Текст книги "Смелость не нравиться. Как полюбить себя, найти свое призвание и выбрать счастье"

Ваша жизнь решается здесь и сейчас

ЮНОША: Мужества быть счастливым, да?

ФИЛОСОФ: Тебе нужны дальнейшие объяснения?

ЮНОША: Нет, постой. Это все больше запутывается. Сначала ты называешь мир очень простым местом. Ты утверждаешь, что он лишь кажется мне сложным из-за моих субъективных взглядов. Ты говоришь, что жизнь выглядит сложной, потому что я сам все усложняю, и это мешает мне жить хорошо и счастливо. Потом – что нужно встать на позицию телеологии в противоположность фрейдистской этиологии, нужно отречься от психологических травм и не искать причин в прошлом. Ты уверяешь, что люди стремятся к достижению той или иной цели, а не руководствуются причинами или событиями из прошлого. Все верно?

ФИЛОСОФ: Да.

ЮНОША: Далее, в качестве главной предпосылки телеологии ты утверждаешь, что люди могут меняться и что они всегда сами выбирают свой жизненный стиль.

ФИЛОСОФ: Все верно.

ЮНОША: Значит, я не способен измениться, так как последовательно принимаю решение не меняться. Мне не хватает мужества выбрать новый жизненный стиль. Иными словами, мне не хватает мужества быть счастливым, поэтому я несчастен. Я что-то упустил?

ФИЛОСОФ: Нет.

ЮНОША: В таком случае у меня вопрос: какие реальные меры я должен предпринять? Что мне сделать для изменения своей жизни? Пока что ты этого не объяснил.

ФИЛОСОФ: Ты прав. Что тебе нужно сделать, так это принять решение отказаться от нынешнего жизненного стиля. К примеру, недавно ты говорил: «Если бы я только мог стать таким же, как А., то был бы счастлив». Пока ты живешь в царстве вероятностей и думаешь «если бы да кабы», то никогда не изменишься. Такие размышления – лишь предлог для того, чтобы не меняться.

ЮНОША: Предлог?

ФИЛОСОФ: Да. У меня есть молодой друг, который мечтает стать романистом, но так и не написал ни одной книги. По его словам, работа настолько поглощает его, что он никак не может найти время закончить свои произведения и выдвинуть их на литературные премии. Но в этом ли заключается настоящая причина? Нет! На самом деле он оставляет себе возможность «я могу это сделать, если постараюсь» открытой и не прилагает особых усилий. Он не хочет, чтобы его творения подвергались критике, и определенно боится, что его литературное произведение окажется неудачным и его сочтут графоманом. Он хочет жить в царстве возможностей, где можно говорить, что ты написал бы шедевр, если бы располагал свободным временем или подходящими условиями. Через пять или десять лет он, наверное, выдумает другие предлоги вроде «я уже не молод» или «теперь мне нужно думать о семье».

ЮНОША: Я хорошо понимаю его чувства.

ФИЛОСОФ: Ему нужно лишь написать роман и выдвинуть на премию, а если рукопись отклонят, значит, так тому и быть. Если бы он сделал это, то мог бы вырасти как писатель или обнаружить, что ему лучше заниматься другими вещами. Так или иначе, он бы двигался вперед. Вот что значит изменить свой жизненный стиль. Он ни к чему не придет, если будет тянуть и откладывать.

ЮНОША: Возможно, он опасается, что его мечты будут разбиты.

ФИЛОСОФ: Остается лишь гадать об этом. Иметь простые задачи – вещи, которые нужно сделать, – и постоянно находить причины, из-за которых их нельзя осуществить, значит обречь себя на большие трудности, не так ли? Поэтому в случае моего друга, мечтающего стать литератором, вполне очевидно, что она сам усложняет себе жизнь и затрудняет путь к счастью.

ЮНОША: Но… это жестоко. Твоя философия слишком сурова!

ФИЛОСОФ: Да, это сильное лекарство.

ЮНОША: Сильное лекарство? Пожалуй, я согласен.

ФИЛОСОФ: Но если ты изменишь свой жизненный стиль – способ осмысления мира и самого себя, – то твое взаимодействие с окружающим миром и твое поведение тоже начнут меняться. Не забывай: все люди могут меняться. Тебе в твоем нынешнем состоянии придется изменить твой жизненный стиль. Это может показаться трудным, но на самом деле довольно просто.

ЮНОША: По твоим словам, психологических травм не существует, а окружающая обстановка не имеет значения. Это всего лишь ненужный багаж, и я сам виноват в своем несчастье, верно? Мне начинает казаться, что меня критикуют за все, что я пережил или совершил!

ФИЛОСОФ: Нет, я не критикую тебя. Адлеровская телеология скорее говорит нам: «Не имеет значения, что происходило в твоей жизни до настоящего времени; это не должно оказывать влияния на то, как ты собираешься жить дальше». Она говорит, что именно ты определяешь свою жизнь здесь и сейчас.

ЮНОША: Моя жизнь решается здесь и сейчас?

ФИЛОСОФ: Да, потому что прошлого не существует.

ЮНОША: Хорошо. Тем не менее у меня нет стопроцентного согласия с твоей теорией. Есть много пунктов, в которых я не убежден и с которыми могу поспорить. В то же время твои теории достойны рассмотрения, и мне определенно хочется побольше узнать о психологии Адлера. Думаю, на сегодня достаточно, но надеюсь, ты не будешь возражать, если я снова приду на следующей неделе. Мне кажется, у меня голова лопнет, если не сделать перерыв.

ФИЛОСОФ: Разумеется, тебе нужно время, чтобы спокойно подумать обо всем. Я всегда здесь, поэтому можешь приходить, когда пожелаешь. Мне понравилась наша беседа, и я благодарю тебя. Скоро мы продолжим дискуссию.

ЮНОША: Отлично! И последнее, с твоего разрешения. Сегодняшняя дискуссия была долгой и временами очень напряженной; думаю, иногда я говорил довольно грубо. Мне хотелось бы извиниться за это.

ФИЛОСОФ: Не беспокойся. Тебе стоит почитать диалоги Платона: поведение и язык учеников Сократа иногда были удивительно развязными. Но таким и должен быть философский диалог.

Вторая ночь. Все проблемы заключены в межличностных отношениях

Молодой человек был верен своему слову; ровно через неделю он вернулся в кабинет философа. По правде говоря, он испытывал желание вернуться уже через два-три дня после первого визита. Он тщательно обдумал услышанное, и его сомнения превратились в уверенность. Если вкратце, то телеология, сосредоточенная на цели любого конкретного феномена, а не на его причине, была чистой софистикой, а существование психологической травмы не подвергалось сомнению. «Люди просто не могут забыть о прошлом и не в состоянии освободиться от него», – думал он.

Сегодня, решил юноша, он последовательно развенчает теории эксцентричного философа и раз и навсегда решит все вопросы.

Почему вы противны самому себе

ЮНОША: Итак, после нашего разговора я успокоился, сосредоточился и как следует обо всем подумал. Тем не менее должен сказать, что я по-прежнему не могу согласиться с твоими теориями.

ФИЛОСОФ: Вот как? И что ты находишь сомнительным?

ЮНОША: К примеру, на следующий день я признал, что противен самому себе. Что бы я ни делал, я не нахожу ничего, кроме недостатков, и не вижу причин, почему я должен начать нравиться себе. Хотя, разумеется, мне по-прежнему этого хочется. Ты объяснил, что все определяется целями, но какую цель я могу поставить в данном случае? Я хочу сказать, какое преимущество в том, что я противен самому себе? Не могу представить никакой выгоды от этого.

ФИЛОСОФ: Ясно. Тебе кажется, что у тебя нет сильных сторон, а есть только недостатки. Каким бы ни было фактическое положение вещей, ты так считаешь. Иными словами, у тебя крайне низкая самооценка. Поэтому возникают вопросы: почему ты чувствуешь себя таким никудышным человеком и почему придерживаешься такого низкого мнения о себе?

ЮНОША: Потому что это факт: у меня действительно нет сильных сторон.

ФИЛОСОФ: Ты заблуждаешься. Ты замечаешь только свои недостатки, потому что решил не нравиться самому себе. Для достижения этой цели ты закрываешь глаза на свои сильные стороны и сосредоточиваешься на недостатках. Сначала тебе нужно осознать это.

ЮНОША: Я решил не нравиться самому себе?

ФИЛОСОФ: Верно. Для тебя низкая самооценка – это достоинство.

ЮНОША: Почему? И зачем?

ФИЛОСОФ: Вероятно, ты сам должен разобраться в этом. Как ты думаешь, какие недостатки у тебя есть?

ЮНОША: Уверен, что ты уже их заметил. Прежде всего это мой склад личности. У меня нет уверенности в себе, и я пессимистично отношусь ко всему на свете. Думаю, я также слишком застенчив, поскольку беспокоюсь о том, каким меня видят другие люди, и постоянно испытываю к ним недоверие. Я не могу вести себя естественно; в моих словах и поступках всегда есть нечто театральное. И дело не только в моей личности – лицом и телом я тоже не могу гордиться.

ФИЛОСОФ: Какие чувства ты испытываешь, когда ты таким образом перечисляешь свои недостатки?

ЮНОША: Я чувствую себя отвратительно! Разумеется, это очень неприятно. Уверен, никому не хочется иметь дело с таким ущербным человеком, как я. Если бы поблизости оказался кто-то такой же несчастный и жалкий, я бы тоже держался от него подальше.

ФИЛОСОФ: Понятно. Что ж, это решает дело.

ЮНОША: Что ты имеешь в виду?

ФИЛОСОФ: Тебе может быть трудно это понять на собственном примере, поэтому я обращусь к другому. Я пользуюсь этим случаем для простых консультаций. Несколько лет назад ко мне пришла одна студентка. Она сидела на том же стуле, что и ты сейчас. Причиной ее беспокойства был страх перед определенной физиологической реакцией. Она сказала, что всегда краснеет, когда оказывается в обществе, и готова на все, лишь бы избавиться от этого. Поэтому я спросил: «Если ты добьешься этого, чего тебе захочется?» И она призналась, что есть мужчина, который ей нравится. Она питала к нему тайные чувства, но была не готова раскрыть их. Когда ее страх прошел, она призналась в своем желании быть с ним.

ЮНОША: Хм! Типичный случай, с которым студентка обращается за психологической поддержкой. Ради того чтобы признаться в своих чувствах к мужчине, она должна избавиться от привычки краснеть в обществе.

ФИЛОСОФ: Полагаешь, что это все? У меня другое мнение. Почему она так боялась покраснеть? И почему ситуация не становилась лучше? Потому что она нуждалась в этом симптоме.

ЮНОША: Не пойму, в чем тут дело. Она просила тебя вылечить ее, не так ли?

ФИЛОСОФ: Как ты думаешь, что было для нее самым пугающим, чего ей хотелось избежать больше всего? Разумеется, страх, что мужчина ее отвергнет, что безответная любовь станет катастрофой для самого существования ее личности. Этот фактор часто присутствует в неразделенной любви у молодых людей. Но пока она боялась покраснеть, то думала: «Я не могу быть с ним, потому что боюсь покраснеть». Все бы закончилось, если бы она не нашла мужества признаться в своих чувствах и убедила бы себя, что он в любом случае отвергнет ее. И наконец, она могла жить со смутной надеждой: «Если бы я только избавилась от этого страха, тогда…».

ЮНОША: Хорошо. Итак, она выдумала собственный страх как оправдание неспособности признаться в своих чувствах. Или, возможно, как страховку на случай, если он отвергнет ее.

ФИЛОСОФ: Да, можно выразиться и так.

ЮНОША: Что ж, это интересная интерпретация. Но если бы так было на самом деле, то, значит, ей никак нельзя было помочь? Раз она одновременно нуждалась в своем страхе и страдала от этого, то ее трудностям не было конца.

ФИЛОСОФ: Я сказал ей: «Твой страх легко излечить». «Правда?» – спросила она. «Но я не избавлю тебя от него», – продолжал я. «Почему?» – требовательно спросила она. «Благодаря своему страху ты можешь примириться с неудовлетворенностью собой и с тем, что в жизни все не складывается, – объяснил я. – Все это вызвано твоим страхом». «Как это может быть?» – спросила она, и я ответил: «Если бы я избавил тебя от страха и твое положение бы никак не изменилось, то что бы ты сделала? Наверное, ты бы снова пришла ко мне и потребовала: «Верни мне мой страх!» А это уже было бы за пределами моих способностей».

ЮНОША: Хм…

ФИЛОСОФ: Ее история довольно обычна. Когда студенты готовятся к экзамену, то думают: «Если я сдам, наступят хорошие времена». Сотрудники компании думают: «Если меня повысят, все будет отлично». Но даже у тех, чьи желания исполняются, в большинстве случаев ничего не меняется в жизни.

ЮНОША: Это верно.

ФИЛОСОФ: Когда клиент просит избавить его от навязчивого страха, психолог не должен лечить симптомы. Если он это сделает, то лишь затруднит выздоровление. Таков практический подход психологии Адлера к подобным случаям.

ЮНОША: Но что конкретно ты делаешь? Ты спрашиваешь о причине беспокойства, а потом оставляешь все как есть?

ФИЛОСОФ: Эта студентка испытывала большую неуверенность в себе. Она очень боялась, что если все останется по-прежнему, то мужчина отвергнет ее, даже если она признается в своих чувствах. Когда это случится, ей будет больно и она совершенно разуверится в себе. Поэтому она создала внешние признаки своего страха. Сначала я должен был заставить ее принять себя «как есть», а потом набраться мужества и сделать шаг вперед. В адлеровской психологии это называется поощрением.

ЮНОША: Поощрением?

ФИЛОСОФ: Да. Я подробно объясню, в чем оно состоит, когда наша дискуссия продвинется немного дальше. Мы еще не достигли этой стадии.

ЮНОША: Хорошо, я согласен. Между тем я запомню этот термин. Так что случилось с девушкой?

ФИЛОСОФ: Она получила возможность завести подруг и проводить время с мужчиной, так что в конце концов именно он выразил желание быть с ней. Разумеется, после этого она больше не заглядывала ко мне. Не знаю, что стало с ее страхом краснеть при посторонних. Наверное, она утратила в нем необходимость.

ЮНОША: Да, он ей явно больше не понадобился.

ФИЛОСОФ: Верно. Теперь, помня об этой истории, давай подумаем о твоих проблемах. Ты говоришь, что сейчас замечаешь только свои недостатки, и маловероятно, что ты начнешь нравиться самому себе. Потом ты сказал: «Уверен, никому не хочется иметь дело с таким ущербным человеком, как я». Полагаю, ты уже понял, в чем дело. Почему ты презираешь себя? Почему ты сосредоточился на своих недостатках и не можешь понравиться самому себе? Потому что ты слишком боишься неприязни других людей и душевной боли в межличностных отношениях.

ЮНОША: Что ты имеешь в виду?

ФИЛОСОФ: Как и та девушка со своим страхом, которая на самом деле боялась оказаться отвергнутой, ты боишься быть отвернутым другими людьми. Ты боишься презрения, боишься отказа и глубоких душевных ран. Ты считаешь, что риск слишком велик, поэтому будет лучше, если ты вообще откажешься от доверительных отношений. Иными словами, твоя цель заключается в том, чтобы не пострадать от отношений с другими людьми.

ЮНОША: Но…

ФИЛОСОФ: …как реализовать эту цель? Есть простой способ. Просто найди свои недостатки, начни презирать себя и не вступай в доверительные отношения. Так ты сможешь запереться в собственной раковине, ни с кем не будешь общаться и даже получишь оправдание, когда другие будут пренебрежительно относиться к тебе. Тебя презирают за твои недостатки, а если бы было иначе, то тебя бы любили.

ЮНОША: Ха-ха! Теперь ты и впрямь поставил меня на место.

ФИЛОСОФ: Не увиливай. Быть «таким, как есть», вместе со всеми твоими недостатками – бесценное достоинство. Иными словами, тебе это выгодно.

ЮНОША: Ты уязвил меня, как настоящий садист. Ну хорошо, это правда: я боюсь. Я не хочу причинить себе боль в межличностных отношениях. Меня страшит мысль о чужом презрении. Это трудно признать, но ты прав.

ФИЛОСОФ: Признание – хорошая позиция. Но не забывай, что в общении с людьми практически невозможно избежать боли. Когда ты вступишь в доверительные отношения, то в большей или меньшей степени будешь страдать сам и причинять боль другим. Адлер говорит: «Все, что можно сделать для избавления от любых проблем, – это остаться во вселенском одиночестве». Но человек не может так жить.

Все проблемы заключены в межличностных отношениях

ЮНОША: Минутку, я что-то не понял! «Все, что можно сделать для избавления от любых проблем, – это остаться во вселенском одиночестве»? Что ты имеешь в виду? Если бы ты жил в полном одиночестве, то разве не чувствовал бы себя одиноким?

ФИЛОСОФ: Да, но одиночество само по себе не делает тебя одиноким. Одиночество – это ощущение глубокого отчуждения и изоляции от общества. Нам нужны другие люди, чтобы мы могли чувствовать себя одинокими. Человек становится «индивидуумом» только в общественном контексте.

ЮНОША: То есть если бы ты существовал в полном одиночестве, то не был бы «индивидуумом» и не чувствовал себя одиноко, да?

ФИЛОСОФ: Полагаю, тогда не возникло бы самого понятия одиночества. Тебе не понадобился бы язык, а логика и здравый смысл оказались бы бесполезными. Но это невозможно. Даже если бы ты жил на необитаемом острове, твои мысли были бы обращены к кому-то далеко за океаном. Даже если ты проводишь ночи в одиночестве, то напрягаешь слух в надежде услышать чье-то дыхание. Пока существуют другие люди, существует и одиночество.

ЮНОША: Но тогда ты можешь перефразировать это высказывание, не так ли?

ФИЛОСОФ: Теоретически да. Адлер приходит к следующему заключению: «Все проблемы заключены в межличностных отношениях».

ЮНОША: Ты не мог бы повторить?

ФИЛОСОФ: Мы можем повторять это столько раз, сколько понадобится: все проблемы заключены в межличностных отношениях. Человеческое бытие по своей сути подразумевает существование других людей. В принципе невозможно жить в полной изоляции от других. Как ты указал, предпосылка «остаться во вселенском одиночестве» представляется необоснованной.

ЮНОША: Я имею в виду другое. Конечно, межличностные отношения – большая проблема, и я признаю это. Но утверждать, что все проблемы сводятся к отношениями между людьми, – значит впадать в другую крайность. Как насчет беспокойства оказаться лишенным нормальных отношений? Как насчет проблем с личными отношениями, которые служат источником мучительных размышлений? Как насчет проблем, связанных с самим собой? Ты отрицаешь все это?

ФИЛОСОФ: Нет беспокойства, которое полностью сводится к одному человеку; так называемого внутреннего беспокойства не существует. Каждый раз, когда возникает беспокойство, в нем присутствуют тени других людей.

ЮНОША: Тем не менее ты философ. У людей есть более возвышенные и великие проблемы, чем межличностные отношения. Что такое счастье? Что такое свобода? В чем смысл жизни? Разве не эти темы изучают философы со времен Древней Греции? А ты говоришь, что все зависит от межличностных отношений? Извини, но это кажется низменным и прозаическим. Трудно поверить, что это слова философа.

ФИЛОСОФ: Тогда, судя по всему, нужны более конкретные объяснения.

ЮНОША: Да, пожалуйста! Если ты называешь себя философом, то должен глубоко объяснять вещи, иначе это не имеет смысла.

ФИЛОСОФ: Ты так боишься межличностных отношений, что презираешь самого себя. Ты избегаешь отношений с другими людьми, когда недолюбливаешь себя.

Эти утверждения потрясли молодого человека до глубины души. Неопровержимая истина этих слов, казалось, пробрала его до костей. Несмотря на это, он должен был найти четкое опровержение того, что все человеческие проблемы заключены в межличностных отношениях. Адлер опошлял человеческие проблемы. «Трудности, которые я испытываю, не могут быть настолько банальными!»

Комплекс неполноценности как оправдание

ЮНОША: Но можешь ли ты утверждать с уверенностью, что чувство неполноценности действительно представляет проблему в отношениях? Даже человек, которого в обществе считают успешным и который не обязан унижаться перед другими людьми, все равно испытывает некоторое ощущение своей неполноценности? Даже бизнесмен, который накопил огромное богатство, даже несравненная красавица, которой все завидуют, даже обладатель олимпийского золота – каждый из них страдает от неполноценности? Что мне думать об этом?

ФИЛОСОФ: Адлер признает, что каждый из нас испытывает чувство неполноценности. В нем нет ничего дурного.

ЮНОША: Тогда почему это происходит?

ФИЛОСОФ: Нужно понимать, что есть определенный порядок вещей. Во-первых, все люди рождаются беспомощными. Существует всеобщее желание избавиться от этого беспомощного состояния. Адлер называл это «стремлением к превосходству».

ЮНОША: Стремлением к превосходству?

ФИЛОСОФ: Ты можешь думать об этом как о «надежде на улучшение» или о «стремлении к идеальному состоянию». К примеру, малыш учится твердо стоять на ногах. У него есть всепоглощающее желание ходить и овладеть связной речью. Все научные достижения на протяжении человеческой истории связаны со «стремлением к превосходству».

ЮНОША: Хорошо. А дальше?

ФИЛОСОФ: Взаимное дополнение к этому – чувство неполноценности. Каждый, кто испытывает «желание стать лучше», находится в поисках превосходства. Он провозглашает определенные цели или идеалы и стремится к ним. Однако, если ему не удается осуществить свои идеалы, он втайне лелеет чувство неполноценности. К примеру, есть повара, которые, несмотря на свои находки и достижения, постоянно мучаются от сознания собственной неполноценности и думают «я до сих пор недостаточно велик» или «я должен поднять свое мастерство на следующий уровень» и так далее.

ЮНОША: Это правда.

ФИЛОСОФ: Адлер говорит, что стремление к превосходству и чувство неполноценности – это не расстройства, а стимуляторы нормального, здорового развития и конкуренции. Если правильно пользоваться своим чувством неполноценности, оно может подстегнуть наше стремление бороться и развиваться.

ЮНОША: Чувство неполноценности в качестве стартовой площадки?

ФИЛОСОФ: Именно так. Человек старается избавиться от чувства неполноценности и двигаться дальше. Он никогда не удовлетворен текущей ситуацией: один шаг вперед – уже прогресс. Человек хочет стать счастливее. В этом контексте ощущение собственной неполноценности становится для него подспорьем. Но есть люди, которым не хватает мужества сделать очередной шаг и осознать тот факт, что положение вещей можно изменить реальными усилиями. Такие люди просто опускают руки и говорят «так или иначе, я недостаточно хорош для этого» или «я попытался, но у меня не было шансов».

ЮНОША: Да, это правда. Здесь нет сомнений: некоторые становятся пессимистами и говорят: «Так или иначе, я недостаточно хорош для этого». Вот что такое чувство собственной неполноценности.

ФИЛОСОФ: Это не просто чувство, а комплекс неполноценности.

ЮНОША: Комплекс? Чем он отличается от чувства?

ФИЛОСОФ: Будь осторожен. Люди часто путают комплексы с чувством неполноценности. Ты можешь услышать фразы вроде «у меня комплекс из-за прыщей» или «у него комплекс из-за плохого образования». Это совершенно неправильное использование термина. Слово «комплекс» в психологии обозначает аномальное психическое состояние, включающее сложную взаимосвязь представлений и эмоций и не имеющее ничего общего с чувством неполноценности. К примеру, существует фрейдистский Эдипов комплекс, используемый в контексте обсуждения аномальной привязанности ребенка к родителю противоположного пола.

ЮНОША: Да. Нюансы аномалии особенно сильны, когда речь идет о материнском комплексе и отцовском комплексе.

ФИЛОСОФ: Поэтому очень важно не путать «комплекс неполноценности» с «чувством неполноценности». Это отдельные понятия.

ЮНОША: В чем конкретно заключаются их различия?

ФИЛОСОФ: В самом чувстве неполноценности нет ничего особенно плохого. Теперь ты это понимаешь, верно? По словам Адлера, чувство неполноценности может быть спусковым механизмом для энергичных усилий и развития. К примеру, если человек испытывает чувство неполноценности из-за недостаточного образования и принимает решение: «Я отстаю от других, поэтому мне нужно трудиться упорнее всех остальных», это будет движение в правильном направлении. Со своей стороны, комплекс неполноценности обозначает состояние, когда человек пользуется чувством неполноценности в качестве оправдания. К примеру, он думает: «Я недостаточно образован, поэтому не могу добиться успеха» или: «Я некрасивая, поэтому не могу выйти замуж». Когда кто-то настаивает на умозаключении «При ситуации А я не могу сделать Б» в повседневной жизни, это не вписывается в категорию чувства неполноценности. Это комплекс неполноценности.

ЮНОША: Нет, это логичная причинная взаимосвязь. Если ты плохо образован, это уменьшает твои шансы устроиться на работу или преуспеть в жизни. К тебе относятся с пренебрежением. Это вовсе не оправдание, а суровая правда, не так ли?

ФИЛОСОФ: Ты ошибаешься.

ЮНОША: В чем я ошибаюсь?

ФИЛОСОФ: То, что ты называешь причинной взаимосвязью, Адлер объясняет как «мнимую причину и следствие». Иными словами, ты убеждаешь себя в серьезной причинной взаимосвязи, которой на самом деле не существует. Однажды кто-то сказал мне: «Я никак не могу жениться, потому что мои родители развелись, когда я был ребенком». С точки зрения фрейдистской этиологии (причинное объяснение) развод родителей был для ребенка сильнейшей травмой, предопределившей его дальнейшие трудности со вступлением в брак. Но Адлер со своей телеологической концепцией (атрибуция цели) отвергает подобные аргументы как «мнимую причину и следствие».

ЮНОША: Однако это факт – хорошее образование упрощает путь к успеху. Я думал, ты лучше осведомлен в мирских делах.

ФИЛОСОФ: Настоящая проблема заключается в том, как человек контактирует с реальностью. Если ты думаешь: «Я плохо образован, поэтому не могу добиться успеха», то вместо: «Я могу преуспеть», ты начинаешь думать: «Я не хочу преуспеть».

ЮНОША: Я не хочу добиться успеха? Что это за логика?

ФИЛОСОФ: С одной стороны, ты боишься сделать хотя бы шаг вперед, а с другой – не хочешь предпринимать настоящих усилий. Ты так сильно не хочешь меняться, что готов пожертвовать нынешними удовольствиями и увлечениями. Иными словами, тебе не хватает мужества изменить свой жизненный стиль. Проще оставить все как есть, даже если у тебя есть жалобы или ограничения.