Текст книги "Дюна"

– Слышу кислую нотку в вашем голосе, сэр. Мол, явились на планету с толпой ручных убийц, не так ли? Да еще хотят, чтобы все тут же признали, что они не Харконнены.

– Читал я вашу пропаганду, которой вы затопили деревни и ситчи, – ответил Кайнс. – Люби́те доброго герцога! Ваш корпус про…

– Эй, там! – рявкнул Холлик. Оторвавшись от окна, он наклонился вперед.

Пол положил ладонь на руку Холлика.

– Гарни, – сказал герцог и обернулся, – этот человек слишком долго прожил под пятой Харконненов.

Холлик осел назад:

– Эйя!

– Ваш Хават человек умелый, – сказал Кайнс, – но цель его достаточно ясна.

– Значит, вы откроете нам эти базы.

Кайнс резко ответил:

– Они – собственность Его Императорского Величества.

– Но их же не используют!

– Их можно будет использовать.

– Разве его величество соперничает со мной?

Кайнс твердо глянул на герцога:

– Арракис мог бы стать раем, если его правители умерили бы прыть в погоне за специей.

«На мой вопрос он не ответил», – подумал герцог и спросил:

– Неужели планета может стать раем за так, бесплатно?

– Зачем деньги, – отвечал Кайнс, – если на них нельзя купить необходимого?

«Именно», – подумал герцог и произнес:

– Обсудим это потом. Как раз сейчас мы, похоже, вылетаем за пределы Барьера? Лететь тем же самым курсом?

– Тем же самым, – пробормотал Кайнс.

Пол выглянул из окна. Каменные развалины под ними стали уступать место мягким складкам, резким обрывом переходившим в каменную равнину. За обрывом до горизонта громоздились полумесяцы дюн, и то тут, то там на песке виднелся темный мазок, неровное пятно, а может быть, это проступали скалы. В нагретом воздухе Пол не мог точно разглядеть.

– Есть внизу какие-нибудь растения? – спросил он.

– Немного, – отвечал Кайнс. – Зона жизни этих широт в основном образована теми, кого мы зовем «малые похитители влаги». Они нападают друг на друга, отнимая выступившие капли росы. Некоторые участки пустыни просто кишат жизнью. И все они научились выживать в этих условиях. Если вы затеряетесь где-то внизу, придется или приспособиться к этой жизни, или умереть.

– Значит, придется… красть воду друг у друга? – поинтересовался Пол. Мысль эта взбесила мальчика, и тон выдал его возмущение.

– Бывает и так, – отвечал Кайнс, – но я хотел сказать несколько иное. Видите ли, моя планета требует особого отношения к влаге. Ее приходится все время искать. Нельзя терять ничего, в чем есть хоть немного воды.

«…моя планета!» – подумал герцог.

– Возьмите градуса на два к югу, милорд, – сказал Кайнс, – с запада надвигается песчаный ветер.

Герцог кивнул. Он уже заметил вздыбившееся светло-коричневое облако пыли. Лето чуть накренил топтер, замечая на крыльях догонявшего эскорта молочно-оранжевые блики рассеянного пылью солнечного света.

– Обойдем бурю по краю, – сказал Кайнс.

– Этот песок, должно быть, и впрямь опасен, если влететь прямо в облако, – заметил Пол. – Неужели он может разъесть даже самый прочный металл?

– На такой высоте это не песок, а пыль, – ответил Кайнс, – опасны отсутствие видимости, воздушные ямы, засорения воздухозаборников.

– А мы сегодня увидим настоящий добывающий комбайн? – спросил Пол.

– Весьма вероятно, – отвечал Кайнс.

Пол откинулся назад, вопросов он более не задавал, пытаясь в состоянии сверхвосприятия, как учила его мать, зарегистрировать личность планетолога. Кайнс был записан теперь в его памяти: тон голоса, черты лица, каждый жест. Небольшой бугорок на левом рукаве балахона – там нож в ручных ножнах. Грудь тоже странно вздымалась. Говорили, что в пустыне на поясе носят необходимые вещи. Судя по всему, под балахоном скрывалась всякая всячина, но никак уж не силовой щит. На шее одеяние Кайнса было сколото медной булавкой с гравированным зверьком наподобие зайца. Другая булавка со схожим изображением свисала с уголка капюшона, отброшенного за плечи.

Холлик повертелся в своем кресле рядом с Полом, потянулся назад и извлек оттуда свой бализет. Пока Холлик настраивал инструмент, Кайнс оглядывался по сторонам, а потом все свое внимание уделил курсу.

– Что бы вы хотели услышать, юный господин? – спросил Холлик.

– Выбирай сам, Гарни, – ответил Пол.

Холлик приложил ухо к деке, тронул струну и мягко пропел:

 
Наши отцы ели манну в пустыне,
Где земля опаляет, где смерчи проходят.
Боже, выведи нас из ужасной земли!
Спаси нас… ах, спаси нас —
Выведи из сухой и безводной земли.
 

Кайнс глянул на герцога и сказал:

– Вы путешествуете с небольшим отрядом охраны, милорд. Все ли из них одарены таким количеством талантов?

– Гарни? – усмехнулся герцог. – О, Гарни у нас – один. Я ценю его глаза. Они не упускают ничего.

Планетолог нахмурился.

Не пропустив даже ноты мелодии, разговор прервал Холлик:

 
Ведь я как филин в пустыне – оу!
Ай-я! Как филин в пусты-не!
 

Герцог потянулся вниз, взял микрофон с приборной доски, нажатием большого пальца включил его и произнес:

– Лидер эскорта Гемма. Летающий объект на девять часов в секторе Б, определите.

– Птица, – сказал Кайнс и добавил: – У вас острые глаза.

Громкоговоритель на панели затрещал, потом выговорил: «Эскорт Гемма. Объект обследован с максимальным увеличением – это большая птица».

Глянув в указанном направлении, Пол заметил вдали крошечное пятнышко, шевелящуюся точку, и подумал: «Насколько же насторожен отец! Все чувства в полной готовности».

– А я и не знал, что столь крупные птицы могут так далеко залетать в пустыню, – сказал герцог.

– Должно быть, орел, – ответил Кайнс, – земные существа приспособились и к этим местам.

Орнитоптер летел над голой каменистой равниной. Глядя вниз с высоты в две тысячи метров, Пол заметил на неровной земле тени их топтера и эскорта. Земля внизу казалась плоской, но изломанная тень свидетельствовала об обратном.

– А кто-нибудь выходил живым из пустыни? – спросил герцог.

Музыка Холлика притихла. Он наклонился вперед, желая расслышать ответ.

– Не из глубокой пустыни, – ответил Кайнс. – Несколько человек вышли из второй зоны. Они выжили потому, что шли каменистыми местами, где мало червей.

Интонации в голосе Кайнса привлекли внимание Пола. Он весь собрался, как его и обучали.

– Ах-х, черви, – сказал герцог. – Хорошо бы поглядеть хотя бы на одного!

– Это может случиться уже сегодня, – проговорил Кайнс. – Где специя, там и черви.

– Всегда? – спросил Холлик.

– Всегда.

– А черви и специя как-нибудь связаны? – спросил герцог.

Кайнс обернулся, и Пол увидел, как шевельнулись его сухие губы:

– Они защищают пески со специей. У каждого червя есть своя территория. Что касается специи… кто знает? Те экземпляры червей, которые мы обследовали, заставляют предположить, что в их органах происходят сложные химические реакции. В их трахеях мы находим следы соляной кислоты, а в других частях тела – и более сложные кислоты. Я подарю вам свою монографию об этом.

– Значит, щит бесполезен? – спросил герцог.

– Щит! – Кайнс пренебрежительно усмехнулся. – Да только включите силовой щит неподалеку от червя – и ваша судьба решена! Черви немедленно забывают про все границы участков и бросаются туда, откуда исходит силовое поле. Никто из включивших в пустыне щит не выжил после подобной атаки.

– Как же тогда происходит ловля червей?

– Убить червя целиком можно только одним способом – высоковольтным разрядом по каждому сегменту, – ответил Кайнс. – Их можно оглушить и разорвать на части взрывчаткой – но каждый сегмент будет жить собственной жизнью. Кроме атомного взрыва, я не знаю другого способа уничтожить крупного червя целиком. Они невероятно живучи.

– Значит, их никогда не пытались перебить? – спросил Пол.

– Слишком дорого, – согласился Кайнс. – Слишком большие площади.

Пол откинулся на сиденье. Его чувство правды и чуткое восприятие оттенков интонаций говорили, что Кайнс лжет, отговаривается полуправдой. Он подумал: «Если специя и черви как-то связаны, покончить с червями – значит покончить и со специей».

– Скоро никому больше не придется выходить пешком из пустыни, – произнес герцог. – Вот передатчик на груди. Нажми кнопку – и спасатели уже в пути. Скоро такие будут у каждого из наших работников. Мы организуем специальные спасательные отряды.

– Весьма похвальное намерение, – отозвался Кайнс.

– Но тон ваш выдает несогласие, – возразил герцог.

– Несогласие? Почему же? Я не против, но помехи, спровоцированные песчаными бурями, заглушают любой сигнал. Передатчики закорачивает. Знаете ли, это уже пробовали, но Арракис строг к приборам. К тому же, когда червь вышел на охоту, много времени не остается. Чаще всего не больше пятнадцати или двадцати минут.

– И что же вы посоветуете? – спросил герцог.

– Вам нужен мой совет?

– Да, совет планетолога.

– И вы последуете ему?

– Если он будет разумным.

– Очень хорошо, милорд. Никогда не путешествуйте в одиночку.

– А если отряд разметала буря и ты вынужден идти на посадку? – спросил Холлик. – Что-нибудь сделать можно?

– Что-нибудь можно сделать всегда, – ответил Кайнс.

– А что сделаете вы? – спросил Пол.

Кайнс сурово глянул на мальчика, вновь перевел взгляд на герцога:

– Я проверю, цел ли конденскостюм. Там, где червь не достанет, например в скалах, я бы остался у орнитоптера. В открытых песках нужно немедленно отойти от машины, подальше и побыстрее. Достаточно километра, а затем я бы укрылся под балахоном. Червю достанется аппарат, но он, может быть, минует меня.

– А потом? – спросил Холлик.

– Надо подождать, пока червь не уберется восвояси. – Кайнс пожал плечами.

– И это все? – спросил Пол.

– Когда червь удалится, можно попробовать уйти из этого места, – продолжил Кайнс. – Идти надо тихо, избегать барабанных песков и приливных котловин – прямо к ближайшим скалам. Их много. Так что можно и добраться.

– Барабанные пески, что это? – переспросил Холлик.

– Определенное состояние песка при уплотнении, – ответил Кайнс. – Легкий шажок по ним отзывается барабанным боем. Черви никогда не пропускают такого.

– А приливные котловины? – продолжил герцог.

– Углубления в почвах пустыни, столетиями заполняемые пылью. Некоторые настолько велики, что в них есть и течения, и приливы. Они поглотят любого, кто по неосторожности ступит в них.

Холлик откинулся назад и провел рукой по струнам. Наконец он запел:

 
Дикие твари рыщут доныне,
Ожидая заблу-удшего,
Ох-х-х, не искушай же демона пустыни
Во избежание ху-у-удшего.
Всюду угрозы…
 

Он резко оборвал песню, наклонился вперед:

– Впереди пылевое облако, сир.

– Вижу, Гарни.

– Его мы и ищем.

Пол перегнулся, чтобы заглянуть вперед, и заметил километрах в тридцати перед ними желтое облако пыли на поверхности пустыни.

– Одна из ваших фабрик-краулеров, – сказал Кайнс. – Она на поверхности, – значит, под ней специя. Облако – это выброшенный песок, когда специя уже отсортирована. Такое облако не спутаешь с другим.

– Над ней летательные аппараты, – сказал герцог.

– Вижу двух… трех… четырех споттеров, – проговорил Кайнс. – Они ждут появления следа червя.

– Следа? – переспросил герцог.

– Песчаной волны, движущейся к краулеру. На поверхность выбрасывают и сейсмозонды. Иногда черви передвигаются так глубоко, что не видно никакого следа. – Кайнс оглядел небо. – Вблизи должен быть и каргон, только я его что-то не вижу.

– А червь приходит всегда? – спросил Холлик.

– Всегда.

Нагнувшись вперед, Пол тронул Кайнса за плечо:

– А какой величины участок у червя?

Кайнс нахмурился. Дитя это задавало взрослые вопросы.

– В зависимости от размера.

– А какие вариации? – поинтересовался герцог.

– Большой охраняет три-четыре сотни квадратных километров, маленькие же… – Он умолк. Герцог внезапно включил тормозные двигатели.

Аппарат дернулся, хвостовые двигатели с шипением отключились. Теперь машина функционировала уже полностью как орнитоптер, крылья которого размеренно и плавно вздымались и опадали. Не отпуская управления, герцог указал левой рукой на восток от комбайна.

– Это и есть след?

Чтобы разглядеть, Кайнс перегнулся через герцога.

Пол и Холлик, прижавшись к окну, глядели в ту же сторону. Пол успел заметить, что застигнутый врасплох маневром эскорт вырвался было вперед, но теперь уже медленно разворачивался. Комбайн-фабрика была все еще впереди, километрах в трех.

Там, куда указывал герцог, полумесяцы дюн простирались до горизонта. Эту рябь пересекала прямая линия, начинавшаяся движущейся горой песка. Полу это напомнило след, на мгновение оставленный на воде крупной рыбиной, плывущей у поверхности.

– Червь, – проговорил Кайнс. – Большой. – Он нагнулся, схватил микрофон с панели, переключился на новую частоту. Глянув на карту с сеткой координат, прикрепленную над головой, он быстро произнес в микрофон: – Вызываю краулер в Дельта Аякс Девять. Предупреждение – след. Краулер в Дельта Девять. Предупреждение – след. Сообщите прием.

Громкоговоритель на панели сперва затрещал, потом из него донеслось:

– Кто вызывает Дельта Аякс Девять? Прием.

– Что-то они и не думают волноваться, – заметил Холлик.

Кайнс говорил в микрофон:

– Полет вне расписания, – пролетаю в трех километрах к северо-востоку от вас. След червя на пересечении с курсом, ожидаемое время контакта с вами – через двадцать шесть минут.

В громкоговорителе загремел другой голос:

– Группа наблюдения. След подтверждаю. Остановитесь для фиксации контакта. – После паузы голос произнес: – Контакт – минус двадцать шесть минут. Оценка точная. Кто летит вне расписания? Прием.

Холлик, забросив свою музыку, просунул голову вперед между герцогом и Кайнсом:

– Это обычная рабочая частота?

– Да. Зачем тебе знать?

– Кто слушает?

– Рабочие экипажи в округе, меньше интерференция.

Громкоговоритель вновь затрещал и произнес:

– Говорит Дельта Аякс Девять. Кому начислять премию за обнаружение? Прием.

Холлик глянул на герцога.

Кайнс сказал:

– Существует премия в зависимости от добычи в этом месте тому, кто первый заметил червя. Они хотят знать…

– Скажите им, кто первым заметил червя, – сказал Холлик.

Герцог кивнул.

Немного поколебавшись, Кайнс взял микрофон:

– Премию за обнаружение – герцогу Лето Атрейдесу. Герцогу Лето Атрейдесу. Прием.

Внезапный треск статических помех исказил и лишил выражения ответ:

– Слышим и благодарим.

– А теперь скажите, пусть они разделят эту премию между собой, – приказал Холлик. – Скажите им, что такова воля герцога.

Кайнс глубоко вдохнул и произнес в микрофон:

– Герцог желает, чтобы вы разделили премию между экипажем. Слышите? Прием.

– Прием подтверждаем и благодарим, – раздалось в громкоговорителе.

Герцог произнес:

– Я забыл вовремя упомянуть, что у Гарни редкий дар налаживать контакты с общественностью.

Кайнс, озадаченно нахмурившись, глядел на Холлика.

– Так люди узнают, что герцог заботится об их безопасности, – сказал Холлик. – Пойдут разговоры. И частота рабочая – едва ли нас подслушали агенты Харконненов. – Он глянул на эскорт прикрытия. – Но они все равно не осмелятся: на такую группу рискованно нападать.

Герцог развернул аппарат к пылевому облаку над фабрикой:

– Что будет теперь?

– Где-то поблизости болтается каргон, – произнес Кайнс. – Теперь он опустится и подцепит краулер.

– А если каргон разбился? – спросил Холлик.

– Значит, пропало все оборудование, – отвечал Кайнс, – держитесь поближе к фабрике, милорд, – это интересно.

Герцог нахмурился и, едва они попали в турбулентный вихрь над краулером, занялся рукоятками управления.

Пол поглядел вниз: пластмассово-металлическое чудище под ними все еще извергало песок. Оно было похоже на сине-коричневого жука, опиравшегося на множество широких гусениц-ножек. Огромный раструб впереди был направлен прямо в темное пятно на песке.

– Судя по цвету – богатый пласт, – сказал Кайнс. – Все работают до последней минуты.

Герцог добавил мощности на крылья, изогнув их так, чтобы было удобно планировать над краулером. Оглядевшись, убедился в готовности эскорта, закружившегося в вышине.

Пол смотрел то на желтое облако, валившее из выхлопов краулера, то в пустыню, на приближающийся след.

– Почему мы не слышим, как они вызывают каргон? – забеспокоился Холлик.

– Обычно летная группа ведет переговоры на другой частоте, – произнес Кайнс.

– А почему бы не использовать по два каргона на каждую фабрику? – спросил герцог. – Внизу же двадцать шесть человек, не говоря уже о ценном оборудовании.

Кайнс начал:

– Чувствуется, что вам не хватает оп…

В тот же момент его перебил сердитый голос:

– Эй, наверху, кто видит крыло? Оно не отвечает.

Громкоговоритель забормотал, прозвучал громкий сигнал, шум смолк, и первый голос произнес:

– Доложите по номерам! Прием.

– Старший группы наблюдения. В последний раз видел крыло довольно высоко на северо-западе. Сейчас не вижу. Прием.

– Первый споттер – крыло не вижу. Прием.

– Второй споттер – крыло не вижу. Прием.

– Третий споттер – крыло не вижу. Прием.

И все умолкло.

Герцог посмотрел вниз. Над краулером промелькнула тень его собственного аппарата.

– У них только четыре споттера, не так ли?

– Верно, – подтвердил Холлик.

– В нашем распоряжении еще пять больших аппаратов, по трое можем посадить. Они – по двое в каждый споттер.

Пол подсчитал в уме и сказал:

– Для троих не хватит места.

– Так почему же нельзя использовать по два каргона к каждому краулеру? – рявкнул герцог.

– У вас не хватит оборудования, – возразил Кайнс.

– Тем больше оснований беречь то, что есть.

– Куда же мог пропасть этот каргон? – спросил Холлик.

– Его могли вынудить приземлиться где-нибудь в отдалении, – сказал Кайнс.

Герцог схватил микрофон и некоторое время размышлял, положив большой палец на выключатель.

– Как же можно упустить каргон из виду?

– Все внимание наблюдателей в споттерах обычно обращено на землю, все ищут след червя.

Герцог щелкнул переключателем и произнес в микрофон:

– Говорит ваш герцог. Мы опускаемся, чтобы снять экипаж Дельта Аякс Девять. Споттерам приказано помогать. Приземление по бокам. Споттеры – с востока, эскорт – с запада. Прием.

Протянув руку вниз, он переключился на собственную командную частоту, повторил приказ эскорту и передал микрофон обратно Кайнсу.

Тот вновь переключился на рабочую частоту, из громкоговорителя вырвался голос:

– …почти полные баки специи! Почти полные баки! Нельзя же оставлять их поганому червю. Прием.

– К чертям специю! – проревел герцог, выхватил микрофон вновь и сказал: – Специи всегда можно добыть сколько угодно. В топтерах не хватает места для троих. Тяните соломинки или решайте как-нибудь иначе. Приказываю покинуть краулер!

Он хватил микрофоном по руке Кайнса, пробормотав «извините», когда тот потряс ушибленным пальцем.

– Сколько времени в запасе? – спросил Пол.

– Девять минут, – ответил Кайнс.

Герцог сказал:

– Этот аппарат помощнее остальных, если стартовать на двигателях с крылом в три четверти, можно втиснуть сюда еще одного человека.

– Песок мягок, – напомнил Кайнс.

– С перегрузкой в четыре человека при реактивном старте можно и поломать крылья, – добавил Холлик.

– Не на этом аппарате, – сказал герцог.

Он направил топтер по плавной дуге вниз, к краулеру. Крылья, изогнувшись, остановили этот нырок метрах в двадцати над землей. Топтер плавно скользнул вниз.

Краулер теперь безмолвствовал, песок уже не валил из труб. Внутри него что-то глухо громыхало. Когда герцог открыл дверь, грохот усилился.

Сразу же в ноздри ударил запах корицы, тяжелый и едкий.

Хлопая крыльями, с другой стороны краулера приземлились аппараты группы наблюдения. Собственный эскорт герцога уже выстроился в цепочку.

Поглядев на фабрику, Пол теперь понял, какими крохотными оказались все топтеры рядом с краулером, – словно комары рядом с бронированным жуком.

– Гарни и Пол, выбросьте заднее сиденье, – приказал герцог. Он вручную отрегулировал крылья так, чтобы они выступали на три четверти, установил правильный угол, проверил управление реактивными двигателями. – Какого черта они копаются в этой машине?

– Надеются, что каргон еще подоспеет, – пояснил Кайнс. – У них есть несколько минут.

Он глянул на восток.

Все посмотрели в ту сторону, след червя еще не показался, но людей уже охватило явное беспокойство.

Герцог взял микрофон, включил командную частоту и сказал:

– Двоим выбросить генераторы щита. По порядку… Можно будет взять еще одного человека. Мы не оставим чудовищу ни одного человека. – Вновь перейдя на рабочие частоты, он крикнул: – Эй там, на Дельта Аякс Девять! Живо! Все наружу! Это приказ вашего герцога! И галопом! Или я разрежу эту жестянку лазером!

В передней части фабрики хлопнул люк, другой звякнул сзади. Оступаясь и спотыкаясь, на песок из люков посыпались люди. Последним оказался высокий мужчина в замасленном балахоне. Он спрыгнул на гусеницу, потом на песок.

Герцог повесил микрофон на панель, шагнул из кабины на ступеньку у кресла и закричал:

– По двое к каждому споттеру!

Человек в замасленной робе стал попарно отсчитывать своих работников, направляя их на другую сторону.

– Четверых сюда! – заорал герцог. – И четверых вон в тот аппарат! – Он ткнул пальцем в топтер эскорта, стоявший рядом с его собственным. Охрана как раз выбрасывала оттуда генератор. – И еще четверых туда, – он показал на другой топтер эскорта, из которого генератор силового поля уже выбросили. – И по трое в остальные! Да живее же, пескоходы!

Высокий мужчина закончил отсчитывать свой экипаж, по песку следом за ним, спотыкаясь, бежали еще трое.

– Я слышу червя, но еще не вижу, – заметил Кайнс.

Тут услышали и все остальные – легкое шелестящее скрипение, приближающееся издали.

– Чертовски корявый способ взлета, – выругался герцог.

Орнитоптер захлопал крыльями по песку. Герцог вдруг вспомнил джунгли родной планеты, открывшуюся глазу поляну и птиц-могильщиков, взмывающих с трупа дикого быка.

Собиратели специи добрались до топтера, стали карабкаться в кабину за герцогом. Холлик, подавая руку, помогал им.

– Живее внутрь, парни, – крикнул он. – Торопитесь!

Затиснутый в угол пропотевшими мужчинами, Пол чувствовал исходящий от них страх. И заметил, что у двоих дюннеров конденскостюмы плохо застегнуты на шее. Он аккуратно занес информацию в память – на будущее. Следует посоветовать отцу строже отнестись к дисциплине в обращении с конденскостюмами. Люди расхолаживаются, если не следить за такими вещами.

Последний, задыхаясь, ввалился внутрь и выговорил:

– Червь! Почти рядом! Взлет!

Герцог, хмурясь, скользнул в кресло и проговорил:

– Но у нас же есть еще около трех минут по первоначальной оценке, не так ли, Кайнс? – Он хлопнул дверью, проверил ее.

– Почти столько, милорд, – отвечал Кайнс и подумал: «Холодная голова у этого герцога».

– Все на местах, сир, – сказал Холлик.

Герцог кивнул, проследил за взлетом последнего из аппаратов эскорта. Включил зажигание, поглядел на приборы и инструменты и, наконец, запустил двигатель.

Стартовое ускорение глубоко вдавило герцога и Кайнса в сиденья, сбило в кучу людей сзади. Кайнс следил, как герцог управляется с рукоятками – легко и уверенно. Топтер был уже в воздухе, и герцог наблюдал за приборами, время от времени поглядывая влево и вправо на крылья.

– Тяжело идет, сир, – выговорил Холлик.

– В пределах допустимого для этого аппарата, – ответил герцог. – А ты ведь не думал, что я и впрямь рискну взлететь с таким грузом, а, Гарни?

Холлик ухмыльнулся и произнес:

– Ни на секунду не сомневался.

Герцог заложил вираж над краулером. Втиснутый в уголок у окна, Пол поглядывал вниз на неподвижную машину. След червя вдруг остановился метрах в четырехстах от краулера. И тотчас песок вокруг фабрики словно забурлил.

– Теперь червь под краулером, – сказал Кайнс. – А сейчас вы увидите то, что удавалось наблюдать немногим.

Вокруг фабрики вдруг заклубилось облачко пыли. Громадная машина начала крениться вправо. Огромная воронка закружилась в песке, словно в воде, все быстрей и быстрей. Теперь песок и пыль поднялись в воздух уже на несколько сотен метров.

И тогда они увидели!

В песке вдруг разверзлась дыра. На белых спицах по краям ее поблескивал солнечный свет. Диаметр дыры, как показалось Полу, был раза в два больше длины краулера. Вместе со слоем песка и пыли машина рухнула в чудовищную пасть. Дыра в песке затянулась.

– Боже, что за чудовище! – пробормотал один из дюннеров рядом с Полом.

– Сожрал всю нашу специю! – добавил другой.

– Кое-кто за это заплатит, – сказал герцог. – Я обещаю…

Во внешне спокойном тоне Пол чувствовал гнев отца. И понял, что разделяет это чувство. Такая растрата – настоящее преступление!

В наступившем молчании они услышали голос Кайнса.

– Благословен делатель и его воды, – бормотал Кайнс. – Благословен приход и уход его. Да очистится мир явлением его. Да хранит он свой мир и свой народ.

– Что это ты говоришь? – удивился герцог.

Кайнс не ответил.

Пол поглядел на окружавших его людей. Они со страхом смотрели на затылок Кайнса. Один из них прошептал:

– Лайет.

Кайнс, хмурясь, обернулся. Говоривший осел назад в смятении.

Другой из спасенных сухо закашлялся и, задыхаясь, выдавил:

– Проклятая адская дыра!

Высокий человек с Дюны, последним забравшийся в топтер, проговорил:

– Тихо, Косс, ты только растравишь кашель. – Он пошевелился, расталкивая своих людей, пока не смог увидеть затылок герцога: – Это вы герцог Лето? Так? – спросил он. – И вам наша благодарность за спасение. Мы уже готовились окончить свои дни здесь, если бы не вы.

– Тихо, парень, не мешай герцогу пилотировать, – пробормотал Холлик.

Пол глянул на Холлика. Он и сам успел заметить жесткие складки в уголках отцовского рта. Когда герцог бывал разъярен, не следовало шуметь.

Едва начав выводить топтер из широкого виража, Лето удивленно замер, заметив внизу движение. Червь убрался в свои глубины, и теперь у впадины в песке, там, где был краулер, оказались две фигуры, направляющиеся на север.

– Кто это? – рявкнул герцог.

– Так… Двое приятелей попросили нас подвезти их, сир, – пробормотал высокий.

– Почему о них молчали?

– Они сами решили воспользоваться этим путем, сир, – проговорил высокий.

– Милорд, – сказал Кайнс, – все эти люди знают, что в стране червей человеку мало чем можно помочь.

– Надо послать аппарат с базы, – отрезал герцог.

– Как вам угодно, милорд, – ответил Кайнс. – Только, скорей всего, когда он сюда долетит, спасать будет некого.

– И все же пошлем аппарат, – уверенно сказал герцог.

– Они же были совсем рядом, когда появился червь, – удивился Пол. – Как же они спаслись?

– Стенки полости обрушились, и можно ошибиться в расстоянии, – сказал Кайнс.

– Мы тратим топливо, сир, – напомнил Холлик.

– Да, Гарни.

Герцог направил свой аппарат к Барьеру. Паривший наверху кругами эскорт направился следом, пристроившись по бокам и сверху.

Пол думал о том, что говорили высокий и Кайнс. В их словах он ощущал и полуправду, и явную ложь. Люди внизу уверенно и расчетливо скользили по песку, зная, что не приманят червя из глубины.

«Фримены! – подумал Пол. – Кто еще может чувствовать себя на песке так уверенно? Кого еще начальник работ мог спокойно оставить в пустыне, зная, что они не пропадут? Они умеют жить здесь! Они даже могут перехитрить червя!»

– Что делали фримены на краулере? – спросил Пол.

Кайнс резко обернулся.

Высокий таращил глаза – синева в синеве – на Пола.

– Это что за парнишка? – спросил он.

Заслонив Пола собой, Холлик произнес:

– Это Пол Атрейдес, наследник герцога.

– Почему он уверен, что на нашей громыхалке были фримены? – спросил тот.

– Они соответствуют описанию, – ответил Пол.

Кайнс фыркнул:

– Как можно узнать сверху, фримены они или нет? – Он поглядел на высокого. – Ты! Отвечай. Кто они?

– Приятели одного из наших, – ответил высокий дюннер. – Приходили из деревни глянуть на специевые пески.

Кайнс отвернулся. Какие тут фримены!

Но слова пророчества он помнил: «И будет Лисан аль-Гаиб видеть сквозь все пелены».

– Сейчас они, должно быть, уже мертвы, молодой сир, – проговорил высокий, – будем поминать их только добрым словом.

Но Пол слышал обман в их голосах, чувствовал угрозу, которая заставила Холлика инстинктивно занять оборонительную позицию.

Пол сухо ответил:

– Это ужасно – умереть в таком месте.

Не поворачивая головы, Кайнс произнес:

– Если Бог назначил твари своей место ее смерти, делает он, чтобы возжелала она прийти в это место.

Лето сурово посмотрел на Кайнса.

Выдержав этот взгляд, Кайнс понял, что его кое-что смущает: «Этот герцог беспокоился не о грузе специи – о людях. Чтобы спасти людей, он рисковал жизнью… и жизнью сына к тому же. От потери краулера он отмахнулся. Но угроза жизням людей привела его в ярость. Такому вождю будут повиноваться с фанатичной преданностью. Его будет трудно победить…»

И против собственной воли и всех предыдущих суждений Кайнс признался себе: «Мне нравится этот герцог».

Ощущение своего величия человеком – вещь переменчивая. Такое ощущение непостоянно. Частью оно зависит от способности людского воображения к мифотворчеству. Человек в состоянии величия должен симпатизировать своему мифу. Должен соответствовать ему. Но при этом должен быть настроен и весьма сардонически. Только скепсис избавит его от веры в собственные претензии. Только это чувство позволит ему развиваться и дальше. Иначе – он просто погибнет.

Принцесса Ирулан. «Избранные изречения Муад'Диба»

В обеденном зале арракинской резиденции плавучие лампы уже разгоняли ранние сумерки. Отблески света золотили и бычью голову, и кровавые пятна на концах рогов, и темные масляные краски портрета старого герцога.

Под этими талисманами на белом полотне сверкало начищенное фамильное серебро Атрейдесов, в строгом порядке расставленное вдоль громадного стола, – архипелаги приборов возле хрустальных бокалов, каждый напротив тяжелого дубового кресла. Центральная люстра классического стиля еще не была зажжена, и цепь ее тонула в тени над потолком – там, где прятался ядоискатель.

Пришедший с проверкой последних приготовлений герцог остановился в дверях и вдруг подумал о ядоискателях и их роли в жизни общества.

«Цельная картина, – размышлял он. – Нас выдает уже сам язык: столько слов и определений, связанных со способами осуществления этой коварной смерти. Что вам угодно? Чомурки – яд в питье? Или же вам нужен чомас – яд в пище?»

Он качнул головой.

Возле каждой тарелки на длинном столе стоял изящный флакон с водой. Бедной арракинской семье воды хватило бы, как подсчитал герцог, на год жизни.

По сторонам дверного проема, в котором он стоял, располагались широкие желто-зеленые с пышной лепниной чаши для омовения рук. Рядом с каждой была вешалка для полотенец. По обычаю, пояснила домоправительница, гостям следовало церемонно омочить руки в воде, стряхнуть на пол несколько капель, осушить ладони полотенцем и небрежно бросить полотенце в растущую на полу груду. После обеда под дверями собирались побирушки, которым положено было отдавать отжатую из полотенец воду.