Электронная библиотека » Фрэнк Абигнейл » » онлайн чтение - страница 4


  • Текст добавлен: 12 марта 2017, 11:10


Автор книги: Фрэнк Абигнейл


Жанр: Современная зарубежная литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

И когда я собрал манатки и съехал, не осталось ни малейшего следа. Меня не выследила бы и лучшая ищейка с носом-воронкой с Голубого хребта.

Автобусом добравшись до Ла Гуардии, я вошел в эксплуатационный отдел «Истерн». В нем трое молодых людей работали за стойкой, перегораживающей помещение.

– Да, сэр, могу чем-нибудь помочь? – осведомился один из них.

– Мне нужна эстафета до Майами на вашем ближайшем рейсе, если есть места, – заявил я, извлекая свое подложное удостоверение «Пан-Ам».

– Один вылетает через пятнадцать минут, мистер Уильямс, – ответил он. – Хотите успеть на этот или подождете послеполуденного? Откидное сиденье свободно на обоих.

Мешкать я не желал.

– Лучше этим. Будет побольше времени поваляться на пляже.

Он подвинул мне розовый бланк. Я еще ни разу его не видел, но он был мне знаком благодаря интервью с любезным капитаном «Пан-Ам». Информация требовалась по минимуму: имя, компания, табельный номер и должность. Заполнив бланк, я вернул его, и работник, оторвав верхнюю копию, отдал мне. Я знал, что это мой посадочный талон.

Потом он снял трубку телефона и попросил вышку FAA. Внезапно у меня в желудке затрепыхались желтые бабочки.

– Это «Истерн», – произнес он. – У нас откидное на рейс 602 до Майами. Фрэнк Уильямс, второй пилот, «Пан-Ам»… Ладно, спасибо. – Повесив трубку, он кивком указал на дверь за стеклянным окошком. – Можете пройти там, мистер Уильямс. Посадка на борт через ворота слева от вас.

Это был 727-й. Большинство пассажиров были уже на борту. Отдав розовый листок стюардессе у двери воздушного судна, я свернул к кокпиту с таким видом, будто проделывал это годами. Пребывая в дерзком и благожелательном настрое одновременно, я сунул свою сумку в отсек, указанный стюардессой, и втиснулся через узкий люк в кабину.

– Привет, я Фрэнк Уильямс, – сообщил я троим сидевшим внутри.

Они были заняты тем, что позднее стало известно мне как предполетная проверка, так что проигнорировали меня, ограничившись кивками в знак приветствия.

Я оглядел загроможденную приборами кабину, и бабочки запорхали вновь. Я не видел откидного сиденья, как бы оно ни выглядело. В кокпите было только три сиденья, и все они были заняты.

Потом бортинженер, подняв глаза, улыбнулся.

– Ох, извините, – протянул руку у меня за спиной и закрыл дверь кабины. – Присаживайтесь.

Как только дверь закрылась, крохотное сиденье, прикрепленное к двери, со щелчком откинулось. Я опустился на тесный насест, чувствуя потребность в паре затяжек. А ведь я не курил.

Никто не перекинулся со мной больше ни словом, пока мы не взлетели. Потом капитан – краснолицый мужчина с проседью в каштановых волосах – представил себя, второго пилота и бортинженера.

– Давно вы в «Пан-Ам»? – поинтересовался капитан, и по его тону было ясно, что это только для поддержания беседы.

– Восьмой год, – ляпнул я и тут же пожалел, что не сказал «шесть».

Однако ни один из троих не выказал ни малейшего удивления. Очевидно, подобный стаж согласовывался с моим рангом.

– А на какой матчасти? – подкинул второй пилот.

– Семьсот седьмые, – сказал я. – Но еще пару месяцев назад был на Ди-Си-восьмых.

Хотя всю дорогу до Майами я сидел как на иголках, все прошло смехотворно легко. Меня спросили, где я учился, и я сказал, что в Эмбри-Риддл. Сказал, что подвизался в «Пан-Ам» прямо после школы. После этого беседа стала отрывочной, главным образом между троими офицерами «Истерн». Больше в мой адрес не поступало ничего такого, что могло бы поколебать мой вымышленный статус. В какой-то момент второй пилот, следивший за воздушным движением, протянул мне пару наушников, спросив, не хочу ли я послушать, но я отказался, сказав, что предпочел бы рок-станцию. Это вызвало смех. Я усердно прислушивался к их репликам, фиксируя в памяти произнесенные ими жаргонные фразы и мысленно отмечая, как они употребляют профессиональное арго. Все трое были женаты, и изрядная часть беседы касалась их семей.

Стюардесса, обслуживавшая кабину, была прелестной миниатюрной брюнеткой. Выйдя в туалет, я на обратном пути в кокпит остановился, чтобы затеять беседу с ней. Узнал, что она задержится в Майами, и, прежде чем вернуться в кабину, уговорился с ней о свидании тем же вечером. Остановилась она у жившей там подруги.

Прежде чем покинуть борт, я поблагодарил экипаж. Они походя пожелали мне удачи, а капитан добавил, что откидное сиденье вообще-то доступно «в любое время, когда вам понадобится».

В Майами я еще не бывал. Меня поразили и взбудоражили пальмы и красочная тропическая растительность у терминала, жаркое солнце и прозрачный, чистый воздух. Отсутствие высоких зданий, кажущаяся открытость пространства, крикливо-яркие и свободные наряды людей, толпившихся в терминале аэропорта, вызывали ощущение, что меня занесло в странный и дивный край. Я оказался в терминале, прежде чем сообразил, что не имею ни малейшего понятия, где «Пан-Ам» квартирует свой летный состав в Майами. Что ж, был простой способ выяснить это.

Я подошел к билетной стойке «Пан-Ам». Сидевшая за ней девушка, занятая пассажирами, извинилась и повернулась ко мне.

– Могу чем-нибудь помочь? – с любопытством поглядела она на меня.

– Да. Это моя первая стоянка в Майами. Я здесь по замене. Обычно я не вожу сюда борта и отправлялся в такой спешке, что не успел узнать, где мы здесь останавливаемся, черт побери. Где у нас здесь постой?

– О да, сэр, мы останавливаемся в мотеле «Небесный путь», если до отбытия менее двадцати четырех часов, – ответила она, внезапно преисполнившись желанием помочь и услужить.

– Не больше, – подтвердил я.

– Что ж, это совсем рядом. Вы можете подождать служебного автобуса или взять вон там такси. Вы поедете на такси?

– Пожалуй. – Я понимал, что придется брать такси. Садиться в автобус, битком набитый реальным летным составом «Пан-Ам», я бы не рискнул.

– Тогда подождите минуточку. – Подойдя к своему рабочему месту, она выдвинула ящик, вынула оттуда карточку размером с товарный чек и отдала ее мне. – Просто отдайте это водителю любого такси перед фасадом. Приятного пребывания.

Будь я проклят, если это не было купоном на бесплатную поездку, действительным в такси любой фирмы из Майами. Летный состав живет в легендарной стране, где текут молочные реки с медовыми берегами, думал я, выходя из терминала. Я любил молоко, а зарегистрировавшись в мотеле, понял, что оказался в медовом улье. Зарегистрировался я под своим вымышленным именем, в качестве адреса указав «Нью-Йорк, до востребования». Взяв карту гостя, портье поглядела на нее и поставила красный штамп «ЛЕТНЫЙ СОСТАВ».

– Я выписываюсь утром, – сообщил я.

– Ладно, – кивнула она. – Если хотите, можете подписать это нынче, и утром вам не придется сюда заходить.

– Все-таки подпишу утром, – ответил я. – Вечером могут набежать расходы.

Пожав плечами, она заполнила карточку.

Никого из экипажей «Пан-Ам» я в мотеле не видел. Если они и были у бассейна, где собралась оживленная толпа, я не привлек ничьего внимания. В своей комнате я переоделся в повседневную одежду и позвонил стюардессе «Истерн» по номеру, который она мне дала.

Она подобрала меня на машине своей подружки, и мы устроили забег по ночным заведениям Майами-Бич. Никаких поползновений на нее я не делал, но не из галантности. Я был так зациклен на успехе своей первой авантюры в качестве псевдоавиатора, что мне было не до того. К тому времени, как я опамятовался, она уже высадила меня у «Небесного пути» и отправилась домой.

Я выписался следующим утром в 5:30. Когда я вошел в вестибюль, на дежурстве находился только сонный ночной портье. Взяв мой ключ, он протянул мне счет за номер для подписи.

– А не можете обналичить мне чек? – справился я, подписывая счет.

– Конечно, удостоверение у вас при себе? – поинтересовался он.

Я дал ему требуемое и выписал чек на 100 долларов, указав в качестве получателя отель. Он записал фиктивный табельный номер на обороте моего чека и отдал мне удостоверение вместе с пятью банкнотами по 20 долларов. Доехав до аэропорта на такси, я уже через час отправился по эстафете в Даллас на рейсе «Брэнифф». Экипаж «Брэнифф» вообще не проявлял любопытства, но по пути мне пришлось пережить пару-тройку напряженных секунд. Я и не знал, что из Далласа «Пан-Ам» не летает. Но понимал, что эстафетные пилоты всегда должны лететь по делу.

– А какого черта вы понадобились в Далласе? – небрежным тоном полюбопытствовал второй пилот. Я как раз подыскивал ответ, когда он сам мне его подкинул: – На чартер или что?

– Ага, груз, – сказал я, зная, что «Пан-Ам» осуществляет грузодоставку по всему миру, и эта тема отпала.

Переночевал я в мотеле, которым пользовался летный состав нескольких авиакомпаний, при выписке утром нагрел заведение липовым чеком на 100 долларов и тут же по эстафете перенесся в Сан-Франциско. Этой технологической процедуры с некоторыми вариациями я придерживался в течение следующих двух лет. Modus operandi[16]16
  Modus operandi (лат.) – образ действий.


[Закрыть]
, как назвали это копы.

Моя мошенническая схема подходила идеально. Авиакомпании, мотели и отели сами напрашивались на это. Конечно, заключая соглашения как можно с большим числом авиакомпаний по размещению их транзитных экипажей, отели и мотели вокруг метрополисов и международных аэропортов считали это просто хорошим бизнесом. Это гарантировало гостиницам по крайней мере минимальное заселение, и многие операторы, несомненно, считали, что присутствие пилотов и стюардесс привлечет других приезжих, ищущих место для постоя. Авиакомпании считали такие соглашения приемлемыми, потому что те гарантировали перевозчику места для ночлега летного состава даже во время съездов, карнавалов и прочих праздничных мероприятий, когда любой номер в цене. Из многочисленных бесед на эту тему я знал, что летному составу этот план нравился, поскольку счета за кров и стол выставляли непосредственно авиакомпаниям, что упрощало ведение финансовой отчетности по командировочным расходам.

Эстафетное соглашение между авиакомпаниями всего мира также было системой, основанной на лучших бизнес-практиках. Это была не просто любезность. Это обеспечивало максимальную мобильность первых и вторых пилотов в экстренных ситуациях и при неотложной необходимости.

Однако надзор, аудит и прочие контрольные процедуры, касающиеся соглашений, да и сами соглашения – по крайней мере, в тот период, – были явно небрежными, а то и вовсе отсутствовали. Вполне понятно, что обеспечение безопасности аэропортов в то время было минимальным. Террористические акты в терминалах и угоны самолетов в моду еще не вошли. Аэропорты, по сути являясь небольшими самодостаточными городками, имели низкий уровень преступности, и самой распространенной проблемой было воровство.

Очевидно, никто и никогда, не считая самых крайних обстоятельств, не поднимал розовых «откидных» форм и не проверял добросовестность пилотов. Эстафетный формуляр состоял из оригинала и двух копий. Я получал оригинал в качестве посадочного талона и отдавал его стюардессе, распоряжавшейся посадкой. Я знал, что клерк эксплуатационного отдела всегда звонит на вышку FAA, чтобы проинформировать, что такой-то рейс берет на откидное пассажира, но понятия не имел, что копию розового листка отсылают FAA. Третий экземпляр, предположительно, хранился в эксплуатационных архивах конкретной авиакомпании. Служащий авиакомпании, делавший полиции заявление по поводу моих эскапад, предложил объяснение, казавшееся ему вполне логичным: «Да кто же мог подумать, что человек в форме пилота, с нужными документами и явно знакомый с процедурой эстафеты, окажется самозванцем, черт возьми!»

Но я всегда подозревал, что большинство заполненных мной эстафетных листков оказываются в мусорной корзине – и оригинал, и обе копии.

Имелись и другие факторы, склонявшие чашу весов в мою пользу. Поначалу я играл по-мелкому: ограничивался обналичиванием стодолларовых чеков в мотелях, отелях и у стоек авиакомпаний, и не так уж редко мне приходилось слышать, что в кассе найдется разве что долларов 50 или 75. На путешествие каждого из моих никудышных чеков по клиринговым путям в Нью-Йорк всегда уходило несколько дней, а когда чек возвращался со штампом «Недостаток средств», мой след уже давно успевал простыть. Тот факт, что я располагал легитимным (по крайней мере, с виду) счетом, тоже способствовал успеху. Банк не возвращал мои чеки с вердиктами «ничтожен», «жульничество» или «фальшивка». Он просто присылал их обратно с пометкой «Недостаток средств для покрытия».

Авиакомпании и гостиницы проворачивают с помощью чеков огромную часть бизнеса. Большинство чеков, возвращаемых из-за недостатка средств, – вовсе не попытки мошенничества. Обычно это запущенные случаи денежных затруднений со стороны субъектов, рассчитавшихся чеками. Как правило, подобных субъектов разыскивают, и чеки их становятся действительными. Во многих случаях, связанных с выданными мной чеками, те сперва откладывали для инкассации, прежде чем предпринять попытки разыскать меня через «Пан-Ам». Уверен, что во многих других случаях пострадавшие от моей руки бизнесы просто списывали потерю в убытки и больше не парились из-за этого.

Те же, кто парился, передавали дело местной полиции, что опять-таки содействовало и способствовало мне. Даже в метрополисах очень немногие полицейские департаменты, а то и вовсе никакие, располагают адекватно укомплектованными отделами по работе с палеными чеками или подразделениями по борьбе с мошенничеством.

И ни один детектив в любых органах правопорядка не обременен делами так, как офицер, занятый расследованием чековых мошенничеств. Аферы с жульническими чеками – самое распространенное преступление, а профессиональный кидала – коварнейший из преступников, повязать которого труднее всего. Это справедливо сегодня и было справедливо тогда, и никоим образом не бросает тень на способности или решимость занятых этим офицеров. Процент их успехов восхитителен, учитывая количество жалоб, с которыми им приходится иметь дело ежедневно. Подобные полицейские обычно работают по приоритетам. Скажем, команда детективов занимается делом о подделке зарплатных чеков, обходящихся местным торговцам в 10 тысяч долларов еженедельно и, очевидно, созданных преступной группой. На ней также висит заявление ювелира, потерявшего 3 тысячи долларов из-за кидалы. И от банкира, чей банк обналичил фальшивый банковский чек на 7500 долларов. Плюс пара дюжин дел, связанных с местными фальшивомонетчиками. И вдруг поступает заявление от менеджера мотеля, утверждающего, что он потерял 100 долларов из-за мошенника, выдающего себя за пилота гражданской авиации. Произошло это правонарушение две недели назад.

И что же сделают детективы? Прибегнут к стандартной процедуре, вот что. Установят, что нью-йоркский адрес злоумышленника – фикция. Выяснят, что в «Пан-Ам» такой пилот не числится. Может, зайдут настолько далеко, что раскопают, как самозванец раскрутил одну авиакомпанию на бесплатный полет в Чикаго, Детройт, Филадельфию, Лос-Анджелес или какой-либо иной отдаленный пункт назначения. Отправят депешу в соответствующий город по полицейскому телетайпу и отложат заявление в долгий ящик для будущих справок, вот что они сделают. Они сделали все, что могли. А я, как шмель, продолжал летать и собирать нектар на стороне.

Так что, учитывая последние два фактора в моей гипотезе, ничуть не удивительно, что я мог действовать настолько свободно и дерзко. Такого инструмента полиции, как Национальный информационно-криминологический центр (NCIC), в тот период еще не существовало. Если бы мне пришлось иметь дело с компьютеризированной полицейской системой, с ее обширным, внушающим благоговение кладезем криминальных фактов и цифр, моя карьера, вероятно, укоротилась бы на несколько лет. И наконец, я был пионером в мошенничестве столь невероятном, столь невозможном с виду и столь дерзком, что оно удалось.

В последние месяцы своих приключений я наткнулся на капитана «Континентал», с которым эстафетил пару раз. Я весь внутренне подобрался, но он рассеял мою тревогу теплым приветствием. Потом рассмеялся и сказал:

– Знаешь, Фрэнк, пару месяцев назад я говорил со стюардессой «Дельты», так она обозвала тебя жуликом. Я сказал ей, что это чушь собачья, что ты держал мою птичку за рога[17]17
  Рога (жарг.) – штурвал воздушного судна.


[Закрыть]
. Чем ты насолил девушке, парень, вышвырнул из постели, что ли?

В первые годы все это было для меня только приключениями. Конечно, авантюрно-криминальными, но все-таки приключениями.

Я вел блокнот – тайный дневник, в котором набрасывал фразы, технические данные, разнообразные сведения, имена, даты, места, номера телефонов, мысли и прочее, что считал необходимым или потенциально полезным.

Это была комбинация бортжурнала, учебника, донжуанского списка, ежедневника и авиационной библии, и чем дальше, тем больше он распухал от записей. Одной из первых в блокноте была пометка о «глиссадных маяках». Этот термин был упомянут во время моего второго перелета по эстафете, и я чиркнул его в блокнот, чтобы не забыть поглядеть, что он значит. Глиссадные маяки – это радиопередатчики, позволяющие самолету ориентироваться по вертикали при заходе на посадку. Дневник был битком набит всякого рода мелочами, бесценными для человека под личиной. Если ты изображаешь из себя пилота, полезно знать, какой расход топлива у 707-го в полете (2000 галлонов в час), что самолеты, летящие на запад, удерживают высоту на четных уровнях (20 тысяч футов, 24 тысячи футов и т. п.), а направляющиеся на восток – на нечетных (19 тысяч футов, 27 тысяч футов и т. п.), или что все аэропорты идентифицируются по коду (LAX – Лос-Анджелес; JFK или LGA – Нью-Йорк и т. д.).

Мелочи в большом обмане имеют огромное значение. Имена членов каждого встретившегося мне экипажа, типы бортов, на которых они летали, их маршруты, авиакомпании и базы заносились в книжечку как ценнейшие данные.

Взять хотя бы мою эстафету на борту «Нэйшнл».

– Ребят, вы откуда?

– А, базируемся в Майами.

Взгляд украдкой в блокнот, затем:

– Эй, а как дела у Рыжего? Уж, конечно, кто-нибудь из вас знаком с Рыжим О’Дэем. Как там этот ирландец?

Рыжего О’Дэя знали все трое.

– Эгей, да ты знаком с Рыжим, а?

– Ага, эстафетил с Рыжим пару раз. Он клевый пацан.

Подобные обмены репликами укрепляли мой имидж пилота и обычно предотвращали деликатный перекрестный допрос, которому меня подвергали на первых порах.

Просто глядя и слушая, я поднаторел в других вещах, укрепивших мою личину. После второго полета, если мне предлагали наушники, чтобы послушать радиообмен, я всегда соглашался. Впрочем, большинство пилотов предпочитали громкоговорящую связь.

Мне приходилось немало импровизировать. Если я летел по эстафете в город, где «Пан-Ам» не вела деятельности, – скажем, Даллас – и не знал, какими мотелями или отелями пользуется летный состав, я просто подходил к ближайшей билетной стойке какой-нибудь авиакомпании.

– Послушайте, я тут ради чартера, прибывающего завтра. Где здесь останавливаются авиакомпании? – спрашивал я.

И мне неизменно подсказывали названия ближайших гостиниц. Выбрав одну из них, я отправлялся туда и регистрировался, и мне ни разу не предъявили претензий, когда я просил отправить счет «Пан-Ам». Единственное, о чем меня спрашивали, так о нью-йоркском адресе «Пан-Ам».

Время от времени я оседал в каком-нибудь городе на две-три недели из соображений логистики. Я открывал счет, скажем, в банке Сан-Диего или хьюстонском, давая адрес квартиры, которую снимал по такому случаю (я всегда снимал берлогу, которую можно было арендовать на помесячной основе), а когда коробочка моих персональных чеков наполнялась, собирал манатки и снова поднимался на крыло.

В те первые два года я понимал, что за мной идет охота, но даже не догадывался, насколько близко подобрались мои преследователи. Любой странствующий лохотронщик время от времени трясется, что его вот-вот зацапают, и я исключением не был. Как только у меня начинался мандраж, я нырял в нору, как лис.

Или в нору к лисичке. Некоторые из девушек, с которыми я встречался, брались за дело весьма рьяно, явно считая меня подходящим матримониальным объектом. От нескольких я получил настоятельные приглашения при возможности погостить у них несколько деньков, чтобы познакомиться с родителями. И чувствуя необходимость лечь на дно, я наведывался к ближайшей из них и гостил пару дней или неделю, расслабляясь и отдыхая. Всякий раз я очень славно ладил с родителями. И никто из них так и не выяснил, что пособничал и содействовал малолетнему правонарушителю.

А сочтя, что ситуация уже утряслась, я снова трогался в путь, обещая девушке скоро вернуться и поговорить о будущем. И ни к одной не вернулся. Женитьба меня страшила.

Кроме того, мать ни за что не позволила бы мне жениться. Ведь мне было всего семнадцать.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации