Текст книги "Синяя смерть"

ГЛАВА 2

Все основные системы “Сириан Пэрл” при необходимости могли управляться мысленными приказами одного единственного опытного пилота. Однако, для более слаженного, точного и надежного функционирования всех бортовых систем предпочтительнее была совместная работа всех членов команды.

Помимо капитанского кубрика, в разных отделениях корабля, изолированно друг от друга, располагались еще пять станций, где сейчас работали друзья и товарищи Доминго.

Сидя в бронированном кресле, Доминго надел шлем и командирский обруч, подключающий бортовые системы корабля к работе его мозга. Вообще-то обруч этот обладал совершенно незначительным весом, но капитан очень хорошо знал, как нелегок он бывает порой, когда надо принимать решение. Это как корона – с одной стороны – могущественный символ власти, а вот с другой...

Мысленно он задал “Пэрлу” наилучший по его мнению курс на Лайоунинг. Курс совпадал, хотя и не совсем точно с тем, который рассчитал компьютер. По мнению Доминго человеческий мозг и, в частности, его собственный, намного превосходит способности самой совершенной машины для разрешения трудных ситуаций или невероятно сложных задач.

Автопилот, связанный с компьютером корабля, мог бы управлять полетом так же хорошо – или почти так же хорошо, – как и Доминго, но в данном случае капитан предпочел взять ситуацию в свои руки.

“Пэрл” отличался совершенной конструкцией, позволяющей ему укрепить защитные поля, что было немаловажно. Но такой скорости передвижения внутри туманности необходима дополнительная защита от столкновений с малыми молекулами, которых здесь просто невероятное множество.

Доминго уже давно мог бы уйти вперед от других пяти кораблей своего малого эскадрона, но не делал этого. Как бы ни важна была скорость, он просчитал, что еще важнее было объединение всех сил в один кулак перед лицом всесокрушающего и возможно более сильного врага.

“Левиафан”... У капитана были личные счеты с этим легендарным, неуловимым чудовищем, хотя трудно сказать имеет ли смысл чувствовать ненависть к машине. Доминго не был уверен, что столкнется с “Левиафаном” на этот раз.

Единственное, в чем он и не сомневался, так это в том, что ведет своих людей на бой с берсеркерами.

Берсеркеры – это роботы, оставшиеся после межзвездных воин, которые происходили задолго до возникновения письменной истории на Земле. Это были огромные неодушевленные космические крепости, безжизненно бороздившие просторы Галактики и бесстрастно выполняющие единственную запрограммированную команду: уничтожить всякую жизнь, встречающуюся на их пути. Во все века расселения землян на другие миры, берсеркеры представляли собой самую страшную опасность.

Доминго при желании мог проецировать на своих экранах и дисплеях бело-молочный туман, заполняющий пространство за пределами корабля. Но проверив обстановку сразу же после вылета, решил, что лучше поочередно вызывать на экраны лица своих друзей-колонистов, летящих на других кораблях. Таким образом ему удавалось довольно стабильно поддерживать связь с другими экипажами спасательного эскадрона.

Всего их было пять, включая и корабль, пилотируемый Гьюджаром Сидорук. Доминго, являясь командиром спасательного десанта, хотел убедиться, что при достижении зоны боевых действий, весь состав будет подчиняться его командам. И он хотел видеть лица этих людей перед приближением опасности.

Для начала он приказал прервать межкорабельные разговоры и установить полную радиотишину, что, к его удовлетворению, было выполнено почти мгновенно, без споров.

Однако разговоры на борту “Сириан Пэрл” продолжались. Не было причин для обратного. Беседуя между собой они высказывали тревогу о знакомых, живущих в Лайоунинг, и пытались угадать мощь нападения берсеркеров. Кто-то высказал опасение, что сообщение о нападении одного берсеркера уже устарело и могли появиться новые сведения о том, что нападающих уже больше. Если мощь врага окажется превосходящей, спасательный эскадрон должен будет повернуться и, в срочном порядке, вернуться домой – конечно, при условии, что это еще будет возможным. Каждый думал так, но никто не решался высказаться об этом вслух.

Доминго почти не принимал участия в вялой болтовне, хотя временами и прислушивался к ней. Мысли его текли своим чередом. Наблюдая за приборами, он пытался строить планы дальнейших действий.

Как и на других кораблях, на его собственном были собраны разные люди: одних он знал очень хорошо, других – похуже. Население Шубры было немногочисленным, но далеко не постоянным. Люди часто приезжали сюда и уезжали. Некоторые из ныне живущих были ему почти незнакомы. Одни были боевыми ветеранами, другие – нет. Доминго, который действительно принадлежал к числу первых, старался держаться с самообладанием, чтобы, таким образом, влиять на новичков.

Конечно, было бы прекрасно, если на “Сириан Пэрле” летела команда ветеранов...

В число ветеранов “Пэрла”, помимо самого Доминго, входили Искандер Бейза, Вильма Чэнар и Генрик Пойнсот. Оставшиеся два были новичками.

Аполлина Суслова переехала на Шубру несколько месяцев назад и все еще считалась жителем Ийркалы. Подписывая контракт для работы в команде Доминго, предупредила, что пережила небольшую бомбардировку один только раз, еще на другой колонии и, следовательно, имеет небольшой опыт управления кораблем при ведении боев.

Доминго подозревал, что нравится ей, и мысль эта не особенно огорчала его, хотя понимал, что если все окажется именно так, он вынужден будет вывести ее из своей команды. Он считал себе непозволительным смешивать одно с другим – служба есть служба, а это... Но он не думал, что их отношения смогут зайти так далеко, во всяком случае, жениться вновь он не собирался.

Симеон Чакушин, в отличии от жены Вильмы Чэнар, был сравнительно недавним поселенцем, но все указывало на то, что это был психологически сильный, способный и надежный человек. Не обо всех колонистах можно было такое сказать, хотя многие всячески и пытались создать о себе такое впечатление.

Размышления капитана прервал Искандер Бейза по межсвязи:

– На детекторе – Лайоунинг, капитан. Доминго включил один из своих дисплеев, чтобы перехватить сигнал детектора. Даже при натренированном восприятии, в изображении, появившемся на экране, он сумел всего лишь угадать неопределенное пятно с неясными очертаниями. Планетоида, к которой держал путь спасательный эскадрон, находилась на той же орбите, что и Шубра. Оба небесных тела медленно перемещались по длинной орбите вокруг одного и того же почти невидимого солнца, которое являлось одновременно огромным источником радиации. Беспощадное солнечное излучение смягчалось окружающей туманностью, но все же превращало атмосферы необитаемых планетоид, так же как и прилегающее космическое пространство, в постоянно мерцающую молочно-белую завесу.

Туманная среда не только затрудняла межпланетное наблюдение, но существенно препятствовала скоростным космическим перемещениям. Пилотируемый корабль или крепость-берсеркер, вряд ли, смогли бы достичь большую скорость, равную световой, через эти огромные разжиженные туманы.

Кроме того, все здешние заселенные планетоиды располагались друг от друга на расстоянии многих часов и дней космического перемещения, что было равносильно многим световым годам в обычном космосе. И, теперь, наблюдая за данными, выдаваемыми бортовыми компьютерами, об их перемещении в космосе, Доминго и его команде казалось, что они почти не движутся, а медленно ползут, прямо-таки с черепашьей скоростью.

Через много часов после старта спасательной миссии и несколько минут после сообщения Бейза о том, что цель достигнута, на экране начало медленно вырисовываться, а затем постепенно проясняться и принимать знакомые очертания изображение Лайоунинг.

– Прекратить разговоры, – отчеканил Доминго. – Всем на свои места!

Маленький спасательный эскадрон, состоящий из 6 кораблей, в полной боевой готовности добрался, наконец-таки, до своей цели. Через вездесущую бело-молочную пелену все четче приближался почти круглый шар Лайоунинга. Нападающих не было видно.

– Вильма, сообщи им, что мы здесь.

Радиосообщение было передано целенаправленно и его перехват посторонним приемником был полностью исключен.

Прошло несколько секунд... Ответ уже должен был быть получен. Но все молчало. “Пэрл” приблизился на расстояние, достаточное, чтобы различить поселения, расположенные на поверхности Лайоунинг или, по крайне мере, рассмотреть те места, где они были прежде.

Все члены спасательной команды в безмолвном оцепенении уставились на возникшую перед ними сцену ужасающего разрушения. От всех поселений не осталось камня на камне.

Подлетели ближе. Разведывательные радиолучи прощупывали исковерканную и обожженную поверхность, лежащую перед ними. Дикое безмолвие пронизывало все. Вокруг не было ни единого намека на то, что где-то все еще прячется берсеркер или, что машина смерти недоработала, оставив после себя хоть что-то живое.

Чем ближе “Пэрл” спускался к планетоиде, тем отчетливее и яснее просматривались следы какого-то ужасающего оружия, положившего конец всему живому.

Несколько часов назад, делая прогнозы относительно того, какую картину они смогут застать, подлетая к колонии, Доминго разработал план поведения и для такого, наихудшего варианта.

Теперь, отдавая лаконичные приказы, он приводит этот план в действие.

Доминго выбрал трех самых надежных членов своей команды: Искандера Бейза, Полли Суслову и Генрика Пойнсота и приказал им спускаться на небольшой ракете, имеющейся на борту “Пэрла” к поверхности Лайоунинг, чтобы обследовать руины на месте. Сам командир остался за штурвалом корабля.

На экране он видел, как небольшой, узкий длинный аппарат отделился от корабля и стал быстро удаляться по направлению к обгоревшей, исковерканной поверхности планетоиды.

Шли долгие минуты ожидания, заполненные непрерывным потоком сообщений, дополняющим уже известную всем картину разрушения.

Похоже, что на огромном пространстве, где раньше жила сотня колонистов, не осталось ни одного уцелевшего. Теперь, с позволения Доминго, остальные корабли спасательного эскадрона отправили свои собственные ракеты на разные участки исковерканной поверхности.

Ракеты приземлялись друг за другом на разные площадки и первые донесения, прямо с места происшествия, подтверждали масштабы катастрофы. Один десант нашел осколок поврежденного берсеркера, значит автоматическое наземное оружие на этом участке было в какой-то степени эффективным.

Наконец, одной из поисковых групп удалось поймать слабый сигнал по радиосвязи. В течение часа спасателям удалось обнаружить сигналы одного живого колониста, затем второго. Они находились в разных убежищах. Появились надежды, что отыщутся и другие. Но больше в живых никого найти не удалось.

Уцелевших отправили в космос и передали на борт одного из кораблей спасательного эскадрона. Все внимательно слушали разговор с уцелевшими, который тут же начал Доминго по радиосвязи. Первые вопросы он задал молоденькой девушке. В его голосе звучала мягкость и жалость, так как на ее месте представлял свою дочь Меймио.

Оба, найденные в разных убежищах, были ранены и в их несвязных и прерывающихся ответах сквозили ужас и отчаяние.

Потрясенные от всего пережитого, они бессвязно шептали о невероятных опасностях, о том, что их бомбила сама смерть и удивлялись своему неправдоподобному спасению, тому, что они единственные, кто выжил.

– Сколько их было там? – спросил Доминго. – Сколько берсеркеров?.. Сколько было машин в космосе?

Один из уцелевших не смог ответить ни на один из этих вопросов. Второй слышал, будто был только один единственный нападающий.

– Это был “Левиафан”?... Синяя смерть?

– Я не знаю. Кто-то говорил, что... что это был он... Люди всегда так говорят, когда нападает только один корабль... Но я не знаю.

Врач, находящийся на корабле, вмешался и попросил капитана прекратить свой допрос на благо раненых, как можно скорее, потому что оба были шокированы, в глубоком потрясении и требовалось время, чтобы они вновь пришли в себя.

– Я закончу, как можно скорее, – ответил Доминго, но продолжал. – С какой стороны совершено нападение? Есть ли у вас какой-нибудь ключ к разгадке?

Оставшиеся в живых, естественно, ничего толкового сказать не могли. Никто из колонистов не заметил приближение врага к поселению. Даже устройства слежения безмолвствовали и все пропустили начало атаки.

Капитан отпустил их.

Почему защитные силы Лайоунинг были так быстро сокрушены?

Онемевшие, дрожащие люди, пережившие эту страшную катастрофу, не смогли дать какой-либо внятный ответ. Наземные записывающие устройства, которые должны были сохранить запись боя и могли прояснить ситуацию, похоже разрушены и никаких концов теперь не отыскать.

Доминго включил свои собственные бортовые устройства и приказал команде внимательно прощупать разреженные бело-молочные облака, окружающие Лайоунинг. Нарушения, обнаруженные в прилегающем пространстве, указывали на недавнее прохождение объекта крупных размеров со скоростью достаточно разумной, а, может быть чуть, большей, чем требовалось для перемещения в туманной среде.

Сколько же нападающих могло здесь быть? Один? А может быть больше? Слишком разрозненные нарушения не могли дать ответа на этот вопрос.

Как компьютеры, так и сканирующие устройства не могли найти точные данные, которые указывали бы на дальнейший путь следования атакующих.

Постепенно до Доминго стали доходить разговоры, он прислушался – все экипажи были взволнованы. Члены их начали опасаться, что теперь их дома, семьи на Шубре находятся в опасности и, может быть, в данный момент подвергаются нападению со стороны берсеркеров.

– Нам лучше вернуться домой, капитан, – услышал он.

– Да, вы правы. Мы возвращаемся немедленно.

Только не паниковать!

Затем Доминго спокойно напомнил им – и многие поддержали его, успокаивая друг друга, – что автоматизированная наземная служба Шубры очень мощная, гораздо мощнее, чем в Лайоунинг, и в случае необходимости, там смогут продержаться несколько дней, даже без поддержки спасательного эскадрона. Тем более, что нападает только один берсеркер.

Конечно, можно возразить, что всего лишь несколько часов назад люди, живущие в Лайоунинг, тоже были уверены в надежности своих автоматических защитных систем. Было ли у них время хоть на один ответный удар? Окончательно ответить на этот вопрос – сейчас было невозможно. Судьба, постигшая подземные укрытия в Лайоунинг, каких немало и на Шубре, сейчас перед ними: там полыхает ядерное пламя.

Обратный полет начался без промедления. Мысль о том, что на Шубре установлены мощные защитные системы хоть немного успокаивала спасателей, хоть как-то обнадеживала их во время долгого возвращения домой.

Доминго подумал, что сделал правильно, поместив обоих уцелевших на борт того корабля, где работали спасатели, знающие их прежде. Он надеялся, что это хоть как-то облегчит их страдания. И хотел быть уверенным, что его собственная команда находится в полной боеготовности.

Присутствие беженцев на его корабле расслабляло бы его команду и отвлекало бы от поставленных задач. Он был уверен, что его новый корабль, пусть еще и не испытанный в бою – самый лучший и боеспособный во всем эскадроне.

Если дорога на Лайоунинг казалась невероятно длинной, то возвращение домой тянулось бесконечно. Сердца всех спасателей были заполнены нетерпением и безмолвным страхом перед лицом неизвестности.

Доминго приказал всем кораблям держаться вместе, как и прежде. Причина все та же: они должны собрать воедино все силы, чтобы в случае нападения дать отпор. Когда берсеркеры одерживают такую сокрушительную и легкую победу, велика вероятность, что им захочется записать на свой счет еще одну победу, им захочется разрушать и убивать дальше.

Никто из летевших не осмеливался выразить вслух общий для всех страх перед тем, что может их ожидать при возвращении домой. Все, не переставая, думали только об одном.

Если рассуждать логически, то после успешного боя в Лайоунинг, берсеркер мог отправиться на Шубру.” Но мог и еще куда-нибудь... В другое место...

Вдруг, Полли Суслова почувствовала витающий в воздухе дух легкого, молчаливого обвинения, будто Доминго просчитался и принял неправильное решение, будто его тактические расчеты не оправдали себя. Конечно, это было несправедливо. Он выбрал единственно правильный вариант действий. Они должны были откликнуться на отчаянный крик о помощи своих соседей именно так и ни как не иначе.

Другое дело, что помощь оказалась малоэффективной... Вместо того, чтобы перехватить берсеркеров, спасти Лайоунинг и предотвратить опасность, все чего они добились – это спасение двух перепуганных насмерть людей и ослабление защитных сил собственного дома. Ведь их уже день не было на Шубре.

Конечно, это было бы зловещим невезением, если бы враг предпринял атаку на Шубру за время их отсутствия. Но от такого коварного врага можно было ожидать чего угодно.

Дорога домой, наконец, подходила к концу.

– На детекторе – Шубра, капитан.

“Хорошо”, – подумал Доминго, – теперь через тридцать секунд или минуту я получу дальнейшие данные по детектору, а также картину поверхности, активности на ней... Только тогда можно будет точно узнать, что там дома, как?..”

Доминго знал, что не будет никакой открытой радиосвязи. Красная сигнализация, при которой радиосообщения не передаются, оставалась включенной с тех пор, как эскадрон отправился в путь. Вскоре можно будет ее отключить. А потом подумать о свадьбе Меймио и Гьюджара... Хотя придется немного отложить продолжение церемонии. Некоторое время понадобится для полного отключения красной сигнализации, затем для обмена сообщений и переговоров с базой. Затем...

Но прошло тридцать секунд, затем еще тридцать... Молчание всех систем становилось зловещим, просто невыносимым. Визуальные приборы были свободны и уже могли дать хоть какую-то картину знакомой и ровной поверхности, но... но на них все еще появлялись двусмысленные, неясные участки колонии... Слишком много облаков, в которых летает много ледяных кристалликов... Через пару секунд ему пришлось признаться самому себе, что поверхность Шубры не должна так выглядеть. Сигналы с защитных постов по-прежнему не поступали, а в этих пределах не должно, не может быть полной тишины. Сигналы обязаны поступать, за исключением тех случаев, когда... когда происходит непоправимое...

Этого не может быть! Нет! Только не это!

Минута, за которую ужасные предположения превращаются в реальность, кажется вечностью. Столько же длились секунды, в течение которых члены спасательной экспедиции осознавали, что их самые страшные опасения оправдываются.

Шубра лежала перед ними в руинах, почти так же, как и недавно оставленный ими Лайоунинг

Люди на борту “Пэрла” непроизвольно вскрикнули от ужаса.

Затем наступила оглушающая тишина.

Оцепенение было непродолжительным. За ним последовали судорожные попытки связаться с кем-нибудь там внизу. Но усилия были столь напрасными, сколь и отчаянными.

Где-то в глубине души теплилась надежда, что кто-то же должен остаться в живых. Доминго захлестнуло неистовое желание искать.

Он посадил “Сириан Пэрл” прямо на поверхность, потому что здесь, как и в Лайоунинг, космический порт был полностью разрушен и превращен в сияющую рану, похожую на кратер вулкана. Такую же картину представлял собой и центральный контрольно-защитный пункт.

Вслед за Доминго, прямо на поверхность рядом с “Пэрлом”, приземлились и остальные корабли эскадрона. Члены команды, защищенные шлемами и бронированными космическими скафандрами, высадились на поверхность и бросились в разные стороны, надеясь найти какие-либо признаки жизни. Глубоко под ними все еще ревела и содрогалась израненная планетоида.

Воздух был отравлен, все здания и сооружения стерты с поверхности, будто были снесены огненным смерчем. Смесь свежего снега и черного тумана кружилась в демоническом танце над разрушенным, изрытом воронками и, вдруг, ставшим таким чужим ландшафтом. Искусственная гравитация ослабла. Построенные глубоко под землей генераторы, создающие ее, повреждены и в ближайшее время снег с туманом улетят, унося с собой и кислород...

Первым побуждением Доминго было бежать в отчаянии, в бешенстве, чтобы узнать что же случилось с дочерью? Но он все еще мэр Шубры, вернее того, что от не осталось. И в первые минуты заставил себя принять все меры, чтобы не допустить дезинтеграцию как своей, так и остальных команд. Он обеспечил вначале поиск возможно уцелевших.

Через несколько минут до него дошла страшная весть – его дочь и ее товарищи по защитному посту найдены. Все мертвы.

Доминго забыл о своих обязанностях и на единственном наземном транспорте, доставленном сюда на борту одного из кораблей эскадрона, бросился к небольшому защитному посту Меймио.

Пост был также хорошо защищен, как и все остальные, располагавшиеся неглубоко под землей. Проникнуть туда можно было только через дверь, окруженную насыпью и спрятанную под нависшим над ней выступом скалы. Разрушенный взрывом вход был открыт. Массивная дверь свисала наполовину сорванная с петель, а внутренняя и внешняя стенки поста обвисали и уже начали плавиться, излучая красное тепло.

Доминго, защищенный бронированным скафандром, вбежал через разрушенную дверь. Вокруг постепенно росли насыпи отравленного снега. Внутри маленького помещения из камня и стали было достаточно светло, что позволяло различить лежащее на полу почти неузнаваемое тело.

Это было жалкое зрелище: перед ним предстали обожженные останки, уже расплавляемые ядовитым снегом. Он предполагал, что это его дочь только потому, что здесь был ее пост. Позже он заметил валяющийся неподалеку скафандр и рядом с ним куски ее белого свадебного платья.

Он в недоумении подумал: почему в момент смерти его дочь была без скафандра?

Когда убитый горем Доминго вскочил в наземный транспорт и уехал, не дожидаясь Гьюджара, молодой же человек вернулся на свой корабль, поднялся в воздух и тут же опустился рядом с укрытием Меймио. Забыв обо всем на свете, с окаменевшим сердцем, он вбежал в опустошенное укрытие вслед за Доминго. Неподдельное горе объединило его теперь с человеком, который должен быть стать его свекром.

Затем Гьюджар подобрал несколько лоскутков свадебного платья и, пошатываясь, направился к своему кораблю, намереваясь провести окончательный анализ материала.

Охваченный отчаянием отец опустился на колени и склонился над тем, что совсем недавно было человеческим существом. Одна мысль мучила его: “Почему снят скафандр? Меймио не могла сделать это во время боя... Может быть это исковерканное тело принадлежит не ей? Может быть это не она?

Доминго получил еще одно донесение: найдено устройство, подающее слабые сигналы.

В отличие от Лайоунинг на Шубре уцелел один из установленных в глубоком подземелье приборов, записавших, как шли военные действия.

Из полученной информации стало доподлинно известно, что единственный нападающий был “Левиафан” – синяя смерть. Нашпигованный усовершенствованным оружием нападения и защиты, он сумел устоять против наземной защитной системы Шубры и выйти победителем из боя.

Стоя на пороге разрушенного убежища и глядя на мрачное небо, Доминго увидел приближающийся корабль, который вскоре плавно приземлился рядом с остальными.

Опознавательные знаки вновь прибывшего принадлежали одному из гостей прерванной свадьбы. Маленький корабль остановился в пятидесяти или шестидесяти метрах от убежища.

Из него вышел человек и приблизился к небольшой группе людей, окружавшей Доминга. Это был Спэнс Бенкович – владелец крохотной колонии, расположенной на единственном спутнике Шубры.

Бенкович представлял из себя тип худощавого красивого молодого человека. Его выразительные глаза в настоящее время выражали отчаяние и горе.

Он то и рассказал ошеломленным людям о том, что пришлось пережить ему самому.

– Когда сирена замолчала, я подумал, что должен осмотреться и отправиться в разведку, начал он глухим голосом. – У меня был только этот маленький одноместный штурмовой корабль. Этого, конечно, недостаточно для ведения серьезных боев, но я надеялся на удачу.

Далее он рассказал, как несколько часов подряд патрулировал огромный пространственный участок за несколько сотен тысяч километров от Шубры, надеясь вовремя уловить приближение берсеркеров, а затем успеть предупредить остальных о надвигающейся опасности.

Все молчали. Теперь его слова не имели никакого существенного значения.

– Затем мне показалось, что что-то движется в тумане, продолжал он. – Вначале я подумал, что это сгусток какой-нибудь формы примитивной жизни. Но я ошибся: скорость перемещения была слишком велика. Однако, и на берсеркера не было похоже.

– Тогда на что? – спросил кто-то.

– Мне показалось, что на детекторе он выглядел как космический корабль – один или сдвоенный... В любом случае я не знаю, что за корабль это мог быть. Одно только скажу с уверенностью. Это не берсеркер, иначе он пошел бы в атаку!

– Может быть, это маленький разведывательный снаряд берсеркера?

– Возможно! – сказал Бенкович с сомнением. Скорее всего, пока я летал на одной стороне, “Левиафан” приблизился к Шубре с другой и напал на нее. Он уничтожил наземные системы за считанные минуты... Я вернулся через несколько минут... и был достаточно близко, чтобы увидеть происходящее... Я наблюдал, как он сбрасывал снаряды прямо сюда... на этот участок.

– Доминго поднял голову и посмотрел на Бенковича, будто видел его впервые.

– Это был “Левиафан”? – переспросил капитан.

– Да. Я уже встречал “Голубую смерть” прежде много лет назад... раза два вступал в бой с ним... Он сбрасывал свои снаряды прямо здесь... Я ничего не мог поделать. Мой крохотный корабль был бессилен. Силы были неравны... И я уехал. Я отправился на свою колонию, но прибыл слишком поздно. Он уже там побывал.

После угнетающей паузы, кто-то расспросил:

– Кто еще жил с тобой на колонии? Я никогда не знал точно.

– Еще три человека. Три женщины. Выжила только одна... Я попытался передать предупреждение остальным планетам и их спутникам по радио, но не смог... из-за помех в эфире. Потом улетел обратно в поисках “Голубой смерти”, но напрасно. Он исчез каким-то образом, пропустив меня... и оставив вот это.

Бенкович сделал быстрый выразительный жест, охвативший мертвый ландшафт, лежащий перед ним.

Доминго отвернулся от него и увидел, как Гыоджар, двигаясь словно лунатик, вышел из своего корабля и направился к ним. В руке держал кусочек белого материала. Чужим, плохо повинующимся голосом несчастный жених сообщил, что окончательная проверка лоскутка подтвердила: это кусочек от свадебного платья Меймио. Ошибка исключена. В материал вплетено редкое волокно, имеющееся только на его родной планете.

Доминго побледнел, ноги перестали ему повиноваться и он стал медленно оседать. Полли Суслова едва успела его подхватить.