Текст книги "Бухта надежды. Задача – выжить"

На третьем этаже было пусто, только периодически слышались вопли очередного недовольного младенца. Алена вдруг неожиданно для себя отметила, что подозрительно осматривается…

– Да что ж это?

Мотнув головой, женщина решительно направилась к дежурной, сидящей за стойкой возле входа в послеродовое отделение.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась она, не зная, какие слова подобрать, чтобы начать разговор. – Не сочтите меня психом, но позвонил мой муж – он работает в милиции – и предупредил, что в городе беспорядки.

– Да. Я слышала сегодня. Это правда, – подтвердила дежурная, немного полноватая ярко-рыжая женщина лет пятидесяти с короткой стрижкой. Она еще что-то хотела добавить, когда на лестнице раздался душераздирающий крик. И шел он точно не из родового отделения.

Алена почувствовала, что от этого звука ее начало колотить, а коленки предательски задрожали. Дежурная отбросила ручку, которой заполняла бланк, и та, отскочив от стенки стойки, шлепнулась на пол. Рыжеволосая медсестра выскочила из-за стойки и со всей прытью, на которую было способно ее немолодое тучное тело, рванула на лестницу, находящуюся прямо напротив. Жена капитана Никитина торопливо последовала за ней, хотя внутренний голос советовал бежать в палату и запереться. И каковы же были удивление вперемешку с отвращением, когда, выскочив на пролет лестницы, молодая мама увидела, как несколько окровавленных человек повалили какую-то девчонку на пол и зубами отрывали от нее куски мяса. Девчонка в цветастом халатике, скорее всего кто-то из рожениц, визжала от боли, дергалась, пыталась отпихнуть нападавших от себя, а заодно увернуться от укусов, но это у нее не получалось. Из ран текла кровь и собиралась в большие лужи на полу, воздух был пронизан запахом железа и каким-то еще непонятным, но знакомым запахом.

Дежурная, застыв на какое-то мгновение, бросилась по ступенькам вниз, крича, чтобы немедленно отпустили девчонку, но окровавленные люди не слышали ее. Они грызли роженицу, царапали ее плоть своими пальцами, пытаясь отодрать кусок побольше. Девчонка истошно вопила, стоял дикий шум, от которого закладывало уши. Медсестра попыталась оттолкнуть одного из нападавших, дернув того за плечо, но ничего не получилось.

– Алексей Иванович! Алексей Иванович, родненький! Что же вы делаете?! – жалобно причитала дежурная, хватала врача за руки и пыталась оттащить от кричащей девушки, пока не разглядела страшную рану у основания шеи мужчины. Существо, бывшее когда-то акушером-гинекологом родильного дома номер один, перестало вырывать куски из ноги упавшей девчонки и повернуло голову в сторону дежурной медсестры. Жуткие, подернутые белесой пеленой глаза на мертвенно-бледном лице, заляпанном кровью, увидели новую цель. Медсестра в ужасе отшатнулась, но, споткнувшись и больно ударившись затылком о край ступеньки, потеряла сознание.

Алена, наблюдавшая за всей этой картиной, в ужасе зажала себе рот, чтобы не закричать. Она не стала смотреть, как перестает дергаться в луже собственной крови поваленная роженица, как врач Алексей Иванович, который принимал у нее роды и еще сегодня утром осматривал, впился зубами в целлюлитную, всю в капиллярных звездочках ляжку лежащей на ступеньках дежурной медсестры.

Женщина как можно тише проскользнула обратно на этаж, налетев спиной на подбежавших девушек-рожениц из соседней палаты, и попыталась запереть двери, но никакого замка или щеколды не нашла – на дверях были только петли для навесного замка.

Вопреки всем попыткам Алены помешать одна из девчонок, резко распахнув дверь, все же дернулась было на лестничную клетку, но, увидев кровавое зрелище, завизжала, прижав сжатые кулачки ко рту, и тут же разрыдалась. Она попыталась сделать шаг назад, но ноги ее не послушались – мышцы сковало судорогой. К счастью, остальные подбежавшие девчонки тут же втянули рыдающую соседку на этаж и захлопнули двери.

Алена начала всхлипывать и нервно оглядываться, ища, чем бы подпереть двери. На глаза ей попался старый обшарпанный стул, на котором еще недавно сидела дежурная. Женщина стремглав кинулась к нему, подхватила за две ножки и одним ударом о стенку разломала ветхую мебель. Главное – ей удалось сделать то, что нужно, – две ножки отлетели от сиденья, и теперь женщина могла хоть как-то запереть двери, продев деревяшки через вертикальные прутья. Но Алена прекрасно понимала, что стеклянная дверь не выдержит напора, если тем тварям приспичит ворваться на этаж.

На крики и грохот разбитого стула из сестринской выглянула невысокая полненькая медсестра – то ли Галя, то ли Лена.

– Что вы делаете?! Прекратите немедленно! – закричала она.

– Чего орете?! – зашипела Алена, опасаясь, что громкие голоса привлекут тварей. – А ну тихо тут все! Вы же их своими воплями притягиваете!

То ли от неожиданности, то ли из-за командных ноток в голосе Алены, рыдающая женщина замолчала и бешено завращала опухшими и покрасневшими глазами, а остальные в страхе попятились подальше от двери.

– Что это было? Что это такое? – только и шушукались они…

Подбежав к испуганным роженицам, толстушка попыталась выдернуть ножки разломанного стула, но Никитина хлестким ударом больно стукнула ее по рукам.

– Да что ж ты делаешь?! – взвизгнула медсестра, потирая ушибленные руки.

– Спасаю наши задницы. Смотрите… И вы все тоже, чтобы не хватило глупости открыть двери. – Алена приоткрыла шторку, натянутую на двери между прутьями и стеклом. Глазам рассерженной медсестры предстало кровавое зрелище: несколько человек, среди которых были врач Алексей Иванович, роженица и медсестра из отделения патологии беременности – все в крови и ужасных ранах, – вгрызались в лежащее на лестнице тело дежурной медсестры Маргариты Петровны. Толстуха нервно отпрянула, выпучив на Алену округлившиеся глаза:

– Ч-что это?! Они… Они же едят ее!

– В городе эпидемия. Нужно закрыться. Если эти твари, – Алена ткнула пальцем на занавешенную дверь, – прорвутся сюда – нам всем хана! Слышите! – Она схватила медсестру за плечи и встряхнула. – Слышишь?

– Д-да! Но…

– А вам, дамы, я бы посоветовала вернуться к своим детям и запереться в палатах. И сидите тихо, как мышки.

– Но как же… – начала было одна из девушек, но другие быстро подхватили ее под руки и увели в палату.

– Все потом! Давай, нужно пододвинуть эту штуку к двери! – Алена, подгоняя медсестру, подбежала к стойке, и, упершись руками в деревянную столешницу, девушки начали медленно сдвигать ее с места. Расстояние было небольшим, поэтому справились довольно быстро, и теперь заваленная под углом стойка надежно заблокировала дверь.

– Еще есть две двери – возле сестринской и в другом конце коридора… – пролепетала медсестра Лена. – Никитина наконец вспомнила ее имя. Тезка, значит?

Алена, поражаясь сама себе, взяла управление в свои руки и быстро выдала распоряжение:

– Давай, ты в сестринскую – предупреди там всех, и постарайтесь дозвониться до начмеда, а я попробую запереть другую дверь!

– Хорошо. Ну я пошла?

Алена только неопределенно хмыкнула и побежала в свою палату.

– Наташ, это все – правда! Я только что своими глазами видела, как зараженные вырывали зубами куски мяса…

– В смысле?

– В прямом! Делали вот так – ам-ам! – неожиданно психанула Алена. Но тут же постаралась взять себя в руки и сказала более спокойным голосом: – Будь с детьми. Я сейчас!

– Куда ты?! – забеспокоилась соседка, вскакивая с неудобной кровати, которая тут же отозвалась противным скрипом.

– Нужно двери запереть!

Алена пулей вылетела из палаты, чуть не сбив одну из мамашек, высыпавшихся в коридор, та тут же недовольно скривилась. Кто-то из женщин с интересом выглядывал из палаты, кто-то спешил в туалет, а кто-то и просто торчал в коридоре, пытаясь понять, что за шум, а драки нет.

Хотя лучше бы была драка, чем такое. Вот и как их всех сгонять по палатам? Каждую за ручку вести к двери и демонстрировать кровавую пирушку? А потом откачивать и провожать обратно?

– Че летаешь-то как угорелая? – послышалось Алене.

Никинтина резко затормозила, краем глаза заметив, что женщина, на которую она чуть не налетела, направляется к дверям, ведущим на лестницу. Алена круто развернулась и бросилась вслед за ней.

– А это что за баррикады?! – возмущенно скривив рот, проворчала пациентка в розовом шелковом халатике. – Не! Ну вообще, тут все оборзели! Вот за что я пять штук отслюнявила?

– Не подходите, пожалуйста. Я вас очень прошу! – горячо начала Алена. – Лучше запритесь в своей палате!

– С какого перепугу? – вскинула брови мисс «розовый халатик». – Мне вниз надо. Там мой муж пришел.

И тут со стороны лестницы снова раздался дикий крик. Наверное, кто-то увидел жрущих человечину тварей. Или его самого начали жрать.

– Что это?!

– Пожалуйста, идите к себе, запритесь и позвоните мужу, скажите, чтобы ни в коем случае не заходил в больницу. – Алена легонько подтолкнула женщину в сторону палат.

– Ты что, рехнулась? Пусти меня! – попыталась вывернуться обладательница модного халатика.

– Делай, что говорю, идиотка конченая! – не выдержала жена милиционера, еле сдержавшись, чтобы не влупить пару звонких пощечин. – Тебе жить надоело?! На лестнице какие-то психи убили дежурную медсестру, и, если ты будешь голосить, как недорезанная свиноматка, они ворвутся сюда! Усекла? Так что хватай свою тощую задницу в розовом халатике и вали в палату! И носа оттуда не высовывай, пока не позову. Поняла?! И вы все тоже! Психи в больнице. Запритесь, и без надобности по коридору не шастать!

Дамочка в халатике сжала губы в тонкую линию и направилась к себе, попутно роясь в телефонной книжке мобильника и обещая нажаловаться всем, кому только сможет.

Алена плюнула вслед уходящей и рванула ко второй двери, попутно отмечая, что тетки ее все же послушались – коридор вмиг обезлюдел. Вот и ладушки, вот и хорошо.

Запирать дверь не пришлось – она и так оказалась закрыта на замок. Видать, это было что-то вроде пожарного выхода. Поэтому Алена вздохнула спокойно, что хоть с одной стороны опасности ожидать не следует, хотя ее очень смущал тот факт, что двери были со стеклом, и поспешила сообщить соседке, что пока они в безопасности.

– Что же теперь будет? – запричитала та, с надеждой глядя на Алену, будто та знала ответы на все вопросы.

– Успокойся…

– Как тут успокоишься? – захлюпала носом Наталья. – Ты такие ужасы рассказываешь…

– Вот так и успокоиться. Ничего не будет. Милиция уже едет сюда. Сейчас приедут, и…

– Да! Точно! – перебила Никитину соседка. – Сейчас милиция приедет и арестует этих психов, – закивала она и тут же разрыдалась. – А я мужу не могу дозвониться!

– Не отвечает или «по за зоною?[21]21
  По за зоною досяжностi – вне зоны действия сети (укр.).


[Закрыть]» – чисто машинально, для поддержания разговора, спросила Алена.

– Не отвечает…

– Ну, может, телефон где оставил или не слышит… Че ты сразу кино себе крутишь? – попыталась упокоить Наташу капитанша, хотя на самом деле в ее голове мелькнула мысль, что все может быть хуже, чем кажется на первый взгляд, но эти домыслы пока лучше держать при себе.

Ведь если бы Виктор не предупредил ее, то те упыри могли бы ворваться на этаж… И тогда бы здесь было кровавое месиво… Хотя опасность все еще оставалась. Нужно глянуть, как там медсестры, забаррикадировали ли третью дверь.

– Наталья, успокойся. Все будет хорошо. Я пойду позвоню мужу, узнаю, когда он приедет.

Алена снова вышла из палаты, плотно прикрыв за собой дверь. В коридоре все так же было пустынно и тихо – даже дети не кричали…

Глянув направо, женщина увидела двух о чем-то споривших медсестер. И поспешила к ним. Только вот разброда и шатания в рядах славной оборонительной армии не хватало.

– Ну как? – кивнула она уже знакомой медсестре Лене.

– Заперли на ключ.

– А до начмеда дозвониться не можем – трубку не берет. И вообще – я слышала какие-то крики с улицы… – поделилась своими наблюдениями вторая медсестра, худенькая и довольно симпатичная, с толстой золотой цепочкой и увесистым кулоном на загорелой груди. Видать, муж – моряк или коммерсант какой.

– Да что там крики! На лестнице дежурную дожирают, пофиг на эти крики, – кивнула в сторону лестницы Алена. – Главное, чтобы никто из рожениц не устроил скандал – двери-то со стеклом… их разбить – как два пальца об асфальт.

– Мы сейчас пройдемся по палатам, предупредим, чтобы не выходили, – предложила Лена.

– Да я уже донесла до них, что лучше сидеть и носа не высовывать, но все же… Лучше еще раз всех предупредить.

В запертую дверь, ведущую на вспомогательную лестницу, неожиданно застучали. Да какое там – забарабанили. Да так, что стекло заходило ходуном. «Неужели и на этой лестнице людоеды?» – мелькнуло в голове у Алены.

– Откройте! Ну откройте же! – послышался жалобный голос, и снова раздался стук.

Женщина на какое-то мгновение расслабилась, услышав человеческий голос, но потом снова вспомнила, что не время расслабляться, и насторожилась. Естественного освещения на лестнице не имелось – только лампочки. И те в рамках экономии средств были в лучшем случае тридцативаттными.

Безымянная медсестра дернулась было в сторону дверей, но Алена жестом ее остановила – просто мелькнула в голове мысль, что теперь, прежде чем сделать хоть один шаг, лучше тридцать раз подумать, а нужно ли его делать. Сама медленно, вдоль стенки, как в фильмах про спецназ, которые не раз смотрела вместе с мужем, подошла к прозрачному стеклу дверей и, аккуратно выглянув, осмотрела лестничную площадку. Возле дверей, уткнувшись носом в стекло, стояла «панда Кунг-фу» с округлившимся животом и требовательно барабанила в стекло. Сходство с китайским черно-белым мишкой роженице придавала потекшая тушь, размазанная под глазами. На лестнице никого не было, но беременяшка все равно нервно озиралась, будто за ней кто-то гнался. А может, и гнался… Лестницы-то не видать.

– Отк-кройте! Я же в-вижу вас!

Алена на секунду задумалась и согласно кивнула медсестре с ключами. Та быстро вставила ключ и несколько раз повернула его. Девушка-панда прямо-таки ввалилась в коридор, чуть не потеряв равновесие.

– Т-там… Там… – Она снова разрыдалась.

– Там появились окровавленные твари? – взяла быка за рога Алена.

– Д-да! – затрясла головой беременяшка. – А от-откуда вы зн-наете?

Девушка немного заикалась, то ли это было врожденное, то ли от испуга, но заикание слегка сбивало с толку.

– От верблюда. Их там много?

– Н-не знаю… – растерянно прошептала девчонка, оглядываясь то на медсестер, то на Никитину. – Я н-не успела рассмотреть…

– Тебя не укусили? – подозрительно продолжила допрос Алена.

– Н-нет! Нет! – отчаянно замотала головой нежданная приблуда. Голова на тонкой шее так моталась, что Никитиной стало страшно, что она сейчас оторвется, да так и покатится по полу.

– Девочки, присмотрите за ней! Мне надо позвонить!

Виктор ответил сразу же, не успел закончиться первый сигнал.

– Да!

– Вить, у нас тут проблемы…

– Ты в порядке?! – В голосе послышалась тревога.

– Да, не волнуйся, мы с медсестрами заперли все двери на этаже, но на центральной лестнице уже эти… они все в крови и… – Алена попыталась еще что-то сказать, но муж ее перебил:

– Мы уже едем, скоро будем. Выгляни в окно – там должны были подъехать две милицейские машины.

Алена вернулась к небольшому холлу в коридоре, прямо за постом дежурной, окна там выходили как раз на дорогу. И впрямь у роддома стояли две задрипанные «семерки». Алена пригляделась и вроде разглядела через приоткрытое окно милицейскую форму.

– Вроде стоят.

– Ты в их прямой видимости? – прозвучал голос на том конце провода.

– Можно и так сказать…

– Тогда крикни, чтобы сами не совались, а ждали нас… Мы уже мимо ЦУМа проезжаем.

– Хорошо.

– И еще, когда услышите выстрелы – прячьтесь в палаты и на всякий случай запритесь. Откроешь, когда услышишь мой голос. Поняла?

– Поняла.

– Ну и отлично! – Голос мужа немного потеплел, и Алене даже стало не так страшно.

– Вить… будь осторожнее… прошу тебя.

– Обязательно. А теперь марш выполнять приказание!

Алена убрала телефон в карман халата и распахнула окно.

– Эй! – крикнула она, переваливаясь через подоконник, и для верности еще пару раз махнула рукой. – Э-э-эй!

Один из милиционеров вышел из машины и поднял голову вверх, на звук.

– Там эти твари! – просемафорила руками женщина. – Мой муж – капитан Никитин – сказал ждать его! Они уже мимо ЦУМа проезжают! Слышите меня?!

– Да! – утвердительно качнул головой и махнул рукой для верности парень. – Много их там?!

– Не знаю! На центральной лестнице трое… На втором этаже тоже есть – к нам оттуда девушка прибежала, но сколько их, сказать затрудняется!

– Что?! Повторите!

– Говорю – на втором этаже они тоже есть, но сколько – не знаю!

Наверное, звук голосов привлек внимание одного из упырей. Из дверей аптечного пункта, что располагался в правом крыле роддома, медленно и неуклюже вышел человек. Алена пыталась понять, что ей не понравилось в этой фигуре, но не могла четко сформулировать. Куртка на мужчине была вся в грязных пятнах… или это была не грязь?

– Эй! Смотрите! – крикнула она милиционеру и показала на приближающуюся фигуру.

Парень непонимающе уставился на семафорящую Алену, но потом проследил, куда же она показывает. Наверху, как раз у основания лесенки, ведущей к площадке у входа в роддом, показался мужчина, заляпанный бурыми пятнами. Какое-то мгновение подошедший просто стоял возле клумбы с цветами, а потом ощерил рот и бросился на испугавшегося милиционера. Парень отпрыгнул в сторону и впопыхах попытался нащупать свое табельное оружие. Он сразу же понял, что перед ним один из тех, о ком передали по рации. Но пистолет, как назло, не вынимался, а мертвяк находился уже в паре шагов от парня, когда раздался звук выстрела – его напарник успел сориентироваться быстрее.

Алена увидела, как странный мужчина свалился с лестницы прямо под ноги суетящемуся милиционеру. Женщина в ужасе отпрянула от окна и присела, попытавшись скрыться с поля зрения мента. «Что ж это такое? Он же его пристрелил! Мамочки!»

Алена впервые увидела, как убивают человека. Хотя картина на лестнице, когда жрали дежурную, тоже не была похожа на игру «Угадай мелодию».

В голове сразу пролетели картинки с заголовками газет: «Милиционер застрелил простого обывателя!», «Менты – беспредельщики!», «Убийство у роддома». А еще вспомнилась фраза о прямой зависимости продолжительности жизни от количества полученной информации, то бишь, говоря по-другому, свидетели долго не живут.

– Спасибо! – раздался благодарный крик с улицы, а потом снова зазвучали выстрелы.

Алена, несмотря на смертельный ужас, все же поднялась и снова выглянула в окно.

Елки-палки! Да они же совсем спятили, уроды! К стоящим на небольшой стоянке вдоль дороги патрульным «семеркам» медленно подгребали человек десять… только каких-то неправильных. «Это кровь, что ли?» – догадалась Алена, пытаясь лучше рассмотреть подходящих людей, но мешала клумба с цветами. А менты, выскочив из машин и взлетев по лестнице на площадку, дружно их отстреливали. Как в каком-то дешевом низкосортном боевике. Пули вырывали клочья плоти из тел, но те все равно двигались вперед. Некоторые, правда, падали и не вставали…

В дверь сзади женщины что-то врезалось. Стекло загудело, но выдержало.

Твою мать! Своими перекрикиваниями она привлекла внимание тех, на лестнице! Вот же тупая курица!

Снова гулкий удар.

– Они сюда ломятся!!! – все же успела крикнуть в окно Алена, прежде чем послышался третий удар, и стекло разбилось. В образовавшейся дыре появилась фигура в замызганном медицинском халате. Дикие, бешеные глаза уставились на застывшую у окна женщину. Если бы не вертикальные прутья и заваленная набок стойка, упырь уже был бы по эту сторону дверей.

Женщина как завороженная смотрела в ужасные, полные ненависти и голода глаза, а потом ее как будто перемкнуло – она метнулась в сторону входа в послеродовое отделение, двери которого были открыты нараспашку. Упырь вытянул одну руку в образовавшийся проем, пытаясь схватить Алену, шустро прошмыгнувшую мимо. И кто придумал понаделать столько дверей в одном коридоре? Вот кто придумал – тому и спасибо!

– Они сюда прорываются! – бешено, во всю силу своих легких закричала женщина. Так, чтобы ее услышали во всех палатах. А сама вбежала в свою палату и захлопнула двери.

Соседка все сразу поняла и быстро, как могла, встала с кровати.

– Наташ, нужно столиком привалить двери. Эти твари стекло входной двери разбили – в любой момент могут и сюда пробраться.

– Почему «твари»?

– Это не люди! Я не знаю, как это объяснить, но это точно не люди. Таких глаз у людей не бывает. И ты знаешь, по-моему, я видела когти на руках… Но я не уверена – все произошло так быстро!

– Слушай, вот если не уверена, то какого ты меня тогда пугаешь? Мне и так страшно, а тут еще и ты со своими когтями! Ты мужу звонила?

– Да. Уже подъезжают. Там, на стоянке, менты людей расстреливали. Я сама видела!

– А это точно люди были? Может, это твои эти… твари?

– Не знаю, – задумалась Алена. – Я особо не всматривалась…

12.50. Роддом № 1, Стрелецкая бухта

Виктор Никитин

Как только позвонила Алена и сообщила, что бешеные, хотя будем называть вещи своими именами – зомбаки – уже на лестнице, капитан отвесил волшебного пенделя Вэ Вэ, чтобы тот активнее крутил баранку. Володин врубил мигалку с сиреной и вдавил педаль газа в пол, крепко стиснув зубы – так, что на щеках заиграли желваки.

– Так, мужики… – начал было Виктор, но вспомнил про девушек и добавил: – И дамы… в роддоме уже точно есть эти… мертвяки.

– Проще говорить «зомби». А че? Так и привычнее, – встрял Серега Парков, по инерции заваливаясь на дверцу при крутом повороте по кольцу, что на площади Пятидесятилетия СССР.

– Да язык не поворачивается, – отмахнулся Виктор.

– Слышала, что пришла бумага из Киева, разрешающая убивать инфицированных. Не брехали? – подозрительно спокойно спросила лейтенант Юля Самойлова.

– Да. Шеф зачитывал, – коротко бросил Виктор, гипнотизируя приборную панель автомобиля и попутно проверяя, на месте ли пистолет в оперативной кобуре под мышкой.

«Бобик» с орущей сиреной закончил свой разворот по кольцу и резво рванул по улице Гагарина в сторону роддома.

– Мужики, стреляют! – гаркнул водитель, стараясь перекричать рев уазовского двигателя.

– Слышу, Вован! Поднажми! – Виктор выхватил пистолет из кобуры, большим пальцем правой руки щелкнул предохранителем и, передернув затвор, дослал патрон в патронник. Перед глазами стояли картины одна ужаснее другой – как Алена прижимает к себе плачущего Артемку, а к ней медленно приближается окровавленная и скалящаяся фигура. Тело напряглось, мозг превратился в расчетливый механизм, а чутье опытного сыскаря подсказало, что сейчас придется столкнуться не с привычной уголовщиной, а с чем-то ранее неизвестным.

Капитан Никитин нервно мотнул головой, прогоняя кошмар, угрожавший стать горькой реальностью.

– Товарищ капитан, все будет хорошо… – тихо проговорила медсестра, от которой не ускользнуло состояние Виктора. Аня всегда была натурой чувствительной, особенно к переживаниям других людей – очень тонко подмечала чужие эмоции. – Не переживайте так.

– Так к чему я спросила про бумажку… – продолжила Юля.

– Опять природа кличет? – встрепенулся Вэ Вэ.

– Да ну тебя! – отмахнулась девушка-лейтенант и продолжила: – Я вообще-то о приказе. Это ж теперь можно безнаказанно стрелять в любого, кто косо на тебя посмотрит… Как доказать, что жмурик до этого уже был мертв? Никак. А значит…

– Бардак начнется, значит, – закончил Серега. – Половина наших – отморозки те еще.

– Ну ты это… палку-то не перегибай …

– А что я, не прав, что ли?!

– Да прав, но…

– Вот тебе и «но».

– Мужики, давайте потом подискутируем. Мы уже на месте.

Уазик, сбавив скорость, вырулил на верхнюю площадку, миновав приемный покой и вход в подвальное помещение, и остановился прямо напротив центральных дверей.

Обещанные огэсэошные «семерки» были припаркованы на автостоянке возле дороги. В них никого не оказалось, кроме водителей. Экипажи же, выстроившись в кружок, вели круговую оборону. Правда, обороняться уже было не от кого – ни живых, ни мертвых во дворике не наблюдалось, только трупы с простреленными головами. Весь асфальт был заляпан бурыми пятнами и ошметками содержимого черепных коробок.

Виктор, распахнув дверь, нетерпеливо выпрыгнул наружу, оглядываясь и замечая мелькнувшее в окне частного дома напротив испуганное лицо. А вот со стороны кафе «Красный мак» медленно плелся мертвяк – сразу было видно по походке. И плелся, видать, не просто так. Целенаправленно. На звук.

Следом за капитаном быстрым шагом подошли все остальные, даже медсестра выскочила, произведя своим внешним видом незабываемое впечатление на стоявших милиционеров. Мужчины по очереди поручкались друг с другом. Девушки же просто кивнули в ответ на приветствие.

– Мужики, я щас! – Виктор обошел уазик, не спеша подошел к краю лесенки, ведущей на тротуарную дорожку, достал из кобуры свой ПМ и, подождав, пока мертвяк подойдет поближе, выстрелил. Мертвый мужчина, разгуливавший в коротких шортах и домашних тапочках, упал, окончательно покинув этот мир. Капитан подходить и рассматривать жмурика не стал, но отметил про себя множественные укусы и потеки засохшей крови на иссиня-бледных худых ногах, а также перемазанные в крови рот и руки, – видать, где-то уже успел перекусить свежатинкой. А значит, кто-то еще бродит по свету мертвой тварью.

Никитин вздохнул и бегом вернулся к остальным.

– Здоро́во, мужики! – крикнул Виктор, подбегая к ожидающим его огэсэошникам. – Много здесь таких?

– Здорово! Да хрен их знает! Сначала один показался, а как только Толян его завалил, эти поперли, как немцы на Сталинград.

«Значит, все-таки догадка была верна, – подумал Виктор. – Их приманивает звук».

Капитан узнал всех присутствующих, кроме двух прапоров, наверное, только недавно оформились. Текучка в этом подразделении была большая, поэтому чуть ли не каждый месяц созерцали новые лица. Со всеми остальными капитан был знаком на уровне «привет-пока», особо друг с другом не общались, так, иногда могли пересечься за рюмкой чая, когда кто-нибудь из коллектива проставлялся по случаю отпуска или повышения по службе.

– Да уж, знатные вы тут пострелюшки устроили, – присвистнул Парков, осматривая «поле боя», на котором осталось лежать около десятка трупов.

– Ну и что теперь будем делать? – резонно поинтересовался тот самый Толян – невысокий рыжий парень с бросающимся в глаза носом-картошкой, с интересом осматривавший женскую половину экипажа уазика.

– Так хочется тебе в рифму ответить! – скривился Виктор, непроизвольно поглядывая на окна роддома, выходящие на стоянку. Само здание было четырехэтажным, построенным в семидесятых годах прошлого века, с высокими потолками и большими окнами. Стекла никто не бил и «караул!» не кричал. Кое-где возле окон маячили фигуры, но живые или мертвые, видно было плохо. – Ладно, водилы остаются на месте, заодно поглядывают по сторонам. Ну а мы – проверять роддом. Да, и в дежурку не забудьте доложиться об этом. Так, граждане уголовники, тунеядцы, пьяницы, глядеть в оба глаза, клювом не щелкать, прежде чем стрелять – думайте, не дай бог, кого живого положите.

– А мне что делать? – тихо поинтересовалась медсестра Аня, поплотнее закутываясь в кофту.

– Тут оставайся. Как только ситуация станет более-менее понятной, я позову. А пока сидите с Володиным в машине.

Медсестра кивнула и послушно вернулась к уазику, который водила уже успел развернуть носом к выезду – мало ли что, вдруг придется резко драпать.

Виктор жестом подозвал всех к себе – набралось шесть человек, не считая его самого, итого семеро, включая Юлю. Боец из нее не ахти какой, но все же стрелять умеет.

– Так, хлопцы, здесь три входа – центральный, через аптеку в правом крыле и через приемное отделение в левом, с торца здания. Делимся на группы…

– Капитан, может, не будем разделяться? – перебил Виктора старлей Антон Николаев. – Все-таки нам неизвестно, что там внутри творится. Может, я в разведку сбегаю?

– Ты до конца дослушай, да? Разведчик хренов… Так вот. Делимся на две группы. Первая – я, Серега, Толян и Юля, вторая – Тоха и вы двое. – Никитин кивнул двум незнакомым прапорам, те кивнули в ответ. – Потом познакомимся. Тоха, ты там со своими сам разгребайся, кто из вас главный, кто прикрывает, а кто охраняет. У кого кнопочки, а у кого лампочки.

– Чего? – не понял тот.

– Потом расскажу. Только напомни. Короче, в нашей четверке в голове иду я, справа-слева от меня Серега и Толян, вы в прикрывающих. – Виктор повернулся к тихо стоящей Самойловой. – Юля, дорогой мой лейтенант! Тебе мы доверяем самое святое и дорогое, что есть у нас, – наши задницы. Береги их, пожалуйста, они нам еще ой как пригодятся!

– А план здания? – напомнил Антон Николаев.

– Скурили, блин! Ну какой тебе, в анус, план?

В тот же миг на уровне последнего этажа справа от входа раздался грохот, и на землю посыпались осколки разбитого стекла. Присутствующие дружно оглянулись на источник звука. В проеме разбитого окна показалась женская фигура в светло-зеленом медицинском костюме. Женщина замахала руками и что-то попыталась крикнуть, но не успела – звук резко прервался, а сама она исчезла из поля зрения, будто ее кто-то отдернул от окна, и только потом послышался дикий крик.

– Где я тебе его возьму?! Не до плана сейчас! – возмутился капитан, сбрасывая оцепенение. – Так, примерно помню коридоры… с женой тут частенько бывали – то на УЗИ, то когда она на сохранении лежала, приезжал. В общем, как-то сориентируемся. И еще – используем пистолеты, а то рикошетом друг друга перестреляем. И внимательнее, парни!

– Да ладно, че там! Все будет ништяк! – хмыкнул незнакомый прапорщик, которого Виктор нарек «высоким», второго он называл «щербатым», потому как два передних зуба были симметрично надколоты. – Вона как мы их положили! Круче, чем в «Quake4»!

Виктор даже отвечать не стал, повертел мысленно пальцем у виска и продолжил дальше, поглядывая в сторону разбитого окна:

– Заходим со стороны аптеки, как только окажемся в коридоре, зачищаем его, потом Тоха держит коридор, а мы быстро проверяем кабинеты, те, которые самые крайние. И дальше – Тоха с ребятами сторожит, мы осматриваем, чтобы тылы были чистыми. Уяснили? Дальше действуем по обстакановке. Ну все. Работаем!

Первым в здание, озираясь и прислушиваясь, вошел Виктор.

В аптеке было пусто, только бордовые мазки подсохшей крови на кафельных стенах и стеклянных витринах, – видать, кто-то облокотился. Мужчина заглянул за стекло шкафа с медикаментами, но там никого не было. Где же продавец?

– Чисто. Заходим. Дверь только прикройте за собой.