Текст книги "Исповедь обманутой жены"

В средствах не особо нуждается, сделала вывод Юля, оглядев вошедшую Лаврову. Не шикует, конечно, но и не нуждается. Предложила ей кофе. Та отказалась.

– Я его уже три ведра за это время выпила, наверное, – пожаловалась она, усаживаясь напротив Юли.

На Андрея она почему-то едва взглянула. Хотя и договаривалась о встрече именно с ним.

– Вас что-то беспокоит, как мы поняли из рассказа вашего соседа Геннадия Степановича, – начала Юля.

– Бывшего соседа, к сожалению, – поправила ее Лаврова вежливо. – Хороший дядечка. Вежливый.

– Не выдумщик, нет? – подал голос со своего места Андрей.

Он старательно вытирал руки влажной салфеткой, отряхивался. И немного дулся на Юлю, что она перехватила инициативу с Лавровой. Он же с ней договаривался о встрече.

– Нет. Не замечала. А почему выдумщик? – Лаврова наконец-то повернулась в его сторону.

– Да выдумал тут историю…

– Которая никакого отношения к вашему делу не имеет, – перебила его Юля и злобно покосилась в его сторону. – Итак, что вас беспокоит? Я так поняла, что там какая-то нехорошая история вышла с вашим жильем?

– Да. Понимаете… – Валерия плавным движением заправила за ушки выпавшие из косы прядки. – Все началось с нашего развода. Вернее, с обмана. Игорь обманывал меня. Долго, регулярно. Я поздно об этом узнала. Не смогла предотвратить. И развелась с ним.

Юля мысленно закатила глаза. Зачем им эта душещипательная история? История, повторяющаяся практически в каждой семье. Врал долго. Узнала поздно. А если бы узнала рано, что тогда? Простила бы? А дальше? Стала бы подозревать, следить, не верить? То еще удовольствие! Она-то знает. Она через это прошла. С той лишь разницей, что ее бывший мало того что врал. Так еще из-за собственного вранья свихнулся настолько, что подозревал всех вокруг. В том числе и ее.

Бр-рр, лучше не вспоминать. Лучше о нем не думать. А то вдруг, тьфу-тьфу-тьфу, объявится!

– В общем, остро встал вопрос размена квартиры. Вариантов не было вовсе. Или были, но на таких кабальных условиях, что согласиться не могли ни он, ни я. Риелторы приходили, уходили. Смотрели, предлагали, разводили руками. Жить под одной крышей становилось невмоготу. И тут подвернулся этот вариант. – Валерия тяжело вздохнула, улыбнулась им по очереди жалкой беспомощной улыбкой. – Я, дура, подумала тогда, что мне невероятно повезло. Комната – огромная, с высоким потолком, в самом центре. Кухня большая, санузел. Все в нормальном состоянии. Я сделала ремонт.

– Везде? – зачем-то спросил Андрей.

– Нет. Только у себя. Въехала. Начала обживаться. И тут началось такое!

– Соседи? – догадливо кивнула Юля.

– Да. Это был какой-то ужас!

И Лаврова принялась рассказывать им о нелегкой жизни бок о бок с ужасным существом, считающим себя человеком. Она говорила много, путано, не сводя взгляда с Юли, которая покачивала головой в такт ее словам.

– Ой, я что-то, видимо, не то говорю, – вдруг резко оборвала она рассказ и приложила ладонь ко лбу. – Вы считаете все это блажью, и это понятно. Никто ведь не говорил мне, что я в сказку попала. Такое бывает, когда живешь с подселением. Соседи бывают разными.

– Совершенно верно, – отреагировала Юля с холодком.

Ей вдруг перестала нравиться эта девица. Сидит тут, понимаешь, время отнимает у занятых людей. Вся с иголочки одета. Не богато, но и не бедно, да. И что-то совсем не выглядит замученной после таких многодневных страданий. Свежо выглядит, молодо, симпатично. Андрюшка вон глаз с нее не сводит. Даже пончики доесть забыл. И они стынут теперь в промасленном пакете. Остынут, есть их станет невозможно. Теперь на выброс.

– Соседи бывают разными.

– Да, но не у разных же жильцов.

– В каком смысле?

– У предыдущей хозяйки комнаты, в которой я живу, были соседями другие люди. Супружеская пара из ближнего зарубежья и их племянники. Шумные, активные, горластые. С ее слов, глава этого семейства гадил везде, где только можно. Даже мочился в раковину на кухне. Простите.

Нежные щеки Лавровой покраснели. И она сделалась невероятно привлекательной, ожившей какой-то. И это Юле понравилось еще меньше. Поскольку еще больше понравилось Андрею.

– Я поговорила с соседями по лестничной клетке. Они утверждают, что жильцы в этой странной квартире, а они считают ее именно странной… Так вот они уверяют, что жильцы там меняются очень часто. Неделю, говорят, тихо, а потом шум-гам. То есть я сделала вывод, что заезжают в эту квартиру одновременно и хозяева комнаты, которая регулярно выставляется на продажу, и соседи.

– А соседи, по-вашему, соседнюю комнату не покупают?

– Нет. Мои друзья узнавали. Она по-прежнему числится за хозяином.

– Значит, он ее им сдает.

Юля равнодушно дернула плечами. Ей совершенно расхотелось заниматься этим делом. Резонанса не предвиделось. Бытовая рутина, в которой завязнешь и только выпачкаешься. Толку ноль! Повышения – тем более. К тому же чрезвычайно пристальное внимание лейтенанта ее откровенно нервировало. Она не ревновала, ничуть, нет. Она просто нервничала.

– Он не может ее сдавать. Он сидит в тюрьме, – возразила Лаврова.

– Это не препятствие, уважаемая…

Юля делано наморщила лоб, пощелкала пальцами, призывая Лаврову назвать себя. Та послушно назвала. И Юля закончила:

– Уважаемая Валерия Ивановна. Он может сдавать комнату через своих знакомых. Через тех же риелторов, наконец. А деньги просто переводят на его счет, и все. Должен же он на что-то жить, когда выйдет. Кстати, кто он?

– Кто?

– Хозяин квартиры – кто он? Вы знаете?

– Он собственник половины квартиры, – поправила ее Лаврова. – Второй половиной владею сейчас я. И поверьте, не все так просто. И я сильно сомневаюсь, что Дмитрий Орлов принимает участие в таком классическом разводе. Некто покупает комнату. К нему тут же подселяют невозможных соседей, которые сводят их с ума. Комнату обезумевший от кошмара хозяин через какое-то время продает. За бесценок! Я знаю уже два случая! Продается через тех же риелторов за бесценок. Но выставляется-то потом на продажу совсем на других условиях.

– Так, стоп, – замотал головой Андрюша. – Я ничего не понял. Продается за бесценок. Тут же продается на других условиях. Как так?!

– А просто. Хозяин выдает генеральную доверенность риелторам, оговорив сумму, за которую желает продать комнату. А они потом ее перепродают в разы дороже.

– И? – Юля вытянула шею в ее сторону, на губах блуждала насмешливая улыбка. – Все законно. Что вам не нравится, не пойму?

– Но перепродают-то подобным образом они ее уже в который раз! – неожиданно повысила голос Лаврова. – И каждый раз все развивается по одному и тому же сценарию. Они подселяют ужасных соседей к жильцам. Создают им невыносимые условия. Вынуждают их спасаться бегством. Вынуждают их продавать комнату по невероятно заниженной цене. А следующим продают по реальной, рыночной. Они уже состояние сделали на этой квартире, понимаете? Пока хозяин сидит, они…

– Так, стоп. – Юля закрылась от нее руками, сделав вид, что в ужасе. – И вы пришли к нам с этим?! Валерия Ивановна, вы всерьез решили, что с этим надо идти в наш отдел? К участковому обратиться не пробовали?

– Пробовала! Пробовала, да! Но он с ними в сговоре!

– Ух ты. – Юля не выдержала и рассмеялась. – Да у вас там просто преступный синдикат какой-то.

– Вот именно, – буркнула Лаврова, отворачиваясь от нее и обращая все внимание на Андрея. – Вот скажите, откуда он мог знать, что мой бывший муж купил мне эту комнату в качестве отступных? Молчите? И я не знаю. А участковый был прекрасно осведомлен о наших с Игорем делах.

– Значит, хороший участковый. И знает все о жильцах своего района.

– Вот именно! – весело подхватила Лаврова. – И он не может не знать, что за дела творят риелторы с этой квартирой. Что за год комнату, в которой я живу, по три раза продают. И что соседи у купивших комнату жильцов всякий раз разные. И всякий раз моральные уроды! Как так?

В кабинете повисла тишина. Андрей посылал красноречивые взгляды в Юлину сторону. Она оставалась безучастной. Собирала скрепки по столу и выкладывала из них дорожку.

– Налицо мошенничество, понимаете? И Игорь… Куда он исчез? Квартира продана. Там живут чужие люди. О нем ничего не знают. В компании сказали, что он уволился.

– В какой компании, простите? – перебил ее Андрей.

– В риелторской, в той самой, в которой он работал прежде. Которая оформляла договор купли-продажи на мою комнату. И не только мне! Я вот тут подумала, а что, если эта компания как-то связана с исчезновением жены Орлова? Ведь как только она бесследно исчезла, так и началась нехорошая возня с комнатой. Продадут, снова продадут, и еще раз продадут.

– У меня к вам всего лишь два вопроса, Валерия Ивановна.

Юля выбралась из-за стола и неторопливой красивой походкой прошлась по кабинету туда-сюда. Она словно давала возможность лейтенанту Левкину еще раз оценить ее. Оценить. Сравнить с Лавровой, не в пользу последней. Оценить, сравнить и хорошенько задуматься: что он может приобрести и что потерять, если переметнется от Юли к кому-то еще.

Нет, она не ревновала, нет. Просто немного нервировало, что он постоянно пялится на эту Лаврову.

– Итак, вопрос первый: почему вы пришли именно к нам? Не к участковому, а к нам. Это же очевидно: это не наш вопрос. Я не вижу состава преступления в вашей ситуации. Неприятно, скверно даже, но состава преступления в ней нет.

Лаврова вскинулась и попыталась возразить. Но Юля, выставив ладошку щитом, опередила.

– Может, и имеется какая-то схема, – проговорила она. – Но доказать ее будет практически невозможно. Ведь никто из прежних жильцов не пожаловался. Никто не написал заявления. И тут я перехожу ко второму вопросу, Валерия Ивановна. Почему бы вам не последовать примеру предыдущих собственников вашей комнаты и не попытаться продать ее? На своих условиях, скажем. В обход риелторской конторы. А? Почему? У вас есть ответы на мои вопросы?

– Да. Есть.

Лаврова тоже встала. И неожиданно оказалась почти на голову выше Юли. Даже на низких каблуках. А на Юле были сапоги на шпильках. И Андрею она показалась стройнее, невзирая на то, что плащ был широким, а на Юле свитер и юбка в обтяжку.

– К участковому я обращалась. Я уже рассказала. Реакция была весьма странная. Он обо всем знает, но реагировать не желает. И даже посмеивается. А что касается вопроса насчет продажи моей комнаты… – Губы у Валерии вдруг задрожали, а глаза наполнились слезами. – Я не могу этого сделать, даже если бы и сильно захотела. Как оказалось, моя комната была куплена в кредит и находится в залоге у банка. Такой вот сделал мне прощальный подарок мой бывший супруг…

Глава 7

Хоть одна приятная неожиданная новость за последние несколько недель. Ее сосед, измучивший ее, доводивший ее пару раз до состояния нервного срыва, вдруг исчез. Как вот в прошлый выходной выбежал за дверь, оглушительно ею хлопнув, так больше и не появился. Дверь соседней комнаты по-прежнему оставалась незапертой. Мебель и пол покрывались слоем пыли, и никому до этого не было никакого дела.

– И тебя это вовсе не должно волновать, – стрекотала по телефону Сашка. – Нет никого, и слава богу.

– Мне все равно страшно.

– С чего это? С того, что одна теперь заживешь? – фыркала подруга. – Радуйся. И молись. Чтобы ни одно чудовище больше не появилось.

– Думаю, не появится. – Валерия кусала губы, рассматривая пустую стену в кухне, откуда вытащила прежде свой холодильник и обеденный стол. – Может, мне вернуть свои пожитки в кухню, а? Что скажешь, Саша?

– Конечно. Только не вздумай сама ворочать мебель. Мы с Алексом в выходной приедем и все расставим.

В выходной они приехали не только с Алексом, но и с детьми. Те носились по огромному пустому коридору, играли в войнушку. Кричали, визжали, хохотали в полный голос. И это было так прекрасно. Так свежо и чисто, что Лера даже расплакалась.

– Ну, ты чего, дуреха? Чего ты? – гладила Сашка ее по плечу. – Все наладится. Вот увидишь.

– Когда наладится? – всхлипывала Лера, обнимая подругу. – Когда?

– Ой, вот тут я ничего не могу прогнозировать, – сморщила Сашка комичную мордаху. – Может, через год. Может, через два. А может, уже и завтра.

– Скажешь тоже, завтра! – испуганно откликнулась она. – Это было бы так хорошо, что даже подозрительно.

– Ну, ты теперь будешь всего бояться, оно и понятно, и это неплохо. – Сашка, стоя у распахнутой кухонной форточки, глубоко затянулась сигаретой. – Осторожность тебе не помешала бы. А то слишком доверчива. Слишком! Вот как тебя угораздило, скажи, в кредит вляпаться? Как ты могла довериться такому прохвосту, как Игорек? Это ведь…

Она помахала руками в воздухе, разрисовав его дымом от сигареты.

– Ладно, – вздохнула она. – В этом тоже есть свои плюсы.

– Какие же?

Лера замерла с перепачканными мукой руками. Она лепила пирожки с яблоками. Сашкины дети их просто обожали.

– Во-первых, никто теперь не посмеет заявить на эту комнату права. Она единолично твоя. Ну и… немного банка. Во-вторых, кредит не так велик. К чести этого мерзавца, две трети за комнату он заплатил. Если вообще что-то платил. Все там у них в этой конторе мутно как-то. – Сашка стряхнула пепел за форточку. – Ну, а в-третьих, у тебя теперь нет соседей. И вряд ли будут.

– Почему так думаешь? – Валерия уложила на противень двенадцатый пирожок.

– Потому что ты погнала волну. Обратилась не только к участковому, но и в Управление. В солидный отдел по раскрытию экономических преступлений. Пусть они не особо шевельнулись. Но сигнал был. Участковому вашему звонили. Аферисты затихнут. И надолго. Если не насовсем…

Вот когда она слушала Сашку, то все в ее жизни казалось прекрасным. Она даже чувствовала, что осталась в выигрыше. Что ей просто крупно повезло, что все так вышло. Бояться ей теперь нечего. Сосед исчез. Ее комната от дальнейших преступных схем застрахована кредитом. К слову, не таким большим и кабальным, из-за чего следовало бы сокрушаться. Она уже подсчитала, что сможет погасить его уже через три года.

– Если бы вы разменялись, то твоя доплата могла быть гораздо больше, – утешала ее Саша. – И неизвестно, в каких трущобах пришлось бы тебе жить. Выбор-то невелик. А так: красота же! Живи и радуйся, Лера! Один вид из окон чего стоит. Его за деньги продавать можно.

Уговоров подруги обычно хватало дня на три, на четыре, потом снова наваливалось.

Но несколько дней ей даже удавалось радоваться жизни. Особенно если в окнах ее кухни не горел свет, когда она возвращалась с работы. Это ведь значило, что соседей по-прежнему нет. Вообще никаких. Ни плохих, ни хороших. В такие дни она медленно шла по двору, шурша пакетами с покупками. И мечтала. О том, как разбогатеет и выкупит и вторую комнату. Уговорит вернувшегося из мест заключения Орлова и выкупит. Потом в ее жизни непременно появится самый главный человек. И он-то уж точно сделает ее счастливой. Потому что будет соответствовать всем критериям самого замечательного мужчины.

Критериев было немного. И ничего особенного в них не было, поэтому она искренне надеялась.

Ее избранник не обязательно должен был быть красивым, нет. Ему достаточно было не быть уродом, и все. Тут она не была требовательной. И хотя ее бывший, Игорек, славился своей привлекательностью, и ей это в нем нравилось, теперь она свои взгляды поменяла.

Не урод, и ладно.

Потом, он должен будет любить ее. Самозабвенно, искренне, честно. Не делая подлостей, не обманывая. Она за искренность!

Еще он должен быть обязательно сильным физически. И смелым. Она должна чувствовать себя в безопасности рядом с ним. И не бояться каждой тени в подворотне, когда вынуждена ездить общественным транспортом и ходить с остановки пешком, потому что машина безнадежно застряла в автосервисе. И не вздрагивать, когда кто-то тронет ее поздним вечером за плечо.

– Что вам нужно?!

Лера так сильно дернулась, что оступилась и едва не упала в лужу, которую обходила неосвещенной стороной улицы.

Это было ее ошибкой. Она знала, когда пошла именно там. В темноте всегда кроется зло. Оно всегда концентрируется там, оно там клубится. Поэтому она испугалась, да, но почти не удивилась.

– Погоди, не спеши, остановись! – попросил хриплый мужской голос, показавшийся знакомым.

– Что вам нужно? – понизила она голос.

Ей надо было хотя бы повысить голос, если уж заорать не вышло. Повысить голос, приструнить нахала, осмелившегося напасть на нее на темной стороне улицы. Но она, как последняя дура, зашептала! Кого пыталась защитить, интересно?

– Мне нужна твоя помощь, детка, – прохрипел мужчина.

От него жутко воняло. Лера поморщилась. Ей захотелось тут же уйти. Прямо по луже, и пусть ее замшевые ботиночки будут испорчены, пусть.

– Если вам нужны деньги, их у меня нет, – все еще плюя на инстинкт самосохранения, прошептала она. И шевельнула пакетами. – Вот, все потратила по дороге домой.

– Но дома-то наверняка есть. Мне много не надо. Тысяч десять… Рублей. Достаточно будет, соседка.

Ну, конечно! Как же она сразу-то! Кто еще мог так вонять? Кто еще мог так наглеть?

Странно, что он подстерегал ее на улице возле лужи, а не дома в кухне. Странно, что запросил всего десять тысяч рублей, а не долларов. Может, был осведомлен о плачевном состоянии ее финансовых дел? Три ха-ха!

– Да иди ты! – разозлилась Лера и стряхнула с себя его руку.

И медленно двинулась дальше по кромке лужи. Ботинки останутся целы. Уже неплохо. Хотя, признаться, сначала она порядком перетрусила, когда в темноте ее плеча кто-то коснулся. А это оказался всего лишь ее злополучный сосед. Неужели снова вернулся?! А она-то размечталась.

Мгновение было тихо. Но потом сзади и чуть сбоку она услышала чавканье чужих подошв по луже. Он двинулся за ней следом. Не отстанет ведь, сволочь!

– Нет у меня денег, я же сказала, – отрезала она, когда он снова попытался ее задержать за полшага от полосы света.

– Но дома-то есть, Лера. Точно есть, – заныл сосед, не отпуская подол ее плаща, в который вцепился. – Мне всего десять тысяч нужно. И я отстану. Исчезну. Клянусь!

– Вы знаете мое имя? – изумилась она и шагнула на свет.

– Знаю. Все о тебе знаю. Хорошая ты. Жалко, что попала.

– Куда попала? – Она таращила глаза, пытаясь рассмотреть его в темноте, из которой он не спешил выйти. Так и стоял в луже.

– В скверную историю. В которую до тебя попадали многие. И я вот теперь тоже, – он тяжело вздохнул. – Тоже попал.

– Ничего не понимаю, – развела она руки с пакетами в стороны.

– А тебе и не надо. Для тебя все закончилось. А для меня, кажется, нет. Так дашь денег, нет?

– Нет. – Она решительно тряхнула головой, повернулась, чтобы уйти.

Ее так вдохновила фраза, что для нее все закончилось, что даже захотелось рассмеяться.

– А зря. Могла бы узнать кое-что, – просипел сосед с обидой.

– И что же?

Зачем спросила? Ей-то что? Ей что, правда есть дело до его грязных тайн?

– Я мог бы рассказать тебе, что это за квартира.

– Квартира как квартира. – Она сделала пару шагов в сторону своего подъезда. – И если вы хотели сообщить мне за деньги, что комната, которую вы занимали, принадлежит не вам, а Дмитрию Орлову, то зря надеялись заработать. Я это знаю.

– Молодец.

Мужик дважды переступил в луже, вода заплескалась. Неужели не замечает, что в воде стоит? Странный какой-то. Еще пару недель назад из-за трех капель на общем зеркале в ванной так орал, что стекла в кухонном окне дрожали.

– Будьте здоровы. – Лера кивком указала на лужу, в которой он стоял. – Не простудитесь.

– Какая разница, умру я здоровым или простуженным. – Сосед захныкал. – Ну, дай денег, Лерка. Дай денег! Убьют ведь, если не сбегу!

– Кто убьет?

Ей сделалось холодно. То ли от осеннего ветра, то ли от его опасного заявления.

– Принеси денег. Я все тебе расскажу! Все! Я много знаю. Потому и боюсь теперь. Если не уеду, найдут и убьют.

– Да за что убьют, за что?

Она все еще ему не верила. Просто ему надо похмелиться. И он выбрал такой примитивный способ развести ее. Сашка предупреждала, читала многочасовые лекции. Пыталась научить ее видеть подвох во всем. Даже в добрых делах.

– За информацию, Лера. За нее убьют. Я слишком много знаю.

– Ну и знайте себе на здоровье.

И она повернулась и решительно зашагала к подъезду. И ей почти удалось уйти от его навязчивого внимания. Она уже сочла, что выиграла эту битву, когда ее догнали его слова.

– Что-что?! – Лера резко затормозила и обернулась. – Что вы сказали?!

Сосед по-прежнему прятался в темноте, не выходил на свет. Она даже испугалась, что он ушел, отчаявшись содрать с нее десятку.

Но он все еще был там. И он повторил:

– Я сказал, что если ты не поможешь мне, то так и не узнаешь, куда исчез твой бывший муж.

– Мой муж? Бывший? Игорь?

– А есть еще один? Что-то не слыхал. – Он гадко захихикал.

– Что с Игорем?

Почему-то сразу она подумала, что с ним случилась какая-то беда. И почему она так подумала? Только лишь потому, что он продал квартиру и исчез в неизвестном направлении? Так он мог просто сбежать. Саша так и сказала. Или потому с ним должно было что-то приключиться, что неряшливый сосед на что-то такое намекает? Так он денег хочет. И готов на любую ложь, чтобы их получить.

А она ему поверила.

– С Игорем твоим не все хорошо, – ответил мужик туманно, и вода вокруг его обуви снова заплескалась.

Значит, он никуда не ушел из темноты. По-прежнему стоит в луже.

– Что с ним? – слабеющим от страха голосом повторила Лера.

– Десять тысяч, – последовал ответ. И тут же последовало уточнение: – Рублей. Пока рублей. Но цена может подняться. Пока ты тянешь время. Время – всегда деньги.

– Ладно, сейчас, – буркнула Лера и вошла в подъезд.

Ей потребовалось всего пять с половиной минут, чтобы подняться в квартиру, оставить пакеты на кухне, войти в свою комнату и достать припрятанные между чистыми пододеяльниками две пятитысячные купюры. Она специально засекла – пять с половиной минут. Это быстро! Если он начнет вытягивать из нее еще, она ни за что не заплатит. Она так решила. И пусть остается один на один со всеми своими опасными тайнами и нехорошими новостями об Игоре.

Она выбежала из подъезда, дошла до границы, где свет обрывался непроглядной теменью и негромко окликнула:

– Эй, вы здесь?

Тишина.

– Где вы? – чуть громче позвала Лера.

И снова тихо.

Она с сожалением глянула на свои замшевые ботиночки. Испортить их она не могла даже за скверные новости об Игоре. Он продал квартиру, не поставив ее в известность. Он исчез куда-то, даже не предупредив. А она была готова заплатить за информацию целых десять тысяч рублей! Но портить ботиночки, которые стоили в два раза дороже, – нет. Не станет.

– Я ухожу, – пригрозила Лера, вытащила из кармана руку с зажатыми в ней деньгами, помотала в воздухе. – Деньги больше не нужны?

Ни слова в ответ.

Покусав губы и подумав, она решила обойти лужу по той самой кромке, которой обычно пробиралась к своему подъезду с остановки. Пусть темно и немного страшновато, но она решилась.

Обошла лужу по кругу дважды! Стояла в темноте, пытаясь настроить зрение, вглядывалась в темноту. Никого! Ее сосед, который сначала напугал ее, а потом долго канючил, выпрашивая деньги, исчез. Его нигде не было. Она точно рассмотрела.

– И черт с тобой, – рассердилась Лера, покидая двор. – Как знаешь.

– Ну ты снова дура! – возмутилась Сашка, выслушав ее рассказ. – Учит тебя жизнь, учит, да все бесполезно. Ты что, собственно, хотела узнать? За что хотела отвалить десятку? Деньги лишние? Со мной поделись! У меня старший велик новый просит. А я пока выкроить не могу. Ох, Лерка!

– Ладно тебе, Саша. Не ругайся, – попросила Лера, зависнув возле кухонного окна с кофейной чашкой. – Просто все так неожиданно. Подлетел, напугал. Начал намеки какие-то делать. Мне стало интересно.

– Красавица! – фыркнула подруга. – Ладно. Хорошо, что он умнее оказался и вовремя смылся.

– А может, его напугал кто?

– Кто? Мыши? Или чудовище, поселившееся в луже, его утащило? Не сочиняй уже, Лера. И не усложняй себе жизнь придуманными историями. Она сама их за тебя насочиняет.

– Кто? – не поняла Лера, внимательно осматривая территорию двора, освещенную фонарями. – Кто насочиняет?

Она все еще надеялась, что ее ненормальный сосед появится. Заберет деньги и поделится с ней ценной информацией.

– Жизнь, Лера. Все, давай, пока. Пойду младшего купать. Без меня ему мыло в глаза, блин, лезет! А ты спи давай. Завтра на работу.

Уснуть она не смогла до половины первого. Все думала и думала. Все жизнь свою с Игорем вспоминала. Она, конечно, наивной была до невозможного, пришла она к выводу перед сном. Получалось, что он обманывал ее в девяти случаях из десяти. А она верила. И мужику странному поверила сразу, как только он наврал ей с три короба. Хорошо, что не дождался, ушел, а то плакали бы ее денежки. Но она, конечно, тоже определенную твердость проявила. Не сразу бросилась за деньгами.

Уснула она жутко довольная собой. И проспала до будильника без тревожных снов. Проснувшись, потянулась с удовольствием, позволила себе счастливую улыбку. В квартире было тихо. Сосед не объявился. Значит, в кухне не будет вонять перегаром и подгоревшей жареной картошкой. Она сможет после душа спокойно приготовить себе завтрак. Спокойно его съесть. Потом усесться на широкий подоконник с чашкой кофе и чуточку помечтать о неясном счастливом будущем.

Получилось почти все. И спокойно принять душ. Никто в дверь не ломился и не орал, что она обнаглела и воды льет непотребное количество. И кашу сварить в тишине и покое. Съесть ее вышло с аппетитом. А вот с кофе не задалось. Любимый ритуал был прерван требовательным стуком в дверь. Стук был такой силы, что Лере показалось – долбят ногами.

Явился! Недолго музыка играла! Вчера не дождался, ушел искать счастья где-то еще, а сегодня с самого утра явился. Либо с намерением снова поселить свое загибающееся от алкоголя тело в соседней комнате. Либо с намерением все же поживиться за ее счет.

Не выйдет!

Лера поправила на плечах широкий джемпер, повыше подтянула узкое горло. Подошла к двери и с сожалением глянула на щеколду. Она несколько последних дней запиралась на нее, чтобы возвращение ее гадкого соседа не застало ее врасплох.

Отперла все запоры и замки, распахнула дверь и тут же попятилась.

На пороге стоял тот самый участковый, к которому она дважды обращалась с жалобами и который не пожелал ей помочь. Счел ее жалобы блажью и притворством.

– Здрассте, – проговорила Лера с запинкой. – Вы к соседу? А его нет.

– А я к вам, собственно, Валерия Ивановна.

Участковый стащил с головы форменную фуражку, протер ее внутри носовым платком, будто запотел. Интересно, где? На улице конкретный минус.

– Могу войти? – спросил он и вошел.

Встал в уголок: полный, потный, с красным лицом по непонятной причине.

То ли гипертоник, то ли правда ему жарко, то ли смущался, что потревожил ее с самого утра.

– Слушаю вас, Игнат Сергеевич. – Валерия вызывающе отставила ножку в сторону. Уперла кулаки в бока. – Все же решили навестить нас? Решили проверить условия, в которых нам приходится сосуществовать?

– И да, и нет. – Он часто поморгал, рассматривая внутренность своей фуражки. – Разрешите пройти? Посмотреть условия?

– Конечно. Раз уж вы тут.

Она пошла впереди него в кухню. Там, над столом ее исчезнувшего соседа, было написано неприличное слово. Черным, жирно! И груда грязной посуды осталась на столе. Лера замотала ее, конечно, бумажными полотенцами, но ситуации-то это не поменяло. Факты налицо. Ее сосед – неряшливый, грубый, аморальный тип.

– Вот, смотрите. – указала она рукой на надпись. – Видите?

Ничего-то Себров Игнат Сергеевич не видел. Потому что его не было в кухне. Он не пошел за ней следом. Он прямиком направился в комнату соседа. Там его обнаружила Лера.

Участковый стоял посреди обрастающей пылью комнаты и беспомощно озирался.

– Что вы здесь делаете? – изумилась Лера. – Я хотела вам показать доказательства его…

– Ой, да оставьте вы, ради бога, свои доказательства в покое! – вдруг перебил он ее неприятным высоким голосом. – Меня сейчас интересует другое.

– И что же?

– Когда? Когда вы видели своего соседа в последний раз?

И вот тут-то чудо наконец-то и случилось. С ней случилось чудо. Иначе чем объяснить то, что Лера решила скрыть от участкового факт вчерашнего диалога с алчным жильцом?

– В конце концов, его я и не видела, – улыбалась она в ответ на Сашкину похвалу. – Я его только слышала. А может, это и не он был вовсе. А кто-то с похожим голосом.

– Ну, наконец-то! Наконец-то ты прозрела. И сумела вовремя промолчать. Это просто из разряда чудес – Валерия Лаврова сумела промолчать и не подставиться!

– Да… Это точно чудо.

Она посопела, ковыряя ноготком стол в кафе, где они договорились с Сашей пообедать.

– Представляешь, что бы было, успей ты ляпнуть, что видела этого упыря накануне вечером? Что он просил у тебя десятку? Что ты помчалась за деньгами, принесла ему их. Он хоть пощадил тебя, вовремя смылся. А то нашли бы у него твои деньги. Сняли отпечатки пальцев. Даже думать об этом не хочу! – Саша зажмурилась и с силой замотала головой. – Это был бы новый комок испытаний для тебя. Очередные проблемы.

– Да… Представить страшно, что было бы, найди они у моего соседа, который вдруг решил стать трупом, мои деньги! – понизила голос до шепота Лера.

Схватилась за ложку, лихорадочным движением закинула в рот густого овощного супа.

– Так что же от тебя хотел участковый ваш, я так и не поняла точно?

– Все какую-то информацию с меня требовал. Вы, говорит, не могли не знать, с кем он общался. С кем говорил. Должны были, говорит, слышать его телефонные разговоры. Видеть его друзей. Собутыльников, в конце концов. Должны были, говорит.

– А ты что? – Сашка ковырнула вилкой рыбный салат, выглядевший весьма неаппетитно.

– А я говорю: да, должна, но не слышала, не видела, потому что избегала общения, встреч и все в таком роде.

Она снова зачерпнула супа, сочла, что он недостаточно горяч и полезен. Из всех овощей она смогла распознать лишь лук, морковку и зеленый горошек. Все остальное – картошка. А цена на него была о-го-ого какой! В другом месте за эти деньги можно было взять стейк лосося на гриле. Но Сашка – вечная выпендрежница – притащила ее именно сюда. Модное место! Много полезных людей. Можно засветиться.

Так она утверждала, без конца вращая головой по сторонам. И к своему рыбному салату даже не притронулась. А он стоил в два раза дороже овощного супа.

– Молодец. Ответ верный, – покивала Сашка, сосредотачиваясь на подруге. – Мы с Алексом с утра эту ситуацию обсудили. Он даже тебя похвалил.

– Ой, спасибо, – рассмеялась Лера. – Первый раз за столько лет! Похвала в мой адрес из его уст.

– Зря ржешь. – Саша вздохнула, в очередной раз осмотрела обеденный зал. – Блин, ни одного знакомого… Зря смеешься, Лера. После того, как твой бывший муж исчез в неизвестном направлении. А соседи снизу слышали звуки, похожие на выстрелы. И еще и имя твое звучало. У тебя могли быть большие неприятности. Если бы…