Текст книги "Истоки морали. В поисках человеческого у приматов"

Можно сказать, что мир делится на шимпанзефилов и бонобофилов, но все мы хорошо посмеялись, когда Стивен принялся снимать кожуру с банана.

Бонобо, левые и правые

Представьте, что вы писатель и решили предложить своим читателям из первых рук рассказ о политически корректном примате, идоле левых, – о примате, известном гомосексуальными отношениями, главенством женщин и мирным образом жизни. Тема вашего рассказа – бонобо, близкий родственник шимпанзе. Вы отправляетесь на край света, в страну, иронично названную Демократической Республикой Конго (ДРК), чтобы увидеть этих милых обезьянок в естественной среде. Вы надеетесь вернуться оттуда с богатым материалом для новых интереснейших произведений.

Увы, добраться до бонобо вам практически не удается. Вы видите лишь несколько особей, спокойно сидящих на деревьях и уплетающих орехи. И все. Именно так произошло с Ианом Паркером, который тем не менее умудрился в качестве специального корреспондента The New Yorker написать 13 страниц вполне профессиональной прозы. Из его текста читатель узнает о «жарком густом воздухе», о тропических ливнях и грязевых потоках, о звуке падающих фруктов и принимающем автора немце, который по его описанию выглядит довольно холодным и несимпатичным человеком. Возможно, на самом деле Паркер хотел сказать, что работа «в поле» – не приятный пикник, но вместо этого он настаивает, что бонобо совсем не так милы и эротичны, как считается. А учитывая тот факт, что репутация этих обезьян давно уже является костью в горле гомофобов и сторонников учения Т. Гоббса, неудивительно, что правые средства массовой информации с готовностью ухватились за эту публикацию. Наконец-то «миф» о бонобо будет развенчан, и природа вновь предстанет перед нами во всем великолепии окровавленных клыков и когтей. Консервативный комментатор Динеш Д’Суза) обвинил «либералов» в том, что из бонобо они сотворили себе кумира, и призвал их оставаться на одном уровне с ослом.

Все это могло бы показаться забавным, если бы не сознание того, что это не просто политические стычки. Вопрос в том, что нам известно об этих животных. Несомненно, бонобо могут быть агрессивными. Мы знаем о яростных групповых нападениях – в основном самок на самцов. На протяжении ряда лет в зоопарках было документально зафиксировано немало таких случаев, в результате пришлось даже изменить режим содержания бонобо. Поскольку выяснилось, что отделение сына от матери у бонобо разрушает защитные связи, в зоопарках их все чаще держат вместе. В книге «Бонобо – забытый примат» (Bonobo: The Forgotten Ape) я предупреждал: «Все животные по природе своей конкурируют и стремятся к первенству, а сотрудничают только при особых обстоятельствах».

Что касается поведения бонобо в дикой природе, то новых данных здесь почти нет. В ДРК лишь недавно закончилась кровопролитная гражданская война, в которой погибло порядка 5 млн человек. Разумеется, все это время ситуация в стране никак не способствовала приматологическим исследованиям. Можно сказать, что за десять с лишним лет мы не узнали о бонобо ничего нового. Однако до этого ученым удалось собрать богатый полевой материал. Самое важное, пожалуй, – и за последние тридцать с лишним лет в этом смысле никаких новых данных не появилось – это то, что нет ни одного достоверного сообщения об агрессии со смертельным исходом среди бонобо. У шимпанзе, напротив, имеется масса случаев убийства взрослыми самцами других самцов, самцами и самками – младенцев и т. п. Это в дикой природе. Относительно содержащихся в неволе животных мне самому довелось документально зафиксировать случай, когда самцы шимпанзе жестоко изуродовали и кастрировали соперников в борьбе за место в иерархии, в результате чего те умирали. В подобной информации про шимпанзе недостатка нет, и это резко контрастирует с полным отсутствием таких происшествий среди бонобо.

В книге «Демонические самцы» (Demonic Males) Ричард Рэнгем, рассказывая о жестокости у шимпанзе, приводит такое сравнение их с бонобо: «…Мы вполне можем рассматривать их [бонобо. – Прим. пер.] как шимпанзе, сделавших три шага к миру. Они снизили уровень насилия в отношениях между полами, в отношениях между самцами и в отношениях между сообществами». Все это не означает, что бонобо живут в сказочном царстве. Можно даже сказать, что «секс ради мира» так сильно распространен у них именно потому, что конфликтов хватает с избытком. Какой смысл был бы заниматься миротворчеством, если бы жизнь бонобо протекала в неизменной гармонии? Сексуальное разрешение конфликтов, как правило, практикуют самки, но самцы иногда тоже прибегают к этому верному средству, как свидетельствуют данные из зоопарка в Сан-Диего:

«Вернон регулярно загонял Калинда в сухой ров… После таких случаев эти самцы интенсивно контактировали почти в 10 раз чаще, чем обычно. Вернон предпочитал тереться мошонкой о ягодицы Калинда, или Калинд предоставлял свой пенис для мастурбации».

Контраст с родственным видом поразителен. Если шимпанзе во время территориальных споров чаще всего убивают сородичей, то бонобо на границах своей территории занимаются сексом. При встрече с соседями они могут повести себя недружелюбно, но проходит совсем немного времени, и самки бросаются на сторону «противника», чтобы спариться с самцами соседской группы или «оседлать» других самок. А поскольку заниматься сексом и войной одновременно трудно, вся сцена очень быстро меняет характер, и едва не начавшееся сражение превращается в мирное общение. Еще немного, и взрослые разных групп начинают заниматься взаимным грумингом, а дети – вместе играть. Сообщения о таких встречах начинаются с 1990 г. и исходят в основном от японского ученого Такаёси Кано, дольше всех проработавшего с дикими бонобо. Трудясь над книгой, я разговаривал с учеными, занимающимися полевыми исследованиями, такими как Кано, и ученым, принимавшим у себя Паркера, – Готтфридом Хоманном (Gottfried Hohmann). Когда я спросил последнего, как его бонобо реагируют на другие группы, Хоманн ответил: «Начинается все очень напряженно, с криками и погонями, но затем все успокаиваются, и завязываются межгрупповые сексуальные контакты самок с самками и самок с самцами. Груминг тоже имеет место, но остается напряженным и нервным». Согласитесь, это описание мало подходит обезьянам-убийцам, хотя Хоманн и добавил, что группы бонобо смешиваются не всегда и что самцы из разных сообществ не занимаются грумингом друг с другом.

В заповеднике недалеко от Киншасы недавно решили соединить две группы бонобо, которые прежде жили раздельно, чтобы как-то оживить их существование. Никому бы даже в голову не пришло сделать что-нибудь подобное с шимпанзе, потому что единственным возможным результатом было бы насилие, и всем это прекрасно известно. В зоопарках хорошо знают, что шимпанзе из разных стай необходимо любой ценой держать отдельно до тех пор, пока они не познакомятся; в противном случае дело может кончиться кровопролитием. А бонобо в заповеднике вместо этого устроили оргию. Они свободно смешивались и общались, превращая потенциальных врагов в друзей.

Добавим к этому наблюдения чилийского приматолога Изабель Бенке (Isabel Behncke), изучающей игровое поведение бонобо в Вамбе – там, где Кано и другие японские ученые уже не один десяток лет наблюдают за ними. Изабель глазам своим не поверила, когда увидела, как особи из разных групп играют вместе. Она недавно показывала мне видеозаписи, снятые в лесной чаще. На этих записях взрослого самца окружили молодые бонобо из соседней группы; они тыкали ему в ребра, забирались на плечи, висли на нем целыми гроздьями. Все это делалось в шутку, без малейших признаков опасности или враждебности. Еще Изабель показывала игру между самцом и самкой из другой группы. Самка следовала за самцом и время от времени хватала его за мошонку; оба они долго бегали кругами вокруг дерева, опять же не испытывая заметного напряжения. Склонная к иронии Изабель пошутила, что именно благодаря таким ситуациям возникло выражение «держать за яйца».

Отчасти разногласия относительно агрессивности бонобо объясняются тем, что они ведут себя как хищники. Такое поведение у них имеет развитые формы, хотя и в меньших масштабах, чем у шимпанзе. Бонобо убивают мелкую дичь – дукеров (лесных антилоп), белок, обезьян низших видов; иногда они охотятся группами. Проблема в том, что охота не имеет почти никакого отношения к агрессивности. Еще в 1960-е гг. Конрад Лоренц[34]34
  Конрад Лоренц (1903–1989) – выдающийся австрийский ученый, лауреат Нобелевской премии, зоолог, зоопсихолог, один из основоположников этологии – науки о поведении животных.


[Закрыть] предостерегал ученых от ошибки: он утверждал, что кот, который шипит на другого кота, – это совсем не то же самое, что кот, выслеживающий мышь. Первый выражает шипением страх и агрессию, второй действует под влиянием голода. Мы сегодня знаем, что и нейронные цепи при этом задействуются разные. Вот почему Лоренц определил агрессию как внутривидовое поведение. Поэтому же травоядные животные не считаются менее агрессивными, чем плотоядные, – это может засвидетельствовать любой, кому приходилось видеть схватку жеребцов.

Отождествление образа жизни хищников с агрессивностью – старая ошибка; она восходит к тем временам, когда человека считали неисправимым убийцей на основании того факта, что наши предки ели мясо. Представление об «обезьяне-убийце» получило такое широкое распространение, что в первой сцене фильма Стенли Кубрика «2001 год: Космическая одиссея» один гоминин бьет другого бедренной костью зебры, а затем это оружие, триумфально подброшенное победителем в воздух, превращается в космический корабль. Впечатляющий образ, но основан он всего лишь на факте наличия одного отверстия в окаменевшем черепе доисторического детеныша, известного как «ребенок из Таунга». Обнаруживший его ученый поспешил сделать вывод о том, что наши предки были плотоядными каннибалами. Журналист Роберт Ардри в книге «Африканские корни» (African Genesis) развил эту мысль, заявив, что человек – это не падший ангел, а скорее вставшая на ноги обезьяна{10}10
  Роберт Ардри (1961) писал: «Мы произошли от поднявшихся обезьян, а не от падших ангелов, к тому же обезьяны эти были вооруженными убийцами».


[Закрыть]. Сейчас, правда, считается более вероятным, что ребенок из Таунга не был съеден сородичами, а пал жертвой леопарда или орла.

Распространенное мнение о насилии как базовом инстинкте резко контрастирует с нашей стыдливостью в отношении секса, которая заставляет ученых либо вовсе игнорировать половое общение, либо называть его как-то иначе. Мы вообще предпочитаем эвфемизмы – называем туалет «комнатой отдыха», а непреднамеренное обнажение груди – «беспорядком в одежде». Так и бонобо в литературе традиционно называют «очень ласковыми», подразумевая при этом поведение, за которое человека – если бы все это происходило в общественном месте – немедленно арестовали бы. Две самки прижимаются друг к другу набухшими гениталиями и начинают быстро тереться ими, что обычно называют генито-генитальным контактом, но Хоманн, много раз наблюдавший подобную процедуру, высказывает сомнения: «Но имеет ли это хоть какое-то отношение к сексу? Вероятно, нет. Конечно, они используют гениталии, но что это на самом деле – эротическое поведение или просто жест приветствия, полностью лишенный связи с сексуальностью?»

К счастью, суд США разрешил этот эпохальный вопрос в решении по делу «Пола Джонс против президента Билла Клинтона». Там разъясняется, что термин «секс» включает любое намеренное прикосновение к гениталиям, анусу, паховой области, груди, внутренней части бедер или ягодицам. Можно было бы поспорить с этим определением (если кто-нибудь намеренно сядет на меня, прикоснувшись таким образом ягодицами, неужели это обязательно будет сексуальное действие?), но давайте ограничимся гениталиями, которые предназначены, очевидно, именно для секса. Когда бонобо хватают друг друга за тестикулы, трогают клитор или трутся гениталиями, стимулируя друг друга, и при этом громко кричат и демонстрируют другие внешние признаки оргазма, любой врач-сексолог скажет вам, что они «делают это». На память сразу же приходит знаменитый американский сексолог Сьюзен Блок с ее курсом «Путь бонобо: к миру через удовольствие» (The Bonobo Way of Peace through Pleasure); вообще слоган кажется удачным, поскольку ни одно другое животное, за исключением нашего собственного вида, не уделяет сексу так много внимания, как бонобо.

Результаты недавнего опыта по выяснению способности к кооперации еще раз подчеркивают резкие различия между шимпанзе и бонобо. Брайан Хейр с сотрудниками поместил в вольер с обезьянами платформу, которую те, работая вместе, без труда могли подтянуть к себе; на платформу положили пищу. Бонобо лучше, чем шимпанзе, справились с задачей. Вид пищи, как правило, пробуждает в обезьянах соперничество, но бонобо наладили сексуальные контакты, поиграли вместе и радостно, сидя рядышком, все вместе съели предложенную пищу. Шимпанзе, наоборот, никак не могли отказаться от соперничества. Согласитесь: если два вида так по-разному реагируют на одни и те же обстоятельства, вряд ли можно сомневаться в том, что темпераменты у их представителей разные.

Еще одно свидетельство можно получить из сравнения осиротевших детенышей разных человекообразных обезьян, проведенного Ванессой Вудс. Как ни печально, и шимпанзе, и бонобо в Африке нередко становятся жертвами охотников. Взрослых животных убивают и продают на мясо, а малыши часто оказываются в заповедниках, где люди с любовью ухаживают за ними до тех пор, пока те не повзрослеют и не смогут сами о себе позаботиться. Вудс провела детальное сравнение детенышей обоих видов и выяснила, что малыши бонобо в моменты возбуждения (к примеру, во время кормежки) склонны к сексуальному контакту, тогда как у крошек-шимпанзе такой склонности нет. Таким образом, различия между видами проявляются уже в раннем детстве.

Правда ли, что люди – это падшие ангелы? Босх на своем панно «Сад земных наслаждений» изобразил, как Адама и Еву сводит вместе некто, напоминающий Христа. Первые люди здесь выглядят нетрадиционно: они не едят запрещенных плодов, и их не изгоняют из Рая. Но если бы не грехопадение, что ожидало бы их впереди? Райский сад вожделения?

Короче говоря, если мы наберемся смелости называть секс сексом и сосредоточимся на известных видах внутривидового (в противоположность межвидовому) насилия, мы неизменно будем получать решительные доказательства в пользу того, что бонобо – относительно мирный вид и что сексуальное поведение у них выполняет и нерепродуктивные функции и используется, в частности, для приветствия, разрешения конфликтов, при распределении пищи. Часто употребляемые гиперболы (к примеру, «шимпанзе родом с Марса, а бонобо – с Венеры»), конечно, избыточны, но если бы их описывали просто как ласковых существ, то никто бы о них и не услышал. Что бы мы ни обнаружили в последующие годы, когда исследователи бонобо вернутся в Африку, вряд ли можно ожидать возврата к «гоббсовской» модели. Я просто не могу себе представить, чтобы эти приматы превратились из мягких и сексуальных существ в отвратительных жестоких зверей. Единственный ученый, которому довелось долго наблюдать в лесу и шимпанзе, и бонобо, японский приматолог Такэси Фуруити, сказал об этом лучше всего: «У бонобо всё и всегда мирно. Когда бы мне ни случилось увидеть бонобо, они вечно наслаждаются жизнью».

Райский сад вожделения

Еще студентом мне довелось побывать в почившем ныне голландском зоопарке, где держали «карликовых шимпанзе», как раньше называли бонобо. Именно тогда я впервые увидел представителей этого вида. Меня поразил контраст между ними и шимпанзе – контраст во всем: в поведении, манере держаться, внешности. Шимпанзе похожи на мускулистых бодибилдеров, в то время как бонобо казались скорее интеллектуалами. У них были тонкие шеи и руки, похожие на руки пианистов; казалось, место им в библиотеке, а не в спортивном зале, как шимпанзе. В то время о бонобо почти ничего не было известно, и я там же, на месте, решил, что ситуация должна измениться. Прежде мне рассказывали, что эти обезьянки – всего лишь мелкая разновидность шимпанзе, но теперь очевидно, что все не так.

В тот день я стал свидетелем небольшой ссоры самки и самца из-за картонной коробки. Некоторое время ее участники бегали вокруг коробки и колотили друг друга чем попало; затем вдруг схватка прекратилась, и они занялись любовью! Это казалось странным: я привык к шимпанзе, а они не переходят так легко от гнева к сексу. Я решил, что тут простое совпадение или что я пропустил что-то, что объяснило бы внезапную смену настроения; оказалось, однако, что для бонобо – явных поклонников «Камасутры» – увиденная мной сцена совершенно обычна. Но узнал я об этом лишь несколько лет спустя, когда сам начал работать с ними.

Я никогда не стремился стать обезьяньим сексологом, но это получилось само собой. Я видел, как они делают это во всех возможных позициях и даже в некоторых таких, которые нам трудно вообразить (к примеру, вниз головой, уцепившись за ветку задними конечностями). На мой взгляд, главное в сексе бонобо – его совершеннейшая легкомысленность и то, насколько хорошо он интегрирован в общественную жизнь этих приматов. Большинство из нас иначе смотрит на свою любовную жизнь; у нас полно комплексов, пунктиков и тормозов. Некоторые даже не могут заниматься этим при включенном свете! Вот почему все подмигивают мне, как только слышат, что я работаю с бонобо, – как будто это увлекательнейшее занятие, гарантирующее мне ежедневное вкушение запретных радостей. Но чем больше наблюдаешь за бонобо, тем больше их секс начинает напоминать рутинную проверку электронной почты, процедуру умывания или просто приветствие. Обычное, будничное занятие. Мы приветствуем друг друга руками – к примеру, пожимаем руки или похлопываем друг друга по спине, – тогда как у бонобо принято «генитальное рукопожатие». Сексуальные контакты у них очень короткие и измеряются секундами, а не минутами. Мы связываем секс с продолжением рода и желанием, но у бонобо он выполняет самые разные задачи. Наслаждение всегда является целью, а продолжение рода – всего лишь одна из функций секса. Именно этим объясняется тот факт, что занимаются сексом пары самого разного состава.

Обсуждая многофункциональность секса, трудно не отметить, что некоторым людям она очень нравится, а некоторых с такой же силой отталкивает. Отрицательное отношение связано с установившимися взглядами на роль мужских иерархий, территориальности и насилия в эволюции человека; именно поэтому, вне всяких сомнений, антропологи игнорируют бонобо. В нашем прошлом, с их точки зрения, нет места приматам-хиппи. Однако бонобофилия ненамного рациональнее. Зачастую она отражает идеализированные представления людей о наших предках. На лекциях о бонобо я иногда сталкиваюсь с поклонниками свободной любви – им кажется, что у них много общего с этим биологическим видом, – или с теми, которые мечтают быть похожими на бонобо. Некоторые рассуждают о том, что человек, должно быть, прямой их потомок; подразумевается, что нам следует жить по обычаям матриархата и полностью отказаться от сексуальных ограничений.

Наши предки и свободная любовь – эта ассоциация имеет библейский подтекст. Не то чтобы Библия поощряла промискуитет, но в ней сказано, что до грехопадения человек не был в курсе. О приматах иногда говорят, что они ведут непорочную жизнь в чистой, первобытной среде – примерно так мы представляем себе рай. Считается, что у них нет сексуальных ограничений. Существует даже официальная теория на этот счет: французский антрополог Клод Леви-Стросс[35]35
  Клод Леви-Стросс (1908–2009) – знаменитый французский культуролог, социолог, этнограф, основатель структурализма в этнологии, автор теории происхождения государства, согласно которой запрет кровосмешения – главный фактор развития цивилизации, исследователь мифологии и фольклора.


[Закрыть] предположил, что человеческая цивилизация началась с запрета на инцест. А прежде мы занимались этим с кем попало, не обращая внимания ни на какие кровнородственные узы. Табу на инцест перенесло нас в новую эпоху: из природы в культуру. Но как же ошибался Леви-Стросс! Подавление инбридинга, как называют это биологи, хорошо развито у многих живых существ, начиная от плодовых мушек и грызунов и кончая приматами. Это почти обязательное требование у любого вида, размножающегося половым путем. У бонобо сексуальные отношения между отцом и дочерью невозможны, потому что самки в период созревания покидают стаю, чтобы присоединиться к одному из соседних сообществ. Секс между матерью и сыном тоже полностью отсутствует, несмотря на тот факт, что сыновья держатся рядом и часто кочуют вместе с матерями. Практически это единственные комбинации партнеров, между которыми в стае бонобо никогда не бывает сексуальных отношений. И без всяких табу.

Начиная с Руссо с его «благородным дикарем» доисторического человека часто представляют себе как этакое беззаботное существо, которое живет в идиллическом мире и которому не приходится ни минуты беспокоиться о завтрашнем дне. Судя по всему, Маргарет Мид, американский антрополог, придерживалась именно таких взглядов, когда описывала любовную жизнь обитателей Самоа, а в недавнем документальном фильме британская BBC распространила эти западные предрассудки на некое «затерянное» амазонское племя. Два антрополога, знакомые с перуанским племенем матсигенка, утверждают, что фильм целиком сфабрикован. Начать хотя бы с того, как члены съемочной группы входят в деревню. Они попросту отошли в сторону от утоптанной дороги, чтобы снять, как им приходится прорубать себе путь сквозь джунгли в поисках этого неуловимого племени. Говорят, что в фильме множество вопиющих ошибок перевода, превращающих невинные замечания («вы пришли издалека, оттуда, где живут гринго») в бессмысленно агрессивные заявления («мы убиваем чужаков стрелами»). Когда старый вождь деревни задумчиво говорит «Сексом я буду заниматься в другой день», за кадром звучит перевод: «Я занимаюсь сексом каждый день».

Стоит подумать о происхождении человека, и воображение пускается во все тяжкие. Мы представляем себе наших предков вне культуры, языка и любых технических достижений – и с минимумом сексуальных ограничений. Звучит нереалистично, но за 200 лет до Руссо человечество уже готовилось к подобным фантазиям о происхождении; это очевидно из почти одновременного появления «Утопии» английского гуманиста Томаса Мора и «Сада земных наслаждений» Босха. Мир Мора предполагал существование социального государства, отсутствие частной собственности и разрешение эвтаназии – но свободной любви в нем не было. Более того, добрачный секс наказывался в Утопии пожизненным воздержанием. Фантазия Босха, напротив, рисует целую счастливую толпу обнаженных мужчин и женщин, резвящихся на центральной панели «Сада»; они услаждают и нёбо, и гениталии. Что пытался сказать нам художник? Традиционная интерпретация состоит в том, что триптих показывает гибель невинности, за которой следует адское наказание, изображенное на правой панели. Кажется, все просто: секс греховен, а грешникам место в аду. Если это так, то моральная позиция автора «Сада» не слишком отличается от позиции автора «Утопии». Но сегодня мы знаем, с каким трудом раскрывают секреты живописи Босха. Наряду с «Тайной вечерей» Леонардо да Винчи, созданной примерно в это же время, «Сад земных наслаждений», вероятно, представляет собой самое обсуждаемое произведение искусства, о котором написано больше, чем о любой картине всех времен. Каждому последующему поколению эта работа Босха кажется свежей и часто говорит больше о самом зрителе, чем собственно об авторе или времени ее создания.

В левой части триптиха, где изображен рай, Господь мягко держит Еву за запястье левой рукой, одновременно правой рукой благословляя ее союз с Адамом. Адам смотрит на Еву, испытывая, как часто пишут, сексуальное возбуждение. Однако в этом случае, говорю здесь как приматолог, я предпочел бы увидеть эрекцию. Но член Адама выглядит неподвижным, как спящая мышь (Google Earth позволяет всем желающим нарушить приватное пространство Адама). Выражение его лица кажется скорее удивленным, как если бы никто до того момента не говорил ему, что предстоит встреча с женщиной. Свидание первой пары происходит в весьма необычной обстановке, в окружении фантастических существ и животных, обнаруженных незадолго до написания полотна (жирафов, дикобразов). В отдалении мы видим какую-то змею, обвившуюся вокруг дерева, похожего на ореховое, но на самом деле змея падает с дерева, а Адам с Евой не едят никаких плодов. Таким образом, «Сад земных наслаждений» показывает нам рай без грехопадения и изгнания.

Историкам понадобилось не одно столетие, чтобы понять, что горизонт в центральной части картины продолжает горизонт левой ее части; если так, то, возможно, центральная сцена, на которой больше тысячи обнаженных людей заняты эротическими забавами, – тоже часть райского сада. Может быть, это то, что стало бы с человечеством, если бы Адама и Еву не изгнали? Может быть, способность устоять перед соблазном была бы вознаграждена сексуальной свободой? По словам одного художественного критика, массы людей, катающихся на осликах, верблюдах и четвероногих птицах вокруг бассейнов с купающимися дамами, демонстрируют «определенное подростковое сексуальное любопытство». Но ведь именно так я и другие ученые описываем бонобо! Этот вид представляется незрелой версией шимпанзе – точно так же, как человека иногда называют вечно юным приматом. Неотения, или сохранение подростковых черт во взрослом состоянии, считается отличительным признаком нашего вида. Проявляется это в нашей вечной игривости, в любопытстве и способности к творчеству, а также в изощренной сексуальности. «Сад земных наслаждений» – прекрасная тому иллюстрация, а поскольку в нем полно всевозможных животных, то я готов биться об заклад, что Босх, будь он знаком с бонобо, без колебаний поместил бы несколько особей в резвящуюся толпу. Они вписались бы туда намного лучше, чем шимпанзе.

Некоторые склонны связывать намерения Босха с латинским переводом Библии IV в. (так называемой Вульгатой[36]36
  Вульгата – «общедоступный» латинский перевод Библии, связанный с трудами бл. Иеронима (345 (?) – 420). Название «Вульгата» вошло в обиход с XVI в.


[Закрыть]), где говорится о paradisum voluptatis, или «райском саде вожделения». Босх, несомненно, был знаком с переводом блаженного Иеронима, своего тезки, которого очень уважал и даже дважды изображал. Ранних теологов смущали имеющиеся в Вульгате ссылки на вожделение, радость и наслаждение, но никто не мог отрицать: Господь создал человека в двух вариантах с взаимодополняющими друг друга гениталиями. Его широко известное напутствие «плодитесь и размножайтесь» никак невозможно выполнить без секса и сопровождающих его радостей.

Возможно, Босх воспринимал все это буквально, но на картине он не забыл добавить несколько намеренно провокационных деталей. Согласно популярной гипотезе, он был членом еретической секты, так называемого Братства свободного духа, члены которого стремились вернуться к первоначальной чистоте человечества, включая наготу и промискуитет. Они пытались достичь непорочности Адама до грехопадения и были известны как адамиты. Однако не существует реальных доказательств того, что Босх действительно был адамитом; к моменту его рождения эта секта практически исчезла. Более вероятно, что на него повлиял ранний гуманизм, который гораздо снисходительнее относился к сексу, чем Церковь. Эразм Роттердамский, которого иногда называли «князем гуманистов», даже приезжал в Ден Бос изучать латынь и жил через несколько домов от Босхов, на той же улице. Возникает искушение предположить, что два склонных к сатире моралиста были знакомы.

Эразм писал о сексуальности с предельной ясностью:

«Мне не хватает терпения выслушивать тех, кто говорит, что сексуальное возбуждение постыдно и что любовные стремления рождаются не в природе, а в грехе. Ничто не может быть дальше от истины. Как будто брак, функция которого не может быть исполнена без этих позывов, не опровергает осуждения такого рода. А у других живых существ откуда берутся эти стремления? От природы или от греха?»

Сильное заявление для XVI в.! Все это – часть яростных моральных и религиозных споров, характерных для Северного Возрождения. В работах Босха можно разглядеть проницательные комментарии к тем дебатам. Безусловно, распространен взгляд на Босха как живописца возмездия и наказания (повелитель чудовищ… первооткрыватель подсознания», как называл его психоаналитик Карл Юнг), но следует также понимать, что среди претерпевающих адские мучения фигур на правой панели триптиха «Сад земных наслаждений» мы не видим никого из счастливых любовников центральной части. Там присутствуют ссылки на похоть и секс, но большинство изображенных пороков имеет отношение к азартным играм, к жадности, сплетням, лени, чревоугодию, гордыне и т. п. Все это выглядит так, как если бы художник говорил нам: да, мир полон страданий и грехов и грешники будут наказаны, но не стóит искать корни греха в чувственной любви.

На средней панели «Сада земных наслаждений» теснится множество обнаженных фигур людей, а также птицы, лошади и фантастические животные. Все они свободно вкушают различные плоды. Вот щегол держит в клюве ягоду ежевики, а люди играют с ней в древнюю голландскую детскую игру «укуси пирожок». Остальные заняты любовными играми или просто мечтают