Текст книги "Курс выживания для девочек"

Разговор 5. Тайна женщины

Оглянись – все в этом мире остается верным своему предназначению, оставаясь таким, как сотворил Бог. И камень, и растение, и зверь – могут быть только такими, как задано природой и инстинктами. От лошади родится лошадь, которая, как и ее предки, не станет вдруг ходить на задних ногах или бороться за права лошадей. Измениться сами по себе все они не могут – все, что меняется в мире, изменяется благодаря вмешательству Бога и человека.

Но человек может быть другим. Он не просто управляем «законами природы», но еще и управляющий. Человек – созидатель своей собственной судьбы. И хотя в нас тоже есть неизменная сущность – наша душа и замысел о нас Бога, – мы-то имеем еще и свободу выбора и можем изменить себе.

В каждой девочке Богом заложен не просто ее пол – женский, но и способность стать «настоящей женщиной» или превратиться в пустоцвет – существо, так и не обретшее своего лица, в «простую бабу».

Если девочка, вырастая, изменяет себе, своему призванию «быть женщиной», она не обретает ни мудрости, ни счастья.

Оставаясь «женщиной» по виду и половой принадлежности, она лишена подлинной радости, превращаясь в подобие самой себя, в зеркальное отражение, лишившееся своей хозяйки.

Вспомните сказки про злых мачех-красавиц, про ведьм или Снежную королеву. Все эти героини вроде бы женщины, но разве нам хочется быть такими, несмотря на их кажущуюся внешнюю красоту и могущество? Нет, потому что они мертвые изнутри.

* * *

Обычно девочка мечтает стать девушкой, встретить свою любовь, создать семью. Понятно, что есть и желание получить профессию и еще много чего, но мне хочется сейчас поговорить о том, что может помочь вам стать самими собой.

Богом в девочку заложено стремление быть женой и матерью – в этом высшее предназначение женщины, ее пола, ее существования.

Сущность женщины не может сводиться лишь к чему-то одному, она, как и у мужчины, богата и разнообразна.

Давайте попробуем сравнить женщину с цветком, ребенком и Ангелом[8]8
  Такое сравнение впервые придумал мужчина, русский философ Иван Ильин, а мне оно очень понравилось. См.: Женщина//Ильин И. Книга надежд и утешений. – М., 2007.


[Закрыть].

Любая девочка, а потом и женщина – конечно же цветок. Причем не важно, осознаем мы это или нет. Ведь Господь сотворил нас нежными и красивыми, поэтому каждой девочке так хочется, чтобы с ней обращались бережно и восхищались ею. Когда я в пять лет стащила у мамы губную помаду и, надев ее туфли на шпильках, вертелась у зеркала – это была не просто игра. Так во мне выплескивались эти качества, заложенные в меня Богом.

Посмотрите, даже самая крепкая женщина по сравнению с самым крепким мужчиной кажется и нежной и хрупкой. Те из нас, которые знать ничего не желают о своей нежности, – изменяют своей сущности и протестуют против собственной природы. Таких протестанток называют феминистками, и однажды во Франции они дошли даже до того, что отказались причесываться, аккуратно одеваться и мыться. Все это они делали только для того, чтобы показать, что они ничуть не обязаны никому нравиться. Конечно, они никому и не нравились, отчего бедным французам пришлось жениться на иностранках или искать где-нибудь подальше от городов девушек с более нормальными взглядами на жизнь.

Нежность души и тела обязывает нас быть красивыми. Красивой может быть даже самая некрасивая из женщин. Потому что истинна не физическая, а душевная, духовная красота. Женщина с женственной и любящей душой будет красива всегда: тогда внутренняя красота светится через незадавшуюся внешность, поет и излучает счастье. Тогда проступает красавица в не особо примечательном лице.

А вот как видит душевную красоту герой, попавший из ада в рай на экскурсию:

«К нам приближалось шествие, и на листьях отражались не отсветы воды, а его сверкание. Впереди шли сияющие духи – не духи людей, а какие-то иные. Они разбрасывали цветы, и те падали легко и беззвучно, хотя каждый листок весил здесь в десять раз больше, чем на земле. За духами шли мальчики и девочки. Если бы я мог записать их пение и передать ноты, ни один из моих читателей никогда бы не состарился. Потом шли музыканты, а за ними шла та, кого они чествовали. Не помню, была ли она одета. Если нет – значит, облако радости и учтивости облекало ее и даже влачилось за нею, как шлейф, по счастливой траве. Если же она была одета, она казалась обнаженной, потому что сияние ее насквозь пронизало одежды. В этой стране одежда – не личина, духовное тело живет в каждой складке, и все они – живые его части. Платье или венец так же неотделимы, как глаз или рука.

Но я забыл, была ли она одета, помню лишь невыразимую красоту ее лица.

– Это… это… – начал я, но учитель не дал мне спросить.

– Нет, – сказал он, – об этой женщине ты никогда не слышал. На земле ее звали Саррой Смит, и жила она в Голдерс-Грин.

– Она… ну, очень много тут у вас значит?

– Да. Она – из великих. Наша слава ничем не связана с земной.

– А кто эти великаны? Смотрите! Они – как изумруд!

– Это ангелы служат ей.

– А эти мальчики и девочки?

– Ее дети.

– Как много у нее детей…

– Каждый мальчик и даже взрослый мужчина становился ей сыном. Каждая девочка становилась ее дочерью.

– Разве это не обижало их родителей?

– Нет. Дети больше любили их, встретившись с ней. Мало кто, взглянув на нее, не становился ей возлюбленным. Но жен они любили после этого не меньше, а больше.

– А что это за зверь? Вон – кошка… кот… Прямо стая котов… И собаки…Я не могу их сосчитать. И птицы. И лошади

– Каждый зверь и каждая птица, которых она видела, воцарялись в ее сердце и становились самими собой. Она передавала им избыток жизни, полученной от Бога»[9]9
  К. С. Льюис. Расторжение брака.


[Закрыть].

В этой таинственной связи женщины с цветком чего только нет! Тут и любовь к другим цветам природы и понимание их языка; тут и форма женской одежды, похожая на опрокинутую чашечку цветка; тут и врожденный вкус к линии и цвету; тут и невинная радость от собственной миловидности (которая, увы, может превратиться в назойливый вопрос к зеркалу мачехи-ведьмы: «Я ль на свете всех милее?»).

Но посмотрите – ни один цветок не устремляет свое соцветие выше того, что ему положено Богом. Ни лилия не желает превратиться в розу, ни ромашка не испытывает зависти к колокольчику. Может, и нам стоит брать с них пример? Может быть, поэтому всякая жаждущая блеска, охочая до румян и помады, тщеславная, завистливая и властная женщина неверна цветку в себе и изменяет тем самым своей сущности и природе?

* * *

Конечно, в каждой женщине всегда живет ребенок – живая и непосредственная девочка, рожденная на радость людям. Даже в девочке тринадцати лет и тетеньке за тридцать есть эта девочка, но ее может и не оказаться уже в десять…

Женщина – дитя, так как живет чувствами, а не рассудком. Женщина во многом наивнее, доверчивее и ранимее мужчины.

В отличие от мальчиков, мы относимся к миру более непосредственно и созерцательно. Нам легче прочувствовать, чем продумать, ведь интуиция – это тоже один из способов мышления. Чаще всего женщина меньше «знает про науку» и электричество, чем мужчина, но понимает про мир гораздо больше.

Женщине Богом дан талант стремиться к целостности и единству – у нас есть способности исцелить любую трещину, заштопать любой разрыв. Святые говорят об этом таланте: «покрыть любовью».

Вот почему женщина с древних времен была восприемницей и хранительницей веры: именно Марии Магдалине первой после Воскресения явился Христос, а праздник жен-мироносиц[10]10
  Мироносицы – от слова «миро», так назвали женщин, которые вопреки всему решили пойти на третий день ко Гробу Господню, чтобы по иудейскому обычаю смазать тело Спасителя благовонным маслом – миром.


[Закрыть] – первый после Пасхи.

Царство Божие оказалось ближе всего к детям и женщинам – мы видим это из чудес, совершенных Иисусом Христом в Евангелии.

Поэтому и художники и поэты прежде всего обращаются к женщине – тот, у кого в сердце живет видение высшего мира, ищет понимания в сердце, чувствующем этот мир. Даже результаты научной деятельности у женщин выглядят по-другому, чем у мужчин, ведь они более цельно и естественно наблюдают окружающий мир.

Но женщина может быть не только по-детски наивной, но и по-детски капризной.

Тогда она становится вздорна, ненадежна, лжива, ветрена, безответственна, завистлива, неосмотрительна, порою коварна и жестока. Тогда преимущество ребенка ей во вред и в зло: с ней и со всей ее несносностью придется хлебнуть немало горя…

Есть два идеала женщины – принцесса и кукла Барби. Как бы не оказаться похожей на последнюю – пустую игрушку…

* * *

Назвав женщину Ангелом, я не преувеличиваю, потому что говорю не о бестелесном идеале, а о добром наставителе к лучшему. Мы ведь знаем, что Ангел – значит «вестник», а наш Ангел Хранитель всегда наставляет нас на доброе. По-другому, можно было бы назвать женщину музой или гением, – ты часто встретишь эти слова в стихах русских поэтов.

Женщина призвана требовать от мужчины, которому дарит свою любовь, лучших поступков и должна побуждать его к лучшему.

Тогда всю силу своей любви она будет отдавать служению культуре и совершенству.

Служение женщины как вдохновительницы на подвиги во имя добра не есть далекий пережиток рыцарских времен – оно было всегда и всегда будет.

Женщина, девушка, даже девочка всегда в любом из своих возрастов ищет своего героя, и от своего возлюбленного требует превосходного. Об этом слагают легенды и рассказывают сказки. Только вконец одебелевшие[11]11
  От слова «дебелый», что значит «толстый, плотный, тучный, плотский».


[Закрыть] и озабоченные потреблением вещей женщины не знают об этом и знать не хотят. Таких, огрубевших как пятки, натур грубо называют самками…

Образ Ангела Хранителя женщины так легко огрубляют. Каждая из вас, оглянувшись, найдет этому пример если не в собственном окружении, то из телевизора, книг или фильмов.

Есть девушки и женщины, которые во что бы то ни стало стремятся привязать к себе юношу или мужчину, так как нуждаются в «паже» – в том, кто бы восхищался ими и исполнял их прихоти. Бывают такие, которым ограниченный ум и плохое воспитание не дают осознать в себе действие собственных страстей – гордости, жалости к себе, зависти – и они буквально гнобят тех, кто имел несчастье их полюбить. Есть такие, которые своей бабской жаждой самоутверждения всячески подавляют в мужчине все добрые чувства…

Короче, всегда есть и будут дурочки, которые полагают, что счастье их личной жизни полностью зависит от количества собственных удовлетворенных капризов. А счастье женщины всегда кроется в ней самой – в ее умении любить, видеть и слышать окружающих.

* * *

Чтобы следовать своему призванию, женщина должна уметь увлечь мужчину, для того, чтобы суметь дать ему новые, высшие цели в жизни. А для этого ей самой надо из себя что-то представлять. Потому что, где ничего не положено, там ничего не возьмешь.

Разве может вдохновить на настоящую любовь девушка, которая за всю жизнь прочла две книжки, разгуливает по улице с банкой пива и ругается как сапожник? Может быть, в компании парней ее и сочтут «своей в доску», только вот отношение к ней будет соответствующим – пренебрежительным и грубым. Такие девушки в погоне за вниманием мальчиков легко склоняются на физическую близость – им кажется, что так они выглядят «как настоящие женщины». Но то, что легко досталось, – менее всего ценится, и проведя время с такой вульгарной глупышкой, молодой человек никогда не будет испытывать к ней ни уважения, ни любви, ни привязанности – она нужна только для удовлетворения тщеславия (похвастаться перед приятелями), гормональных бурь (есть кого пообнимать) и от скуки.

Истинные и глубокие чувства «как в романах» может внушить только та девушка, которая представляет из себя тайну – которая недоступна, умна и которую не надо беспрерывно развлекать при помощи пива, сигарет и жвачки, не говоря уж о танцульках и косметике.

* * *

Первое и самое главное предназначение женщины – быть живым источником любви. Без любви нет ни брака, ни материнства, ни отцовства, ни семьи, ни сынов, ни дочерей, ни братьев, ни сестер – все мертво.

Напрасно старается та, кто в погоне за деньгами, удовольствиями или мнимой независимостью и «свободой от родных» пытается быть счастливой. Можно обманывать себя и других сколь угодно долго, но твоя душа, не испытывающая любви и благодарности к другой душе, будет изнывать от тоски, разочарований и несбывшихся надежд. И душу, в отличие от подружек, не убедит ни покупка новых туфель, ни вечеринка в дорогом кафе. Кстати, довольно убедительно об этом рассказывает прекрасный фильм «Мусорщик», снятый не так давно по мотивам повести режиссера Ивана Охлобыстина – теперь он священник.

Самое верное и полное определение любви содержится в Новом Завете:

– любовь долготерпит,

– милосердствует,

– любовь не завидует,

– любовь не превозносится,

– не гордится,

– не бесчинствует,

– не ищет своего,

– не раздражается,

– не мыслит зла,

– не радуется неправде, а сорадуется истине;

– все покрывает,

– всему верит,

– всего надеется,

– все переносит.

Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится (1 Кор. 13, 4–8).

Конечно, самой мне невозможно проснуться однажды утром и возлюбить таким образом родителей, мужа, детей и подруг. Но я уверена, что если я попытаюсь начать прямо с утра стараться не раздражаться на ворчащую бабушку, не пинать в сердцах кота, не орать на детей, не завидовать новым брючкам подружки и терпеть плохое настроение мужа – хоть на миллиметр, но я приближусь к этому идеалу. А за год, глядишь, и «познаю самое себя», как советовала мачеха Золушке в прекрасной пьесе Е. Шварца.

* * *

Когда лет в десять мною овладела безудержная страсть к собиранию кулинарных рецептов в толстую зеленую тетрадь, а родители и брат давились моими кулинарными экспромтами, я и не подозревала, что таким образом реализую на деле второе главное предназначение женщины – быть «кормилицей и хранительницей семейного очага». Звучит, прямо скажем, пафосно, но, как ни странно, до ужаса верно.

Еще до того, как девушка превратится в замужнюю женщину и мамочку, кормящую грудью младенца, ей предстоит понять на деле, что сосредоточием и местом жизни всякой семьи является отнюдь не спальня, не диван перед телевизором и даже не модное кафе, а такое приземленное место, как кухня.

Если вам повезло и вы росли в нормальной семье, то самые теплые воспоминания, как правило, сводятся к тому, что мама перед Новым годом печет пироги, в прихожей упоительный запах жареного мяса смешивается с мандаринами, а в углу с пахнущей горьковатой свежестью елки стекают на пол маленькие грязные лужицы.

Кухня – это то самое место, где абсолютно любая женщина в состоянии выразить свою любовь и заботу о ближних и будет уверена (если, конечно, хоть немного умеет готовить), что ближние поймут ее без труда и сполна оценят ее внимание.

Французы говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок – что ж, в девяти случаях из десяти семью помогают сохранить не дорогостоящие подарки или поездка за границу – а вкусные ужины и заботливые завтраки.

Конечно, от этого веет некоторой прозой, но подумайте, девы, что на самом деле значит для любви совместная трапеза? Это возможность насытить не только потребность в еде, но и голод душевного тепла, общения, и просто возможность побыть самим собой. Но для этого девушке нужно уметь вести беседу и жарить котлеты. Поверьте, что когда ваши свежие, как утренняя роса, чувства начнут испаряться под безжалостными лучами быта, а влюбленность, как ей и положено, или растает, или перерастет в брак, то ваше умение всегда быть в хорошем настроении за столом окажет вам неоценимую услугу.

Конечно, когда тебе четырнадцать – это кажется непонятным. Мальчики в этом возрасте вообще оценивают девочек по степени их доступности, привлекательности или принадлежности к какой-либо тусовке. Но так будет не всегда. Наиболее умный мальчик, у которого живое сердце и не затуманенный пивом и энергенами ум, рано или поздно поймет, что он нуждается в умной и нежной девушке. Конечно, существенно облегчат ему это понимание твои чистые аккуратно уложенные волосы, белые зубки, ноготки без траурной каймы и одежда, при виде которой у него не встанут дыбом волосы.

А пока можешь тренироваться в кулинарии на своих родителях и подружках, а между делом учиться какому-нибудь полезному рукоделию – шитью, вязанию, вышиванию. Это существенно обогатит тебя, избавит от скуки и, безусловно, внушит уважение, которое некоторые наиболее продвинутые (никогда не понимала кем и куда?) подруги могут даже выразить легким презрением – что на самом деле будет ничем иным, как обычной завистью.

Да, забыла сказать, что «кухня» как центр домашнего очага – это не только «ярмо» для порабощенной женщины Востока, но и достаточно творческое дело. У каждого народа – своя «кухня», которая определяется климатом, животными и растениями, основными занятиями народа – землепашеством, охотой, сидением в офисах. Осмелюсь предположить, что любое национальное блюдо есть выражение национальных вкусов, соль национальных ценностей и культуры.

Кухня наследует и передает все традиции народа, концентрирует в себе его мудрость. Разве плохо попробовать понять мексиканцев или греков через их салаты? Может быть, это натолкнет вас на мысли почитать о них и узнать что-нибудь такое умное, что вам пригодится?

Тем более позорно не знать своей собственной кухни и своих традиций – не будьте похожи на высохший листик, который, оторвавшись от веточки, носится по лугам, пока вконец не исчезнет.

* * *

Не знаю как вы, а я в детстве мечтала стать (в том числе) и врачом, посему с упоением делала «понарошку» уколы всем, кому ни попадя – резиновым пупсам, куклам-принцессам, несчастной собаке и собственному брату (за что, правда, получала от него обидные щелбаны в лоб).

Я мазала своих жертв йодом и зеленкой, поила отвратительной микстурой из грязной водицы и травки, обматывала километровыми бинтами и увозила на «Скорой помощи», проливая слезы «о бедной несчастной» жертве.

Как оказалось, таким образом в девочке начинает проявляться ее третье предназначение – быть целительницей. Это в нас действует один из даров Божиих – чуткость, милосердие и интуиция.

Каждая девушка, даже не посещая мединститут, должна уметь позаботиться о близких – не просто залить прыщ зеленкой, а утешить и вылечить. Женщине дано понять, чем на самом деле болеет ее ребенок, что не в порядке с мужем и отчего хмурится ее старенькая мама. Дар целительства в том, чтобы любовью и заботой облегчить боль, как душевную так и телесную. Святая императрица Александра Федоровна и ее дочери с самого начала Первой мировой войны стали медсестрами в Царскосельском госпитале – и, ухаживая за больными, врачевали не только их раны, но и их ужаленные войной и горем сердца.

* * *

Конечно, то, что я сказала, вовсе не исчерпывает до конца все прекрасные свойства женщин. Но мне бы хотелось, чтобы моя главная мысль была понята верно – женщина пригодна к той деятельности, которая поможет ей остаться женщиной – любящей, милосердной, кроткой. Все другое, жестокое, соревновательное, безжалостное, – разрушит ей душу и сделает несчастной, потому что украдет у нее саму себя.

Как-то ко мне приехала подруга – на новой дорогой машине, одетая с иголочки и безудержно рыдающая. «Муж завел любовницу и записал на ее имя свою новую машину». Вначале мне было трудно понять, что из этих двух печальных фактов для нее обиднее – утрата мужа или автомобиля?

Когда все-таки выяснилось, что мужа, то я попыталась понять, «как она дошла до жизни такой». Оказалось, что достаточно типично. Я спросила ее: «А что твой муж любит на ужин?»

«Я не помню, – сказала она, поморщившись. Кажется тортики. Да, вот, я тут недавно торт пекла, а он пришел и говорит: «Как вкусно пахнет!» А я ему и говорю: это я на работу пеку».

Мне кажется, диагноз ясен.

P.S. Хочешь ли ты быть принцессой?

Предисловие Елены Чудиновой к повести Фрэнсис Бернетт «Маленькая принцесса»[12]12
  Спасибо Елене Чудиновой за разрешение напечатать здесь эту статью. Но книги ее еще лучше! Например «Ларец» – книжка о полных чудес приключениях трех девочек во времена Екатерины II – времена париков, кринолинов и шпаг!


[Закрыть]

Да, это вопрос к тебе, девочке, взявшей сейчас в руки эту книгу. Поговорим о ней немного, прежде, чем ты ее раскроешь.

На первый взгляд, это книга как книга – о девочке по имени Сара Крю, о всех ее приключениях и бедах. И еще – о том, как эта девочка играет в Игру, в то, что она – принцесса, и этого титула у нее не могут отнять злые люди, так, как отняли нарядные платья. Вот это – самое главное. По правде говоря эта книга не просто книга, а особого рода учебник – учебник, в котором подробно объясняется, как быть принцессой.

И такая книга, я думаю, одна-единственная на свете. Неужели одна-единственная? Но ведь сто лет назад, когда она была написана, было множество других детских книг, авторы которых наделяли своих маленьких героев и героинь всяческими титулами! Была, например, книга Сесилии Джемисон «Леди Джэн, или Голубая цапля», была и книга русской писательницы Лидии Чарской «Княжна Джаваха». Но эти книги не дадут тебе уроков, как стать леди или княжной. Если хочешь, прочти их сама вслед за «Маленькой принцессой», и ты увидишь, какими пустыми и неинтересными девчонками покажутся тебе после Сары Крю их хваленые героини.

Она даже не какая-нибудь красавица, самая обычная девочка с короткими темными волосами, острым подбородком и зеленоватыми глазами, эта Сара Крю. Чем она необычна? Две главные ее черты – воображение и благородство. С воображением – понятнее всего, без него принцессой не станешь, не увидишь вместо скучной комнаты старинного пиршественного зала, не услышишь пения и музыки менестрелей. Но воображение, как все время говорит сама Сара, надо упражнять, и постепенно все будет получаться легко. Для начала Игры, к примеру, можно придумать себе другое имя, имя принцессы, придумать себе страну, вообразить обстоятельства, поставившие тебя в положение обычной школьницы… (Тут, кстати, несколько ценных мыслей можно извлечь из другой книги Фрэнсис Бернетт – «Исчезнувший принц»).

Сложнее с благородством. Даже книги, увы, часто выдают за него то, что вовсе им не является. «Не все золото, что блестит», – говорит пословица. Так как же быть? Как раз «Маленькая принцесса» и учит нас видеть настоящий блеск, показывает различие между благородством подлинным и мнимым, показным. Вот Сара, продрогшая, выросшая из своего черного платьица, в сбитых башмаках, стоит на улице, наблюдая, как садятся в экипаж принаряженные по случаю Рождества счастливые дети. Но вот ее замечает младший мальчик, с радостной улыбкой спешит к ней… «Вот, возьми, это шестипенсовик!»

Сара знает, что выглядит бедно и жалко, но никак не думает, что ее можно принять за нищенку. Ведь это – как пощечина, ее оскорбили: невольно, но очень жестоко.

Чего мы ждем? Сейчас она гневно ответит: «Как ты смеешь?! Я – не нищенка!» Окинет презрительным взглядом, так, что у мальчишки будут еще долго гореть щеки…

Вот и нет! Нам только кажется, что принцесса должна поступить подобным образом. Но это – мнимое благородство, показуха. Сара успевает понять, что перед ней – хороший, просто еще слишком маленький ребенок. Но он начитался в своих книжках о бедных детях, которые голодны в праздник, он хочет сделать доброе дело! За что же его презрительно отталкивать?

Сара берет монету. «Благодарю тебя, ты – добрый мальчик», – спокойно произносит она.

А дальше странная вещь, даже хочется поймать писательницу за руку – мол, неувязка получается! С одной стороны, как радуется Сара четырем пенсам, найденным на улице, какая она голодная, когда покупает лепешки… а с другой стороны, она показывает Эрменгарде шестипенсовик, который носит на груди, в память о добром малыше. А скажите нам пожалуйста, миссис Бернетт, если Сара так голодает, отчего она и на эти шесть пенсов не купила лепешек?

Неувязки нет. Просто заглянем за лист бумаги, внутрь, увидим то, что не вошло в книгу, но происходило с Сарой… Сколько раз, при виде булочной, рука тянулась за припрятанной монеткой, а голодный желудок сжимался от боли… Искушение. Сейчас ты будешь сыта, только перестань быть принцессой! Принцессе не стыдно, если ее примут за нищенку другие. Но нельзя поступить как нищенка наедине с самой собой, когда тебя никто не видит. Никто даже не узнает, сохранила ты монетку на память или поела на нее. Но если ты проешь монетку, поданную тебе как нищей, ты и превратишься в настоящую нищенку.

Вот что такое королевское поведение. В нем – благородство души, но оно не мнимое, перед другими, а настоящее, наедине с самим собой, самое трудное.

Другая королевская черта – милосердие. Ты прочтешь, как добрая булочница продает Саре шесть лепешек по пенсу за найденный на улице четырехпенсовик. Какое счастье – держать в руках этот благоухающий сдобой горячий пакет! Но на ступеньках сидит нищая девчонка-побирушка, у нее страшный, полубезумный вид. Она голоднее Сары. Отдать ей одну лепешку? Нет, еще одну… Ты сама прочтешь, сколько Сара оставит себе.

Но заметь, когда Сара, в начале книги, щедро угощает сладкими пирогами служанку Бекки, она еще не милосердна. Она просто – хорошая девочка, не более. Как писал замечательный писатель Джек Лондон, которому довелось в юности быть бездомным бродягой, «милосердие – это не кость, брошенная голодному псу. Милосердие, это кость, которую Вы делите с псом, когда Вы сами так же голодны, как и он». Только оказавшись в том же положении, что и Бекки, Сара проходит испытание на истинное милосердие.

Но о Саре ты прочтешь сама. А вот хочешь ли ты посмотреть, милосердны ли те титулованные девочки, о которых я уже упоминала?

Вот, например, маленькая героиня книги «Леди Джэн, или Голубая цапля». Джэн, как и Сара, по рождению не имеет никакого титула. С прибавкой «леди» ее имя упоминается в виде домашнего прозвища. Но все персонажи воспринимают это прозвище как лишнее подтверждение того, что девочка необыкновенно благородна и аристократична по всем статьям.

Итак, эта благородная девочка занимается приготовлениями к празднику вместе со своей подругой.

«В комнату вошла Мышка, белоснежные зубы сверкали в широкой улыбке, освещавшей ее темную физиономию. Она подошла к девочкам с таинственным видом.

– Я вас, барышни, не поздравила с Рождеством, – сказала она на своем скверном английском языке, – мне и в голову не приходило, что в этот день подарки раздают. На куклы или игрушки у меня денег нету, я вам принесла в подарок коврижку, небось вкусная! Кушайте на здоровье! – с этими словами маленькая негритянка развернула большой лист желтой бумаги и вывалила на стол толстую коврижку из самой грубой черной муки.

– Спасибо, Мышка, – сказала леди Джэн, всматриваясь в незнакомое лакомство, – что это такое?

– О, мисси леди! Будто вы от роду не видывали коврижек, да их едят, верно, мисс Пип?

– Не знаю, Мышка, я никогда коврижек не пробовала, – ответила Пепси, смеясь, – но думаю, что она вкусная. Вот ты какая добрая, не забыла о нас! Мы непременно ею полакомимся… Боже мой! – заметила Пепси, когда Мышка, осклабясь от удовольствия, ушла к себе на кухню, – что мы будем делать с этой коврижкой? Кто решится ее съесть?

– Может быть, она Тони понравится? Она ведь у нас все ест! Недавно у tante Pauline она уничтожила всех креветок, которых та готовила к завтраку, а в саду мадемуазель Дианы проглотила двух живых жаб. У нее ужасный аппетит! Tante Pauline уже давно жалуется, что ее дорого содержать.

– Давай попробуем покормить ее, – сказала Пепси, отламывая большой кусок коврижки и бросая его цапле.

Та мигом проглотила подачку и подняла голову, очевидно, прося добавки.

Джэн так и покатилась со смеху.

– Посмотрите, как уписывает! Только не надо говорить Мышке, что мы накормили ее подарком Тони: она обидится!»

Забавно, нечего сказать. А если подумать – гнусно и гадко. Чистосердечный подарок маленькой негритяночки, купленный на ее жалкие гроши, поставлен на одну доску с жабами.

Нет, мисс, вы не леди. И тому, как «быть леди», вы научить не можете. Как повела бы себя на месте Джэн и Пепси Сара Крю? Давилась бы, но ела. В доказательство посмотрим, как откликнется Сара на довольно кошмарный подарок служанки Бекки.

А если вдуматься, коврижка, со смехом брошенная цапле, не просто гадкий поступок. Это – грех.

Вот что рассказывает Евангелие. Как-то раз Иисус сел около храма и смотрел на то, как верующие опускали свои пожертвования в предназначенный для этого ящик. Подходило много богатых людей, жертвовавших большие суммы денег. Но вот подошла бедная вдова и положила всего две лепты, то есть две очень мелкие монетки. Тогда Иисус подозвал своих учеников и сказал им: «Истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу. Они клали от избытка, она же положила все свое пропитание».

С тех пор мы зовем сделанный на последние гроши скромный подарок «лептой вдовицы». Так вот, получается, что леди Джэн, которая, кстати, строго выговаривает взрослым, что они, мол, забыли прочесть молитву на ночь, грешит против Евангелия.

Честно говоря, о Евангелии и Христе мы вспоминаем сейчас не случайно. Нам надо разобраться, что это за штука такая – титул, чем она так привлекает нас, что стоит за нашими высказываниями – «Ну, Петя настоящий рыцарь, он всегда провожает девочек до дома», «Катя ни на кого не смотрит, ждет прекрасного принца», «Оля в своем классе королева». Мы могли бы сказать вместо «королевы» – держится гордо и величественно? Могли бы, но отчего-то не хотим отказаться от странного обаяния слов «рыцарь», «князь», «король», «принц». И писательница Фрэнсис Бернетт, живущая в Америке, где титулов не существует, тоже не хотела от этих слов отказываться. «Маленький лорд Фаунтлерой», «Маленькая принцесса», «Исчезнувший принц» – вот названия ее книг. Так что же все-таки нравилось Фрэнсис Бернетт и нравится нам?

Цари, вельможи и благородные сословия существовали и в древние времена, задолго до христианства. Но древний царь был божеством, ради которого жили и трудились его подданные. В некоторых странах на царей еще и молились, для их почитания строили храмы. Но в любом случае в древнем мире подданные были собственностью царя, он мог их казнить по капризу. Они были для него, а он – сам для себя. Но вот пришло христианство, которое сказало: цари, над вами есть Небесный Царь, и перед ним вы равны с самыми ничтожными из своих подданных. Если вы поставлены над другими людьми, то только затем, чтобы заботиться о них и быть за них в ответе.

«Слуга слуг Божьих» – вот как стали называть королей в юной Европе. Король становился королем не просто потому, что умирал его отец, как прежде, – он теперь должен получить особое благословение Церкви – миропомазание. Бог руками Церкви возлагал корону на его чело. Король должен быть великодушен и благороден. История Средних веков доносит до нас такие рассказы, которых не знала древность. Вот король Роберт, который, увлекшись своим обедом, не заметил дерзкого нищего, успевшего срезать золотое шитье с его плаща. Слуги успели поймать негодника. Приказал ли король его казнить? Нет, отдал и теплый плащ вслед за бахромой. Вот король Альфред, выжидающий начала боя в хижине лесника. Лесничиха, решив, что гость все равно торчит в доме без дела, велела ему приглядеть за лепешками. Судьба страны зависит от грядущего боя… Королю есть над чем задуматься. Размышления его прерывает чад: лепешки сгорели. Увидев такое дело, рассерженная женщина отвешивает королю затрещину. Тут-то и входят в хижину верные воины: государь, вам пора, враги бегут. Поняв, кого она обругала, несчастная падает на колени и молит простить ее. Проверяя колчан, король только с улыбкой отвечает, что простит лесничиху за грубость, если она простит его за сгоревшие лепешки.