Текст книги "Сделка с чудовищем"

Глава 29

Имоджен мчалась по переулку. Вслед ей неслись крики второго стража.

– Именем короля, остановись! – надрывался он, но Имоджен продолжала бежать.

Переулок сужался, стены царапали её плечи. Имоджен на бегу сунула коробочку в карман туники и обернулась. Страж не отставал, но он был слишком толстым, чтобы втиснуться в переулок лицом вперёд. Поэтому он бежал бочком, как краб, вытянув вперёд одну руку.

Вскоре Имоджен тоже пришлось развернуться боком. На таком расстоянии трудно оценить ширину просвета в конце. Оставалось только надеяться, что она сможет в него протиснуться.

Когда стены сомкнулись так тесно, что Имоджен уже не могла даже повернуть голову, чтобы посмотреть, что творится за её спиной, крики смолкли. Но странные надсадные хрипы подсказывали, что страж всё ещё позади. Имоджен сделала глубокой вдох, чувствуя, как стены сдавливают её с обеих сторон. Луч света был уже совсем рядом.

Первой на свободу вырвалась её левая рука. Имоджен вцепилась пальцами в угол стены и с усилием вырвалась на залитую солнцем улицу. Её туника зацепилась за камни и порвалась, оставив клочок ткани в переулке.

Улица, на которой очутилась Имоджен, была тихой и спокойной. Парочки безмятежно прогуливались под ручку. Женщина, высунувшись в окно, развешивала бельё. На противоположной стороне умывалась кошка.

Имоджен оглянулась в тёмный тоннель, в сумраке которого можно было разглядеть потное лицо стража. Сейчас он был похож на крысу, застрявшую в носике садовой лейки. Имоджен даже стало жаль его. Ну, совсем чуть-чуть.

Она проверила, на месте ли маленькая чёрная коробочка, и привязала к ноге кинжал. Имоджен искренне надеялась, что девушке тоже удалось сбежать.

Она энергично зашагала прочь от тёмного переулка в сторону пригородов Ярославии, в сторону леса, в сторону дома.

Глава 30

Имоджен стояла перед городскими воротами. Если уж она всерьёз решила отыскать путь домой, то нужно делать это прямо сейчас. Ей совершенно не хотелось бродить по лесу после наступления темноты. Тем более теперь, когда она знала о скретах. И когда осталась без Мари.

Если она пойдёт быстрым шагом, у неё будет примерно полчаса, чтобы найти дверь… или повернуть назад. Может быть, она сможет открыть дверь с помощью кинжала.

Какой-то человек стоял у городской стены, глядя через луга на темневший вдали лес. Солнце ещё не село, но под деревьями уже сгустились тени, золото и зелень пятнами просвечивали сквозь сумрак.

Мужчина был одет в бархатный сюртук и отороченную мехом шляпу. «Может быть, он знает короткую дорогу через луга?» – подумала Имоджен и откашлялась, приготовившись заговорить своим самым взрослым голосом. Должно быть, мужчина это услышал, потому что он повернулся к ней. У него не было одного глаза.

– Ой! – воскликнула Имоджен. Нет, она совсем не так хотела начать разговор. Пришлось сделать ещё одну попытку. – Простите, вы не знаете, как быстрее всего добраться до леса?

Мужчина удивлённо посмотрел на неё:

– Знаю, как не знать. Но вот что я тебе скажу, девочка. Понятия не имею, от чего ты убегаешь, но в лесу всё намного хуже.

– И вовсе я не убегаю! – вскинулась Имоджен.

– Тогда почему ты одета как мальчик? – Едва заметная улыбка скользнула по лицу незнакомца.

– Я не боюсь Колсанейских лесов! – упрямо заявила девочка вместо ответа. – Я смогу за себя постоять!

Не успела она договорить, как поняла, что это неправда. Она устала, давно не ела и страшно боялась скретов. Этот одноглазый мужчина прав: уже слишком поздно.

Имоджен прислонилась к стене и уставилась в лицо незнакомцу. Кожа на месте отсутствующего глаза бугрилась, как на ломтике грейпфрута.

– Это скрет сотворил такое с вашим глазом? – неожиданно даже для самой себя спросила Имоджен. Мужчина покачал головой. – А кто тогда? Какой-то зверь? Вы поэтому так боитесь леса?

– Это был не зверь.

– Человек?!

– Сакра! Проклятье! Ты задаёшь слишком много вопросов. Лучше беги скорее домой, к маме.

Имоджен с вызовом скрестила на груди руки и сощурилась. Она терпеть не могла, когда ей указывали, что делать!

– Может, и побегу. Между прочим, мне вообще не следует разговаривать с незнакомцами!

– Вот как? Зачем же ты тогда стала спрашивать у меня дорогу? Я каждый вечер стою на этом месте, а тебя вижу здесь впервые.

Имоджен открыла было рот, чтобы огрызнуться, но поняла, что лучше вести себя повежливее.

– Простите, – пробурчала она, опустив руки. – Не стоило мне так грубить… А почему вы приходите сюда каждый день?

– Ладно, – вздохнул мужчина. – Так и быть, расскажу. Я прихожу сюда, чтобы смотреть на лес. Раньше я жил там, в чаще, среди деревьев.

– Но вы же сами сказали, что там опасно!

– Так, кто рассказывает историю – ты или я?

Имоджен потупилась:

– Вы.

– Для меня дом – это не стены и крыша. Это не город. Я из тех лесных, при встрече с которыми вы, местные, привыкли переходить на другую сторону улицы.

Имоджен понятия не имела, кто такие лесные и что представляют собой местные, но что-то подсказало ей, что мужчина больше не потерпит никаких вопросов, поэтому она прикусила язык.

– Я мастерю вещи из дерева, – продолжал мужчина и, словно в доказательство своих слов, вытянул вперёд руки. – Вырезаю поющие шкатулки, заводные безделушки, часы и всё такое прочее. Для короля Вадика я изготовил своё лучшее творение – часы, которые умеют читать звёзды. Но когда добрый король Вадик умер, на престол взошёл его младший брат Дракомор. Он пожелал, чтобы я работал только на него одного, и предложил мне постоянную должность при дворе. Меня называли бы главным часовщиком или другим дурацким титулом. Но я не хотел жить в каменной гробнице замка! Это противно моей природе. И тогда король выколол мне глаз.

– Нет! – в ужасе вскрикнула Имоджен.

– Разумеется, он сделал это не своими руками. Для этого у короля есть королевские стражи, но я-то знаю, чей это был приказ… Вот что сотворил этот человек… Я знаю, что звёзды отплатят ему за это злодеяние.

– Неужели дядя Миро… то есть король Дракомор выколол вам глаз за то, что вы отказались на него работать?!

– Он не хотел, чтобы такие часы были у кого-то, кроме него. Иногда я спрашиваю себя, почему он оставил мне второй глаз. Думаю, он хотел преподать мне урок… Надеялся, что я приползу и буду умолять его о работе.

Компания молодых мужчин с косами на плечах вошла в городские ворота. Они выглядели уставшими, но весело болтали и смеялись на ходу.

– Это ужасно! – воскликнула Имоджен. – Но ведь лес остался там же, где и был! Почему вы не вернётесь туда? Вас ничто не держит в Ярославии.

Мужчина грустно покачал головой:

– Да, это самое главное… Вскоре после того, как Дракомор был коронован, в наших краях появились скреты. Со временем жить в лесах стало настолько опасно, что мне пришлось бежать оттуда вместе с семьёй и другими лесными. Смешно, не правда ли? Я пошёл на такие жертвы, чтобы остаться в лесу, но шайка скретов-разбойников заставила меня сбежать в ненавистный город!

Мужчина потеребил расшитый рукав своего сюртука, разглядывая его с таким вниманием, будто на нём были вышиты ответы на все его вопросы. Имоджен не хотела ему верить. История, которую он рассказал, была слишком кошмарной, чтобы быть правдой. Но мужчина явно не шутил, да и врать ему не было никакого смысла.

Стайки маленьких белых бабочек летели через поля в сторону города. Вдруг из ворот выбежала девочка с длинными косами.

– Папа, ты всё ещё здесь! – воскликнула она, подбегая к мужчине. – Уже почти стемнело!

– Да, дружок, заболтался я… Рассказывал историю о моих Часах звёзд.

Девочка закатила глаза:

– Только не это! Я миллион раз слышала эту историю!

– Видишь, какая ты счастливица? – улыбнулся мужчина, и его лицо озарилось такой нежностью, что Имоджен отчего-то стало грустно. Иногда так же смотрела на неё её мама…

Он посмотрел на дочку.

– Что ж, пожалуй, мне пора идти, – сказал часовщик, протягивая руку.

Имоджен пожала его ладонь. Кожа у него была грубая, как кора дерева.

– Меня зовут Имоджен, – представилась она. – А вас?

– Я Андель, а это моя дочурка Даница.

Девочка кивнула с серьёзным видом.

Солнце уже коснулось верхушки самой высокой горы, когда Андель и Даница, держась за руки, повернулись в сторону города. Они выглядели счастливыми. Имоджен сморгнула набежавшие слёзы. Что толку плакать о маме, если она всё равно не может к ней вернуться?

– Имоджен! – окликнул её Андель почти у ворот. – Беги-ка обратно, не заставляй родителей волноваться. Уже слишком поздно, чтобы сбегать из дому.

Имоджен кивнула и вяло помахала ему рукой.

«И вовсе я не убегала из дома, – подумала она. – Я убегала домой!»

Глава 31

Когда отзвонили вечерние колокола, жители Ярославии начали исполнять свой ежевечерний ритуал – запирали двери, гасили огни, укладывали детей. Но Имоджен была далеко от уютной постели. Она шагала через Каминёк-мост – с пустым животом, кинжалом у ноги и маленькой чёрной коробочкой в кармане.

Она не смогла найти дорогу домой. Она не смогла даже приступить к поискам. После рассказа Анделя о шайках скретов-разбойников ей не хотелось даже смотреть в сторону леса. Как сказала бы Мари, она оказалась трусливой зайкой.

Но хуже всего то, что Имоджен так и не придумала никакой план Б. Допустим, она избежала встречи со скретами в густом лесу, но это только отсрочило неизбежное. Имоджен не собиралась возвращаться к сестре-предательнице и принцу-задаваке. Они не дождутся, что она постучит в дверь замка, умоляя о прощении! Не бывать этому!

Имоджен взобралась на низкий парапет вдоль края моста. Рядом выстроились в ряд статуи. Ближайшая изображала монаха в длинной мантии с капюшоном, из-под которой торчала нога в сандалии. Большой палец на его стопе был натёрт до блеска сотнями людей.

Миро когда-то рассказывал Имоджен об этой статуе. «У простолюдинов существуют довольно забавные предрассудки, – весело смеялся он. – Они верят, будто можно защитить свою семью от зла, если потереть большой палец этого старичка».

С ужасом Имоджен поняла, что нога монаха вся испещрена царапинами, оставленными когтями скретов. После недолгих раздумий она дотронулась до каменного пальца и села у другой статуи, изображающей какого-то важного рыцаря. У бедняги недоставало одной ноги, но в остальном он выглядел очень угрожающе. Имоджен отвязала кинжал и положила рядом с собой. Не хватало только, чтобы он свалился с моста! Ухватившись за рыцаря, она свесила ноги над быстрой водой. Река, едва видная в темноте, пенилась вокруг скал.

– Думай, Имоджен, думай! – вслух сказала она.

Должно же быть в Ярославии какое-то безопасное место, где можно спрятаться от скретов! Имоджен мысленно обошла весь город, осмотрела все известные ей улочки, но так и не придумала ничего подходящего.

Может быть, если она будет сидеть тихо-тихо, скреты примут её за статую и пройдут мимо? Впрочем, отсутствующая нога рыцаря говорила о том, что даже базальтовые фигуры по ночам не были в безопасности.

Содрогнувшись, Имоджен вытащила из кармана коробочку, поднесла её к уху и встряхнула. Что-то тихо забренчало. Имоджен открыла крышку. Внутри блеснуло что-то жёлтое – два золотых кольца. Как странно…

Зачем королевскому стражу понадобились эти драгоценности? Девочка надела кольца. Одно оказалось ей слишком велико, второе подошло на большой палец. Она с грустью подумала, что, если бы Мари была здесь, она разрешила бы ей взять одно кольцо.

Первый вопль скрета прокатился по городу. Стайка птиц, как сказочное многокрылое существо, вспорхнула в небо.

Жалость к себе уступила место страху.

Глава 32

В то время, когда Имоджен сидела на Каминёк-мосту, Миро и Мари ужинали в комнате в башне. Принц молча наблюдал, как Мари гоняет еду по тарелке.

– Ты же говорила, что любишь клёцки, – напомнил он.

– Что-то есть не хочется, – тяжело вздохнула Мари.

– Чем хочешь заняться завтра? Может, покатаемся на великурах? Или поиграем в прятки, только теперь в библиотеке!

Мари вяло пожала плечами и отодвинула тарелку:

– Вдвоём в прятки играть неинтересно.

Миро ничего не понимал. Почему они не могут веселиться, как раньше? Вообще-то Имоджен сама виновата, что осталась за воротами одна!

Лакей унёс тарелку Миро, и настало время пятой перемены блюд. На столе появилось желе всех цветов радуги со взбитыми сливками сверху и свежими фруктами внизу.

Внезапно заиграли часы. Маленькая дверца распахнулась, и оттуда показалось крошечное сердечко. Оно было прорисовано до мельчайших деталей – вплоть до каждой артерии и вены – и билось в такт с часами.

Отстучав, сердце снова скрылось в часах.

– Я думала, что Имоджен к этому времени уже вернётся, – сказала Мари.

– О, моё любимое! – воскликнул Миро, жадно разглядывая желе.

– Ты слышал, что я сказала?

– Слышал, но я не знаю, что мы можем сделать.

– Мы должны пойти её искать.

– Куда? Она может быть где угодно! – Миро зачерпнул ложкой взбитые сливки и отправил их в рот. – Может, она вообще ушла из города.

– А как же скреты? – спросила Мари.

Словно в ответ на её вопрос из города внизу донёсся вопль – дикий вой влетел в открытое окно, покружил по комнате и угас около камина. Миро бросился задёргивать шторы.

– Скреты? – повторил он. – Не понимаю, какой смысл волноваться? Имоджен больше не твой друг. Она нарушила наш уговор.

Он вернулся к столу и отрезал кусок апельсинового пирога с корицей.

– Раньше у тебя никогда не было друзей, верно? – Мари встала из-за стола. – Понимаешь, дружба устроена совсем не так… Кроме того, Имоджен – моя сестра, и если придётся, я пойду искать её одна.

Миро в недоумении уставился на гостью. Она выглядела ужасно забавно с рыжими кудряшками и в огромной одежде не по росту, но он видел, что она настроена серьёзно.

– Ладно, – наконец сдался он. – Сейчас снаружи очень опасно, но у меня есть одна идея. Мы пошлём на поиски Йедарша.

– Йедарша? Ты говоришь о том старичке, который хотел выбросить нас из башни или посадить в подземелье?!

– Да, именно о нём.

– Но он же совсем дряхлый!

– Зато у него есть секретное оружие, которого боятся даже скреты.

Мари пристально посмотрела на принца:

– Что за секретное оружие?

Миро широко улыбнулся:

– Её зовут Медведка.

Глава 33

– Уже можно взглянуть?

Аннешка нетерпеливо топнула ножкой в домашней туфельке, проверяя, есть ли впереди ещё одна ступенька.

– Ещё нет. Подождите здесь минуточку.

Король Дракомор за руку подвёл её к стене.

Здесь было на удивление тепло и так тихо, что Аннешке показалось, будто она слышит стук своего сердца.

– Вы хотели взглянуть на самое главное сокровище моей коллекции, – продолжал Дракомор.

– Да, но разве для этого обязательно завязывать мне глаза?

– Я ещё никогда никому его не показывал, – сказал король. – Я желаю, чтобы это был особенный момент!

Открылась дверь, Аннешка почувствовала дуновение тёплого воздуха. И Дракомор повёл её внутрь.

– Пора? – спросила она.

– Почти. Наберитесь терпения, любовь моя.

– Здесь так жарко.

– Боюсь, с этим ничего нельзя поделать.

И тут она услышала. Но не ушами, а как будто сердцем. Аннешка почувствовала звук, от которого у неё задрожали кости.

– О нет, я и так слишком долго ждала! – воскликнула она, срывая с глаз повязку.

Комната на вершине самой высокой башни была совершенно пуста, если не считать постамента, накрытого тканью. Вокруг царила тьма, которую рассеивало только пламя факела, висящего около двери.

Аннешка обошла комнату, выглянула в окно и постучала пальчиком по стеклу, спугнув пару мотыльков. Дома её родителей отсюда не было видно. В такой поздний час можно было разглядеть лишь вторую по высоте башню, в которой ярко пылали свечи.

Дракомор хлопнул в ладоши, заставив Аннешку обернуться. Сейчас он показался ей похожим на уличного фокусника.

Король широким жестом сдёрнул ткань с постамента.

– Можно взглянуть? – спросила Аннешка, делая шаг в его сторону.

Предмет, стоявший на постаменте, полыхал свирепым рубиновым светом. Он был размером с голову взрослого человека, а под его гладкой блестящей поверхностью бушевали вихри. Он пульсировал! Нечасто, примерно несколько раз в минуту. Как будто только для того, чтобы не дать забыть о своём существовании.

– Очень красиво, – искренне сказала Аннешка.

– Благодарю вас. Это бриллиант моей коллекции, но вы первая… Поймите меня, я не показал бы его никому, кроме вас!

Жар, исходивший от загадочного красного камня, покалывал лицо Аннешки. Она сняла с руки перчатку и дотронулась до сокровища. Загадочное вещество цвета запёкшейся крови всколыхнулось, вихрь пульсирующих звёзд пронёсся под её пальцами.

– Осторожнее! – воскликнул король и попытался схватить её за руку.

– Не нужно! – коротко приказала Аннешка.

Она погладила камень указательным пальцем. Пульсация пробежала от её ладони до ключицы, спустилась по позвоночнику. Снаружи поднялся ветер. Аннешка прижала ладонь к горячей поверхности камня.

– Довольно, – сказал Дракомор. – Вы обожжётесь! – И склонился над её плечом.

Снаружи бушевал ветер. Аннешка увидела своё отражение в блестящей поверхности камня. На неё смотрела будущая королева. Безупречная, все черты идеально симметричны, глаза, как два солнца, кожа цвета Млечного Пути.

Ветер заметался вокруг башни, закружил, завыл, снова и снова повторяя её имя. Камень вновь запульсировал. Аннешка закрыла глаза – и весь мир затрепетал. Она отвела руку.

– Аннешка! Ваша ручка… вы обожглись! Ах, зачем же вы это сделали?

Дракомор взял руку Аннешки в свои ладони, переводя непонимающий взгляд с волдырей, вздувшихся на её коже, на её лицо. Аннешка натянула перчатку.

– Как вы добыли это чудо? – спросила она. Дракомор отчего-то смутился. – Я знаю, что это такое. Это Сердце горы. Так как вы его заполучили?

– Это… это был подарок.

– Подарок? – Она попыталась поймать его взгляд.

– Любовь моя, давайте немедленно отведём вас на кухню. Нужно смазать ожоги целебной мазью.

– Цыц! Прекратите суетиться! – рявкнула она и тут же добавила чуть мягче: – Умоляю, дорогой, расскажите, как вы получили это сокровище. После этого мы немедленно спустимся вниз.

Дракомор закрыл лицо руками. Когда он наконец решился поднять глаза на Аннешку, его лицо приняло очень странное выражение.

– Милый мой, не волнуйтесь, – промурлыкала она.

– Я не боюсь, – ответил король. – Я просто… не нахожу слов. Мне плохо, любовь моя. Мне становится дурно при одной мысли об этом! Ах, напрасно я привёл вас сюда!

– Откройтесь мне, – заворковала Аннешка. – Доверьтесь, позвольте вам помочь. Ведь теперь мы с вами одна семья – по крайней мере, очень скоро станем ею.

Король вздохнул:

– Вы должны дать слово, что никому не расскажете. Даже родной матери!

– Клянусь, – с лёгкостью отозвалась Аннешка. – Об этом будем знать только мы двое.

Она крепко обняла его, и тогда он глухо заговорил в её плечо:

– Это случилось в ночь зимнего солнцеворота, в ту пору, когда в Ярославии ещё существовал возмутительный обычай отмечать этот праздник и носить отвратительные маски. Вы помните? Ужасно… Люди становились неотличимы от скретов, а скреты – от людей.

– Я помню.

– Мой брат Вадик был ещё жив. Король и его придворные отмечали зимний солнцеворот на вершине горы Кленот, которую называют горой Самоцветов. По традиции праздновали вместе со скретами… – Дракомор замолчал.

– Продолжайте, – велела ему Аннешка.

– Ах, вы же знаете, что такое праздники со скретами! Чего стоит только мерзкое маслянистое пойло, которое они пьют! Они упиваются им до бесчувствия. Почти все придворные тоже были пьяны, а я до смерти устал от этого безобразия и пустой болтовни. Вадик и его жена беседовали с Модри Кралем. Вадик увидел меня из пещеры и улыбнулся своей знаменитой обворожительной улыбкой. Все обожали эту его улыбку! А мне всегда казалось, что она была совсем не королевская… Мальчишеская улыбка, не подобающая монарху. Я не улыбнулся ему в ответ. Модри Краль мог сколько угодно называть себя королём, но горы – это не королевство. С какой стати мой брат любезничал с этим бородавчатым чудищем? Я просто не мог спокойно на это смотреть, поэтому схватил факел и пошёл прочь – прочь от огня, который скреты поддерживали всю зиму… Я шёл домой. Да, я просто хотел уйти домой.

Аннешка ободряюще похлопала его по спине.

– Но я заблудился среди бесконечных тоннелей и пустых пещер. Вместо того чтобы выйти наружу, я всё глубже забирался в толщу горы… Я видел облачко моего дыхания впереди. Стены и пол пещер были покрыты огромными сосульками. Было так скользко, что вскоре мне пришлось ползти на четвереньках, и чем дальше я забирался, тем холоднее становилось. Вскоре сделалось так холодно, что я уже не мог трезво размышлять. Я запаниковал. Вы же понимаете, я был бы не первым несчастным, нашедшим смерть в толще горы.

Когда я впервые почувствовал, что холод отступает, то поначалу решил, что вернулся в главный зал. Я был уверен, что сейчас увижу Вадика. Он, конечно, спросил бы меня, где я пропадал, и мне пришлось бы что-нибудь соврать, чтобы сохранить лицо. Он бы рассмеялся и хлопнул меня по плечу, прекрасно зная, что случилось на самом деле, но ничего не сказал бы вслух…

Но оказалось, я очутился не рядом с пещерой, где проходил пир, а в самой глубине горы. Тепло, которое я ощущал, исходило не от костров скретов, а от сердца самой горы.

Дракомор устремил алчный взгляд на камень.

– Я с детства слышал сказки лесных. Они вечно болтали о камне, который якобы упал со звёзд. Они называли его Сердцем горы. Лесные верили, будто бы он делает горы высокими, леса – густыми, а долины наполняет жизнью. Они верили, что этот волшебный камень живёт в сердце Кленот, горы Самоцветов. Но я всегда считал, что это просто выдумки.

И надо же было случиться, что именно я нашёл Сердце горы. Камень лежал на земле, как будто его обронили. Вы можете себе представить?! Величайшая драгоценность, несравненное сокровище, просто лежало и ждало, когда его найдут… Лёд вокруг камня растаял.

Я сразу почувствовал это… Вы понимаете, о чём я? Камень ритмично пульсировал, совсем как живое сердце. Вы ведь тоже ощутили это?

Аннешка кивнула.

– Я сорвал с себя плащ, завернул в него камень и прижал его к груди, как укутанного младенца. Пульсация разошлась по всему моему телу. Даже зубы вибрировали. А сердце! О, я никогда в жизни не испытывал ничего подобного! Мне казалось, будто оно пытается вырваться из груди…

Не помню, как долго я блуждал в поисках выхода. Знаю только, что ночь ещё не закончилась, когда я очутился у подножия Кленот. Я весь обливался потом. Сердце горы обжигало даже через плащ.

Я обернулся на сборище, пировавшее на горе, и подумал о брате. С того места, где я стоял, можно было разглядеть слабый свет костров скретов. Праздник продолжался без меня… Но мне нельзя было задерживаться там, ведь меня могли увидеть! Мне даже показалось, будто что-то мелькнуло среди деревьев. Даже луна смотрела на меня, как гигантское око с распахнутыми веками.

Я бросился бежать к тому месту, где мы оставили лошадей, и поскакал в Ярославию, одной рукой удерживая поводья, а другой прижимая к груди сокровище. Я остановился лишь на Каминёк-мосту, потому что заметил что-то в воде…

Из реки насмешливо скалилось безобразное лицо. Оно словно спрашивало: «Что же ты делаешь?» Но это не было человеческое лицо. Это была одна из тех кошмарных масок, которые надевают в день зимнего солнцеворота. Должно быть, кто-то обронил её.

Я привязал коня и прокрался в замок через чёрный ход, мимо комнаты, в которой сейчас спит Мирослав. Его нянька спала рядом с ним, я слышал, как она храпела. Я бегом бросился в свою комнату и запер дверь.

Дракомор умолк. Капли пота выступили на его лице, катились по шее. Аннешка подняла ткань и накрыла пылающее Сердце горы.

Дракомор покорно позволил ей отвести себя к окну, словно ребёнок, пробудившийся от ночного кошмара.

– Вот так, – проворковала Аннешка. – Вам нужно подышать свежим воздухом, сейчас всё пройдёт…

– Это ещё не конец, – прохрипел король. – То есть я ещё не закончил. Я никому никогда об этом не рассказывал. Я не мог допустить, чтобы кто-нибудь проболтался. Но я хочу, чтобы вы знали. Я так устал хранить этот секрет в одиночку. – Его руки мелко затряслись. – Той ночью мой брат не вернулся домой.

– Что вы говорите? – удивилась Аннешка.

– Он не пришёл домой. Перед рассветом королевские стражи позвали меня к Северным воротам. Было очень рано, весь город ещё спал. Я чувствовал, что стражи не сводят с меня глаз. Они не должны были так смотреть на меня! Там, за воротами, валялись мешки вроде тех, в которых перевозят мясо. Земля под мешками была красной…

Я не хотел открывать их. Я заставил стража сделать это. Он вспорол ножом первый мешок, и его вырвало прямо на землю. Тогда я позвал второго стража. Я спросил его, что в мешке, и он ответил. Без прикрас, как есть. Нисколько не смягчив удар. «Там ваш брат, милорд». Мой брат. Мой брат был там… Они убили его, изувечив его тело. – Дракомор осел на пол. – Они… вырвали его сердце.

– Вы уверены, что больше никто не знает, как погиб король Вадик? – спросила Аннешка.

Дракомор поднял на неё глаза, в которых отражалась мука.

– Неужели вы ничего не поняли? В ту ночь скреты убили всех, кто был на горе. Всех, кроме меня.

– Но как же стражи, которые видели тела?

– Я отослал их. Далеко за горы.

Аннешка погладила его по волосам и выглянула в окно. Свечи на второй по вышине башне ярко горели в ночи.

– Это хорошо, – деловито сказала она. – Это очень хорошо.