Текст книги "Новые герои. Массовые убийцы и самоубийцы"

Глава 4. Психосфера Чо

16 апреля 2007 года. Кампус Политехнического института Вирджинии и Государственного университета Блэксбург, Вирджиния, США. В своем рюкзаке студент Чо Сын Хи несет цепочки, замки, молоток, нож, два легально приобретенных полуавтоматических пистолета и почти 400 патронов.

В 7:15 Чо Сын Хи убивает двух учеников в западном Амблер-Джонстон-Холле. Затем он идет в свою комнату в общежитии, удаляет свою электронную почту и снимает жесткий диск со своего компьютера. Он идет на почту и отправляет посылку с записями и видео в NBC News. В 9:45 он возвращается в Вирджинию, входит в Норрис-Холл, убивает 30 человек и, наконец, стреляет в себя.

32 человека погибли, 23 были ранены. Это самый опасный инцидент со стрелком-одиночкой в истории США, и один из самых смертоносных в мире.

Действие, предпринятое Чо, было чрезвычайно сложным и затяжным. По данным следствия, после того, как он вошел в Норрис-Холл, Чо сковал двери трех главных входов. Он положил на скованные двери записку, в которой сообщал, что любые попытки открыть дверь вызовут взрыв бомбы. Незадолго до начала стрельбы преподаватель нашел записку и отнес ее на третий этаж здания, чтобы уведомить администрацию школы. В то же время Чо начал расстреливать студентов на втором этаж.

Полиция получила первый вызов через несколько минут после первого выстрела.

После того как он открыл и закрыл несколько дверей, как будто искал какой-то определенный класс, Чо убил профессора, который читал лекцию в аудитории, потом продолжил стрельбу, убив 9 из 13 студентов, которые были в классе. Затем молодой человек пошел в другую аудиторию и убил шестерых студентов и профессора. Ему не дали войти в две другие аудитории баррикады, воздвигнутые студентами изнутри.

Переживший холокост израильтянин профессор Ливиу Либреску силой пресек убийце вход в аудиторию номер 204. Либреску был в состоянии держать дверь закрытой до тех пор, пока большинство его учеников не убежали через окна, но он погиб после того, как убийца выстрелил несколько раз через дверь. Еще два человека были убиты в аудитории 211, пока пытались забаррикадировать дверь.

Страдания Чо

Чо прибыл в Соединенные Штаты в возрасте восьми лет с родителями и сестрой Сан. Отчет психиатра о психическом здоровье Чо Сын Хи опубликован на сайте правительства Вирджинии как часть доклада «Массовые расстрелы в Вирджинии». Доклад комиссии показывает трудности, с которыми столкнулся Чо при опыте интеграции в новой для себя стране:

Переезд был трудным: ни один из членов семьи не говорил по-английски. И дети чувствовали себя изолированными от общества. Для родителей начался длительный период тяжелого труда на предприятии химчистки. Английский для этой работы не требовался, так что и дома, и на работе они говорили на корейском. Сан заявила, что ее брат, казалось, в Соединенных Штатах стал более замкнутым и изолированным, чем был в Корее. Она вспомнила, что порой их «высмеивали», но она воспринимала это спокойно, потому что думала: «ничего страшного, так всегда бывает».

Примерно через два года дети начали понимать, читать и писать по-английски в школе. На корейском говорили дома, но Чо не писал и не читал по-корейски.

Самой большой проблемой для Чо и его семьи была его плохая связь с близкими людьми, неприятная и тревожная для него. На протяжении многих лет Чо очень мало говорил с родителями и избегал зрительного контакта.

Согласно одной записи, которую рассмотрела комиссия, г-жа Чо бывала так расстроена, что временами боялась своего сына. Он иногда хотел немного поговорить с сестрой, но избегал обсуждения своих чувств и реакций на окружающее или обмена повседневными мыслями о жизни, о школе или событиях. Если его просили что-то сказать, когда в дом приходил посетитель, у него потели ладони, он становился бледным, заторможенным, а иногда плакал. Часто он только мог кивнуть – да или нет[27]27
  Virginia Tech Review Panel, Mental Health History of Seung Hui Cho, Mass Shootings at Virginia Tech: Report of the Review Panel, August 2007, См.: washingtonpost.com.


[Закрыть].

Сублимация, культурная и языковая дезориентация, одиночество и чувство неполноценности в новой культурной среде. Психиатрическое клеймо и дальнейшая маргинализация в социуме, запугивание, унижение, молчаливая ярость, желание мести. История Чо – это история миллионов мигрантов во всем мире.

В то же самое утро, когда Чо совершил массовое убийство, он послал пакет с информацией для канала NBC News: видеозаписи, фотографии, дневники, тексты.

Чужак, отчужденный, маргинализированный, неустойчивый человек оказался удивительно нормален, когда дело дошло до общения с телевидением. Постмодернистский конфидент – это всегда СМИ, и он выбрал NBC News.

Президент NBC News решил показать только две из 25 минут видео, семь из 43 фотографий и 37 предложений из 23 страниц письменного материала, которые были последний раз дополнены сразу после первого расстрела. Он заявил, что все, не представленное к показу, содержит «зашкаливающее количество ненормативной лексики» и «невероятно жестокие образы», и выразил надежду, что неизданный материал никогда не будет обнародован.

Это голос Чо Сын Хи из одного текста, который был обнародован:

Варварски разбить мое сердце оказалось недостаточно для вас. Изнасиловать мою душу оказалось недостаточно для вас. Совершать эмоциональную содомию со мной оказалось недостаточно для вас. Каждый второй выливал беспричинный гедонизм и угрожающий садизм, который можно было бы использовать, чтобы предотвратить сегодняшние события. Спросите сами себя, что я делал все это время? Все эти месяцы, часы, секунды. Если бы только вы могли стать жертвой своих преступлений. Если бы только вы могли стать потерпевшим.

Для вас, садистских снобов, я не мог быть ничем иным, кроме куска собачьего дерьма. Вы разбивали мое сердце, насиловали мою душу и сжигали мое сознание снова и снова. Вы думали, что загасите лишь одну жалкую, пустую жизнь. Благодаря вам я умру, как Иисус Христос, вдохновив поколения слабых и беззащитных людей – моих братьев, сестер, детей, – что вы [нецензурное ругательство].

Подобно Моисею, я рассеиваю море и провожу своих людей – слабых, беззащитных и невинных детей всех возрастов, – которых вы трахали и всегда будете пытаться трахнуть, к вечной свободе. Благодаря вам, грешникам, вам, убийцам, я оставил пример на века для моих детей, чтобы они ему следовали.

Вы можете стоять твердо на поле битвы вашего смысла жизни в вечном терроризме американской «Аль-Каиды», но дети, которых вы трахали, будут расти. Посредством силы, большей, чем Божья, мы выследим вас, вы, Любовники Терроризма, и мы убьем вас[28]28
  Выдержки из манифеста Чо Сын Хи были взяты из скрипта, доступного на schoolshooters. info.


[Закрыть].

Офицеры полиции, которые смотрели видео, фотографии и манифест, пришли к выводу, что ключевое значение содержания посылки состояло в том, чтобы помочь им понять, почему Чо совершил убийства. Доктор Майкл Велнер, который также изучал материалы, заявил, что «эти видео не помогут нам понять Чо. Они искажают его. Он был кроток. Он был тих. Наши СМИ пытаются превратить его в персонажа фильмов Квентина Тарантино».

Эти оценки со стороны полиции и д-ра Велнера упускают тот момент, что «персонаж Квентина Тарантино» и тихий, кроткий, депрессивный и апатичный Чо были на самом деле двумя сторонами одной медали.

Слова Чо звучат мелодраматически, но также в них есть что-то подлинное. Понятно, что это не узаконение его преступления, это объяснение разочарования, которое нередко чувствуют такие люди, как он. Действительно, президент NBC News, возможно, решил провести цензуру сообщений Чо, потому что они звучали слишком похоже на пугающий манифест слабых людей из нестабильного поколения, вызов взрывного самоубийства, манифест для одиноких молодых «ботанов» всего мира. Сколько их там? Во время изучения блогосферы я прочитал тексты молодых студентов, которые объявляют себя поклонниками Чо, потому что они чувствуют ту же ненависть за издевательства, которые они пережили. Безумие Чо говорит о психопатологии нестабильного поколения. Эффекты физической, языковой и культурной детерриториализации видны в его психическом и социальном опыте.

Г-жа Сан Чо (сестра) предприняла большие усилия, чтобы помочь Чо лучше адаптироваться, она говорила с ним, убеждая его открыться, «иметь больше мужества». Родители убеждали его принимать участие в общественных мероприятиях и спорте. Они были обеспокоены тем, что он изолировал себя и был одинок. Другие члены семьи спрашивали его, почему он часто молчит. Сообщается, что он возмущался этим давлением. Г-н Чо, имевший спокойный характер, был немного более терпим к избегающей чужих личности сына, но он был строг в вопросах уважения в семье. Чо и его отец об этом спорили. Согласно одной из рассмотренных записей, отец Чо не хвалил сына. Там, где поздние записи Чо включали вопросы отношения отца и сына, характер отца всегда был отрицательным. Чо никогда не говорил о школе и никогда не делился многим. Его мать и сестра спрашивали, как обстоят дела в школе, пытаясь понять, не издеваются ли там над Чо. Сестра знала, что, когда он шел по коридорам школы, некоторые ученики порой выкрикивали в его адрес насмешки. Но он не говорил о чувствах или школе вообще. Он отвечал «хорошо» на все вопросы о своих делах[29]29
  Virginia Tech Review Panel, Mental Health History of Seung Hui Cho, Mass Shootings at Virginia Tech.


[Закрыть].

Говорящий, пишущий и хранящий молчание

В попытке решить его проблемы родители Чо отвели его в церковь. По словам пастора Кентревилля из Корейский пресвитерианской церкви, Чо был умным учеником, который хорошо понимал Библию, но у него были большие трудности в общении с другими людьми. Пастор добавил, что, пока он не увидел видео, которое Чо послал NBC News, он никогда не слышал, как тот говорил полными предложениями.

Замечание священника является напоминанием того факта, что неспособность Чо говорить с другим свидетельствует о форме аутизма или неспособности выработать идеи и эмоции, наоборот, сочинения и видео Чо, посланные на NBC, демонстрируют его красноречие.

Его крайнюю застенчивость следует интерпретировать как симптом чего-то иного. Мы не должны забывать, что Чо переехал из Кореи в Соединенные Штаты, когда ему было только восемь лет. Языком его детства был корейский, и внезапно он был вынужден существовать в новой языковой среде.

В школе от Чо ожидалось, что он будет писать на языке, на котором он не мог говорить, а дома он слушал и говорил на языке, на котором не мог писать. Язык «оперативного взаимодействия» для него отличался от языка любви и близости. Этот опыт лингвистической разобщенности, возможно, сыграл значительную роль в развитии психических расстройств Чо, что привело его сначала в больницу, где ему был поставлен первый диагноз – тяжелое тревожное расстройство, известное как селективный мутизм, а затем и второй – тяжелое депрессивное расстройство.

Тем не менее отчужденность Чо не является уникальным или даже редким делом среди молодого поколения, которое часто растет в ситуации культурной и языковой детерриториализации. Опыт Чо, возможно, – лишь крайняя форма диссоциации языка и привязанностей, которые, как правило, широко распространены среди тех, кто узнает больше слов от компьютера, чем от своих матерей. Паралич эмпатической связи и повышение хрупкости обычной основы межличностного понимания становятся общими чертами психоландшафта нашего времени.

В случае Чо, например, разъединение шло рука об руку с крайним отчуждением, которое он испытывал по отношению к своей новой, американской среде. Эти чувства нашли яркое выражение в нескольких фрагментах фантастики, которые он писал в качестве домашних заданий, и особенно в одноактной пьесе «Ричард Мак-Биф», написанной за год до совершенного им массового убийства. Пьеса сосредотачивается на отношениях между 13-летним Джоном, отец которого погиб в результате несчастного случая на лодке, и его отчимом Ричардом «Диком» Мак-Бифом, бывшим футболистом, который может быть оценен как аллегория новой родины Чо – Америки.

Когда Ричард касается колена Джона во время попытки поговорить «как отец с сыном», мальчик внезапно заявляет, что его отчим приставал к нему. Затем Джон обвиняет своего отчима в убийстве его биологического отца и неоднократно угрожает, что убьет Ричарда.

Между Джоном, Ричардом и Сью (мать Джона) неожиданно завязывается крупный скандал. Ричард отступает к своему автомобилю, чтобы избежать конфликта, но Джон, постоянно повторяя, что Ричард обижает его, садится к отчиму в машину и продолжает изводить его.

Пьеса заканчивается так: Джон пытается засунуть банановый шоколадный батончик в горло отчима; Ричард, доселе пассивный персонаж, реагирует «из чистых боли и гнева» так, что «наносит смертельный удар» мальчику.

В другой пьесе – «Мистер Браунстоун» Чо также описывает негативное окружение, насилие и ненависть. Те же темы повторяются в коротком фантастическом рассказе, написанном в 2006 году, в котором Чо описал массовое убийство в школе. Действительно, уже в 1999 году, в канун резни в «Колумбайне», Чо написал тревожную статью, которая повлекла немедленную реакцию со стороны учителя. Статья Чо выражала обобщенные мысли о самоубийстве и убийстве, и учитель посчитал, что парень хотел повторить резню в «Колумбайне».

Интересно, как руководству школы не удалось понять, что молодой человек переживает тяжелые проблемы, которые могли сделать его опасным для себя и других, даже если бы он не страдал аутизмом, который был диагностирован у Чо. Прежде всего, интересно, как молодой человек, такой как Чо, который был госпитализирован с симптомами депрессии и ясно продемонстрировал признаки психической слабости, может легко и легально купить полуавтоматический пистолет «Вальтер Р22» калибра 22 мм и полуавтоматический пистолет «Глок 19» калибра 9 мм, прежде чем начать бойню.

В феврале 2007 года Чо начал закупать оружие, которое он позже использовал для массового убийства. Сначала он купил полуавтоматический пистолет «Вальтер P22» через Интернет у торговца оружием, имеющего федеральную лицензию, затем полуавтоматический пистолет «Глок 19» у торговца оружием в Роаноке, который получил лицензию в городе Роанок, штат Вирджиния. Кроме того, Чо купил экспансивные пули (известные также как пули Дум-Дум), которые приводят к большему повреждению тканей, чем обычные металлические. Наряду с фотографиями и видео в пакете, который позже Чо отправил NBC News, была фотография пули с надписью: «Все дерьмо, что вы дали мне, отправляю вам назад, вместе с этими пулями».

Мы просто спали в одной комнате

Несмотря на его отказ общаться с другими, Чо время от времени вынужден был читать некоторые из своих текстов классу. Один из этих фрагментов, который Чо читал вслух из-за парты, был туманный, насильственный поэтический ответ, названный «Животная резня в мясном магазине». «Так называемый расширенный креатив – поэзия» выразил его гнев на своего учителя и сокурсников, которые проводят время, говоря о поедании животных вместо разговоров о поэзии.

Я не знаю, с какой неотесанной, низкой планеты вы пришли, но вы мне отвратительны. В самом деле, вы все меня отвратительны…вы, пошлые варвары, сделали меня больным, отчего я хочу блевать на свою новую обувь. Если вы, подлые человеческие существа, продолжите все безобразия человеческой расы, то прежде чем вы поймете это, вы превратитесь в людоедов – станете есть маленьких детей, своих друзей. Я надеюсь, что вы все сгорите в аду за массовое убийство и поедание всех этих маленьких животных.

Чо испытывал отвращение к своим коллегам и учителям, питающимся мясом, которые, по его словам, выглядели как пришельцы с чужой, дикой планеты. Он говорит, как пришелец среди чужих, как цивилизованный человек среди варваров, или (что, оказывается, то же самое), как варвар среди цивилизованных людей. Его разглагольствования имеют моральный оттенок, который кажется эхом стихотворения Аллена Гинзберга про свиней Западной цивилизации, где общество описывается как неразрывная оргия еды, питья, таблеток, рвоты, глобальных страданий и неустанной эксплуатации.

Точно так же Чо, по-видимому, душевно очень хрупкий человек, который чувствует себя обиженным тривиальной и агрессивной энергией учителей и студентов.

Окружающий мир, повседневная жизнь тех, с кем он связан, как кажется ему, составляют шумную, насильственную, бесчувственную среду, подобную телесериалу. И его редким попыткам взаимодействовать с этим миром суждено всегда быть неуместными.

Студенты посещали пары вместе в начале семестра, и это произошло в комнате девушки-студентки: Чо взял нож и разрезал ковровое покрытие. Хотя студентка больше не видела Чо, в течение семестра она получала СМС и посты на своей странице в Facebook, которые, как она считала, были от него. Сообщения не были угрожающими, скорее, самоуничижительными. Она написала ему в положительных тонах и поинтересовалась, Чо ли это. Ответом было: «Я не знаю, кто я». В начале декабря она нашла цитату из «Ромео и Джульетты», написанную на белой доске в коридоре общежития:

 
Не смею
Назвать себя по имени, оно
Благодаря тебе мне ненавистно.
Когда б оно попалось мне в письме,
Я б разорвал бумагу с ним на клочья[30]30
  Перевод Б. Пастернака.


[Закрыть].
 

Молодая девушка поделилась с отцом своими опасениями об общении, с, как она считала, Чо. Отец поговорил со своим другом, начальником полиции Кристиансбурга, который сообщил, что полиция кампуса должна быть проинформирована о таких странностях[31]31
  Virginia Tech Review Panel, Mental Health History of Seung Hui Cho, Mass Shootings at Virginia Tech, p. 49.


[Закрыть].

Чо – иностранец и монстр, совершенно непонятен, и представляет загадку для своих коллег, для этой кучки красивых улыбающихся молодых мужчин и женщин, носящих ту же самую обувь Nike и те же ужасные толстовки, принимающих прозак, риталин и ксанакс, чтобы скрыть свой внутренний конформистский ад.

Чо был один.

Кто хотел бы говорить со столь антиамериканским парнем? Американцы – счастливые люди, они не мрачны, не неприветливы, не удручены. А Чо совсем не дружелюбен. Он не хочет ни с кем разговаривать. Только иногда он оставляет странные записки с жуткими словами. Сосед Чо, учившийся годом старше, объяснил комиссии, что он пытался говорить с Чо в начале семестра, но Чо редко отвечал. Сосед заметил: «Я не знал парня; мы просто спали в одной комнате»[32]32
  Ibid, p. 51.


[Закрыть].

Железный

Молодой человек идет к банкомату. Аппарат не работает. Он не может получить свои деньги. Ему нужны деньги, потому что он хочет купить бензин на АЗС. Банкомат по-прежнему отказывается работать. Он нервничает. Молодой человек идет в банк, подбегает к банковскому кассиру, в спешке толкает человека за сорок – крутого парня, который реагирует с жестокостью, ударом кулака отшвырнув молодого человека.

Молодой человек встает, оглядывается, униженно покидает банк. Он садится в свою машину и пребывает там некоторое время в ошеломлении. Унижение. Ярость. Кто-то позади него сигналит в автомобиле. Он мешает заправлять другие машины.

Экран становится черным на секунду.

Именно так австрийский режиссер Михаэль Ханеке построил свой фильм «71 фрагмент хронологии случайностей» – как монтаж коротких сцен, фрагментов массового убийства.

Следующий фрагмент: молодой человек вновь попадает в банк. В этот раз у него в правой руке оружие. Он быстро стреляет – два, три, четыре раза, – направляя ствол на сотрудников и клиентов, которые столпились в пространстве.

Затем он выходит из банка на оживленную дорогу, направляя оружие на водителей встречных автомобилей. Пробка. Молодой человек садится в свой автомобиль снова и стреляет в себя, совершая самоубийство.

Убийственная ярость может накапливаться в течение многих лет, а затем прорваться в один момент, просто благодаря случаю.

При их последнем телефонном разговоре в ночь на 15 апреля 2007 года сестра Чо не подозревала, что что-то шло не так. Чо в воскресение вечером был в своем обычном состоянии. Он казался спокойным. «Нет, не нужно никаких денег». Он сказал своим родителям в тот день: «Я люблю вас»[33]33
  Virginia Tech Review Panel, Mental Health History of Seung Hui Cho, Mass Shootings at Virginia Tech, p. 51.


[Закрыть].

Одинокая ярость Чо растет, как ярость О Де-Су в фильме Пак Чхан Ук «Олдбой». Фильм рассказывает историю О Де-Су, который был похищен в ночь на день рождения его маленькой дочери и помещен в одиночный номер в отеле, похожем на тюрьму. Никакого объяснения его заключения не дается, и из новостей он узнает о смерти своей жены и о том, что он обвиняется в ее убийстве. Он заключен в тюрьму на 15 лет, затем освобожден без слова объяснений.

В течение всех этих лет, после неудачной попытки самоубийства, О Дэ-Су проводит время, колотя в стены, чтобы его кулаки затвердели. Он готовит месть. Когда он освободился, он стал бомбой неуправляемого насилия.

Если рассматривать случай Чо, «Олдбой» вместе с другим корейским фильмом – «Железный» может оказаться поучительным. Это фильм не о насилии, а о слабости: хрупкая жизнь поколения одиночек, которые выросли в век нестабильности и телекоммуникационной изоляции.

Герой ездит на мотоцикле и взламывает чужие квартиры. Он живет в квартирах, в то время как владельцы отсутствуют, даже стирает одежду и ремонтирует сломанную технику для них. Нестабильное убежище для молчаливого, хрупкого, небрежного молодого человека, который является символом тех, кто не существует – виртуального, безработного, бесперспективного поколения, тех, кто выучил больше слов от компьютера, нежели от матери. Однажды его глаза встречаются с глазами Сан Хва, домохозяйки, подвергающейся насилию, и у них начинаются молчаливые отношения, они живут вместе и переходят от одной квартиры к другой.

Взятые вместе хрупкость и насилие являются двумя из наиболее заметных повторяющихся тем в этих ключевых работах современного кино Южной Кореи. В этом нет, пожалуй, ничего удивительного, ведь молодое южнокорейское поколение может рассматриваться как воплощение современного состояния коллективного одиночества, совместной изоляции.