Текст книги "Не ждите меня в Монте-Карло"

Они еще некоторое время обсуждали случившееся и пришли к выводу, что нужно все-таки написать заявление в полицию. Но когда Маринка вернется, они соберут военный совет и попытаются сами выяснить, кто напоил их снотворным на свадебной вечеринке, переодел и поменял местами.

– Только в полицию я чуть позже схожу, ничего? – с тревогой спросила Николь. – Сейчас так устала, нет моих сил. Хочу принять ванну и просто тупо полежать под одеялом. И вот еще что. Я тут подумала… Вали-ка ты с этого теплохода. Плевать на конгресс, плевать на Аду. Я и без рекламы не пропаду. Поняла, душа моя?

– Я двумя руками «за», – обрадовалась Вероника. Она была страшно рада тому, что подруга в первую очередь заботится именно о ней, а не о своей карьере. – Мы скоро прибудем в Тверь, я скажу Аде, что вынуждена срочно вернуться в Москву. Сейчас соображу, на чем лучше будет добираться.

Закончив разговор, Вероника вздохнула с облегчением. Так, надо собирать вещички. Потом она пойдет позавтракать вместе со всеми, предупредит Аду о своем отъезде – и в путь.

Тут она неожиданно заметила, что окно каюты наполовину опущено. «Храбро, – похвалила себя Вероника. – Оставить окно открытым после того, как тебя чуть не придушили. Хм. Если кто-то в самом деле задумал меня прикончить, почему не повторил попытку этой же ночью, когда я пьяная спала беспробудным сном? Ах, да. Надежда сказала, под ее окном молодежь устроила свиданку. В метре от моей каюты. Теперь все ясно».

Когда она, свежая и опрысканная дезодорантом, открыла дверь, под ноги ей упал сложенный вчетверо лист бумаги. Вероника подняла его, немедленно развернула и увидела, что это записка, написанная от руки.

«Приношу Вам свои глубочайшие извинения за вчерашнее. Это вышло совершенно случайно. Просто несчастный случай. Простите, что набросился на Вас, я не должен был так поступать. Надеюсь, я не испортил Вам отдых своим поведением. Еще раз простите».

Вероника, которая только что дрожала от напряжения, немедленно сдулась, как шарик, у которого развязалась веревочка. Вернулась в каюту и села на кровать, держа записку перед глазами. Прочитала ее еще раз и воскликнула:

– Как можно было совершенно случайно схватить меня за горло?

Она стала прокручивать в голове вчерашнее ужасное происшествие. «Что, если какой-то тип ради развлечения бегал по пустому коридору и метал дротики во что попало? – думала она. – Не заметил, что я спустилась с лестницы, выскочил из-за угла и чуть не пробил мне голову. А потом напал, чтобы отнять улику. За горло держал для того, чтобы я не обернулась и не увидела его лицо». С ее точки зрения, все казалось вполне логичным. То есть такое могло случиться. Почему нет? Мало ли пьяных идиотов болтается ночью по теплоходу? Еще неизвестно, что она сама сделала бы с дротиком, попадись он ей в руки в неподходящий момент. Например, вчера после рюмки водки.

Короче говоря, записка изменила ее планы. У Вероники словно гора с плеч свалилась. Она тут же все перерешала, раздумала жаловаться капитану, раздумала ехать домой. А надумала после завтрака вместе со всеми участницами мини-конгресса отправиться на обзорную экскурсию по городу. Сегодня ей удалось подобрать для себя вполне сносный комплект – легкую длинную юбку, молнию которой она застегнула не до конца, тесную полосатую футболку и трикотажный кардиган с короткими рукавами, который удачно скрывал все безобразия.

Однако пока она перебирала и примеряла одежду, экскурсионный автобус уехал без нее. Расстроенная Вероника сошла на берег одна и решила, раз уж такие дела, просто прогуляться по набережной. Потолкалась возле киосков с сувенирами, купила расписной пряник и устроилась на скамейке, чтобы съесть его, наслаждаясь видом. Река лежала перед ней широкая и спокойная. Все рядом с ней замедлялось и делалось значительным. На другом ее берегу раскинулся город, и солнце мягко расцвечивало все его сокровища.

Как жаль, что она сидит тут одна! Было бы здорово разделить свои эмоции с кем-то близким. Может быть, сделать серию красивых снимков и отправить друзьям и знакомым? Нет, не получится: хорошо, если она вспомнит хотя бы пару телефонов. Поддавшись порыву, Вероника достала из сумочки Николькин мобильный и внесла в список контактов номер своего отца. Как будто установила невидимую связь между ними. Еще немного поколдовала и выбрала подходящий рингтон – зажигательную индийскую мелодию. На душе как-то сразу потеплело.

Смотреть вдаль и ни о чем не думать было не в характере Вероники. Поэтому, дожевывая пряник, она принялась вспоминать все, что случилось с ней в последние дни. Первым делом мысленно вернулась ко дню Маринкиной свадьбы. И тут ее словно подбросило. Да ведь она начисто забыла об очень важной вещи – о своей рабочей сумке, с которой приехала из командировки! Сумка стояла в багажнике машины Святослава. Кто-то достал ее оттуда и отправил в Крым вместе с Николь. И Святослав должен знать кто. Недолго думая, она набрала знакомый номер. Уж его-то она точно знала наизусть.

Святослав ответил сразу же, а когда понял, кто звонит, радостно воскликнул:

– О, Ивлева! На ловца и зверь бежит. А с какого это номера ты мне звонишь?

– С запасного, – ответила Вероника, решив не вдаваться в подробности. – Пока буду пользоваться им, сохрани его в памяти. И что значит – бежит на ловца?

– Нет, погоди, что за запасной номер? Ты никогда раньше не запасалась левыми номерами.

– Это номер моей подруги Николь. У меня телефон разрядился, ясно?

– Ага, ну тогда я уж точно сохраню его в памяти, – хмыкнул Святослав. – С сыновьями миллионеров ведь знаешь как? Сегодня они тут, а завтра их уже нет.

– Тоже мне, психолог, – усмехнулась Вероника, в душе поразившись прозорливости бывшего коллеги.

– Слушай, Вероника, ты же у нас сейчас безработная, так? Есть шанс срубить немного деньжат, – не обращая внимания на ее хмыканье, сказал Святослав. – Если, конечно, тебе удастся разбудить свою фантазию.

– Излагай, – против воли заинтересовалась Вероника. Хотя вопрос про сумку так и плясал у нее на кончике языка.

– Один мой знакомый продюсер собирается запустить на кабельном канале цикл передач о классиках детективного жанра. Первая передача будет о Конан Дойле. Приятель мой замыслил сделать мультипликационные заставки для разбивки материала. Нужно придумать короткие сюжеты – секунд на десять-пятнадцать каждый. Чтобы было смешно или хотя бы забавно. Короче, несколько коротких мультиков про Холмса, чтобы народ улыбнуло. Можешь поучаствовать в тендере. У тебя вполне сносное чувство юмора.

– И сколько нужно заставок? – поинтересовалась Вероника с некоторым сомнением в голосе.

– Ну, ты сочиняй от души. А потом пришли все кучей. Ладно, целую!

– Да погоди ты, куда?!

– Ах, да! Это ведь ты позвонила. Чего хотела? Узнать, как я добрался до дома после свадебного кутежа?

– В том числе, – соврала Вероника.

– Вообще-то, Ивлева, ты свинья, – с удовольствием констатировал Святослав. – Я тебя вез в такую даль, потратил кучу времени, а ты бросила меня среди незнакомых людей и свалила. И с тех пор даже не поинтересовалась, где я и что со мной.

– Ты же не кисейная барышня. И я уверена, что ты из любой ситуации выйдешь победителем, – выкрутилась Вероника.

– Язык без костей, – вздохнул Святослав. – Даже не знаю, это профессиональное или врожденное.

– Слушай, я вот что хотела спросить: кто забрал из твоей машины мои вещи?

Вероника вся обратилась в слух, даже дыхание затаила. Возможно, прямо сейчас прояснится хоть что-нибудь.

– Какой-то рыжий парень в униформе. Сказал, ты решила остаться на ночь и попросила отнести сумку в комнату для гостей. А что? – немедленно возбудился он. – У тебя барахлишко украли?

– Ничего не украли, – ответила раздосадованная Вероника. Рыжего парня она и сама могла описать и даже опознать при случае. – Просто удивляюсь, почему ты отдал мой багаж невесть кому?

– Даже не знаю, что и сказать, – Святослав озадачился. – Тебя просят сделать самую обычную вещь… Ты берешь и делаешь. Я не знал, что должен чего-то остерегаться. Обстановка была не та.

– Ладно, я поняла, – разочарованию Вероники не было предела.

– Слушай, Ивлева, если ты вляпалась в историю, лучше скажи сразу. А то потом хуже будет.

Интересно, каким таким нюхом он чует, что у нее не все гладко? На одну долю секунды она испытала искушение сказать правду, но тут же передумала. Если Святослав почувствует репортерский азарт, еще неизвестно, каких он дров наломает.

– Успокойся, у меня все под контролем, – ответила Вероника бесшабашным тоном.

– Тогда пока, не забудь про Шерлока Холмса. У тебя дней пять максимум, – бросил Святослав и отключился.

Еще немного погревшись на солнышке и полюбовавшись видами, Вероника поднялась со скамейки и побрела обратно к теплоходу, который возвышался в отдалении. Он выглядел одновременно изящным и очень внушительным, а полосатая труба придавала ему праздничный вид. Впереди шел какой-то дядька с булкой в руке. За ним семенила жена, причитая:

– Какой ты злой, Павлик! Уточкам хлеба не дал. Уточки, смотри, как ждали.

– Мне стольких уток нужно кормить! – раздраженно ответил Павлик. – Вот хоть тебя, моя кряква.

Вероника ухмыльнулась и тут же вернулась мыслями к собственному прокорму. Может быть, в самом деле поучаствовать в тендере? Но хватит ли у нее пороху? Придумать пятнадцатисекундный сюжет для забавного мультика – все равно что сочинить анекдот. Лучше бы Святослав предложил ей написать обычный «подвал» или подкинул редактуру.

Вероника еще раз оглянулась назад, на город, который так и не увидела толком, взошла по трапу на борт и с удовольствием оглядела интерьер вестибюля главной палубы – ковры, позолота, зеркала. Все было солидно и даже немножко пафосно, с буржуазным шиком. Сотрудница за стойкой, выдав Веронике ключ от каюты, любезно проинформировала ее, что в «Розовом салоне» открылась выставка фотографий, а на средней палубе работает магазин сувениров.

Вероника оживилась и сразу же направилась в магазин. Как она и рассчитывала, основную часть товаров составляли изделия народных промыслов. Здесь было все, чего только душа пожелает, начиная от расписных ложек и заканчивая лоскутными одеялами. Вероника купила себе толстую вязаную кофту с капюшоном, которую неведомая мастерица изукрасила узорами – такую теплую, что в ней можно было запросто перезимовать в лесу, – и мохнатые шерстяные носки. Она уже представляла, как после ужина отправится в этом прикиде на нос теплохода и наконец-то насладится путешествием. Будет стоять на палубе и дышать полной грудью. Раз уж судьба загнала тебя на корабль, плыви и радуйся, – примерно так она рассуждала. Кроме того, ей всегда хорошо думалось на свежем воздухе. Может быть, ее осенит и она действительно сочинит забавные сюжеты для мультиков.

После ужина Вероника сразу же улизнула в каюту, где закуталась в новую кофту, натянула капюшон на голову и засунула мобильный телефон в шерстяной носок. Потому что единственный карман кофты оказался крохотным и в нем поместился только ключ от каюты.

На верхней палубе желающих любоваться видами собралось довольно много. Кое-кто сидел на стульях, расставленных вдоль стены, но большая часть путешественников стояла на носу возле ограждения и смотрела вдаль. Вероника нашла свободное местечко и не без усилий втиснулась в зазор между этими впередсмотрящими. Пришлось сразу надеть капюшон, потому что ветер дул в лицо довольно яростно. Вероника набирала полную грудь этого ветра, а потом медленно выдыхала. Через некоторое время она заметила, что умиротворенно улыбается. Ее перестало лихорадить от беспокойства, мысли потекли спокойно, страх потихоньку отступал. «Рано или поздно вся эта история, конечно, прояснится, – думала она. – Надеюсь, в полиции от Николь не отмахнутся. Это мы с ней не знаем, что делать, а там точно знают».

Потом она переключилась на Шерлока Холмса и позабыла о времени. А когда вынырнула из своих мыслей, то заметила, что народ стал разбредаться по каютам. «Одна ни за что на палубе не останусь, – решила Вероника. – Рисковать – это одно, а вести себя как дура – совершенно другое». Она огляделась по сторонам. Позади нее на толстом пластиковом стуле сидела бабуся, закутанная в пледы, а в трех шагах слева возле ограждения стоял дед с седой бородой – в штормовке и смешных тренировочных штанах, которые были ему явно коротковаты.

«Вот дед уйдет, и я пойду», – решила Вероника.

Рестораны, бары и салоны закрылись до утра, и палуба погрузилась в полутьму. В воде что-то плеснуло. Вероника вытянула шею, пытаясь разглядеть, что там такое, но в этот момент старик сделал молниеносное движение и, подскочив к ней, схватил за запястье – сильно, словно стиснул клещами.

– Вы… Вы что? – ахнула она.

Сердце от страха провалилось вниз и исчезло. Прямо перед ней возникло лицо старика. У него был острый, птичий нос с трепещущими ноздрями и странно неподвижный взгляд.

Он резко нырнул вниз, обхватил ее за ноги и сделал сильный рывок, попытавшись перевалить через поручни. Однако Вероника одной рукой намертво вцепилась в ограждение, а другой начала тыкать ему в лицо.

– Отпустите меня! – закричала она, пытаясь разглядеть, что делает та бабуся, которую она видела сидящей неподалеку на стуле. Та спала, приоткрыв рот, и было ясно, что рассчитывать не ее помощь бессмысленно.

Старик, который так и не сумел выбросить Веронику за борт, теперь резко заломил ей руку за спину, заставив согнуться пополам, и зажал рот ладонью, чтобы она прекратила вопить. Уткнувшись носом в палубу, Вероника сначала увидела свои собственные кеды, а потом обутые в ботинки ноги старика. И тут перед ее глазами мелькнула маленькая черная роза! Та самая, которую она раньше заметила на ноге пижона в бейсболке.

Нападавший между тем повалил свою жертву на пол и схватил за горло. Вероника захрипела, пытаясь высвободиться, и в этот момент в ее носке невероятно громко зазвонил мобильный телефон. Он радостно распевал заводную индийскую песню, которая могла бы разбудить даже мертвого. И бабуся проснулась.

Вероятно, она сразу же правильно оценила обстановку, потому что сначала заквохтала, завозилась, пытаясь выбраться из своих многочисленных пледов, но, когда у нее ничего не вышло, внезапно завизжала.

Вероника почувствовала, как старик вздрогнул от неожиданности, а его хватка мгновенно ослабла. После этого, бросив Веронику, он вскочил на ноги и через пару секунд уже исчез в полутьме. Открылась и закрылась дверь дальше по борту. Нападавший исчез, будто его и не было.

Вероника лежала на спине, подогнув ногу, и пыталась прийти в себя.

Телефон в ее носке упорно продолжал петь свою жизнерадостную песню. Звонок был от отца – те самые индийские напевы, которые ни с чем не спутаешь. «Папа, ты только что спас меня от смерти», – думала Вероника, чувствуя, как слезы текут по лицу. Она все еще ощущала на горле ледяные пальцы типа с татуировкой, который совершенно точно собирался ее прикончить. Смерть стояла у него в глазах – темных, с ртутными разводами вокруг зрачков.

Бабуся, которой наконец-то удалось подняться со своего кресла, приблизилась к Веронике, наклонилась и стала тянуть ее за руки, причитая:

– Вот охальник, надо же! Ну, надо же! Ишь, чего надумал, старый барбос!

Ее голос помог Веронике справиться с оцепенением. Держась за металлическое ограждение, она кое-как поднялась на ноги и машинально принялась отряхиваться. Бабуся снова взяла ее за руку и потянула к двери.

– Пойдем, деточка, я тебя провожу. И не переживай, его поймают. Поймают и казнят, подлеца, вот увидишь. Где твоя каюта? Я тебя сейчас доведу, а потом позову начальников. Такой тарарам подниму, вот увидишь. А ты запрись хорошенько.

Очутившись в своей каюте, Вероника незамедлительно последовала ее совету и закрылась на замок. После этого захлопнула окно, опустила защелку и плотно задернула занавески. Натянула на голову капюшон, села на кровать и некоторое время бездумно смотрела в пол. Потом протянула руку и взяла записку, которая лежала на прикроватном столике. Развернула и прочитала ее еще раз. «Простите, что я на вас набросился». Вот ведь сволочь! Обманул ее, как школьницу.

Вероника снова подумала про то, что случайный звонок отца буквально выдернул ее из рук смерти. С отцом у нее в последнее время были нелады. Она сердилась на него за то, что он редко звонил и совсем не писал, за то, что обещал вернуться навсегда, но не приезжал даже на день рождения. Но теперь она вдруг поняла, что сердилась зря. Ведь она и сама точно такая же – ни дня на одном месте и вечно какие-то приключения. «Папочка, я никогда, никогда больше не буду на тебя злиться», – мысленно поклялась Вероника.

Тут она услышала снаружи, возле своей двери, знакомое квохтанье сердобольной старушки. А потом приглушенный, но строгий мужской голос сказал:

– Никуда ты не пойдешь, я запрещаю! Не нужно с этим связываться. Пусть сама разбирается. Если тебя этот тип потом по голове стукнет, я что, останусь один куковать?

Послышались возня, шепот, причитания, но через минуту все стихло.

«Никто ко мне не придет», – поняла Вероника. Сидеть в одиночестве и трястись от страха было не в ее характере. Поэтому, недолго думая, она постучала в стену соседней каюты, где теоретически должна была спать Надежда.

– Ты чего? – донесся до нее наконец ворчливый голос. – Опять напилась? Буянишь?

Вместо ответа Вероника постучала еще раз. И еще раз. Она добилась своего – Надежда вышла в коридор и начала дергать ручку двери.

– Кто там? – спросила Вероника опасливо.

– У тебя что, белая горячка? – прошипела ее соседка. – Открывай сейчас же.

Замок щелкнул, и Надежда возникла на пороге в розовой пижаме и шлепанцах. На голове красовалась смешная сеточка для волос, украшенная бантиками.

– Ну? – грозно спросила она. – Надеюсь, у тебя случилось что-то из ряда вон выходящее. Потому что я режимное существо и предпочитаю ночью спать, а не носиться по кораблю в поисках приключений.

С трудом выталкивая из себя слова, Вероника сообщила, что на нее снова напали. И, кажется, хотели убить.

– Что значит – снова? – оторопела Надежда.

– Вчера тоже напали, – призналась Вероника. – Ты же помнишь, я вернулась в ресторан вся в крови.

– А говорила – упала. Кто же на тебя напал? Где? И зачем? Может быть, это Ада решила убить тебя, чтобы ты окончательно не изгадила утонченную атмосферу ее конгресса? Объясни ты толком.

Вероника, путаясь и перескакивая с одного на другое, рассказала, как все произошло, и в конце спросила:

– Думаешь, надо поднимать шум и ловить этого гада? Вот ты что бы сделала?

– Я бы сразу сбежала. И тебе советую. Наверное, на теплоходе завелся какой-то псих, который положил на тебя глаз. Завтра мы прибываем в Мышкин. Собирай барахлишко и вали домой.

– А как я поеду?! На поезде? – Вероника запаниковала. – А если псих поедет за мной? Он может напасть на меня в вагоне или в тамбуре. Даже в туалете! Нет, только на самолете. В аэропорту хотя бы всюду камеры, охрана…

– Тогда жди Ярославля, только там аэропорт есть. И он даже международный. Можешь сразу сбежать в Бразилию. Ладно, я пойду, поищу кого-нибудь из команды. – И уже от двери добавила: – Эх, жалко. Я так ждала этого путешествия. А теперь все коту под хвост.

Механизм сострадания, находившийся внутри у Вероники, мгновенно сработал. Надежда нажала на правильный рычаг, и все нужные колесики немедленно пришли в движение.

– Стой, погоди! – воскликнула пострадавшая и вскочила на ноги. – Не надо никому жаловаться.

– Ты уверена? – По глазам Надежды было ясно, что она хочет именно этого – оставить все как есть. Чтобы конгресс шел своим чередом и ее прекрасному путешествию ничто не помешало.

– Да, – уверенно кивнула в ответ Вероника. – Только с одним условием – ты останешься ночевать тут, – добавила она не допускающим возражений тоном.

– Тогда уж лучше пойти в мою каюту. Если псих придет ночью, то сразу и обломается.

Вероника согласно кивнула и поднялась на ноги. Каждой из участниц конгресса была предоставлена двухместная каюта. Это был широкий жест Ады, которая хотела организовать все на высшем уровне, и в данных обстоятельствах это оказалось очень кстати.

Конечно, уснуть этой ночью Вероника не смогла. И все думала, как бы добраться живой до Ярославля. Никакие увещевания и записки не смогли бы ее теперь успокоить. Совершенно ясно, что кто-то хочет ее прикончить или покалечить. Вероятно, и похищение со свадьбы имеет все же какой-то смысл. Но как понять – какой?

На семинары и в ресторан она ходила только с Надеждой, держа ее под руку. Надежда не сопротивлялась – из чувства вины, конечно. Ведь именно она не позволила новой подруге поднять панику и всем рассказать о нападении. Поэтому, хотя и не слишком охотно, но честно отказавшись от экскурсий, она сидела вместе с Вероникой в запертой каюте. Хорошо хоть, что сотовый телефон и интернет помогали коротать время. Кроме того, у Надежды с собой был толстый роман с целующейся парочкой на обложке, в который та время от времени с упоением погружалась. Вероника же по большей части бревном лежала на кровати и предавалась медитации, превратив ее из пятнадцатиминутной в многочасовую. По своей воле в коридор она вышла только однажды, когда услышала, как кто-то шебуршит под дверью соседней каюты – ее каюты! Неизвестный стучал, скреб и сопел. Вероника поддалась искушению увидеть своими глазами, кто это такой, и, резко распахнув дверь, высунула голову в коридор. В ярко-красном спортивном костюме с белыми лампасами перед ней предстал Генчик. Он опасливо поглядывал на Веронику и имел вид кота, который впервые вылез из-под дивана после того, как завалил елку.

– Привет, – сказала Вероника без капли дружелюбия. Они не виделись с той самой ночи, когда пьяная Вероника зажигала на дискотеке. После этого она ни разу не вспомнила ни о нем, ни о его мамуле, а сейчас ей и вовсе было не до него. – Вообще-то мне некогда…

– Вы получили мою записку? – прервал ее Генчик, переступив с ноги на ногу и спрятав руки за спину. Ему явно было не по себе.

– Какую записку? – механически переспросила Вероника, но в следующее мгновение уже поняла какую. – Так это вы? Вы ее подкинули?!

– Честное слово, мне стыдно. – Генчик уныло уставился на ковровую дорожку. Даже его пышные усы поникли в знак покаяния. – Сам от себя такого не ожидал. Обычно-то я веду себя как джентльмен. А тут бес попутал.

– Подождите, – Вероника появилась из каюты вся целиком и подошла к нему вплотную. – Вы написали: «Простите, что я на Вас набросился». И когда же вы на меня бросались?

– Э-э… Вы появились на нашей палубе… Веселая… Плясали. Музыки не было, а вы плясали! Хохотали. Пощекотали меня под подбородком. Ну… Я не то чтобы… Но… не смог устоять. Так сказать, потерял контроль.

«Еще одно подтверждение того, что водка – мировое зло, – подумала Вероника. – Но какая же я идиотка! Приняла записку безвредного Генчика за извинения того мерзавца, который душил меня на палубе».

Не в силах сдержать раздражение, какое обычно испытывают люди, которые сами во всем виноваты, она всплеснула руками и воскликнула:

– Вы же таксист! И должны отличать пьяных женщин от обыкновенных. С пьяными заигрывать нечестно. Особенно если они напивались не с вами.

– Нечестно? – возмутился Генчик. – Да я из-за вас чуть трудоспособность не потерял. Вам, знаете ли, палец в рот не клади! – И он показал перевязанный указательный палец.

Вероника решила, что не станет выяснять детали случившегося.

– Не стой в коридоре, – неожиданно крикнула из каюты Надежда, на мгновение оторвавшись от своего телефона. – Договорились ведь.

Вероника испуганно огляделась по сторонам, заявила Генчику, что прощает его, но видеть больше не хочет, и быстро захлопнула дверь.

* * *

Накануне прибытия теплохода в Ярославль неожиданно прервалась связь с Николь. Вероника снова и снова набирала номер, но безликий голос упорно отвечал: «Аппарат вызываемого абонента выключен». Сначала Вероника сердилась на подругу, потом начала беспокоиться, а к вечеру перепугалась по-настоящему. Ситуация показалась ей критической, и она решилась наконец позвонить Маринке.

Подруга откликнулась далеко не сразу, а когда в трубке наконец раздался ее прерывающийся голос, Веронике стало ясно, что все плохо.

– Николь, это ты? – спросила Маринка, предварительно громко проаллокав несколько раз.

– Нет, это я, Вероника. Звоню узнать, как проходит свадебное путешествие. Фотки, которые ты присылала, просто невероятные…

– Мы с Костиком вылетаем в Москву, – перебила ее Маринка. – У дяди Бори случился сердечный приступ, он в реанимации.

– Только этого еще не хватало. Для полного счастья, – упавшим голосом откликнулась Вероника, но Маринка ее не услышала.

– А где Николь? – деловито спросила она. – Почему ты звонишь с ее телефона?

И Вероника сдалась.

– Мы перепутались, – ответила она, неожиданно почувствовав себя ребенком, который влип в историю, долго скрывал ее от родителей и наконец не выдержал напряжения. – Я отправилась вместо нее в круиз по Волге, а Николь вместо меня в Крым. И наши вещи тоже перепутались. А теперь за мной кто-то охотится, а Николь исчезла.

Она покосилась на Надежду, которая тихонько похрапывала, придавленная раскрытой книжкой.

– Так, подожди минутку, – потребовала Маринка. – Из твоего бурного потока эмоций я поняла только, что вы вляпались в жуткую историю. И в каком смысле: за тобой кто-то охотится?

Набирая для ответа полную грудь воздуха, Вероника издала странный звук, похожий на всхлип разодранной гармони. Но подруга мгновенно пресекла готовые излиться на нее потоки жалоб:

– Вот сейчас, пожалуйста, сосредоточься и изложи все коротко и ясно. У нас скоро самолет, придется выключить телефон. Но если ты не объяснишь все толком, я весь полет буду сходить с ума и не смогу придумать ничего конструктивного.

Вероника послушалась, изо всех сил стараясь не разреветься. Она изложила драматическую историю подмены от начала до конца в рекордные пару минут, ни разу не запутавшись в деталях. Наверное, потому, что уже сто раз прокрутила в голове события последних дней.

– Значит, так, – заявила Маринка голосом главнокомандующего, который уже выстроил тактику боя. – У тебя телефон Николь, а в телефоне все ее контакты. Начинай обзванивать ее знакомых, возможно, кто-то с ней недавно общался или видел ее где-то. Как только мы приземлимся, я поеду к дяде в больницу, а Костик сразу отправится к Николь домой. А потом, если хочешь, прилетит за тобой в Ярославль.

Ждать Костика в гостинице? Нет уж. Лучше она сама сразу же полетит в Москву.

– Пусть Костик встретит меня в аэропорту, – решила она. – Как только куплю билет, сообщу номер рейса и время прилета.

– Хорошо, – согласилась Маринка, – так и поступим.

Решительность и деловитость подруги подействовали на Веронику успокаивающе.

– Почему ты всегда знаешь, что нужно делать? – с некоторым облегчением спросила она.

– Наверное, в мою ДНК встроен антикризисный ген. Хотя я пока тоже не понимаю, что за чертовщина происходит, – призналась Маринка. – Кстати, совсем не факт, что убить хотят именно тебя. Может быть, кто-то задумал избавиться от Николь. А другой кто-то, кому она дорога, подставил тебя вместо нее. Ты не рассматривала такой вариант?

Вероника призналась, что не рассматривала. От страха за свою жизнь ее мозг превратился в желеобразную субстанцию, которая дрожала вместе с поджилками. Впрочем, сейчас, когда к делу подключилась Маринка, ее голова постепенно начинала варить, как надо.

– Знаешь, я все время возвращаюсь к тому факту, что могла вообще не сесть на теплоход, – поделилась она своими сомнениями. – Если бы не Генчик с его мамулей…

– Не исключена возможность, что они тоже являются частью плана, – мгновенно отреагировала Маринка. – Или заговора. На всякий случай держись от них подальше.

Вероника тихо пискнула, вспомнив, как недавно бесстрашно выскочила в коридор. «Генчик теперь знает, что я обосновалась в соседней каюте, – подумала она, кляня себя за беспечность. – Но как я могла такое предположить? Я совсем не была готова попасть в какой-то, блин, триллер».

Распрощавшись с Маринкой, Вероника принялась за телефонные контакты Николь, но совершенно безрезультатно – в последние несколько дней никто из друзей и знакомых с ней не общался. Зато по ходу дела выяснилось, что Николь удалила все свои аккаунты из соцсетей. Или, по крайней мере, заблокировала их. Теперь сиди и думай – то ли она сделала это сама, то ли кто-то силой заставил ее исчезнуть с радаров.

Мысли в голове Вероники скакали, словно бешеные шарики для пинг-понга. «Возможно, Николь снова похитили? Но зачем?! Сначала похитить, потом отпустить, потом похитить снова! И ведь у нее мои документы… Что, если убить хотят все-таки меня? Или нас обеих? Почему меня до сих пор не прикончили? Я что, такая везучая? Не так уж ловко я и спряталась… От Надежды никакого толку. Если убийца решил со мной разделаться, неужели он испугался свидетеля? Глупую Надежду при желании можно прихлопнуть, как муху, прямо во сне».

К счастью, сама Надежда ни о чем не волновалась и спала сладким сном, тихонько похрапывая.

* * *

Теперь, когда ее жизни угрожала зримая опасность, вопрос, что надеть, сделался жизненно важным. Ничто не должно стеснять движений, если вдруг придется удирать, сверкая пятками. Значит, или голубое кружевное платье – невесомое и эластичное, или спортивный костюм. Поразмыслив немного, Вероника выбрала платье. Девушку однозначно встречают по одёжке, до ума дело иной раз вообще не доходит.

«По пути в Москву запросто может понадобиться чья-нибудь помощь, – рассудила Вероника. – А попавшая в беду нарядная девушка – это не то же самое, что просящее о помощи чмо в штанах». Щедрая Надежда подарила бедолаге свои новенькие балетки, которые собиралась выгулять на торжественном «ужине с капитаном».

– Надень, – приказала она, потрясая в воздухе узкой обувной коробкой. – А кеды утопи в Волге. Не то дизайнер этого прекрасного платья перевернется в гробу.

– Может, он еще жив, – пробормотала Вероника, примеряя балетки и по-детски радуясь тому, как хорошо они на ней смотрятся.

– Значит, он сначала умрет, а уже потом перевернется.

– Надеюсь, что твой подарок не слишком похож на белые тапочки и принесет мне удачу, – весело откликнулась Вероника.

Сложнее всего оказалось заставить себя покинуть каюту. Очутившись в коридоре, Вероника почувствовала себя так, будто голой вышла на площадь. Хотелось заслонить руками голову и, согнувшись, как под обстрелом, бежать назад, в укрытие. Успокаивало лишь то, что вокруг было много людей: вместе с ней они стремились к выходу с теплохода.