление с техническим состоянием моста с целью подготовки моста к взрыву.

4. Доклад в штаб корпуса об отданных распоряжениях.

5. При необходимости отдача под свою личную ответственность приказа о взрыве моста; самое позднее в тот момент, когда противник ступит на западный край моста».

Как было заявлено майору Шеллеру, корпус хотел попытаться своим правым флангом установить контакт с плацдармом в Ремагене.

Затем Шеллер был настоятельно ориентирован в том смысле, что при предстоящем отступлении корпус целиком и полностью зависит от моста в Ремагене, так как это единственный сохранившийся мост через Рейн на участке фронта, занимаемом 67-м армейским корпусом. Это означало, что Шеллеру разрешалось взорвать мост только в самую последнюю секунду, когда весь корпус перейдет по нему на правый берег реки.

Уже было 02:45 ночи, когда майор Шеллер попрощался со своими боевыми товарищами. Он успел еще сказать начальнику оперативного отдела штаба корпуса: «За выполнение этого задания можно получить Рыцарский крест!»

В это время охраной моста в Ремагене была занята рота под командованием капитана Вилли Братге. Кроме того, в городе размещалась саперная рота. Этой ротой командовал капитан Карл Фризенхан. Последний был комендантом моста, в то время как Братге принял на себя командование охраной территории, прилегавшей к мосту.

Из оборонительных подразделений в Ремагене были размещены: два взвода счетверенных 20-мм зенитных установок, занимавших позиции на самом мосту. На вершине скалы Эрпелер-Ляй, которая возвышалась на восточном берегу Рейна, и в Ремагене также стояли 20-мм зенитные установки и несколько тяжелых орудий. Артиллерия, дислоцированная в городе, состояла из одной тяжелой и одной легкой батареи, а также одного железнодорожного зенитного артиллерийского дивизиона с 20-мм, 37-мм и 105-мм орудиями. К ним следует добавить еще одну легкую зенитную батарею.

Подразделения, которыми командовал капитан Братге, были оснащены карабинами, несколькими ручными пулеметами и фаустпатронами «панцерфауст». В начале марта рота, охранявшая мост, насчитывала в своих рядах 36 бойцов. Саперная рота капитана Фризенхана насчитывала 120 человек. Численность зенитчиков достигала 200 человек. Кроме того, 180 членов гитлерюгенда являлись помощниками ПВО люфтваффе. Противовоздушную оборону Ремагена осуществляла и одна ракетная батарея люфтваффе с командой из двадцати бойцов.

Подразделение фольксштурма, находившееся в боевой готовности вблизи моста, насчитывало 500 человек. Таким образом, плацдарм обороняло менее тысячи человек с совершенно недостаточным вооружением. Полностью отсутствовало тяжелое вооружение для отражения вражеских танковых атак.

Когда в начале марта 1945 года положение стало критическим, генерал-лейтенант Ботш, начальник штаба 15-й армии, получил приказ сформировать боевую группу. Генерал Ботш, будучи старым строевым офицером – в свое время он командовал 18-й народно-гренадерской дивизией, – доложил в штаб группы армий «Б», что для обороны Ремагена и создания плацдарма у моста Людендорфа ему потребуется целая дивизия и усиленный полк. Генерал-фельдмаршал Модель был не в состоянии предоставить ему затребованные войска. Он уведомил генерала Ботша о выделении для обороны Ремагена только одного тяжелого зенитного дивизиона.

Поскольку Ботш получил из штаб-квартиры группы армий «Б» сообщение, что появление противника ожидается на участке фронта между Кёльном и Бонном, то он разместил свой командный пункт на полпути между Бонном и Ремагеном. В сущности, он должен был оборудовать командный пункт в Бонне, но Ботш, будучи практиком, разместился в Доттендорфе, в 24 километрах севернее Ремагена, чтобы иметь возможность одинаково быстро действовать в обоих направлениях.

И хотя генерал Ботмер, военный комендант Бонна, тоже критиковал такой выбор места для размещения командного пункта, однако генерал фон Цанген, командующий 15-й армией, был согласен со своим начальником штаба.

Во второй половине дня 5 марта генерал Ботш посетил Ремаген, где узнал, что не только персонал имперского лагеря военизированной трудовой повинности, но и дислоцированная в Ремагене рота связи люфтваффе покинули город. Несколько зенитных батарей, которые должны были находиться западнее Рейна, уже перебрались на восточный берег. Генерал-лейтенант Ботш постарался вбить в головы капитана Фризенхана и майора Мёллеринга, командира местного батальона фольксштурма, что надо делать, если неожиданно появится противник. Кроме того, генерал обсудил с ответственными офицерами, как следует организовать взрыв моста. Капитану Фризенхану, как офицеру-саперу, был задан вопрос, при каких обстоятельствах он может гарантировать уничтожение этого моста. На что тот ответил, что это зависит только от того, как долго этот мост понадобится группе армий для отвода своих войск.

Когда генерал-лейтенант Ботш покинул Ремаген, у него сложилось твердое убеждение в том, что город и мост находятся в надежных руках. Вечером этого же 5 марта он доложил по телефону генерал-фельдмаршалу Моделю о положении в районе Ремагена, и, когда Модель его прямо спросил, как он оценивает тамошнюю ситуацию, Ботш сказал: «Она похожа на ту, которая сложилась в Бонне. Для обоих мостов у меня выделено по одной роте охраны и по одному батальону фольксштурма, но там слишком мало зениток и совсем нет тяжелого вооружения».

Модель попросил генерал-лейтенанта подождать у телефона, а сам поспешил к начальнику штаба группы армий и потребовал, чтобы офицер, ответственный в штабе за связь с зенитчиками, направил в Ремаген еще один тяжелый зенитный дивизион. Потом Модель снова подошел к телефону.

«Послушайте, герр Ботш, после того как вы получите в свое распоряжение еще один зенитный дивизион и одну дежурную роту, вам будет этого достаточно?»

Генерал Ботш возразил:

«Для Ремагена мне нужно тяжелое вооружение и усиленный полк».

«Этого я вам дать не могу», – отрезал фельдмаршал и положил трубку.

Затем генерал Ботш обсудил с командующим саперными войсками группы армий «Б», генералом Вирцем, вопрос технической подготовки моста Людендорфа к взрыву.

Генерал Вирц заверил его, что на крайний случай для минирования восточной стороны моста может быть предоставлен трех-или даже четырехкратный запас взрывчатки. Кроме того, по его словам, проложенные запальные провода и установленные подрывные заряды находятся в полном порядке.

Все это генерал Ботш сообщил позднее капитанам Братге и Фризенхану.

6 марта 1945 года 15-я армия потерпела – как уже упоминалось – тяжелое поражение. В распоряжении армии находилось 75 000 человек, распределенных по 7 дивизиям. Сюда же относилась и боевая группа Ботша.

6 марта 9-й американской танковой дивизии удалось прорвать слабый немецкий фронт и к вечеру выйти на окраину городка Меккенхайм (на реке Свистбах, южнее Бонна). Тем самым дивизия оказалась всего лишь в 18 километрах западнее Рейна. Желание командующего армией, генерала фон Цангена, снова закрыть брешь, возникшую в центре его оборонительного рубежа, заставило его отдать приказ о наступлении двум дивизиям 67-го армейского корпуса под командованием генерала Хицфельда. Но и эта попытка спасти положение закончилась неудачей.

Майор Шеллер, направленный генералом Хицфельдом на плацдарм в Ремагене, прибыл туда 7 марта 1945 года и представился капитану Братге в качестве нового коменданта моста. Сопровождавшая майора Шеллера группа связистов, машину которых пришлось по дороге заправлять, не смогла проехать дальше из-за сильного вражеского огня, так что Шеллер прибыл в Ремаген без них. Таким образом, как и прежде, Ремаген оставался без связи с корпусом.

Шеллер выяснил, что все кабели запального устройства уже подведены, а взрывчатка для главного подрывного заряда подготовлена. На восточном берегу Рейна капитан Фризенхан уже подготовил все необходимое для быстрого подрыва моста, как распорядился генерал Вирц. Запальные провода были подведены к контейнерам для взрывчатки. Но оказалось, что обещанная взрывчатка – 500 килограммов тротила – должна была прибыть только сегодня, 7 марта.

Правда, у саперов было еще 300 килограммов долорита, о чем Шеллер узнал только задним числом. Но это тоже составляло всего лишь четверть необходимого количества взрывчатки, так как долорит был значительно слабее, чем тротил.

В то время, когда капитан Братге продолжал вводить майора Шеллера в курс дела, на западном берегу реки показались первые вражеские танки, правда, они находились еще довольно далеко от моста. Когда Братге предложил со всеми имеющимися в наличии войсками организовать оборону правого берега Рейна, Шеллер ответил, что его боевая задача заключается в том, чтобы оборонять плацдарм на левом берегу реки.

В следующий час он постарался собрать необходимые для этого силы. Шеллер пытался останавливать все подразделения, которые отходили под напором наседавшего противника и перебирались по железнодорожному мосту с уложенными на рельсы толстыми досками на правый берег Рейна. Однако отходившие в полном составе боевые подразделения и части не могли остановиться для обороны моста, так как у них на руках были соответствующие приказы на марш. Майору удавалось задерживать только одиночных бойцов, отставших от своих частей.

В 12:00 майор Шеллер отдал приказ подготовить мост к подрыву. Вскоре после этого вражеские войска были замечены уже всего лишь в 2 километрах западнее Ремагена.

Подполковник Леонард Энгеман, командир боевой группы передового батальона 9-й танковой дивизии, утром 7 марта получил от генерала Хоуга приказ двигаться со скоростью 10 миль в час в направлении города, который назывался Ремаген. Моторизованная рота под командованием лейтенанта Тиммермана и разведывательная рота 14-го танкового батальона под командованием капитана Соумаса начали движение в 06:30 утра. Они успели проехать только 1,6 километра, как из деревни Фрицдорф по ним открыли огонь. Этот очаг сопротивления был быстро подавлен массированным пулеметным огнем. Колонна двинулась дальше на Оверих.

Здесь один из ополченцев выстрелил по колонне бронетехники из фаустпатрона («панцерфауста»). Обстрелянный им полугусеничный автомобиль сразу же загорелся. Тогда вперед выдвинулся танковый взвод под командованием лейтенанта Гриммбелла и проложил путь колонне, подавив своим огнем сопротивление ополченцев. Здесь были взяты в плен первые немецкие солдаты, которых под конвоем отправили назад, к штабу дивизии.

Впереди показался еще один населенный пункт. Из окон крайних домов свисали развевавшиеся на весеннем ветру белые простыни, использованные местными жителями вместо белых флагов.

«Это похоже на западню», – заметил командир взвода Барроу, обращаясь к Тиммерману.

«Но мы же направляемся к Ремагену», – возразил тот.

Когда колонна приблизилась к деревне Нидерих, несколько групп ополченцев поспешно бросились наутек, оставив свои позиции. Американские солдаты открыли вслед им огонь из автоматического оружия прямо из кузовов продолжавших свое движение автомобилей. Колонна въехала в деревню Бирресдорф. До Ремагена оставалось всего лишь полтора километра.

Командир взвода лейтенант Барроу заметил, что немцы отходят по мосту на правый берег Рейна, и доложил об этом своему командиру роты, добавив в конце: «Это была бы для нас неплохая цель, лейтенант!»

«О’кей, – ответил тот, – пусть минометный взвод займет исходную позицию. Приготовьтесь открыть огонь по мосту и доложите по радио подполковнику Энгеману об обстановке, а также скажите, что он должен направить вперед свои танки и прислать нам артиллерию».

Приказы быстро сменяли друг друга. Уже через несколько минут на своем скоростном джипе подлетел командир в сопровождении майора Диверса, командира 27-го моторизованного батальона. Они своими глазами убедились в том, что мост находится в исправном состоянии и что по нему сплошным потоком все еще двигаются на восток солдаты и гражданское население со своими коровами и лошадьми. Миновав мост, они сразу же исчезали из вида.

Майор Диверс приказал вызвать командиров 1-й и 3-й рот, Тиммермана и лейтенанта Уильяма Э. Мак-Мастера.

«Тим, Мак, проведите разведку в Ремагене и сразу же доложите мне, какая там обстановка».

Вместе с двумя названными офицерами отправился и связной. Они спустились с холма по тропинке и двинулись в сторону Ремагена, который находился в полукилометре от них. Никто по ним не стрелял. Однако они не могли не заметить лихорадочную активность на другой стороне реки и зияющее в склоне скалы отверстие большого туннеля. Там работали саперы, и наблюдатели прекрасно понимали, чем те были заняты. Они поспешили назад и доложили майору Диверсу об увиденном.

Тем временем сюда прибыл и майор Бен Котрен, офицер оперативного отдела штаба генерала Хоуга. По радиотелефону он доложил командиру дивизии, что противник готовится взорвать исправный мост. Немного запыхавшись, Хоуг ответил: «Быстрей, быстрей, как можно быстрей! Я думаю, было бы неплохо для всех нас, если бы мы смогли захватить целехонький мост! Итак, на ту сторону, ребята!»

Первые американские мобильные подразделения устремились к Ремагену. Напротив лагеря военизированной трудовой повинности с отделением роты охраны моста занимал позицию унтер-офицер Герхард Роте. Когда американцы появились перед этим отделением, Роте вместе со своими бойцами бросился вниз с холма, чтобы нейтрализовать джипы с установленными на них пулеметами. Однако противник успел открыть огонь из своего скорострельного автоматического оружия. Унтер-офицер Роте побежал дальше в сторону моста, чтобы доложить капитану Братге, что противник уже ворвался в Ремаген. Одна из пуль попала ему в ногу, но он продолжал ползти. Американцы тоже продолжили свой путь, так как они понимали, что должны действовать быстрее, чем их противник, чтобы воспользоваться своим шансом.

В это же самое время майор Шеллер все еще находился на левом берегу Рейна, чтобы организовать оборону плацдарма. В 14:00 первые танки 9-й танковой дивизии противника заняли на возвышенности удобные огневые позиции для обстрела Ремагена и прилегающей к городу территории и открыли огонь по мосту. Первые снаряды угодили в деревянный настил моста, и вверх взметнулись обломки досок и брусьев. Правда, этот обстрел не мог причинить самому мосту большого вреда. Тем самым американцы хотели помешать немецким саперам минировать мост.

Вскоре эти танки двинулись в сторону Ремагена. Впереди двигалась рота Тиммермана. Лейтенант Фред Рэнго, который немного говорил по-немецки, узнал от гражданских, к которым он обратился, что мост через реку должны были взорвать в 16:00. Он сразу же доложил об этом своему командиру, и тот приказал ему немедленно поставить об этом в известность и подполковника Энгемана.

Уже было 14:30, когда майор Шеллер и капитан Братге перебрались на восточный берег Рейна. Они сразу же направились в туннель, находившийся позади съезда с моста.

Ровно за 45 минут до этого к майору Шеллеру обратился офицер-артиллерист, который попросил майора еще немного повременить с взрывом, так как он должен был со своим артиллерийским дивизионом, прибытие которого ожидалось с минуты на минуту, переправиться на другой берег, чтобы занять там новую оборонительную позицию.

Майор Шеллер согласился подождать, так как, собственно говоря, его главная задача заключалась не в подрыве моста, а в том, чтобы обеспечить ожидаемый отвод через мост 67-го армейского корпуса.

Однако до 14:30 ни один солдат из этого корпуса так и не появился на мосту. Тем временем поток отходивших на восток пехотных соединений совсем иссяк.

В 14:35 капитан Фризенхан подорвал заряд, заложенный перед мостом со стороны Ремагена, чтобы сделать непроезжим пандус моста. После этого он вместе со своими саперами бросился бегом по мосту на правый берег. Им вслед американцы открыли интенсивный пулеметный огонь. К счастью, капитан Фризенхан и его люди благополучно добрались до туннеля на восточном берегу реки. Здесь к нему сразу же подошел капитан Братге, который настаивал на немедленном подрыве основного заряда, заложенного на мосту. Уже было 14:50, но капитан Фризенхан отказался сделать это, так как майор Шеллер оставил за собой право отдачи приказа на подрыв основного заряда.

В свою очередь, Шеллер снова решил немного подождать. «Корпус должен вот-вот подойти, и ему надо будет еще переправиться на этот берег, прежде чем мы взорвем мост», – заявил он.

Но до 15:20 ни один солдат 67-го армейского корпуса так и не появился. Теперь уже и Шеллер решил больше не ждать. Он отдал приказ на подрыв моста. Капитан Фризенхан отдал необходимые распоряжения, и в 15:40 все находившиеся в туннеле замерли в напряженном ожидании «оглушительного грохота взрыва». Однако послышался лишь слабый хлопок. Главный заряд не сработал. Никто не мог понять, в чем дело, так как в 15:00 все запальные кабели были еще раз проверены и находились в полном порядке.

«Проводим подрыв по ускоренной схеме!» – приказал капитан Фризенхан.

Саперы попытались сделать это, используя остаток промышленной взрывчатки – долорита. Однако последовавший затем взрыв лишь немного подбросил мост вверх, а затем он упал на свои старые прочные опоры. Мост продолжал стоять. При правильно проведенном подрыве майор Шеллер наверняка выполнил бы свою миссию. Это была не его вина, что произошло одновременно несколько сбоев.

Так и не удалось узнать причину отказа основного заряда. Некоторые свидетели утверждали, что основные запальные кабели были перебиты в результате артиллерийского обстрела. Доказательств, подтверждающих версию саботажа, также не было обнаружено. Разумеется, не исключена возможность, что основной запальный провод был действительно поврежден, когда американцы вели обстрел моста из артиллерийских орудий и танковых пушек.

Между тем в Ремагене американские солдаты готовились к переходу по мосту на другой берег реки. Конечно, они были не в восторге от предстоящего броска через мост, некоторые из них даже подозревали, что немцы приготовили какую-нибудь подлость и что они собирались подорвать основной заряд в тот момент, когда на мосту окажется как можно больше американских солдат. Майор Диверс приказал лейтенанту Тиммерману со своей ротой перейти мост. Тиммерман, немец по рождению, отдал приказ начать выдвижение к мосту. С высоты, расположенной на западном берегу Рейна напротив скалы Эрпелер-Ляй, генерал Хоуг, поспешивший на передовую, наблюдал за тем, как солдаты 1-й разведывательной роты пошли в атаку. Когда бойцы во главе с Тиммерманом оказались на середине моста, мост вздрогнул и не много приподнялся. Раздался скрежет стали, вверх взметнулось грязно-черное облако пороховых газов. Некоторые американцы бросились на деревянный настил моста, другие закрыли лицо руками и ждали своего конца. Но больше ничего не произошло. Мост продолжал стоять на своем месте.

«Все за мной!» – крикнул Тиммерман.

С оружием наперевес все бросились к восточному берегу, находившемуся уже совсем близко. Вперед выехали два танка. Передняя боевая машина под командованием лейтенанта Гриммбелла остановилась для стрельбы прямо посреди моста и открыла огонь по одной из двух башен моста, из которой непрерывно строчил пулемет. Снаряд, выпущенный из пушки танка, ударил в стену башни прямо под этим пулеметом. Пулемет тотчас смолк. Бойцы из роты Тиммермана помчались дальше. За их спиной раздавалось частое уханье пушек их собственных «Шерманов». Тиммерман устремился к темному отверстию в скале, из которого все еще звучали выстрелы. И из обеих башен моста доносились редкие выстрелы засевших там ополченцев. Но затем под градом пуль американцев и они смолкли.

Майор Шеллер и капитан Братге, которые находились впереди у первых огневых пулеметных позиций, увидели американские танки, с грохотом медленно ползущие по мосту. Справа и слева от них вскакивали фигуры солдат, которые со всех ног неслись вперед. Несколько пулеметных очередей хлестнули по стенам туннеля. Женщины, дети и старики, которые укрывались в туннеле, начали громко кричать.

«Прекратите! Прекратите, ведь все уже не имеет смысла!» – крикнул один из стариков.

Но майор Шеллер приказал капитану Братге собрать своих солдат для организации контратаки. В туннеле разорвались первые осколочные снаряды, выпущенные из танка. Там поднялся оглушительный крик, и начался настоящий хаос. В сопровождении двух лейтенантов Шеллер поспешил к входу в туннель. Он увидел, что противник уже успел перебросить на этот берег семнадцать танков и что по мосту двигались еще несколько боевых машин американцев.

Когда капитан Братге увидел, что американцы взяли под обстрел и выход из туннеля, находившийся на другой стороне скалы, и что там гражданские машут белыми платками, он решил прекратить борьбу. Майора Шеллера нигде больше не было видно. Братге приказал прекратить огонь и, прихватив с собой заранее приготовленный белый флаг, направился вместе с другими солдатами без оружия и с поднятыми руками к выходу из туннеля.

Вражеский огонь тоже смолк, и внезапно над мостом и ближайшими окрестностями повисла непривычная тишина. Только из глубины туннеля доносились приглушенные стоны раненых и плач детей.

Теперь лишь с вершины скалы Эрпелер-Ляй продолжала стрелять легкая зенитная батарея да со стороны отеля «Вальдбург» звучали пулеметные очереди, которые уже не могли причинить никакого вреда, так как расстояние было слишком большим.

Взвод легких американских танков М-24 «Чаффи» под командованием лейтенанта Диметри приблизился к холму, на котором стоял отель «Вальдбург», и расстрелял его из своих пушек.

В 17:00 подполковник Энгеман позвонил со своего передового командного пункта генералу Хоугу и доложил о захвате Ремагенского моста и о том, что он со своей боевой группой уже находится на другом берегу Рейна и сумел захватить первый плацдарм по другую сторону туннеля. Генерал Хоуг вернулся в Бирресдорф и сразу же позвонил генералу Леонарду. Началось в ускоренном темпе движение по инстанции.

В это время американские саперы обезвредили невзорвавшийся основной заряд. Тем самым американцы сумели заполучить первый неповрежденный мост через Рейн и тотчас начали переправлять по нему на восточный берег все те дивизии, которые смогли высвободить для этого. Поэтому генерал-майор Буль, который как раз в это время находился в штабе у генерала Брэдли, чтобы выпросить у него несколько дивизий для наступления 7-й армии в Саарской области, получил решительный отказ.

«Поставим на этом точку, – заявил командующий 12-й группой армий, – и не надейтесь. Теперь я не смогу выделить ни одной дивизии для наступления в Саарской области».

«Но это же совсем не согласуется с вашими планами, Брэд! – протестующе воскликнул генерал-майор Буль. – Вы же не можете взять и просто так послать дивизии куда-то в Ремаген».

Брэдли мог и имел на это полное право, что вскоре и подтвердил генерал Эйзенхауэр.

Ну а что же произошло с 67-м армейским корпусом, перехода которого по Ремагенскому мосту так долго – даже слишком долго – ждал майор Шеллер?

Майор Шеллер искал свой корпус. Он хотел доложить о случившемся, чтобы тем самым как можно быстрее принять контрмеры. Но ни в самом Ремагене, ни в районе восточнее города он не нашел никакой возможности связаться с корпусом. Он искал какое-нибудь транспортное средство, чтобы добраться на нем до действующей радиостанции, но, очевидно, так ничего и не нашел. (Несколько дней спустя майор Шеллер предстал перед немецким военно-полевым судом, был приговорен к смерти и расстрелян.)

А утром 7 марта 1945 года 67-й армейский корпус был далеко отброшен со своих позиций перешедшими в атаку американскими дивизиями. Несколько часов командный пункт корпуса находился в городке Брюкк, но уже рано утром 8 марта его пришлось перевести в Дегенбах, а 9 марта он был переведен в Брёль. Там он был захвачен врасплох прорвавшимися американскими танковыми соединениями, и командующему корпусом, генералу Хицфельду, пришлось, бросив все, вместе со своим штабом пешком пробиваться через леса к Рейну. В ночь на 10 марта он вместе со своим штабом переправился через реку в районе города Андернах и затем обосновался в местечке Альтвид. Остатки его корпуса переправлялись через Рейн на лодках и плотах и других подручных средствах. По уцелевшему мосту Людендорфа под Ремагеном днем и ночью сплошным потоком двигались американские дивизии. Поэтому о переправе на восточный берег по этому мосту для немцев можно было навсегда забыть.

На этом немецкий фронт, существовавший на левом берегу Рейна, окончательно рухнул.

Когда утром 8 марта Гитлеру доложили о потере моста Людендорфа под Ремагеном, у того случился припадок буйного бешенства. Фюрер заявил, что здесь речь может идти только об ошибке офицера, ответственного за взрыв моста. Он приказал непременно найти этого офицера, отдать под суд и осудить в назидание другим. Гитлер приказал создать летучий военно-полевой суд. В тот же день такой суд был создан. Его председателем Гитлер назначил генерала Хюбнера. Подполковники Пент и Эрншпергер из ОКВ были назначены членами суда.

К этому времени части 9-й американской танковой дивизии, а также 9-й и 310-й пехотных дивизий были подтянуты к Ремагену и переброшены по мосту Людендорфа на правый берег, где они создали глубокий плацдарм. Американские саперы уже построили дополнительный понтонный мост через Рейн.

Прошли девять часов 8 марта, прежде чем немецкая 11-я танковая дивизия была перенаправлена в район Ремагена.

И вот теперь генерал-фельдмаршал Кессельринг должен был ликвидировать этот мощный вражеский плацдарм на восточном берегу Рейна. В качестве нового главнокомандующего Западным фронтом он представлялся Гитлеру единственным подходящим военачальником, способным еще раз изменить судьбу Западного фронта.