Текст книги "Крестный папа"

ГЛАВА 12

Мотор старенькой машиненки исправно трудился, увозя их все дальше и дальше за город. Лариса сосредоточенно смотрела на дорогу, всем своим видом показывая, что не желает разговаривать. Игорю тоже было не до разговоров. Скрестив руки перед грудью, он насупленно молчал, мысленно призывая себя к благоразумию.

Подумаешь, недотрога выискалась! Ну, задел ее по груди пару раз, пока в машину усаживались и ремни пристегивали. Ну, по неосторожности облокотился несколько раз, пока переодевался в брюки и футболку, одолженную у нее. Ну, положил руку ей на колено, и что? Сразу шипеть и оскорблять?! Чего, собственно, из себя корчить, коли он по фотографиям все знает о темной стороне ее жизни.

Живет себе, понимаешь, леди «Икс». Исправно трудится. Связей порочащих не заводит. А раз в год ездит куда-нибудь к морю и отрывается там по вышке. Сколько их – брошенных и забытых ею? Сколько растоптанных сердец она оставила после себя?

«Еще одна попытка дотронуться до моей груди, и я останавливаю машину! – едва не передразнил он ее вслух, вспомнив, как гневно она вскинула брови. – Все бабы – суки! И тот, кто смеет утверждать обратное, – кретин!»

Встречная машина, не желая переключать дальний свет на ближний, ослепила их фарами. Лариса вполголоса чертыхнулась и немного сбавила газ. В ярком свете Игорь успел заметить сосредоточенно сдвинутые брови девушки, и почти тут же глаза его сместились много ниже.

Какова она без одежды, он уже успел рассмотреть, благо те купальники, что были на ней на фотографиях, одеждой назвать было затруднительно. А вот какова она…

– Черт! – выругался вполголоса Игорь, невольно испугавшись силе желания.

– Что случилось? – Мгновенно среагировав, Лариса нажала на тормоз. Машину слегка вынесло на обочину. – Что случилось?

– Ничего, далеко еще? – буркнул он недовольно, стараясь не обращать внимания на шум крови в ушах.

– Мы почти приехали. Еще метров двести.

Она вновь завела машину и через несколько минут, съехав с трассы, вильнула в сторону невысоких строений, освещаемых уличными фонарями.

– И что мы здесь имеем? – закрутил Игорь головой.

– Здесь мы имеем автостоянку для дальнобойщиков. Дешевый сервис: придорожная гостиница с плохо простиранным бельем, недорогие обеды с пригоревшими бифштексами и наполовину разбавленный бензин, – улыбаясь, ответила Лариса и вылезла из машины. – Ох, хорошо-то как! Ночь – просто чудо…

Ночь действительно была чудесной. Легкий ветерок, немного облегчивший дневную жару. Миллионы небесных светил над головой. И нежный шорох листвы придорожных берез.

– Ну, идем за мной, – почти весело приказала она и пошла по направлению к строению с вывеской «Кафе Уютное».

Какой путник вздумал назвать так придорожную харчевню, неизвестно, но уютом в данном заведении и не пахло. Заплеванный пол. Обшарпанные, плохо промытые столы, засиженные мухами окна и светильники, сработанные кустарными мастерами в дружественном Китае.

Брезгливо осмотревшись, Игорь последовал за Ларисой в подсобное помещение. Они прошли узким коридором и, толкнув обитую войлоком дверь, очутились в маленькой конурке. Вот данное помещение вполне могло претендовать на то, чтобы его назвали уютным. Мягкий свет красноватого абажура под потолком. Аккуратно застеленная дорогим пледом кровать у стены справа от входа. Два велюровых кресла и столик между ними, на котором стояла плетеная корзинка с массой разноцветных клубков шерсти. На полу шкура убиенного кем-то медведя, а на окнах красивые кружевные занавески, причем кружево было на редкость искусной ручной работы.

Обитатель, вернее, обитательница этого преинтереснейшего жилища стояла у окна спиной к вошедшим и что-то сосредоточенно разглядывала в ночи.

– А-а, Ларочка, – пропела она глубоким контральто, повернувшись на стук входной двери. – А я уже волноваться стала. Обещала к ночи приехать. Ночь вовсю скачет по полям и лугам, а моей стрекозы все нету.

– Тетя Наташа, – Лариса скинула босоножки у порога и с глубоким вздохом облегчения рухнула в одно из кресел, – вот это – Игорь. То, что я у вас оставила сегодня вечером, принадлежит ему…

– Поняла…

Она метнулась к шкафу и согнулась над нижним выдвижным ящиком.

Тете Наташе на вид было лет пятьдесят пять. Но ей с таким же успехом можно было дать и шестьдесят, и семьдесят, настолько обманчива внешность женщины в этом возрасте.

Высоко взбитые седые волосы. Пухлые румяные щечки. Высокая и полноватая, она двигалась с удивительной грацией. За сеткой глубоких морщин прятались проницательные голубые глаза. Именно этот взгляд и не давал Игорю покоя. Он прожигал его внутренности, заставляя мысленно агонизировать в адских муках угрызений совести.

– Вот, пожалуйства, – протянула ему тетя Наташа картонную коробку из-под фена «Ровента». – Ларочка велела сберечь для вас. Все здесь в целости и сохранности…

Игорь взял в руки коробку, попутно метнув недовольный взгляд в сторону безмятежно улыбающейся Ларисы. Интересно, насколько та была откровенна с тетушкой?

– Вы посидите, а я сейчас покушать что-нибудь организую, – заторопилась хозяйка, скидывая домашние тапочки и надевая стоптанные туфли. – Возвращаться-то сегодня не след, поздно уже. У меня переночуете, а утром, голубки, каждый в свою сторону. Лариса, детка, исхудала-то как! Мосолики сквозь кожу светятся…

Попричитав немного, тетка ушла, хлопнув дверью.

– Чего ты ей наговорила? – вцепился сразу в Ларису проницательный взгляд Игоря.

– Сказала, что ты мой жених. У тебя неприятности. Нужно припрятать до ночи коробку. Если я не приеду этой ночью, велела вскрыть коробку и прочесть послание, оставленное мною под крышкой, а потом идти в милицию. – Лариса вытянула ноги и устало вздохнула: – Я останусь до утра. Ты – как пожелаешь. Денег ровно столько, сколько я извлекла из-за трубы мусоропровода…

– Не хочешь поиметь процент? – на всякий случай поинтересовался Игорь, заранее догадываясь о ее реакции.

– Издеваешься? – без лишних эмоций спросила Лариса, широко раскрыв глаза. – Мой процент в этом деле – это моя безопасность. А ее-то как раз ты мне гарантировать и не можешь.

– Я же поклялся! – едва не стукнул он себя кулаком в грудь.

– Речь даже и не о тебе. Хотя до конца свободной почувствую себя, лишь усадив тебя в кабину какого-нибудь дальнобойщика и сделав тебе реверанс на прощание…

– Так не терпится? – Игорь хищно прищурился. Он не мог отрицать, что ее пренебрежительное отношение к его мужскому естеству сильно его задевает. – Чем же я тебе не приглянулся? Ростом не вышел или, быть может, физиономией?

– Манерами, уважаемый, – Лариса подняла руки над головой, не замечая, как четко обозначилась ее грудь, и похлопала ладошками по стене. – Манерами в период знакомства…

– Ну извини, – Игорь галантно поклонился. – В следующий раз буду более обходителен.

– Не-ет, – она пружиной подскочила на месте. – Никакого следующего раза, слышишь! Не будет никакого следующего раза!!!

«А вот тут ты ошибаешься», – хотелось ему рассмеяться ей в лицо. Но вошла тетя Наташа с подносом в руках, и он сдержался.

– Давайте, детки, покушайте, – сразу заворковала она, не сводя изучающего взгляда с Игоря. – Наверное, к такому угощению не привыкли, но все свежее.

Старая карга, как он окрестил ее про себя, испытывая жуткое неудобство от ее присутствия, оказалась на редкость проницательной. Он действительно не привык к подобному угощению. В их доме готовил повар, выигранный отцом в карты у какого-то нувориша, кроме повара, была еще и кухарка. Рестораны Игорь предпочитал с восточной кухней, сейчас же ему были предложены макароны с подливкой, пара котлет, кусок хлеба на краешке тарелки и стакан густого киселя. Представив, как эта жидкость проникает в его горло и склизким комком опускается внутрь, Игорь едва не сплюнул.

– Игорь не любит киселя, тетя Наташа, – угадав, пришла на выручку Лариса. – Я выпью…

Отужинали в полной тишине под неусыпным оком хозяйки. Кое-как попихав в себя трапезу, Игорь засобирался в дорогу, попросив Ларису проводить его. Она встала и неохотно пошла за ним следом.

– Там скоро один парень уезжает, – крикнула ему в спину тетя Наташа. – Где-то через час отправляется. Ты спроси куда, может, вам по дороге…

После приятной тишины, царящей в комнате тети Наташи, шум моторов прибывающих и отъезжающих трейлеров просто оглушил Ларису. Виски заломило, и, слегка качнувшись, она невольно ухватилась за рукав Игоря, инстинктивно ища в нем поддержку.

– Что с тобой? – не смог не воспользоваться он ситуацией и приобнял ее за плечи.

– Голова немного закружилась, – слабым голосом ответила она. – Вторая ночь без сна…

Они обогнули здание забегаловки и медленно двинулись в сторону стоянки. Им нужно было пройти слабоосвещенный участок, затем свернуть за ряд небольших строений, громко именуемых гостиничным комплексом, и, миновав протоптанную тропинку протяженностью где-то около тридцати метров, упереться в щит, приглашающий воспользоваться услугами автостоянки.

Большую часть этого небольшого пути они проделали в полном молчании. Игорь был чем-то озадачен. Сурово сведя брови и поджав губы, он бросал на нее загадочные взгляды, значение которых было понятно только ему.

Ларисе разговаривать и вовсе не хотелось. Ей редко приходилось кого-нибудь провожать в своей жизни, поэтому слов, приличествующих случаю, не находилось. Что она могла сказать ему? Пожелать счастливого пути? Пожалуй, в этом было бы больше лицемерия, чем правды. Поэтому она молча шла за ним в ночь, с трудом угадывая дорогу.

– Лариса, – Игорь внезапно остановился, и Лариса, не ожидавшая этого, ткнулась головой в его спину. – Мне нужно что-то сказать тебе…

– Что? – еле слышно выдохнула она и напряглась. – Почему ты остановился? Что случилось?

«Бежать! Бежать немедленно! – мгновенно застучало в ее голове. – Идиотка! Неужели ты думала, что он оставит тебя в живых?!»

Подобно большой испуганной птице, Лариса взметнула руками и, круто развернувшись, бросилась прочь.

– Стой! – сдавленным голосом приказал он, и по шуму за спиной она поняла, что он кинулся следом.

Погоня продолжалась недолго. Споткнувшись в кромешной темноте о кочку, Лариса плашмя полетела на землю. И почти тут же со всего маху ей на спину опустился Игорь.

– О черт!!! – громко застонал он, ударившись раной. – Куда ты ломишься?! О черт?!

– Оставь меня!!! – запричитала она, громко всхлипывая.

– Тише ты… черт! – Попеременно охая и чертыхаясь, Игорь развернул ее на спину и, придавив массой своего тела к земле, зашипел: – Заткнись, дура! Перестань верещать!!!

– Ты, ты, ты… – задыхаясь от ужаса, залопотала Лариса. – Ты хочешь меня убить?!

– Нет, дурочка, нет… – Он, тяжело задышав, сдавленно прошептал: – Я хочу тебя любить…

ГЛАВА 13

Первые лучи солнца разжижили кромешную темноту в восточной части города. Громоздкие строения машзавода, расположенного в том районе, начали приобретать все более ясные очертания и через пять-десять минут отразили в своих окнах восходящее светило. Часа через два город проснется. Заснуют, громыхая, пустые трамваи и троллейбусы. Застучат тележками уличные торговцы. Народ забегает, засуетится, чтобы прожить еще один бесконечно длинный и так мгновенно ускользающий день.

Что-то он принесет каждому? Кто-то сказал, что только неизвестность заставляет нас жить и карабкаться к вершине, венчает которую – смерть. Мы суетимся, любим, ненавидим. День за днем открываем что-то новое. Созидаем и разрушаем. Но бессмертия за это судьба нам не дарует. Финишный предел каждого из нас предсказуем и плачевен…

Мрачнея душой от подобного черного философствования, Серафим стоял у окна в Ларисиной квартире и постукивал костяшками пальцев о подоконник.

Итак, девка не вернулась. То ли любвеобильный Ромео забрал ее с собой, то ли сумел избавиться по дороге, что вероятнее всего. Возможна и какая-то иная причина. Но узнать ее, эту самую причину, Серафиму хотелось до желудочных колик. Ему это было просто необходимо, чтобы просчитать свой следующий ход. Он уже раз сыграл вслепую, поверив словам этой…

– Черт с ним со всем, – скрипнул он зубами, услышав мелодичный клекот сотового. – Да, слушаю…

Саня Левчик с энтузиазмом, что было удивительно после всех постигших их неудач, принялся докладывать о результатах. Обстоятельно, но без ненужных подробностей, он выложил ему всю имеющуюся у него информацию об этой загадочной Мате Хари.

– Что, так вообще никого и нет? – не сразу поверил Серафим.

– Вообще никого…

– Ну что же. Выбора у нас нет, вези тогда этого голубка сюда. Да, Саня, постарайся побыстрее и без лишнего шума. Скоро станет совсем светло…

Хотя последний фактор значения для него лично уже не имел. Осторожничай, не осторожничай, выправить случившееся было уже сложно. Серафим с тяжелым сердцем отошел от окна и еще раз оглядел комнату. Уютная, вполне соответствующая облику ее хозяйки, во всяком случае, тому впечатлению, какое она смогла произвести на него. Жалко, конечно, будет портить и обои, и ковер, и эти с видимой тщательностью подобранные гравюры, но другого выхода он просто не видел. Серафим сам себя перестал бы уважать, если бы оставил ее выпад без ответного хода. Хорошо бы ей самой вернуться в разгар событий, но, как видно, не судьба, а время не терпит. Ладно, пусть хоть это ее удивит.

Нет, но какова нахалка!..

Звук открываемой двери отвлек его от мрачных размышлений. Метнувшись за угол шкафа, Серафим рывком достал пистолет из-за пояса брюк и осторожно снял с предохранителя.

– Давай, давай двигай вперед, не бойся…

Услышав бесшабашный голос Сани Левчика, Серафим расслабился и, вернув оружие на место, вышел из укрытия.

Представшая перед ним личность могла разжалобить кого угодно. Невысокий тщедушный человечишка трясся всем телом и без конца икал, пуская слюну из уголка рта. Сцепленные пальцы рук он держал перед грудью в молитвенном жесте, а глазами ловил взгляд стоящих напротив мужчин, умоляя о снисхождении.

– Что это? – брезгливо сморщился Серафим.

– Это у их сослуживцы, – хохотнул Саня и подтолкнул студенистую массу в образе человека вперед. – Ты представляешь, он даже в штаны напрудил, когда я «пушку» достал. Ну прикол!..

– Присядь, – коротко приказал Серафим. – Как зовут?

Парень рухнул на пол на колени и, заикаясь, проблеял:

– В-володя-я.

– Вова, значит. И чем же ты, Вова, так прогневал моего хорошего друга, что он тебя пригласил для беседы?

Для нужного ответа сил не нашлось. Вова недоуменно задергал плечами и отрицательно замотал головой.

– Не знаешь, значит. А где мы сейчас находимся, ты тоже не знаешь? Чей это дом?

– Ларискин, – на удивление бодро ответил Володя и заискивающе посмотрел на собеседника. – Это ее квартира. Мы вместе работаем. Я с ней никаких отношений не имею. Гадкая баба…

– И чем же она тебе так не угодила… Вова? – делая ударение на его имени, почти радостно заулыбался Серафим.

– Гадкая, гадкая и сволочная. Себе на уме. Втерлась к нашему управляющему в доверие.

– Каким образом?

– Пришла несколько лет назад в потертых джинсах и облезлой футболке к нему в кабинет и давай перед носом чертежами махать. Мы тогда эту убогую квартиру не могли никому спихнуть. Вот она и подкупила его этим, ну что избавила от проблем. А он, старый ишак, проникся и решил, что она – дар божий. Предложил ей работу. Все лучшие заказы – ей. Ну и отсюда – заработки. Высокомерная, ни с кем отношений не заводит. Поначалу думали – лесбиянка, но она и бабам отказывала. Представляете, что за экземпляр?

– Ну, ну, – поощрил его Серафим. – Продолжай. А что же с тобой? Сидите в одном кабинете, и никогда не откровенничала?

– Да вы что?! – От неожиданности Володя вновь принялся громко икать. – Меня за быдло держала. Сроду никогда не поможет ни в чем. Чирик сбить до получки у нее невозможно. А сама деньги сумками таскает.

– Ну-ка, ну-ка, поподробнее, если можно, – Серафим продолжал улыбаться, но от Сани Левчика не укрылось, каким змеиным блеском засверкали его глаза.

– Утром опоздала на работу. Потом полезла в сумку, я уже и не помню зачем, а там баксы пачками. Я ей: «Откуда?» А она даже до ответа не снизошла.

– Сумочка гобеленовая в клетку, так?

– Ага, – обрадованно закивал Володя. – Клетка синяя с бежевым. Убогость жуткая.

– Как думаешь, откуда деньги?

– Сам не знаю! – ударил он кулаком себя в грудь. – Скрытная очень. Пришла поздно, под глазами круги, в сумке деньги, и давай вкалывать. Весь день над расчетами просидела, даже от обеда отказалась.

– Она не была чем-то расстроена?

– Не знаю. По ее лицу очень трудно понять. Нацепит на себя маску такую непроницаемую, и все, дальше – могила.

– Это ты точно подметил!.. – удовлетворенно отметил Серафим и трижды выстрелил бедной жертве в голову.

Смешно дернув ногами, то, что было когда-то Владимиром, рухнуло развороченным лицом вниз и через мгновение застыло.

– Сюрприз! – почти радостно пропел Саня Левчик.

– Еще какой сюрприз! – Серафим демонически заулыбался и послал две пули в грудь своему соратнику. – Прости, Саня. Так нужно.

– С-сима-а, – простонал тот и рухнул на спину. Изумленно глядя попеременно то на расползающееся на груди пятно крови, то на Серафима, Саня силился подняться, но не мог. – За что?!

– Так нужно, дорогой. Так нужно. Ты мне с того света спасибо еще не раз скажешь, – почти ласково ответил ему хозяин, подошел вплотную к нему, приставил пистолет к голове и произнес: – Извини, контрольный…

ГЛАВА 14

Шум воды был слышен даже с лестничной клетки. Вот тебе и новомодный пентхауз! Слышимость как в хрущевском клоповнике. В довершение ко всему Лариса услышала смачный звук поцелуя и следом сладкий речитатив Ляльки:

– Сладенький мой, любименький, возвращайся поскорее. Лялечка очень по тебе скучает…

Обблеваться можно от такого зефирно-розового счастья! То ли дело у нее, Ларисы, – все просто, как сама жизнь, без лишних слов, эмоций и объяснений. Подавив в себе горестный вздох, она нажала на кнопку звонка, и почти тотчас дверь распахнулась.

Высокий импозантный мужчина сорока лет от роду с фигурой атлета и умными добрыми глазами несколько мгновений недоуменно ее разглядывал, моргал, оглядываясь куда-то себе за спину и беззвучно шевеля губами, а затем с улыбкой пробормотал:

– Ларочка! Вот так сюрприз! Все никак не могу к тебе привыкнуть…

Он вежливо чмокнул ее в побледневшую щеку и потянул за собой в просторный прохладный холл.

– Ляля. Иди сюда.

Так может звать по имени только горячо любящий мужчина. Нежно, проникновенно, словно лаская звуком своего голоса, не то что…

Лариса подавила очередной всплеск горечи и распахнула руки навстречу сестре, которая с диким визгом неслась на нее откуда-то из глубины квартиры.

– Ларка! Гадкая девчонка! – тут же заслюнтявилась она, вымазав всю щеку Ларисы слезами. – Неужели не могла позвонить?! Мы бы подготовились! Как же я соскучилась!!! Аркашенька, это же Ларка?! Господи, я не верю! Это она…

Аркаша, мило улыбаясь, отступал к двери, извиняющимся жестом показывая на часы.

– Иди уж, банкир несчастный! – укорила его Лялька, правда, с плохо скрытой гордостью за супруга. – Вечная эта твоя занятость…

Дверь за Аркадием закрылась, и Лариса вторично подверглась нападению эмоциональной сестренки. Лялька не отпустила от себя сестру, пока не потискала ее, не подергала за волосы, как бывало в далеком детстве, и вдоволь не облобызала. Лариса сносила все это молча и с тайным удовольствием. Приятно, конечно, что тебя так любят и так рады твоему незапланированному визиту. Было бы гораздо хуже натолкнуться на милую вежливую улыбку и прочесть в глазах что-то вроде: «Ах, как ты не вовремя».

– Какими судьбами, Лариска-крыска?! – Лялька потащила ее в гостиную и, толкнув на диван, устроилась рядом.

– Проездом, – впервые соврала сестре Лариса. – Подумала, что, может быть, ваш медовый месяц уже закончился… Думаю, дай заеду, попытаю счастья…

– И все удачно!!! – весело рассмеялась Лялька. – Умничка! А медовый месяц длился ровно неделю. Постоянные звонки на сотовый и пейджер. Пробовали отключиться, так через три часа начал персонал слетаться. Подумали и решили вернуться. Дела…

– Все хорошо? – Лариса взъерошила такую же, как и у нее, светло-русую шевелюру сестры. – Ты счастлива?

– Очень! – Лялька сложила руки домиком перед грудью и выдохнула: – У меня такое чувство, что я сплю! Представляешь, иногда даже страшно становится. Боюсь, что открою глаза, и все исчезнет, как тогда в детстве…

– Не надо, милая, не надо, – ласково погладила ее по щеке Лариса. – Все это в прошлом. Ты больше не будешь плакать. У тебя прекрасный муж, отличный дом, и все у вас будет хорошо.

– Правда? – Лялька подняла на сестру полные надежды глаза и, как бывало прежде, с облегчением рассмеялась. – Раз ты так говоришь, значит, так все и будет. Я тебе всегда верила. Даже когда это было и неправдоподобно, я все равно тебе верила. И все сбылось! Все получилось! Я люблю тебя, сестренка!

– Я тоже тебя очень люблю, – Лариса обняла сестру. – Ты все, что у меня есть, понимаешь? В тебе вся моя жизнь. И пусть мы редко видимся, мне кажется, что я и на расстоянии слышу биение твоего сердца.

– Лариса, – Лялька отстранилась и тревожно посмотрела на нее, – у тебя все в порядке? Что-то ведь случилось? Что-то в тебе не так.

– Нет-нет, – поспешила та ее успокоить. – У меня все хорошо. Я немного посижу у тебя, а потом поеду.

– Так скоро?!

– Работа, мой хороший, работа… А сейчас покажи-ка мне свой дом…

Экскурсоводом Лялька была восторженным. Подолгу задерживаясь в каждой комнате, она во всех подробностях рассказывала историю приобретения всех своих вещей. Зимний сад не стал исключением. Каждое растение имело свое имя, было обласкано и ухожено.

– Тебе не жаль тратить на это время? – снисходительно улыбалась Лариса, слушая восторженный лепет сестры.

– Нет! Мне это нравится! Более того, я только сейчас поняла, что в этом мое предназначение! Я – не ты. А сейчас идем, я тебя покормлю…

День пролетел незаметно. Лариса выспалась, отдохнула, объелась Лялькиных деликатесов и засобиралась домой.

– Почему так скоро? – огорчилась сестра. – Аркаша наверняка что-нибудь придумает интересное на вечер.

– Пусть твой любезный Аркаша лучше с дверью что-нибудь придумает, – улыбнулась сестра на прощание. – Тонкая такая, что слышно, как вы дышите.

– Шутишь? – Аккуратно выщипанные бровки сестры полезли вверх. – Нам ее только на прошлой неделе заменили. У предыдущей замки поломались, пришлось менять вместе с коробкой. Звуконепроницаемость и прочие удобства фирмой были гарантированы.

– Не знаю, что там вам гарантировали, но звук льющейся воды и твоих поцелуев был слышен с лестничной клетки. Хорошо на площадке больше нет квартир, а то бы от любопытствующих отбоя не было. – Лариса поцеловала сестру и, предостерегающе выставив ладонь, попросила: – Не провожай меня, не надо. Сама не люблю провожать, да и когда меня провожают – тоже. Звони…

– Лариса! – окрикнула ее Ляля, когда сестра уже скрылась в лифте. – Как приедешь домой, сообщи!

– Ладно, – печально вздохнула та и нажала кнопку первого этажа. – Что-то там меня ждет – дома…

Но то, что там ее ожидало, не могло привидеться Ларисе ни в одном кошмарном сновидении.

Перво-наперво на улице перед подъездом ее встретила толпа любопытствующих старушенций из тех, что все и про всех всегда знают. Они горестно качали головами, притворно вздыхали и бросали в ее сторону загадочные взгляды. Лариса их демонстративно проигнорировала. Но вот факт присутствия двух милицейских машин и парочки скучающих сержантов на скамеечке не мог ее не взволновать.

– Пойми их сейчас, молодых-то, – злобно просипела одна из старых фурий. – С виду такая приличная, положительная…

«Уж не про меня ли?» – невольно закралось опасение, но до расспросов Лариса не опустилась, а молча прошествовала сквозь строй в свой подъезд.

До третьего этажа лифт полз на удивление медленно. Дверцы, как на грех, тоже не спешили открываться. Да и ноги отчего-то отказывались слушаться, слабея в коленях и подгибаясь в самый неподходящий момент. Дверь в квартиру, конечно же, была открыта настежь. Около входа стояли незнакомые ей мужчина и женщина с сильно перепуганным лицом.

– Что случилось? – решила поинтересоваться у них Лариса, почти уверенная в их ответе.

– Убийство!!! – прошипела трагично женщина и сделала шаг в сторону, пропуская Ларису в квартиру. – Двойное!!!

– Болтай меньше, дура! – цыкнул на нее мужчина, из чего Лариса сделала вывод, что это супружеская пара. – Вас там ждут, сударыня…

Его ехидства ей хватило ровно настолько, чтобы немного стряхнуть с себя оцепенение. Несколько раз вдохнув и выдохнув, она вошла в свой дом, отчего-то ставший объектом вторжения посторонних, и едва не рухнула на пол.

Кровь, кровь, кровь…

Она была, казалось, повсюду. Как и люди, снующие туда – сюда по ее малогабаритке. Две белые простыни на полу, явно прикрывающие тела. Листы белой бумаги на тахте и склонившийся над ними милиционер с авторучкой.

– Что здесь происходит? – попыталась она спросить с достоинством, но горло издало какой-то жалкий писк. – Объяснитесь…

Объясниться не пожелали, а грубо схватив под локоть, буквально поволокли в кухню, где этих самых объяснений потребовали от нее. Следующие несколько часов стали для Ларисы настоящей пыткой. Она просто обезумела от нахрапистости и наглости родной милиции. Отчаянно дымя вонючими дешевыми сигаретами, они отчего-то считали своим долгом склоняться к ее лицу настолько близко, что от мельтешения их озлобленных физиономий ее замутило уже через двадцать минут.

– Я ничего не знаю, – бубнила она без остановки.

– Почему именно в вашей квартире? Что вы можете сказать об убитом сослуживце? Как давно вы состоите с ним в интимных отношениях? Способен ли он был вступить в интимные отношения с мужчиной? Что он мог искать в вашей квартире? Где вы прячете оружие, из которого убили этих людей? К какой бандитской группировке вы принадлежите?..

Боже правый!!! Кто и где учит этих тупоголовых идиотов?! Неужели основной принцип их работы – это доведение людей до слабоумия? Лариса крутила головой в разные стороны и силилась понять, чего же все-таки хотят от нее эти люди? О каком интиме они толкуют? Групповой секс?! Господи, это-то зачем сюда приплели?! А-а-а, оказывается, одно из их предположений таково: она перестреляла незадачливых любовничков, приревновав их обоих.

– А зачем? – впервые решилась она на вопрос. – Зачем мне было их убивать?

Вопрос, казалось, поверг ментов в изумление. Они на мгновение ослабили свой натиск. Помолчали минуты две и обрушили на нее новый поток грязи, именуемый у них версией…

Ближе к полуночи детективы выдохлись и засобирались уезжать.

– Едешь с нами! – властно приказал один из них. – Разберемся на месте. Постановление о задержании уже подписано…

Удивительно, но Лариса даже обрадовалась, что ей не придется оставаться в квартире, где так ощутимо витал дух смерти. Она с живостью вскочила со своего места и поспешила на улицу…

Следующие двое суток обернулись бесконечной чередой допросов, издевок соседок по камере и скудных тюремных трапез. Все остальное время Лариса лежала, свернувшись клубочком на нарах, и пыталась переосмыслить происходящее. Но осмыслению это поддавалось с трудом.

Некто, а она была почти уверена, что это тот самый лысоватый мужчина, которого Игорь назвал Серафимом, каким-то образом дознался, что именно она забрала деньги. Он врывается к ней домой, но ее там не обнаруживает. Начинается поиск людей, хорошо ее знающих, или родственников. Последние в ее личном деле значатся прочерком, из знакомых за такое короткое время отыскать кого-либо затруднительно, остается сослуживец. Его-то, бедолагу, и притащили на дознание бандиты. Что он им говорил, на какие откровения пускался, так и останется неизвестным. Да и что, собственно, он знал? Ну видел деньги в ее сумке, и что? Пусть рассказал о них, что это изменило? Ровным счетом ничего. Его убивают как ненужного свидетеля. До этого момента все вполне понятно, во всяком случае ей, и объяснимо. Но дальше начинается несуразица. Кто второй парень? Почему он был убит? Кем убит? И почему в ее квартире?

Этими вопросами терзали ее менты, и ими же терзался мозг Ларисы. Она не могла не признать, что хоть в этом солидарна с операми. Версию о сексуальных извращениях они отмели спустя сутки.

– Не было найдено никаких тому подтверждений, – снизошел до ответа хмурый опер, тыча в пепельницу своей вонючей сигаретой. – Анализ на сперму дал отрицательный результат.

– А может быть, они предохранялись? Или, быть может, они успели принять душ? – предположила Лариса и невинными глазами посмотрела на него. – Только почему на моей территории?

– Это-то нас и волнует больше всего, дорогуша, – мент сопроводил свои слова улыбкой гиены. – Как могла такая правильная леди опуститься до такого. Правда, после наведенных справок мы кое-что узнали…

– Что вы имеете в виду? – насторожилась она, уверенная в его ответе.

– Гены, дорогуша, – вещь великая. Против ихней информатики не попрешь. Как говорится: яблочко от яблони…

Здесь с ней впервые случилась истерика. Лариса подскочила на месте, завизжала что-то оскорбительное в его адрес и в адрес всей ментовской братии. Молниеносным движением схватила с его стола какие-то бумаги и принялась рвать их на мелкие куски, продолжая ласкать его слух бранными словами. Двое охранников, вбежавшие на шум, еле с ней справились.

Этот нервный срыв стоил ей суток карцера.

Вы когда-нибудь пробовали просидеть двадцать четыре часа на бетонном полу вонючей холодной камеры в полнейшей темноте и слушать шуршание крыс в углах? Нет?! Тогда вы не поймете того, что с ней происходило. Описанию это не поддается, потому как, балансируя на грани между отключением сознания и явными признаками сумасшествия, очень трудно дать определение тому, что тебя окружает и что ты собой являешь в данный момент…

Когда за ней пришли, она не сразу поняла, чего от нее хотят. Как не сразу поняла и слова седовласого майора, перед которым ее поставил озадаченный ее состоянием охранник.

– Что вы сказали? – непонимающе уставилась на него Лариса, дрожа всем телом от смены температуры.

– Вы свободны. Более трех суток держать вас не имеем права. В подписке о невыезде не вижу необходимости. Можете быть свободны. – Он немного подумал и добавил: – Извините, если что не так…

Вот и все! Опять тот же шаблонный набор ничего не значащих слов. Пустые, бездушные фразы. Протокольные суки!!! Старательно подавляя в себе омерзительное чувство тошноты от общения с работниками органов правопорядка, Лариса молча кивнула, взяла протянутый пропуск и вскоре покинула стены этого гостеприимного учреждения.