Текст книги "Отражение. Зеркало отчаяния"

Да, и так бывает. Мать умерла, отцу на все плевать, у него любоффф, а ты сиди в обители. И это еще не худший вариант.

Мог бы и сговорить, и замуж выдать, даже не привозя домой…

«Я хотела остаться в монастыре. Там хорошо…»

«Ты что – с ума сошла?» – искренне ужаснулась Матильда.

«А кому я еще нужна? Куда мне еще идти?»

«Домой».

«К мачехе?»

«Ну… это надо разбираться с условиями завещания. Кто там к кому. Может, она у тебя в гостях окажется».

Судя по ощущениям, мачеху Мария-Элена боялась до судорог. И Матильда поспешила успокоить подругу.

«Ты не переживай, мы же вместе…»

И такая волна тепла и благодарности пошла от чужих мыслей…

Матильда постепенно различала, где она, а где Малена. Девушка воспринималась как теплый пушистый клубок в уголке разума. Не мешала, но могла наблюдать и вставлять реплики. А то и…

«А управлять моим телом ты можешь?»

«Не знаю».

«Но ты же меня пускала к себе? Помнишь?»

Мотя, правда, думала, что ей просто сон приснился, но…

«Помню».

«А теперь ты попробуй?»

«Что попробовать?»

«Ну… пирог я пробовала. Вкусный. Пошли, поедим?»

«Пойдем…»

Вермишель с сыром Малене понравилась. Вкус был непривычным и приятным.

«У нас такого нет…»

«А у нас и не такое есть. Подожди, мы с тобой горы свернем! И моря перекопаем!»

«Может, не надо? Моря?»

«Ладно. Ограничимся горами».

Матильда решила, что сегодня точно ничего умного и полезного не сделает, и упала на диван. Цапнула «лентяйку».

«Будем сегодня заниматься тобой. Знакомить тебя с нашим миром. Итак – «Анимал планет».

Телевизор девушки смотрели до позднего вечера, прерываясь только на ужин и болтовню. Знакомились, узнавали друг друга получше, искали общие интересы…

И понимали, что правда – похожи.

Обе не любили молочные пенки, сладкому предпочитали соленое, цвета – голубые и зеленоватые, обожали полевые цветы и не любили розы за слишком пышную красоту. Зато обеим нравился шиповник.

Не любили благовония и излишнюю пышность в одежде, теребили в задумчивости мочку левого уха, спали на животе, носом в подушку, легко складывали слова, а вот с математикой плохо было у обеих…

Двойники?

Да, наверное…

Вечером, засыпая, Матильда думала, что она как-то легко приняла это обстоятельство. Но зеркало было рядом. Массивное, тяжелое… и в галлюцинации не верилось. Слишком много подробностей, слишком много сведений, ей бы в жизни такого не придумать.

Значит, правда.

Наверное, это магия.

Зеркало находит двойника, появляется рядом с ним и… воздействует? Наверное, так, иначе бы двойник мчался к психиатру, а она вот лежит, обдумывает ситуацию.

Удобно получается.

Она спит – Малена бодрствует. А Мотя в это время видит сон о ее жизни. И наоборот…

Этакий друг, который всегда со мной, которого не выкинуть из головы, его никто не видит, но ведь она – есть?

Беся мурлыкнула рядом. Матильда сунула ей под нос зеркало.

– Ну-ка погляди на себя?

Ответом было самое натуральное фырканье. Кошке зеркало было безразлично.

– Значит, не нечисть. Тоже результат экспертизы.

Мотя убрала зеркало под подушку, свернулась клубком под одеялом и приготовилась увидеть новый сон из жизни Марии-Элены Домбрийской. Интересно же, господа!

Это вам не пошлые инопланетяне с зелеными человечками в летающем чайнике! Это – Ромея!

Мария-Элена Домбрийская

Малена просыпалась со странным чувством.

Такое бывает у детей. Когда все хорошо, когда в соседней комнате спят мама и папа, и можно прибежать, забраться к ним под одеяло и еще подремать, ощущая родное тепло и находя защиту от любой беды, когда приснился хороший сон и впереди хороший день…

Почему?

У нее же…

Память возвращалась медленно, но потом имя сверкнуло вспышкой.

Матильда!

Этой ночью Марии-Элене снилось, что она – другой человек.

Живет в другом мире, ходит по другим улицам, ищет работу и даже завела кошку. Кошку ей, кстати, всегда хотелось, но мамин старый кот, Мурчик, умер вскоре после маминой смерти. Тосковал, отказывался есть, так и сдох рядом с родовой усыпальницей, а нового завести…

В доме появилась Лорена.

«Подумаешь, – прозвучал в голове знакомый голос. – Лорена – мурена! Ты как относишься к жареной рыбе?»

Мария-Элена прислушалась к знакомому голосу, который говорил с привычными ворчливыми интонациями, и вдруг…

«Тильда, ты мне точно не приснилась?»

«Не знаю, как насчет тебя, ты могла мне и присниться. А вот я совершенно живой и реальный человек, – отозвался тот же ворчливый голос. – Так сказать, умная и обаятельная девушка в самом расцвете сил».

Правда! Все правда! И это – было!!!

Малена от радости подскочила на своем ложе, выпрыгнула на пол и повернулась на носочке, как в детстве.

Не одна!

Она теперь не одна!

У нее есть… А кто у нее есть?

«Согласна на сестру», – отозвалась Тильда.

Малена вспомнила Силанту. Помолчала.

«Сестра…»

«Так, рассказывай. – Матильда посерьезнела. – Судя по тому, что тебе не нравится это слово… все серьезно?»

«Наверное…»

«Долгая история?»

«Да».

«Тогда пока рассказ отменяется. У нас есть дела поважнее».

«Какие?» – искренне удивилась Малена.

«Зарядка!»

«Это что-то вроде утренней молитвы?»

«Да, примерно, – хохотнул голос в голове. – Уступишь ненадолго место?»

«Зачем?»

«Ты пока не знаешь, как и что надо делать, а объяснять долго. Покажу – и удеру. Идет?»

«Куда удерешь?»

«В сторонку отойду! Дальше сама делать будешь!»

«Хорошо…»

Малена попробовала посторониться и удивилась, как это легко дается. Словно в удобное кресло присела и ждет спектакля.

«Раз и два, и три, четыре, выше ноги, уши шире». – Голос был весел и бодр.

Под эти странные присказки Малена закатала ночную рубашку аж до талии, подоткнула ее – и принялась делать странные движения.

Головой, руками, ногами, талией и даже попой. Странно как-то…

«Зачем ты так делаешь?»

«Чтобы тело было сильным, гибким и в хорошей форме».

«Не понимаю!»

«Допустим, придется тебе бежать…»

«Куда?»

«Не важно. Или рожать. – Тело в это время извернулось и попробовало сделать странное – подтянуть колено к носу. Получалось плохо. – М-да, связки у тебя, подруга, отвратительные. Растяжки никакой».

«Я не…»

«Да оно и понятно. Ты же в монастыре воспитывалась, какая там гимнастика! Трудовая нагрузка… Ладно. На монастырских харчах не растолстеешь, так что база есть, остальное подтянем. Ты у меня еще колесом пройдешься!»

Тело опустилось на пол и попробовало…

«А что ты сейчас делаешь?»

«Отжимаюсь».

«Как-то это странно», – честно высказалась Малена.

«Да все просто, зайка. Чтобы выносить и родить здорового ребенка, нужно здоровое тело. Чтобы вести полноценную жизнь – тоже. Зарядка помогает поддерживать себя в форме. Ну и мужчинам нравятся девушки с хорошей фигурой».

Малена поежилась.

«Никогда об этом не думала…»

«Странно, что в монастыре вам об этом не говорили».

«Почему?»

«Потому что. Вот в нашей Библии написано, что Бог сотворил человека по своему образу и подобию. У вас не так?»

«Они творили мир и людей из огня своих сердец и цветов своей души…»

«Очень романтично. Но я о нашем… Так вот – если мы сотворены по Его образу и подобию… уффф!»

Малена не стала садиться на пол, она оперлась ногой на стену и пыталась теперь дотянуться до носка, но получалось плохо.

«То пренебрегать своим телом, содержать его в беспорядке – грех. И серьезный. Мы же уродуем и Его творение, и Его подобие. Поняла?»

«Никогда об этом не думала…»

«Думать тоже учиться надо. Если бы все умели это делать, в мире не было бы ни горя, ни боли…»

«Правда?»

«Так бабушка говорила. Все, уступаю место. Иди…»

Малена едва не упала, где стояла. В теле ныла каждая жилка, каждая косточка…

«Ты что сделала?»

«Да почти ничего. Размялась немного, подготовки-то у тебя никакой. Не унывай, потом будет легче. Давай, прикажи подать тебе воды, ополоснуться, и вперед. Одеваться, завтракать и ехать вперед. Ибо – надо!»

Малена поежилась.

Страшновато как-то было. Это сейчас она должна открыть дверь, распорядиться, чтобы ей принесли воду, потом помыться, потом…

– Я не умею…

«Тогда двигайся опять. И смотри, как я это делаю! Рявкать надо учиться, иначе всю жизнь проживешь в роли серой мышки. А кошек вокруг мно-ого…»

Малена вздохнула.

Хорошо говорить Матильде. А как быть, если тебя ничему такому не учили?

«Что тоже странно…»

«Почему?»

«Сейчас, воду закажу и объясню».

Матильда оглядела себя, завернулась в одеяло и решительно распахнула дверь. Почти пинком.

Коридор был пуст.

Ага…

А вот подходящая штука у нее в комнате. Медный таз и кувшин, далеко слышно будет…

Малена только вздрагивала, когда кувшин принялся ударяться о таз в каком-то странном ритме. А потом вошедшая во вкус Матильда принялась стучать все звонче, четче и быстрее…

«Вставай, вставай, постели заправляй!!!»

Это, конечно, не горн, но литавры – тоже неплохо.

Людей долго ждать не пришлось. Первым в коридоре показался сам трактирщик, за ним несколько вояк в цветах Домбрийских…

Кувшин и таз мигом были отставлены в сторону. Матильда прищурилась на трактирщика.

– Господин Свон, будьте любезны, распорядитесь. Мне нужны две служанки, теплая вода, чтобы умыться с утра, и легкий завтрак. А вы, десятник… как ваше имя?

– Десятник Крокс, ваша светлость.

– Господин Крокс, будьте любезны найти капитана Сетона и сообщить ему, что мы выезжаем после того, как я позавтракаю. Пусть готовится к отъезду.

– Как прикажете, ваша светлость…

Малена отпустила его небрежным жестом и обвела взглядом остальных, скопившихся в коридоре.

– Ни у кого нет дела? Я вам сейчас найду работу. Р-разойдись!

Подействовало ли обещание или командный рявк – непонятно, но люди зашевелились. Малена не стала дожидаться конца процесса, вернулась к себе и захлопнула дверь.

И без сил упала на кровать.

«Фууу… Матильда, у меня бы так никогда не получилось!»

«Глупости говоришь, подруга. Все у тебя получится, если потренируешься… вот где странность. Про монастырь, да?»

«Да…»

«Ты – герцогесса. Должна выйти замуж и разбираться с большим хозяйством, верно?»

«Да…»

«А тебя чему учили?»

«Ну… я могу…»

«В теории, подруга. А на практике, если не рявкнешь… ты сама видела. Без пенделя чудотворного никто и не почешется. А ты их выдавать не умеешь… представляешь, если полководец вместо команд начнет мямлить: деточки, ну пожалуйста, заиньки, потрудитесь, уж будьте добреньки…»

Мария-Элена фыркнула.

«Ничего не получится».

«Вот! А тебя так и выучили. Ты – сферический конь в вакууме. Ты умеешь все, а слушаться тебя никто не будет, потому что этому-то тебя не научили. Управлять людьми – тоже искусство…»

«А ты откуда это знаешь?»

«Оттуда… Потом расскажу. Там умываться несут…»

Мария-Элена прислушалась. Да, что-то гремело, но еще на один вопрос времени хватало.

«А что такое пендель чудотворный?»

«Это такое секретное магическое воздействие, в результате которого медлительные ускоряются, трусы становятся храбрыми, ленивые – трудолюбивыми, а жадные – щедрыми. Правда, хватает ненадолго, надо повторять для закрепления результата».

«А у нас это повторить можно?»

«Да… только надо заказать подходящее оборудование».

«Какое?»

«Тяжелые ботинки с окованными железом носами. И тренировка, конечно, а то ногу обобьешь о чугунные зады…»

Малена едва не осталась без воды, потому что служанки никак не ожидали увидеть хохочущую герцогессу, сидящую на краю импровизированной кровати и вытирающую слезы смеха. Вот едва и не разлили все…

Ничего, справились.

* * *

Пока Малена умывалась и обмывалась в тазике, Матильда молчала. Но когда та начала одеваться, опять ожила.

«А у вас трусов нет?»

«Н-нет…»

«Понятно… Пошьем».

«А зачем?»

«Чтобы не простудить ценное место. А это обычный дамский наряд?»

Малена пожала плечами.

«Да… а что в нем такого?»

«Путешествовать неудобно. Тебе бы что-то практичнее…»

«Неприлично».

«Это надо же! Без трусов им прилично, а штаны – нет».

Малена мысленно развела руками. Не она эту моду устанавливала.

Женщины по всей Ромее одевались примерно одинаково – сначала нижнее платье из любой ткани, от полотна до шелка, чаще всего белого цвета. На него надевается верхнее платье – уже из более тяжелой материи, сукно, к примеру, бархат для благородных или шерсть для купцов… Многое зависело и от статуса.

Если есть служанка, у платья будут рукава подлиннее и шнуровка на спине. Если служанки нет – и рукава короткие, и шнуровка спереди, и платье попроще…

Сверху – пояс, на котором висит все самое важное. Ключи, зеркало, кошелек с мелочью… пояс тоже показывает статус. К примеру, золотые пояса носят только дворяне. Серебряные могут себе позволить купцы и вообще – горожане, но не простые, а гильдейские мастера или военные в определенном чине…

Для остальных – кожа.

Теоретически и крестьянина можно одеть в золото, только его на этом поясе удавить могут. За самоуправство.

«Почему ты тогда одета, как нищенка?»

Матильда била не в бровь, а в глаз. Одежда матери Марии-Элене была безнадежно не по фигуре, перешить ее в карете было сложно, а монастырская одежда…

Смирение, дитя!

Грубое полотно, сверху шерсть серого цвета, грубая, почти веревочная шнуровка спереди, короткие рукава и подол…

«И чуни эти ужасные… Фу!»

Да, и статусная обувь тоже. Шелковые туфельки могли себе позволить те дамы, которые не ходят по мостовым. И не копаются в огороде, и не…

У Марии-Элены на ногах были монастырские ботинки, надетые на толстый носок…

«Ну…»

«Так дело не пойдет. Малена, нас встречают по одежке! Ты представь – приезжаешь ты домой в таком виде, и как на тебя будут смотреть?»

Малена представила.

Ехать домой резко расхотелось…

«А что делать?»

«Тряхануть твоего капитана. Как его – Дорак Сетон?»

«Да…»

«Расспроси его как следует. Наверняка у него есть деньги, которые выдал ваш управляющий на доставку тебя до места. Сделайте остановку в деревне или в городе, на пару-тройку дней, пошей или перешей платья… я подскажу – как…»

«Ты думаешь?»

«Уверена в этом. Обязательно надо сделать несколько остановок. Хоть как человек дальше поедешь. И туфли себе закажи. И педикюр сделаешь».

«Что это такое?»

«Я тебе потом покажу. На себе».

«Хорошо… а ты мне поможешь с капитаном?»

«Куда ж я денусь? Точнее – никуда он от нас не денется!»

И Мария-Элена представила, как Матильда хищно улыбается, лежа в кровати.

На душе у девушки стало намного веселее. Она не одна… как же это здорово!

* * *

Дорак Сетон в это время избавился от профессионально сговорчивой местной служанки и принялся одеваться.

Мужчине без женского тепла тяжеловато. Особенно ему…

История капитана Сетона была несложной. Сын наемника, он с малолетства тянулся к оружию. Но главные победы отмечал не на поле боя, нет…

С детства Дорак был удивительно красив. Черные кудрявые локоны, большие синие глаза, точеные черты лица – все это заставляло женские сердца сладко таять.

Сначала все ахали: «Очаровательный ребенок».

А потом, когда ребенок повзрослел…

Первой победой Дорака стала дочка конюха. Она частенько прибегала к отцу, ну и заприметила парнишку…

Надо сказать, девица ему понравилась, а вот сеновал и прятаться от разгневанного папаши – не очень. И сено кололось, и вилы, которые пообещали засунуть негодяю… да-да, именно туда, неприятно острые. Не засунули потому, что конюх отлично понимал – четырнадцатилетний мальчишка вряд ли соблазнит перезревшую восемнадцатилетнюю деваху, вот наоборот – оно вернее. Вывод был прост.

Надо искать женщин побогаче, чтобы обходилось без сеновалов, и сохранять тайну.

Верный своим принципам, Дорак пошел по жизни. И женщины пошли к нему косяком.

Кухарка, портниха, владелица мастерской, жена одного купца, второго…

Приодевшись и получив определенный лоск и опыт, Дорак принялся замахиваться и на благородных. Не слишком высоко, конечно, баронессы или простые дворянки, без титула…

На дочек он предусмотрительно не велся, понимая, что девственность среди знати ходовой товар, и доставаться он должен не наемнику, а вот жены, вдовы…

Не повезло ему со вдовой одного графа из богатых. Дорак увидел ее совершенно случайно, и вдова тут же пошла на приступ. Капитана… тогда еще просто наемника, пригласили в особняк и так объездили…

Графиню Дорак до сих пор вспоминал с определенной нежностью. Он бы даже на ней женился, но – увы.

У дамы был жив отец.

И отец этот питал определенные надежды на будущее девушки, ее вдовью долю, ее второе замужество…

Дорак был жестоко избит и выкинут в сточную канаву, откуда выполз с большим трудом и отправился домой. Переодеваться и уезжать из города. Здесь стало слишком жарко…

Не дошел.

На полдороге столкнулся с Лораном Рисойским. Тот как раз уходил от очередной любовницы. Уходил со скандалом, через окно, отбиваясь от разъяренной челяди и не менее разъяренного мужа… нет бы спасибо сказать! Может, Рисойский им породу подправил!

К моменту появления на сцене Дорака Лоран уже готов был сдаться. Муж уже острил рога и собирался нанизать на них соперника, слуги с вилами, палками и дубинками были все ближе…

Эта сцена так неприятно отозвалась в душе Дорака, что мужчина без раздумий кинулся в драку.

Первым ударом он оглушил рогоносца, челядь разбежалась, лишившись командира, а Дорак приобрел должника.

О Лоране можно было сказать многое. Он был сволочью – и это еще мягко сказано, но долги он платил всегда. До последней монетки. Деньги Дораку были не нужны, а вот сменить место…

Недолго думая, Лоран нанял его на полгода, предложив место телохранителя. И сразу оговорив, что хранить тело Дорак будет в основном во время таких… сложных ситуаций.

Сетон согласился и принялся сопровождать хозяина по городу. Недолго…

Лоран получил письмо от сестры.

Сильно заболел герцог Томор, Лорене требовалась помощь брата, и Лоран отправился на помощь близняшке. Дорака он взял с собой…

К чести Сетона, первый он бы на герцогиню не польстился, соблюдая еще один принцип: «яблоко, упавшее с высокой ветки, бьет больнее». Но Лорена была одинока и несчастна, ей требовалось утешиться и отвлечься, а еще решительностью и напористостью она пошла в брата.

В ее постели наемник оказался на четвертую ночь после приезда. А еще через дюжину дней стал капитаном гвардии Донэра. Лорена решила оставить «утешителя» при себе.

Лоран не стал препятствовать, но с Дораком поговорил честно.

Ты – ненадолго. Надолго у сестры еще никто не задерживался.

Ты постараешься не создавать ей проблем и покинешь это место когда захочешь, с туго набитым кошельком, конем, всей нужной справой и даже рекомендательными письмами к знакомым Лорана, коих – не счесть.

Устроит?

Оставайся и утешай бедную «почти вдову» по ночам. Хоть по шесть раз кряду.

Дорака это устроило.

Лорена оказалась жадной, ненасытной в постели и неглупой. С ней не было тяжело, женщина отлично понимала, чего хочет, и не переходила границ. Дорак был ее отдушиной, и женщина пользовалась ей, соблюдая всю возможную осторожность. Герцог еще не умер, а жена-изменница не может рассчитывать на многое при оглашении завещания.

Сложности создавала лишь Силанта Колойская, дочь Лорены, которая, кажется, на полном серьезе влюбилась в красавца-капитана. Сам же Дорак шарахался от нее, как шервуль от святого ключа, отлично понимая, что замуж за него девушку не выдадут, а вот голову оторвут. Обе…

Да и зачем ему та Силанта?

Увы, девушка пошла не в Рисойских, а в Колойских. Единственное, что она унаследовала от Лорены, – светлые волосы. Все остальное – от Никора Колойского, своего отца.

Плотную, коротконогую фигурку купчихи, широкое лицо, нос-картошку, небольшие и цепкие серые глазки… и стремление ко всем жизненным наслаждениям. Мать ее ограничивала, как могла, но Силанта любила покушать, поспать, любила поездить по гостям…

Нет, этот кабачок без приданого капитана не привлекал. Силанта это видела, но сладок запретный плод. И капитан едва успевал удирать от настойчивой девчонки.

Лорена пару раз устраивала ей выволочку, но безрезультатно. Так что когда встал вопрос, кто поедет за Марией-Эленой, Дорак вызвался сам.

Любовница подумала и согласилась.

Герцог умирал, и лучше соблюдать приличия. И от дочери подальше… она начала уже переговоры по соседям, собираясь сплавить Силли с рук, замуж, за хорошего человека…

Мария-Элена…

Дорак натянул штаны и поморщился.

Странная она какая-то… то мышь мышью, а то как взглянет… Как скажет…

Брр…

Кровь Домбрийских не спрячешь, пусть даже и монастырское воспитание сказывается… Там ее наверняка приучили ходить, глядя в пол, и не повышать голоса, но куда спрячешь наследие рода?

Томор Домбрийский уже болел, и сильно болел, когда Дорак появился в замке, но о нем легенды у прислуги ходили.

Как он затравил разбойника гончими, как приказал повесить недобросовестного мельника прямо на жернове, как высек плетью повара за кислый соус…

Историй было много, ох, много…

Видимо, дочь пошла в него. И Лорену ожидает сюрприз…

Чью сторону примет сам Дорак?

Глупый вопрос. Победителя, конечно. А в драку не полезет, нет… лучше уж заседлать коня ночной порой, да и дорога под ноги. Мало ли с кем он спал, что ж теперь, свою голову за каждую женщину подставлять? Ищите дурака в другом месте, а он сам уволится.

Или сразу? Мало ли какие сюрпризы последуют от Марии-Элены?

* * *

С сюрпризами Дорак угадал.

И часа не прошло, как они выехали со двора, Мария-Элена подозвала его и пригласила проехаться с ней в карете. Ненадолго и не задергивая занавесок, чтобы не болтали злые языки.

Дорак подумал, что бывало разное… и занавески тут не помеха, но спорить не стал. Кинул поводья одному из солдат и перебрался в карету, красуясь перед девушкой.

Увы, во взгляде, которым его окинули, восхищения не было. Ни капельки. Мария-Элена смотрела так, словно мужчины перед ней по сорок раз на дню красуются и надоели хуже горькой редьки.

– Присядьте, капитан. Я не могу предложить вам вина, но это ваша вина. – Малена усмехнулась получившемуся каламбуру. – Давайте поговорим о делах наших скорбных…

– Ваша светлость? – искренне удивился Дорак.

Мария-Элена смотрела прямо ему в глаза. И… Дораку даже страшновато стало. Мороз по коже пробежал, словно смотрит через эти глаза кто-то холодный, спокойный, уж точно не соплюшка малолетняя. Да та же Силанта при взгляде на него так смущалась, вспомнить приятно! А эта?

– Мой отец умирает. Он приказал привезти меня домой – или кто-то еще?

Дорак решил не лгать.

– Ваша мачеха, ваша светлость. Ну, и герцог тоже…

– Моя мачеха… Кто еще сейчас живет в Донэре?

Спустя час Дорак искренне жалел, что не закупил вина в том трактире.

Бутылок десять! Крепленного выгонкой!

Выпил бы сейчас половину, хоть успокоился бы!

Девчонка?

Да его так на допросе бы не умотали! Марию-Элену интересовало все. Она расспрашивала о замке, о том, что построили, что пристроили, кто сейчас конюх, кто его подручные, как зовут повара… повариху? Хорошо, как зовут повариху, кто сейчас управляющий, сколько ему лет, откуда он приехал, кто его назначил, где живет сама Лорена, где живет Силанта, какие покои отведены гостям и кто сейчас гостит в замке…

Ей было важно все, вплоть до числа коней на конюшне…

Наконец герцогесса смилостивилась и кивнула:

– Хорошо, капитан. На сегодня хватит, завтра мы с вами еще побеседуем.

Дорак мысленно взвыл так, что Он услышал. И смилостивился.

– Хотя… я подумаю. А пока скажите мне, какой город у нас ближайший на пути?

– Винель. Буквально два дня пути – и мы там.

– Мы проедем через него?

– Я не планировал…

– Запланируйте. Винель – это у нас порт?

– Да, ваша светлость.

– Отлично. Мы сделаем там остановку на сутки. Может, чуть больше…

– Ваша светлость, мне приказывали не задерживаться…

– В ущерб моему здоровью? – мягко поинтересовалась Малена. – Мой отец приказывал, нет?

Капитан похолодел.

– Н-нет…

– Вы же не знаете, будет он жив к нашему приезду или нет, верно, капитан? И если отец при смерти, а вы еще привезете ему больную дочь… как бы не пришлось организовать несколько похорон сразу, – мягко улыбнулась эта… стерва! – Ему уже терять нечего…

Дорак только зубами скрипнул.

– Но это чуть в стороне от нашего пути…

– А это не страшно, Донэр вообще расположен на Дорее. Мы можем в порту нанять корабль и доплыть со всеми удобствами, а то у меня все тело уже ноет от кареты. И так быстрее получится… Вам ведь выделили деньги?

– Да, ваша светлость.

– Вот и отлично. Вы в порту наймете корабль…

– А карета, ваша светлость?

– Там решим. Или продадим ее, или перегоним домой, – пожала плечами герцогесса. – В любом случае мне нужен отдых.

Дорак кивнул.

– Да, ваша светлость. Мы свернем к Винелю.

– Надеюсь, сегодня вы заблаговременно позаботитесь о нашем ночлеге, капитан? Благодарю вас за содержательную беседу.

Из кареты Дорак вышел, как из трактира после драки.

Красный, взмыленный, и ноги подкашиваются. На лошадь вообще лез, как мальчишка на забор… слов не было! Одни эмоции!

Сучка, стерва, зараза!!!

Бедные монашки! Бедная Лорена! Бедный Донэр!

* * *

Мария-Элена откинулась на подушки. Матильда откровенно посмеивалась над ее растерянностью.

– Ты это серьезно насчет корабля?

– Нет конечно! Что ж я – с ума сошла?

– А зачем тогда?

– А вот! – припечатала Мотя. – Заметь, мы его час допрашивали, в другой ситуации он бы сделал выводы и, может, кому-то что-то сообщил, а сейчас будет занят делом. Будет пытаться нас отговорить от найма корабля и продажи кареты. Спорим, это твоей мамашки карета?

– Мачехи…

– Хоть чертом назови… Ее?

– Ее… а зачем ты столько его расспрашивала?

– А затем. Малечка, нельзя быть такой беззаботной. Врага надо узнавать заранее, это называется разведка.

– Разведка?

– Ага. Умирает у тебя отец, что из этого следует?

– Что я – сирота.

– Сирота ты с момента, как в монастырь уехала. Малечка, завещание! За-ве-ща-ни-е! Уж на что у нас ничего не было, конура да халупа на шести сотках, а все же бабушка мне мозг прогрызла… Знаешь, сколько она нотариуса мытарила? Но оформила все так, что комар носу не подточит! А у тебя-то наследство побольше…

– Донэр и так мой!

– Вот как? Почему? Ты же девушка!

– А это не важно, это семейная история…

– Подробности, пожалуйста?

– У моего деда была одна дочь. Моя мать. А еще у него был троюродный брат, и у того – сын. Мой отец…

– Инцест…

– Нет, что ты! Родство дальнее, с таким женятся. Мама и отец поженились с тем, что отцу титул присвоят, но передать он его сможет лишь детям от этого брака.

– Ах, вот как…

– Да. Лорена могла бы выводок наплодить, бесполезно. На то есть королевская воля…

– Воля – это хорошо. Итак, ты – законная наследница. Герцогиня?

– Да. Пока не выйду замуж.

– А там как?

– Либо мой муж получает титул герцога, либо мой первый сын. По воле короля…

– Угумс… – Малена так и представила, как Матильда в задумчивости взбивает кулаком подушку и переворачивается поудобнее. – Что может отломиться твоей мачехе?

Малена задумалась.

– Не знаю. Деньги, наверное…

– Она ж не дура?

– Нет…

– А быть герцогиней, хоть и вдовствующей, распоряжаться Донэром…

Малена резко выпрямилась.

– У нее нет таких прав!

– А планов? При которых это может осуществиться?

– Н-не знаю…

– А ты подумай, Малечка. Недооценивать противника – глупо. Ты приедешь на ее территорию. Место, где все ее знают, а тебя уже забыли. Тебя можно отравить, напоить, напугать до смерти… всем на тебя будет наплевать. Поняла? Ты там – одна.

– Но я же с тобой?

– Это понятно. Но я не кольчуга, от кинжала не уберегу. Разве что окажу моральную поддержку…

Малена хлюпнула носом.

А ведь и верно… она едет не домой. Нет.

Дом – это там, где живут любящие тебя люди. А она едет в логово врага, так-то…

– И что делать?

– Первое – разведка. Мы уже начали.

– И что мы узнали?

– Что примерно половина прислуги тебя помнит. Это хорошо, думаешь, все довольны твоей мачехой?

– Н-нет…

– Значит, это наши потенциальные союзники. Кстати, и старый капитан гвардии Донэра тоже может быть полезен…

– Думаешь?

– Судя по всему, его уволили, чтобы освободить место для этого типчика. Думаешь, мужчине это понравилось?

Малена была уверена, что нет. Но…

– Ты думаешь… – произнести это даже мысленно у нее сил не хватило. Но Матильда была деликатна, как стенобитное орудие.

– Более чем уверена, что твой отец обзавелся красивыми ветвистыми рогами.

– Да как она смеет?!

– Втихорца, но с удовольствием. Судя по повадкам, парень умеет обращаться с женщинами.

– Ты-то откуда это можешь знать?

– Малечка, у меня нет практического опыта, но в нашем мире информацию можно почерпнуть откуда угодно. Мы завтра посмотрим еще пару фильмов, сама поймешь…

Мария-Элена довольно прижмурилась. Кино ей так понравилось… эти живые картины, как будто она сама оказалась в тех чудесных местах… Жаль, она там не побывает!

– Потом – поиск союзников, – вернула ее на землю Мотя. – И последнее – захват власти. Успешный.

– Обязательно?

– Ты думаешь, тебе дадут жить спокойно?

Малена была уверена, что не дадут.

– Тильда, а откуда ты все это знаешь?

– В отличие от тебя, меня готовили к выживанию. Бабушка знала, что я могу остаться одна в любой момент, и сделала все, чтобы я не пропала. Она учла ошибки, которые допустила с моей матерью. Ту она защищала, меня же гоняла в хвост и в гриву. Знаешь, чему не учат в наших школах и что необходимо знать? Первым делом?

– Что именно?

– Вот чему тебя учили?

– Домоводству… немного цифрам, чтобы я могла вести счета, языкам, танцам, лечить раны…

– А меня русскому языку, математике… типа вашей цифры, химии и физике, биологии и литературе… Даже религиоведение ввели, хотя на кой оно сдалось? А вот самое важное пропустили.

– Что именно?

– Вот приходишь ты в дом мужа. А там сложившиеся компании, своя специфика… то есть порядки и правила, кто-то кого-то любит, кто-то не любит, враждует, ругается, ненавидит, подличает из-за угла… понимаешь?

– Да. Так везде, наверное…

– А тебе-то там жить! И управлять этими людьми! Поэтому главное – умение находить общий язык с любым человеком, правильно определять, что ему нужно, уметь использовать в нужном месте… Нас этому не учат. Разве что специфические группы людей, и они своим опытом ни с кем не делятся. А бабуля у меня своим умом до этого дошла и принялась меня натаскивать. Ну, как могла…

– Как именно?

– Таскала по кружкам, клубам, психологическим курсам, везде показывала людей, рассказывала, что к чему… Не могу сказать, что у меня хорошо получается, и опыта маловато, и ум нужен… да много чего нужно. Правильно управлять людьми – это великое искусство, доступное лишь немногим. Я не умею. Но кое-какие приемы усвоила. Высшая математика в жизни пригодится или нет – неясно, но на любой кафедре ты будешь работать с людьми.

– Что такое кафедра?

И разговор ушел совсем в другую сторону.