Текст книги "Безжалостный убийца"

ГЛАВА 7

Итак, два из трех кораблей премьера погибли. Сама та получила как минимум один удар. На нескольких палубах были убитые и раненые. Коридоры затянуло дымом.

В некоторых отсеках началась утечка воздуха, и их пришлось опечатать. Но «Призрак» все же прорвался через сеть разумных мин, и ни Дирак, ни его пилот-ас и в мыслях не имели разворачиваться и возвращаться на Иматру.

За стычкой последовала передышка. Во время ее все, кроме тяжелораненых, доставали и подгоняли оружие ближнего боя, альфа-триггеры, шлемы, наводящие выстрел по взгляду, и прочее подобное снаряжение. По большей части это были новинки: лучевое оружие, режущее обычную броню, но не трогающее плоть. От особым образом обработанной поверхности лучи этого оружия отлетали рикошетом, не причиняя вреда – ну или почти не причиняя. Внесенные в химический состав покрытия коды в промежутках между боями можно было изменять и тем самым уменьшать вероятность того, что врагам удастся скопировать такое оружие.

По краю сознания Кенсинга промелькнула мысль, что на этом оружии можно сделать отличную карьеру. Ему, как инженеру по защитным системам, следовало извлечь пользу из личного участия в боевых действиях.

Корабельный робот по одному разводил людей по боевым постам, где они получали новенькие, еще пахнущие краской скафандры и прочее снаряжение. Другие уцелевшие роботы сновали по комнатам и коридорам, обрызгивая внутренние поверхности какой-то дрянью.

Кенсинг, полностью экипированный, как и большинство членов экипажа, находился на своем посту. Он должен был следить за контролем повреждений или отражать нападения абордажных команд. Кенсинг услышал, как сидящий в пилотском кресле Фрэнк проворчал что-то насчет того, что в сложившихся обстоятельствах разворачиваться и удирать ничуть не менее опасно, чем продолжать стоять на своем.

Насколько было известно Санди Кенсингу, у премьера Дирака было не больше реального боевого опыта, чем у самого Санди. Тем не менее премьер отдавал приказы со своим обычным невозмутимым спокойствием и так же спокойно советовался с полковником Маркусом или с прочими специалистами, когда в том возникала необходимость. Приказы выполнялись без промедления и лишних вопросов – тоже как обычно. Кенсинг заметил, что Дирак весьма редко пытается влезать с распоряжениями в те сферы деятельности, в которых сам некомпетентен.

Что же до Фрэнка Маркуса, он, казалось, наслаждается каждым мигом битвы. Как только ему удалось урвать несколько свободных секунд, полковник приказал, чтобы ему принесли своеобразного вида саблю, и прикрепил ее к одному из своих контейнеров.

– На тот случай, если придется схлестнуться в рукопашной, – пояснил Маркус.

Некоторое время Кенсинг занимался тем, что по показаниям приборов отслеживал размеры полученных повреждений. Раненым тем временем оказали медицинскую помощь. Несколько человек погибли, но тяжелораненых оказалось относительно немного. В медотсеках даже остались свободные места.

Корабль по-прежнему двигался вперед.

Кенсинг подумал, что теперь, наверное, кое-кому из находящихся на борту «Призрака» людей не очень-то хочется продолжать погоню. Но даже если это предположение и соответствовало истине, недовольные держали свое мнение при себе. Все молча выполняли свои обязанности, поскольку знали, что их начальник сочтет неповиновение или слишком бурные возражения предательством или попыткой мятежа и безжалостно покарает виновных. А поскольку происходит все это в космосе и в непосредственной близости от врага, закон будет на стороне премьера.

Кенсинг случайно услышал, как двое таких недовольных тихо переговоривались по интеркому, недоумевая, как именно премьер намерен помочь людям, находящимся на похищенной станции, – даже если предположить, что они до сих пор живы и что противника в принципе удастся нагнать.

Фрэнк Маркус тоже, должно быть, слышал нечто подобное и относился к малодушным без малейшего снисхождения. На вопрос Дирака полковник лишь проворчал:

– Я с вами. В конце концов, я создан для борьбы с берсеркерами, разве не так? – и продолжил точить СБОЮ саблю.

Немного позже, когда они остались наедине, Кенсинг поинтересовался у Фрэнка:

– Послушайте, а как вы сейчас оцениваете наши шансы догнать этот проклятый корабль?

– Я бы их назвал очень высокими.

– А если мы и вправду сумеем его нагнать, какова вероятность, что мы действительно сможем связаться с кем-нибудь из людей на станции? Есть ли у нас хоть малейшие основания предполагать, что они еще живы?

– Парень, лучше придержи язык, пока босс не вломил тебе за мятеж.

Со времени отлета из Иматранской системы яхта набрала значительную скорость. Любой из кораблей Дирака был намного меньше, чем связка берсеркер – биостанция. Такой громоздкой конструкции трудно было разгоняться, а яхта и корабли сопровождения из каждого прыжка выходили, слегка наращивая скорость.

Точно определить границы туманности было невозможно, но на настоящий момент «Призрак» определенно уже находился во внешних ветвях Мавронари, Приборы четко фиксировали разницу между этой зоной и нормальными районами космоса – возросшую плотность окружающего пространства. А впереди тускло маячили районы, где эта плотность постепенно, но неуклонно делалась еще выше.

Телескопы яхты были перенастроены, и теперь удаляющегося берсеркера можно было рассмотреть получше, как и его груз. Погоня возобновилась в обычном пространстве. Засада стоила премьеру не только двух кораблей сопровождения со всем их экипажем, но и очередной потери времени.

Через несколько часов стало очевидно, что потрепанная в бою яхта снова принялась нагонять врага – тоже потрепанного. Но, кроме этого, стало заметно, что сближаются корабли медленно, куда медленнее, чем до засады. Находящимся на борту «Призрака» людям-воинам, как тем, кто не особо рвался в битву, так и энтузиастам, выпала возможность слегка перевести дух перед надвигающейся схваткой.

И еще им выпало немного времени, чтобы еще раз подумать над загадкой: какую пользу проклятый берсеркер намеревался получить от захваченной биостанции, что ради нее пожертвовал возможностью учинить резню планетарных масштабов? И какое место в его расчетах занимала биолаборатория и биллион нерожденных пленников?

Насколько могли понять люди, судившие по наличествующим на борту «Призрака» картам и компьютерным моделям, в темных глубинах Мавронари не содержалось ничего такого, что могло бы показаться берсеркерам или людям заманчивой целью. Правда, огромная туманность никогда еще тщательно не исследовалась. Известно было, что внутри ее находятся несколько изолированных планетарных систем, к которым обычно можно было добраться по узким каналам относительно свободного пространства. Но если бы какой-нибудь корабль или машина пожелали добраться к любой из этих планет напрямик через тучи, это заняло бы у них чертовски много времени. Туманность действительно была очень велика. Можно даже сказать – обескураживающее велика. Она тянулась на сотни парсеков, многие сотни световых лет. Кроме того, в центре туманности плотность пыли наверняка должна была возрастать. Так что если идти на скорости, меньшей скорости света – а в туманности только так и можно было двигаться, – то кораблю потребовалась бы не одна тысяча лет, чтобы пересечь эту гигантскую тучу пыли от края и до края.

Но если враг искал всего лишь укрытия, обнаружить его убежище во все сгущающейся пылевой туче можно было, лишь явившись туда у него на хвосте. Постепенно – хотя и мучительно медленно – изображение преследуемого корабля становилось все более и более отчетливым. Берсеркер уже находился почти в пределах досягаемости оружия «Призрака».

Попытается ли враг устроить еще одну засаду? Пока что люди не обнаружили никаких ее признаков, несмотря на все старания. Возможно, на предыдущую попытку ушли все имевшиеся у берсеркера запасы вспомогательных машин. А может, он придерживал их до решающей схватки.

Маркус сделал своей змеевидной рукой некий вопросительный жест, адресованный премьеру.

Дирак кивнул:

– Мы идем.

Даже если новая засада и планировалась, она, похоже, не удалась. Возможно, люди обошли ее, когда с мрачного согласия премьера Фрэнк провернул рискованную авантюру – еще один прыжок через подпространство. Вдавленные в амортизационные кресла люди либо молились, либо стоически терпели – в зависимости от личных предпочтений.

На этот раз никакая засада так и не объявилась. Авантюра удалась. Когда «Призрак» снова вынырнул в нормальное пространство, люди обнаружили, что движутся теперь примерно на одинаковой скорости с врагом и разделяет их всего несколько тысяч километров. С этого расстояния люди при желании вполне могли сделать прицельный выстрел по берсеркеру, равно как и оказаться под огнем его орудий.

Удобный момент пришел и ушел, и ни одна из сторон так и не выстрелила.

Яхта продолжала сокращать разрыв. Вскоре она должна была оказаться достаточно близко, чтобы получить возможность испробовать на прочность силовые поля, связывающие биолабораторию с берсеркером. Но любая попытка вырвать похищенное судно из захвата казалась заведомо обреченной на неудачу, если учитывать повреждения, полученные яхтой, и несомненно огромную огневую мощь берсеркера.

Но в конце концов, не исключено было, что на самом деле берсеркер не настолько силен, как это казалось со стороны. Рассмотрев врага с относительно близкого расстояния, наблюдатели заметили, что по крайней мере корпус берсеркера получил значительные повреждения. Определить, какие из этих повреждений имелись еще до посещения Иматранской системы, а какие были получены уже там, не представлялось возможным. Но судя по тому, как успешно берсеркер провел свой рейд, он все еще оставался грозным противником.

В течение короткого промежутка времени, каких-нибудь считанных секунд, едва уловимые изменения в показаниях приборов дали понять, что враг собирается открыть огонь по яхте.

– Включить защитные поля. – Отданная премьером команда звучала как-то неуверенно, наполовину вопросительно. И уж во всяком случае, она была безнадежно запоздалой. Услышав ее, Кенсинг даже подумал, что старик, похоже, испугался.

Но это не имело значения. Фрэнк, слившись при помощи шлема с автопилотом яхты, уже позаботился о защите яхты. И ни один выстрел берсеркера так и не достиг цели.

Дирак выразил восхищение искусством полковника, спасшим и корабль, и его экипаж. Маркус коротко поблагодарил и слегка изменил курс, чтобы подвести яхту точно к громаде биостанции. В отличие от берсеркера и «Призрака» корпус станции до сих пор был целехонек.

Берсеркер больше не увеличивал скорость – по крайней мере, после того как устроил засаду. Он продолжал двигаться по прямой, лишь иногда немного смещаясь из стороны в сторону. Видимо, автопилот маневрировал, избегая столкновения с крупными скоплениями плотной материи. Фрэнку не составляло ни малейшего труда идти след в след за берсеркером и его добычей. Теперь между яхтой и биостанцией было всего несколько сотен метров.

«Призрак» пристроился к станции таким образом, что ее корпус находился как раз между ним и берсеркером и мешал – или так только казалось? – берсеркеру пустить в ход тяжелое оружие.

– Свяжите меня с ними! – решительно потребовал премьер.

Кто-то из политических советников премьера попытался возразить:

– Радиосвязь со станцией? Вы полагаете…

– Да, я полагаю, что на борту этого судна все еще находятся живые люди. Именно поэтому мы и оказались здесь – вы, случайно, об этом не забыли? А теперь давайте проверим, смогут ли они отозваться.

Возможно, кое-кому из присутствующих эта идея показалась нелепой. Но никто не осмелился сказать этого вслух.

– Приказ ясен. Сейчас попытаемся наладить связь. Эй, на станции! Есть там кто живой?

В ответ раздалось лишь потрескивание.

– Ну что ж, не повезло. Что же касается берсеркера, то я бы, судя по его поведению, сказал, что чертова машина умерла. Должно быть, он при налете получил несколько тяжелых повреждений и они его доконали. А вот если он не умер, то вполне вероятно, что в самом ближайшем будущем умрем мы.

Фрэнк, пользуясь поддержкой Дирака, принялся настойчиво утверждать, что нужно держаться как можно ближе к станции, так, чтобы ее корпус работал щитом и закрывал яхту от обстрела со стороны явно более мощных орудий берсеркера.

Очередная попытка наладить радиосвязь тоже провалилась. Дирак отнесся к этому довольно спокойно, лишь кивнул. Он явно обдумывал следующий шаг.

– Что ж, я направляюсь на станцию. В этот поход отправились только добровольцы, и потому я думаю, что все, кроме раненых, пойдут со мной. У нас достаточно малых судов. Ник, на время моего отсутствия принимаешь командование.

– Есть, сэр.

– Фрэнк, я хочу, чтобы вы вели катер-разведчик.

– Разумно. – Полковник Маркус передал управление яхтой Николасу. Правда, за ней приглядывал еще и собственный компьютер «Призрака».

Кенсинг, который как раз отстегнул ремни и встал из амортизационного кресла, посторонился, чтобы пропустить Фрэнка. Заключенный в ящики человек развернулся – весьма ловко, несмотря на то что в рубке было многолюдно и тесно, – и энергично выкатился в коридор, а оттуда двинулся в сторону ангара, где ждал специально подготовленный катер, Кенсинг последовал за полковником. Молодой человек неожиданно понял, что боится, как не боялся еще никогда в своей жизни. Сандро сам не понимал, чего именно страшится: того, что его вскоре могут убить, или того, что он вскоре узнает правду о судьбе Анюты. Да и так ли это было важно – точно знать причину?

Один настоящий катер-разведчик, два курьера и два легковооруженных катера – до прискорбия маленьких. Итак, если не считать трех не подходящих для данного случая спасательных шлюпок, у «Призрака» было пять пригодных для высадки малых судов. Они легко укомплектовывались экипажем за счет членов команды «Призрака», по четыре-пять человек на судно.

За его долгую карьеру премьера Дирака обвиняли во многих прегрешениях, но в трусости – никогда. Премьер намеревался лично вести один из кораблей. Это было курьерское судно, слегка модифицированное, но куда менее пригодное к бою, чем катер-разведчик, который должен был пилотировать Фрэнк.

Когда команды малых судов были укомплектованы, премьер быстро отдал Николасу Хоксмуру еще несколько распоряжений и передал ему командование яхтой – предположительно, как самому здравомыслящему существу из остающихся на последнем из боевых кораблей премьера.

На самого Николаса Хоксмура такое решение премьера произвело немалое впечатление. Можно даже сказать, что Ник был тронут. При этом Хоксмур почувствовал некоторые угрызения совести – особенно после того, как премьер отключил свой интерком и сказал Нику, что доверяет безоговорочно лишь ему, потому что уверен, что Ник не струсит и не сбежит.

Дирак признался, что ни к одному человеку на корабле он такого доверия не испытывает.

– Разве что кроме Маркуса, – тихо произнес премьер. – Но я хочу, чтобы полковник участвовал в высадке на станцию.

– Я прекрасно вас понимаю, сэр, – отозвался Хоксмур. – Я думаю, вы приняли мудрое решение.

Как только малые суда были укомплектованы людьми, они начали по одному вылетать через главный люк грузового трюма «Призрака». Вынырнув в открытый космос, они немедленно разлетелись в разные стороны.

Потом крохотная флотилия образовала некоторое подобие боевого построения, и в условленное время все корабли одновременно ринулись вперед.

Маленькие кораблики быстро добрались до безмолвной станции. Они двигались врассыпную, на значительном расстоянии друг от друга, хотя вражеские пушки по-прежнему молчали…

А потом в какую-то долю секунды оказалось, что берсеркер сбросил с себя напускную вялость.

Нет, покрытый шрамами корпус чудовищного корабля-базы не разразился ни единым выстрелом. Но у него из-за спины вынырнул целый рой малых боевых машин и помчался наперерез соларианским кораблям.

Мозг Ника действовал, как всегда, через оптэлектронный аналог нервов, и Хоксмур отреагировал на происшествие на долгие доли секунды раньше, чем все люди, – все, кроме Фрэнка, чье сознание было сейчас соединено с мозгом катера-разведчика. Огонь самого мощного оружия яхты – самого мощного из того, которое Хоксмур осмелился использовать в непосредственной близости от биостанции, – обрушился на рой контратакующих машин. Берсеркеров расшвыряло в разные стороны, и они один за другим вспыхивали, взрывались или просто исчезали.

Сразу же после того как Дирак заявил о своем полном доверии к нему, Ник некоторое время позволил себе поразмышлять над идеей: а не угнать ли ему пострадавшую яхту, когда на ней останутся только он сам и его возлюбленная Женни? Но вскоре Хоксмур вынужден был признать эти размышления пустым мечтательством. Не потому, что он, Ник, был не в силах предать своего создателя, у которого хватало глупости так доверять Хоксмуру. Отнюдь. Ник уже успел совершить предательство по отношению к Дираку. Просто Николас был теперь твердо убежден, что единственный его шанс найти свое счастье с Женни – это помочь возлюбленной вновь обрести тело. А возможность для этого могла предоставить лишь биостанция, располагающая наилучшим оборудованием в данной отрасли.

Сейчас Женни спала где-то в аббатстве. Как только Ник почувствовал, что сражение неминуемо, он потихоньку усыпил возлюбленную, не спросив у нее на это позволения. Когда бой закончится, он вернется в аббатство и тихонько постучит в дверь ее спальни и, когда Женни откроет ему, сообщит о победе. Если бы Женни могла принимать хоть какое-нибудь участие в борьбе с берсеркерами, он, конечно же, не стал бы ее усыплять.

Пока Хоксмур выкладывался, демонстрируя все свое искусство и уничтожая вражеские машины, его товарищи по команде мрачно и энергично пытались пробраться на борт станции. Хоксмур не чувствовал ни малейшего искушения подстрелить заодно и курьерский корабль, управляемый Дираком. Сперва следует уничтожить берсеркеров, а конфликты помельче можно уладить и потом.

А кроме того, существовала значительная вероятность, что берсеркер все-таки уничтожит соперника Ника, несмотря на то что Ник искренне пытался его спасти. Одного из маленьких соларианских кораблей и так уже не было видно. Залп какого-то берсеркера разнес его вдребезги. Другой кораблик, похоже, потерял управление, и теперь его сносило куда-то вбок. Хоксмур попытался восстановить радиосвязь с маленькой флотилией, но, как и следовало ожидать, ответом ему были лишь звуки сражения.

Вражескую контратаку пережили три соларианских малых судна. В их число входил и курьер, пилотируемый Дираком.

Уцелел также и катер-разведчик, что и неудивительно – все-таки у него было самое мощное вооружение и защитные поля.

С самого начала схватки пилотируемый Фрэнком катер привлекал наибольшее внимание противников. На его долю пришелся самый плотный огонь и самое большое количество маленьких машин-камикадзе, пытавшихся протаранить катер. Лишь теперь, наблюдая, как Фрэнк управляет кораблем в боевых условиях, Ник понял, насколько заключенный в ящики человек – органический мозг, слившийся с искусственным разумом компьютера, – превосходит любого пилота-нечеловека. Пожалуй, можно даже сказать, что он превосходил и самого Ника.

«О, черт! Два берсеркера атакуют яхту!»

Секунду спустя Ник успешно превратил их в два облачка металлических паров.

Но секунды промедления оказалось достаточно. «Призрак» получил еще один удар, а вместе с ним и новые повреждения.

Что касается Фрэнка Маркуса, он радостно ринулся в бой. Полковник чувствовал себя в боевой обстановке как рыба в воде и теперь старался оттянуть на себя как можно больше берсеркеров, отвлечь их внимание от других людских кораблей. И Маркус таки добился своего: его тяжеловооруженный катер-разведчик стал главной мишенью вражеских машин. В считанные секунды берсеркеры создали настоящую стену, отрезая катер от яхты и от двух других уцелевших кораблей.

Предполагалось, что Фрэнк возьмет на себя работу абордажной команды. Поэтому он даже не стал пытаться прорвать заслон. Вместо этого Маркус предпринял весьма рискованный шаг – бросил катер в сторону берсеркера-базы. Фрэнк рассматривал это как отвлекающий маневр и намеревался потом резко сменить курс и уйти в другую сторону.

Ник наблюдал за этими маневрами с некоторым удивлением. Тем не менее он пустил в ход яхтенное оружие и сделал все, что мог, чтобы помочь Фрэнку, но катер находился теперь в настолько неудобном положении, что недолго было промахнуться и угодить в него вместо берсеркера. Ситуация осложнялась тем, что Ник еще изо всех сил старался не попасть в биостанцию.

Если бы яхта переместилась, она, возможно, смогла бы более эффективно поддержать Фрэнка. Но тогда она оказалась бы на линии огня орудий большого берсеркера, которые тот вполне мог пока что держать в резерве. А вместе с «Призраком» риску подвергалась бы и жизнь Женни – оптэлектронная жизнь, но ведь другой у нее сейчас не было. Ник за считанные доли секунды взвесил все эти доводы и отказался от маневрирования.

В следующие несколько секунд катер полковника Маркуса неожиданно получил тяжелые повреждения, и поредевшая, но все еще достаточно мощная стая берсеркеров погнала его прочь от биостанции. Катер-разведчик отстреливался в ответ. Теперь уже не имело значения, чем был его рывок в сторону корабля-базы – маневром или атакой. Уцелевшие берсеркеры повисли на хвосте Маркуса, изматывая катер погоней. Они предпочитали загнать его к собственной базе, но не подпускать к станции.

Ник был единственным, кто, не считая самого Фрэнка, видел, что произошло дальше. И даже Нику, при его скорости реагирования, мало что удалось разобрать.

Обнаружив, что он отрезан от товарищей по оружию и что ситуация становится отчаянной, Маркус пустил в ход еще более дерзкую тактику – во всяком случае, так можно было решить по записи боя.

Полковник бросился прямо в гущу врагов.

Возможно, он рассчитывал, что сумеет в последний момент прорваться. В действительности же вышло, что катер-разведчик Маркуса приблизился к огромной туше берсеркера-базы и исчез. Вспышки взрывов и неудобное положение яхты помешали Хоксмуру зафиксировать это на пленке, но Ник знал, что корабль полковника должен был либо произвести вынужденную посадку, либо разбиться об корпус берсеркера. Возможно, Маркус пришвартовал катер куда-то к черной, покрытой шрамами поверхности корпуса берсеркера-базы.

Судьба катера осталась загадкой и для прочих выживших людей. Их осталось немного, и на тот момент все они были всецело поглощены решением собственных проблем, а именно как им продолжать оставаться живыми и проникнуть на борт станции.

После исчезновения катера вражеский огонь прекратился.

Большая часть участвовавших в контратаке малых берсеркеров – возможно, даже все – была уничтожена. Даже если и были уцелевшие, они прекратили препятствовать высадке и убрались подальше, за пределы досягаемости все еще грозных орудий яхты.

На какое-то время установилось затишье. Лишь огромная туманность да яркие звезды невозмутимо наблюдали за происходящим.

Ник быстро проверил, насколько пострадали различные системы яхты, и обнаружил, что двигатель работает нормально. На мгновение у Хоксмура снова возник порыв все бросить и бежать. Он вполне серьезно рассматривал возможность оставить босса и тех, кто отправился с ним, на произвол судьбы и улететь вместе с Женни. Но против этой безрассудной идеи выступала та часть программы, в которую была заложено повиновение Дираку, и другая, не менее фундаментальная, побуждающая служить человечеству и защищать его. Это были весьма мощные мотивы.

Но сам Хоксмур думал, что в конечном итоге его решение остаться обусловил тот факт, что биостанция по-прежнему была последней надеждой. Женни неистово требовала себе тело, а создать его без биостанции не представлялось возможным.

Несмотря на значительные потери, понесенные людьми, похоже было, что теперь высадка проходила вполне успешно и абордажная команда достигла своей цели. Два малых соларианских судна пришвартовались к люкам станции и создали, таким образом, плацдарм для высадки. Но Ник видел, что по всем признакам эта победа имеет явные тенденции к превращению в пиррову. Короткую стычку пережили всего два судна.

Теперь Нику удалось восстановить радиосвязь с Дираком.

Одним из первых вопросов премьера было:

– Где катер-разведчик? Каким образом он вышел из строя?

– Со стороны похоже было, что он сел куда-то на противоположную сторону большого берсеркера. Я бы на вашем месте, сэр, больше не рассчитывал на его помощь.

– Проклятие! Эти бандюги еще видны?

– Никого, сэр. Они исчезли из виду вместе с полковником.

– Ладно. Оставайтесь на месте, Ник. Мы сейчас попытаемся проникнуть в глубь станции.

– Удачи, сэр.

В это мгновение Ник верил, что слова отражают его истинные чувства.

Фрэнк Маркус исчез, но не погиб.

Обнаружив, что его катер окружили и теснят превосходящие силы противника, он тем не менее яростна продолжал сражаться. Полковник отправил победную радиограмму – которая, впрочем, так и не дошла, – что ему, кажется, удалось переломить сопротивление малых машин. Количество дерущихся против него берсеркеров неуклонно уменьшалось. Маркусу удалось завоевать для своих товарищей возможность высадиться на станцию безо всяких помех.

А теперь катер, в котором находился сам Фрэнк, с ошеломляющей силой врезался в черный, покрытый шрамами корпус большого берсеркера. Но и тут Фрэнк не умер. Полковник выбрался из разбитого корабля, чтобы продолжить сражение. Маркус мог выжить там, где не выжил бы ни один человек с обычным телом. Мобильные контейнеры позволяли ему практически сравняться по подвижности и уровню вооружения с берсеркером.

Самое время было отступать. Еще чуть-чуть, и станет поздно. Но отступать было некуда, а просто оставаться на месте и ждать, пока его заметят снующие вокруг берсеркеры, – бессмысленно. Маркус очень сильно сомневался, что кто-нибудь придет к нему на помощь.

Значит, оставалось лишь одно – двигаться вперед. По крайней мере, его бой еще не окончен.

Пройдя совсем немного, Маркус увидел возможность причинить врагу еще хоть какой-нибудь вред, прежде чем ему самому настанет конец. Двигаясь по корпусу берсеркера и цепко перебирая своими восемью металлическими конечностями, полковник заметил впереди слабинку своего огромного противника – место, где наружная броня берсеркера была разрушена взрывом либо таранам, видимо, в какой-то битве тысячелетней давности.

В следующую секунду Фрэнк уже пробирался внутрь берсеркера. Он решил провернуть собственный абордаж. Грех не воспользоваться таким совпадением. Да, задуманное полковником предприятие было предельно безрассудным, но он не ставил своей целью выживание. Маркус понимал, чем это может закончиться для него лично, но не прекратил своих усилий. Лучшего способа умереть он бы не нашел, даже если бы очень старался.

Само собой разумеется, покидая свой маленький корабль, полковник не преминул прихватить оружие. Попав внутрь берсеркера-базы, Маркус рассчитывал, что может оттянуть часть сил противника на себя и дорого продать свою жизнь. Он им покажет, что уничтожать жизнь во Вселенной – нелегкая задачка! Этой дряни придется как следует потрудиться, чтобы прикончить его. А возможно, тем самым он даст своим товарищам-соларианцам шанс отобрать захваченную биостанцию, раз уж это им так позарез нужно.

Маркусу действительно удалось пробраться внутрь базы. Но этот рейд по тылам противника силами одного человека довольно скоро наткнулся на ожесточенное сопротивление.

И лишь Хоксмур, несущий свои обязанности на борту «Призрака», слышал последние прозвучавшие по радио слова полковника Маркуса. Из сообщения дошла лини часть, да и то в искаженном виде. Насколько смог разобрать Николас, Фрэнк произнес что-то вроде: «О боже мой» Точнее: «О. Боже. Мой».

Теперь два уцелевших малых соларианских корабля пытались занять плацдарм на огромной внешней поверхности биостанции. Впрочем, по сравнению с тушей берсеркера, висящей в нескольких сотнях метров отсюда, и биостанция казалась маленькой.

Дирак и его оставшиеся в живых спутники – в их число входил и Кенсинг – приготовились одновременно войти в два станционных шлюза. Они рассчитывали, что в случае чего Ник прикроет их огнем.

Люди в абордажной команде учитывали, что за люками их могут ждать мины-ловушки или баррикады. Кстати, при ближайшем рассмотрении на корпусе станции обнаружились вмятины и пятна оплавленного металла – словно от взрывов, произошедших совсем рядом с биостанцией. Но, насколько в этом можно было удостовериться снаружи, шлюзы были в полном порядке. И судя по всем признакам, внутренние двери тоже работали.

Премьер и его спутники, закованные в броню и снабженные лучшим ручным оружием, какое только удалось раздобыть, выбрались из амортизационных кресел и по одному двинулись через маленький шлюз собственного кораблика на станцию. В примыкающем к шлюзу помещении несколько человек могли стоять рядом. Вместе с остальными шел и Кенсинг. Юношу, как и его товарищей по оружию, одновременно переполняло желание идти вперед и страх. Но у него страх заглушался жаждой найти Анюту.

Войдя в станционный шлюз, люди обнаружили, что установки искусственной гравитации работают нормально. Судя по показаниям приборов, состав атмосферы внутри станции тоже соответствовал норме. Но никто из людей и не подумал расстегнуть шлем.

– Вперед. Мы идем внутрь.

Какой-то человек, стоявший рядом с Кенсингом, набрал код на ручном пульте управления, вделанном в стену. Внутренняя дверь начала поворачиваться.

Кенсинг ждал, держа оружие на изготовку и уже почти машинально удерживал альфа-триггер на грани открытия огня.