Текст книги "Не ждите меня в Монте-Карло"

Вероника стаскивала чемодан по лестнице, готовая в любой момент использовать его как щит. Она зорко смотрела по сторонам и потела от напряжения. Девушка на ресепшене, разобравшись с документами и приняв ключ от каюты, оживленно сообщила:

– Ах, да, Николь Чаева! А о вас тут недавно спрашивали. Вас ждут на пристани.

Вероника присела, как маленькая собачка, завидевшая гарцующую лошадь. Мысль о том, что она уже несколько дней живет под чужой фамилией и носит в кармане чужой паспорт, преследовала ее постоянно, поэтому неудивительно, что на ум ей мгновенно пришли полицейские. Сейчас ее схватят, обвинят в краже документов и без всякого разбирательства засунут в машину с зарешеченной перегородкой. Разволновавшись, она на несколько минут даже забыла о возможной опасности быть подстреленной.

– Мы как раз хотели направить к вам человека с сообщением, – продолжала девушка. – Думали, вы останетесь до конца круиза. Но раз вы не остаетесь… Я вас провожу.

Она вышла из-за стойки и, покачивая бедрами, двинулась к трапу, предложив Веронике следовать за ней. Той ничего не оставалось делать, как плестись следом. Как только она ступила на трап, холодное утреннее солнце окатило ее слепящим светом. Все вокруг сразу стало казаться каким-то удивительно резким и ярким. Пахло рекой, зеленью, влажным деревом, от теплого железного бока теплохода исходил особенный терпкий дух. Страх как-то сразу уменьшился в размерах и притих.

– Вот эти господа, – сказала провожатая, широко махнув рукой куда-то вправо и деловито улыбнувшись. – Спасибо за то, что путешествовали с нами.

Девушка развернулась и ушла, цокая каблучками. Вероника шагнула в сторону, чтобы не мешать потоку туристов, стекавшему на пристань, и, приложив ладонь козырьком ко лбу, посмотрела в указанном направлении.

Это были вовсе не полицейские, а яркая пара лет пятидесяти. Оба выглядели так, словно только что прибыли из своего поместья в Ницце или Сен-Жан-Кап-Ферра. Представительный мужчина в светлом костюме с короткой стрижкой и маленькими седыми усами стоял, чуть выдвинувшись вперед. Его глаза голубели на фоне густого загара. Брюнетка рядом с ним была удивительно похожа на злодейку Белль Дюк из старого фильма «Блеф» – утонченная красавица со впалыми щеками, темными глазами и стрижкой каре. На ней были безупречно скроенное платье и летняя шляпа, способная не просто посрамить, но даже откровенно унизить ту вязаную красоту, которую носила Генчикова мамуля.

«Это кто ж такие?» – озадачилась Вероника, скользнув глазами по двум персонажам, маячившим на заднем плане. Молодой парень с непримечательной внешностью, а рядом с ним – подтянутая девушка в солнечных очках, сцепившая опущенные руки в замок. Белый верх, темный низ – все говорило о том, что она тут на подхвате. Или в услужении, если иметь в виду надменный вид дамы, которая уже нащупала взглядом вывалившуюся из общей толпы Веронику.

– Добрый день, – сказала та, подкатив к живописной группе чемодан и припарковав его перед собой. – Это вы обо мне спрашивали?

Вероника переводила тревожный взгляд с одного на другую и терялась в догадках. Нет, ну правда, кто это может быть?

– Николь? – уточнила дама, окинув Веронику взглядом госпожи, выбирающей себе рабыню. – Николь Чаева?

– Да, – ответила Вероника. – Это я. А в чем, собственно, дело?

– Нам нужно поговорить, молодая леди, – подал голос мужчина, пристально глядя на Веронику. – Уделите нам немного времени.

Веронике показалось, будто в его взгляде мелькнула искорка любопытства и одновременно неприязни. Интересные дела! Она ведь его впервые в жизни видит. Откуда тогда неприязнь?

Неожиданно из толпы прямо на них выскочил какой-то крепыш – живое олицетворение туриста с активной жизненной позицией. Сразу бросались в глаза бейсболка, надетая задом наперед, сандалии и палка для селфи, которую крепыш держал в руке, как садовую лопатку.

– Катя!! Ка-а-а-атя! – заревел он во всю мощь своих легких, хорошо проветренных за время путешествия. – Шевели ластами! Из-за тебя на автобус опоздаем, курица ты косолапая!

Подхватился и убежал, сочно шлепая сандалиями. Дама посмотрела ему вслед, сморщила нос и заявила:

– Ненавижу людей. Нужно уйти отсюда. Разве здесь поговоришь?

– У нас рядом машина, – бросил мужчина и подбородком указал, где именно. – Следуйте за нами, молодая леди. Это в ваших интересах.

Вероника хотела было воспротивиться, но тут же передумала. Незнакомцы появились на пристани не просто так. Вдруг они имеют отношение к событиям последних дней? К подмене, к покушениям? На бандитов они не похожи… Кроме того, вокруг полно туристов, в любой момент можно позвать на помощь.

– Ладно, – согласилась она. – Давайте отойдем и поговорим, показывайте дорогу.

Дорога здесь, впрочем, имелась только одна – она вела к выходу с причала. Несколько теплоходов, выстроившись в ряд, как раз выпускали туристов, которые, весело жужжа, группировались вокруг своих экскурсоводов. Вероника старалась держаться как можно ближе к своим неожиданным спутникам, радуясь, что сзади ее прикрывают молодой человек с незапоминающейся внешностью и девушка «белый верх – черный низ». Довольно быстро небольшая процессия вышла на площадь к зданию речного вокзала. Перед глазами возник высокий земляной вал, застеленный темной августовской травой. «Гелендваген», который мигнул фарами им навстречу, смотрелся среди припаркованных неподалеку разноцветных легковушек как танкер среди моторок.

– Прошу в машину, – сказал мужчина и открыл заднюю дверцу, предлагая Веронике забраться в салон.

– Нет уж, мы так не договаривались, – ответила та, остановившись на безопасном расстоянии от могучего чудовища о четырех колесах. – Я даже не знаю, кто вы такие.

– Можете называть меня Лидией, – сообщила дама, надломив одну бровь. – А это – Леонид Филиппович.

Означенный Леонид Филиппович, продолжая придерживать для нее дверцу, коротко пояснил:

– Мы родители Богдана.

И вот тут Вероника растерялась. «Медниковы! – Мысли в ее голове разогнались до невиданной скорости, как частицы в большом адронном коллайдере. – Зачем они здесь? Что случилось?» Вероника знала, что Богдан так и не познакомил Николь с родителями. А те, судя по всему, не особо интересовались девушками сына. До сегодняшнего дня.

– А… Знаете, тут такое дело, – пробормотала она, вцепившись обеими руками в выдвинутую ручку чемодана. – Вы должны меня простить…

В кармане Леонида Филипповича зазвонил телефон, он достал его, приложил к уху и, нахмурившись, стал слушать, бросая лишь короткие реплики в ответ. Вероника перевела взгляд на его жену и уже открыла рот, чтобы немедленно признаться в обмане, но та покачала головой и возмущенно шикнула. Мешать деловым переговорам ее мужа, судя по всему, запрещалось под страхом страшной смерти.

– Полезайте в машину, – одними губами сказала Лидия. Ее глаза цвета корицы хищно сверкнули.

Вероника набрала полную грудь воздуха, чтобы все объяснить, невзирая на четкое приказание, как вдруг услышала короткий глухой звук и почувствовала толчок. Чемодан ощутимо вздрогнул. Она опустила глаза и увидела, что в его пластиковом боку в нескольких миллиметрах от ее голой ноги торчит дротик – родной брат того, который едва не убил ее на теплоходе.

Вероника на секунду окаменела. Но потом инстинкт самосохранения воспламенил ее кровь, которая, взбурлив, понеслась по венам, разбрызгивая адреналиновые искры. Подчинившись этому инстинкту, Вероника молниеносно наклонилась, выдернула дротик из чемодана и отбросила его далеко в траву. После чего с ловкостью акробатки запрыгнула в салон «Гелендвагена» – только ноги и руки мелькнули в воздухе. Изумленная Лидия пожала плечами, захлопнула за ней дверцу и обернулась к двум служащим, которые стояли неподалеку. Указала пальцем на оставленный чемодан и мотнула головой, показывая, что его нужно загрузить в багажник. Потом барским движением руки отпустила обоих. Рядом притулился автомобиль попроще, который, судя по всему, исполнял роль машины сопровождения. «Гелендваген» Медников водил сам – продолжая телефонный разговор, он уже устроился за рулем и завел мотор. Лидия села рядом с ним, а Вероника осталась на заднем сиденье одна, стремясь уменьшиться до размеров молекулы гелия, которая, как она слышала, считалась самой маленькой тварью среди всех частиц. Ужас, словно сургуч, запечатал ей горло. И фраза «Я не Николь», которую она держала наготове, так и осталась непроизнесенной.

Пейзаж за окном тронулся с места и поплыл. Затемненные стекла не давали рассмотреть окрестности. Но Вероника и не собиралась ничего рассматривать. Невозможно наслаждаться жизнью, если кто-то замыслил ее у тебя отобрать!

Машина оказалась нашпигована электроникой и, возможно, была пуленепробиваемой. Но уж дротико-непробиваемой-то точно. Однако рано или поздно пассажирку попросят выбраться наружу. Интересно, куда они едут? Веронике было все равно – лишь бы подальше от порта, по которому носится зловещий тип с татуировкой. Она не знала, с какой скоростью машина движется по дороге, но ей казалось – со скоростью пули. Есть шанс, что убийца просто не угонится за Медниковым.

Телефон в сумочке, которую Вероника с перепугу подмяла под себя, требовательно тренькнул. Лидия, которая ни разу не обернулась назад и сидела с высоко поднятым подбородком, едва уловимо двинула плечом. Меньше всего Веронике хотелось разозлить ее именно сейчас, катаясь зайцем по дорогам славного города Ярославля. Она выдернула сумку из-под себя и, добыв телефон, обнаружила сообщение от Маринки: «Прилетели, пока у дяди Бори в больнице, скоро поедем к Никольке домой. Как твои дела?» Недолго думая, Вероника написала: «В Ярославле меня поджидали родители Богдана. Они меня куда-то везут. Думают, что я Николь». Немедленно получила ответ: «Ты спятила?!

Скажи им правду». Вероника подумала немного и ответила: «Сейчас нельзя разговаривать. И писать тоже нельзя».

После этого сообщения перестали приходить.

Медников продолжал свои переговоры, отрывисто отдавая приказания в духе «да, нет, категорически нет». Вероника смотрела со своего места вперед, на шоссе, летевшее под колеса, и как-то незаметно для себя впала в медитативное состояние. Однажды она готовила материал под названием «Топ-10 животных, умеющих притворяться мертвыми». Номером первым в списке шел опоссум, который в момент опасности впадал в кому. Вероятно, Вероника повторила фокус опоссума и окостенела на неопределенный срок. Иначе как можно объяснить тот факт, что в столь драматический момент она выключилась из жизни часа на три – просто взяла и заснула! – и очнулась лишь тогда, когда «Гелендваген» остановился?

– Выходим, – громко сказал Медников.

Вероника вздрогнула, несколько раз моргнула и сфокусировала на нем взгляд.

Леонид Филиппович выбрался из машины, Лидия – вслед за ним, а Вероника так и осталась сидеть, пытаясь прийти в себя и сообразить, куда ее завезли и что теперь делать. Но уже через секунду дверца с ее стороны открылась, и в поле зрения страдалицы появился молодой человек с невыразительным лицом. Он протянул руку, чтобы помочь пассажирке выйти. Вероника воспользовалась его любезностью и спрыгнула на асфальт.

И тотчас поняла, где находится – на стоянке аэропорта. Солнце по-прежнему висело в небе и светило так яростно, словно поставило себе целью начисто сжечь всех человечишек, бродящих внизу. Сотни машин, ожидающие улетевших невесть куда хозяев, поджаривались на открытой площадке, как пирожки на противне. За ограждением высились мощные самолеты, похожие на белых акул с жесткими плавниками. Вероника, которая без устали моталась по командировкам, сразу же поняла, что они во «Внуково». Подремала, называется…

Стало ясно, что дальше валять дурака не получится, поэтому она громко сказала, переводя взгляд с Медникова-старшего на его жену:

– Произошла ужасная ошибка.

– Ненавижу ошибки, – тотчас отозвалась Лидия, сморщив нос.

И тут Вероника почувствовала, что ее сейчас стошнит. Перед ее мысленным взором пронеслись видения всего того, что она съела в последние двое суток. Был там кокот с грибами, салат с креветками и кедровыми орешками, а еще «углы» с копченым лещом из Плёса, зажаренные до хруста сосиски и подозрительная куриная нога в маринаде.

– Какая-то она бледная, – с неудовольствием обратился Медников-старший к жене. – Нужно надеть на нее панаму и дать пару глотков воды.

С этими словами он нырнул в салон автомобиля за охлажденной минералкой.

– На самом деле я не Николь Чаева, – свистящим шепотом сообщила героиня дня. Ее желудок возжелал опорожниться немедленно и каким-то удивительным образом не только помутил сознание, но и повлиял на речевые центры. – И мне нужно… в туалет.

После этого эпохального признания Вероника развернулась и рванула в сторону здания аэропорта, иногда семеня и припадая на одну ногу, а иногда совершая грациозные антилопьи прыжки, как знаменитая балерина Наталья Осипова в балете «Жизель». При этом развила такую скорость, что грозила снести стоящую на входе «рамку» заодно с окопавшимися возле нее «сабовцами».

– Ты поняла, что она сказала? – спросил Медников, выбираясь из машины с маленькой бутылкой, набитой чудесными ледяными пузырьками.

– Что ей надо в туалет и что она в отчаянье, – пожала плечами Лидия. – Ну, или что-то в этом роде.

– Тебе не кажется, что она ведет себя странно? – Медников отвинтил пробку и сделал несколько жадных глотков.

– Учитывая обстоятельства – нет, – ответила его жена, подняв и опустив брови, которые довольно часто использовала для передачи эмоций. По крайней мере, помощница следила за бровями Лидии, как собака за руками хозяина, разделывающими жареного цыпленка. – Мы ведь ей толком так ничего и не объяснили.

– Она нам тоже еще ничего не объяснила, – бросил Медников. – Надеюсь, она вернется.

С этими словами он повернулся к помощнику, стоявшему поблизости, и принялся отдавать распоряжения.

– Наташа, – позвала Лидия, поманив девушку «белый верх – черный низ» к себе. – Сходи-ка поищи нашу пассажирку. Посмотри в ближайшей дамской комнате. Возможно, ей что-то требуется… салфетки, например, или пилюли. Не можем же мы бросить ее вот так… Вдруг она не сумеет нас снова отыскать? Может быть, у нее географический кретинизм?

– Поняла, – Наташа сдержанно кивнула.

Невысокая и ладная, она все ловила на лету и исполняла приказы быстро и ловко. Такие девушки не ломают каблуки, не бьют стаканы, не стукаются локтями об углы. Лидию бесило в ней только одно – прядка волос, которая то и дело выбивалась из маленького «хвостика» и падала на один глаз. Лидия подозревала, что Наташа специально ее не убирает – без этой прядки лицо помощницы выглядело простеньким. Впрочем, Лидии с ее яркой внешностью почти все женщины казались неинтересными.

Тем временем Вероника на трясущихся ногах вышла из кабинки туалета и, зажав сумочку под мышкой, умылась холодной водой. Вытерла лицо бумажной салфеткой и уставилась на свое отражение. Отражение выглядело душераздирающе. Рядом стояла румяная женщина и совала руки под кран, из которого ни в какую не желала литься вода. По сравнению с ней Вероника показалась себе бледной-голубой, как привидение. Сдвинув брови, она принялась щипать щеки в надежде, что они порозовеют.

Черт возьми, не уедут ли эти странные люди, родители Богдана, еще куда-нибудь, оставив чемодан Николь посреди стоянки? Не то чтобы они показались Веронике особо эксцентричными, но… Если у них были собственные планы, они запросто могли наплевать на весь остальной мир. Зачем вообще ее притащили в аэропорт? Хотят заставить куда-то лететь? Куда? Зачем? Почему именно они приехали за ней в Ярославль, а не Богдан, например? И откуда они знали, где ее искать? Налетели, как печенеги… Вот буквально слова не дали сказать. А сама-то она как ухитрилась заснуть в машине?! В ее крови циркулировало столько адреналина, что под его воздействием можно было вскарабкаться на Эверест без единого привала. Куда этот адреналин улетучился, когда машина тронулась с места?

– Господи, какая же ты дура! – с чувством сказала Вероника своему отражению в зеркале.

Женщина рядом с ней, которая так и не справилась с краном, решила, что это ее обозвали за глупость. Смущенно засмеялась и сказала:

– Точно, дура дурой.

Вероника сердито посмотрела на нее и пробурчала:

– Вы очень злая.

И гордо двинулась к выходу из туалета.

– А что, вода тут течет только для добрых? – раздался ей вслед возмущенный вопрос.

Но Вероника даже не обернулась. Она уже окончательно пришла в себя, поэтому решила немедленно вернуться на стоянку и объясниться с Медниковыми. Интересно, как они отреагируют? Ситуация, конечно, курьёзная, но один положительный момент во всем этом есть – ее с ветерком домчали до Москвы. Ну, или почти до Москвы. И, кажется, она оторвалась от метателя дротиков, а важнее этого сейчас ничего на свете нет. Одна минута позора, и можно ехать домой. Объединившись с Маринкой, они, наверное, разберутся со всей этой чертовщиной. Пойдут в полицию, начнут искать Николь, выяснят, кто и зачем устроил весь этот спектакль с подменой. И кто напал на нее на теплоходе…

Плавный ход ее мыслей нарушила девушка «белый верх – черный низ», которая поджидала на выходе из туалета. В одной руке она держала бутылку воды, в другой – пакетик с логотипом аптеки.

– Вот, попейте, – сказала она, преградив Веронике путь. – И лекарство, если нужно, под рукой.

– Спасибо, – вежливо ответила та. – Как вас зовут?

– Наташа. Я помощница Лидии.

– Очень приятно, – ответила Вероника, размышляя, не открыть ли прямо сейчас свое настоящее имя. Но тут же передумала. Все же родители Богдана должны услышать правду первыми. По крайней мере, это будет вежливо.

Судя по всему, признание в том, что она не Николь Чаева, прозвучало не слишком внятно и никто ничего не понял. Так она и думала.

– Лидия с Леонидом Филипповичем ждут, – сообщила между тем Наташа. – Идите за мной, я провожу вас до стоянки. Потом все вместе пройдем в вип-зону. Кстати, мы полетим на бизнес-джете. Загранпаспорт ведь у вас с собой?

– Да, – ответила Вероника без колебаний. После того как Николь исчезла со связи, она тщательно изучила содержимое ее сумочки и совершенно точно держала документ в руках. – Подождите, а мне-то зачем загранпаспорт?

– Ну, как же? А круиз? Мы летим в Грецию, там сядем на корабль и поплывем по Средиземному морю…

Вот тебе и раз. Вероника опешила. Она ничего не знала ни о каком круизе. Ну, Николь дает! Подруга называется, скрывала такие планы. Впрочем, они же с Богданом крупно поссорились… Наверное, круиз отпал сам собой, и, чтобы лишний раз не расстраиваться, Николь решила подругам вообще ничего не рассказывать.

– Вы проводите меня к Медниковым? – деловито спросила Вероника. Шутки шутками, но пора положить конец этому недоразумению. – Где они сейчас?

– Думаю, еще на стоянке, – ответила Наташа. – Леонид Филиппович велел Андрею кое-что проверить. Кое-что подозрительное. Андрей – это его телохранитель и секретарь, так сказать, в одном флаконе.

– А что проверить-то? – спросила Вероника, тут же насторожившись.

– Ему показалось, что за нами от самого Ярославля ехал мотоциклист.

– Какой мотоциклист?

– Ну, такой… в шлеме. На самом деле, глазеть по сторонам – не моя обязанность, – Наташа сдула прядку со лба. – Но я тоже обратила на него внимание. Я боюсь мотоциклистов, они выскакивают, как черти, то слева, то справа, из-за них столько аварий на дорогах. Кстати, именно из-за этого мотоциклиста мы заехали на общую стоянку. Что необычно. Но вы не волнуйтесь, Андрей все выяснит и уладит.

Вероника не была в этом уверена. Мысли заметались в голове, как лабораторные мыши, завидевшие белый халат. Кто-то сел им в речном порту на хвост. Мог ли тип с татуировкой так легко найти или угнать мотоцикл? Ведь они очень быстро уехали – дошли до машины и практически сразу тронулись с места. Убийца не мог знать, что его жертва сойдет с теплохода именно в Ярославле, поэтому не имел возможности подготовиться. Или транспортные средства ждали метателя дротиков в каждом порту, куда заходил теплоход? Это означало бы, что у преступника есть сообщники, а значит, ситуация гораздо серьезнее, чем Веронике представлялось до сих пор.

Именно в эту секунду в ее голове впервые промелькнула мысль о спасительном круизе по Средиземному морю. Убийце не попасть на частный авиарейс, да и на круизный лайнер не купишь билет, как на автобус. Если продолжать врать, можно спастись.

Наташа смотрела на Веронику выжидающе и мешала сосредоточиться.

– Э-э… Мне снова нужно… Туда, – сообщила та, подбородком указав на дверь туалета.

– Конечно, я подожду, у нас много времени в запасе, – успокоила ее Наташа и приняла смиренную позу ожидания.

Вероника нырнула обратно в туалет, прогалопировала к зеркалу и стала делать вид, что прихорашивается. Сама же тем временем прокручивала в голове план побега за границу. Сколько раз она по чужим документам просачивалась через проходные и надувала работников бюро пропусков! Но то было чистое гусарство, за которое если и убили бы, то не до смерти. Но паспортный контроль на границе…

Вероника проверила, ловит ли здесь телефон сеть, и, поддавшись порыву, настрочила Святославу записку: «Можешь узнать для меня, что будет, если человек полетит в Европу по чужому паспорту и его поймают». Через пару минут пришел лаконичный ответ: «18 месяцев тюрьмы». Впрочем, Святослав не был бы Святославом, если бы тут же не перезвонил.

– Ивлева, – сказал он, пропустив всякие «здрасьте», – признайся, ты совершила преступление?

– Я просто спросила, – с досадой ответила Вероника.

– За дурака, что ли, меня держишь? Сначала у тебя оказался телефон Николь. А теперь ты задаешь мне вопросы про чужой паспорт. Я в состоянии сложить два и два. Ты что, прикончила свою лучшую подругу?

– Я сейчас не могу говорить, – ответила Вероника злобно. – Потом тебе все объясню.

– Не забудь про Шерлока Холмса, – успел выпалить Святослав перед тем, как пропасть.

«Шерлок Холмс! – возбужденно подумала Вероника, прервав звонок. – Что делал Шерлок Холмс, когда становился мишенью? Ответ один – маскировался. Даже великий сыщик считал, что маскировка – лучший способ сбить врага с толку, так почему бы не пойти по его стопам? Замаскироваться и убежать за границу».

Народу в туалете было много, женщины входили, выходили, мыли и сушили руки, чистили перышки, а Вероника стояла среди всего этого будничного шоу, как пень среди поляны, и напряженно размышляла. Потом достала паспорт Николь и сначала проверила наличие визы. Николь ведь поначалу собиралась ехать в круиз, значит, и визу должна была получить. Потом она уставилась на фотографию в паспорте. Первой примечательной деталью внешности подруги на этом снимке была челка – длинная, как у пони. Второй деталью были очки в легкой голубой оправе. К счастью, очки лежали в сумочке. Замечательно то, что в них обычные стекла. Николь заказала очки, чтобы на официальных мероприятиях выглядеть по-деловому, и в них же фотографировалась на документы.

Вероника всегда считала, что могла бы стать хорошей шпионкой. Настало время это доказать. Она закрылась в самой дальней кабинке и, поставив зеркальце на диспенсер для туалетной бумаги, изогнутыми маникюрными ножницами принялась медленно и аккуратно стричь волосы. Работа оказалась ювелирной, Вероника потела и ругалась страшным шепотом. Но в конце концов все же справилась, оставшись абсолютно довольна делом рук своих.

Покинув кабинку и вновь расположившись перед зеркалом, она забрала волосы в «хвост». Достала довольно пухлую косметичку Николь и накрасила глаза, положив щедрый слой туши на ресницы. Яркая помада довершила дело. Водрузив очки на нос, она критически оглядела себя в зеркале. Надо же, сейчас она действительно напоминает Николь. И это обманчиво простое голубое платье просто удивительно ей идет. Да, интуиция не подвела. Хороша бы она была, доведись ей попасть в вип-зону в тренировочных штанах и кедах! Впрочем, до вип-зоны еще нужно добраться целой и невредимой.

Телефон многозначительно молчал, вероятно, переваривая сообщение о восемнадцати месяцах тюрьмы. «Тюрьма или кладбище?» – задала себе вопрос Вероника. Ответ был очевиден. Единственным слабым звеном ее плана оставался Богдан. Вероника понятия не имела, где он находится и почему его родители не ведут с ним никаких переговоров. Возможно, семья должна воссоединиться на корабле. «Там-то меня и разоблачат. Но это можно будет пережить. Главное сейчас – оторваться от убийцы с дротиками. Эх, будь что будет», – решила потенциальная нарушительница государственной границы.

Она понимала, как сильно рискует, но это понимание сидело где-то в глубине подсознания, на первом же плане маячил животный ужас. Такого ужаса она никогда в жизни не испытывала. Ее блуждания по болотам по сравнению с этим казались просто детской игрой. Опустошенный желудок то и дело сжимался от страха, по спине пробегал холодок. За ней охотятся, как за зайцем! Охотник преследовал ее на мотоцикле от самого Ярославля. Как тут не запаниковать?

Прежде чем покинуть туалет, ставший для нее временным убежищем, Вероника сделала селфи и отправила фотографию Маринке. В ответ получила сообщение, состоящее из кучи вопросительных и восклицательных знаков, перемешанных между собой. А еще через две секунды телефон ожил.

– Что это ты вытворяешь? – спросила Маринка директорским тоном.

– Я не вытворяю.

– А зачем тогда этот маскарад? Быстро объясни, что там у тебя происходит. Откуда вдруг свалились родители Богдана? Зачем им потребовалась Николь?

– Они хотят взять ее с собой в Грецию. То есть взять меня. Ты была в курсе, что Николь, Богдан и его предки, оказывается, запланировали совместный круиз по Средиземному морю? Вот и я – нет. Наверное, Николь нам ничего не сказала, потому что поругалась с Богданом и они все отменили. Но родители, выходит, не знают, что они все отменили…

– А сам-то Богдан, простите, где?

– Понятия не имею, – простонала Вероника. – Я набрала его номер, но он не в сети.

– Скажи, пожалуйста, почему Медниковы не позвонили тебе по телефону? Ну, то есть не позвонили Николь по телефону? А свалились как снег на голову и захотели снять ее с теплохода посреди бизнес-круиза? Они объяснили?

– Мы с ними успели только познакомиться, и все, – призналась Вероника. – Понимаешь, Леонид Филиппович начал срочные деловые переговоры и велел всем молчать. Вернее, Лидия велела молчать. Пока я молчала, меня убаюкало в их огромной машине, а проснулась я уже во «Внуково».

– А когда ты проснулась, то обнаружила, что твой хорошо подвешенный язык приклеился к зубам. – Маринка никак не могла понять, почему подруга завязла в глупой ситуации, как муха в сиропе. Это Вероника-то с ее находчивостью и умением выкрутиться из любой истории. – Ты что, все еще боишься, что в тебя воткнут дротик?

– Жутко боюсь. Какой-то мотоциклист сел на хвост машине Медникова прямо в речном порту и мчался за нами до самой Москвы. Медников отправил своего телохранителя ловить его. Но я точно знаю, что тот никого не поймает. Потому что за мной охотится матерый преступник, а не хулиган.

Вместо того чтобы должным образом среагировать на мотоциклиста, Маринка изумленно спросила:

– Слушай, а как ты вообще ухитрилась заснуть в такой ужасный момент?! Представилась Медниковым невестой их сына, загрузилась в машину и задремала. Фантастика какая-то.

– Да я всю ночь не спала. Разве можно спать после того, как в тебя швыряли дротики и еще душили?! Тогда-то я и перечитала все сообщения в Николькином телефоне. Переписку с Богданом она вообще удалила, ее нет. То есть мы не знаем, о чем они там договорились… Короче, я лечу в Грецию. Скажи, я хорошо загримировалась?

Маринка несколько секунд молчала, потом сердито спросила:

– А если тебя поймают с чужим паспортом и посадят в тюрьму? Что ты будешь делать?

– Я не знаю, – сказала Вероника. – У меня нет плана «Б». И вообще… Может быть, в тюрьме я буду в безопасности? Заодно похудею и напишу книгу.

– Ты что, с ума там сошла? – рассердилась Маринка. – Какую книгу?! У нас Николь пропала, а ты наладилась в тюрьму заниматься творчеством. Послушай, в аэропорту полно охраны. Подойди к кому-нибудь и попроси о помощи. А на Медниковых просто забей.

– У них Николькин чемодан.

– Да что они его, съедят? В первую очередь нужно найти хозяйку чемодана, тебе не кажется? Вдруг с ней случилось что-нибудь по-настоящему ужасное?

– У меня от этой мысли в глазах темнеет, и я ее от себя гоню изо всех сил. Но если сейчас укокошат меня, тебе будет в два раза страшнее, – заявила Вероника. Ее дерзкий план бежать за границу был разрушен в одну секунду.

– Не валяй дурака и держи меня в курсе, – потребовала Маринка все тем же грозным голосом. Вероятно, она считала, что подруга нуждается в решительном руководстве.

Вероника еще раз взглянула на себя в зеркало и, спрятав телефон в сумочку, начала подниматься по лестнице. Бог ты мой, наверху ждет помощница Лидии. Придется отвлечь ее и незаметно улизнуть, бросившись в объятия какого-нибудь богатыря из правоохранительных органов.

– Ой, я вас не узнала, – сказала Наташа, шагнув навстречу. Она обшарила Веронику глазами, наверняка подметив все перемены в ее внешности. – Если бы не платье, точно прозевала бы. В таком платье можно прямо на бал.

– Или в Грецию, – поддакнула Вероника, озираясь по сторонам.

«Мой убийца довольно высокий и наверняка без багажа, – думала она. – Возможно, на нем солнечные очки. Или он снова косит под старика».

– Вам что-то нужно? – деловито спросила Наташа, заметив ее озабоченность.

– Да. Чашку кофе, и срочно, – ответила Вероника. – Я с утра не в форме, а кофе меня спасет.

– Ну, если прям спасет, – протянула помощница Лидии и, сдвинув брови, повертела головой. Видимо, привыкла решать проблемы на лету. – Нам туда.

Наташа подбородком указала на ближайшее кафе со множеством свободных столиков. Вероника кивнула и двинулась в указанном направлении, пытаясь придумать, как улизнуть от бдительной девчонки. Устраивать разборки и привлекать к себе внимание ей совсем не хотелось.

– Я сама закажу. Любите черный или с молоком? – задала она вопрос, ответ на который ее совершенно не интересовал.

Наташа, едва успевавшая за ней, чуточку раздосадованным тоном ответила:

– Всякий люблю. Хотя если бы мы присоединились к Медниковым и прошли в вип-зону…

Вероника ее не слушала, стараясь погасить тревогу. Мирная с виду толпа казалась ей темной опасной пучиной, из которой в любую минуту могло выскочить чудовище.

Очередь возле кассы в кафе состояла всего из двух человек – молодого парня, который никак не мог расплатиться, и пышной дамы в длинном платье. Пышные дамы обычно делятся на две категории – одни любят все подтянуть, другие одеваются в безразмерные летящие наряды, призванные скрыть фигуру целиком вместе со всеми ее несовершенствами. Конкретно эта дама относилась ко второй категории и выглядела, как разноцветная летучая мышь. Судя по всему, проклятый лишний вес все же давил на нее – даже не шевелясь, дама дышала так шумно, будто только что взбежала на холм.