Текст книги "И нет тебя дороже"

Другие тоже начали вяло подбадривать друг друга. Синоптики.

– Я сейчас прочитаю заклинание и небо очиститься, – сказала Полунец. Она увлекалась оккультными науками.

Но дождь, несмотря на бодрые прогнозы и заклинания, все не стихал. Барабанил и барабанил по брезенту и останавливаться не собирался. После завтрака все снова залегли в свои палатки.

– А у меня карты есть, – вспомнила вдруг Машкина. – Сыграем?

– Вдвоем? Неинтересно.

Машкина высунула голову наружу и крикнула:

– Эй, кто хочет сыграть в дурака?

– Тащи сюда свои карты, – живо откликнулись из палатки Петровых.

– А нам можно к вам? – поинтересовался Михальянц.

– А нам? А нам? – заорали и другие.

– Давайте, если поместитесь, – отозвался Андрей.

– В самом деле, пошли к ним, – сказала Машкина. – У них палатка самая большая, да еще и с прихожей.

– Ты иди, а я сейчас оденусь и тоже приду, – сказала Вероника.

Натянула теплые спортивные штаны и куртку. Хорошо, что еще и шапочку прихватила, помня о том, что в горах всегда холоднее, чем внизу, в долине.

В палатке Петровых стоял галдеж и смех. Женька стонала – ну куда, места уже нет!

– Мы здесь как звери в варежке! – хихикала Алина Полунец. – Помните сказку?

Похоже, там и в самом деле становилось весело. Интересно, Лешка уже там или еще «дома»? Натянув на голову капюшон, Вероника перебежала через поляну и, оглянувшись, – не видит ли кто? – откинула полог Лешкиной палатки.

Понятно, почему среди веселого ора не было слышно его голоса. Лешка спал. Вероника втянула ноги, чтобы не торчали наружу, и, скосив глаза на свою грудь, осторожно расстегнула замок молнии спортивной куртки.

11

Раковина в ванной отсутствовала. Разбили, наверное, а купить новую руки не дошли. Косо торчавшая заржавевшая труба у стены ясно давала понять, что и душ здесь уж сто лет как не работает. Минимум комфорта. Похоже, жившие здесь старики вели спартанский образ жизни. Или ходили по субботам в баню. Наклонившись над древней ванной в темных разводах, Лиза кое-как умылась и, вернувшись в комнату, быстро оделась.

За огромным окном сильный ветер раскачивал ветки старого клена, обрывал желтые и багряные листья и швырял их в грязные лужи. Погода испортилась. Еще вчера было лето, а сегодня – небо затянуто низкими тучами. Ночью прошел дождь, из-под колес машин взлетали вверх грязные струи воды, дорога перед домом была такой же старой и разбитой, как и он сам. Погода не для турпохода, сказала Лиза в рифму, взбираясь на подоконник, чтобы захлопнуть форточку. Лучше бы Лешка дома остался, смотрел бы сейчас телевизор вместо того, чтобы мерзнуть в сырой палатке. А вечером они бы куда-нибудь сходили. Дались ему эти маслята и рыжики.… Хотя, вполне возможно, в горах дождя и нет. Можно было бы звякнуть ему, поинтересоваться, но лучше сделать это попозже. Вряд ли он там проснулся в семь утра, как она.

Лиза нагрела воды в старом чайнике и, усевшись за кухонный столик, покрытый облезлым куском клеенки, выпила чаю с печеньем. Хотя перед тем, как приняться за работу, ей совсем не повредил бы и более плотный завтрак. Потом прошлась по ободранным комнатам. Настроение и так не самое лучшее из-за того, что она здесь, а Лешка где-то в горах, а тут еще и такой мрачный натюрморт перед глазами. Зверь без шкуры, вот что такое эти комнаты без обоев и краски… Прогуляюсь, решила Лиза. Все равно нужно будет сегодня выбраться в город, купить чего-нибудь на обед, и вообще сделать припасы. Когда они с Таськой начнут работать, будет не до того.

Накинув куртку, она вышла на крыльцо и заперла за собой массивную дверь. Потопталась, оглядываясь. С крыльца все воспринималось совсем не так, как из окна комнаты. Дождик, конечно, накрапывал, но оказалось, что на улице совсем даже не холодно. И ветер не такой уж свирепый. Просто свежо. Но сентябрь, все-таки. Холодное серое утро больше, чем жаркое солнце, соответствовало осени. Даже приятно идти по улице, вдыхая промытый дождем воздух и размышляя о том, о сем.

Вышагивая по тротуару вниз по улице, она засмотрелась на яркую листву старых деревьев и едва не налетела на маленькую, обернутую старомодной шалью фигурку, которая топталась у светофора, не решаясь ступить на пешеходный переход. Да это же соседка из третьей квартиры, старушка из окна. Легка на помине, вспомнив свою ночную тревогу, усмехнулась Лиза.

– Вам помочь? – спросила на всякий случай.

– Благодарю вас.

Склонив голову набок, бабуля взглянула на Лизу снизу вверх, потом снова уставилась на лужу под ногами и, адресуясь скорее к себе, чем к Лизе, пробормотала нерешительно:

– Вот, вышла за хлебом, а здесь такая слякоть. – Снова взглянула на Лизу. – Дождь, знаете ли, в моем возрасте совсем не полезен… Простите, а мы не знакомы? Я как будто видела вас?

– Мы с подругой делаем ремонт в первой квартире.

– Ах, да, да, – закивала старушка, – да, там ремонт.

– Сейчас будет зеленый свет, – предупредила Лиза. – Давайте я помогу вам перейти улицу.

– Право даже не знаю, идти ли вперед или вернуться, – почти с отчаянием произнесла женщина. – Простите, а как вас зовут?

– Лиза.

На этот раз старушка внимательно, и с даже каким-то интересом оглядела Лизу сквозь толстые стекла старомодных очков.

– Достаточно редкое по нынешним временам имя, – пробормотала.

– Да, не часто встречается, – согласилась Лиза. – Меня так в честь бабушки назвали.

Ну вот, опять красный загорелся, пока они тут лясы точили, с досадой подумала Лиза.

– Елизавета Николаевна, – слегка поклонившись в сторону Лизы, представилась старушка. – Меня тоже назвали в честь бабушки.

– Тезки, – улыбнулась Лиза.

Елизавета Николаевна кивнула: тезки, и вновь перевела взгляд на мокрую дорогу.

– Я как раз иду в магазин. Если хотите, куплю вам хлеба, – предложила Лиза. – А вы возвращайтесь домой.

Не стоять же здесь вечно, поддерживая светский разговор.

– Право, не знаю, удобно ли беспокоить вас… – Старушка колебалась, потом суетливо зашарила в висевшей на руке старой сумке.

– Я принесу хлеб, потом отдадите деньги, – махнула рукой Лиза.

– Очень была бы признательна.

До супермаркета в центре было далеко, но через квартал, на перекрестке улиц оказался небольшой магазинчик. Лиза купила несколько пакетиков китайской лапши, каш и супов быстрого приготовления, кусок сыра, пачку зеленого чая, хлеб и сахар. Потом зашла в расположенную рядом булочную и взяла два батона хлеба и несколько слоек с творогом. Лучше иметь некоторые запасы дома, чем тратить время на беготню в поисках кафе. Да и дешевле дома питаться.

Идя в обратном направлении, увидела, что старушка домой не ушла, а стоит под моросящим дождиком почти на том же месте, где ее оставила Лиза, стоит, прислонившись к стволу огромного каштана. Виновато улыбнулась, когда Лиза, перебежав улицу, снова подошла к ней.

– Видите, что делает с людьми старость, – произнесла извиняющимся тоном. – Голова кружится, боюсь упасть.

– Ну, вместе как-нибудь дойдем, – Лиза взяла ее под руку и осторожно повела к дому, стараясь подстроиться под мелкий, семенящий шаг. Когда вошли во двор, помогла подняться по ступеням и постояла внизу, пока Елизавета Николаевна не отыскала в сумке ключ и не открыла им свою обшарпанную дверь.

А у парадного входа уже нетерпеливо топталась Таська.

– Где ты разгуливаешь? – недовольно поинтересовалась она. – Я тут уже вымокла до нитки.

– Нужно же было что-нибудь купить поесть.

Они вошли в квартиру и, переодевшись, принялись осматривать потолки, прикидывая, откуда им лучше начать шпаклевку. Но начать не пришлось, подъехал Палыч, а минут через пятнадцать появилась и хозяйка квартиры.

– Что за организация труда! Неужели нельзя все решать в рабочие дни? – не поздоровавшись, свирепо поинтересовалась она у Палыча, едва переступив порог.

– Нина Сергеевна, – сложил тот молитвенно руки, – тут возник вопрос, не терпящий отлагательства. Мне нужно, чтобы вы лично взглянули на эти стены и решили, клеить обои сразу или все-таки делать штукатурку?

Хозяйка хмуро оглядела стены. Лишенные многих слоев обоев, они мелко бугрились, там и сям виднелись крупные вмятины – вместе со старыми обоями местами выдрались и целые куски штукатурки.

– Видите? – с плохо скрытым злорадством ткнул пальцем в одну из таких оспин Палыч. – Когда-то здесь была лепнина, ее сбили, поверхность залепили. Под пятью слоями обоев это безобразие было не так заметно, но если клеить заново в один слой… Вы же не хотите, чтобы все эти бугры и ямы проявились под вашими новыми обоями?

Разумеется, Нина Сергеевна не хотела.

– Начинать надо со штукатурки, ну, или хотя бы прошпаклевать стены пару раз, – почти торжествующе произнес Палыч. – Можно посчитать, сколько это будет стоить. Как вы знаете, один квадратный метр по сегодняшним расценкам…

– Делайте! – рявкнула Нина Сергеевна. – Что еще?

– С дверью как? – вкрадчиво поинтересовался прораб. – Может быть, все-таки ее убрать? К чему эти ворота в чужое помещение?

– Я же сказала: нет! Фирма растет, со временем нам понадобится больше площади. И рано или поздно мы решим этот вопрос…

– Может быть, с третьей квартирой быстрее получится? – осторожно подсказал Палыч. – Они более сговорчивы, чем эта старуха. Подыскать им что-нибудь более современное, с удобствами, они и согласятся. Во всяком случае, предварительные переговоры можно провести…Мы могли бы помочь, у нас есть резервный фонд…

– Решим и с третьей, – оборвала его хозяйка. – Вы, для начала, отремонтируйте эту часть здания.

– Значит, стены готовим под обои заново, – перенимая ее деловой тон, подвел итог Палыч. – Дверь в зале оставляем. Но, так сказать, не в первозданном виде. Реставрируем ее или, все-таки, меняем? У нас имеются очень хорошие мастера, в лучшем виде сделают на заказ и недорого…

– Еще чего! Менять дубовую дверь на нынешнюю дрянь? – фыркнула хозяйка.

– Дуба у нас нет, – поспешно согласился Палыч. – Значит, реставрируем. Снимаем краску, покрываем лаком, так?

Они ушли осматривать дверь, а Таська с Лизой отправились на кухню.

– Похоже, что сегодня работать не придется, – недовольно сказала Таська, стягивая с себя комбинезон. – Зря только ехала.

А Лиза вдруг почувствовала огромное облегчение. Ну, не хотелось ей сегодня начинать работу.

– Пока стены оштукатурят, я, пожалуй, и сессию успею сдать, на каникулах легче будет работать – пошутила она. – Ой, ты уже и переоделась. Подожди меня, я вещи соберу.

– Зачем? – удивилась Таська. – Меня Толик ждет, а тебе куда торопиться? Оставайся. А с этими стенами действительно еще разбираться и разбираться. Начнут их штукатурить не раньше, чем через неделю. Сама знаешь, как Палыч работает. Это он тут такой деловой, бегает и хвостом бьет, – понизила голос, – чтобы задаток побыстрее и побольше получить. На самом-то деле, ему пока что не до этого дома, он сейчас нахватал заказов выше головы, едва справляется. У него есть объекты и поважнее, чем эта квартира. Магазин на Пушкинской – раз, салон красоты на Лесной – два. Потом один богатенький буратино на Центральном проспекте из двух квартир одну делает, дочери к свадьбе подарок. Вот там действительно срочная работа! Народ оттуда для ремонта этой развалины он точно снимать не будет. А когда сюда придут, штукатурить начнут с этого зала, потом ванную сделают, кухню, пока еще до твоей комнаты доберутся! Живи спокойно.

– Да неуютно как-то в этой трущобе. – Лиза оглядела стены.

– Ладно тебе привередничать! Тебе же заниматься надо, а не на стены любоваться. Тут, по крайней мере, тихо, тепло и спокойно. Хочешь, читай, хочешь, спи. Как ты только живешь в этой общаге…

В самом деле, вернуться в общагу Лиза всегда успеет. Тут и в самом деле, не так уж плохо. И удобно – центр. Вот только стола для занятий нет…

– Принесем из кухни, – моментально решила проблему Таська. – И еще Толик тебе к вечеру раскладушку привезет, электрочайник и мой маленький телевизор. Пойдешь на занятия, закроешь комнату, в которой вещи лежат, на ключ. Тут все двери с такими замками, каких сейчас и не делают. Я Палычу уже сказала, что ты здесь пока поживешь, в качестве сторожа. Он только рад, что объект под присмотром.

Ах, вот, в чем дело! То-то Таисия так старается, убеждает Лизу остаться. Палычу спокойнее, если кто-то за инструментом и материалами присмотрит, которые он так неосмотрительно – а может быть, и специально, чтобы показать, что работа идет, – завез заранее.

– Ладно уж, – усмехнулась Лиза. – Постерегу ваш объект.

12

– Слушаю, – сердито произнесла Лариса сиплым после сна голосом.

– Извини, если разбудила, – зазвенел в ответ взволнованный голос Ольги Леонардовны. – Но тут такое дело… тебе нужно знать. Я только что открыла свою почту, а там письмо… от одного нашего… от твоего знакомого.

– От какого знакомого?

– От Роберта.

– От… Роберта? – удивилась Лариса. Спросонья она никак не могла въехать в ситуацию.

– От Роберта Делани, – уточнила учительница.

Очень странно. Лариса села на кровати и спустила вниз ноги, нащупывая ступнями тапки.

– И что он пишет?

– Это и не телефонный разговор. Нам нужно где-то встретиться и все обговорить.

Какую такую новость нельзя сообщить просто по телефону?

– Может быть, вы подъедите к нам? – Лариса посмотрела за окно. Серое низкое небо вот-вот разродится дождем.

– Нет, – воспротивилась учительница. – Воскресенье, у вас все дома.

Зато у тебя, похоже, не все дома, сердито подумала Лариса. Что за наглость, звонить в выходной день в такую рань! С другой стороны стало пробуждаться любопытство. С какой стати ее, Ларисин, Роберт Делани вдруг взял и написал письмо этой Ольге? Придется-таки поехать на встречу, вздохнула Лариса. Ольга права, дома разговора не получится. Мама прибежит – что, как, почему? С чего это учительница по английскому вдруг примчалась в неурочное время? Даже если удастся избежать назойливых расспросов, сказать например, что надо подготовиться к очень трудной контрольной работе, маминого общества все равно не избежать. Начнет проявлять гостеприимство, чаем угощать, все это затянется на полдня.

– В девять? Ладно… – произнесла без энтузиазма. – Кафе «Веселый Клоун»? Да, знаю, возле цирка. Подъеду.

Кое-как умывшись и одевшись, заглянула на кухню, где возилась у плиты мама, цапнула банан из большого блюда с фруктами.

– Куда в такую рань? – удивилась мама.

– На пробежку, – соврала Лариса.

– Какая пробежка? Дождь вот-вот начнется!

– Я быстро. К завтраку вернусь.

Мама оказалась права, стоило Ларисе выйти за ворота, как по наброшенному на голову капюшону забарабанили первые крупные капли. Хорошо, что не пришлось долго ждать маршрутку. Всю дорогу она злилась и на «англичанку» и на себя, удивлялась собственной глупости. Не догадалась перенести встречу на понедельник, когда она так и так в городе. Только тем, что звонок случился ни свет, ни заря, и могла Лариса объяснить тот факт, что она вот так сразу согласилась поехать куда-то в центр даже не позавтракав. С другой стороны, любопытство мучило. Откуда Роберт вообще узнал о существовании Ольги Леонардовны? Откуда у него адрес ее электронной почты? И главное, зачем ему понадобилось ей писать?!

Все эти мысли вертелись у Ларисы в голове, пока она ехала на маршрутке, а потом вышагивала от остановки до кафе на углу, где Ольга назначила ей встречу.

Когда вошла в полупустую с утра стекляшку, Ольга Леонардовна уже была там, сидела в углу за столиком под пальмою. С бледным, не знающим косметики лицом, как всегда, безобразно одетая – в видавших виды полосатых штанах, в сером свитере. Лариса всегда удивлялась ее неспособности видеть себя со стороны. Она что, никогда в зеркало не смотрит? Этот такой любимый ею обтягивающий свитер просто подчеркивал полное отсутствие талии и плоскую попу при наличии значительного животика.

– Что за новость? – поздоровавшись, поинтересовалась Лариса не очень любезным тоном. Стащив мокрую куртку, повесила ее на спинку стула подсушиться и уселась напротив.

– Когда я увидела это письмо, глазам своим не поверила, – Ольга Леонардовна вытащила из сумки лист бумаги. – Понимаешь, я тоже разместила свои фотографии на некоторых сайтах знакомств. Ну, так… посмотреть, что из этого выйдет. И вот, пожалуйста… от него. От Роберта. Письмо. То же самое, что тебе прислал в первый раз. Взгляни сама, – подвинула к Ларисе компьютерную распечатку. – Все – слово в слово! Фотографии те же! Я набрала на всякий случай название его компании, посмотрела списки персонала – все сходится, это действительно он.

К ним подошел официант.

– Черных кофе и шоколадный десерт, – не раздумывая, произнесла Ольга Леонардовна и вопросительно посмотрела на Ларису.

– Мне тоже, – кивнула та.

И лишь когда официант ушел, спохватилась. Она же не есть сладости. А шоколадный десерт наверняка та еще гадость, куча калорий, одни углеводы и какие-нибудь вредоносные Е. Сплошная отрава, одним словом! Эта Ольга ее просто гипнотизирует с утра! Вырвала из постели, заставила ехать в город, заставила взять сладкое… Она с раздражением посмотрела на учительницу.

– Но и это еще не все, – наклонилась та к столу, чтобы быть ближе к Ларисе. – Там же, в этой же компании и его жена работает, Патриция Делани. Сначала я подумала, что она просто однофамилица, но потом выяснилось, что она все-таки его жена, представляешь? – Сузила глаза, демонстрируя благородное негодование.

Оказалось, Ольга Леонардовна провела целое расследование. И порыскав в интернете, выудила оттуда немало интересных фактов. Строительная корпорация, в которой работал Роберт, недавно праздновала свой двадцатипятилетний юбилей, и это мероприятие нашло отражение в средствах массовой информации. Несколько снимков было в одном из разделов их собственного сайта, потом в каком-то строительном журнале. Еще Ольга нашла его фото среди выпускников Массачусетского технологического, а также в журнале «Хэлло!», где…

– И что? – прервала поток Ольгиного возмущения Лариса.

– Как что? – вытаращила та глаза. – Да там же этот Роберт со своей женой чуть ли не на каждой фотографии! Причем чуть ли не в обнимку на некоторых. Идиот, – фыркнула с негодованием, – думает, мы тут совсем дикие, не сложим два плюс два и никогда его вычислить не сможем!

Не новость о жене сразила Ларису. Мало ли – жена вполне могла быть бывшей. Он на эту тему сильно не распространялся, но того, что был женат и имел уже взрослого сына, не скрывал. Оскорбило то, что он, переписываясь с ней, отправляя ей письма, полные многозначительных намеков, одновременно продолжал шарить по всем этим сайтам в поисках новых знакомств. И похоже, не очень-то разборчив. Даже этой старой кикиморе, которую и симпатичной-то трудно было назвать, прислал письмо! А скольким еще он писал? Вполне возможно, рассылал письма веером всем, кто попадал в поле зрения. Только как он такую обширную переписку собирался поддерживать? Это первое письмо можно всем одно и то же отправлять, в нем общие сведения, ну а потом? И когда он находит время этим заниматься, если, по его же словам, он очень и очень занятый человек? Но главное, зачем, зачем это ему надо?

Хорошенькая новость! Вариант номер один, на который Лариса возлагала столько надежд, оказался полным негодяем.

Как хорошо, что она не поехала к нему на встречу! У него в начале мая образовывались какие-то небольшие каникулы, и он приглашал провести их вместе, в Праге. Писал, что когда-то давно уже бывал в этом городе, и у него остались о нем самые лучшие воспоминания. Она, дура бегала по агентствам, узнавала, как лучше туда лететь, уже готова была купить билет, может быть, даже и купила бы, если бы мама так сильно не воспротивилась. Наслушалась всякой жути по телевизору, стала стеной – не поедешь. Спасибо тебе, мама! Какой бы сейчас идиоткой себя чувствовала, если бы съездила на это, как он писал, «маленькое свидание». Мама молодец. Пусть он сюда едет, если хочет тебя видеть, сказала, сначала мы на него здесь посмотрим, что за человек. Лариса тогда сильно разозлилась, дошло даже до небольшого скандала. Но отец тоже поездки не одобрил, и это решило дело. В самом деле, сказал, почему бы этому Роберту не приехать сюда, если он человек состоятельный и свободно перемещается по всему миру?

Старый козел!

– Да уж, не джентльмен, – сказала Ольга, уплетая десерт. – Похоже, коллекционер.

– Коллекционер? – не поняла Лариса.

– Есть такие, составители коллекций, – усмехнулась учительница. – Возможно, он уже импотент, вот и тешится тем, что собирает фотографии молодых и привлекательных девушек – другого уже не остается!

Ах, вот оно что. Что ж, вполне возможно. Странно лишь, что и сорокалетняя Леонардовна до сих пор причисляет себя к категории молодых и привлекательных. Лариса, конечно, уже знала, что всякие придурки водятся на этих сайтах знакомств, но от своих корреспондентов такого не ожидала. Ей казалось, она уже научилась отличать тех, кто в игры играет от тех, кто на самом деле хочет устроить свою жизнь. Выходит, что нет. Не научилась. Ладно, это ей урок, из которого необходимо сделать соответствующий вывод. Она и так до конца не доверяла этим «друзьям», а теперь и подавно верить им не станет. Надо устраивать пробный тест. Надо приглашать их в гости. Отец прав, сначала пусть едут сюда. Те, кто настроены несерьезно, вряд ли будут тратиться на такую поездку. Боже мой, но не все же такие прохиндеи, должны же быть и в интернете нормальные люди! Иначе не занимались бы перепиской миллионы и миллионы людей…

Распрощавшись с Леонардовной, Лариса в самом скверном настроении поехала домой.

– Где это ты так долго бегала? – с подозрением поинтересовалась мама, ставя перед нею тарелку с овсянкой.

– Худею, – мрачно ответила Лариса, отодвигая кашу.

После шоколадного десерта, который она все-таки умяла, находясь в расстроенных чувствах, действительно впору было садиться на диету.

Впрочем, Лариса быстро взяла себя в руки. Нечего себя жалеть, нечего шмыгать носом, нужно действовать, нужно дальше идти. Что особенного произошло? Подумаешь, потеряла одного корреспондента. Да завтра ей еще двадцать новых писем придут, стоит лишь сделать новые фотографии и вывесить их на других сайтах. Или самой кому-нибудь написать. Вот именно. Она прямо сейчас и посмотрит, кто там бродит, достойный внимания. А чтобы окончательно покончить с мрачными мыслями, можно вечером отправится в ДК на дискотеку. Нужно быть оптимистом. Нужно всегда надеяться на лучшее. Если верить в хорошее – все и будет хорошо. А будешь считать, что все у тебя плохо, все так и будет – плохо.

Лариса отправилась в свою комнату и, забравшись с ногами на диван, пододвинула к себе ноутбук. Не успела зайти на сайт, как снова запел мобильник. На этот раз звонила Сабанина.

– Чем занимаешься? – поинтересовалась.

– Да ничем особенным, – сказала Лариса.

– Не хочешь к гадалке сходить?

– Хочу, – ответила Лариса. В самом деле, почему бы и не сходить? Она никогда еще ни к каким гадалкам не ходила. – А когда?

– Сегодня в три. Одна знакомая дала телефон, говорит, что у этой тетки почти стопроцентное попадание.

– В смысле?

– Когда будущее предсказывает, все сбывается.

– Интересно. И как она гадает?

– По всякому. По картам Таро, по руке, по кофейной гуще…

– И ты в это веришь? Ну. что это не обман, не надувательство какое-нибудь?

– А мы эту Ванду проверим, – сказала Инна. – Я потому-то тебе и звоню. Сначала ты к ней сядешь. Если обо мне она могла каким-то образом что-то разузнать, по номеру телефона, например, может эта наша общая знакомая предупредила ее, что я буду звонить… или еще как-то, то тебя она точно не знает, не знает даже того, что ты к ней сегодня вместе со мною придешь. Записывалась я одна. Если все, что она тебе скажет, имеет какое-то, ну, хотя бы отдаленное отношение к твоей жизни, значит, она и вправду настоящая, а не прохиндейка. Потом, после тебя уже, я к ней сяду. Посмотрим, что она мне нагадает.

Мысль о посещении гадалки так захватила Ларису, что ее плохое настроение стало рассеиваться. Острая обида на Роберта слегка притупилась. В самом деле, на нем, что, свет клином сошелся? Да пошел он! В интернете полно этого добра, найдет еще она нормального мужчину. Не все же там такие проходимцы. А гадалка это действительно очень интересно. Она никогда еще к гадалкам не ходила. Страшновато немного – неужели и вправду кто-то может заглянуть в ее жизнь, увидеть ее прошлое, и предсказать будущее? Ладно, посмотрим, что дальше ее ожидает, сегодня ей все скажут. Возможно, даже ответят на главный вопрос, когда же она выйдет замуж и за кого?

13

Назад шли молча. Никаких шуточек, никаких песен. Дождь все моросил и моросил. Ветки деревьев и высоких кустов, стоило их слегка задеть, окатывали идущих ледяной водой. Вскоре ноги у всех были по колено мокрыми, штаны хоть выжимай. Пока дотащились со стоянки до трассы, окончательно вымокли и раскисли. Отдохнули, называется, угрюмо думала Вероника, поправляя все время съезжавший на глаза капюшон куртки. Чтобы она еще раз вот так, на своих двоих, отправилась в лес? Никогда! Еще на душе скверно было из-за этого Лешки. Даже не из-за Лешки, а из-за этой дуры Петровой… Лешка, лопух, и не заметил ее попытки навести мосты. Даже тогда в палатке. Приподнявшись на локте, щурился близоруко, соображая, зачем к нему Вероника пожаловала. Напрасно только она старалась, напрасно майку надела с глубоким вырезом, замок спортивной курточки расстегнула. Он спросонья ничего не понял. Зато кое-кто другой заметил, что она пошла не туда, куда все. Вероника еще не успела и рта открыть, чтобы сказать что-нибудь Лешке, как услышала позади себя насмешливый голос:

– Кажется, кто-то палатки перепутал.

Петрова, черт ее не вовремя принес.

– Хотела позвать его в карты поиграть, – натянуто улыбнулась Лешке Вероника, давая задний ход, – а он, оказывается, спит!

– Понятно, – протянула Женька.

Что тебе может быть понятно, подумала Вероника, выбираясь из палатки. Тебя когда-нибудь преследовал такой урод как Штырь? Петрова стояла рядом, накинув на голову куртку, и чуть-чуть прищурившись, смотрела на Веронику.

– Не хочешь сбегать в кустики за компанию? – поинтересовалась, когда та поднялась на ноги.

Вероника кивнула, в самом деле, не помешает.

Когда они отошли от палаток и спустились к зарослям у озера, Женька внезапно остановилась. И сделала это так резко, что Вероника едва на нее не налетела.

– Ты к Лешке не цепляйся, – произнесла тихо, глядя на Веронику своими недобрыми желтыми глазами.

– С чего ты взяла… – вспыхнула Вероника.

– Нечего передо мной роль невинной девушки разыгрывать, – прервала ее Женька. – Видела я, как ты вчера кругами около него ходила. Поищи для своих игр кого-нибудь другого, а его оставь в покое. Он не твоего поля ягода, ясно?

И развернувшись, быстро потопала дальше, оставив Веронику под кустом, с которого ей на непокрытую голову капала холодная вода. Разозленная Вероника ничего не успела даже придумать, чтобы поставить эту плоскогрудую клячу на место. Какое дело этой дуре до Вероники, спрашивается? Да и до Лешки тоже? Охраняла бы своего Петрова. Тоже мне, защитница выискалась! Полиция нравов! Слежку устроила! Не поленилась же выбраться из своего гнезда, чтобы призвать Веронику к порядку. Ну да, они же с Лизой подруги! Возмущенно пыхтя, Вероника повернула назад. Разумеется, в карты играть к Петровым в палатку она не пошла. Очень надо! Стала укладывать вещи. Самое лучшее сейчас – отправиться домой, чего ждать? Вряд ли дождь до вечера закончится. Пока собиралась, еще одна тревожная мысль не давала покоя – не оповестила бы Женька других о своих подозрениях. С чего это они так ржут, как кони, в палатке Петровых? Но что она может рассказать? Что у нее есть против Вероники, кроме подозрений? Где доказательства, что Вероника и в самом деле хотела завести шуры-муры с Лешкой? Ни у кого – никаких! То-то же. Но неуютно было на душе, неспокойно, несмотря на то, что ничегошеньки же не случилось, ничего не произошло между нею и Лешкой.

Когда добрались до трассы, пришлось еще довольно долго ждать автобуса. В первом подошедшем свободных мест оказалось мало, взять всю группу он не мог. Но Вероника сумела втиснуться. Она не собиралась простуживаться, а потому продиралась сквозь толпу самым решительным образом. Мальчишки могут и другого подождать, а ей нужно ехать, еще полчаса на этой остановке и она точно заболеет.

Нет, этот поход никак нельзя было назвать удачным. Ко всем неприятностям она еще и заколку где-то посеяла. Красивая и дорогая, настоящий сваровски, единственный стоящий подарок, полученный от Лёни в прошлом году на день рождения. Это тоже расстраивало. Мокрые волосы спутались, пока она укладывала вещи в рюкзак, и ничего не нашлось под рукой, чтобы их сколоть или хотя бы завязать хвостом. Придется теперь дома повозиться с ними. Длинные волосы это конечно красиво, но со стрижкой жить куда легче. «А вот возьму и постригусь, – подумала сердито, кое-как устраиваясь со своим рюкзаком на боковом сиденье. Постригусь… в монахини. Уйду в монастырь, в какой-нибудь глухомани расположенный, подальше от дома». Туда, где Штырь ее точно не достанет.

Но это были только мысли. Никуда она не денется, потому что деваться ей некуда. Вернется домой, в квартиру, которую делит с неразговорчивой и неласковой матерью, как и раньше, день за днем будет ходить в универ… будет плыть по течению. До встречи со Штырем. Что будет после – она не хотела об этом сейчас думать. Хотя думать надо. В самом деле, ну что он может ей сделать, этот Руслан? Если будет слишком сильно доставать или угрожать, можно, в конце концов, и в милицию обратиться, пусть там с ним разбираются!

– Ну как поход? – поинтересовалась мать мимоходом, когда уже совсем продрогшая и усталая, она ввалилась в прихожую.

Что за манера задавать глупые вопросы! Как будто не видит, в каком состоянии вернулась дочь!

– Дождь, – кратко ответила Вероника, стягивая с себя насквозь промокшие кроссовки.

Не сказав больше ни слова, заперлась в ванной, и целый час прогревалась в горячей воде. Потом еще раз перетрясла вещи, которые брала с собой, потом сам рюкзак. Заколки не было. Не везет, не везет тебе, Вероника.

14

К утру понедельника небо очистилось, дождь прекратился, и только лужи напоминали о вчерашней непогоде. День обещал быть ясным и теплым. Когда Лиза заперла дверь и вышла на улицу, она увидела, что окно соседней квартиры распахнуто, в нем маячило маленькое морщинистое личико. Лиза приостановилась поздороваться. Головка церемонно поклонилась в ответ. Лизе захотелось сказать старой женщине что-нибудь приятное, но ничего, кроме банальной фразы о хорошей погоде, в голову не пришло.

– Погода чудесная, – согласилась соседка. – Хотя мне после вчерашней прогулки под дождем немного нездоровится. А вы уже пришли на работу?