Текст книги "Истории о котопёсах и их хозяевах"

Яша, Люся, два хвоста

В этой истории все началось с Яши… Гордый птиц, сидя в «золотой клетке», отчаянно скучал и с надеждой поглядывал на приоткрытое окно. Люся что-то делала на кухне. Яша прислушивался и выстраивал в своей светлой голове с воинственным хохолком хитрый план.

Зря, ох зря Люся, тоже, кстати, маящаяся от скуки, занималась с попугаем речью…

Ах да, забыла сказать. Яша был попугаем породы корелла-нимфа, которая отличается говорливостью и высоким интеллектом.

Люся была женщиной обеспеченной, одинокой, в солидном возрасте. Купив Яшу практически птенцом, она нашла себе занятие по душе и хвасталась перед подругами сообразительностью своего питомца.

Яша по-своему любил Люсю, но больше он любил свободу и полет. За три года им было сделано несколько попыток побега, но все они были пресечены жесткой рукой Люси. Попугай не сдавался, попугай думал!

Заварив себе чашечку кофе, Люся присела за столик и настроилась на приятное кофепитие.

– Люс-с-ся, Люс-ся, плох-хо, плох-хо! – раздался панический крик Яши.

Женщина подхватилась и поспешила в комнату. Яша хаотично скакал по клетке, хлопал крыльями, крутил головкой. Люся бросилась к клетке. Открыла дверцу, протянула руку, чтобы взять птицу и успокоить. Но она промахнулась…

Яша стрелой вылетел из заточения, прицелился и, совершив виртуозный вираж, выпорхнул в окно. Пока Люся подбежала к окну, гордой птицы след растаял…

Конец мая выдался теплым и сухим. Яша наслаждался полетом. Правда, недолго. Птиц приметил роскошное дерево с широкой кроной и присел на ветку. Обозревая окрестности, он увидел большой контейнер с мусором и крутящихся возле него двух собачек. Там же толкались какие-то суетливые серые птицы. Яша решил познакомиться. Усевшись на край мусорного бака, он принялся наблюдать. Собачки, в силу своего маленького роста, никак не могли ни достать до края бака, ни залезть в него, чтобы покопаться в поисках лакомых кусочков. Голуби что-то подбирали рядом с баком. Яша чуть в обморок не упал, когда прямо в содержимое бака влетела огромная черная птица, что-то ухватила и, шумно махая крыльями, улетела с добычей.

Собачки взлаяли.

– Тиш-ш-ше, тиш-ш-ше, – сказал Яша.

Две забавные мордашки уставились на необычную птицу, говорящую по-человечески. Тут к мусорке подошел кто-то из жильцов и, выбрасывая пакет, кинул дворняжкам косточки. Радостные, они схватили их и тут же разгрызли, жадно глотая.

В это время Люся, выбежав во двор, пыталась отыскать беглеца: она звала его, протягивала в руке дольку яблока. Ответа не было. Яша, услышав Люсю, поспешил спрятаться на дереве. Он еще не нагулялся и возвращаться в скучную клетку не желал…

Так прошла неделя. Убитая горем Люся целыми днями бродила по району, звала Яшу, развесила объявления с фото птицы. Были звонки, говорили, что видели птицу, но в руки она не давалась, на кличку не откликалась.

Яша же, продолжая наблюдать за собачками, как-то понял, что им нужно. Он стал вытягивать из помойки обрезки колбасы, сыра, скидывал их собакам. Удивительно, но и те поняли, что союз с гордым попугаем сулит им сытую жизнь. Они прислушивались к тому, что говорил птиц, и даже реагировали на его команды.

В соседнем доме работала пиццерия. У черного хода всегда стоял бак с отходами, который по мере наполнения кто-то из работников относил на мусорку. Яша приметил это дело, разработал план и повел своих друзей к острову изобилия.

Наташа, официантка пиццерии, выйдя во двор, увидела такую картину: на баке с отходами сидит красивый попугай, в двух метрах от него сидят две собачки. Все были заняты делом и на тихий выход Наташи не обратили никакого внимания. Яша выискивал и доставал из бака остатки колбасы, ветчины, сыра, выкидывал их рядом с баком. Собаки дружно подбегали, быстро все лопали и, вернувшись на место, ждали очередное блюдо.

Наташа тихо вернулась в заведение и рассказала об увиденном бармену и второй официантке. Все трое сорвались с рабочих мест и, прильнув к стеклу в двери, наблюдали за разношерстной бандой воришек.

Вдруг бармен вспомнил, что видел объявление на остановке.

– Наташ, этого попугая ищут, я видел объявление, – сообщил он официантке.

– Надо позвонить, – решила та.

Люся была на месте через пятнадцать минут. Теперь уже четверо наблюдали за вороватой троицей.

– Если я выйду, он опять улетит, – горестно сказала Люся.

– Так, может, вам собачек приманить, а он за ними, – предложила сообразительная Наташа.

Две недели Люся ходила к собачкам, кормила их, ласково разговаривала. Собаки привязались к ней, ждали ее прихода, даже забывая про Яшу.

Птиц, видя такую наглость хозяйки, по-своему комментировал происходящее:

– Люся, плохо! Яша хороший! Тиш-ш-ше! Тиш-ш-ше!

Вечером, сидя у телевизора, Люся думала. И думала она о Яше, его собачках, своей жизни. Оглядев квартиру, что-то про себя прикинув, она приняла решение.

Утром Люся была в зоомагазине, где купила две миски, два поводка, два ошейника, два коврика, большой пакет корма, какие-то витамины, игрушки. Загрузившись, она вернулась домой. Отрезала два ломтика ветчины, взяла ошейники и поводки, глубоко вдохнув и шумно выдохнув, решительно отправилась на дело…

Она, конечно же, боялась, что животные не поймут ее благородного порыва, но собачки оказались покладистыми. Они почти не сопротивлялись. Дом Люси им понравился. Вот только Яша, ошалевший от наглости хозяйки и предательства коротышек, громко возмущался, сидя на ветке дерева. К сожалению, в первый день птиц не пожелал вернуться в родные пенаты.

На следующее утро Люся отправилась с собачками к ветеринару. Возвращаясь и подходя к дому, она заметила, как Яша перелетает с ветки на ветку, наблюдая за ней.

Дома она вышла на балкон и позвала птицу. Гордый попугай сидел не шелохнувшись, но видно было, что он внимательно прислушивается.

Яша сдался на пятый день, когда прошел сильный ливень. Через некоторое время прохожие в парке наблюдали такую картину: приятная женщина ведет на поводке двух милых собачек, за ними по веткам деревьев перелетает серенький попугайчик с оранжевыми щечками и озорным хохолком. Многие останавливались и начинали смеяться, когда слышали «Тиша, Миша, рядом» в исполнении попугая.

Противостояние

Уютный южный городок открыл двери курортного сезона. И потянулись к морю отдыхающие и не только. Появилась в нем и заезжая бригада строителей-ремонтников. Трое молодых парней во главе с бригадиром. Дело свое они знали, но было в их поведении кое-что, что вызывало и у заказчика, и у ближайших соседей неприятные чувства. Не раз они замечали, как веселые и приятные в общении люди со злостью и пренебрежением на лицах шугали местных дворняжек…

Три собаки, жившие на улице, отличались беззлобным, дружелюбным нравом. Более того, дядя Жора, местный дворник, научил их простым трюкам. Две девочки и мальчик, Муся, Жуля и Тузик, как он их называл, умели стоять на задних лапах, подавать голос. Вроде ничего такого мудреного, но делали они все это вместе, втроем, что приводило в восторг детей, дядю Жору и всех жителей улицы.

Когда появилась бригада строителей, собачки встретили их вилянием хвостов. Они любили курортников, среди которых попадались такие же добряки, как дядя Жора. Подкармливали дворняжек, гладили, играли с ними.

Первой досталось Жульке. Она подбежала к бригадиру и, завиляв хвостом, крутанулась вокруг себя. Невысокий дядька с тяжелым взглядом пнул собачку ногой и крикнул:

– Пшла отсюда, блохастая!

Тузик залаял на обидчика. А тот поднял с земли камень и швырнул его в собаку, попав по лапе. Взвизгнув от боли, Тузик отбежал подальше. С ним вместе ретировались и Жуля с Мусей.

Хозяин гостиницы, которую ремонтировали строители, покачал головой и укоризненно сказал бригадиру:

– Негоже, мил человек, собак обижать. Они ж тебе ничего плохого не сделали, они ж безобидные, вон хвостиком вам виляли.

– А мне плевать, пусть не вертятся под ногами, – ответил бригадир.

Как-то вечером бригада собралась в небольшом летнем кафе, работавшем на этой же улице. Крутились возле кафе и наши собачки. Уборщица заведения выносила им мясные обрезки, вот они и ждали ее.

Строители гуляли. Стол ломился от еды и выпивки. Уже хорошо набравшись, бригадир вышел в туалет, а возвращаясь, заметил мирно лежавших в дальнем уголке двора собак. Мстительный мужик не мог простить дворняжкам неприятный выговор, да еще при его работниках. Он решил покуражиться над животными.

Взяв со стола соленый огурец, он ласковым голосом подманил Муську. Она протянула мордочку, чтобы понюхать то, что держал в руках человек. Бригадир схватил ее за шкирку и, смеясь, стал тыкать в морду огурцом, приговаривая:

– Ты у меня вегетарианкой станешь, это модно.

Парни, тоже уже захмелевшие, смеялись, глядя на то, что делает их начальник. Наконец Муська вырвалась из пьяных рук бригадира, и собаки убежали.

Издевательства мужика заметила уборщица. Она подошла к нему и от всей души хлестанула по спине мокрой тряпкой:

– Справился, поганец?! Еще раз тронешь собак, шваброй отхожу!

И так началось великое противостояние. Дворняжки, быстро сообразив, что от этих заезжих ничего хорошего ждать не приходится, старались обходить их стороной. Бригадир же, затаив обиду, специально выискивал их и то бросал в них гальку (специально на пляже набирал), то обливал водой.

В очередной раз погуляв в кафе, молодые парни разбрелись по городку в поисках приключений. Подвыпивший бригадир возвращался в гостиницу. В темноте он заметил силуэт собаки. Зло усмехнувшись, достал из кармана гальку, зажал ее в кулаке, стал приближаться к собаке.

С пьяных глаз он не сразу понял, что та ведет себя странно: не убегает, не прячется. Сделав еще шаг, мужик остолбенел. Перед ним стояли три собаки и тихонько рычали. Среди них он узнал только Тузика, два других пса были значительно крупнее… Матерый лохматый кобель с горящими глазами медленно шагнул к мужику. Тот разжал кулак, галька громко шлепнулась об асфальт.

Тут, на счастье подлого мужичонки, в переулке появился дядя Жора.

– Серый, ну-ка не балуй, – громко сказал дядя Жора, обращаясь к матерому псу.

Тот повернул голову к дворнику, пару раз вильнул хвостом, что-то рыкнул псам, и они ретировались, растаяв в темноте.

– Спасибо! – поблагодарил его враз протрезвевший бригадир.

– Злой ты человек, Михал Петрович. Собак вот не любишь. Да ладно бы не любил, ты ж обидеть стараешься. Иди уже домой, да оглядывайся. В следующий раз меня может рядом не оказаться…

Когда бригадир скрылся в дверях гостиницы, дядя Жора тихо свистнул. На его зов из темноты нарисовались три пса.

– Ну что, Тузик, нажаловался вожаку? А и правильно, а то ишь, руки распускает, слюнями брызгает. Хомо сапиенс, понимаешь ли. У нас тут все сапиенсы: и хомо, и канисы…

Придя домой, дядя Жора рассказывал жене:

– Помнишь, я тебе про бригадира строителей, что у Захарова гостиницу ремонтируют, рассказывал? Представляешь, иду сейчас домой, а бригадира того Серый прижучил.

Жена охнула:

– Не покусал?

– Не-е-е, – усмехнулся дядя Жора, – я так понимаю, ему Тузик нажаловался. Стоит этакая махина, глаза горят, зубы скалит… Как энтот придурок в штаны не наложил, не знаю, – снова засмеялся дядя Жора.

– Вот что ты смеешься? А если б покусал?

– Лена, Серый абрикосовый сад охраняет у Матвеевича, он у него дрессированный. Он если и кусает, то только за задницу, – успокоил дядя Жора супругу.

– Да знаю я, но кто знает, чего ему там Тузик наболтал.

– Это да. Тузик за Мусю и Жулю мог и приукрасить…

Двое людей говорили о собаках так, как будто они были их хорошими соседями, с которыми и днем поболтать, и вечерком в саду чайку попить.

Последнюю неделю строители вели себя тихо, в кафе не ходили, ударными темпами заканчивали отделывать гостиницу. Уехали тоже по-тихому.

Вот таким постыдным поражением закончилось противостояние так называемого homo sapiens с разумным canis.

Семейная история

Хотелось бы мне взглянуть на эту историю глазами стороннего наблюдателя, но мне показалось это нечестным по отношению к главным героям…

Муся родилась в апреле в простой небогатой дружной семье. Среди своих братьев и сестер, которых у нее было целых пять, она отличалась ласковым и нежным нравом. Едва ей исполнился месяц, в гости к ним пришли мама, папа и дочка. Все умилялись, глядя на забавных котят, обсуждали их внешность. Женщина присела на кресло и сказала:

– Мне вон та, серенькая с белым воротничком, нравится. Есть в ней какая-то нежная теплота.

Услышав такие слова, Муся поняла, что это судьба. Она смело запрыгнула к женщине на колени, тихонько мяукнула в знак согласия и удобно устроилась, не собираясь никуда уходить. Так она и оказалась в деревне, в большом уютном доме. Три месяца Муся была центром внимания, наслаждалась всеобщей любовью и заботой. Пока…

Папа, как обычно, пришел домой вечером, держа в руках кота.

– Вот, это о нем я тебе рассказывал, Наташа, – сказал он жене.

– Красавчик! Только худенький и всклокоченный, – восхитилась жена.

– На помойке сильно не разжиреешь, – ответил муж.

Муся спряталась за кадку с фикусом и тихонечко наблюдала. Кот действительно был хорош.

«Какой красивый, – подумала она, – и глаза такие яркие, дерзкие. А этот белый галстук просто прелесть. Мр-р-р».

Кот спрыгнул с рук, осмотрелся.

«Та-а-ак. И куда это я попал? Чисто-то как, и пахнет вкусно. – Он повел носом. – Хм, и кошкой пахнет. Что-то все очень подозрительно. Надо все проверить».

Следуя по запаху, он направился к кадке с фикусом. У Муси сердце остановилось и дыхание замерло. Не дожидаясь, пока ее обнаружат, она высоко подпрыгнула от страха и умчалась в спальню.

«Фу-у-ух, и что это было?» – Кот проводил Мусю ошарашенным взглядом.

– Муська его боится, – запереживала жена.

– Ничего, познакомятся, обвыкнут, – решил папа. – Как назовем-то?

– Такой красавчик, вылитый Маркиз, – сказала супруга.

Маркиз вырос на улице, но его нельзя было назвать помойным котом, скорее благородным разбойником, котом в сапогах. За свои одиннадцать месяцев жизни он успел немало повидать: ел от случая к случаю, убегал от собак, дрался с котами, прятался от злых мальчишек…

Мужик, который принес его в этот дом, завоевал доверие спокойным разговором, вкусными угощениями и уважением к тому, кому и так приходится несладко.

– Не дело это – по помойкам шастать, пойдем ко мне, обещаю на свободу не покушаться, в руках не тискать. Я ж понимаю, ты пацан боевой, – говорил он ему.

И кот ему поверил…

«Ну и куда эта мелкая серая пушинка умчалась? Видать, недотрога. Конечно, домашняя совсем… Фифочка фифочкой, но хоть здрасте можно было сказать», – рассуждал Маркиз, обходя все закоулки дома в поисках симпатичной неженки.

В это время Муся сидела под кроватью и, слегка подрагивая, надеялась, что здесь ее никто не найдет.

Наглые зеленые глаза возникли в проеме кровати неожидано. Муся зашипела.

– Да ладно тебе, я мелких не трогаю, – хитро улыбнувшись, сказал Маркиз, с любопытством оглядывая новую знакомую.

Мусе не понравился его насмешливый тон, она успокоилась, собралась с мыслями, фыркнула и ответила:

– А я и не боюсь. Просто от тебя воняет.

Такого от домашней тихони Маркиз не ожидал.

«Но она права. Подванивает, это точно. Ладно, пойдем мыться».

Он уже слышал, как его зовут, и понимал, что в таком чистом доме его грязными лапами не дело шлепать.

Когда Маркиза вымыли, Наташа решила посушить его феном. Попытка закончилась глухим рыком, глубокой царапиной и стремительным бегством кота на улицу через окно.

«Офигели совсем. Ладно водой намочили, какой-то пахучей пеной натерли. Но адской машинкой зачем мне в уши дуть, она ж горячая. У меня что, языка нет?» – сердился он, тщательно вылизывая мокрую шерсть.

На подоконнике сидела Муся и наблюдала за Маркизом. Тот краем глаза заметил ее любопытную мордашку.

«Мелкая совсем. Обещает вырасти в томную красавицу. Это что ж, мне теперь охранять ее, чтоб не обидели?» – подумал Маркиз.

Выросший на улице, он быстро научился отвоевывать место под солнцем. Глядя на такую всю домашнюю Мусю, он понимал, что она не боец, хотя за словом в карман не полезет. А вот такие как раз и нарываются. Гордые и честолюбивые, они сказать могут, а ударить в ответ не получается.

«Красивый, но такой невоспитанный. Его вымыли, а он попой на землю, фи. А мне еще и жить с ним под одной крышей. Придется прививать хорошие манеры…» – наблюдая за котом, рассуждала Муся…

Они все-таки подружились. Такие разные.

К весне Муся кардинально преобразилась, превратившись в аккуратненькую кошечку с плавными изгибами тела, маленькими ушками, кругленькой мордочкой и большими желтыми глазами.

Возмужал и Маркиз. Он набрал вес, нарастил мышцы. А глаза остались все такими же дерзкими. К дому уже повадились приходить чужие коты, которых Маркиз гонял так, что только шерсть в стороны летела. А Муся скромно наблюдала за этим с подоконника, загадочно улыбаясь.

И случилась между ними любовь. Так бывает. Домашняя тихоня выбрала разбойника, хулигана, но такого красивого и сильного. А ему как раз не хватало этого домашнего тепла, уюта…

Появились у них детки-конфетки.

– Марик, какой пример ты подаешь детям, – корила Муся папашу-кота, – явился весь запыленный, поцарапанный.

– Мусенька, – ткнулся лбом в свою кошечку Маркиз, – я ж все для вас, для вашего спокойствия и благополучия, мр-р-р…

Вот такая она, кошачья любовь. Совсем как у людей.