Текст книги "Незримая паутина"

Фридрих Незнанский
Незримая паутина

1

Коттеджный поселок Арефьево, где жил председатель правления Коминвестбанка Артем Абрамян, находился в тридцати пяти километрах от Москвы.

Киллер второй день наблюдал в бинокль из ближней рощи за его домом. Попасть на охраняемую территорию было не простым делом: охрана у ворот внимательно осматривала въезжающие машины. Отход после стрельбы стал бы еще затруднительнее.

Роща стояла на взгорке, и в оптический прицел виден дом Абрамяна. Между ним и бетонной оградой поселка располагались еще два участка. Здесь строились недавно, деревья и кусты рядом с коттеджами вырасти не успели, и поэтому киллер мог наблюдать, как вечерами пожилой банкир прогуливается с собакой возле дома, о чем-то переговаривается с соседями. Снайперская винтовка отсюда бы достала, но риск промаха был слишком велик, поскольку заходящее солнце било в глаза стрелка: банкир совершал моцион за домом, там, где еще светило солнце. Стрелять же со стороны заката и вовсе не возможно: оттуда, из низины, вообще ничего не увидишь – ни банкира, ни его собаку. К тому же за объектом постоянно ходили охранники, время от времени заслоняя его собой, как и положено телохранителям.

А рисковать нельзя – потом вообще не подступишься: в Коминвестбанке Абрамяна стерегли с особенным рвением.

Можно было, конечно, прорваться во двор на машине, поднять стрельбу, как в некоторых современных боевиках с пальбой и всевозможными компьютерными эффектами. Но киллер предпочитал старые боевики, где все операции хорошо продуманы, а роли всех исполнителей – тех, кто работал, и тех, кто отвлекал, – профессионально поставлены режиссером или скопированы из полицейских протоколов. Но он всегда работал один. Помощники только мешали.

У него на все про все было только три дня. В кармане лежал обратный билет, и задерживаться опасно: кое-кто мог хватиться, что он слишком долго пропадает, а потом по срокам связать акцию с его отсутствием именно в это время.

На второй день он обратил внимание на белый «рафик» с надписью «Деликатесы с доставкой на дом» и номером телефона фирмы. Автомобиль приезжал в Арефьево каждый день, не слишком задерживаясь возле ворот. Сегодня киллер решил к нему приглядеться как следует. «Рафик» катил от дома к дому, то останавливаясь возле калитки, то въезжая на участок, и всякий раз из него что-то выгружали. Встал он у коттеджа Абрамяна. Из «рафика» вынесли несколько коробок – похоже, с продовольствием. Одна из коробок упала, оттуда вывалились несколько упаковок с фруктовым соком.

Киллер спустился с дерева, сбежал в низину, где его ожидал подержанный «опель» серого цвета, и еще издали увидел возле «опеля» двоих парней, неизвестно как появившихся в этой роще в столь неподходящее время. Они пытались вскрыть переднюю дверь со стороны водителя. Только вас мне не хватало, подумал киллер. А впрочем, напротив… Как раз вы, ребята, вовремя… Если есть какой-нибудь святой – покровитель наемных убийц, именно он вас мне послал. Главное, чтобы не было шума. Не останавливаясь, он навернул глушитель на ствол пистолета.

– Эй, мужики, какие проблемы? – негромко спросил он, подойдя к незнакомцам достаточно близко, чтобы понять, чем они еще вооружены кроме отмычки.

Парни вздрогнули, обернулись. В школе они учились, арифметику проходили и потому без труда установили свое двойное численное превосходство. А телосложение объявившегося владельца машины только прибавило им уверенности в себе.

– Твоя тачка? – поигрывая фомкой, спросил ближний к киллеру, более рослый. У второго, стоявшего за машиной, в руке, похоже, появилось нечто посерьезнее. Может, даже «макаров». С него и начнем, решил киллер, остановившись в нерешительности.

– Кончайте, мужики, – сказал он. – Не моя тачка. Меня хозяин убьет.

Он не врал. Тачка действительно была не его, он угнал ее из одного из московских дворов специально для проведения этой акции и даже подумывал, не поставить ли машину на место, когда все закончится. И поскольку он говорил сущую правду, то произнес эти слова вполне убедительно. Так убедительно, что второй тоже вышел из-за машины, с интересом уставившись на хлюпика, доказывающего свое право на иномарку. В руке он действительно стволом вниз держал «макаров».

К употреблению готовы, подумал киллер. Но может, захотят сказать последнее слово?

– А ты что здесь делаешь? – продолжал надвигаться тот, что с фомкой, стараясь зайти сбоку либо сзади.

И это нам на руку, усмехнулся про себя киллер, отступая.

– Вы чего… – сказал он тихо. – Я же говорю – не моя машина! Он мне голову оторвет! – И для большей убедительности сделал вид, что споткнулся со страха, оглянувшись при этом назад.

Они засмеялись и начали приближаться теперь уже безо всякой опаски.

– Не оторвет, – отозвался тот, что с фомкой. – Ты уже деревяшка. Типа Буратино. А деревяшкам головы уже не отрывают.

– Их отпиливают, – хохотнул второй.

«Ну вот ты и произнес последнее слово. Оно же и последнее желание – отпилить мне голову».

А вслух киллер добавил негромко, под нос:

– Ну что ж, пришла пора попрощаться.

– Чего-о? – протянул тот, что с «макаровым». – Ты что там бубнишь?

– Прощаться пора, – повторил киллер, моментально выхватив свою «беретту» из кармана. Этому он учился не один день и не один год, глядя на экран, где крутил старые вестерны вроде «Великолепной семерки». И даже находил, что это получается у него быстрее, чем у киногероев.

Первая пуля попала в середину лба тому, что сжимал «макаров». Киллер сделал небольшую паузу, смотря в глаза второму – изумленному, посеревшему, выронившему фомку на траву. Пусть сначала как следует проникнется, подумал киллер, держа его под прицелом и наблюдая, как изумление сменяется ужасом, как при этом парень зевает разинутым ртом, так и не успев ничего сказать. Только мимикой выразил нечто вроде униженной мольбы. Пуля тоже попала ему в середину лба, и он упал в траву лицом вверх.

А кстати, вот же они, кандидаты в исполнители предстоящего убийства, рядышком, на месте, удовлетворенно хмыкнул киллер, садясь в «опель».

Он гнал машину на высокой скорости, но только возле кольцевой дороги увидел белый «рафик». Тот самый, развозящий деликатесы. Киллер пристроился к нему сзади. Какое-то время ехал следом, наблюдая, не следят ли за ним самим.

Кажется, было чисто. Киллер проследил, куда въехал «рафик», – это был аккуратный двор с тополями где-то в Тушине. Из фургончика вылезли двое – мужчина и женщина – и вошли в подъезд. Он решил тоже остановиться где-нибудь неподалеку и переночевать в машине. Не на улице же – не дай бог, менты привяжутся.

Но сначала он позвонил из автомата по тому номеру, что был написан на борту «рафика»: а вдруг они завтра никуда не собираются?

– Вам кого? – спросил мужской голос.

– Извините, я охранник господина Абрамяна из Арефьева, только хотел напомнить: он заказывал продукты на завтра, ожидаются гости, и Артем Андросович просил уточнить…

– Это Сережа, что ли? – перебила его женщина, взявшая трубку у мужчины.

– Да, добрый вечер, – ответил киллер.

– А слышно тебя так хорошо, будто рядом… Ты скажи Артему Андросовичу, пусть не волнуется. Непременно будем, в районе одиннадцати часов, когда он гуляет. Ну, может, ненамного задержимся. Так что до завтра! Пусть не волнуется, все, что он заказал, доставим обязательно!

Киллер забрался в машину, лег на заднем сиденье, укрывшись с головой, чтобы оставаться незаметным для любопытствующих, и мгновенно заснул, будто умер: только закрыл глаза и снова открыл. А на дворе уже утро.

…Водитель «рафика», мужик лет пятидесяти, наполовину лысый, и тучная женщина, немного моложе, появились около девяти утра. Мужик что-то жевал, равнодушно внимая тому, что она ему выговаривала. Они сели в машину и медленно вырулили со двора. Внимания на настырный «опель», кажется, не обратили. Тут много похожих. И почти все подержанные.

Киллер держался к ним как можно ближе, чтобы не упустить, поскольку боялся заблудиться на незнакомых ему московских улицах. Они заехали в два магазина – один на Тверской, другой на Новом Арбате, где набрали продукты. Пару раз он едва их не потерял, но наконец фургончик выбрался на загородное шоссе и прибавил скорость.

Киллер все рассчитал: он будет держаться сзади до тех пор, пока «рафик» не свернет с основной дороги. Там будет лес и куда меньше автомобилей.

Примерно через пару километров после поворота он обогнал их. Рванул внезапно вбок и перегородил узкую дорогу так, что «рафик» едва не свалился в придорожную канаву.

– Ты что, блин! – заорал водитель да так и остался с разинутым ртом, увидев черный зрачок пистолета возле своего лба.

– Тебе чего надо, сынок, забери все… – закудахтала, заплакала женщина. – Только не убивай.

– Тихо, – сказал киллер. – Сделаешь все, как велю, будешь жить. Вылезай из машины! – скомандовал он ей. – И быстро, быстро… Теперь открой заднюю дверь.

Риск, конечно, есть, думал киллер, пока женщина открывала фургон. Вдруг водила даст по газам и оставит меня с ней на дороге? Может, она не больно-то и нужна ему? Может, только будет рад от нее избавиться? Уж мне-то она и вовсе ни к чему. А время идет к дневной прогулке банкира на своем участке, которая, по наблюдениям, длится у него не более пятнадцати минут… Здорово придется гнать, чтобы успеть.

– Выключи мотор! – приказал он водителю. – И дай сюда ключи!

– Володя, сделай, как он говорит! – взмолилась женщина, хотя Володя, судя по всему, и не собирался сопротивляться.

– Давай ключи! – повторил киллер, протянув руку. – И не дури.

Володя понял это по-своему. Основательно вспотев, он сначала вручил дрожащей рукой киллеру ключи, потом начал вылезать из кабины.

– Да сиди ты, где сидишь! – остановил его киллер. И ткнул пистолетом в сторону покинутого сиденья. – И ты садись… – сказал он женщине.

Она бестолково стала кивать и полезла в открытую дверь фургона.

– На свое место! – не выдержал киллер.

Пришлось потерять еще несколько минут, чтобы отогнать «опель» в ближайшие кусты.

Оказавшись наконец в фургоне, киллер пробрался через коробки и мешки с продуктами к перегородке, открыл окошко и через него приставил в затылок Володе пистолет.

– Бери ключи и гони!

Когда подъезжали к поселку, предупредил:

– Только спокойно. Я здесь, не забывайте. Шлепну обоих, если вякнете. Как проедем, сразу сворачивай к участку Абрамяна. Понял, да?

«Рафик» затормозил перед воротами, и к кабине подошел охранник, лениво потягивающий пиво из банки.

– Аня, «Балтику» привезла, как я просил?

– А, да, Сереженька, она там у меня, в кузове. – Она открыла дверцу, собираясь вылезти.

– Да ладно, сиди, я сам найду…

– Нет-нет, лучше я, ты там не найдешь! – всполошилась она и проворно, насколько позволяла комплекция, выбралась из машины.

– Ты чего? – удивился охранник по имени Сережа.

– А что?

– Странная ты какая-то, – недоуменно сказал он. – Всегда я сам брал, а тут ты испугалась будто. Володь, чего с женой? Поругались, что ли?

– Критические дни, – буркнул тот.

– Так помоги, чего сидишь?

– Справится, – ответил Володя. Ему казалось, что он по-прежнему чувствует затылком холодный ствол пистолета, хотя киллер в это время неподвижно лежал под коробками и пакетами, стараясь не шелохнуться.

Аня тем временем приоткрыла дверь фургона, заглянула внутрь и, только убедившись, что нежеланного пассажира отсюда не видно, распахнула дверь фургона шире, влезла в его нутро, хотя ящик с пивом «Балтика» стоял рядом с входом.

Затем подтащила ящик к двери, подхватила его и поспешно захлопнула дверь фургона.

Киллер быстро выбрался из-под коробок, приник к окошку, передернув затвор.

– Молодцы. Теперь делайте все, как я скажу, – произнес он негромко. – Не торопясь, медленно двигай к дому Абрамяна.

Машина на малой скорости покатила мимо коттеджей, откуда Володе с Аней махали и кричали заждавшиеся жильцы.

– Э-эй! Аня, подожди, ты куда!

– Что отвечать-то? – спросила она, неизвестно к кому обращаясь.

– Ничего, – тоскливо отозвался муж. – Велено ехать к Артему Андросовичу – вот и едем.

Оба чувствовали, что дело близится к неизвестной им развязке, и страх парализовал их тела и души.

– Володя, дорогой! – приветствовал издали банкир, идя навстречу машине. – Анечка! Сыр привезла? Майонез не забыла, как в прошлый раз? А то я своим ребятам обещал сделать мясо по рецепту, которому меня научил еще мой дед, простой крестьянин, а ты тогда подвела… – И он весело погрозил пальцем.

Двое охранников, стоявших возле забора, улыбались.

Это хорошо, подумал киллер, что сам идет навстречу. И просунул пистолет в окошко. Володя, почувствовав это, невольно отклонился вбок.

– Останови! – крикнул киллер и выстрелил в банкира, как только машина замерла на месте, попав, как обычно, прямо в лоб. Аня завизжала, и тут же последовали еще два выстрела в охранников, выхвативших свои «магнумы» и грамотно, как учили, присевших на корточки, чтобы упором был локоть, упертый в колено. Охранники упали, но из дома уже выскочили еще двое, на ходу вынимая пистолеты.

– Разворачивай и гони, если жить хочешь! – Киллер снова ткнул стволом в Володин затылок, и тот резко дал задний ход, развернулся и, не помня себя от ужаса, под крик обезумевшей от всей этой страшной картины жены, помчался в направлении ворот.

Стоявший там Сережа успел пару раз выстрелить в упор и только потом упал и откатился в сторону, чтобы не попасть под колеса бешено несущегося «рафика».

– Гони! – снова заорал Киллер. – Гони, если жить хочешь…

Он не видел того, что видел Володя. Аня все ниже склонялась головой к его плечу, и из уха ее текла кровь. Сережа, которому она привезла пиво, попал ей под правый глаз, и пуля, разворотив лицо, прошла через затылок и застряла в сиденье.

– Быстрее можешь? – закричал киллер, заметив через открытую дверь фургона погоню на двух джипах.

Отрываться от «паджеро» на «рафике» было бесполезно, и киллер, тщательно прицелившись, выстрелил три раза в переднее колесо ближнего джипа. Получилось как нельзя лучше. Одна из пуль прошила колесо, джип вильнул, и тот, что шел сзади, врезался ему в борт. Что было дальше, киллер не видел: «рафик» пошел на поворот, и столкнувшиеся джипы исчезли из вида за густыми придорожными кустами. Судя по звуку, удар был сильным.

Киллер вглядывался в дорогу. Где-то здесь должен находиться его «опель». Если, конечно, до него не добрались новые угонщики.

«Опель» был на месте.

– Тормози! – скомандовал киллер, но Володя, похоже, плохо соображал, будучи в шоке от всего того, что случилось, от того, что мертвая жена привалилась к нему простреленной головой и ее липкая кровь заливает его рубашку.

Киллер с досады слегка стукнул его по затылку:

– Разворачивайся!

Когда вернулись к «опелю», киллер подошел к Володе. Голова жены, убитой наповал, сползла хозяину «рафика» на грудь, а сам он сидел неподвижно, всхлипывая, дрожа и обливаясь слезами.

– Что ж ты наделал, а? – проговорил он тихо. – Ты ж молодой еще… Нас-то за что? Ее зачем?

Киллер не ответил. Все равно ты теперь не жилец, подумал он про Володю и достал из кармана брюк припасенный для таких случаев «макаров». Менты – придурки: раз пистолеты разные, обязательно решат, что убийц было двое или больше. А если всадить еще несколько пуль в разные места – можно и вообще смазать картину убийства. Решат, что действовали непрофессионалы.

– Ну, бывай, – сказал он Володе. – До скорой встречи.

И выстрелил ему из «беретты» сначала в сердце. Потом из «макарова» в руку и ногу. Потом, до кучи, всадил еще две пули в мертвую Аню.

2

В майскую ночь, когда началась эта история, студент четвертого курса Андрей Моргунов, он же Янус – для собеседников в виртуале, он же Моргало – для друзей и однокурсников в реале, как всегда, давил на клаву (клавиатуру) своего компа (300 МГц, 2,8 ГБт, 32 МГб ОЗУ) в Митине, где снимал комнату у местного алкаша, безмятежно храпевшего за стеной.

Хозяин почему-то стеснялся своего ФИО по паспорту и откликался исключительно на Колюню – возможно, так ему больше нравилось, но скорее, это была его лагерная кликуха.

Андрей мычал, напевал и возбужденно насвистывал, глядя, как, благодаря новому модему, быстро и четко загружаются фотографии обнаженных красоток с и-мейлами. Он уже вторую неделю расслаблялся и оттягивался, сдав наконец застарелый зачет по металловедению.

Кстати, пока он там в аудитории потел над шпаргалками, Колюня спер у него старенький китайский модем (28,8 Кб), и впарил его на Горбушке какому-то прыщавому восьмикласснику-второгоднику. После чего пил два дня, не отзываясь на стук в дверь. Потом шатаясь вышел, потребовал на пиво, напрочь отказываясь признать свою вину.

Раскололся Колюня исключительно от огорчения, когда узнал, сколько такой модем на самом деле мог стоить: тридцать баксов, не меньше. Андрей все равно собирался, да все откладывал, сменить эту «хреновину» – так окрестил Колюня этот таинственный прибор с меленькими, таинственно мигающими красными лампочками – на другой модем, более скоростной и современный.

Колюня сначала изумленно уставился на терпимого, как апостол Павел, жильца, отнюдь не собиравшегося бить ему морду, а уж потом изобразил усиленную мыслительную работу. Дело в том, что «хреновину» он загнал всего-то за двести деревянных.

– Слушай, так это выходит, считай, тыща рублей?

Андрей кивнул. Колюня напрягся еще больше, по-видимому конвертировав эту немыслимую для него сумму в более близкую его разумению валюту – в поллитры. После чего впал в прострацию, как правило предвещавшую длительный запой.

И к вечеру уже вырубился еще на три дня, запив уже по-черному, но успев занять у Андрея (как всегда, в счет месячной платы, о чем неизменно забывал).

Андрей включил порносайт и, разглядывая фотографии проституток, откупорил об угол стола бутылку «Клинского», врубил Depech Mode. О пиве он забыл уже через минуту, когда увидел заголившуюся девицу по имени Линда, оставшись с разинутым ртом – точно как в той рекламе, где у парня сперли на пляже бутылку «Бочкарева». Андрей обычно смеялся над этим клипом, наших алкашей убеждать не надо, что пиво в руке лучше, чем девица вдалеке. Банку пива они предпочтут хоть грудастой Памеле Андерсон, даже если она спустится к ним в койку прямо с голливудских небес.

Он кликнул мышью по и-мейлу на сайте этой Линды и вписал в материализовавшийся бланк письма: «Я в полном отпаде. Адрес и телефон?»

Черт, забыл спросить о таксе, пожалел он о собственной поспешности. Впрочем, нетрудно догадаться…

Это было в его характере: стоило заваляться в кармане лишнему портрету Бенджамина Франклина на зеленоватом фоне и в окружении водяных знаков, как Андрей был готов удариться в расслабуху, в отличие от Колюни, неизменно ударявшегося в запой. А после покупки нового модема таковых портретов маститого ученого и общественного деятеля США у него еще оставалось аж три штуки.

Ответ не заставил себя долго ждать: на строчке быстренько выстроились синие прямоугольнички, а потом появилось краткое сообщение: «Адрес… Прайс…»

Не веря своим глазам, Андрей незамедлительно отправил новое послание: «Прям щас?!» Ответ опять же последовал мгновенно: «Бегом. И не теряй время! У меня здесь уже очередь».

Вот это бизнес, думал Андрей, ловя машину на пустынной улице. Две сотни в час, ночь со скидкой – пять сотен. Это ж сколько она башляет за ночь?

Он подъехал к башне на Алтуфьевском шоссе, уже сгорая от возбужденного нетерпения, сел в лифт, поднялся на этаж, позвонил в дверь.

И вздрогнул – чья-то тяжелая рука опустилась сзади на его плечо. Андрей оглянулся. Два амбала типа «славянский шкаф», в спортивных костюмах, ухмылялись за его спиной. По-видимому, они поджидали его на верхней площадке.

– Грины принес?

– А вы… кто?

– Линда меня зовут, понял? – сказал один из них, смутно похожий на того мордатого парня из рекламы о «Бочкареве». – Не слышу восторгов!

И, не дождавшись ответа от растерянного Андрея, он аккуратно снял очки с его переносицы, подышал на них, потом неторопливо потер о свою футболку, как Колюня яблоко, прежде чем закусить, и так же не спеша надел Андрею на нос.

– Смотри не урони пенсне-то… Ну так что? Прямо щас изобразить тебе ночь любви, или так отдашь?

Его напарник ухмыльнулся, обнажив небольшой провал между передними зубами. И схватил Андрея за пах. Тот застонал от боли, отшатнулся назад.

– А у него не стоит, – констатировал напарник. – Посмотри на него. Ему сейчас и виагра не поможет. Может, в другой раз навестишь? Но если хочешь стать постоянным клиентом, придется заплатить неустойку… Только быстро, скоро еще один поклонник нарисуется.

– Он мой сутенер, – представил его «Линда». – Пойми правильно, стоит у тебя или нет, но я должен ему отстегивать.

И требовательно протянул руку к любителю клубнички.

Андрей, бормоча что-то несвязное, отдал мордатому все триста баксов, после чего тот похлопал парня по карманам, затем снял с него часы, оглядел, хмыкнул, показал напарнику и вернул вместе с очками.

– Так что пишите письма, – заключил «Линда». – У меня постоянным клиентам скидка.

Потерпев столь позорное любовное фиаско, к тому же оставшись без копейки, вернее, без цента в кармане, Андрей маялся целых два дня, не зная, что делать, и не решаясь ни с кем посоветоваться: засмеют ведь… пальцем будут показывать. Но на третий день собрался с духом и направился в ближайшее от «любовного гнездышка Линды» отделение милиции.

Дежурный с недовольным видом прочел его заявление и махнул рукой в сторону коридора:

– Это в седьмую комнату, к дознавателю Чугунову.

За столом сидел тот самый «Линда», на которого Андрей пришел жаловаться, в ментовской форме с погонами старшего лейтенанта. В отличие от дежурного по отделению, вид у него был скорее хмурый, чем недовольный.

– Заходите, – буркнул он, не глядя на посетителя. – Что там у вас?

– Я… я, наверно, ошибся дверью, – пролепетал Андрей, пятясь назад и пряча за спину заявление. Он всерьез полагал, что его глючит.

– Да нет, не ошиблись. – Дознаватель Чугунов, он же «Линда», встал и требовательно протянул руку за заявлением, уставившись прямо в глаза побелевшему от страха Андрею. Точно так же два дня назад он протягивал ее за деньгами. Потом вышел из-за стола, не сводя взгляда с Андрея, чьи ноги сделались ватными, аккуратно взял у него листок, пробежал глазами, после чего снова сел на место.

– Присаживайтесь. – Он кивнул Андрею на стул.

И углубился в чтение, шевеля губами, как если бы читал по слогам что-то для себя новое. Потом, не отрывая глаз от бумаги, он снял телефонную трубку, набрал несколько цифр.

– Зайди ко мне, – негромко сказал он. – Тут по твоей части.

Через минуту в кабинет вошел его «сутенер», только в погонах лейтенанта, чему Андрей, уже покорившийся судьбе, удивился куда меньше.

– Это как раз твой участок. – Дознаватель Чугунов передал ему это треклятое заявление, и тот, испытующе оглядев Андрея, как если бы увидел его впервые, принялся читать.

– Участковый Анисимов, – представил дознаватель Чугунов своего то ли коллегу, то ли напарника, то ли подельника. – Ну, что скажешь? – спросил он, когда тот дочитал. – У тебя на участке бывали подобные случаи? Я, во всяком случае, не слышал.

– Да я сам первый раз сталкиваюсь с чем-то подобным, – задумчиво проговорил участковый Анисимов. – Главное, не представляю, от кого это можно ждать… Это ж надо выходить в Интернет, верно? Я таких в моих домах не знаю… Даже представить себе не могу, кто бы это мог быть. Хотя вроде знаю всех своих подопечных. Разве что Рыбаченко? Ну ты помнишь его… Нет, он вроде завязал… И компьютера у него отродясь не бывало. Да и где ему его взять, с его пятью классами? Он же его в момент пропьет.

– Может, это Тихонин с Куропаткиным? – полюбопыствовал дознаватель Чугунов.

– Да нет, он на неделю уехал к теще в деревню… Откуда у него Интернет? Точно, не он… А Куропаткин вообще в белой горячке… Что ж вы не подали заявление сразу? – упрекнул участковый пострадавшего. – По горячим следам нам было бы проще их найти.

– Бывает. Ну, испугался человек, – сочувственно сказал Чугунов. – А паспорт у вас с собой?

Андрей достал паспорт из заднего кармана джинсов и положил его перед дознавателем. Тот, небрежно полистав его, передал лейтенанту. Тот изучил документ более тщательно, после чего они переглянулись.

Андрей, тихо холодея от нарастающего ужаса и переводя глаза с одного на другого, не терял надежды, что это всего лишь сон и он вот-вот проснется.

– А вы не могли бы составить их словесный портрет? – поинтересовался дознаватель Чугунов. – Хотя бы кого-то из них? Как хоть они выглядят? В самых общих чертах?

Андрей нерешительно пожал плечами.

– Ну да, переволновался… – участливо произнес участковый Анисимов.

– Никогда не доводилось этим заниматься, – понимающе кивнул дознаватель Чугунов. – Что ж, попробую помочь… Например, кто-то из них похож на меня или на моего коллегу?

Они вопросительно уставились на пострадавшего.

– Н-нет… – выдавил из себя Андрей, мечтая лишь об одном: скорее бы отсюда выбраться.

– Как же мы будем их искать? – искренне огорчился дознаватель Чугунов, посмотрев на участкового Анисимова. – Если вы не можете вспомнить или не хотите, уж не знаю… Ну хоть какие-то зацепки, особые приметы, например, шрамы, рубцы, цвет волос, рост, полнота…

– Не помню… – едва слышно сказал Андрей.

– Вам нехорошо? – спросил дознаватель Чугунов, и Андрей снова решил, что ему это снится. – Может, воды? Или вызвать врача?

Андрей отрицательно замотал головой.

– Странный вы какой-то… – продолжал Чугунов в том же духе. – Такой впечатлительный, что до сих пор не пришли в себя? Ну да ладно… Оставьте ваше заявление, будем их искать.

– Это ваш домашний адрес? – задал вопрос участковый Анисимов, разглядывая заявление, как если бы это был наскальный рисунок.

– Нет, я только снимаю комнату, – промямлил Андрей, вспотев от страстного желания немедленно съехать от Колюни, как только (если) сумеет выбраться из ментовки, чтобы побыстрее все забыть, как страшный сон.

Но эта парочка, похоже, никуда не торопилась.

– Вы ведь иногородний, – констатировал участковый Анисимов, привычно насторожившись и снова листая его паспорт. – Из Челябинска… И у вас, я вижу, просрочена временная прописка. На полтора месяца.

– Я не успел… – виновато произнес Андрей, которого накрыла новая волна холодного пота, на этот раз это был девятый вал в Ледовитом океане.

– За полтора месяца можно было поторопиться, – качнул головой дознаватель Чугунов, снова переглянувшись с участковым Анисимовым. – И не советую дожидаться, пока вас выпишут, – добавил он с угрозой.

– Вы, насколько я понял из заявления, увлекаетесь компьютером? – спросил любознательный дознаватель Чугунов.

– Да, есть немного…

– Вы же студент, верно? Степуха – копейки, разгрузка вагонов по ночам… А это дорого стоит: Интернет, общение с виртуальными девушками… К тому же вы платите за квартиру. И на проституток еще остается. Просто любопытно, чем вы зарабатываете… Может, где-то еще подхалтуриваете?

– Ну, когда как.

– То есть опять же с помощью компьютера?

Андрей вздохнул и пожал плечами. Вытер лоб.

– Это, конечно, к делу не относится, но все-таки, – допытывался Чугунов. – Просто интересно. У нас тоже зарплата, знаете ли, оставляет желать лучшего… И на девушек по объявлению не хватает. – Он понизил голос, нагнул голову над столом в сторону Андрея: – Ну, вы понимаете… Не могли бы с нами секретом поделиться? Что это за штука такая, Интернет?

– Это так сразу не объяснишь… – спрятал глаза Андрей. – В двух словах… Это специально на курсах изучают или в институте.

– Где уж нам, – миролюбиво согласился дознаватель Чугунов. – Ладно, оставьте заявление у нас, будем искать. Ваши координаты нам известны. – Он сделал ударение на последнем слове. – И если у вас изменится адрес или телефон, обязательно сообщите нам. Кстати, в ваших же интересах… Как только найдем мошенников, постараемся вернуть ваши триста долларов… Хотя, если даже забудете передать об этих изменениях, мы всегда найдем вас сами… Через ваш институт, например. Если вы готовы тесно с нами сотрудничать, мы их обязательно поймаем. Все поняли? – Он вопросительно посмотрел на пострадавшего.

Андрей с готовностью кивнул и даже привстал со стула, выказывая страстное желание активно участвовать в сотрудничестве.

– Ну и ладушки. – Дознаватель Чугунов тоже поднялся, а участковый Анисимов протянул Андрею паспорт. – Идите. Не смею задерживать. А с такими шлюхами дела лучше не иметь. – Он подмигнул Андрею. – Хороша хоть, а? Линда, кажется? – Он заглянул в заявление. – Ну да, Линда.

– Раз готов отстегнуть ей триста долларов, ничего, наверно, – подхватил участковый Анисимов. – Фотографии случайно нет с собой?