Текст книги "Истории о котопёсах и их хозяевах"

Черныш

В гости к бабушке Макаровы стали ездить регулярно, когда подросли дочери. Благо жила она недалеко от города, в небольшом поселке среди живописной природы. Погодки, Софья и Ксения, обожали гостить у бабушки.

В этой семье все любили животных. У бабушки жили две собаки и три кошки, у Макаровых тоже была собачка Нюша породы «что-то в ней есть». Вся такая кучерявая, то ли болонка с острой мордочкой, то ли пудель нестриженый. Любимица и умница.

Вот такой компанией – мама, папа, две девчонки и Нюша – они и объявились во дворе дома бабы Люси. Собаки радостно приветствовали гостей вилянием хвостов и звонким лаем. Кот и две кошки до виляния хвостами не снизошли, они сидели на крыльце и, позевывая, наблюдали за суетой.

На крыльцо вышла бабушка, а за ней, прошмыгнув между ног, выскочил молодой, черный, как высококачественный антрацит, котик.

– Ой, ну наконец-то, заждалась уже. Черныш, не путайся под ногами, – цыкнула она на шустрика.

– Мам, откуда чудо? – спросила бабу Люсю дочь.

– А-а-а… Говорила тебе, надо и Симку стерилизовать. Вот, по осени принесла. Ладно, хоть всего трех, двух раздала, а этого, черного, никто не захотел. Вы надолго?

– На недельку, мам. Денису на работу.

Всю неделю Черныш не отходил от Ксюши. Четырехлетняя малышка с удовольствием играла с котом.

Бабушка, знавшая Черныша как террориста и хулигана, не переставала удивляться: кот спокойно лежал в кукольной коляске, слабо сопротивлялся попыткам Ксюши накормить его с ложечки.

– Глянь, как Черныш прилюбил Ксюшеньку. Все дозволяет и не царапается, – говорила она дочери.

Слово за слово, мысли за мыслями, просьбы девочек… Так и поехал Черныш с Макаровыми в их городскую квартиру.

Нюша, отличавшаяся безмерным дружелюбием ко всем живым существам, спокойно приняла нового жильца. А вот тот, оставшись без объектов для доставания, обратил свой хитрый взор на безобидную соседку и часто доставал Нюшу.

Ксюша по-детски заступалась за собачку, грозила коту пальчиком и говорила:

– Нельзя Нюсю обизать, она хоросая.

По вечерам они выходили гулять на улицу всей семьей: мама, папа, девочки, Нюша и Черныш на шлейках.

Как-то к ним подошла любопытная соседка и изрекла:

– Не к добру черного кота дома держать, одни несчастья от него.

И как сглазила. Буквально через неделю Дениса сократили, и семья лишилась существенного дохода. Два месяца жили за счет небольшой зарплаты Нины и кое-каких сбережений. Однако Денис все-таки нашел новую работу, и ситуация постепенно выровнялась.

Потом в гости к Нине забежала одноклассница, приехавшая на малую родину из столицы. Увидев Черныша, она ошарашенно взглянула на Нину и сказала:

– Ты с ума сошла? Убери немедленно из дома черного кота! Они притягивают несчастье и беду.

– Да ну тебя, Кристя, Черныш ничего не притягивает, кроме счастья. Мы с Денисом любим друга друга, девчонки растут умницами и красавицами. А вот у тебя, как я вижу, ни семьи, ни детей, и счастливой ты не выглядишь, – обидевшись за Черныша, съязвила Нина.

Кристина вспыхнула, обозвала Нину дурой, схватила модную сумочку и, хлопнув дверью, умчалась в свою столичную жизнь.

А через две недели после этого разговора заболела тяжелой формой ангины Софья. Месяц родители выхаживали девочку, но справились. Софья пошла на поправку, в семье вновь воцарились спокойствие и веселое настроение.

Вот только по какому-то абсурдному стечению обстоятельств через месяц после болезни Софьи занедужила Ксюша. Девочку долго обследовали, но понять, почему она тает на глазах, не могли. Наконец какой-то светило от медицины изрек, что у малышки редкое генетическое заболевание, лекарства от него нет, родителям стоит готовиться к худшему.

Нина с Денисом забрали дочку домой. Как только они появились на пороге, их встретил Черныш. Кот вел себя очень странно: он, как только Ксюшу уложили в постель, запрыгнул к ней, устроившись меховой шапкой на голове крохи.

Нина попыталась согнать кота, но он так зашипел на нее, что она отдернула руку, заплакала и сказала так, будто змея шипит:

– Чувствуешь, что умирает? Не хочешь расставаться? А может, это ты виноват, что моя малышка уходит?

Денис заметил, что у жены начинается истерика. Он крепко обнял ее за плечи и увел из детской комнаты.

Три дня и три ночи Черныш не отходил от Ксюши. Он устроился на ее макушке, положив мордочку на лоб девочки. Кот отказывался есть, пить, не ходил в туалет. На четвертый день Нина заметила, что Черныш почти растекся по голове Ксюши. Его лапы и хвост безвольно свешивались, глаза были закрыты, дыхание почти не слышно.

Нина пожалела кота, решила снять и хотя бы попоить. Она взяла ослабевшее тельце Черныша и понесла на кухню. Кот очнулся, просительно замяукал, вывалился из рук и медленно подошел к входной двери.

– Хочешь на улицу? – спросила Нина, – Ну что ж, иди… – И открыла ему дверь.

Спустилась с ним до подъездной двери и выпустила на улицу. Она осталась стоять возле открытой двери, ожидая, когда Черныш вернется. Но он не вернулся…

Ксюша быстро пошла на поправку. Врач, наблюдавший девочку, сказал, что это просто чудо какое-то. От болезни не осталось и следа, девочка была полностью здорова, только немного ослабла.

Вечером, сидя с мужем на диване, Нина вдруг заплакала и, прижавшись к его плечу, сказала:

– Он знал. Он все знал и чувствовал, что будет нужен ей…

Денис смахнул с глаз скупую слезу, покрепче обнял жену и ничего не ответил. Никакие слова не могут заменить то чувство благодарности, которые испытывали два взрослых человека к обычному черному коту.

Повариха

В канун Нового года улицы города сверкали иллюминацией, освещая дорогу грядущему волшебству. На лицах людей блуждали улыбки. Снег, укрывший крыши домов и газоны, искрился тысячами алмазов.

В этом году праздник выпал на воскресенье, что добавило ему особого настроения. Илья примчался к Насте с самого утра. Вместе с ним и его верный пес, такса Шимми.

Молодые люди встречались уже полгода. В эту ночь Илья планировал сделать Насте предложение. Он тщательно скрывал от любимой свой грандиозный план с фейерверком, цветами, кольцом и самыми главными словами в жизни любой женщины.

Именно поэтому он приехал так рано, чтобы помочь Насте с готовкой, а в обед сходить в парк. За время их встреч у них сложилась добрая традиция: по воскресеньям они втроем ходили в парк и подкармливали белок, птиц, дворняжек. Поэтому, решил он, вечером ничто не должно отвлекать любимую от предстоящего волшебства. Шимми носился по квартире, успевая всем уделить внимание.

В какой-то момент что-то пошло не так… Илья пошутил о способностях Насти в поварском искусстве, та дерзко ему ответила, оба надулись друг на друга. Парень попробовал извиниться, но девушка, видимо, близко приняв к сердцу его слова, скинула его руку с плеча и выпалила:

– Не нравится, можешь уходить. Найди себе повариху!

Эх, молодость, молодость. Ляпаем языком, а счастье уже машет нам ручкой, убегая к другому…

Илья схватил Шимми, оделся и выскочил из дома Насти, чувствуя себя обиженным на весь свет. Он шел, раздраженно взирая на праздничную иллюминацию, улыбающихся прохожих, веселящихся детей. Одной рукой сжимал в кармане коробочку с колечком, другой резко подтягивал поводок Шимми. Зазвонил телефон.

Илья подумал, что это Настя, но на экране высветился «Макс». Давний друг, с которым они договорились, что, встретив Новый год вдвоем с Настей, придут к нему после часа ночи. Макс собирал у себя веселую компанию знакомых и друзей.

– Ильюх, ну, что вы решили? Во сколько ко мне забуритесь?

– Ничего не решили, – с раздражением ответил Илья.

– Что случилось, Иль? – тревожно спросил Макс.

– Ничего, я один приду. – И отключил телефон.

В шесть вечера Илья был дома у Максима. Настя так и не позвонила, не стал и он ей звонить.

Потихоньку стали подтягиваться гости. Веселые, шумные, они бросали удивленные взгляды на Илью, вопросительные – на Макса. Хозяин отмахивался, запретив им что-либо спрашивать у явно расстроенного друга.

Отрешенно наблюдая за праздничной суетой, Илья сидел в кресле, стоявшем в углу гостиной. Он смотрел на нарядных девчонок, чрезмерно балагурящих пацанов, а по душе разливалась такая щемящая тоска… Не выдержав, парень подхватился, молча кинулся в прихожую, оделся и ушел.

В это время Настя, вдоволь наплакавшись, все-таки справилась с готовкой. Усталая и печальная, она сидела на кухне с выключенным светом и вглядывалась в окно. Она не раз порывалась позвонить Илье, потом злилась, что он не звонит, и все чего-то ждала.

Во дворе залаяла собака. Девушка вскочила, выглянула, увидела соседа с лабрадором, посмотрела на их забавные игры и вдруг вспомнила, что они так и не сходили в парк покормить животных. Собрав в пакет разный корм, Настя оделась и вышла на улицу.

До парка идти недолго, минут двадцать. Она шла, равнодушно поглядывая на праздничные украшения. На душе было тоскливо. Тысячу раз прокрутив в голове их ссору, Настя понимала, что все получилось как-то глупо. Ну, ведь можно было пошутить в ответ, сказать, что еще научится готовить. Почему же она так вспыхнула, дура…

За полгода встреч с Ильей он ни разу ее не обидел ни плохим словом, ни неприглядным поступком. Может, она привыкла, что парень всегда относился к ней с уважением, и не стерпела всего лишь безобидную шутку. Слезы катились по щекам…

Прибежав домой, Илья увидел, что Шимми просится гулять. И они пошли на улицу. Ноги и лапы сами привели их в знакомый парк.

Аллеи, подсвеченные гирляндами, фонари в золотом ореоле приглашали их на волшебную прогулку, но Илья целеустремленно шел в дальний уголок парка, где они с Настей подкармливали белок и двух местных дворняжек.

Он вдруг почувствовал, что так и не вынул из кармана коробку с колечком и снова сжимает ее рукой.

Подходя ближе к заветному уголку парка, Илья заметил одинокий силуэт, вокруг которого прыгали две собаки. Парень замедлил шаг, сердце его сжалось от вида такой знакомой фигурки, явно замерзшей на зимнем ветру, но…

Его приближение выдал Шимми, радостно залаявший, увидев и почуяв знакомых. Настя обернулась. Илья отпустил Шимми. Медленно подошел к девушке, опустился на одно колено, вынул коробку с колечком и сказал, глядя в самые красивые глаза на свете:

– Выходи за меня замуж, повариха!

По аллеям парка несся радостный смех. Казалось, что огни гирлянд, вспыхивая маленькими звездочками, вторят ему причудливым танцем света. В укромном уголке парка весело резвились два человека и три собаки. Каждому из них досталась толика новогоднего волшебства. И кто знает, может, два счастливых человека подарят счастье и этим двум дворняжкам, взяв их к себе…

И я вам скажу так: никакие фейерверки и цветы не сравнятся с вот таким предложением руки и сердца.

Махнул не глядя

Молодой кот Мурзик ходил по лезвию бритвы. Нет, сам кот об этом опасном маршруте даже не подозревал. Он жил своей, наполненной приключениями жизнью. Особенно много приключений приходилось на то время, когда все жильцы квартиры уходили на работу и в школу…

С их уходом квартира чудесным образом превращалась в дикий лес, где за каждым кустом и деревом таились мелкие хищники. В этот самый лес Мурзик, проводив домашних, выходил на охоту.

Все начиналось со священного ритуала: заточки когтей о самое большое дерево с мягкой корой. Оружие всегда должно быть в полном порядке! Глава семьи тоже любил это дерево и называл его диваном. Сам когти о него не точил, только лежал да посапывал, да еще на Мурзика орал, когда замечал торчащую петельку. Какой-то странный…

Затем кот обходил свои дикие владения, сметал со стола или тумбочки опавшую листву, разрывая ее на мелкие кусочки. Качался, как Тарзан, на шторах, искал клад в горшках с цветами. Вот такие они, настоящие приключения!

Дети Смирновых, обожавшие Мурзика, которого с таким трудом выпросили у родителей, прибегая из школы, пытались уничтожить следы дикой охоты. Не всегда это удавалось сделать быстро и чисто. Особенно сложно было заправить вытянутые петли на обивке дивана.

В этот раз охота была ленивой, только несколько петель, скинутый с подоконника горшок с цветком и какие-то мелкие бумажные обрывки.

Когда с работы пришел глава семьи, ничто не предвещало бури. Переодевшись и поужинав, он пошел в спальню, где на тумбочке оставил важные документы. Бумаг не было.

Смирнов-старший удивился: он точно помнил, что оставил их на прикроватной тумбочке. Еще не веря, но внутренне подозревая, отец семейства стал опрашивать домочадцев. Отведенный взгляд дочери и покрасневшие щеки сына навели его на мысль…

Он поднялся, зашел в кухню и заглянул в мусорное ведро. За его спиной кто-то зашипел, кто-то тихонько ахнул.

– Все-е-е!!!! Доста-ал! – взревел отец.

За прощение Мурзика уговаривали батю всей дружной коалицей «Обожаем Мурзика». Сам же виновник смылся в детскую, забрался в угол между шкафом и кроватью и, прижав уши, чтоб не торчали, затихарился. Буря шумела долго, но под теплой женской рукой постепенно затихла.

Вот так они и жили, старший Смирнов и охотник Мурзик. Первый грозился выкинуть второго на помойку. Второй искренне недоумевал: мужик, а охотиться не желает, еще и ему запрещает. Он, понимаешь, днями напролет чистит дикий лес, чтобы всем жилось спокойно, а этот только на дереве лежит…

Пришло лето, наступила дачная пора. Вечером в пятницу Смирновы загружались в машину. Аналогичным делом занимались и соседи, пожилая пара из соседнего подъезда. Соседи спокойно выносили необходимые вещи, собираясь обосноваться на даче на все лето.

Вокруг машины Смирновых стояла суета. Дети носились с веселыми возгласами, жена что-то кричала из окна, Смирнов в одиночку таскал вещи. Загружались они основательно.

В последнюю ходку отец вынес две сумки и переноску с котом, за ним шла жена. Сосед, долго кривившийся на производимый детьми шум, не выдержал и прокомментировал происходящее:

– Лучше б отцу помогли, чем носиться с дикими воплями, бездельники.

Смирнов, умаявшийся с загрузкой и не желавший развивать конфликт, подошел к соседу и, вздохнув, сказал:

– Опять на все лето, Федорович?

– А то ж. Да ты поставь свои сумки, отдохни, покурим, – предложил сосед.

– Ты ж знаешь, не курю, – отказался Смирнов.

– А ты постой, а то моя выйдет, заругается, а так вроде за компанию, не станет перед человеком наезжать, – подмигнул ему Федорович. – О, кстати, – вдруг вспомнил сосед, – я там тебе схему полива изобразил, сейчас, погоди…

Федорович достал из бардачка листок бумаги и передал Смирнову.

– Вот спасибо, Федорович, а то моя опять зудеть будет. Буду должен, – поблагодарил соседа Смирнов.

Они стояли у машины соседа. Принимая чертеж, Смирнов поставил сумки на асфальт, а переноску с котом – на крышу соседской машины. Старенький жигуленок обиженно заскрипел, в него и так нагрузили сверх меры. На крыше лежали лопата, какие-то саженцы, что-то еще, завернутое в старое одеяло. Все было надежно привязано к самодельным рейлингам. Между рейлингом и длинным свертком и оказалась переноска. Мурзик внимательно следил за Смирновым, оказавшись вдруг на уровне его груди. Из подъезда вышла жена Федоровича.

Женщины скомандовали одновременно:

– Так, хватит болтать, по машинам!

Сосед ринулся за руль, Смирнов, подхватив сумки, пошел к своей машине. Дети быстро залетели на заднее сиденье, жена устроилась рядом с мужем. Тронулись…

Мурзик сидел в переноске и ошалевал. Машина, его машина с любимыми детьми, ласковой хозяйкой и ленивым охотником медленно удалялась. А он сидел на каком-то дребезжащем чудовище и ехал совсем в другую сторону!

Когда в машине Смирновых все успокоились и удобно устроились, Митя, младший Смирнов, спросил:

– Па, а где Мурзик?

Резкий удар по тормозам и гробовая тишина. Все смотрят на главу семьи. Сцена требует объяснений?

Пока они искали, где можно развернуться, пока вспоминали, где у Федоровича дача, пыхтящий, но шустрый жигуленок весело бежал по заданному направлению.

Ралли «Париж – Дакар», «Формула-1», фильм «Большие гонки» меркнут перед попытками французского рено догнать русский жигуленок в пятницу вечером, когда все едут на дачу.

Федорович, всегда внимательно следивший за дорогой, двигался в общем потоке, приближаясь к выезду из города. Смирнов, пытаясь вклиниться в освободившееся место в ряду машин, выслушивал сетования жены и молчание насупившихся детей. Они несправедливо полагали, что таким образом папа решил избавиться от Мурзика.

Кот сидел в переноске, прижав уши, как будто приготовившись к последнему в своей жизни прыжку. Глазами, превратившимися в пятирублевые монеты, провожал мелькавшие дома, деревья, машины…

Обе машины наконец-то выбрались на загородное шоссе, и Смирнов прибавил газу. Практически догнав жигуленок, он посигналил. Жена и дети со страхом смотрели на трясущуюся на крыше переноску.

Супруга Федоровича, услышав, что кто-то сигналит, сказала мужу:

– Торопыги, рассигналились. Вот так аварии и получаются.

– Это все молодежь, на пикники они, вишь ли, ездиют, – саркастически прошипел Федорович.

– Паша, ездят!

– Нет, Машенька, вот такие с такими сигналами ездиют! – ответил ей муж.

Приложив все свои умения, Смирнов все-таки смог обогнать жигуленок. Из проезжавшего мимо рено водителю жигуленка активно махали руками три взволнованных пассажира.

– Глянь-ка, Маша, соседи наши. Чего это они? – удивился Федорович.

Он аккуратно прижал машину к обочине и остановился. Из рено выскочили все. Подбежав к машине соседа первым, Смирнов схватил переноску.

Федорович, вышедший из машины и увидевший это, замер.

– Етишь твою, эт чего, у нас тут «заяц» на крыше ехал?! Как он не свалился? Вот везунчик! Ну ты даешь, Максим, махнул не глядя, – вымолвил он.

После этой поездки Смирнов перестал наезжать на кота. Кот, переживший самое захватывающее приключение в своей жизни, решил, что дикий лес – это скучно, и стал хулиганить меньше. Быстро повзрослел.

Розовый бантик

Финансовая пропасть, пролегающая между богатыми и бедными, раздражает и волнует многих. Однако гораздо глубже и больнее бьет по душам неравнодушных людей духовное обнищание тех, у кого все есть. Когда все есть, не замечаешь, что потерял главное…

Лена работала в частном детском садике. Стильное здание, упакованное дорогой мебелью, игрушками, кабинетами для учебы и здоровья, прочими атрибутами разностороннего воспитания детей. Огромная территория с игровыми площадками, ухоженными газонами и надежной охраной. И, конечно же, более чем достойная зарплата. Что еще нужно матери-одиночке с педагогическим образованием? Лена любила свою профессию воспитателя, любила детей и никогда не завидовала их богатым мамам и папам.

Единственное, что она использовала для себя, – уговорила владельца сада дать место в старшей группе для ее дочери на льготных условиях. Лене так было удобней: садик дочери находился совсем в другом месте, а опаздывать на новую работу – значит быстро ее потерять. А пока она, как могла, выкручивалась, просила завести дочку в садик то соседку, то подругу.

Хозяин ценил старательность, профессионализм и ответственность работницы. Немалую роль сыграли и лестные отзывы родителей, которым дети рассказывали, какая у них замечательная воспитательница. Так она получила добро на место в саду для дочери.

Каждый день Лена наблюдала, как подъезжают к воротам дорогие машины, как выходят из них стильные молодые дамы. Таких язык не повернется назвать мамашами или мамочками. И не потому, что они ухожены, модно одеты, сверкают дорогими украшениями. Нет. Многие из них ведут себя со своими чадами так, как будто они, дети, драгоценное приложение к ним. Грациозно покинув машину, они не берут ребенка за руку, просто шествуют за ним красивой походкой. Некоторые держат под мышкой забавных маленьких собачек, одетых в наряды не менее дорогие, чем у их хозяев.

За всей этой внешней мишурой Лена видела Дениску, который был ужасно любопытным живчиком. Дорогие костюмчики его не смущали, он залезал в них в самую грязь. И где только находил на безупречно ухоженной территории? Видела Алису, любящую кошек, рисовать и не желавшую заниматься танцами.

Особенно выделялась среди «рублевско-барвихинских» дам Виктория Игоревна Плахова. Она привозила в детский сад дочку Снежану. Когда они выходили из машины, перед зрителями представала парочка в одинаковых нарядах. У большой дамы на согнутой в локте руке лежал крошечный йорк с огромным розовым бантом, усыпанным стразами (а может, бриллиантами, кто их поймет, богатых). У маленькой дамочки под мышкой – неизменный плюшевый заяц такого же розового цвета, как бант собачки.

Катя, дочка Лены, почему-то полюбила именно эту собачку. Как-то она сказала маме:

– Мамуль, зачем Фери такой огромный розовый бант?

– Для красоты, – ответила Лена.

– Мам, но она же без него намного красивей, – удивилась Катя.

Лена видела, что Фери сильно запала дочери в душу. Она расспрашивала о ней Снежану, но та мало что могла сказать о самой собаке. Обычно ее рассказ сводился к тому, к какому парикмахеру водили Фери, у какого дизайнера шили ей одежду. Что сказать, мамина дочка.

В рисунках Кати стал появляться образ маленькой собачки, рядом с которой иногда валялся розовый бант. В один из вечеров дочь подсела к маме и спросила:

– Мама, а мы не можем купить такую же собачку, как Фери?

– Нет, моя хорошая. Такие траты нам не по карману. Тебя в школу надо собрать, мне сапоги новые нужны, старые совсем разваливаются, – горестно вздохнув, ответила мама, прижимая к себе дочку.

Хоть и была у Лены теперь хорошая зарплата, но работала она не так долго, а «дырок» накопилось много.

Прошла зима, наступила весна. Март шаловливо подмигивал людям грязной слякотью, глубокими лужами под тонким льдом.

«Через тернии к звездам, – как бы говорил он, – хотите весну – промочите ноги в ледяной воде, и тогда апрельское тепло покажется настоящим счастьем».

Лена с Катей, взявшись за руки, шагали в детский сад, уже успев промокнуть около своего дома. Они свернули на уложенную плиткой дорожку, идущую вдоль подъездного пути к воротам. Стильные фонари освещали парковку, от которой отъезжала машина Виктории Плаховой.

«Что-то она так рано? Надюшка, видимо, приняла Снежану», – подумала Лена.

В детсаде между воспитателями были распределены дни дежурства, когда кто-то приходил и уходил на час-полтора раньше, чтобы не доставлять неудобств состоятельным родителям. Иногда они могли задержаться или привезти ребенка пораньше.

Уже подойдя к воротам, Катя дернула маму за руку.

– Мама, что это? – указала она пальчиком на сидевшую в снежной шуге собачку со свесившимся набок розовым бантом.

Фери отчаянно дрожала, даже не пытаясь выбраться из мокрого плена.

– Фери? – удивленно воскликнула Лена. – Что ты тут делаешь? Из машины, что ли, выпрыгнула?

Они подобрали бедолагу и пошли в теплое помещение. Весь день Лена держала Фери в подсобке, подстелив ей старенький халат, который жалко было выбросить (она надевала его на уборку территории).

Вечером, когда Виктория приехала за дочкой, Лена вынесла ей Фери.

Та, увидев собаку, фыркнула и сказала:

– Ой, милочка, я вас умоляю. Хотите, заберите себе. Мне Снежана говорила, что ваша девочка бредит Фери, ну вот пусть и занимается, а мне надоело с ней возиться. Я планирую купить лабрадора, как у нашего президента.

– Так зачем вы оставили ее у ворот? Могли бы отдать Наде, она бы нам передала, – удивилась Лена, держа опять задрожавшую Фери на руках и зажимая в кулаке постиранный розовый бант.

– Я не занимаюсь благотворительностью. А так вроде нашли бесхозную собаку, радуйтесь, – скорчив презрительную мину, ответила Виктория.

Не обратила внимания на Фери и Снежана, подбежавшая к матери.

Лена так и стояла у ворот, пока машина Плаховых не скрылась за поворотом. Катя, когда мама рассказала ей о случившемся, прижала собаку к себе, а розовый бант, выдернув из кулака мамы, выкинула в мусорку.

Вот так и живут некоторые «королевы жизни» с большими «достоинствами» и розовыми бантами вместо сердца и души.