Текст книги "Анти-Дюринг. Диалектика природы"

«Каждый социал-реформаторский фантазер», – говорит г-н Дюринг, – «естественно имеет наготове соответствующую его новой социальной жизни педагогику».

С этой точки зрения сам г-н Дюринг представляется «настоящим монстром» среди социал-реформаторских фантазеров. Школе будущего он уделяет по меньшей мере столько же внимания, сколько и авторскому праву, а это кое-что да значит. У него имеется окончательно разработанный план школ и университетов не только для всего «обозримого будущего», но и для переходного периода. Ограничимся, однако, лишь обзором того, что предполагается давать юношеству обоего пола в окончательном социалитете последней инстанции.

Всеобщая народная школа дает своим ученикам «все, что само по себе и принципиально может обладать привлекательностью для человека», следовательно, в особенности – «основы и главные достижения всех наук, касающихся понимания мира и жизни». Там прежде всего будут обучать математике, притом так, что будет «полностью пройден» круг всех принципиальных понятий и приемов, начиная с простого счета и сложения и кончая интегральным исчислением.

Это не значит, однако, что в этой школе действительно будут дифференцировать и интегрировать. Совсем напротив: там будут преподаваться совершенно новые элементы математики, взятой в целом, – элементы, содержащие в зародыше как обыкновенную элементарную, так и высшую математику. Хотя г-н Дюринг и уверяет, что «содержание учебников» этой школы будущего «схематически уже вырисовывается в своих главных чертах перед его глазами», однако ему до сих пор не удалось, к сожалению, открыть эти «элементы математики, взятой в целом», а то, чего он не в состоянии сделать, «следует, в самом деле, ожидать только от свободных и возросших сил нового общественного строя».

Но если плоды математики будущего пока что еще очень зелены, то астрономия, механика и физика будущего не представят трудностей, они «составят ядро всего школьного обучения», тогда как «ботаника и зоология, которые, несмотря на все свои теории, всё еще носят преимущественно описательный характер», будут служить «больше для легкой, занимательной беседы».

Так говорится в «Курсе философии», стр. 417. Г-н Дюринг и до сего дня знает только преимущественно описательную ботанику и зоологию. Вся органическая морфология, охватывающая собой сравнительную анатомию, эмбриологию и палеонтологию органического мира, незнакома ему даже по названию. В то время как за его спиной в области биологии почти десятками возникают совершенно новые науки, его детское сердце все еще черпает «высокосовременные образовательные элементы естественнонаучного способа мышления» из «Естественной истории для детей» Раффа и дарует эту конституцию органического мира также всему «обозримому будущему». О существовании химии он, по своему обыкновению, и здесь совершенно забывает.

Что касается эстетической стороны воспитания, то в этой области г-н Дюринг намерен все создать заново. Вся прежняя поэзия для этого не годится. Там, где запрещена всякая религия, – там, само собой разумеется, не может быть терпима в школе обычная у прежних поэтов «мифологическая и прочая религиозная стряпня». Равным образом заслуживает осуждения и «поэтический мистицизм, к которому, например, был сильно склонен Гёте». Таким образом, г-ну Дюрингу придется самому дать нам те поэтические шедевры, которые «соответствуют более высоким запросам примиренной с рассудком фантазии», и нарисовать тот подлинный идеал, который «означает завершение мира». Пусть он только не медлит. Хозяйственная коммуна сможет завоевать мир лишь в том случае, если она двинется в поход примиренным с рассудком беглым шагом александрийского стиха.

Филологией подрастающего гражданина будущего не будут особенно донимать.

«Мертвые языки совершенно отпадают… а изучение живых иностранных языков останется… как нечто второстепенное». Только там, где сношения между народами выражаются в передвижениях самих народных масс, иностранные языки должны быть сделаны, в меру надобности, легко доступными каждому. Для достижения «действительно образовательного результата при изучении языков» должна служить своего рода всеобщая грамматика, в особенности же – «материя и форма родного языка».

Национальная ограниченность современных людей все еще слишком космополитична для г-на Дюринга. Он хочет уничтожить и те два рычага, которые в современном мире дают хотя бы некоторую возможность стать выше ограниченной национальной точки зрения. Он хочет упразднить знание древних языков, открывающее, по крайней мере для получивших классическое образование людей различных национальностей, общий им, более широкий горизонт. Одновременно с этим он хочет упразднить также и знание новых языков, при помощи которого люди различных наций только и могут объясняться друг с другом и знакомиться с тем, что происходит за их собственным рубежом. Зато грамматика родного языка должна стать предметом основательной зубрежки. Но ведь «материя и форма родного языка» становятся понятными лишь тогда, когда прослеживается его возникновение и постепенное развитие, а это невозможно, если не уделять внимания, во-первых, его собственным отмершим формам и, во-вторых, родственным живым и мертвым языкам. Таким образом, мы здесь снова попадаем в запретную область. Но раз г-н Дюринг вычеркивает из своего учебного плана всю современную историческую грамматику, то для обучения языку у него остается только старомодная, препарированная в стиле старой классической филологии, техническая грамматика со всей ее казуистикой и произвольностью, обусловленными отсутствием исторического фундамента. Ненависть к старой филологии приводит его к тому, что самый скверный продукт ее он возводит в ранг «центрального пункта действительно образовательного изучения языков». Ясно, что мы имеем дело с филологом, никогда ничего не слыхавшим об историческом языкознании, которое за последние 60 лет получило такое мощное и плодотворное развитие, – и поэтому-то г-н Дюринг ищет «в высокой степени современные образовательные элементы» изучения языков не у Боппа, Гримма и Дица, а у блаженной памяти Хейзе и Беккера.

Но и после всей этой выучки молодой гражданин будущего далеко еще не может «опереться на самого себя». Для этого нужно заложить более глубокое основание при помощи «усвоения последних философских основ». «Но такое углубление… не представляет собой гигантской задачи» – с тех пор как г-н Дюринг проложил в этой области широкий путь. В самом деле, «если немногие положения строгого знания, которыми может похвалиться всеобщая схематика бытия, очистить от ложных схоластических завитушек и если решиться везде признавать значение только за действительностью, удостоверенной» г-ном Дюрингом, то элементарная философия станет вполне доступной и для юношества будущего. «Напомним о тех крайне простых приемах, посредством которых мы доставили понятиям бесконечности и их критике доселе неведомую значимость», – и тогда «нет решительно никакого основания, почему бы элементы универсального понимания пространства и времени, столь просто построенные благодаря современному углублению и заострению, – почему бы эти элементы не могли, наконец, перейти в разряд подготовительных знаний… Наиболее коренные идеи» г-на Дюринга «не должны играть второстепенной роли в универсальной образовательной систематике нового общества». Равное самому себе состояние материи и сосчитанная бесчисленность призваны, напротив, «не только поставить человека на ноги, но и заставить его уразуметь собственными силами, что так называемый абсолют находится у него под ногами».

Народная школа будущего, как видит читатель, представляет собой не что иное, как немного «облагороженную» прусскую гимназию. В этой школе греческий язык и латынь заменены несколько большим количеством чистой и прикладной математики, в особенности же элементами философии действительности, а преподавание немецкого языка низведено опять до блаженной памяти Беккера, другими словами – приблизительно до уровня начальной школы. Действительно, «нет решительно никакого основания», почему бы «знания» г-на Дюринга, оказавшиеся после нашего рассмотрения крайне школьническими во всех затронутых им областях, или, лучше сказать, почему бы то, что вообще остается от них после предварительной основательной «чистки», не могло, наконец, перейти целиком и полностью в «разряд подготовительных знаний», поскольку знания г-на Дюринга никогда и не возвышались над этим уровнем. Конечно, г-н Дюринг слышал краем уха, что в социалистическом обществе труд и воспитание будут соединены и таким путем подрастающим поколениям будет обеспечено разностороннее техническое образование, как и практическая основа для научного воспитания; поэтому также и этот пункт он использует на свой обычный лад для социалитета. Но так как в сфере производства, по г-ну Дюрингу, прежнее разделение труда в существенных чертах, как мы видели, преспокойно продолжает существовать, то у этого технического школьного образования отнимается всякое позднейшее практическое применение, отнимается всякое значение для самого производства, – техническое образование преследует исключительно школьную цель: оно должно заменить собой гимнастику, о которой наш радикальный новатор и слышать не хочет. Вот почему г-н Дюринг и может дать нам по этой части лишь две-три банальные фразы, вроде следующей: «Юноши, как и старики, должны работать в серьезном смысле этого слова».

Поистине жалкое впечатление производит это беспомощное и бессодержательное переливание из пустого в порожнее, когда сравниваешь его с тем местом «Капитала» (стр. 508–515), где Маркс развивает положение, что «из фабричной системы, как можно проследить в деталях у Роберта Оуэна, вырос зародыш воспитания эпохи будущего, когда для всех детей свыше известного возраста производительный труд будет соединяться с обучением и гимнастикой не только как одно из средств для увеличения общественного производства, но и как единственное средство для производства всесторонне развитых людей».[282]282
  См. настоящее издание, т. 23, стр. 494–499. Цитируемое место находится на стр. 494–495;


[Закрыть]

Оставим в стороне университет будущего, где философия действительности будет служить ядром всего знания и где рядом с медицинским факультетом будет процветать также и юридический; оставим в стороне также «специальные учебные заведения», о которых мы узнаём лишь то, что они предназначаются только «для двух-трех дисциплин». Предположим, что юный гражданин будущего по окончании всех школьных курсов настолько может «опереться на самого себя», что в состоянии заняться приисканием себе жены. Какой ход вещей открывает ему здесь г-н Дюринг?

«Ввиду важности размножения для укрепления, искоренения и смешения качеств, и даже для их творческого развития, надо искать последние корни человеческого или бесчеловечного в значительной мере в половом общении и подборе и сверх того еще в заботе об обеспечении или предупреждении определенного результата рождений. Суд над дикостью и тупостью, господствующими в этой области, приходится практически предоставить позднейшей эпохе. Однако даже при существующем гнете предрассудков можно растолковать людям, что удавшееся или неудавшееся природе или человеческой предусмотрительности качество новорожденных гораздо важнее их многочисленности. Уроды истреблялись, правда, во все времена и при всяком правовом строе, но лестница, ведущая от нормального до уродства, связанного с потерей человеческого образа, имеет много ступеней… Если принимаются меры против появления на свет человека, который оказался бы только плохим созданием, то это, очевидно, приносит только пользу».

Точно так же в другом месте говорится:

«Философское размышление без труда поймет право не родившегося еще мира на возможно лучшую композицию… Зачатие и, пожалуй, еще и рождение дают повод для применения в этом отношении предупредительных мер, а в исключительных случаях – также и мер для устранения негодного».

И далее:

«Греческое искусство, в идеализированной форме изображающее человека в мраморе, не в силах будет сохранить прежнее историческое значение, когда люди возьмутся за менее художественную, и поэтому гораздо более важную для жизненной судьбы миллионов, задачу – усовершенствовать созидание человека из плоти и крови. Этот род искусства не является просто работой над камнем, и его эстетика состоит не в созерцании мертвых форм» и т. д.

Наш молодой гражданин будущего падает с облаков. Что при вступлении в брак дело идет не о простом искусстве работы над камнем и не о созерцании мертвых форм, это он знал, конечно, и без г-на Дюринга; но ведь последний обещал ему, что он может свободно шествовать по всем путям, открываемым перед ним ходом вещей и его собственным существом, чтобы найти сочувствующее женское сердце вместе с принадлежащим ему телом. «Ни в коем случае», – гремит теперь ему в ответ «более глубокая и более строгая мораль». Речь идет прежде всего о том, чтобы сбросить с себя дикость и тупость, господствующие в области полового общения и подбора, и принять во внимание право вновь рождающегося мира на возможно лучшую композицию. В этот торжественный момент перед нашим молодым гражданином стоит задача – усовершенствовать созидание человека из плоти и крови, стать, так сказать, Фидием по этой части. Как приступить к делу? – Приведенные таинственные заявления г-на Дюринга не дают ему на этот счет ни малейшего наставления, хотя г-н Дюринг сам говорит, что это – «искусство». Быть может, г-н Дюринг уже имеет «схематически перед глазами» руководство к этому искусству, вроде, например, тех, образцы которых – в запечатанных конвертах – циркулируют теперь в изрядном количестве в немецкой книжной торговле. – В самом деле, мы здесь находимся уже не в царстве социалитета, а скорее в царстве «Волшебной флейты»,[283]283
  «Волшебная флейта» – последняя опера Моцарта, написанная им на либретто Э. Шиканедера; она была сочинена и поставлена в 1791 году; в ней нашли отражение идеи масонов, к которым принадлежали и автор либретто и сам Моцарт. Упоминаемые далее в тексте Зарастро, Тамино и Памина – главные действующие лица этой оперы.


[Закрыть] с той лишь разницей, что веселый франкмасонский поп Зарастро едва ли может назваться даже «жрецом второго класса» в сравнении с нашим, более глубоким и более строгим моралистом. Испытания, которым Зарастро подверг влюбленную парочку своих адептов, являются поистине детской забавой в сравнении с тем грозным осмотром, который г-н Дюринг навязывает обоим своим суверенным индивидам, прежде чем позволить им вступить в состояние «нравственного и свободного брака». Ведь всегда может случиться, что хотя наш «опирающийся на самого себя» Тамино будущего и стоит обеими ногами на так называемом абсолюте, но одна из его ног отступает на одну-две ступеньки от нормы, так что злые языки называют его колченогим. Не исключена также возможность того, что его дражайшая Памина будущего не совсем ровно стоит на упомянутом абсолюте вследствие небольшого отклонения в сторону правого плеча, каковое отклонение людская зависть называет даже легким горбиком. Что делать тогда? Воспретит ли им наш более глубокий и более строгий Зарастро практиковать искусство созидания совершенного человека из плоти и крови, применит ли он к ним свои «предупредительные меры» при «зачатии» или свое «устранение негодного» при «рождении»? Можно ставить десять против одного, что дело примет другой оборот: влюбленная парочка, покинув Зарастро-Дюринга, отправится к чиновнику, заведующему регистрацией браков.

Постойте! – восклицает г-н Дюринг. – Вы меня не поняли. Дайте мне высказаться.

При наличии «более высоких, истинно-человеческих побудительных мотивов для благотворных половых связей… человечески облагороженная форма полового возбуждения, высшая ступень которого проявляется в виде страстной любви, представляет в своей двухсторонности наилучшую гарантию благополучного, также и по своим плодам, супружества… Из гармонических самих по себе отношений получается и плод с гармоническими чертами – ведь это только результат второго порядка. Отсюда опять-таки следует, что всякое принуждение должно действовать вредным образом» и т. д.

Тем самым все кончается наилучшим образом в наилучшем из социалитетов. Колченогий и горбатенькая страстно любят друг друга, а потому в своей двухсторонности представляют наилучшую гарантию для гармонического «результата второго порядка»; все идет, как в романе: они любят друг друга и вступают в брак. Вся «более глубокая и более строгая мораль» оказывается, по обыкновению, гармонической болтовней.

Каких вообще благородных взглядов держится г-н Дюринг относительно женского пола, – это видно из следующего его обвинения против современного общества:

«В обществе, основанном на угнетении и продаже человека человеку, проституция признается само собой разумеющимся дополнением к принудительному браку, созданным в пользу мужчин, и то обстоятельство, что ничего подобного не может существовать для женщин, представляет собой весьма понятный, но в то же время чрезвычайно многозначительный факт».

Ни за что на свете я не согласился бы получить такую благодарность, какая выпадет на долю г-на Дюринга со стороны женщин за этот комплимент. Кроме того, разве г-ну Дюрингу совершенно неизвестен не столь уж редкий теперь вид дохода– стипендии от женщин их любовникам. [Schurzenstipendien] Ведь г-н Дюринг сам был когда-то референдарием[284]284
  Референдарий (докладчик) – в Германии низший чиновник, преимущественно юрист, проходящий подготовительную службу в качестве практиканта при суде или государственном учреждении; должность референдария часто не оплачивалась.


[Закрыть] и живет он в Берлине, где уже в мои времена, т. е. 36 лет тому назад, Referendarius, – чтобы не говорить о лейтенантах, – довольно часто рифмовался с Schurzenstipendiarius!

* * *

Да будет нам позволено в примирительно-веселом духе распроститься с нашей темой, которая сплошь и рядом должна была казаться довольно сухой и скучной. Пока нам приходилось разбирать отдельные вопросы, наш приговор был связан объективными, неоспоримыми фактами; в соответствии с этими фактами приговор довольно часто по необходимости был резкий и даже жестокий. Теперь, когда философия, политическая экономия и социалитет лежат уже позади и перед нами раскрылся общий облик писателя, о котором нам раньше приходилось судить по отдельным его взглядам, – теперь на первое место могут выступить соображения, касающиеся его как человека; теперь мы можем позволить себе объяснить многие, непонятные иначе, научные заблуждения и самомнение автора его личными качествами и резюмировать свое общее суждение о г-не Дюринге словами: невменяемость как результат мании величия.

ДИАЛЕКТИКА ПРИРОДЫ[285]285
  «Диалектика природы» – одно из главных произведений Ф. Энгельса; в нем дано диалектико-материалистическое обобщение важнейших достижений естественных наук середины XIX века, осуществлено дальнейшее развитие материалистической диалектики и подвергнуты критике метафизические и идеалистические концепции в естествознании. // «Диалектика природы» явилась итогом многолетних фундаментальных занятий Энгельса естественными науками. Первоначально результаты своих исследований Энгельс намеревался изложить в форме полемического произведения, направленного против вульгарного материалиста Л. Бюхнера. Этот план относится приблизительно к январю 1873 г. (см. настоящий том, стр. 516–521). Позднее Энгельс пришел к мысли о необходимости поставить перед собой более всеобъемлющую задачу. Грандиозный замысел «Диалектики природы» изложен в письме, которое 30 мая 1873 г. Энгельс из Лондона послал. Марксу в Манчестер. Маркс показал это письмо выдающемуся естествоиспытателю К. Шорлеммеру. Рукопись письма содержит пометки Шорлеммера, в которых он полностью одобряет основные идеи замысла Энгельса. В последующие годы Энгельс проделал огромную работу по намеченному плану, однако в полной мере осуществить свой замысел ему не удалось. // Материалы, относящиеся к «Диалектике природы», были написаны в период с 1873 по 1886 год. За это время Энгельс проштудировал обширную литературу по важнейшим вопросам естествознания л написал 10 более или менее готовых статей и глав и больше 170 заметок и фрагментов. // В работе Энгельса над «Диалектикой природы» выделяются два главных периода: от замысла этого произведения до начала работы над «Анти-Дюрингом» (май 1873 – май 1876 г.) и от окончания работы над «Анти-Дюрингом» до смерти Маркса (июль 1878 – март 1883 г.). В первый период Энгельс занимался преимущественно собиранием материала, написал большую часть фрагментов и «Введение». Во второй период Энгельс разработал конкретный план будущего произведения, написал значительную часть фрагментов и почти все главы. После смерти Маркса Энгельс, всецело поглощенный работой по завершению публикации «Капитала» и по руководству международным рабочим движением, вынужден был фактически прекратить работу над своим произведением. «Диалектика природы» осталась незаконченной. // Материалы «Диалектики природы» дошли до нас в виде четырех связок, по которым Энгельс незадолго до своей смерти распределил все статьи и заметки, относящиеся к этому произведению. Этим связкам Энгельс дал следующие заголовки: 1) «Диалектика и естествознание», 2) «Исследование природы и диалектика», 3) «Диалектика природы» и 4) «Математика и естествознание. Разное». Из этих четырех связок только две (вторая и третья) имеют составленные Энгельсом оглавления, перечисляющие содержащиеся в связке материалы. Благодаря этим оглавлениям мы точно знаем, какие материалы Энгельс отнес к второй и третьей связкам и в какой последовательности он их расположил в этих связках. Что же касается первой и четвертой связок, то у нас нет уверенности в том, что отдельные листки лежат в них именно там, куда их положил Энгельс. // Первая связка («Диалектика и естествознание») состоит из двух частей: 1) из заметок, написанных на 11-ти пронумерованных Энгельсом двойных листах, каждый из которых имеет заголовок «Диалектика природы»; эти заметки, отделенные друг от друга разделительными линейками, относятся к периоду 1873–1876 гг. и написаны хронологически в той последовательности, в которой они расположены на нумерованных листах рукописи; 2) из 20-ти ненумерованных листов, каждый из которых содержит одну более длинную или несколько более коротких заметок, отделенных друг от друга разделительными линейками; лишь очень немногие из этих заметок содержат данные, позволяющие определить время их написания. // Вторая связка («Исследование природы и диалектика») содержит три больших заметки: «О прообразах математического бесконечного в действительном мире», «О «механическом» понимании природы» и «О не-гелиевской неспособности познавать бесконечное»; «Старое предисловие к «Анти-Дюрингу». О диалектике», статью «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» и большой фрагмент «Опущенное из «Фейербаха»». Из составленного Энгельсом оглавления этой связки видно, что первоначально в нее входили еще две статьи: «Основные формы движения» и «Естествознание в мире духов». Но затем Энгельс зачеркнул в оглавлении второй связки названия этих двух статей и перенес их в третью связку, куда он поместил наиболее отделанные составные части своего незаконченного труда. // Третья связка («Диалектика природы») содержит шесть наиболее обработанных статей: «Основные формы движения», «Мера движения. – Работа», «Электричество», «Естествознание в мире духов», «Введение» и «Приливное трение». // Четвертая связка («Математика и естествознание. Разное») состоит из двух незаконченных глав «Диалектика» и «Теплота»; 18-ти ненумерованных листов, каждый из которых содержит одну более длинную или несколько более коротких заметок, отделенных друг от друга разделительными линейками; нескольких листков с математическими вычислениями. Среди заметок четвертой связки находятся два наброска плана «Диалектики природы». Даты написания заметок этой связки можно установить только в самых редких случаях. // Подробные указатели содержания связок и хронологии написания глав и фрагментов «Диалектики природы» даны в конце настоящего тома (стр. 747–756). // Ознакомление с содержанием четырех связок «Диалектики природы» показывает, что Энгельс включил в них, кроме глав и предварительных набросков, написанных специально для «Диалектики природы», еще несколько таких рукописей, которые первоначально для нее не предназначались. Таковы: «Старое предисловие» к «Анти-Дюрингу», два «Примечания» к «Анти-Дюрингу» («О прообразах математического бесконечного в действительном мире» и «О «механическом» понимании природы»), «Опущенное из «Фейербаха»», «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» и «Естествознание в мире духов». // В настоящее издание «Диалектики природы» включено все то, что содержится в четырех связках Энгельса, за исключением страничек с отрывочными математическими вычислениями, не сопровождаемыми пояснительным текстом, и следующих заметок, которые по своему содержанию явно не относятся к «Диалектике природы»: 1) первоначальный набросок «Введения» к «Анти-Дюрингу» (о современном социализме), 2) отрывок о рабстве, 3) выписки из книги Ш. Фурье «Новый хозяйственный и социетарный мир» (эти три заметки относятся к подготовительным работам к «Анти-Дюрингу») и 4) маленькая записка с замечанием Энгельса об отрицательном отношении немецкого химика Ф. Паули к трудовой теории стоимости. // Взятая в этих пределах, «Диалектика природы» состоит из 10 статей и глав, 169 заметок и фрагментов и 2 набросков плана – всего из 181 составной части. // Весь этот материал расположен в настоящем издании тематически, в соответствии с основными линиями плана Энгельса, как они намечены в двух дошедших до нас набросках плана «Диалектики природы». Оба наброска даются в самом начале «Диалектики природы». Один из них – более подробный и охватывающий весь труд Энгельса – написан, судя по всему, в августе 1878 года; другой – охватывающий только часть всего труда – написан примерно в 1880 году. Наличный материал «Диалектики природы», над которой Энгельс работал с перерывами на протяжении целых 13 лет (1873–1886 гг.), не вполне совпадает с намеченными пунктами общего плана, и поэтому буквальное проведение схемы плана 1878 г. во всех деталях невозможно. Однако основное содержание рукописи и основные линии плана «Диалектики природы» друг другу вполне соответствуют. Поэтому наброски плана и положены в основу расположения материала. При этом проведено намеченное самим Энгельсом (при группировке по связкам) разграничение между более или менее отделанными главами, с одной стороны, и подготовительными заметками, с другой. Таким образом получается разделение всей книги на две части: 1) статьи и главы и 2) заметки и фрагменты. В каждой из этих двух частей материал расположен по одной и той же руководящей схеме согласно основным линиям плана Энгельса. // Эти основные линии плана Энгельса намечают такую последовательность частей: а) историческое введение, б) общие вопросы материалистической диалектики, в) классификация наук, г) соображения о диалектическом содержании отдельных наук, д) рассмотрение некоторых актуальных методологических проблем естествознания, е) переход к общественным наукам. Предпоследняя часть осталась у Энгельса почти не разработанной. // Основные линии плана определяют следующее расположение статей и глав «Диалектики природы», составляющих первую половину книги: // 1) Введение (написано в 1875–1876 гг.); // 2) Старое предисловие к «Анти-Дюрингу». О диалектике (май – июнь 1878 г.); // 3) Естествознание в мире духов (начало 1878 г.); // 4) Диалектика (конец 1879 г.); // 5) Основные формы движения (1880–1881 гг.); // 6) Мера движения. – Работа (1880–1881 гг.); // 7) Приливное трение (1880–1881 гг.); // 8) Теплота (апрель 1881 – ноябрь 1882 г.); // 9) Электричество (1882 г.); // 10) Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека (июнь 1876 г.). // В отношении всех этих статей и глав тематический порядок в основном совпадает с хронологическим. Исключение составляет статья о «Роли труда», которая образует переход от естественных наук к наукам общественным. Статья «Естествознание в мире духов» в набросках плана Энгельса не упомянута совершенно. По всей вероятности, Энгельс первоначально предполагал напечатать ее отдельно в каком-нибудь журнале и только впоследствии включил ее в состав «Диалектики природы». Здесь она поставлена в разделе статей и глав на 3-е место, так как она, подобно двум предыдущим, имеет общеметодологическое значение и по своей основной идее (необходимость теоретического мышления для эмпирического естествознания) довольно тесно примыкает к «Старому предисловию к «Анти-Дюрингу»». // Что касается черновых набросков, заметок и фрагментов, которые составляют вторую половину книги, то сопоставление наличного материала с набросками плана Энгельса приводит к распределению этого материала по следующим рубрикам: // 1) Из истории науки; // 2) Естествознание и философия; // 3) Диалектика; // 4) Формы движения материи. Классификация наук; // 5) Математика; // 6) Механика и астрономия; // 7) Физика; // 8) Химия; // 9) Биология. // Если сопоставить эти отделы фрагментов с заголовками десяти статей и глав «Диалектики природы», то обнаружится почти полное соответствие между порядком расположения статей и порядком расположения фрагментов. Первой статье «Диалектики природы» соответствует 1-й отдел фрагментов. Второй и третьей статьям соответствует 2-й отдел фрагментов. Четвертой статье соответствует 3-й отдел фрагментов. Пятой статье соответствует 4-й отдел фрагментов. Шестая и седьмая статьи соответствуют 6-му отделу фрагментов. Восьмая и девятая статьи соответствуют 7-му отделу фрагментов. Десятая статья не имеет соответствующего ей отдела фрагментов. // Внутри отдельных рубрик фрагменты расположены также по тематическому принципу. Сначала даются фрагменты, посвященные более общим вопросам, а затем фрагменты, относящиеся к более частным вопросам. В отделе «Из истории науки» фрагменты расположены в исторической последовательности: от зарождения наук у древнейших народов до современников Энгельса. В отделе «Диалектика» сначала даются заметки, посвященные общим вопросам диалектики и основным законам диалектики, а затем – заметки, относящиеся к так называемой субъективной диалектике. Каждый отдел заканчивается по возможности такими фрагментами, которые служат переходом к следующему отделу. // При жизни Энгельса материалы, относящиеся к «Диалектике природы», не публиковались. После его смерти были опубликованы две статьи, включенные им в состав «Диалектики природы»: «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» – в 1896 г. в журнале «Neue Zeit» и «Естествознание в мире духов» – в 1898 г. в ежегоднике «Illustrirter Neue Welt-Kalender». Полностью «Диалектика природы» была впервые опубликована в СССР в 1925 г. на немецком языке параллельно с русским переводом («Архив Маркса и Энгельса», книга вторая). Впоследствии книга Энгельса неоднократно переиздавалась. При этом уточнялась расшифровка рукописи, улучшался перевод, совершенствовалась система расположения материала. Важнейшими из этих последующих изданий являются: издание на языке оригинала в 1935 г. (Marx-Engels Gesamtausgabe. F. Engels. «Herrn Eugen Duhrings Umwalzung der Wissenschaft. Dialektik der Natur». Sonderausgabe. Moskau – Leningrad, 1935) и русское издание 1941 г., по образцу которого были сделаны многочисленные издания в различных странах мира. В настоящем томе расположение материала в «Диалектике природы» воспроизводит то, которое было принято в русском издании 1941 года.


[Закрыть]

Написано Ф. Энгельсом в основном в 1873–1883 гг., отдельные добавления в 1885–1886 гг.

Впервые полностью опубликовано на немецком и русском языках в «Архиве Маркса и Энгельса», кн. II, 1925

Печатается по тексту рукописи

Перевод с немецкого

НАБРОСОК ОБЩЕГО ПЛАНА[286]286
  Этот общий план «Диалектики природы» составлен после июня 1878 г., – так как в нем упоминаются старое предисловие к «Анти-Дюрингу», написанное в мае – июне, и брошюра Э. Геккеля «Свободная наука и свободное преподавание», вышедшая в июле 1878 года; но этот план составлен до 1880 г., – так как в нем отсутствует всякое указание на такие главы «Диалектики природы», как «Основные формы движения», «Теплота» и «Электричество», написанные в 1880–1882 годах. Сопоставление содержащегося в пункте 11 этого плана упоминания о немецких буржуазных дарвинистах Э. Геккеле и О. Шмидте с письмом Энгельса Лаврову от 10 августа 1878 г. дает основание для предположения, что план составлен в августе 1878 года.


[Закрыть]

1. Историческое введение: в естествознании, благодаря его собственному развитию, метафизическая концепция стала невозможной.

2. Ход теоретического развития в Германии со времени Гегеля (старое предисловие)[287]287
  Имеется в виду «Старое предисловие к «Анти-Дюрингу». О диалектике» (см. настоящий том, стр. 364–372).


[Закрыть]. Возврат к диалектике совершается бессознательно, поэтому противоречиво и медленно.

3. Диалектика как наука о всеобщей связи. Главные законы:

превращение количества и качества – взаимное проникновение полярных противоположностей и превращение их друг в друга, когда они доведены до крайности, – развитие путем противоречия, или отрицание отрицания, – спиральная форма развития.

4. Связь наук. Математика, механика, физика, химия, биология. Сен-Симон (Конт) и Гегель.

5. Apercus[288]288
  Соображения, заметки. Ред.


[Закрыть] об отдельных науках и их диалектическом содержании:

1) математика: диалектические вспомогательные средства и обороты. – Математическое бесконечное имеет место в действительности;

2) механика неба – теперь вся она рассматривается как некоторый процесс. – Механика: точкой отправления для нее была инерция, являющаяся лишь отрицательным выражением неуничтожимости движения;

3) физика – переходы молекулярных движений друг в друга. Клаузиус и Лошмидт;

4) химия: теории, энергия;

5) биология. Дарвинизм. Необходимость и случайность.

6. Границы познания. Дюбуа-Реймон и Негели.[289]289
  Имеются в виду: 1) доклад Э. Дюбуа-Реймона «О границах познания природы», сделанный в Лейпциге 14 августа 1872 г. на 45-м съезде немецких естествоиспытателей и врачей; первое издание этого доклада вышло в Лейпциге в 1872 году; 2) доклад К. Негели «Границы естественнонаучного познания», сделанный в Мюнхене 20 сентября 1877 г. на 50-м съезде немецких естествоиспытателей и врачей; доклад был опубликован в приложении к «Бюллетеню» съезда.


[Закрыть] – Гельмгольц, Кант, Юм.

7. Механическая теория. Геккель.[290]290
  Имеются в виду механистические взгляды сторонников естественнонаучного материализма, одним из типичных представителей которого был Э. Геккель. Ср. заметку «О «механическом» понимании природы» (настоящий том, стр. 566–570).


[Закрыть]

8. Душа пластидулы – Геккель и Негели.[291]291
  Пластидулами Э. Геккель называл мельчайшие частицы живой плазмы каждая из которых, по его учению, представляет собой белковую молекулу весьма сложного строения и обладает некоторой элементарной «душой». // Вопрос о «душе пластидулы», о наличии зародышей сознания в элементарных живых телах, о соотношении сознания и его материального субстрата явился предметом дискуссии на состоявшемся в Мюнхене в сентябре 1877 г. 50-м съезде немецких естествоиспытателей и врачей, где этой проблеме было уделено значительное внимание в выступлениях Э. Геккеля, К. Негели и Р. Вирхова (на пленарных заседаниях 18, 20 и 22 сентября). Защите своих взглядов по этому вопросу от нападок Вирхова Геккель посвятил специальную главу своей брошюры «Свободная наука и свободное преподавание».


[Закрыть]

9. Наука и преподавание – Вирхов.[292]292
  Энгельс имеет в виду доклад Р. Вирхова «Свобода науки в современном государстве» (см. примечание 6. В этом докладе Вирхов предлагал ограничить свободу преподавания науки. Против Вирхова выступил Э. Геккель, опубликовавший брошюру «Свободная наука и свободное преподавание».


[Закрыть]

10. Клеточное государство – Вирхов.[293]293
  О вирховской концепции животного индивида как федерации клеточных государств.


[Закрыть]

11. Дарвинистская политика и дарвинистское учение об обществе – Геккель и Шмидт.[294]294
  В июле – августе 1878 г. Энгельс предполагал подвергнуть критике выступления буржуазных дарвинистов против социализма. Поводом послужило сообщение о том, что О. Шмидт выступит с докладом «Об отношении дарвинизма к социал-демократии» на 51-м съезде немецких естествоиспытателей и врачей в Касселе в сентябре 1878 года. Это сообщение Энгельс прочитал в журнале «Nature» от 18 июля 1878 г. (т. XVIII, № 455, стр. 316). После съезда доклад Шмидта был опубликован в виде брошюры (О. Schmidt. «Darwinismus und Socialdemocratie». Bonn, 1878). Около 10 августа 1878 г. Энгельс получил брошюру Э. Геккеля «Свободная наука и свободное преподавание» (Е. Haeckel. «Freie Wissenschaft und freie Lehre». Stuttgart, 1878), в которой Геккель пытался снять с дарвинизма упрек за его связь с социалистическим движением и приводил также высказывания Шмидта. В своих письмах Шмидту от 19 июля и Лаврову от 10 августа 1878 г. Энгельс выразил намерение дать ответ на эти выступления.


[Закрыть] Дифференциация человека благодаря труду. [Arbeit] – Применение политической экономии к естествознанию. Понятие «работы» [«Arbeit»] у Гельмгольца («Популярные доклады», вып. II).[295]295
  H. Helmholtz. «Populare wissenschaftliche Vortrage». Zweites Heft, Braunschweig, 1871 (Г. Гельмгольц. «Научно-популярные доклады». Выпуск второй, Брауншвейг, 1871). О физическом понятии «работы» Гельмгольц говорит главным образом в своей лекции 1862 г. «О сохранении силы» (стр. 137–179 указанной книги). Категорию «работы» Энгельс рассматривает в главе «Мера движения. – Работа» (см. настоящий том, стр. 419–422).


[Закрыть]

НАБРОСОК ЧАСТИЧНОГО ПЛАНА[296]296
  В своей основной части этот набросок является планом главы «Основные формы движения». Вместе с тем ему соответствует целая группа тематически и хронологически связанных между собой глав: «Основные формы движения», «Мера движения. – Работа», «Приливное трение», «Теплота» и «Электричество». Все эти главы написаны в 1880–1882 годах. Набросок частичного плана написан до них, – вероятно, в 1880 году.


[Закрыть]

1. Движение вообще.

2. Притяжение и отталкивание. Перенесение движения.

3. Применение здесь [закона] сохранения энергии. Отталкивание + притяжение – Приток отталкивания = энергии.

4. Тяжесть – небесные тела – земная механика.

5. Физика. Теплота. Электричество.

6. Химия.

7. Резюме.

a) Перед 4: Математика. Бесконечная линия. + и – равны.

b) При рассмотрении астрономии: работа, производимая приливной волной. Двоякого рода выкладки у Гельмгольца, вып. II, стр. 120.[297]297
  Ср. настоящий том, стр. 404–407. Ред.


[Закрыть]«Силы» у Гельмгольца, вып. II, стр. 190.[298]298
  Ср. настоящий том, стр. 402–404. Ред.


[Закрыть]