Текст книги "Перекрёсток"

Глава 18

Полина сняла телефон с пояска, от волнения лишь с третьей попытки нашла номер Гаэтано и нажала на вызов.

– Сейчас занят… – начал падре.

Но девушка перебила:

– С Корнеем что-то случилось!

– Случилось что?

– Не знаю! – сдавленно проговорила она. – Кажется, он мертв! У него пена из глаз, изо рта… отовсюду!

– Ступай в галерею, жди у главного входа, во двор не выходи. Скоро буду.

Полина выскочила в арку и поначалу не смогла сообразить, в какую сторону двигаться. Потом вспомнила, где находится выход, и побежала, словно за ней гнались. Осторожно выглянув во двор, она не заметила ничего пугающего, но ослушаться Гаэтано не решилась. Девушка съехала по дверному косяку и села на пол, прислонившись к стене. Она вся сжалась, обхватила колени руками, стараясь сделаться как можно меньше, желательно невидимой совсем. В зале стояла полнейшая неподвижная тишина. Полина внимательно в нее вслушивалась, готовясь при малейшем звуке или даже воздушном колебании выскочить во двор и бежать куда глаза глядят.

Казалось, Гаэтано не было целую вечность, хотя на самом деле он приехал меньше чем за полчаса. Когда его силуэт возник в дверном проеме, первым порывом девушки было броситься мужчине на шею, но, взглянув в его холодное лицо, Полина лишь встала с пола и тихо сказала:

– Во внутреннем дворике.

Была какая-то безумная надежда, что за это время все само собой исправилось, Корней пришел в себя, очнулся, однако смотритель по-прежнему сидел, прислонившись к кариатиде. Гаэтано осмотрел его, особенно тщательно почему-то голову, макушку, затем проверил карманы и отошел к одной из колонн. Полина не видела, что он сделал, но часть колонны поднялась, падре шагнул внутрь и пропал из вида. Спустя пару минут он вернулся, закрыл потайной ход и достал из кармана связку ключей. Брелоком на связке служил охотничий свисток для птиц. Гаэтано поднес его к губам, и буквально сразу в небе над музеем появился огромный белый орел. Кружась, он стал снижаться. Не дожидаясь, пока птица опустится во двор, мужчина крикнул:

– Всех сюда!

Орел резко взмыл обратно и растворился в синеве. Не зная, что думать, Полина так и стояла у входа, а Гаэтано словно вовсе о ней забыл. Наконец он бросил взгляд в ее сторону и спросил:

– Ты что-нибудь видела, слышала? Хорошо подумай.

– Нет, – качнула головой девушка. – Я пришла, мы поздоровались, все было в порядке. Потом я прошла кругом по галерее, вернулась, а он уже… такой. Что произошло?

– Сейчас все слетятся, и начнем разбираться.

– Кто – все? Вы птиц имеете в виду?

– Они не совсем птицы, это араганы. Оборотни, следящие за порядком в городе.

– Ничего себе, – опешила Полина. – Настоящие оборотни? Они существуют?

– Сейчас увидишь.

Вскоре небо над музеем заслонили гигантские орлы – целая стая. Одна за другой птицы спланировали вниз, приземляясь. А потом… Полина даже толком не поняла, как произошла трансформация. Просто птицы стали выпрямляться, на глазах превращаясь в юношей и девушек – белокурых, прекрасных, как древнегреческие статуи. Девушки были одеты в простые короткие платьица, на юношах – белые шорты с футболками. Выглядели они молодежной командой в униформе, разве что за спиной у всех какое-то время оставались большие белоснежные крылья с перьями до самого пола. Затем и крылья стали пропадать. Они будто скрылись за некой невидимой гранью пространства, как за ширмой. Остались лишь едва заметные очертания, прорисованные дрожащим воздушным маревом. Всего араганов собралось одиннадцать, и у всех оказались глаза одинакового цвета – янтарно-золотого.

– Кого не хватает? – строго спросил Гаэтано.

Молодые люди переглянулись, и кто-то произнес:

– Лианы нет.

– Где она?

Этого никто не знал.

– Кто ее пара?

– Я, – как на школьной линейке шагнул вперед великолепно сложенный молодой человек с лицом ожившей музейной скульптуры и шапкой белоснежных кудрей.

– И где твоя подруга, Оскар?

Гаэтано смотрел на молодого человека глазами средневекового инквизитора. Под его взглядом остальные араганы невольно стали жаться друг к другу. А юноша, наоборот, расправил плечи, вздернул подбородок и выпалил:

– Не знаю! Не видел ее со вчерашнего дня!

– А что случилось, что произошло? – загалдели ребята.

– Произошло убийство! – отрезал падре. – Кто-то вылил алхимический яд на голову смотрителя, и сделать это можно было только с воздуха. Из хранилища пропала важная вещь, принадлежащая миру Нави. Ищите Лиану, немедленно!

Ребята дружно опустили головы, ссутулились, наклонились, сгибаясь к земле, обратились в птиц и вылетели шумной стаей в небо. За это время с телом Корнея успело произойти нечто странное. С ног до головы смотрителя опутала черно-зеленая паутина ломких травянистых побегов с крошечными подвижными цветочками. Побеги стремительно заплели его целиком, превращая в сплошной кокон. Затем кокон на глазах развалился сухой соломой и рассыпался пылью по пустой скамейке.

– Он… тоже был полукровкой? – растерянно произнесла Полина, не зная толком, что сказать в подобной ситуации.

– Нет, все гораздо хуже, Корней был мирянином. Убийство мирянина и пропажа такой важной вещи из Нави – это двойная катастрофа.

– А что пропало?

– Некрон – вещь, замедляющая время.

– Замедляющая, как… э-э-э… Ладно, об этом попозже расспрошу, сейчас в голову больше не поместится, – печально вздохнула девушка. – Мне все еще здесь надо оставаться или можно уйти?

– Подожди на улице, осмотрю здание.

Полина вышла наружу и села на скамеечку рядом со входом. Полюбившееся место вмиг превратилось в руины, даже цветник, казалось, растерял все свои краски. Болезненно жалко было терять светлую мозаичную дорожку, но сегодня музей закрылся для девушки – и, возможно, навсегда.

Гаэтано не было так долго, что Полина забеспокоилась и собралась его искать, однако спустя пару минут он все-таки вышел в сад.

– Больше ничего не пропало, – сообщил он. – Идем, отвезу тебя домой.

Машина его стояла у центрального входа. Полина села в салон и осторожно поинтересовалась:

– Что теперь будет?

– Смотря какие новости принесут араганы. Если удастся быстро найти Лиану, может, и успею все исправить.

– А если не удастся?

– Значит, не успею.

Больше спросить ничего не получилось: через пару минут они уже были у дома Полины. Девушка вышла и, прежде чем закрыть дверцу, попросила:

– Пожалуйста, держите в курсе происходящего.

Гаэтано лишь мельком глянул в ее сторону и не ответил ничего.

Глава 19

Зайдя домой, Полина впервые обратила внимание, какая в его стенах тишина. Раньше это не беспокоило, не требовалось разбавлять тишину музыкой или фильмами, а сейчас беззвучие вдруг обступило со всех сторон и сделалось тяжелым. Еще и перед глазами упорно маячило лицо смотрителя, перепачканное розовой пеной. Девушка достала из холодильника оставшиеся полбутылки шампанского и налила полный бокал. Прежде чем выпить холодную жидкость, она попробовала отвлечься от тишины и распеться. На ноте «фа» Полина ощутила свой голос, он вернулся, но теперь звучал как-то иначе. Чем выше ноты она брала, тем отчетливее проступала эта странность, она заключалась и в работе связок, и в самом звучании. Голос был совершенно свободным, будто пропали все ограничения.

Звук поднимался все выше, выше, пока один за другим не раздались тугие хлопки – сначала разлетелся бокал, а следом и бутылка, стоявшие на столе. Они взорвались мелким стеклянным крошевом и разлетелись по всей кухне. Полина умолкла, в изумлении глядя, как стекает на пол шампанское. Первой мыслью было позвонить Гаэтано, но сейчас ему явно было не до нее, стоило приберечь новость до вечера.

Прибравшись на кухне, девушка помчалась в карьер изучать свои новые способности. Голос звучал великолепно. Теперь Полина с легкостью брала любые ноты. Казалось, диапазон превзошел доступное человеку количество октав: контральто, сопрано – меццо и колоратурное, – все, что душа пожелает! Красота, богатство оттенков звучали завораживающе, а на высоких пределах трава вокруг шла волнами и осыпались мелкие лепестки цветов.

Переполнившись восторгом, Полина раскинула руки и выкрикнула в небо:

– А-а-а-а! Спасибо, папа Коста-а-а!

Весь день девушка знакомилась с новым голосом, училась им владеть, контролировать его опасные возможности. Вечером Полина позвонила Гаэтано, но он не ответил и перезванивать не стал. Понадеявшись, что утром у него найдется время на пару слов, она легла в постель, хотя больше хотелось не спать, а летать от ощущения необыкновенной легкости, прозрачности всего тела.

Ночью прозвучал всего один залп салюта. Несколько огней вылетели, быстро погасли, и вернулась дремотная тишина. А колокол утром не зазвонил вовсе. С чувством тревоги Полина наспех позавтракала, оделась для пробежки, но направилась не в карьер, а в город, не дожидаясь, пока туман рассеется.

В плотном мареве глохли любые звуки, не слышалось даже запахов – сплошной белый кисель наведенного морока. Бежать в нем не получалось, идти и то приходилось с осторожностью. У шоссе вдоль центральной набережной туман понемногу рассеивался, и можно было еще издалека увидеть трамвай. Он стоял у пустой остановки. Полина ускорила шаг, решившись в этот раз все-таки заглянуть в салон, хотя бы увидеть водителя.

В клубящемся мареве за лобовым стеклом она разглядела вагоновожатого – им оказался Николай Борисович. Он сидел, как манекен, устремив пустой стеклянный взгляд в пространство. Девушка неуверенно помахала ему, но Николай не отреагировал. Только Полина собиралась забраться на скамейку остановки и оттуда заглянуть в окна салона, как из тумана вынырнул черный внедорожник Гаэтано. Автомобиль обогнул трамвай, подъехал к обочине, открылась передняя пассажирская дверца.

Полина нырнула в салон и захлопнула дверь, с облегчением отгораживаясь от тумана. Взглянув на падре, она сложила руки на груди и произнесла умоляюще:

– Скажите, что все хорошо и наладится.

– Все совсем не хорошо, но наладиться обязано, – ответил он.

– Лиану не нашли?

– Нет. Предполагал, что у нее был сообщник, кто-то должен был служить посредником в общении с оборотнем. Долго искать не пришлось, один парнишка вчера сбежал из города. Бежал по морю, сначала на лодке, дальше его подобрал гидросамолет. Какой-то алхимией обработал лодку, и наша подводная охрана его не заметила. Нормальный тихий парень, официантом в центральном ресторане работал, что могло случиться – неизвестно. Родители только руками разводят, не знают ничего.

– Ничего себе, – опешила девушка. – Может, это он меня обслуживал? Лет пятнадцать ему на вид.

– Да, маленьким выглядит, на самом деле ему двадцать два.

– Как его зовут? Я даже не спросила.

– Егор.

– А кто он? В смысле, полукровка или…

– Сын полукровки и человека, по сути уже человек. В подобном союзе человеческая суть обычно оказывается сильнее. Незадолго до нашего инцидента во всех малых городах почти одновременно произошли подобные кражи, правда, обошлось без убийств. На поиски пропавшего отправили эмиссаров, последнее, что они сообщили – вещи вывезены в Москву, после чего перестали выходить на связь. Нас не предупредили, хотели скрыть происшествия и тихо, своими силами устранить проблему.

– В Москву… – эхом произнесла Полина.

– Куда же еще, в самую гущу событий. Сегодня мы с Оскаром выезжаем, будем решать все вопросы разом, за себя и остальных.

– С Оскаром?

– У парных араганов существует связь, это должно помочь найти Лиану.

Не раздумывая ни секунды, девушка взмолилась:

– Возьмите меня с собой! Не хочу здесь оставаться без вас, да и вообще… Я не помешаю, наоборот пригожусь! У меня фантастический голос открылся, от него аж стекло лопается! Мало ли, вдруг понадобится где-нибудь!

– Наша поездка будет мало похожа на увеселительное путешествие с песнями.

– Все понимаю! Возьмите, пожалуйста, не пожалеете!

– Куда тебя отвезти?

– Сначала пообещайте, что возьмете!

– Дам знать в течение дня. Так куда?

– Домой, – поникла девушка.

Машина тронулась с места, устремляясь в непроглядный туман. А трамвай на остановке стал бесшумно распадаться, осыпаясь пластами, как спекшийся на солнце раскрашенный песок.

Дома Полина сразу начала собираться в надежде, что Гаэтано примет решение в ее пользу. Она побросала в небольшую дорожную сумку самое необходимое, сунула туда же платье, босоножки на случай жаркой погоды, переоделась в спортивный костюм с легкой футболкой и понесла сумку на веранду летней кухни. Хотя больше хотелось сидеть и ждать решения падре сразу на улице, у забора.

Через два часа послышался звук подъезжающего автомобиля. Замирая от волнения, что это может быть другая машина, девушка бросилась к выходу. При виде знакомого черного джипа она задохнулась от радости, торопливо заперла калитку и поспешила к автомобилю. Запрыгнув в салон, Полина бросила сумку на пол и выпалила:

– Спасибо! Спасибище огромное!

– Наверняка я об этом не раз пожалею, но и оставлять тебя без присмотра не хочется, – ответил Гаэтано.

– Да и все веселее с компанией, – сказал Оскар. Он обернулся с переднего сиденья, улыбнулся и подмигнул девушке золотисто-янтарным глазом.

Парень сменил униформу на более подходящий походный вариант – джинсы, футболка, ветровка. И стоило ему спрятать глаза за черными очками, как оборотень сразу превращался во вполне обычного земного юношу.

Машина тронулась с места, девушка бросила прощальный взгляд на свой дом и мысленно пожелала самой себе вернуться обратно как можно скорее.

Глава 20

Времени для разговоров в дороге было предостаточно, но падре предпочитал молча вести машину, а Оскар уткнулся в окно – больше ничего его не интересовало. Он прежде не бывал так далеко за границами Тумангана, и теперь с живейшим интересом изучал новые края.

– Знаете что, – заговорила Полина, – раз мы теперь команда, можно обращаться к вам на «ты», Гаэтано? К тому же, получается, мы давным-давно уже знакомы.

Он утвердительно кивнул.

– Про украденную вещь хотелось бы послушать. Что такое некрон, как выглядит?

– Бывает, в момент потери кого-то близкого или при сильном стрессе человеку кажется, что время замедляется. – Придерживая руль одной рукой, падре откинулся на спинку, усаживаясь поудобнее, словно устраивался в кресле у камина.

– Было пару раз такое, – сказала девушка. – Когда бабушки не стало, мне казалось, что настолько все замедлилось вокруг, что я вижу, как пылинки в воздухе медленно-медленно кружатся и того гляди остановятся совсем.

– Так вот: тебе не казалось. Время в эти мгновения действительно замедляется вокруг человека, это действие силы некрона мира Нави. Наш выглядит как небольшой стеклянный брусок с пойманной внутри подвижной тенью. Разумеется, все важные вещи, хранящиеся в Яви, лишь частицы сил, остающихся в своих мирах, целиком их нельзя извлечь, да и незачем.

– Понятно. Интересно, конечно. Еще про парня того, официанта, все думаю, – продолжала девушка. – Неужели совсем никаких перемен не заметили близкие? Он же наверняка не за один день решился пойти на преступление, навсегда порвать с семьей, со своим городом, это все-таки серьезный поступок. Вы, кстати, сказали его родителям, что натворил Егор?

– Точно еще не ясно, что именно натворил Егор. Родителям известно, что он сбежал, как иногда сбегают из дома трудные подростки, а я отправился на его поиски. Больше ничего им знать пока не нужно. Когда осматривал его комнату, между кроватью и стеной нашел ленточку, вроде самодельного браслета. Забрал с собой.

– Покажете? – заинтересовалась Полина.

Гаэтано приоткрыл бардачок, достал кусок желтой тесемки и передал девушке. Поверх ленточки была наклеена бумажная полоска с распечатанным на принтере мельчайшим узором из геометрических символов. Хорошо присмотревшись, можно было заметить, что полоска двойная и в некоторых местах приклеена не особо тщательно.

– Попробую снять бумагу с ткани, можно? – спросила Полина.

– Конечно.

Аккуратно подцепляя кончиками ногтей бумагу, девушка отделила полоску от тесемки и развернула. Мелким шрифтом от руки внутри были написаны две строчки: «Все мои проблемы растворяются в новом миропорядке» и «Настоящая вера придет с севера». Полина прочитала обе фразы вслух, Гаэтано брезгливо поморщился и произнес:

– Какие еще проблемы образовались у щенка паршивого? Что там про север, что оттуда придет?

– Настоящая вера. Похоже, Егора втянули в какую-то секту и манипулировали его сознанием, – предположила Полина. – Туманган ведь не совсем изолирован, интернет есть.

– На самом деле нет, это тоже иллюзия. Для жителей существует исключительно внутренняя связь, внешняя имеется только у руководства.

– Вот как? – изумилась девушка. – Надо же… Но в любом случае этот самодельный браслет намекает на какую-то секту или тайное общество. Попробую посмотреть в поиске, что за рисунок, может, что-то означает.

Она навела камеру телефона на россыпь мелких символов. Картинка оказалась разновидностью электронного кода.

– Аффирмационный центр «Пробуждение», – прочитала Полина. – Точно секта. Значит, правильно подумала.

– Аффирмационный? – Гаэтано глянул на нее в зеркало. – Что еще за мусор?

– Без понятия. Если имеются в виду аффирмации, то это аудиозаписи позитивных фраз, они меняют подсознание человека, помогают поверить в себя, поменять негативные установки. Сейчас это очень популярно вместе с медитациями, я тоже слушала, когда совсем плохо было. Конечно, чуда не случилось, но успокаивает.

– И что, ради успокоительной болтовни создают целые центры?

– Записей полно в интернете, там можно найти что угодно. Для чего нужен еще и центр – я не знаю.

– Адрес какой? Сразу туда поедем.

– Минутку…

Но поиск не принес особых результатов. Единственное, что нашлось – картинка с названием центра и надписью: «Не забудьте ваше приглашение».

– Нужно приглашение, – сказала девушка. – Видимо, так просто не попасть.

– Обойдемся без приглашений, главное – адрес.

– Еще поищу сейчас.

Полина сбросила кроссовки, улеглась на сиденье и накрылась ветровкой Оскара. Мягкий ход машины убаюкивал, и хотелось ехать так на край света без тревог и остановок. Остановок и вправду почти не делали, Гаэтано тормозил только на заправках. Прокручивая страницы поиска, Полина вспомнила о пропавших со связи эмиссарах и сказала:

– Конечно, это прозвучит сейчас глупо и наивно, но если впереди ожидают опасности, какое-то оружие у нас найдется? Хотя бы для самозащиты.

В ответ Оскар рассмеялся:

– Зачем? Гаэт сам оружие, больше ничего не надо.

– Не поняла, – призналась девушка.

– Все что угодно вокруг, любой предмет способен стать оружием при должном умении, – сказал падре.

– А, ну хорошо, так сразу стало понятнее. Вот прямо, знаете ли, отлегло. – Усмехнувшись, Полина снова углубилась в поиск.

Но понятнее, конечно же, не стало. Она толком так ничего и не знала про Гаэтано, даже того, какое он имеет отношение к церкви, кроме одежды священника.

Дальше ехали практически без остановок. Полина то засыпала, то просыпалась под негромкие разговоры мужчин. Оскар пока не чувствовал, не слышал свою Лиану – видимо, она находилась на чересчур большом расстоянии. Но одно мог сказать точно: его парная арагана жива.

Ночью внедорожник и вовсе летел на большой скорости, ни разу не притормозив. Девушка крепко спала на заднем сиденье, Оскар тоже дремал, чувствуя слабость и вялость от долгого пребывания в человеческом обличии. Гаэтано же вел машину как автомат, без малейших признаков усталости. Время от времени его разноцветные глаза моргали попеременно – так падре видел перед собой шоссе и общую панораму сразу в двух измерениях – реальном и потустороннем.

Глава 21

Полина проснулась, когда они подъехали к двухэтажному деревянному дому, окруженному соснами и высоченным забором.

– Где мы? – зевнула девушка.

– На месте. Приехали, – ответил Гаэтано.

Девушка поднялась, села и сонно огляделась. Поодаль виднелись частные дома, сосновый лес.

– Это же не Москва? – снова зевнула она.

– Ближнее Подмосковье, наш гостевой дом на случай командировок.

– А-а-а-а, – разочаровано протянула Полина, – хотела к себе вас пригласить.

– В другой раз. Здесь будет спокойнее. Давай, Оскар, вылезай. Полетай немного, разомнись, а то совсем раскис.

Падре открыл ворота и заехал во двор. Поеживаясь от утренней прохлады, Полина вышла из машины и в нерешительности замерла. Между стволами деревьев, окружающих дом, была натянута плотная туманная паутина. Полотнища слегка покачивались, то появляясь, то исчезая из вида.

– Что это? – указала девушка на паутину.

– Защита от непрошеных гостей, – ответил Гаэтано. – Ты вроде не должна ее видеть, странно.

Пока он доставал из багажника свои вещи – небольшую сумку на длинном ремне, Оскар обратился, поднялся в небо, пару раз облетел участок и сел на крышу дома.

– Пусть отдохнет, – сказал падре. – Идем в дом, там должен быть чай, какая-то еда.

На первом этаже располагалась просторная кухня-столовая и комната отдыха одновременно. На втором находились спальни, выше – жилой чердак. На полках в шкафах лежали стопки новой одежды в целлофановых упаковках, в основном мужские футболки разного размера, пижамы, банные халаты.

Полина как привязанная ходила за Гаэтано по дому, заглядывая вместе с ним в помещения – обстановка везде жилая, даже уютная, хотя все равно было заметно, что это пускай и максимально домашняя, но все-таки гостиница.

На чердаке мебели было минимум – кровать, стол-подоконник и шкаф с глухими дверцами, занимающий всю стену напротив кровати. Гаэтано поставил сумку на пол у окна, подошел к шкафу и открыл центральные дверцы. Поначалу могло показаться, что полки заставлены сувенирами, макетами, старинными глобусами и астролябиями, но вскоре становилось ясно, что это какая-то действующая аппаратура. Мужчина взялся обеими руками за сферу самого большого желто-коричневого глобуса и раскрыл ее на половины. Внутри они были стеклянными, по гладким поверхностям двигались крошечные огоньки, из глубины всплывали и пропадали рисунки, похожие на схемы, карты. Полина с интересом уставилась на диковину, а падре сказал:

– Эмиссары могли подать сигналы бедствия, выбросить маяки. Поищу, посмотрю.

– Не буду мешать. Приготовлю нам какой-нибудь быстрый завтрак?

– Можно.

– Оскар чем питается?

– Кастрюлю каши сделай, большую, литра на три, на весь день ему хватит.

– Поняла, сейчас все исполню.

Радуясь, что может быть полезной, девушка поспешила вниз, изучать имеющиеся в кухне припасы. Но перед этим выглянула во двор проведать Оскара. Высоко в небесах, то теряясь за облаками, то выныривая в синеву, кружила большая белая птица, с порога кажущаяся не крупнее чайки. Глядя в вышину, Полина улыбнулась, помахала арагану и вернулась в дом.

Помимо посуды и всякой утвари в кухонных шкафах обнаружилось много полезных запасов, включая небольшой бар с вином и крепкими напитками. Также нашлось с десяток коробок хлопьев для завтрака, а в холодильнике имелось все необходимое для приготовления яичницы, включая упаковки сыра и консервированную ветчину.

Когда Гаэтано спустился в столовую, на столе уже был накрыт горячий завтрак с яичницей, чаем, кофе, горой горячих бутербродов и кастрюлей каши из хлопьев. Мужчина одобрительно кивнул и вышел на порог позвать Оскара охотничьим свистком.

Затем он сел за стол и сказал, накладывая еду на тарелку:

– Два маяка обнаружила система. Судя по всему, до Москвы эмиссары даже добраться не успели. Поедим и поедем посмотрим, что там с первым маяком. Точка недалеко, где-то в сорока минутах от нас.

В дом Оскар явился уже в человеческом обличье. Парень заметно повеселел, выглядел посвежевшим, бодрым, как после хорошего полноценного отдыха. Кастрюлю каши он съел с быстротой и легкостью, будто небольшую тарелку. Полина даже спросила:

– Нужна добавка? Могу сделать еще столько же, хлопьев много осталось.

– Нет, спасибо, в самый раз, я не настолько прожорливый, – весело ответил он.

Преломление солнечного света очерчивало, обозначало сложенные за спиной крылья Оскара. Под определенным углом они едва заметно поблескивали перламутровыми очертаниями. Полина невольно залюбовалась необыкновенным зрелищем, затем очнулась и стала быстренько прибраться и мыть посуду.

Мужчины дождались, пока девушка закончит, и сразу пошли на выход, во двор. Забравшись в салон автомобиля, Полина спросила:

– А эмиссары все мужчины?

– Двое мужчин, две женщины, – ответил Гаэтано.

– Рискованно было женщин отправлять, наверное.

– Все они не совсем обычные люди.

Выехав за ворота, джип направился к шоссе. Такой быстрый переезд и смена декораций пока не очень укладывались в голове, Полине чудилось, что они все еще катаются где-то в окрестностях Тумангана, вот только здесь было значительно холоднее и не пахло морем.

Маршрут, выданный определителем точки маяка, привел к автосервису в полузаброшенной промзоне. Притормозив у входа, Гаэтано пошел в здание, Полина с Оскаром последовали за ним. Они оказались в просторном помещении, заваленном всяким автохламом, но даже в такой обстановке в глаза сразу бросался новенький блестящий темно-серый кроссовер, стоявший без колес у дальней стены.

Навстречу посетителям вышел мужчина в рабочих штанах и рубахе, с трудом застегнутой на объемном животе. Увидав человека в одежде священника, он удивленно выкатил маслянисто-черные глаза и присвистнул:

– Какие люди к нам пожаловали! Чем помочь, святой отец?

– Откуда эта машина? – Гаэтано указал на кроссовер.

– Не имею представления, – широко развел руками мастер. – Это все к хозяину вопросы, хозяина сейчас нет…

– Не желай говорить какую бы ни было ложь, ибо повторение ее не послужит ко благу! – металлическим голосом отчеканил падре.

– Ай, слушай, проповеди тут не заказывали! – приветливое выражение мигом улетучилось с лица мастера. – Если не по делу, давайте отсюда на выход!

Падре шагнул к столу с толстенной деревянной столешницей и кучей разбросанных по ней инструментов, взял гаечный ключ, коротко размахнулся и ударил им по краю крышки. От чудовищной силы удара столешница треснула вместе с ключом. Отшвырнув обломки, Гаэтано взял второй ключ, развернулся к остолбеневшему мастеру и сказал:

– А теперь по твоей голове. Откуда машина, быстро говори!

Живот мастера затрясся, словно собирался отстегнуться и укатиться, и мужчина торопливо проговорил:

– Из отстойника Арсена пригнали, на запчасти разобрать. А что она, откуда – не задаем таких вопросов!

– Где отстойник?

– Пять километров отсюда по прямой, гараж с автомойкой.

– Телефоны.

– Ка-ка-какие телефоны, Арсена?

– Твои, мобильники дай сюда.

Мастер сунул руки в карманы, вытащил два аппарата. Гаэтано взял их, бросил на пол, раздавил каблуком, после чего направился к кроссоверу. Тщательно осмотрев автомобиль снаружи и изнутри, он отряхнул ладони и прошел мимо мастера, так и стоявшего в оцепенении, к выходу.

– До свидания, – зачем-то тонким вежливым голоском попрощалась Полина, и они с Оскаром поспешили следом.