Текст книги "Маруся. Столичные игры"

Я пожала плечами. Что я – врать стану? Императору? Самоубиться можно и попроще, и не так болезненно.

– С вашего позволения…

Я отнесла Нила на кухню, вручила няньке с наказом скормить малышу штук пять пирожков, с чем он захочет, и вернулась в гостиную.

Романов выглядел довольным.

– Мария Ивановна, я доложу его императорскому величеству о результатах проверки.

– Будьте так любезны.

– А теперь про вашего убийцу. Несостоявшегося, да.

– Что с ним не так?

Романов остро взглянул на меня.

– А почему вы решили, что с ним что-то не так?

– Я этого человека не знаю. Значит – заказ. Кто меня заказал?

– Он не знает. Этот человек вообще опиоман, знаете о такой болезни?

– Знаю. Сочувствую.

– Не думаю, Мария Ивановна, что этот человек оценит ваше сочувствие.

– А я и не ему, я в принципе, – махнула я рукой. – Кокаин, опиум… неужели нельзя разработать такие обезболивающие, чтобы на них не было привыкания?

– Это сложно, Мария Ивановна.

– А закись азота?

Честно говоря, других я просто не помнила. Новокаин? Лидокаин? Название-то я знаю, а формулу? Откуда мне ее знать? Кевлар вообще случайно запомнился именно из-за своей простоты.

А вот веселящий газ я точно помнила. Оксид азота один.

Романов кивнул.

– Да, это есть. Но дома им не воспользуешься, особенно при мигренях.

– Да, лучше подсаживать подрастающее поколение на наркоту, – проворчала я, понимая, что сейчас не время. Можно подумать, без меня тут не знают, к чему это может привести. Разберутся, не маленькие. – Значит, опиоман.

– Да. Ему предложили денег, если он ударит вас ножом.

– За деньги такие люди и мать родную убьют, понятно. А заказчика он видел?

– Откуда бы, Мария Ивановна. На человеке был амулет, искажающий внешность. Вроде бы, женщина, но точно он не уверен. Может быть и мужчина, вы же понимаете…

Понимаю. У меня даже кандидатура есть, но что толку? Романов и сам все понимает, но доказать ничего не получится.

Остается только посочувствовать друг другу и расстаться. На время. Думаю, на весьма недолгое время, до следующего происшествия.

Я как в воду глядела.

Поздно вечером, когда я уже ложилась спать, ко мне прибежала испуганная служанка.

– Госпожа!!!

– Что случилось?! – подорвалась я.

– Ваши братья!!!

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – дело плохо.

Ваня был красным, и температура под сорок. Петя был бледным и холодным как лед.

Мать вашу, это что за чудеса!?

Мальчишки лежали и не отзывались. Вообще…

– Срочно за доктором! – рявкнула я на слуг. – Немедленно!!!

Кто-то помчался по лестнице так, что только каблуки простучали.

Я заметалась по комнате.

Лекарства… какие у нас есть лекарства? И что им можно дать? И можно ли что-то дать?

Что это вообще за болезнь такая!?

Что происходит!?

Долго мне ответа ждать не пришлось. В дверь постучались, и слуга вручил мне письмо. Скорее, запечатанную сургучом записку.

«Если вы хотите увидеть своих «братьев» живыми, советую поторопиться. Порча «родной крови» действует быстро, к утру их не будет в живых, если мы не договоримся.

Экипаж ждет, не медлите».

Вся записка.

Я задумалась. Потом рявкнула на слуг:

– Так! Ты бежишь к Романову, записку сейчас напишу.

Три слова. Про порчу родной крови, прикладываю записку, присланную мне, Романов поймет.

– Госпожа…

– Цыц!

Я собралась и готова была действовать. К счастью, подонкам нужна я, а не мои дети.

Есть шансы, что меня не убьют?

Да, весьма скромные.

Есть у меня выбор?

Нет. Я не готова платить жизнями мальчишек, не могу я так… Аринка, зараза, чтоб ты жива была! Найду – лично пришибу, подставила ты нас, стерва!

Что я могу сделать?

Только одно.

Я отправилась к себе в комнату, тщательно оделась, поцеловала Нила и Андрюшку, подумала, что завтра они могут уже стать сиротами…

Но этот узел надо разрубить.

Если я правильно помню, где-то далеко сейчас умирает Арина. Умирает жестоко и мучительно, а к утру умрет – и утянет за собой Ваню и Петю.

Кровь-то одна…

Это не зацепит ни меня, ни малышей…

Некромантия?

Не то слово…

Хорошо, маги, которые могут такое сотворить, попадаются один на миллион. И, кажется, я знаю конкретно этого мага.

Что ж.

Если сразу не убьют…

Есть ли у меня шансы? Да, где-то один шанс из ста. Но и поступить иначе я не могу.

Экипаж ждал меня на углу. Обычная черная закрытая карета.

– Это вы меня ждете?

– Княжна Горская?

– Госпожа Храмова.

– Да. Садитесь.

Я вздохнула и полезла в экипаж.

В следующую минуту меня дернули вперед и прижали к лицу что-то вроде сладковато пахнущей тряпки.

Ёжь твою рожь!

Хлороформ!!!

Кажется, это была последняя мысль угасающего сознания.

Интерлюдия 3

Арина потеряла счет времени. Она не различала, день или ночь, не знала, весна на дворе или осень, она ничего не знала. Раз в сутки ей приносили еду, она отмечала это черточкой на стене камеры. Потом перестала.

Раньше тюремщики хотя бы заходили к ней. Сейчас этого не было.

Вообще.

Одиночество, полное и окончательное, решительное и безвозвратное… она сходила с ума от одиночества, от тоски… она медленно, но верно превращалась в безумное животное.

Она разговаривала вслух, она видела в темноте лица родных, она спорила и ругалась с ними, она пыталась куда-то идти, натыкалась на стены камеры, но не осознавала происходящего. С каждым днем она все глубже уходила в себя.

Слишком уж страшным было ее будущее.

Слишком…

Разум Арины стремительно разрушался, и это было для нее пожалуй что благом.

Когда за ней пришли, она даже не сразу поняла, чего от нее хотят.

Тюремщики вытащили ее, окатили из ведра с водой, переглянулись…

– Думаешь, хозяину она такой нужна?

– Сказал – привести, остальное не наше дело.

– Она ж тронулась…

– Да плевать. Думаешь, она у него долго проживет?

– Действительно…

На Арину кое-как натянули грубую рубаху и куда-то потащили.

Девушка даже не понимала этого. Она что-то бормотала, гладила руками воздух… Безумие укрывало ее спасительным пологом, когда она оказалась в лаборатории, гладило виски, когда ее растягивали в пентаграмме… и только когда запястья пробили острые иглы, боль ненадолго вернула Арине рассудок.

Но лучше бы не возвращала…

Слишком страшным было происходящее здесь.

Слишком…

А сойти с ума по заказу или потерять сознание – у нее так и не получилось. Она оставалась в ясном сознании, пока кровопотеря не заставила сознание кануть в омут слабости.

Глава 4. Минус один – господин

Не поняла?

Когда сознание вернулось, оказалось, что я еще еду в экипаже.

Я лежала на сиденье, напротив меня сидел мужчина, весьма похожий на Матвеева, а карета равномерно и плавно двигалась.

Слава богу, это была самая обычная карета, не оснащенная какими-нибудь радостями вроде хорошего освещения, как та, в которой путешествовали на рудник мы с мужем, а затем и с Александром. Так что мое лицо скрывали полутени.

Хорошо.

Я не торопилась шевелиться или подавать голос – зачем? Меня просто усыпят повторно.

Но почему хлороформ подействовал так слабо? Обычно люди после него по нескольку часов в себя приходят, а меня еще и довезти не успели.

Хотя это глупый вопрос. Почему, почему? Да потому что! Потому, что во мне течет кровь полозов. Вот такие выверты, на магов вся эта химия действует так же замечательно, как и на обычных людей. Мага можно пристрелить, как обычного человека, зарезать, отравить, если он предварительно не обвешался амулетами от всего и сразу.

А я-то не совсем маг. Мы побратались… посестрились с милой змейкой, и теперь я сама частично пресмыкающееся.

Интересно, хлороформ проверяли на змеях? Если и да, подозреваю, что магических тварей среди них не было. Этих полозов вообще ракетой надо фугасить, чтобы результат был. Ядерной боеголовкой лучше всего.

Итак, плюсы: я жива, активна и готова кусаться.

Минусы: я не знаю, куда меня везут, зачем и чем это кончится. А еще я не ядовита, так что укусить – укушу, но пользы будет мало.

Вырваться из кареты я смогу в любой момент, убить этого самоуверенного недоноска – тоже. Правда, я еще никогда не нападала первой, но какая разница?

Лучше я буду терзаться угрызениями совести, чем мои близкие – обходиться без меня. Я вот возьму и в любой момент силикатизирую этого придурка и сделаю из него «кремниевого человека». Просто добавлю углероду электронов и превращу в кремний. Или воспользуюсь старым заклинанием, с железом в крови. Пусть подохнет от удушья.

Я могу. А учитывая эксклюзивность моих разработок, защиты от них пока нет даже у меня.

Но!

Ваня и Петя.

Где-то там умирает Арина. И защитить мальчишек от магии крови я не в силах. Значит, надо добраться до девчонки, а сделать это я могу только одним способом. Играть по правилам своих врагов.

Не хочется?

Ничего, я потом это компенсирую. По всем правилам психотерапии.

Карета последний раз куда-то повернула и остановилась. Дверца открылась, и мой похититель выпрыгнул из кареты.

– Привез?

Голос был мне решительно незнаком.

– В карете.

– Достать помоги!

– Сам тащи эту девку!

Сам ты девка!

Но влезать в беседу и предлагать пойти своими ножками я не стала. Тем более что…

– Может, ее разбудить?

– Не проснется. Еще с полчаса – точно. Когда отец приедет?

– Обещал примерно через час.

– Как раз времени хватит. Бери эту тварь и тащи в лабораторию к доку. Пусть ее раздевают и обыскивают…

Эй, а так мы не договаривались?

Ладно, до лаборатории потерплю, хоть посмотрю, сколько тут народа.

И я расслабилась до состояния половой тряпки. Может, еще и описаться?

Нет, это уже явный перебор. Потерплю, нагадить врагам я всегда успею.

* * *

Кантуют, как комод с клопами!

Да, именно эта мысль и пришла в голову, когда меня грубо вытащили из кареты – хорошо хоть не за ноги, а потом так же грубо затащили в дом. Кое-как, перекинув через плечо. А потом так же грубо свалили на диван в углу и принялись обшаривать.

Ну-ну.

С меня стащили платье. Хмыкнули и принялись расшнуровывать корсет.

Сняли с шеи связку амулетов и артефактов на все случаи жизни – лично покупала. И, оставив в одном нижнем белье, опять куда-то понесли. И платье мое захватили, и артефакты – вот умнички какие! Больше мне и не надо ничего, собственно, кроме платья. Оно ведь лентой отделано, да не простой, а магниевой. Но кто б это понял? Отделка и отделка…

Постучали.

Я кое-как подглядывала из-под ресниц. Дверь. Большой зал, похожий на лабораторию безумного ученого. Интересно, у него тут пара гомункулов не растет?

Шкафы по всем стенам – раз.

Какие-то колбы, флаконы, тигли, здоровущая печь, разноцветные жидкости, химические столы, полки с книгами…

Кажется, еще и соседние помещения есть. И всё это – в столице? Под носом у его величества? Замечательно. Чем у нас, хотелось бы знать, полиция занимается? Медитирует на ромашках?

Я вообще зачем налоги плачу?

– Принесли?

– Да, док.

– Что ж. Посмотрим… даже не думал, что княжна окажется такой дурой… блокиратор наденьте!

На шее оказывается ледяная металлическая полоса – и я сразу же наполовину слепну и глохну.

Магия земли уходит.

Блокиратор магии… интересно, откуда дровишки? Такое в лавке не купишь, даже на черном рынке считаные единицы, и все на контроле у Романова.

Ладно, уточним.

Тем более что слепну и глохну я только наполовину. Магия все так же бурлит внутри меня, так же переливается, словно танцует на хвосте змея, готовясь для атаки.

Мне отрезали магию земли. Блокираторы, чтоб вы знали, настроены на один тип магии. Земля, вода, огонь, воздух… какой стихией оперирует маг, ту и отрежут. А если на мага воды нацепить блокиратор магии воздуха, ему просто будет плевать.

Мало ли какие цацки на кого нацепят?

Безразлично.

Магию земли мне заблокировали.

Магию крови Полоза – нет. И подозреваю, никто и никогда не сможет ее отрезать. Если я сама не проговорюсь. А я лучше помолчу.

– Все бабы дуры, – отзывается угодливый голос.

– И то верно. Кладите ее на стол.

Лабораторный?

Ну знаете ли…

– А вещички ее куда?

– Клади ее и давай барахло сюда, посмотрю, вдруг что интересное есть…

Я тут еще одну деталь заметила – стол оборудован кольцами. Видимо, чтобы зафиксировать пациента и сэкономить на анестезии. Увы, у меня были совершенно другие планы.

И стоило меня приземлить попой на холодный стол, как я произнесла одно слово. Благо, платье уже было совсем рядом…

– Ацетилхлоридфосфат!

Вспышка ударила по глазам всех присутствующих. Почти, я-то зажмурилась. И злорадно улыбнулась.

А вы что думали, убогие, я просто так поеду?

Или от нечего делать платье лентами и бантами украшаю? Ага, щас-с-с!

Магний.

Простой магний, который дает офигеть какую вспышку, только магически обработанный. Вот его-то я и нашила к себе на оборки. Налепила, строго говоря, шить мне не нравилось, а с помощью магии можно срастить маленькие камушки с отделкой в единое целое.

А что?

Красиво.

Держишь ты в руках платье, а потом в единый миг оно вспыхивает ослепительной белой звездой. Кто магниевую вспышку видел, тот знает – зрение у моих визави отключилось начисто, жаль, ненадолго. И это еще не все. Обгадились враги тоже по полной программе.

В буквальном смысле, да…

Правда, немножко больно, мне тоже досталось, вспышка все же происходит при температуре, потом придется лечить ожоги от искр. Видимо, надо было еще раз проверить однородность. Зато все присутствующие душевно завывают и держатся за глаза, не понимая, что произошло.

Ничего, я вам сейчас помогу.

Вот в углу замечательный топор стоит… тяжелый, правда, как сволочь, но своя ноша не тянет. Зато какой ухватистый, только надо обухом повернуть.

Ух-х-х!

Один готов.

Раззудись, плечо, размахнись, рука.

Второй – он же док – прилег в уголочке. Кто у нас умничка?

Маруся у нас умничка, так их, гадов! Теперь обследовать помещение и связать всех, кто под руку попадется. А еще…

Афиняне, вооружитесь!

Не могу сказать, что обожаю огнестрельное оружие, но за неимением лучшего – и худшее сойдет. Вот какой симпатичный револьверчик торчит из-за пояса у моего транспортировщика. Просто руки чешутся…

Я достала пистолет, на всякий случай пнула по голове и одного подонка, и второго и огляделась. Ага, засов на входной двери – есть. Закрываем!

Блокиратор послушно стек с шеи в подставленную ладонь. И смялся в комок.

К черту!

Понимаю, что стоило бы оставить, но – нервы у меня тоже не железные! Уничтожить!

Магия земли послушно прихлынула в кровь, заставляя покачнуться от вернувшейся остроты ощущений… хорошо! Теперь я готова совершать подвиги! К примеру, могу что-то подвигать.

Смотрим дальше? Еще три двери. Первая… неинтересно. Санузел. Ванная комната, и роскошная, мраморная, но мне сейчас не до того. Придется отложить.

Вторая дверь?

Кладовка. Большая, полки, полки, полки… все забиты где реактивами, где частями тел в формалине… Брр! Гадость!

Чтоб вас, сволочей, в Полинезию сослали! К людоедам!

Но парочку баночек я присвою. Они полезные, мне пригодятся. Вот так, возьму с собой, только осторожнее, а то кислота штука хорошая – когда она в аккумуляторе, а не у тебя на коже.

Третья дверь.

Ёжь твою рожь!

Арина!

Вот ты где, пакость мелкая… только мне-то что делать?

И было, было отчего растеряться. Третья комната явно отведена под ритуальный зал. Большая, с застекленным потолком, с рисунками на полу, явно на все случаи жизни, чтобы рисовать несложно – тут и круги, и пентаграммы, и гексаграммы, и еще какие-то фигуры… Сейчас красным была очерчена пентаграмма, по углам которой горели черные толстые свечи. И в этой пентаграмме лежала Арина.

Голая, окровавленная, с синяками и ссадинами, но явно Арина.

И из запястий у нее текла капельками кровь, текла от иголок, которые были всажены в ее руки… кажется, эти иглы насквозь пробивали запястья, пришпиливая дуреху к полу.

Ёжь твою рожь…

И что мне делать?

Что происходит, я отлично понимаю. Тот самый ритуал, который перекинулся на Ваню и Петю. И когда умрет Арина, умрут и они. Только вот…

Могу ли я его оборвать? Я же в ритуалах как хрюшка в ананасах!

А, ладно! Плевать…

И я прицельно плюнула на одну из черных свечей.

Та зашипела и погасла, как порядочной свечке и полагается. Отлично, оплевываем вторую.

Пентаграмма медленно стала гаснуть. Я сшибла ногой последние свечи, подождала немного, пока погаснет свечение, и вошла внутрь.

Все в порядке, ничего не произошло.

Так, теперь Арина. Мне бы не ей сейчас заниматься, а дать о себе знать, но если я не сделаю хоть что-то, девчонка до победы не доживет. А мне ее жалко.

Иглы – выдернуть, благо, они легко поддаются, вставлялись в специальные углубления в полу. Руки перевязать, разодрав на бинты старую рубаху, которая валяется в углу. Остаток рубахи на пол, перекатить на него девчонку. Вот так, а то все почки отморозит на этом мраморе. Хотя вряд ли для нее это сейчас важно…

Но энурез – совершенно неромантическая болезнь. Равно как и застуженные почки. Страдать надо красиво… хотя туалет тоже неплохое место для страданий, нет?

Сильно я не волновалась.

На прошлой встрече Романов выдал мне амулет одноразового действия. Маячок, старую разработку, утраченную ныне мастерами. И именно по причине древности его сейчас не могли определить. Это как в двадцать первом веке не могли повторить многое из созданного ранее. К примеру – кубок Ликурга.[6]6
  Кубок Ликурга знаменит в большей степени своими необычными оптическими свойствами. При обычном освещении кажется желтовато-зелёным, а в проходящем свете приобретает глубокий винно-красный оттенок. Сделать нечто подобное до сих пор не удалось. (Прим. авт.)


[Закрыть]

В научные подробности Романов не вдавался, а мне предложил постараться, чтобы в первые полчаса меня не убили. Потом кавалерия придет на помощь.

Я честно старалась.

Правда, подозреваю, кавалерия тоже не спешила. Мало ли куда меня повезут? Лучше сначала проследить, а уж потом спасать красавицу из лап чудовищ, красавицы от этого более благодарными делаются, факт.

А мне-то что делать? Пока не прибыли спасатели?

Хм…

Будь я героиней романа, стоило бы подумать о мире и отправиться в путешествие по особняку, убивая одних и спасая других. Это один вариант.

Второй – душевно лежать в обмороке, дожидаясь, пока меня спасет прекрасный принц… э, нет! Меня не туда занесло! Этот роман – вычеркиваем, принц не нужен. Никак и вообще!

И шляться я тоже не буду. Вундервафель у меня не так много, на всех не хватит. А я не женщина-халк и не Черная вдова, чтобы убивать всех, кто мне встретится на пути. Я просто не потяну такие развлечения.

Скрутят, отпинают, еще и жертвопринесут, пока кавалерия не подоспеет. Так что выберем третий путь.

Я вернулась в лабораторию и принялась подпирать дверь книжной полкой. Тяжелая, зараза! Из натурального дерева…

Вот так. Двери тут тоже хорошие, сразу не выбьют, и на окнах решетки… правда интересно, где такое в столице? Вряд ли меня успели куда-то далеко увезти, лошадь вам не «феррари», двести километров в час при всем желании не даст.

Во-от…

Я бы оделась, но платье пришло в полную негодность. Увы. Хорошо хоть не загорелось…

Двери припереть, пленников увязать еще раз, сунуть в рот по кляпу – и пусть лежат. А теперь поискать что-нибудь интересное.

Да, в том самом смысле.

И компромат, и что-то маленькое и ценное лично для меня. Я обязана получить компенсацию за моральный ущерб… очень мне эта американская идея нравится. У них, конечно, и глупостей полно, та же толерантность или политкорректность… ясно же, дурак и сволочь – это понятия вне расы и национальности. Они и среди белых, и черных, и желтых есть. А заодно среди голубых и розовых, оранжевых – и фиолетовых в коричневую крапинку. Важно ведь не кто ты, а какой. А если ты дурак и сволочь, так хоть ты негр, хоть ты гей, но ты все равно не поумнеешь и не станешь хорошим. И точно так же если ты умничка и настоящий человек с большой буквы, то плевать всем на то, что ты негр и гей. Хоть ты кто будь…

Ладно, это я так, бурчу.

А вот с моральным ущербом идея замечательная. Я сейчас подумаю, что мне можно затрофеить в качестве компенсации. Интересно, а бриллиантов здесь нет?

Кажется, владелец лаборатории был чем-то недоволен, во всяком случае мычал он очень выразительно. Я подошла так, чтобы он мог меня видеть, и развела руками.

– Извиняться не буду. Я вас не похищала и не жертвоприносила. Вы первый начали, теперь терпите.

– Мумум-м! М-м-м-м-му-у-у-ум-м-м-м!!!

– Хотите сказать, что, если я сдамся, развяжу вас и жертвопринесусь сама, мне будет легче? – прозорливо угадала я. – Никак не могу-с. У вас там мрамор холодный, полежишь на таком – почки застудишь, писаться начнешь… неромантично, понимаете?

Судя по глазам ученого, он сильно подозревал, что у меня уехала крыша. И пытался отползти, пока не покусали.

Я покачала головой.

– Да вы не переживайте… я тут у вас хлороформ нашла. Полежите, поспите. А когда проснетесь, вас уже будут ждать добрые дяди, может даже в белых халатах. Или в синих бушлатах. Или еще в чем…

Утешая и успокаивая, я пропитывала хлороформом пару платков. Один из которых и опустился плавно на морду ученого, а второй – зашевелившемуся конвоиру. Главное, самой не надышаться, но я пойду Арину проверю.

Нет, не пришла в себя.

Я осмотрела девчонку. Мизинец – в минус, синяки и ссадины – в плюс. Плохой баланс. Что еще?

Ну, в последнее время ее, кажется, не насиловали. И то хлеб. А что там с мозгами – бог весть. Я бы точно от таких радостей крышей поехала, не знаю уж, как она. И кровопотеря значительная.

Время к полуночи, это я поняла, когда меня из кареты вытаскивали.

И где кавалерия?

Я лениво листала книги, стоящие на полке, когда по коридору прошумели шаги и в дверь застучали.

– Господин!!!

Промолчать?

Ох, боюсь, не поможет…

– Господин, откройте, надо уходить!!!

Ага, кажется, кавалерия уже на горизонте. Романовский амулет сработал? Да, наверное. Осталось сделать так, чтобы меня не убили до их прихода. Попробовать потянуть время? Вперед, Маруся…

– Господин!!!

– Мальчики, док переутомился.

С той стороны двери замолчали.

– Ты кто такая!?

– Княжна Горская, – обиделась я. – Мы тут с доком того, потом этого… он у вас та-акой затейник… особенно когда на люстре! А потом утомился, сами понимаете, у дедушки фантазия большая, а выносливость маленькая, старый козел… то есть конь, борозды не портит, но ты его поди загони на пашню, чтобы он не сдох в процессе…

Нести ахинею я могла бы долго, но голос не стал слушать.

– Ломайте дверь!

Ага, наивный. Это тебе не перестроечный «дверофанерокартон», это настоящий дуб. Чтобы его выломать – с той стороны такой же дуб нужен. Тараном, а не мыслительной силой.

Чем бы тут с гостями поздороваться?

О!

Где тут моя любимая и хорошая азотная кислота?

Ломайте двери, мальчики, сами напросились.

* * *

Я сидела напротив двери и ждала. Почему сидела?

А что – стоять, что ли?

Нет уж, пусть враги ломают дверь, тратят силы, нервы, время, а я подожду. Спокойно, без суеты… можно пока бомбочек наделать. Делюсь секретом.

Берется колба, в нее наливается азотная кислота, колба затыкается, и стекло, под дружеским вниманием мага земли, истончается до состояния мыльного пузыря.

Чтобы лопнуло от первого же прикосновения.

Я-то знаю, за что хватать и как кидать, а остальные пусть страдают. Любой, кто попробует поймать эту колбу или отбить ее в сторону, получит по полной программе.

Может, еще что поискать?

О, кстати говоря!

Лабораторный халат, замечательный, вполне такой же, как в том мире. Мне нравится. Я накинула его и увернулась поплотнее.

Да, мое суперплатье теперь годится только на половые тряпки. Но испытание-то оно выдержало?

Эх, а был бы глицерин…

Я подхватилась и помчалась в кладовку. Дверь уже поддавалась и трещала. Нет, искать в такой ситуации глицерин, да еще контролировать процесс своей магией – дело дохлое. Ладно, кислотой обойдемся…

Дверь рухнула.

В проломе показались люди, сколько же их там? Трое?

Нет, четверо, но последний держится в отдалении.

– ЛОВИ!!!

Колбы полетели, одна за другой.

Щит поставить никто не успел, отбить колбы в сторону тоже не получилось, стекло разбилось, кислота выплеснулась…

Раздались крики боли и ярости.

Я улыбнулась.

Азотной кислотой, да концентрированной, да на головы – это вам не поцелуйчики. А теперь…

Кто сказал, что магия земли не допускает таких игрушек?

Я развела руки в стороны, и между ними заплясали искры огня.

– Кто первый?

– Сука!!! – выдохнул мужчина, держащийся в отдалении.

Я улыбнулась.

– А ты подойди, проверим!

Мужчина оглянулся.

– Слушай, ты…

– Слушаю, – покладисто согласилась я.

И, на миг разъединив руки, сбросила избыточный заряд на голову ближайшего обожженного. А то как-то целеустремленно он по полу катался, продвигаясь ко мне.

Треск, искры, разряд…

Кажется, померши? Интересно, сколько вольт он отхватил?

Можно ли создать молнию химическим путем? Вполне! Кислород у меня есть, сколько влезет, развлекайся! Что такое вообще молния? Да разряд атмосферного электричества.

Ну, если очень упрощенно, то в верхней части облака накапливается положительный заряд, а в нижней – отрицательный. И так до разности потенциалов, а когда она станет слишком большой, последует молния.

Конечно, свою роль играет и перемешивание, и движение слоев, но… сложно ли создать разность потенциалов?

Для мага земли – нет.

Молекулы кислорода разбиваем на атомы, на одной руке накапливаем атомы с отрицательным зарядом, на второй – с положительным, разряд! – и получаем небольшую рукотворную молнию.

Тут главное, чтобы автора ей не дернуло, то есть сохранять «подушку безопасности» между кожей и заклинанием. Или резиновые перчатки надеть, но где я здесь каучук возьму?

– Как… ты же маг земли!!!

– А мне плевать! – оскалилась я. – Ты подойди, проверим, чье кун-фу круче!

Сдаваться я не собиралась. Все равно сдохнешь, только на коленях и без всякой пользы, лучше уж до последнего сопротивляться. Так не стыдно будет перед детьми.

Клубок в моих руках чуть-чуть подрос.

– Подойди, козел! Подойди, г… н позорный! Чтоб тебя ети три раза по десяти…

Не могу сказать, что мне удалось воспроизвести весь загиб, но получилось душевно.

У мужчины в руках появился пистолет. Или револьвер – видно не было.

– Лучше сдавайся.

– Мальчик, а ты дурак, – фыркнула я. – Допустим, ты выстрелишь. Я упаду, а вот этот шарик полетит в тебя. – Я небрежно подкинула «молнию» вверх. – Даже не сомневайся, полетит. И ты тоже сдохнешь. Разменяем жизнь за жизнь?

– Б… – выдохнул мужчина.

Я вглядывалась в него.

Да, очень похож на Матвеева. Тот самый, который и привез меня сюда.

– Передавай привет главе юрта. Мы с ним еще встретимся, ты понял?

Я усилила разность потенциалов и влепила молнию в стену. Четко над головой противника.

– Брось оружие, не то убью.

– С…

Пистолет полетел мне в лицо. Я отклонилась, но мужчина успел удрать. Упал перекатом за угол – и скрылся из вида, только каблуки по коридору простучали.

Сволочь!!!

Но не бежать же за ним? Нет, так не пойдет…

Я перевела взгляд на поле боя.

Хм, а неплохо. Один дохлый, один лежит и не двигается, явно потерял сознание от боли, у него руки и часть лица обожгло капитально, а третий притворяется хитрой черепахой. То есть пытается уползти.

– Лежать! Убью, сука!

Получилось вполне угрожающе.

Мужчина дернулся и заскулил, но я его жалеть не собиралась.

– Делай, как я скажу, и останешься жив. Или я тебе на голову пущу эту молнию. Понял?

Он обернулся, понял и задрожал.

– Г-г-госп-п-п-пож-ж-ж-ж-жа!

Я фыркнула.

– Сними пояс и свяжи этого бессознательного. Как следует, я проверю.

Мужчина повиновался. Так-то, повторять ошибки предков я не собиралась. Да, предков. Как рассказывал дед, побывавший на Великой Войне, врага надо всегда достреливать. Всегда. А если ты оставишь неубитого врага за спиной, он встанет и убьет тебя. Так было.

Так – было.

Я не собиралась оставлять свою семью из-за неосторожности.

– Теперь свяжи себе ноги.

Не дострелю, так увяжу и усыплю. Качественно.

– Да, госпожа.

Мужчина спутал себе ноги и взглянул на меня. Но если он надеялся, что я подойду поближе и попробую связать ему руки… смешно!

– Пистолет возьми, – распорядилась я.

– П-пистолет?

– За дуло подними, – приказала я. – Ну?

Мужчина повиновался.

Кажется, он хотел перехватить оружие, но мне хватило пары секунд. Власть мага земли и так велика, а уж если в нем течет еще и кровь полоза…

Пистолет изогнулся, потек по рукам мужчины жидким металлом – и прочно сковал запястья наручниками.

– Вот так. Поговорим?

– Д-да.

– Сколько вас в доме?

– Шестеро, госпожа.

Я перевела взгляд на лабораторию.

Так, двое за моей спиной, трое лежат, один удрал. Так?

– А пленники?

– Двенадцать человек, госпожа. В подвале.

– А ты кто такой?

Я разглядывала его вполне спокойно, без лишних эмоций.

Маг колдующий – сродни индийскому йогу. На эмоциях хорошо только в фильмах драться, там актеры, им положено на мордочках все изображать. А мне – нельзя.

Маг должен быть спокоен, сосредоточен на заклинаниях и не выпускать их куда попало. А если у меня руки дрожат и адреналин в крови хлещет – о чем тут речь?

Я спокойна.

И разглядываю стоящего передо мной на коленях мужика.

Невысокий, плотный, явно из горожан, небогатых… может, городское «дно». Лет сорока – сорока пяти, волосы седоватые, бородка типа козлиной, глаза голубые, худощавый, внешне похож на очеловечившуюся крысу.

Гадость.

Общее впечатление – противное.

– Ты здесь кем был?

– Тюремщик, госпожа. Внизу…

– Понятно. Эти?

– Мой напарник, Санька. Это слуга, Никанор, а Радим – он из хозяев. Он сбежал.

– А там, в лаборатории?

– Там Док.

– Доктор? – уточнила я происхождение прозвища.

– Да… он говорил, что доктор. И лечит он хорошо, только больно уж шибко…

– И тот, кто меня сюда принес?

– Тимоха. Он кучером здесь. С лошадками, с собаками, он же и сторожем…

Я кивнула и продолжила расспросы.

Картина стала ясна минут через десять. Савка, он же Савелий, служил здесь уже больше года. Ухаживал за людьми внизу, сюда их привозили регулярно.

Бабами?

Да, пользовался. И что? Кому с того убудет? Все одно не жилицы они, коли тут оказались.

Девчонка, что в лаборатории? Да, где-то год назад ее привезли. Сначала просто бросили вниз, потом раз вызвали к хозяину и запретили ее трогать. Она живой была нужна зачем-то… вот сегодня ее и оттащили к Доку.

Я скрипнула зубами.

Бедная моя Аришка… да, она зараза и балбеска, но неужели за это надо так жестоко наказывать? Одной трепки хватило бы, а тут…

Что теперь с ней делать? Ума не приложу…

Ладно. Будем живы – разберемся как-нибудь.

Кто хозяин?

Да помилуйте, госпожа, откуда ж Савка знает? Он и в лицо-то половину господ никогда не видел. Вот Радима, еще парочку…

Что-то подсказывало мне, что толку от него не будет.

Радим, еще парочка… да не сойти мне с этого места, если это не подставные фигуры. Или такая мелочь, что и сказать смешно. Или расходный материал, и сегодня же вечером их попросту сольют в унитаз.

Почему нет?

Ладно, Романову я все равно пленных сдам по описи. Кстати, где там моя кавалерия из-за холмов?

Долго мне еще ждать?

И, словно отвечая на мои мысли, кто-то заколотил в дверь дома, да так, что аж сюда донеслось.

* * *

– Мария Ивановна, вы поступили крайне безответственно, – выговаривал мне Романов получасом позже. – Вы понимаете, что вас могли просто убить?