Текст книги "Слуга чародея"

Глава четвертая

Не успели окружившие Кротон предместья скрыться вдали, как тишину нарушил дребезжащий перезвон колокольчика. Такие вешают в почтовых каретах, когда пассажиры хотят привлечь внимание возницы. Карета затрещала и остановилась. Я услышал, как хором вздохнули лошади.

– Ваше высочество? – Гарцевавший рядом сэр Ларан осадил коня. – Что случилось?

– Я устала, – донесся голос леди Имирес. – И желаю отдохнуть. У меня ноги затекли сидеть. Давайте устроим привал!

– Но… Вы это… того…

– Я так хочу! И еще – я хочу есть! Дядя велел вам выполнять мои желания, не так ли?

Еще не подозревая, к чему клонит принцесса, сэр герцог на всякий случай собрал лоб в складки и изобразил на нем работу мысли.

– Да, э-э… ваше высочество велел, – наконец сообразил он.

– Так выполняйте! И подайте мне руку – я желаю выйти из кареты!

– Слизня-а-ак! – тут же раздался голос мага.

– Да, хозяин. – Я откинул шторку, отделявшую половину слуг от половины господ, и нос к носу столкнулся с господином.

– «Да, хозяин!» – передразнил он меня. – Чего расселся? Живо поставь палатку, разожги костер, принеси воды и приготовь обед! И разложи мне походное кресло!

– А палатку-то зачем? – искренне удивился я.

– Как это – «зачем»? А вдруг дождик пойдет?.. Мы что, должны намокнуть из-за твоей лени?

Карета уже съехала с обочины поближе к росшим вдоль дороги деревьям, так что спорить было бесполезно.

Вздохнув, я полез за свернутой палаткой. В идеале вся конструкция представляла собой два опорных шеста высотой в полтора человеческих роста, на которые набрасывалась промасленная ткань и закреплялась колышками по бокам. В одиночку поставить такое сооружение очень трудно – особенно если учесть, что последний раз я имел дело с палаткой еще в прошлой жизни, а мой хозяин, кажется, и вовсе ни разу не занимался ничем подобным.

– Ну что ты там возишься? – начал он ворчать примерно через две минуты. – Что, твой господин стоять должен? В мои годы такие физические нагрузки чреваты потерей здоровья! А я еще ценен для магической науки и всего человечества! Живо разложи походное кресло!

Бросив палатку, я кинулся к набору мебели «походный», состоявшему из складной кровати, складного стола, двух складных лавок, вышеупомянутого кресла и складных козел, на которых можно было натянуть возле огня мокрые плащи или же установить мечи, дабы благородное оружие не валялось на траве как попало.

– И подушечку не забудь! – напутствовал маг. – Мою любимую, бархатную.

– Простите, хозяин, – я коленом подпер кресло, закрепив распорку, – но…

– Ты хочешь сказать, что у нас нет подушки? А что, если я простужусь?

– Э-э… – мне пришлось проворно спрятаться от замаха волшебника за креслом, – могу что-нибудь подстелить. Скажем, запасной плащ. Он на меху и…

– Нет, ты совсем тупой! – взвыл хозяин. – Чтобы я садился на мех? Он же сваляется! Живо неси подушку! И разожги костер! Ветер холодный!

– Да, ветер, – кивнула принцесса и выразительно чихнула, уставившись на меня в упор своими огромными голубыми глазищами. – Мне холодно!

– Тогда… э-э… – сэр Ларан даже покраснел от собственной смелости, – может быть, того… ну… поедем?

– Ну уж нет! – Девица топнула ногой. – Я еще не нагулялась! Подайте мне руку, сэр… э-э…

– Сэр Ларан, ваше высочество! – Рыцарь мигом согнул руку в локте. – Сэр Ларан Парута, герцог Ольденский.

– О, – оживилась принцесса, – а не знаете ли вы такого сэра Перинара? Он тоже был герцогом Ольденским и возглавлял мою охрану?

– Это мой двоюродный кузен, ваше высочество! – Герцог выпятил обтянутую кирасой грудь так, что мускулы проступили на железе, как на бумаге.

– О, как мило… Вы знаете, он так меня защищал, когда произошло это ужасное нападение…

– Это наша фамильная черта, ваше высочество. Мы, лорды Парута, никогда не бросаем женщин в беде!

Взявшись под руки, вернее, сэр Ларан аж сложился пополам, чтобы ее высочеству было удобно опираться на его локоть, они стали прогуливаться вдоль росших на обочине деревьев. Я проследил за удалявшейся парочкой и словил от хозяина подзатыльник.

– Чего вылупился, ленивый паршивец? – напустился маг на меня. – А костер разжигать, палатку ставить и обед варить я за тебя должен?

– Я один палатку поставить не смогу! У меня не получится. Вот если бы вы согласились…

– Что-о? – возопил в праведном негодовании господин. – Да ты в своем уме? Чтобы великий маг Свет Акоста Травознай Четвертый – и ставил палатки? Ты вообще понимаешь, чего просишь, дубина неотесанная?

В следующий миг он должен был как минимум запустить в меня огненным шаром, но тут неожиданно подоспела помощь. Вопль волшебника был услышан, хотя и не совсем верно истолкован. За спиной кипевшего от негодования хозяина леди Имирес дернула герцога за локоть и что-то ему прошептала.

– Эй, молодцы! – тут же гаркнул он. – Помогите-ка великому магу поставить палатку!

Среди сопровождавших нас рыцарей оказалось несколько оруженосцев, которые по большому счету были такими же слугами, но имели право носить доспехи и оружие и происходили из благородных семейств. В их обязанности входило обеспечивать рыцарям комфорт в путешествии и обслуживать их на отдыхе. Сейчас оруженосцы чистили лошадей, поправляли сбрую или носили из обнаруженного родника воду. Но, услышав вопль сэра Ларана, побросали работу, кинулись к палатке и взялись за дело с таким рвением, что маг схватился за голову.

– Вот послали мне боги идиотов! – пробормотал он. – И-эх! Да будет ветер! – Хозяин широко, от души, взмахнул рукой.

Эффект превзошел даже мои ожидания, ибо в тот же миг поднялся настоящий ураган. Сопровождавшая принцессу дама (она только-только устроилась в теньке на складном стульчике) истошно завопила, когда порыв ветра задрал ее юбки, покачнулась и рухнула вместе со стульчиком, отчего ее платье задралось, явив всему миру каскад нижних юбок и кружевные панталоны. Служанки, платья которых тоже стремились взлететь, с визгом принялись поднимать свою госпожу, что было делом довольно трудным, ибо, соблазненные видом женского нижнего белья, на них, как пчелы на мед, налетели рыцари, поспешившие помочь ветру избавить девушек от лишнего барахла. Заголосившую из женской солидарности принцессу мужественно прижал к дереву сэр Ларан, закрыв от порывов ветра своим немаленьким телом.

Но основной жертвой урагана стала палатка. Она взлетела и вздулась горбом, так что, если бы не висевшие на ней пиявками оруженосцы, полотнище устремилось бы к облакам. Более мелкие и незакрепленные предметы, как то: шляпы двух кучеров, подушка с кресла вместе с оным, расстеленный на траве ковер, снятые с лошадей седла, чей-то плащ и корзинка с отчаянно вопящим в ней котом давно уже взлетели и кружили над нами, как стая диковинных птиц. Среди них мелькнули котелок и несколько рыцарских щитов.

– Вот так! – Как ни странно, хозяин остался доволен, несмотря на то что и его плащ превратился в парус. – А теперь – слушай мою команду!.. – С этими словами он шагнул под полотнище. – Ты и ты – берите во-он те палки и ставьте их вертикально… Да не так! Переверни, пенек косорукий! Во, сообразил! И держите… Нет, чуть дальше! Слишком далеко! Чуть-чуть назад… Да не ты назад, а ты. Ты стой на месте и держись за шест, как танцовщица. Хорошо стоишь…

Закрываясь рукавом от ветра, который принес дорожную пыль и вырванную с корнем траву, я присел на ступеньку кареты. Рыцари ловили разбежавшихся коней и носящихся по полю служанок, принцесса пыталась отлепить от себя сэра Ларана, а по обочине туда-сюда топталась палатка, изнутри которой доносился командный голос Самого великого мага всех времен и народов:

– Та-ак, ты закрепляешь здесь… нет, еще шаг назад!.. Все делаем шаг назад… А ты-то куда рванул? Ты – не все! Ты стой на месте… Ага! А теперь достаем колышки… Как-как, руками! Я, что ли, все за вас делать должен?.. Ага! Хорошо! Вбиваем их и натягиваем… натягиваем… натягиваем… стой! Назад! Не порвите! Больше не натягиваем, так вас и разэтак!

Придерживаясь руками за карету, я добрался до лошадей и стал гладить испуганных животных по мордам, шепча ласковые слова. Люблю лошадей. И коров тоже люблю. Это во мне говорит деревенская жилка: всякая скотина – кормилица, ее надо беречь и холить. Как я переживал, когда наш ослик умер от старости! К сожалению, чары башни распространялись только на разумных существ.

Минут через пятнадцать палатка была кое-как поставлена, выйдя из нее, хозяин небрежным жестом пригасил ураган. Все летавшие до этого предметы тут же рухнули на землю, причем котел чудом не наделся на голову одного из рыцарей вместо шлема. Сорвавший голос кот вместе с корзинкой приземлился точнее, прямо на сэра Ларана, и вцепился в него всеми когтями.

Благородного герцога наверняка учили сражаться с драконами, демонами и прочими тварями, но до полусмерти перепуганные коты явно не входили в число существ, с которыми может столкнуться рыцарь на большой дороге. Сэр Ларан от неожиданности заорал ничуть не хуже кота и запрыгал по обочине, стараясь отодрать крепко вцепившееся в него животное. Мешающие хохот с матом оруженосцы кинулись разнимать забавную парочку.

– Вот так как-то, – довольный произведенным эффектом, нарочито скромно пробормотал хозяин и кивнул оруженосцу, все еще державшемуся за шест: – Да отпусти ты уже его… стриптизерша!

Остальные нервно захохотали, когда красный от смущения парень стрелой ринулся прочь. В другую сторону, задрав хвост, удирал оторванный от герцога кот.

– А ты, – довольный собой маг поманил меня пальцем, – чего расселся, как барон? Живо приберись тут, сбегай за водой и приготовь обед! Я устал и наработался. И укутай меня пледом!.. Ах да! Поймай это животное!

Я проводил взглядом удалявшегося к горизонту кота, вздохнул и занялся делами.

Только через четверть часа, да и то с помощью оруженосцев (служанки и сопровождающая принцессу дама куда-то делись и с ними пропали несколько рыцарей), в лагере удалось установить какое-то подобие порядка. Я разжег костер, сходил за водой к роднику и присел на корточки, строгая овощи для походного рагу. Набегавшиеся и проголодавшиеся рыцари и оруженосцы ходили вокруг меня кругами, глотая слюнки и выразительно бурча животами. Вернувшиеся служанки, все еще томно вздыхая и тяжело дыша, словно это они ставили палатку, принялись хлопотать вокруг исцарапанного сэра Ларана. Багровая от натуги придворная дама тяжело плюхнулась на жалобно хрустнувший от такого обращения стульчик справа от мага и уставилась на меня таким тяжелым взглядом, словно это я был во всем виноват. Леди Имирес скромно сидела, сложив руки на коленях, между дамой и моим хозяином и внимательно рассматривала свой маникюр. Обнаружила сломанный ноготь, побледнела и сунула пострадавшую конечность прямо в лицо придворной. Та мигом переменилась в лице, кликнула служанку, и последняя, с неохотой оторвавшись от увлекательного процесса мазанья зеленкой герцогских царапин, принялась наводить красоту на холеные руки леди Имирес.

Вернулся кот, заставив своим появлением нервно вздрогнуть бесстрашного сэра Ларана. Не глядя ни на кого, рыжий нахал притащил и бросил к моим ногам очередного свежепойманного зайца. Некоторое время посидел молча, ожидая ласки и похвалы, но у меня были заняты руки – попробуйте в одиночку начистить репы, моркови, лука и других овощей на тридцать пять человек! – и, не дождавшись восхваления своих заслуг, непризнанный охотник на зайцев удалился. Оглянувшись через несколько минут в поисках кота – надо же было хоть кусок печенки ему выделить за труды! – обнаружил зверя лежащим на коленях у леди Имирес. Девица чесала его пальчиком за ухом, а котяра мурлыкал, закатывая глаза со страдальческим видом никому не нужного сиротинушки, которого никто не любит, не понимает и не ценит.

Я усмехнулся – вспомнилось неожиданно, как весной, во время половодья, вылавливал этого же самого кота, только тощего и грязного, из разлившейся реки, – и неожиданно встретил взгляд принцессы. Взгляд, в котором светилась теплота. И хотя она явно предназначалась коту, мне неожиданно стало жарко. Так жарко, что я поскорее отвернулся и опустил глаза.

Путешествие растянулось на три дня. Не буду их описывать подробно – скажу лишь, что для меня, много лет не покидавшего башню и целыми днями не общавшегося ни с кем, кроме хозяина и кота, происходящее было большим праздником. Если бы мог, я бы бежал впереди кареты или носился кругами, как охотничий пес – все равно лошади большую часть времени шли шагом, лишь иногда переходя на тряскую рысцу. Чего мне было бояться? Места, где это случилось много лет назад, остались далеко на юге, прошли годы, обо мне наверняка забыли… Да и вообще, кто будет помнить тот незначительный эпизод, коему не нашлось места даже в трехтомном «Жизнеописании Богара Справедливого». Знаю точно – эту книгу я прочел трижды, стараясь читать между строк. Первый том занимали детские и юношеские годы великого короля, а также его борьба за престол с кузеном, который чуть было не развалил страну. Второй был отдан описанию войны с медианами, а также восстановлению Сидонии после разрухи и очищению ее от нежити и демонов. В третий вошло описание мирных дел короля, из-за которых он и получил свое прозвище Справедливый, а также исторические анекдоты. Но нигде не было упоминания о том дождливом осеннем дне…

Ливший всю ночь дождь превратился в мелкую изморось, и потому чудилось, что по лицу привязанного к столбу паренька течет вода. Несмотря на то что оказался крепко связанным, юноша отчаянно бился и кричал, пока доморощенные палачи обкладывали его хворостом.

– Пожалуйста, не надо!.. Пощадите! Я не хочу умирать! Пожалуйста! Отпустите меня!.. Да скажите вы им! Вы же меня отпустили! За что? Почему?

В стороне стояли три мага – те, что вчера вынесли приговор и присутствовали при наложении наказания. Они же не сопротивлялись, когда осужденного юношу подхватила жаждущая мести толпа и устроила самосуд.

– Пожалуйста, не надо! – почти стонал от страха юноша. – Не надо! Я не хочу!

Но маги молчали. Их слово было сказано вчера, сегодня они уже являлись сторонними наблюдателями.

– Я же просто хотел помочь… Ну что вам стоит? – плакал осужденный.

К куче хвороста уже поднесли смоляные факелы, и он завизжал от страха и предчувствия боли, когда огонь с неохотой взялся лизать влажные сучья.

В это время на дороге показался небольшой конный отряд. Крики и отчаянный плач привлекли внимание возглавлявшего его всадника, и тот повернул коня.

– Что здесь происходит?..

Хватит об этом! Прошло слишком много лет! Тех, кто тогда подносил факелы к куче хвороста, давно уже нет в живых, состарились и отошли в лучший мир их дети, своих взрослых детей вырастили внуки. Все прошло и поросло быльем. А жизнь… Жизнь продолжалась несмотря ни на что.

И потому я собирался наслаждаться бытием в полной мере. Осмелев, уже на второй день вовсю болтал со служанками и даже отвечал на заигрывания. Среди оруженосцев также нашлись вполне компанейские ребята – с ними вместе мы разбивали лагерь, если благородным пассажирам вдруг не терпелось отдохнуть посреди дороги и размять уставшие от долгого сидения ноги. С ними мы прислуживали господам вечерами за ужином – в целях безопасности ночевала леди Имирес только в замках верных королю людей. Меня сначала побаивались – как же, терся возле мага! – но, когда поняли, что я всего лишь слуга, а никак не ученик, приняли в свою среду.

Сложности возникли только в отношениях со служанками – утолив свое любопытство относительно моей скромной персоны, обе девушки, к моему разочарованию, оставили меня в покое и перенесли внимание на оруженосцев. Оно и понятно – каждой девушке хочется выйти замуж как можно выгоднее. Оруженосцы – как правило, люди благородного происхождения, имели все шансы когда-нибудь стать рыцарями и либо заиметь собственный замок, либо поступить на службу к более знатному лорду и пользоваться жизненными благами с его стола. Самые счастливые становились рыцарями королевской гвардии, то есть получали солидное жалованье и небольшой земельный надел – значит, были перспективными женихами. А каковы перспективы у слуги? Слуга всю жизнь остается слугой, работает за мизерное жалованье или вовсе за стол и еду. Лишь в случае смерти господина самые преданные и верные получают кое-какое вознаграждение – например, их могут упомянуть в завещании и отписать им несколько сотен золотых монет. Остальные будут вынуждены искать новое место. Нет, конечно, бывают и династии слуг, которые служат одной и той же знатной семье на протяжении поколений. У них имеются свои сбережения, свои земельные наделы, а иногда и другая личная собственность. Но то, повторюсь, династии, а что могу предложить этим девушкам я – слуга в первом поколении? Только мимолетную интрижку и возможность потом хвастаться подружкам, что, вот, имела любовником слугу настоящего мага и он провел для меня в обиталище своего хозяина экскурсию. Так что с девочками мы только болтали, хихикали и вообще довольно целомудренно дружили.

В столицу прибыли в разгар дня. Еще в предместьях нас встретил вооруженный эскорт. Карета остановилась – уже третий раз, хотя только-только миновал полдень. К экипажу подъехал на толстом сером в яблоках коне дородный мужчина, чья окладистая борода наводила на мысль о гномах, а высокий рост – о горных великанах.

– Рад приветствовать вас, наследная принцесса Имирес Борская! – пророкотал он гулким басом. – Ваш дядя, его величество Биркер Пятый Майнинг, счастлив наконец-то встретить вас!

Из господской половины кареты что-то весело защебетали. Я тихо толкнул локтем Тину – ту служанку, которая сегодня сидела рядом со мной:

– Кто это?

– А? – Та приоткрыла шторку. – Это сэр Кадор, капитан гвардии.

– Он очень похож на своего деда, – вырвалось у меня.

– Что? – Вторая девушка, Эдда, вытаращила глаза. – А ты откуда знаешь?

– Ну… У нас в башне есть «Жизнеописание Богара Справедливого». Там в конце – гравюры с изображениями всех сподвижников великого короля. Есть там и дед сэра Кадора, и волшебник Оммер по прозвищу Полукровка, и даже знаменитый Альт-Вампир…

– О-о, – переглянулись девушки, явно меняя свое мнение обо мне. – И ты про всех них читал?

«И не только читал, но кое с кем имел честь разговаривать», – чуть было не брякнул я, но вовремя опомнился.

– Читать не умею, – пожал я плечами. – Родился и вырос в деревне, сирота… Но хозяин иногда разрешал мне полистать некоторые книги и читал подписи под гравюрами. Он ведь тоже был сподвижником Богара Справедливого и учителем Оммера-Полукровки! Господин гордился подвигами своего ученика и иногда кое-что рассказывал. А я слушал… Только плохо помню…

Карета тем временем тронулась с места, избавив меня от необходимости продолжать разговор. Нет, я все-таки отвык от нормальных людей – чуть было не выдал себя! Но правду эти девушки знать не должны.

Под звуки фанфар экипаж въехал в распахнутые городские ворота, и я прилип носом к оконному стеклу.

Мне не пришлось даже разыгрывать наивного провинциала, который в первый раз попал в большой город, – столица действительно очаровала меня. Собственно, кроме нашего Кротона, городка, неподалеку от которого стояла башня моего хозяина, я вообще не видел городов. Имеется в виду – нормальных городов, ибо в те годы все города выглядели одинаково: ведь только что половину страны подмяла и опустошила война. Орды медиан и распоясавшаяся нежить чуть-чуть не добрались до столицы. Это потом все отстроилось и заблистало яркими красками.

Королевский дворец напоминал цитадель, что и понятно, ибо когда-то город начал расти вокруг настоящей военной крепости. Было это в такой седой древности, что и вспоминать неохота. Снаружи дворец походил на неприступный кремль, странно смотревшийся в черте города, но изнутри производил совсем другое впечатление. Красота, сила и роскошь – вот три слова, которые приходили мне на ум, когда я вспоминал королевскую резиденцию.

К приезду племянницы монарха готовились заранее – площадь перед дворцом была запружена народом, карета двигалась по коридору из гвардейцев в парадных доспехах. На высоких ступенях выстроилась толпа разряженных придворных – где-то среди них была и королевская семья.

Взревели фанфары. Экипаж остановился. Я, не в силах больше сдерживаться, стрелой выскочил и стал восторженными глазами пожирать все вокруг.

Король Биркер Пятый очень походил на своего царственного деда – то есть на гравюры с его изображением. Впрочем, таковыми вырастали все мужчины из рода Майнингов – подтянутые, прекрасно сложенные воины высокого роста с вьющимися волосами и светлыми глазами. Его величеству было чуть за сорок, но двигался он с живостью и легкостью юноши. Нарушив церемониал – насколько я знаю, его великолепный дед тоже не страдал излишней приверженностью к оным, – правитель сбежал по широким ступеням и заключил племянницу в объятия, такие мощные, что в них могли бы утонуть и две такие девушки.

– Наконец-то! – громко провозгласил король. – Дочь моей сестры Ленирии приехала навестить нас! Ты в порядке?

– Да, дядюшка, – скромно потупилась эта пройдоха. – Путешествие оказалось приятным…

Ага, смотря для кого! Но только не для тех, кто по пять раз на дню был вынужден разбивать лагерь по той простой причине, что господам хотелось подышать свежим воздухом. Сами попробуйте пять раз в день ставить палатку, рыть ямы для отхожих мест, устраивать лагерь, носить дрова и воду, нагревать котелок и варить в нем компот! А потом еще рыскайте по кустам в поисках приправы для дичи! Но сейчас – прочь тягостные мысли! Слизняк все-таки добрался до столицы и, как всякий провинциал, свято уверовал, что здесь исполнятся все мечты.

Остановившись возле кареты, я с восторгом озирался по сторонам. Ну мог ли слуга мага когда-нибудь мечтать о том, что окажется так близко от короля? Большинство тех, кто отправляется в столицу, и близко не подходит к воротам, а мне повезло проникнуть внутрь святая святых!

О, стоп! Кажется, его величество обратился с приветственным словом к моему хозяину! Надо и мне подобраться поближе…

– Мы счастливы видеть вас в столице, великий маг! – Король, придерживая племянницу за плечи, улыбался моему господину. – Вы так давно не радовали нас своим присутствием…

– Наука не терпит суеты, ваше величество, – промолвил маг. – Кроме того, есть вечные ценности. Я достиг таких вершин мастерства, что могу позволить себе слабость служить только науке. Мне не до суетной погони за материальными благами, до которых так охочи мои более молодые коллеги! Да и возраст уже дает о себе знать…

– Ну-ну, – король усмехнулся так открыто, что я поневоле почувствовал симпатию к этому человеку, жившему полной жизнью, – во времена нашего деда вы давали такого жару, что только держись! Надеемся, эта сила еще осталась?

– Осталась, ваше величество! И, поелику я не тратил ее попусту, она только приумножилась! Так что, – мой хозяин смущенно улыбнулся, – сейчас я гораздо сильнее, чем был во времена вашего деда, мой король!

«Ага-ага, щаз-з-з!» – мог бы сказать ваш покорный слуга, но по целому ряду причин мое мнение никого не интересовало.

– Мы рады это слышать! Ваша башня до сих пор пустует, магистр!

Опа! У моего хозяина имелась в столице своя башня? Я не ослышался? Нет, король и маг одновременно обернулись и посмотрели в сторону темного шпиля, пронзающего небо.

– И мы надеемся, что вы задержитесь тут… хотя бы на некоторое время? – поинтересовался монарх, когда они оба вдоволь налюбовались на сие архитектурное произведение искусства.

«Задержитесь, хозяин! Задержитесь, ну что вам стоит?» – чуть не закричал я. Побывать в столице, хоть чуть-чуть пожить вблизи того места, где жил и действовал мой кумир!

– Моя работа… – надулся Самый великий маг всех времен и народов, – требует большого сосредоточения, но… если вы настаиваете, ваше величество, то… я согласен!

Уф! Я с облегчением перевел дух. Задержаться в столице! Можно ли было мечтать о таком? Хоть какое-то разнообразие в монотонной жизни, которая давно уже стала мне надоедать! Я огляделся по сторонам с новым чувством – отныне и моя скромная персона была как-то причастна к жизни, которая меня окружала. Прощайте, серые монотонные будни!

– Ой, смотрите! А кто этот мальчик с восторженным взором?

Я даже вздрогнул, услышав такой женский голос. Нет, я догадался, что говорят обо мне, но… мальчик? Я оглянулся, ища источник голосов, – и остолбенел.

Не знаю, видели ли их другие, но я-то эту парочку различал очень хорошо. Две девицы, слишком юные для того, чтобы быть людьми. Цветочные феи? Здесь? В городе людей? Да еще при таком скоплении народа? Да еще в конце лета?

Наши глаза встретились, и я понял, что мы узнали друг друга.

– Волшебник? – Две улыбки расцвели на губках. – Какой молодой и хорошенький! Ты видишь это, сестра?

– Я не волшебник, – прошептал в ответ, прекрасно зная, что в любом случае меня услышат. – Я – слуга. Я – никто…

– Но ты можешь нас видеть, мальчик! А это уже дает тебе кое-какие права… – Мне послали два воздушных поцелуя. – Так что, до встречи! Ты красивый!

Девицы растаяли в воздухе, а я, замечтавшись, словил подзатыльник от хозяина.

– Ты чего ворон считаешь, олух? – буркнул он. – Позоришь меня перед королем…

Я смутился и опустил глаза, вовремя сообразив, что стою, уставившись с мечтательной улыбкой на кучку придворных дам. Не то чтобы совсем уж одичал без женского общества, но…

Тяжелая дверь тихо заскрипела, отворяясь и пропуская нас внутрь.

– Ну вот! – вздохнул маг. – Приехали. Распакуй вещи, приготовь ужин, разбери мне спальню и разберись в лаборатории, после чего, так и быть, можешь быть свободным… ловелас!

Испустив напоследок еще один тяжкий вздох – мол, до чего докатилась нынешняя молодежь! – Самый великий маг всех времен и народов стал медленно подниматься по лестнице. Я проводил его взглядом, после чего обернулся на груду сваленных в прихожей вещей. Да мне с этим и до полуночи не справиться!

– М-м-вав? – поинтересовались из корзинки. В переводе на человеческий это значило: «И когда ты перестанешь сопли жевать и выпустишь меня облегчиться?»

– Гуляй. – Я сорвал с корзины тряпку, и рыжий кот со вздохом облегчения выскочил наружу. Добежал до двери и присел в уголке, задрав хвост и посматривая на меня многозначительно – дескать, знаю, что нельзя, но организм требует своего, и потом, тебе же все равно тут подметать!

Башня в самом деле являла собой образец запущенности. Паутина свисала серыми лохмами чуть ли не до пола, пахло мышиным пометом и гнильем, пыль покрывала все вокруг толстым слоем – в ней глубоко отпечатались следы поднявшегося на верхний этаж хозяина. Если верить историческим хроникам, последний раз маг почтил башню своим присутствием примерно семьдесят пять лет тому назад, а до этого лет пять забегал сюда ненадолго – прихватить из сокровищницы какой-нибудь артефакт и несколько раз – заночевать.

Ладно! Самое главное – мы все-таки в столице!

Колдовать я не могу – это опасно для моей жизни и здоровья. Но мелкие бытовые чудеса мне доступны. К чему полдня махать метлой и глотать пыль, если можно справиться за несколько минут?

Стараясь ступать как можно осторожнее, я распахнул все окна и двери на первом и втором этажах, пошире открыл входную дверь и убрал с прохода вещи. После чего встал в уголке – не хватало еще попасть в зону действия собственного заклинания! – и как следует взмахнул руками, попутно произнеся несколько слов.

…Нет, все-таки не зря кое-кому запретили колдовать! Поднявшийся вихрь подхватил пыль, мелкий сор, лохмотья паутины, опавшую листву, закружил их по холлу, образуя небольшое торнадо, а потом с гулом и свистом вырвался наружу, едва не разворотив косяк.

– Аа-а-а! Твою-то мать! – раздались снаружи перемешанные с гораздо более крепкими выражениями и пожеланиями долгих лет жизни крики, говорившие о том, что мои старания оценены по достоинству. – Да чтоб тебя в… и на… через… и!..

Дождавшись паузы в монологе, я осторожно высунул нос наружу.

К башне мага вел небольшой проход между двумя зданиями – казармой и мастерскими. Сбоку к ней примыкал уголок королевского сада – самый, кстати, запущенный уголок, поскольку подходить близко к заброшенному обиталищу волшебника садовники не рисковали даже под угрозой увольнения без выходного пособия. На плацу перед казармами занимались строевой подготовкой гвардейцы, у мастерских кипела своя жизнь – до этого момента. Сейчас казалось, что вокруг прошел снег. Серый такой снег, перемешанный с мусором. Но полюбоваться красотами природы помешали два десятка облепленных пылью «снеговиков», надвигавшихся плотной стеной.

– Извините, – пролепетал я, предчувствуя, что сейчас меня будут бить. Причем, возможно, ногами. – Я нечаянно! Хозяин приказал тут все прибрать…

– Мы тебя сейчас так приберем – мало не покажется! – проворчал пыльный некто, судя по орудиям труда до моего заклинания бывший кузнецом.

– Погоди! – Один из бывших гвардейцев с застрявшей в волосах паутиной предостерегающе поднял руку. – А кто у нас хозяин?

– Волшебник, – пискнул я, на всякий случай втягивая голову в плечи. – Великий маг Свет Акоста Травознай…

– Тьфу! – Гвардеец смачно сплюнул грязно-серую слюну. – Предупреждать надо!

Гвардейцы-«снеговики» попятились так же слаженно, как только что на меня наступали.

– А ты чего, – кузнец поиграл молотом и выразительно посмотрел на башню, – его ученик, что ли?

– Не-а, – вздохнул я. – Слуга. Великий маг с некоторых пор больше не берет учеников…

– И хорошо! – с чувством высказался кузнец и, махнув рукой остальной мастеровой братии, потопал назад, на ходу отряхиваясь от пыли и мусора.

– Но, если хотите, – рискнул я быть добрым, – я могу тут все прибрать…

– Не надо! – Переглянувшись, гвардейцы и мастеровые, перегоняя друг друга, ринулись бежать. – Мы сами! Сами! Не извольте беспокоиться…

Осталось только вздохнуть, вернуться в башню и заняться нудной работой по переноске и установке различных вещей.

До своей каморки я добрался ближе к вечеру. Ходивший за мной все это время и нудно скуливший на одной ноте рыжий кот – мол, хозяин, сколько можно, я же спать хочу! – весело распушил толстый хвост и с боевым кличем устремился к небольшой дверке на втором этаже.

Эту комнатку я приметил, еще когда занимался «наведением чистоты», – довольно просторная за счет почти полного отсутствия мебели, вытянутая в длину комната с двумя небольшими окошками, выходившими отнюдь не в парк, а на зады казармы, где стояли в рядок четыре нужника и валялись горы мусора, целомудренно прикрытые от слишком любопытных глаз пыльными – ага, после моей «уборки»! – кустами сирени. Уже порядком стемнело, так что я задержался на пороге, чтобы сотворить маленький магический огонек, и рыжий котяра протиснулся в дверь первым.