Текст книги "Рога в изобилии"

7

Энди Торвил никогда раньше не был в России. Он прикинул, на что вообще может рассчитывать на чужой территории. Здесь он не частный сыщик, он чужак, турист – вот и все. Конечно, он не настолько глуп, чтобы ехать сюда в надежде самостоятельно провести расследование. Клиентка обещала ему содействие и поддержку своих друзей. Как ему объяснили, Денис Серегин – опытный репортер. Предполагалось, что репортерская профессия по сути своей почти идентична той, которой посвятил себя Энди.

– Вы начнете разрабатывать стратегию, – сказала ему перед отлетом Элис Хэммерсмит. – Короче, будете руководить всей операцией. Потому что Денис, конечно, не знает ни с чего начать, ни чем закончить.

Таксист вез его по центру столицы, а Энди глядел в окно и думал, что поручение, данное клиенткой, по сути своей абсурдно. Попытаться выяснить, кто покушался на нее в России. Она дала ему карту своего маршрута и отметила, где и когда останавливалась, куда ходила и ездила. Ее интересовали люди, якобы следившие за ней с момента приезда.

Энди постарался взглянуть на ситуацию со стороны. Клиентка поручила вести расследование иностранцу, не знавшему языка, среды и людей. Она играла в какую-то странную игру. Энди считал, что ему со временем все же удастся разгадать – в какую. В конце концов, он ведь дал себе слово! Клиентка, конечно, не догадывалась, почему Энди безропотно согласился ехать в Россию. На самом деле он вовсе не надеялся открыть имена ее преследователей. Он надеялся открыть тайну самой Элис Хэммерсмит.

Нет, у него и в мыслях не было вредить ей. Или действительно шантажировать. Просто опыт подсказывал ему, что перед ним человек, запутавшийся не только в сложных проблемах, но и в собственном вранье. Поэтому прежде, чем начинать решать эти ее проблемы, приходилось самостоятельно добывать информацию, которую рядовой клиент обычно выкладывает сам. Однако Элис Хэммерсмит была не из обычных клиентов. Кроме того, сильно напугана. Когда она излагала свою версию происходящего, то или отводила глаза, или смотрела с решительностью записной обманщицы. Он надеялся, что, если подловит ее хоть на чем-нибудь, она расколется и вот тогда-то начнется настоящее расследование.

* * *

– Детектив из Америки уже здесь, – выпалила Галка, когда Денис позвонил домой.

– Ну надо же, как неудачно! – расстроился тот. – А у меня сегодня почти весь день свободный. И я собирался заняться продолжением наших изысканий. Придется все бросить и таскаться с этим иностранцем по городу. Интересно, что он собирается делать? Ведь Алисино поручение изначально невыполнимо!

– Да, затея искать сейчас ее преследователей – дурацкая. Не понимаю, на что рассчитывает этот профессионал? Хотя…

– Возможно, существуют какие-то методы. Ходы, о которых мы и понятия не имеем. Секреты, так сказать, мастерства, – предположил Денис.

– Ерунда, – не согласилась Галка. – Какие такие секреты, когда зацепиться абсолютно не за что? Ведь этот сыщик не подозревает, что речь идет о двух сестрах-близнецах, о деле сугубо семейном. То есть у него нет ни настоящей исходной информации, ни какой-нибудь зацепки конкретно по преследователям. Все, что Алиска ему дала, так это словесное описание типов, которые на нее покушались. Еще она расписала свой маршрут поездок по стране.

– А этот, как его…

– Энди Торвил, – подсказала Галка.

– Этот Торвил не сказал тебе, чего он хочет?

– Как же, сказал. Он попросил отвезти его в магазин, где можно купить хороший англо-русский разговорник. А возможно, и карманнный электронный переводчик.

Денис скептически хмыкнул.

– Поскольку я вполне могу справиться с таким заданием сама, я назначила ему встречу в полдень возле гостиницы. Отвезу бедолагу в центр и куплю ему разговорник. Заодно выясню, что у него на уме. А ты спокойно можешь ехать по делам.

– Хорошо, мне нравится твой план, – согласился Денис. – Только придержи свой скепсис. Иначе этот Торвил сразу же смекнет, что его просто-напросто отправили в изгнание. Помчится назад в Америку и испортит Алисе всю игру.

Энди Торвил понравился Галке до чрезвычайности. Она говорила по-английски с большим напрягом, а понимала и того хуже, поэтому бурно жестикулировала, пока строила фразы. Во время этой достаточно эмоциональной беседы Галка изо всех сил старалась подчеркнуть, как важен приезд Энди Торвила в Россию с точки зрения Алисы. Торвил слушал ее с едва заметной улыбкой, будто срисованной с Моны Лизы, а потом сообщил, что собирается прямо сегодня отправиться в Сочи, в то самое место, где произошла эта странная история с мнимым самоубийством Алисы. Галка сказала, что поможет ему купить билет на самолет и сама отвезет в аэропорт.

– У вас есть какой-то план? – спросила она перед тем, как повернуть ключ в замке зажигания.

– Пока нет. Просто в первую очередь, как мне кажется, следует разобраться с тем, откуда взялось письмо с сообщением о самоубийстве. Кто его написал и, главное, зачем?

Благодаря Алисиным сообщениям, Галка уже знала, кто и зачем написал это письмо. Но Торвилу, конечно, ничего не сказала. Поэтому всю дорогу до гостиницы щеки ее горели от стыда.

* * *

Все это время Мэтт продолжал бездействовать. Время от времени он делал осторожные вылазки, проверяя, не изменилась ли ситуация вокруг его жертвы. Помимо всего прочего, он навел справки во Флориде и выяснил, что там Элис Фарвел считают погибшей. Она якобы покончила с собой. Эта женщина интересовала его все больше. До сих пор ей, по-видимому, удавалось вести двойную жизнь, но кто ей ее организовал? Мэтт совершенно справедливо опасался подвоха. Если за Фарвел следят спецслужбы, то, учитывая современный уровень технических возможностей, он сразу же попадет в поле их зрения – какие бы усы он себе ни наклеил.

Риск всегда должен быть разумным, полагал он, поэтому по-прежнему медлил проявлять активность. Втайне он надеялся, что кто-нибудь другой ухлопает Фарвел еще до того, как он вступит в игру. Слишком много народу кружило вокруг нее: телохранители, частные детективы и еще какие-то неизветные личности, которых Мэтт как раз опасался больше всего.

Но сегодня утром он почувствовал, что настало время действовать. Предстояло определить место, где он убьет ее, и обдумать все возможные пути отступления. В ситуации, когда за жертвой следили, отход становился самым главным пунктом плана.

* * *

Встав перед зеркалом, Алиса подбоченилась. Значит, некая Барбара. Винсент клеится к ней, и Алисе надлежит его отклеить. Но как?

– Как-как? – пробормотала она. – Заставить его ревновать, конечно.

Или не ревновать в прямом смысле слова, а просто поставить в неудобное положение: его жена… при всех… флиртует с мужчинами… Нет, лучше с одним мужчиной. Он будет вынужден шевелиться. Барбаре придется подождать хоть один вечерок.

По подъездной дороге, окруженной необозримыми газонами, Том подвез ее к самому крыльцу дома, светившегося всеми окнами. Через холл, наводненный людьми, Алиса двинулась к саду. Огромные двери, выходящие на террасу, были распахнуты настежь, и гости перемещались по дому и саду, плавно перетекая туда и обратно. Служащие сновали от тента к тенту, проносили подносы с ледяными напитками, открывали бутылки.

Алиса, пережившая сильное нервное напряжение во время недавней встречи с отцом, была расслаблена помимо воли. Напряжение спало, и наступило состояние почти эйфорическое. Бокал холодного шампанского оказался весьма кстати. Пока она пила, подняв подбородок и слегка выгнушись назад, несколько мужчин обратили на нее самое пристальное внимание.

Алиса слышала какой-то шепот вокруг себя и в принципе догадывалась, о чем он. Винсент был где-то здесь с другой женщиной. Почти скандал! Или нет? Или у них здесь так принято? По дороге Том рассказал Алисе, где ее «муж» провел последнюю неделю.

– По утрам он ездил в Чикаго, а вечера и ночи проводил у своей тетки Оливии, к которой мы, собственно, и направляемся, – быстро говорил детектив, проглатывая воображаемые запятые.

– А Барбара? – нетерпеливо перебила Алиса.

– Ее дочь. Они с вашим мужем большие друзья. Винсент делает вид, что это только родственные чувства. Окружающие делают вид, что они ему верят.

– Короче, Барбара – это кузина моего мужа?

– Кузина. Только его тетка – двоюродная. Так что родства с девицей там не через край.

«Что ж, – подумала Алиса, поправляя волосы. – Посмотрим, что за кузина». Пока она пыталась разыскать среди толпы Винсента с Барбарой или хотя бы интриганку-тетку, выпила несколько бокалов вина, опьянев ровно настолько, чтобы избавиться от лишних опасений.

А едва избавилась, сразу же приценилась к молодому человеку, который проявил к ней интерес. Он был очень недурен. Судя по глазам – смел. Короче, то, что надо. «Пожалуй, этот подойдет», – решила Алиса. Она строила планы, как заставить Винсента поддерживать свою высокую репутацию мужа. Хоть Элис и изменяла ему направо и налево, публичного позора Хэммерсмит не допустит.

– Какой приятный вечер! – сказал молодой человек, приблизившись.

– Мы, кажется, ни разу не встречались? – кокетливо спросила та.

– Неужели я смог бы забыть?.. – В его голосе было столько многозначительности, что девушка помоложе наверняка купилась бы. Алисе же думалось, что дело тянет не больше чем на одну постельную сцену.

Ее нового знакомого звали Обри. Он загорелся быстро, как пергамент, однако искрить, судя по всему, намеревался долго, как сырой дуб. Алиса увлекла его к качелям в глубине сада и уселась на них. Обри стоял позади, держась двумя руками за цепи. Именно эту живописную картину и застал Винсент Хэммерсмит. Но вместо того, чтобы вспылить, Винсент только развеселился. Мало того, сейчас он держал под руку ту самую ведьму, которую, собственно, надлежало от него отвадить. Ведьмочка оказалась что надо. Розовая, стройная, с распущенными по плечам белокурыми волосами. Правда, ее голубые глаза до краев были полны самодовольством, что Алиса считала первым признаком тупости.

– Приятно видеть тебя в добром расположении духа, Элис. – Винсент улыбался, глядя поочередно то на нее, то на Обри, который, естественно, не улавливал драматизм момента. – Мы с кузиной думали, что ты не появишься. Вернувшись из России, ты почти не выезжаешь.

Упоминание о России, судя по всему, должно было морально уничтожить неверную супругу. Это был даже не укол, а подзатыльник.

– Действительно, – откликнулась Алиса. – Но сегодняшнюю ночь я решила провести весело. – Фраза казалась настолько двусмысленной, насколько было задумано. – Кстати, Обри, познакомься. Винсент Хэммерсмит… и его кузина.

Это прозвучало как цирковое объявление: Винсент Хэммерсмит и его дрессированные собачки. Обри вежливо кивнул, Барбара скривилась, Винсент внимательно посмотрел на нового кавалера своей жены. В его взгляде промелькнуло отвращение. Тем не менее тон, которым он обратился к Обри, был вежливым:

– Может быть, выпьем по бокалу вина?

– С удовольствием, – легко согласился тот.

Никто не мог бы догадаться, что Винсента обуревают эмоции. Однако это было сущей правдой. Увидев издали свою жену, он почувствовал, как внутри у него что-то дрогнуло. Сердце? Странно. Прежде Элис вообще не привлекала его. У нее была хорошая фигура и очаровательное лицо, она была умна, деятельна и жизнелюбива. Однако все эти плюсы давали в итоге условную сумму, которая олицетворяла собой чистую бухгалтерию. Сумма могла быть больше или меньше – дела это не меняло: ни одна струнка внутри Винсента не отзывалась на прелести жены.

Но сегодня что-то случилось. Вид Элис как-то странно подействовал на него. Выражение ее лица, то, как она держалась, как двигалась – в этом было нечто завораживающее.

– Ну пока мужчины знакомятся, – быстро сказала Алиса, поднимаясь с качелей, – дамы посплетничают. Барбара, хочу с тобой поболтать.

Винсент тревожно посмотрел сначала на свою жену, потом на кузину. Проходя мимо него, Алиса на секунду приподнялась на носки и шепнула ему прямо в ухо:

– Поздравляю. Она чудо как хороша.

Барбара, не сделав и двадцати шагов, остановилась и подбоченилась:

– Ну, и куда ты меня ведешь?

– Да никуда. Просто хотела, чтобы у Винса была возможность поближе познакомитсья с Обри. Очень перспективный молодой человек, скажу я тебе. Очень. Кстати, а как мой муж?

– Что значит – как?

Алиса хихикнула:

– Ты говоришь так, как будто подразумеваешь что-то пошлое. Если бы вы не были родственниками, я бы точно приревновала!

Барбара нервно облизала губы. Честно говоря, Алиса понятия не имела, что делать дальше. Она надеялась, что события станут развиваться более драматично и по ходу дела можно будет провернуть какое-нибудь злодейство.

– Ты все еще не нашла себе подходящую пару? – продолжала наступать Алиса. – Кого-нибудь неиспорченного и милого?

– Здесь нет таких, – заявила Барбара. – Кругом только твои бывшие любовники.

– С чего ты взяла, что у меня были любовники? – Алиса так расширила глаза, что они чудом не вывалились ей под ноги.

– Да все говорят, – презрительным тоном Барбара хотела показать, что она выше, чище и, конечно, порядочнее.

– Да ладно тебе. Говорят! Разве можно верить всему, о чем болтают сплетники. Вот, к примеру, говорят, что ты изо всех сил пытаешься соблазнить моего мужа. Я же не обращаю на это внимания.

Барбара замерла. В этот момент к ним быстрой походкой подошел Винсент. На губах его играла улыбка. Видимо, Обри показался ему слишком ничтожным поводом для того, чтобы портить вечер. Он хотел уйти с кузиной. Уже взял ее под руку. А Алиса останется здесь и будет выглядеть полной дурой. Барбара засияла навстречу Винсенту, провела рукой по его руке. «Нет уж, дудки! – взорвалась Алиса. – Он отсюда не уйдет. Даже если мне придется для этого умереть на месте».

Последняя метафора натолкнула ее на хорошую мысль. Словно почувствовав внезапную слабость, Алиса поднесла руку ко лбу и покачнулась.

– Что с тобой? – довольно равнодушно спросил Винсент.

– Голова… Голова кружится.

– Пойди посиди где-нибудь.

Он вовсе не собирался подойти и поддержать ее. «Видно, он и в самом деле не выносит Элис. И тут уже ничего нельзя поделать». В этот миг, словно призрак, прямо из воздуха материализовался Обри.

– С вами все в порядке? Кружится голова? – Он крепко обнял ее за плечи и наклонился к самому лицу. – Это шампанское. Пойдемте, я отведу вас в дом.

Алиса устроилась в комнате для гостей на диванчике и незаметно для себя задремала.

Она не сразу поняла, что ее разбудило. Возможно, его дыхание. А возможно, запах. От Винсента пахло терпким одеколоном, вином и вечерним воздухом. Он был пугающе близко.

Алиса непроизвольно вскинулась, но он молниеносным движением прижал ее к дивану, не позволяя подняться.

– Господи, что тебе надо?

– Поговорить.

– Обязательно хватать меня руками?

– Обри уехал домой, – отрывисто сказал он. – Просто, чтобы ты его не искала.

Алису смущали его глаза, она смотрела в них и не отдавала себе отчета, какое у нее сейчас выражение лица. В ней пробуждались чувства, которые волновали тело и приводили в смятение ум.

– Так что ты хотел сказать? – спросила она и, чтобы унять сердцебиение, глубоко вздохнула.

– Элис! – заявил Винсент, неожиданно резко встав на ноги. – Чего ты хочешь на самом деле?

– В каком смысле?

– От меня, – усмехнулся он. – Чего ты хочешь от меня? Я не понимаю. Ты богата. Значит, вряд ли тебя соблазнили мои деньги. Положение в обществе? Ты и до замужества имела положение в обществе. Зачем я тебе нужен?

Он остановился напротив нее, нахмурившись. Было видно, что он напряженно ждет ответа.

«Господи, что мне делать? – чуть не плакала Алиса. – Откуда я знаю, зачем этот брак так был нужен Элис? Зачем ей нужен был Винсент? И вообще – как состоялся этот брак? Элис что, угрожала ему пистолетом?»

– Знаешь, ведь люди женятся не только из-за денег, – робко сказала она.

– Да что ты говоришь? А из-за чего же еще?

– Из-за любви…

Он громко расхохотался и, упав в кресло, провел рукой по лицу.

– Элис, ты себя ни с кем не перепутала? За последние три месяца у тебя было три мужчины. Это при любимом-то муже.

– А как же Барбара? – расстроенно бросила Алиса.

– После побега с Георгием в Россию это не твое дело.

– Кстати, о России, – голос Алисы зазвенел злыми и напряженными слезами. – Не ты ли послал туда наемников, чтобы они меня прикончили?

Винсент выпрямился в кресле. С его лица мгновенно сполз гнев, и миру были явлены изумленно открытый рот и вытаращенные глаза.

– Что-о-о?!

– Конечно, разве в этом признаются? Но учти, я написала письмо и отдала его своему адвокату. И если со мной что-нибудь случится…

– Ты насмотрелась плохих фильмов, – пробормотал Винсент. – Наемники… Ты что, издеваешься надо мной?

– Это ты издеваешься! – Алиса сказала это глухим голосом, пытаясь задавить слезы, которые опять вскипели где-то внутри. Сказалось все сразу: напряжение последних недель, то, что она среди чужих, бессилие, страх и еще что-то, что было связано непосредственно с Винсентом. Алиса не сдержалась и заплакала.

– Чудовищно, – пробормотал Винсент. – Ты же еще и плачешь. Это я должен был орошать слезами окрестности, когда ты улизнула с Георгием. Кстати, куда подевался этот гаденыш?

Алиса покачала головой и, рыдая, выдавила:

– Не знаю. Про Георгия Том мне еще ничего не рассказал…

– Том? Это еще кто?!

Алиса упала на диван и зажала рот руками. Если бы могла, она откусила бы себе язык.

– Ладно, – устало сказал Винсент. – Разговаривать бесполезно.

Он пошел к двери, оставив Алису размазывать слезы по щекам.

* * *

После отъезда Алисиных друзей Ольга в прямом смысле слова не находила себе места. Она была резкой с ними. А что ей еще оставалось делать? Она действительно клялась своей лучшей подруге, что никогда не расскажет Алисе правды. Беря с нее такую клятву, Татьяна волновалась, конечно, в первую очередь о себе. Или, лучше сказать, о своей душе. Ей очень не хотелось, чтобы Алиса изменила к ней отношение. Спокойнее и приятнее было думать, уходя, что девочка навсегда сохранит в сердце привязанность. И любовь, конечно. Как могло быть иначе! Ведь Алиса считала, что Татьяна – ее мама! Ее родная мама.

Ольга не раз высказывала подруге свое неодобрение.

– Ребенок имеет право знать о своем происхождении. Ты что, господь бог, чтобы брать на себя такую ответственность?

– Усыновленным детям не всегда говорят правду, – возражала Татьяна. – Для их же блага.

– Но ведь твоей целью было отнюдь не усыновление ребенка.

– Ну и что с того? – Татьяна злилась, и на ее щеках появлялись предательские красные пятна.

Что с того? Ольга хмурилась, и между подругами в очередной раз возникало напряжение.

– Ты просто завидуешь тому, что у меня появился шанс изменить свою жизнь.

– Если бы я хотела изменить свою, то, безусловно, позавидовала бы, – возражала Ольга. – Но я не хочу. У меня и так жизнь во всех отношениях хорошая.

– Господи, да с чем ты ее можешь сравнить? – Татьяна закатывала глаза.

Конечно, у нее были основания так говорить. В свои еще довольно молодые годы она объездила полмира. Она была талантлива, трудоспособна, обучаема. И все же… Все ее успехи обеспечивали мужчины. Мужчины из МИДа, мужчины из Внешторга, государственные чиновники… Татьяна была очень деловой женщиной. Умела налаживать контакты, поддерживать нужные связи. Постулат о том, что красота – страшная сила, она применяла на практике. И вполне успешно.

Ольга никогда не роптала на свою внешность. Сама была недурна и пользовалась успехом. Муж гордился ее умением во всем «выдерживать стиль». Но время от времени, когда она смотрела на гладкую розовую кожу Татьяны, ей приходила в голову та самая сакраментальная мысль, которая начинает терзать представительниц прекрасного пола лет с семнадцати: «Почему у нее это есть, а у меня – нет?» Речь могла идти о чем угодно – о длинных ногах, голубых глазах, толстых косах. Ольга тоже иногда впадала в подобное настроение. Однако быстро возвращалась к реальности. У нее росли две девочки. А у Татьяны не было ни детей, ни мужа.

У нее вообще не было сильных привязанностей. Не считая Косточкина, конечно. Для Ольги долгое время оставалось загадкой, как птица такого высокого полета, как Татьяна, терпит возле себя столь заурядного парня, как Олег. Конечно, в будущем он мог бы добиться чего-нибудь более или менее серьезного, но ждать этого следовало ох как не скоро.

– Зачем тебе сдался этот Косточкин? – время от времени спрашивала она у Татьяны. – Ты общаешься с такими мужиками!

– Они все женаты, – коротко отвечала та.

– Почему же тогда Косточкин до сих пор холостяк? Раз так – выходи за него, и дело с концом.

Татьяна только смеялась. Всегда держала про запас какие-то хитрые мысли. Ольга была проще. Говорила что думала. И поступала, как считала правильным. Татьяна же крутила-мутила и во всем старалась найти свою выгоду.

По мнению Ольги, Косточкин страдал двуличием. Она отчетливо видела, как он злился на Татьяну за ее снобизм, за пренебрежение к простым, как она выражалась, людям. Его раздражали ее барские замашки и завышенные материальные требования. С другой стороны, покоренный ее красотой и стилем жизни, он держал при себе все свои претензии, обменивая собственное мнение просто на возможность быть рядом с Татьяной. Ольге это претило. Или ты полностью принимаешь человека со всеми его недостатками, или уходишь. Разве не так?

Поэтому Косточкину вечно доставалось от нее. Она постоянно цеплялась к нему, задевала его чувство собственного достоинства, зло над ним подшучивала и даже открыто высмеивала. Из-за Татьяны между ними установился нейтралитет, на который, впрочем, можно было полагаться лишь до определенной степени.

«Интересно, – подумала Ольга. – Поедут ли эти двое к Косточкину, чтобы попытаться вытянуть из него информацию? Наверное, поедут». Она видела Олега не так давно. Он по-прежнему был в хорошей форме и по-прежнему держался враждебно. Хотя причины враждовать уже и не было.

Ольга знала, что Косточкин не сможет рассказать им многого. Татьяна, задумавшая сделать в своей жизни ход конем, первым делом позаботилась о том, чтобы нейтрализовать своего воздыхателя. Его преданность могла испортить ей всю игру. А на кон, между прочим, было поставлено ее счастливое и, прямо скажем, незаурядное будущее.