Текст книги "Сказки жизни"

Зеркало

Жило-было Зеркало. Оно стояло в тёмной комнате, заваленной всякими ненужными вещами.

Изредка в него гляделись Хозяева.

Хозяин был очень надменный, всем недовольный и вечно злой. Ему не нравилось своё отражение. Ему вообще ничего не нравилось. Он говорил, что Зеркало испортилось и его надо выбросить.

А Хозяйка была такая усталая, замученная, что вообще едва отражалась. Поэтому и смотрелась редко. Ей тоже не нравилось её отражение. И она тоже думала, что Зеркало испортилось, но молчала. Она, вообще, почти всегда молчала. Зеркало даже не помнило её голоса.

В остальное время Зеркало отражало весь мрак этой захламлённой комнаты, занавешенные шторы, паутину в углах…

Ему тоже не нравилось то, что оно отражало. И оно уже стало подумывать о том, что Хозяин, вероятно, прав, и оно испортилось.

В один обычный мрачный день Хозяин подошёл к Зеркалу необычно возбуждённым. Рядом с ним был ещё Человек.

Гость посмотрелся в Зеркало и очень спокойно сказал:

– Да нормальное у вас Зеркало.

Но Хозяин возмутился:

– Я уже решил его выбросить! Просто тут темно, и ты не видишь!

Чтобы не быть голословным, он подошёл к окну и резко раздвинул тяжелые тёмные шторы. Их так давно никто не открывал, что пыль посыпалась на Хозяина и он чихнул.

Из окна в комнату ворвались солнечные лучи. Они пробивались сквозь пыль и, когда она осела, осветили Зеркало.

Зеркало удивлённо приняло этот свет и отразило, разлив по всей комнате. Хозяин даже зажмурился.

А его гость также невозмутимо продолжал:

– Я же и говорю – хорошее Зеркало, вон сколько света отражает.

Хозяин посмотрел на Зеркало. Оно, освещённое солнцем, было таким красивым. Позолота на его деревянной раме замысловатым узором обрамляла его и добавляла достоинства и сияния. Было ощущение, что этот свет идёт изнутри.

Зеркало, наполнившись этим светом, ощутило всю свою красоту. Оно вспомнило, что только отражает происходящее. И вокруг столько прекрасного на чём оно может сфокусироваться.

Удивленный Хозяин подошёл к Зеркалу и заглянул в него. Он увидел заинтересованный взгляд статного мужчины, как—то резко помолодевшего от этого света. Он слегка даже улыбнулся себе, и свет отразился у него в глазах.

Он позвал Хозяйку, сказав ей:

– Посмотри, наше Зеркало не так уж и плохо.

Хозяйка, освещённая светом солнца и зеркала, проявилась. Зеркало отразило молодую красивую Женщину, слегка уставшую, которая с любопытством разглядывая себя, тут же расправила плечи. Золотые кудри локонами спускались на её лицо, и оно теперь казалось не бледным, а сияющим чистотой. Наконец, она улыбнулась, и её зеленые глаза засверкали изумрудами.

Все ахнули. Даже Зеркало замерло, восторженно отражая эту красоту, боясь что-то упустить или спугнуть.

Хозяин смотрел на Хозяйку, не отводя глаз. В них появилось столько тепла, сколько она не видела уже давно.

– Какая же ты у меня красавица, моя Королева! – промолвил он. И в его словах смешались изумление и восторг, почтение и трепет, любовь и нежность.

– Да, мой Король! – улыбнулась она. – Моя красота раскрывается рядом с твоим королевским величием, твоей незыблемой уверенностью и внутренним достоинством, твоей силой и мудростью. Её голос звучал как мелодия, гармонично сочетающая в себе легкость нежности и силу восхищения.

Зеркало сияло, отражая своих счастливых Хозяев.

А Гость, улыбаясь, наблюдал со стороны. А потом сказал:

– Так что с Зеркалом?

– С ним всё в порядке, – ответил Хозяин. – Да и с нами уже тоже. Давай лучше займемся этим хламом, который мешает свету.

Вырванные страницы

– Мама, ну как же вырвать страницу? Ведь я там уже всё домашнее задание написала и ошибку исправила! – возмущалась Катя.

– Но твою ошибку увидит учительница и снизит тебе оценку. Она уже не поставит тебе пятёрку, – деловито сказала мама.

– Почему? Я же сама нашла ошибку, и сама её исправила! – не унималась Катя.

– Давай аккуратненько вырвем листок, и ты всё заново перепишешь. Тогда она ничего не узнает о твоей ошибке. Говорю же тебе, на черновик сначала пиши, – настаивала мама.

– Я не хочу переписывать заново! – возмущалась дочь.

– А я говорю, перепиши! – повысив голос, сказала мама. – Хорошо, что страничка новая, переписывать не много.

– Не буду я переписывать! – упиралась Катя.

– Будешь! – скомандовала мать. – И пока не перепишешь, из-за стола не выйдешь!

Катя заплакала. Ей было очень обидно. Она так старалась, выписывала каждую буковку, каждую цифру, но в ответе ошиблась. Она очень аккуратно зачеркнула ошибку и написала верный ответ. Она хотела порадовать маму, думала, что мама её похвалит.

А мама не оценила её стараний. Мало того, заставляет вырвать и выбросить лист, в который Катя вложила столько сил.

– Внимательнее надо быть, сколько раз тебе говорить! Тогда и переписывать не придётся. И нечего реветь! – раздражённо сказала мама и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Катя разревелась ещё сильней.

Марина пошла в кухню, сделать себе кофе, чтобы немного успокоиться. Она была очень расстроена. Она так хотела, чтобы дочка училась на пятёрки. И ведь она может. Но её невнимательность ей мешает и она делает ошибки.

Марина сварила себе кофе и устало опустилась на стул. Она даже не чувствовала кофейного аромата, который так ей нравился. Но сделав несколько глотков, она и впрямь немного успокоилась.

Катя вошла очень тихо. Она встала в дверях и какое-то время смотрела на маму, а потом тихо сказала:

– Мам, а ты все свои ошибки вырывала?

– Я старалась, – ответила Марина, от неожиданности не успев подумать.

– Так значит и меня в твоей жизни нет? – ещё тише спросила Катя.

– Как это нет?! Ты что такое говоришь?! – испуганно завозмущалась Марина, сорвавшись с места и обнимая дочь.

– Ну ты же сама говорила, что мой папа – это твоя ошибка, поэтому ты с ним и развелась. Но если ты, как ту страницу, его из жизни вырвала, то меня получается нет? – шептала Катя, отстраняясь.

– Ты есть! Я тебя очень люблю! Прости меня, пожалуйста! – со слезами и мольбой в голосе прижимала она дочь ещё крепче.

– А папа? – осторожно спросила Катя.

– И папа есть! – дрожащим голосом вымолвила Марина. Ей было трудно это сделать.

– Тогда я тоже есть, – облегченно вздохнула Катя и прижалась к маме. – Так я не буду вырывать страницу?

– Нет. Это была не самая лучшая идея. Прости, – ответила Марина. – Собирай портфель, умывайся и ложись спать.

Катя радостно обняла маму, поцеловала её и побежала к себе в комнату.

Марина вернулась за стол и отхлебнула остывший кофе.

Она всё ещё была в шоке от услышанного. Она всю жизнь старалась быть прилежной и очень болезненно реагировала на ошибки. Она вспомнила, как ругала её мама, как учительница говорила: «Стыдно, Марина, делать такие глупые ошибки», и она очень старалась не делать ошибок. Но у неё не очень получалось.

И её выбор мужа Маринина мама считала ошибкой. Да и она сама, спустя пару лет это поняла. Он не был таким идеальным, каким ей казался поначалу. Он оказался груб, малообразован и раздражал Марину своими глупыми шуточками.

После развода Марина старалась оберегать Катю от общения с ним и его родителями. Она боялась, что они научат её своим манерам, своему узкому мышлению.

Она очень любила Катю и старалась дать ей всё самое лучшее.

Оказалось, что узкое и ограниченное мышление было у неё самой. Она и вправду жила так, как будто ошибки можно не просто зачеркнуть, их можно вырвать из жизни, как страницы из школьной тетради, и забыть о них навсегда. Как будто тогда всё можно написать заново, начисто.

Но начисто не получалось. Получалось, что в её тетради жизни практически нет исписанных страниц. Получалось, как будто всё это время она не жила. Она просто вырвала страницы из своей жизни.

У Марины застучало в висках и потемнело в глазах. Она снова отхлебнула из чашки свой холодный кофе и глубоко вздохнула.

Катя уже давно улеглась, даже не пожелав ей доброй ночи. Но им обеим сейчас было не до этого.

Марина думала, откуда в её дочке, в этой маленькой девочке в неполные 8 лет, столько мудрости? Может быть и правда от её отца. Может это та житейская мудрость его простых деревенских малообразованных родителей, которой не учат в школе?

Марине нужно было принять всё то, что так она старательно пыталась забыть – свою жизнь.

Она перебирала заново все отношения с Катиным отцом, своим бывшим мужем. Она вспоминала всю свою боль, все обиды и разочарования, всю вину в отношениях и за то, что Он – её выбор. Она заново проживала всё это, восстанавливая вырванные страницы жизни, о которых пыталась забыть. Слёзы текли градом, но она их не останавливала, лишь изредка вытирала кухонным полотенцем.

Она понимала, что вместе с ними в ней восстанавливается та жизнь, которую она совсем перестала чувствовать.

За окном светила полная, как медный пятак, луна, помогая Марине глубже погрузиться в свои переживания. И она проживала заново каждое мгновение, ощущая какое-то облегчение и освобождение. То, что она тщетно старалась получить, пытаясь забыть, вычеркнуть, вырвать своё прошлое.

И постепенно стало всплывать и всё хорошее, что было в их жизни, в их отношениях, всё то счастье, которое было вырвано вместе с неприятием боли. Это счастье от того, что есть, наполняло её новой силой, радостью, трепетом. Осознание, что у неё, у них такая замечательная дочь, переполняло её благодарностью к Катиному отцу, к его родителям.

Нет, это не было желанием всё вернуть, восстановить семью и попытаться заново построить отношения. Она прекрасно осознавала, что они слишком разные для этого и что у них разные пути. Но тот путь, тот отрезок, который они прошли вместе, очень ценен для неё самой и для её дочки.

В этих размышлениях она провела всю ночь до самого рассвета. С первыми солнечными лучами она потянулась и улыбнулась.

Она осознала, ощутила, что ей стало удивительно легко. Голова была светлой и легкой, как будто и не было этой бессонной ночи.

Она сварила себе кофе и, наслаждаясь его ароматом, медленно смаковала каждый глоток. Она улыбалась солнечным лучам, себе, своим осознаниям и радовалась своему состоянию. И только потом, насладившись этим, стала готовить завтрак.

Проводив дочку до школы, она обняла её и сказала, что любит, независимо от того, какие оценки она получает.

Счастливая Катя побежала на уроки, а Марина отправилась на работу.

День, несмотря на бессонную ночь, сложился очень хорошо. Она доделала свою презентацию, и руководитель оценил её старания, похвалив за то, что она учла все свои предыдущие ошибки, сохранила всё лучшее и добавила креативных идей. И даже пообещал ей премию.

Вечером Катя встретила её радостным возгласом:

– А мне учительница пятёрку поставила за домашку! Она сказала, что не тот лучше усвоил урок, кто не совершил ошибок, а тот, кто их увидел и исправил! Вот!

– Я очень рада, что у вас такая мудрая учительница! И ты у меня очень мудрая и я тобой восхищаюсь. Ты и мне помогла усвоить уроки, – обнимая дочь, сказала Марина. – Спасибо тебе, моя родная.

– Я тебя тоже очень люблю, мамочка, – крепко обнимая маму, сказала Катя.

– Хочешь выходные провести с папой? Я ему звонила сегодня, он едет к бабушке и хочет тебя взять с собой, если ты не против.

– Конечно, хочу! Здорово! Спасибо, мамулечка. Ты у меня самая лучшая, – закричала Катя, прыгая от радости.

Марина улыбалась. Она была спокойна, как никогда. И почему-то подумала: «Наверное, это и есть счастье».

Маска Бога

– Здравствуйте. А у Вас есть Маска Бога? – выпалил робко тонкий детский голосок.

Продавец, любовно развешивающий маскарадные маски на витрине магазина игрушек, явно был ошарашен таким запросом. Это было заметно даже по его спине. Он замер и даже не сразу обернулся. Пауза показалась слишком долгой.

Мальчик, которому на вид было лет 8—9, выглядел очень скромно и сильно волновался.

Он собрал, казалось, все свои силы и повторил громче свой вопрос:

– Скажите, пожалуйста, у Вас есть Маска Бога?

Продавец, отойдя от шока, обернулся и внимательно посмотрел на маленького покупателя. Мальчик был вполне приличным и аккуратным. Он явно не относился к хулиганам и разгильдяям. Скорее был из разряда «ботаников», такой робкий и неуверенный.

– Здравствуй. А тебе она зачем? – спросил наконец-то Продавец.

– Мне очень-очень надо, – сказал мальчик, оценивая, стоит ли доверить Продавцу свою тайну.

– Я понимаю, что ты не стал бы спрашивать без дела. Ты хочешь сыграть Бога в школьном спектакле? Или ты хочешь вершить судьбы и повелевать людьми? – пытался разговорить мальчугана Продавец. Маски Бога у него, конечно, не было. Но он понимал, чувствовал, что для этого малыша это крайне важно.

Это был коренастый седовласый мужчина, немного похожий на Деда Мороза. Только борода у него была совсем короткая, как сейчас носят многие. Но взгляд был такой же добрый.

И мальчик решился рассказать.

– Понимаете, я прочитал в одной книжке, что если надеть маску Бога, то Бог услышит твои молитвы.

– Понимаю. И о чём ты хочешь его попросить?

– Моя мама, она болеет. Я хочу, чтобы он её вылечил. Она не верит, что поправится. Говорит, что для этого нужно чудо или много денег.

Продавец явно не ожидал, что всё настолько серьёзно. И был немного растерян.

– Я думаю, чтобы Бог слышал твои молитвы, маска не обязательна. Нужно доброе чистое сердце. А оно у тебя есть.

– Именно так, – раздалось у мальчика из-за спины. Там стоял мужчина средних лет. Одет он был с иголочки, как в фильмах про банкиров.

– Простите, я стал невольным свидетелем вашего разговора. Я читал эту книжку и хочу рассказать вам свою историю. Если вы позволите, конечно.

– Конечно, – оживился мальчик.

Продавец облегчённо кивнул, и мужчина начал рассказ.

– Меня всё детство унижали. И родители, и учителя, и одноклассники. Я ощущал себя полным ничтожеством. Но я очень-очень хотел заслужить любовь. Я прочёл эту книгу, где было написано, что нужно надеть Маску Бога, чтобы стать таким как Он, чтобы молитвы исполнялись.

Я тогда подумал, а что, если надеть «Маску Успешного Человека»? Может получится почувствовать себя таковым и чего-то достичь? Маску я не искал. Я представил, что надел её, представил себя успешным, уверенным, смелым, способным. И стал действовать именно так.

Было много испытаний в моей жизни, но я действительно стал успешным и богатым. В общем, я достиг уже многого, но ни любви, ни одобрения, ни признания от близких так и не получил.

В один прекрасный день, я понял, что я так и живу в том состоянии ничтожности, прикрываясь маской. Мне очень захотелось её снять, но я не понимал как.

Я стал искать того, кто мне поможет, и нашёл одного Мудреца.

Он сказал мне:

«На самом деле, эту задачу можно решить очень просто. Ведь, по сути, это не Маска получила все те достижения, а Ты. Ты сам! И это факт. Просто в детстве ты поверил в свою ничтожность. Поверил мнению значимых людей о себе. Тогда у тебя сложилось неверное представление о себе самом и своих способностях: сформировался ущербный, травмированный образ себя. И чтобы выйти из-под груза этого образа ты надел „маску“, спрятался под ней, как под Шапкой-невидимкой, и стал проявлять свои настоящие качества. Но на самом деле, это была не маска, а, напротив, снятие с себя того ущербного костюма, который ты примерил с чужой подачи. А он тебе не подошёл».

И я тогда понял, что просто до сих пор не могу поверить и принять, что это Я, что Я – такой.

Я сказал ему: «Вы правы. Всё так и есть. Да, я и был таким. Просто сам как будто не имел права проявляться так, и „маска“ мне это право давала. Так было как-то безопаснее. А сейчас она мне вправду не нужна». Я поблагодарил его и понял, что чудеса творит наша вера: вера в Чудо, вера в Бога, вера в Маску, вера в Себя.

Ты сказал, что твоя мама перестала верить, и это действительно не очень хорошо.

– Да, я понимаю. Но я верю. Я знаю, что Он услышит. Спасибо Вам за Вашу историю, – вдохновился мальчик.

– А сейчас давай поедем к твоей маме в больницу. Только куплю дочке куклу, я ей обещал.

Мальчик кивнул.

Мужчина расплатился с Продавцом и, попрощавшись, вышел вместе с мальчиком.

Через неделю мальчик прибежал в этот магазин снова.

– Здравствуйте. Вы меня помните?

– Конечно помню. Здравствуй, – отозвался Продавец добродушно.

– Моей маме сделали операцию, и она уже выздоравливает. Это тот Дяденька всё оплатил, – радостно выпалил он.

– Вот, видишь, Бог услышал твои молитвы. И маска тебе не понадобилась, – порадовался Продавец.

– Да. Но ведь Он привёл меня сюда за Маской, – засмеялся в ответ мальчуган.

Женщина легкого поведения

Татьяна сидела в кресле и листала модные журналы. Фасон платья для торжества, посвящённого свадьбе своей племянницы, она уже себе выбрала и, в ожидании мастера, оценивала тренды текущего сезона.

Её взгляд задержался на одном красном длинном платье. Оно красиво облегало тело модели, держась на тонких перехлёстнутых бретельках и оставляло обнажёнными плечи и спину. Разрез, идущий от середины бедра, добавлял шарма и сексуальности. Платье не было ни вульгарным, ни пошлым, лишь подчеркивало стройность модели и её естественную красоту.

– Вам пойдет такой фасон, – раздался над головой приятный знакомый голос.

– Ой, что вы, Любочка! Разве можно! Я такое не надену! – защебетала Татьяна.

– Напрасно, Татьяна, на вашей фигуре оно будет сидеть идеально и подчеркнёт вашу стройность и сексуальность.

– Но это же нескромно! Я выбрала совсем другую модель. Вот, смотрите!

Она открыла телефон и показала то платье, которое она себе выбрала. На фотографии была женщина лет пятидесяти, весьма габаритных размеров, в синем платье прямого кроя с белыми вставками по бокам.

– Такие модели не шьют меньше пятидесятого размера, поэтому я и пришла к Вам.

– Да, я помню Ваши предпочтения. Я неоднократно говорила, что они прибавляют Вам возраста. Но ведь Вас привлекло именно то платье! – не унималась мастер.

– Нет. То есть, да. Но мне нужно на свадьбу к племяннице… там будут все родственники, – смутилась Татьяна.

– Так это и хорошо. И где, как не на свадьбе, блеснуть всей своей красотой. Как раз это платье и позволит Вам расправить плечи и подчеркнуть вашу грудь, – настаивала Любовь.

– Я не хочу выглядеть женщиной легкого поведения! – выпалила Татьяна и вжалась в кресло.

– Ну, причем здесь это! Вы – молодая очаровательная женщина. Задача платья как раз в том, чтобы подчеркнуть достоинства фигуры. И это платье – именно то, что Вам нужно, – парировала Люба и, посмотрев на Татьяну, замерла в оцепенении.

Татьяна выглядела очень испуганной, как зверёк, которого загнали в угол. Она была очень бледная, и слезы текли по её щекам. Губы дрожали, было видно, что её знобит, она едва сдерживала рыдания.

– Вам плохо? – наконец, выговорила Любовь.

Это был глупый вопрос. То, что Татьяне плохо, было видно невооруженным глазом. Люба, быстро сориентировавшись, налила из кулера теплой воды. Она подала стакан Татьяне со словами, сказанными тоном, не терпящим возражения:

– Пейте, это Вам поможет!

Татьяна взяла стакан и стала медленно, по глоточку, пить, глядя сквозь Любовь. Она была не здесь.

Перед её глазами, как кадры старого забытого кино, всплыли очень яркие моменты жизни, которые она наблюдала прямо сейчас и не могла оторваться.

Там, маленькая Танечка кружилась и пела. За столом сидели какие-то гости, она знала не всех, но это её не смущало. На этот праздник родители пригласили и своих родственников, и друзей. Из всех гостей ей очень нравилась тётя Рая, мамина сестра. Когда она приходила в гости или они встречались у бабушки, тётя Рая играла с Таней, всегда смеялась и была очень красивая. И сейчас, она только что танцевала вместе с Танечкой, а потом сказала, что хочет поесть и села за стол.

Играла какая-то музыка. Кто-то что-то обсуждал за столом. Кто-то с умилением наблюдал, как Танечка, напевая только что сочинённую песенку, кружилась в танце вокруг стола.

А потом кто-то из гостей задал Танечке вопрос, который очень любят задавать взрослые:

– А кем ты хочешь быть, когда вырастешь, Танечка?

– Я хочу быть женщиной легкого поведения, – не задумываясь, ответила Таня, и добавила, – как тётя Раечка.

Почему-то все резко замолчали. Воцарилась гробовая тишина. А тётя Рая как-то сразу погрустнела, и глаза её заблестели.

Тут мама схватила Таню за руку и поволокла в её комнату. Там она несколько раз ударила её рукой по попе. При этом, со слезами говорила, что Таня опозорила всю семью, что так нельзя говорить, что это неприлично. Она буквально швырнула Таню в угол и сказала: «Будешь стоять тут до утра!»

Танечка, задыхаясь от боли и обиды, смотрела на маму непонимающими глазами. Откуда она, трёх лет от роду, могла понять, что такого плохого она сказала и сделала? Она всего лишь сказала правду. Ей нравилась та лёгкость и радость, которая исходила от её тёти. Нравилась то тепло, та любовь, с которой тётя Рая общалась с Таней, да и с другими людьми. И то, что она сказала, это ведь папины слова.

ПОЧЕМУ ПАПЕ МОЖНО ТАК ГОВОРИТЬ, А ЕЙ – НЕЛЬЗЯ?

Мама захлопнула дверь и вышла из комнаты, оставив рыдающую Таню одну. Таня уткнулась в угол и ещё долго не могла успокоиться. Она слышала в соседней комнате громкие голоса: мамин и плачущий голос тёти Раи, говорившей о том, чего стоит их любовь и их отношение к ней, цоканье её каблуков, хлопнувшую дверь. А потом так и заснула, сидя в углу. Когда она проснулась, в доме уже было тихо. Вероятно, все гости разошлись.

Ни мама, ни папа так и не зашли в её комнату до самого утра. Тане было страшно, одиноко и очень обидно. Эта кошмарная ночь тянулась очень долго. Она чувствовала себя несчастной. И она решила, что у неё никогда не будет лёгкого поведения, и она больше не будет так говорить, чтобы не обидеть маму и тётю Раю.

На утро мама не хотела разговаривать с Таней, только сказала, что из-за неё они с тётей Раей поссорились. А папа по дороге в садик, прочёл ей лекцию о том, что нужно работать и зарабатывать деньги честным трудом, что достаются они тяжело, и что жизнь вообще тяжёлая штука, и что «лёгкое поведение» – это не то, о чём должна мечтать «правильная» девочка.

Эти воспоминания повергли Татьяну в настоящий шок. Она стёрла из памяти этот эпизод свой жизни, поскольку воспоминания были слишком болезненными. И сейчас, она как будто переместилась туда, в тот холодный и тёмный угол. У неё ныло в груди от той боли и обиды, в горле стоял ком, на плечах, как будто лежала бетонная плита. Вот он, тот момент, в который Татьяна отказалась от лёгкости, взвалила на себя груз тяжелой жизни и ответственность за разрыв отношений мамы с её сестрой тётей Раей.

Тётю Раю она больше не видела. Мама говорила, что она куда-то уехала, а Таня не спрашивала. Все разговоры о тёте поднимали внутри то чувство вины, о котором она старалась забыть.

Боль была слишком сильной, чтобы остаться с ней наедине и Татьяна, как под гипнозом, рассказывала увиденное присевшей рядом Любови, постепенно выходя из состояния шока.

Та внимательно слушала и не перебивала. Она понимающе молчала, давая Татьяне время на осознание, на принятие происшедшего.

– Вот она причина-то, оказывается, – приходя в себя протянула Татьяна и вопрошающе посмотрела на Любовь.

– Ну, для начала, снимите с себя груз чужой вины, ту бетонную плиту, которую взвалили на свои плечи. Не ваше это дело – отношения родителей и вашей тётушки, – скомандовала Люба. – Взрослые, к сожалению, говорят не то, что думают. И не надо доверять чужим словам, рассчитывать надо на собственное мнение.

– Да, вы правы. Наверное, благодаря этому, я и научилась добиваться всего сама, рассчитывая только на себя, научилась выносливости и терпению, – немного расслабившись, согласилась Татьяна. – Вот только доверять себе не научилась, всё жду одобрения и боюсь осуждения.

– На родителей не обижайтесь, воспитывают как умеют, как самих научили. Всё, что получили в наследство – опыт тяжёлой жизни. Вот они его и нам, детям, старались передать из лучших побуждений, оберегая от ошибок, так сказать, – утешала Люба.

– Да, учили как могли. Боялись, что я на неправильный путь встану, если буду легко и радостно жить. Согласна, это их опыт, их тяжкий груз. И вряд ли они хотели, чтобы и наша жизнь была такой. Они достаточно страдали, да и я тоже, пора начать радоваться, – расправив плечи с уверенностью в голосе проговорила Татьяна. – Времена меняются.

– Точно! – подбадривала Люба.

– В конце концов, это моя жизнь, и я сама решаю, страдать мне или радоваться! Да, теперь я выбираю жить легко и радостно! – в голосе Татьяны зазвучали радостные нотки, и улыбка появилась на губах. – Прямо дышать свободнее стало и действительно лёгкость появилась.

– Ну, вот и славно, – с облегчением вздохнула Люба. – Чужое мнение – осуждение или восхищение – к сведению принять можно, но это чужое мнение. Главное – то, что внутри тебя.

Татьяна ненадолго задумалась и сказала:

– Да. А я, пожалуй, и вправду закажу это платье. И ещё, я разыщу тётю Раю, попрошу у неё прощения и скажу, что я её люблю. Я постараюсь помирить их с мамой. Думаю, что у меня получится. И надо пригласить её на свадьбу. Пора уже закончить эту вражду! – уверенно сказала Татьяна.

– Очень радостно это слышать и видеть вашу очаровательную сияющую улыбку! Ну что, идём снимать мерки? – Люба улыбалась, довольная результатом.

– Идём! – выпорхнув из кресла отозвалась Танечка.