Книга: Рождение трагедии из духа музыки - Фридрих Ницше

Ницше формулирует концепцию дионисийско-аполлоновского дуализма, утверждая, что две противоположные тенденции формируют греческое искусство: аполлоническое (связанное с упорядоченностью, формальностью и рациональностью) и дионисийское (характеризуемое стихийностью, иррациональностью и интенсивностью). Согласно его мнению, трагедия возникла вследствие синтеза этих начал, предоставив идеальный баланс между интеллектуальным контролем и инстинктивным порывом.

Трактат развивает оригинальные концепции, оспаривающие традиционные интерпретации происхождения греческого театра и цивилизации. Работа Ницше имела огромное влияние на последующее поколение художников, музыкантов и теоретиков искусства, задав направление развития эстетики XX века.

Эмоциональная сила

Философские рассуждения Ницше отличаются особым вниманием к чувственной стороне искусства, что выделяет его позицию среди предшественников. Автор утверждает, что музыка, будучи основой театрального действа, заключает в себе первозданную энергию Диониса, освобожденную от ограничений Аполлона.

Использование сравнительных методов и мифологических примеров оживляет абстрактные понятия, формируя представление о рождении трагедии как живого организма, полного энергии и потенциала. Интеграция музыкального элемента в трактовку греческих драм привносит дополнительные оттенки, усиливая визуальные и звуковые ассоциации.

Представление Ницше о единстве космоса и индивидуальности, отмечаемое идеей о переходе одного в другое, создаёт особую ауру эйфории и экстаза, сопоставимых с состоянием опьянения. Читатель оказывается захваченным волнами энтузиазма и ясности, похожих на состояние вдохновённого артиста.

Противопоставление рационализма и интуитивизма играет ключевую роль в анализе искусства и воспитания ума, стимулируя интерес к древней культуре и истории искусства.

По Ницше греческая классическая трагедия - это объединение аполлонического и дионисийского начал, и оно пессимистично по самой своей природе, оно - переживание жестокости жизни. Еврипид же на пару с Сократом привел его к деградации, и нивелировал до уровня развлечения. И только великий немецкий дух во главе с Бахом, Бетховеном и Вагнером имеет шансы возродить подлинное искусство на греческих корнях.

Читать его я пробовала слишком рано, а, может быть, и нет. Скорее, просто бралась не за те труды, не отслеживала градацию произведений и попалась, как я называю это, в "книжную инверсию": когда ни черта не понятно, но "очень интересно".

Главные мысли и идеи Фридриха, изложенные в этом произведении

Ницше показывает великое, по его мнению, открытие древних греков – тип героической личности, который достоин стать примером для будущего человечества. Также раскрывает тему предназначения человека и строгих законов бытия. Ницше рассказывает о своей книге: «Действительно, вся книга признает только художественный смысл, явный или скрытый, за всеми процессами бытия «Бога», если вам угодно, но, конечно, только совершенно беззаботного и «неморального» Бога-художника, который как в созидании, так и в разрушении, в добром, как и в злом, одинаково стремится ощутить свою радость и свое самовластие, который, создавая миры, освобождается от гнета полноты и переполненности, от муки сдавленных в нем противоречий» и «взглянуть на науку под углом зрения художника, на искусство же под углом зрения жизни»

В этом произведении Фридрих хотел развить учение об искусстве с помощью двух богов – Аполлона и Диониса. Он рассматривает их, как два направления нашей цивилизации, которые постоянно враждуют, но при этом не обходятся друг без друга. Ницше выявил совсем новые параллели, так как раньше все склонялись к оптимистичной трактовке древнегреческого искусства через Аполлона, а он нашел другую Грецию, в которой царит трагизм и хаос – Дионис.

По мнению философа, именно без этих двух начал художник просто не может творить и заниматься творчеством, без них не может существовать ни одно художественное произведение. Из дионисийского состояния берут чувства и эмоции, а благодаря аполлоническому превращают эти эмоции в образы. Также, обратившись к древнегреческой истории, мыслитель открыл для себя то, что в Древней Греции иной жизненный уклад. Они уделяли внимание своим чувствам и полностью проникали в свое сознание. А мы знаем, что наши пережитые эмоции и чувства часто становятся главными факторами для создания художественных произведений.

Почему автор приводит примеры именно из греческой истории?

Главными отличиями от того мира, который он привык видеть и полнотой охвата бытия. Греческая цивилизация привлекала Ницше своими развитием культа гармонической красоты, силе тела и духа, что совсем отличалось от современности философа. Это и привело его к новому видению мира и соответственно к такому важному для истории произведению.

Фридрих считает, что если использовать качества этой цивилизации и правильно внедрить их в наше общество, то мы сможем добиться абсолютно иного результата. Именно поэтому он решил показать творческое мировоззрение греков через свое произведение.

Произведение оказало большое влияние на построения русских символистов, формирование экспрессионизма в Германии и произвело переворот во всем гуманитарном сознании.

Не скажу, что читалось легко (хотя это свойство часто приписывают работам Ницше). Возможно просто не в том настроении приступил к книге, но ждать нужной волны не хотелось. Все-таки интерес пересилил.

Лучшему пониманию текста помогла вводная статья, предшествующая самой работе, философа Б.Г. Соколова. В ней комментатор в общих чертах говорит об основных идеях философии Ницше, и немного описывает общие и различные моменты в учениях Ницше и повлиявшего на него Шопенгауера.

Само "Рождение трагедии из духа музыки" меня впечатлило, хоть местами взгляд автора совершенно мне не импонирует (возможно причина этому - простое непонимание некоторых моментов книги). Поражают и когнитивные способности юного Ницше. Ведь он настолько глубоко проник мыслями (и чувствами) в античную трагедию, что удивил бы пожалуй любого древнего грека. Писатель пытается понять как родилась греческая трагедия, и приходит к выводу, что она является успешным синтезом двух противоборствующих искусств - Дионисийского и Аполлонического. Если в двух словах, то Дионисийское искусство - это стирание рамок индивида и пребывание в бурлящем потоке Жизни, а Аполлоническое - восхищение образами, утверждение индивида и утверждение наблюдаемого мира. Компиляция же обоих искусств способсвует рождению трагедии, которая, согласно Ницше, единственная может предоставить метафизическое утешение. Далее философ рассуждает о том, как Сократ уничтожил трагедию и стал отцом сократической культуры, убивающей искусство и утверждающей, что мир познаваем. В эти моменты у меня закипало все внутри. Ведь кто как ни Платоновский Сократ дал Ницше тот инструмент, которым он так искусно копается в античной трагедии? Кто как ни Сократ дал толчок мысли, которая как раз и привела к границам человеческого познания? Впрочем философия на то и философия, что любой взгляд при достаточном обосновании имеет место быть. И Ницше достаточно хорошо объясняет почему называет убийц истинного искусства сократиками. На античности немецкий мыслитель не останавливается. Разбирает оперу, современную ему немецкую культуру, и немецкую музыку, называемую ныне классической. В заключении Ницше предрекает рождение новой немецкой трагедии из духа немецкой истинной музыки, словно второе рождение Античной трагедии из духа Дионисийской музыки. Однако светлые мысли в истории человечества порою превращаются в реки темной крови. Ведь интерпретация дело тонкое. Возможно так случилось и в этот раз. Во всяком случае часть событий первой половины 20 века можно рассматривать как рождение "совершенно не эллинской трагедии" из "Дионисийской немецкой музыки" в лице Вагнера и ко, и "Дионисийской немецкой философии" в лице Шопенгаура, Ницше и ко.

Дабы не останавливаться на этой ноте, скажу, что книга оригинальна и точно рекомендована к прочтению. А взгляд Ницше, думаю, будет интересен не только ценителям феномена музыки и любителям эллинской культуры. Хотя приступать к прочтению лучше предварительно прослушав немецких классиков, и познакомившись как минимум с древнегреческими трагиками и отцами европейской философии.

Существование мира может быть оправдано лишь как эстетический феномен.

Книжка, конечно, презанимательная, однако значительная часть идей в ней заложенных давно устарели. Нападки Ницше на теоретического человека, то бишь человека науки, на идеи о познаваемости вещей в нынешнее время, мягко говоря, выглядят неубедительно. Научная мысль последнего века как раз и доказала что научный подход позволяет познать сущность вещей, а вот философия в настоящее время предана совершеннейшему забвению, как, по сути, эфемерная фантазия. Ницше пишет, что наука усыпляет бдительность и порождает оптимизм, что современный век собой не явил. Наука не порождает ни оптимизм, ни пессимизм, она просто даёт объяснение различных вещей и феноменов. Оптимизм и успокоенность в человеке порождает ленивый и поверхностный ум.

Чрезмерность оказывалась истиной.

Идея о дионисийском и аполлоническом началах всё же остроумна. Если представить попроще, то дионисийское начало – это инстинкт, а аполлоническое – это разум. Диониссийское – это ужас, аполлоническое – это успокоение. Дионис – стирает рамки и границы в потоке, Аполлон – порождает границы и индивидуальность. Ницше приводит данные идеи в контексте искусства, которое первично порождает Дионис, вторично Аполлон, затем сквозь Аполлона прорывается Дионис и так далее. Несмотря на то, что я крайне слабо осведомлён в древнегреческой культуре, читать излияния автора на эту тему было интересно. Великий талант Ницше проглядывается даже в этой первой несмелой попытке «вступить в игру».

По ходу чтения данного трактата создаётся впечатление, что юный философ пытается найти в объекте своей любви что-то большее чем то, что данный объект собой представляет. Объектом любви здесь является не столько древнегреческая культура или трагедия, а, прежде всего, музыка, которая, по мысли автора, не просто музыка, а что-то большее. И призвана она, по мысли Ницше, не только возбуждать удовольствие. Нуууу… А что же тогда музыка? Сам Ницше пишет о некой глубине, а что за глубина такая и в чем она выражается? Непонятно. Чувственное потрясение? Ну это, право, смешно.

С той минуты, как критик начал властвовать в театре и концерте, журналист в школе, пресса в обществе, искусство выродилось в предмет забавы низшего сорта, и эстетическая критика стала служить связующим средством для тщеславного, рассеянного, себялюбивого, да к тому же ещё и бедного оригинальностью общества, внутренний смысл которого раскрывает нам шопенгауэровская притча о дикобразах; так что никогда ещё столько не болтали об искусстве и в то же время так низко не ценили его. И встретишь ли теперь ещё человека, с которым можно было бы потолковать о Бетховене и Шекспире?

Разве это не о сегодняшнем нашем обществе и его "культуре" написано?

Фридрих Ницше. «Рождение трагедии из духа музыки»

Роль искусства в жизни как отдельного человека, так и целого этноса является одной из самых актуальных тем для философских размышлений. Среди большого количества научных работ выделяется одна, завоевавшая наиболее пристальное внимание западноевропейской интеллектуальной элиты конца XIX столетия и вызвавшая волну недоумения и неприятия в среде специалистов.

Речь пойдет о «Рождении трагедии из духа музыки» -- самой ранней работе немецкого мыслителя, классического филолога, композитора и поэта XIX века Фридриха Ницше. Благодаря удачному сочетанию оригинальных философских мыслей, изложенных великолепным языком, искренне и с чувством, это романтическое художественное эссе привлекает внимание не только специалистов, но и читателей, неравнодушных к философии, искусству, высококачественной литературе.

Какое удовольствие от чтения! Какое эстетическое наслаждение от мастерски сделанного текста – оригинального, яркого, самобытного, информационно емкого и вместе с тем читаемого на одном дыхании!.

Как много идей, которые заставляют задуматься!

Боясь исказить, не буду пересcказывать и трактовать ход мыслей автора – при желании читатель может обратиться к достаточному количеству работ специалистов – философов, культурологов, искусствоведов. Замечу лишь, что какой бы добросовестной и тщательной ни была критика, она все равно не заменит собой того впечатления, которое производит на читателя это великолепное эссе.

Ницше писал эту работу в пору своего увлечения античностью и восторженности музыкой своего современника – немецкого композитора Рихарда Вагнера. Идейной же основой послужила философия его выдающегося соотечественника Артура Шопенгауэра, в частности -- работа «Мир как воля и представление». Видимо, синтез этих увлечений и дал толчок к выбору темы, позволяющей отметить параллели в развитии двух культур: древнегреческой и немецкой, и сделать такие далеко идущие и оптимистичные прогнозы о будущем немецкого народа, прогнозы, которые, увы, получили трагическое воплощение!

В своем эссе Ницше пытается проследить и осмыслить генезис феномена древнегреческой культуры – трагедии. Автор приходит к выводу, что своим возникновением она обязана синтезу двух культур – дионисийской и аполлонической, и, соответственно, двум противоборствующим олимпийским богам: Дионису и Аполлону.

В пантеоне древнегреческих богов Дионис (иначе называемый Бахус, Вакх) считался богом растительности и виноделия, вдохновения и религиозного экстаза. Его воздействие – опьяняющее, оно затрагивает самые глубины человеческой души, заставляет содрогаться от осознания величия мироздания и вместе с тем полнейшего безразличия и даже враждебности по отношению к человеку высших сил: природных и метафизических.

Музыка же, по мнению Ницше, является продуктом дионисийской культуры, она одна, и только она, способна выразить всю мощь и глубину стихии, в которую погружена человеческая жизнь. В древнегреческой трагедии музыка выполняла роль первоосновы, почвы, на которой расцветали пышным цветом шедевры Софокла, Эсхила и Еврипида.

Ницше опровергает миф о так называемой «греческой наивности». На самом деле, считает он, древние греки, осознав трагизм человеческого существования, бессилие и беспомощность человека перед лицом судьбы, не могли быть беспечными, как дети. Однако в противоположность Востоку они не поддались упадническим настроениям и пессимизму, не отвергли этот материальный мир, а пошли наперекор и создали светлую, жизнеутверждающую и радостную культуру, великую культуру, -- аполлонийскую!

В древнегреческой мифологии Аполлон являлся одним из наиболее почитаемых богов. Этот златокудрый и сребролукий бог света олицетворял Солнце и считался покровителем искусств и муз. Его воздействие подобно иллюзии, грезе, сладкому сну. Именно желание во что бы то ни стало жить и радоваться этой земной жизни как высшей ценности человеческого существования и породило аполлонийскую культуру, во главе которой стоял этот солнечный бог.

«Как мог бы иначе такой болезненно чувствительный, такой неистовый в своих желаниях, такой из ряда вон склонный к страданию народ вынести существование, если бы оно не было представлено ему в его богах озарённым в столь ослепительном ореоле!»

-- восклицает Ницше, --

«…что должен был выстрадать этот народ, чтобы стать таким прекрасным!»

И все же культ Диониса не исчез. Эти два бога попеременно главенствовали в греческой культуре, никогда не вытесняя полностью один одного, более того – каждый из них как бы оттенял другого, показывал Истину под иным, противоположным углом зрения. И вот это соперничество и породило величайшее чудо всей западноевропейской культуры – греческую трагедию.

Ницше пытается проследить, как с течением времени видоизменялась трагедия, указывает причины, которые привели ее даже не к упадку, а, по словам автора, к «самоубийству». Он рассматривает роль великих поэтов и философов Древней Греции – Гомера, Софокла, Эсхила, Еврипида, Сократа в процессе возникновения и исчезновения трагедии. Надо признать, что это оригинальные, зачастую противоречащие традиционному мнению западноевропейских ученых Х1Х века, а порою и дерзкие суждения!

Однако философ не ограничивается только рассмотрением феномена греческой трагедии. В своих рассуждениях он идет дальше. Он утверждает, что аполлоническая культура, как культура искусственная, основанная на разуме, в конце концов отступит перед культурой дионисийской, как культурой естественной, культурой, в основе которой лежат здоровые, ничем и никем не сдерживаемые эмоции и страсти. По мнению автора, эта культура уже дает ростки, о чем свидетельствует великая немецкая философия, немецкая литература, немецкая музыка. Носителем же этой культуры Ницше видит немецкий народ.

Тем не менее мыслитель предостерегает:

«При этом в сознании человеческого индивида эта основа всяческого существования, это дионисическое подполье мира может и должно выступать как раз лишь настолько, насколько оно может быть затем преодолено аполлонической просветляющей и преображающей силой, так что оба этих художественных стремления принуждены, по закону вечной справедливости, развивать свои силы в строгом соотношении».

И далее:

«Там, где дионисические силы так неистово вздымаются, как мы это видим теперь в жизни, там уже, наверное, и Аполлон снизошёл к нам, скрытый в облаке; и грядущее поколение, конечно, увидит воздействие красоты его во всей его роскоши.»

Увы, грядущему поколению не суждено было увидеть лучезарной красоты Аполлона, а пришлось пережить величайший позор и величайшую трагедию в своей истории – фашизм. И в основу этой человеконенавистнической идеологии были положены искаженные до неузнаваемости идеи Ницше о культурном возрождении немецкой нации. Поистине трагическая судьба великого мыслителя!