Текст книги "Как писать прозу. Полный курс для начинающих"

Как создать героя рассказа

Как вы думаете: почему глава о создании героя – главного героя – рассказа размещена почти в конце первой части книги, посвященной малым формам прозы? Мы рассмотрели множество других секретов мастерства, а фигура главного героя у нас пока остается в тени. Все дело в том, что герои рассказа большей частью рождаются сами – не следует тратить много времени на их придумывание!

Если сюжет охватывает короткий период времени, то вам не потребуется прорабатывать все подробности жизни ведущего персонажа: профессию, семью, увлечения. Внешний облик рисуется всего одним-двумя штрихами, а внутренний мир героя, как правило, рассказчику виден изначально. Что же тогда следует принять во внимание, выводя на авансцену центральную фигуру рассказа? И какие основные ошибки совершают начинающие авторы?

Неудачи часто случаются у авторов, которые в первых своих рассказах выводят на главные роли персонажей, абсолютно не похожих на их создателя. Если женщина пишет от лица мужчины и наоборот, если юный автор говорит от лица старика, если человек, не имеющий соответствующего образования, делает главной темой своего повествования сложную, незнакомую профессию.

Осмотритесь вокруг себя! Сколько насущных проблем касаются и вашей жизни! А если вы озабочены конфликтами между другими людьми, то постарайтесь как можно подробнее описать внешние стороны конфликта – тогда героями могут быть и люди, с опытом жизни которых вы знакомы поверхностно.

Но вот герой выбран: обрел мысли и чувства. Какими техническими приемами можно помочь ему стать живым? Напомню: речь идет о жизни героя на сцене вашего рассказа ограниченное время. Следовательно, желательно для себя уяснить, где герой находился несколько дней до того, как оказался втянутым в события, и что, по вашему мнению, с ним случится вскоре. Уяснить для себя – это не означает вставить эти сведения в произведение, а просто видеть внутренним взором.

Чтобы и читатель увидел героя, следует дать несколько штрихов его внешности. Вы уже знаете, как важно «раскрыть» читателю неведомого рассказчика, скрывающегося за местоимениями «я» или «он». Также отдельными штрихами можно нарисовать и портреты Васи или Маши, других действующих лиц вашего произведения. Можно обозначить рост персонажа и цвет волос, наделить его какими-то умениями, манерой говорить.

Насколько подробно стоит описывать героя, как сделать, чтобы не создавалось впечатление перегруженности его облика или биографии деталями? Здесь следует придерживаться «закона равновесия». То есть героя описывать не подробнее, чем всю историю.

В современной прозе чаще встречается краткий динамичный стиль, и лишь в отдельные сцены допускается добавить деталей больше, чем в рассказ в целом.

Однако русские классики писали иначе. Перечитайте, например, повесть Н.В. Гоголя «Шинель». С мельчайшей подробностью рассказывается, как и где служил герой повести Акакий Акакиевич, как к нему относились товарищи и начальники, и хозяйка квартиры. При такой неспешной, обстоятельной манере письма выглядит уместным и описание фигуры титулярного советника, и даже обстоятельства его рождения и крещения. И объяснение необычного имени (хотя имя конкретно не работает ни в каких сценах). Если вы начнете писать подобный рассказ, тогда ваше углубление в биографию героя будет уместным. Обычно же такую трудоемкую работу, как моделирование всей жизни героя, мы проводим лишь в тех случаях, когда пишем роман.

Рассказчику достаточно видеть лишь примерный образ героя, потому что он проясняет содержание образа через свои внутренние ощущения по мере развития сюжета.

Писательский почерк или авторский стиль

Писательский почерк складывается из сочетания стилевых признаков, присущего данному автору. В первую очередь это активный словарный запас автора, владение лексикой, а также ритмика речи и благозвучие слов. Но главное – понимание автором цели письма или, что то же самое, функциональности речи.

Функции языка и определяют стили:

1) Функция общения реализуется через разговорный язык.

2) Функция передачи информации (сообщения) характерна для официально-делового письма.

3) Функции дополнительного воздействия на читателя востребованы в публицистике и в литературно-художественном стиле.

Редко кто из авторов сохраняет чистоту стиля: пишет как газетчик-публицист, или строит свой текст целиком из разговорной речи, или развешивает по всему тексту гроздья художественных тропов и фигур речи (сравнений, метафор и других возможностей языка, предполагающих иносказательность).

Казалось бы, при таком разнообразии признаков форм речи, ее функциональности трудно отличить стиль одного автора от другого. Но если расчленить задачу, то трудность преодолима.

а) Основной признак стиля – простое или усложненное письмо – заметен даже при самом поверхностном чтении.

Простой стиль порой называют номинативным, и он характеризуется прямым словоупотреблением. «Машина мчится по дороге со скоростью 150 км/час». Использование тропов усложняет стиль, но делает текст более объемным, образным.

б) Склонность литератора к разговорному языку.

Некоторые писатели (Зощенко, Шукшин) прославились именно тем, что умышленно писали рассказы в разговорном стиле.

Разговорный язык можно стилизовать, меняя местами существительное и глагол. Сравните: «я пришел» и «пришел я». Используют также жаргонизмы, сленг, вводные слова и междометия.

Начинающие авторы часто совершают непростительную ошибку – смешивают без художественной целесообразности разговорный и литературный художественный стили. Однако использовать разговорный стиль имеет смысл в диалогах героев или в повествовании от первого лица. В последнем случае необходимо соотнести образ героя и его речь – например, морской сленг для моряка.

в) Встречается перекос и в другую сторону – в сферу официально-делового письма.

Эта ошибка встречается чаще, чем предыдущий случай. Вкрапления в художественном тексте предложений, используемых в науке или делопроизводстве, называют «канцеляризмы». Например:

 
«Солнце встало над гладью воды, небо порозовело. Это произошло потому, что свет, проходящий сквозь атмосферу, быстрее всего теряет синюю часть спектра, становясь красноватым. Красные лучи тоже рассеиваются, но на меньшие углы».
 

С «канцеляризмами» нужно быть особенно осторожными, поскольку они пролезают в художественный текст не только как носители нужной информации, но и через нагромождение определяющих причастий, соединительных союзов и громоздких фраз. Пример:

 
«Но регулярная химическая обработка, используемая в качестве основного способа очистки, в некоторых случаях чревата коррозией инструментов, особенно если при покупке продавец не уточнял стойкость к подобному воздействию и время допустимой обработки в растворе».
 

Замечу, что такая длинная фраза неуместна была бы даже в газетном тексте. Предложение без ущерба для смысла можно разбить на два.

Авторский почерк, стиль определяется не только преимущественной для данного литератора формой функциональности – разговорной, деловой и художественной (номинативной или образной), – но и категориями подачи текста.

В одних произведениях заметна описательность, в других делается упор на сюжетность, в третьих на первый план выходит психологизм.

Но смешение этих категорий в одном произведении не является ошибочным, хотя и требует от автора известного мастерства.

Художественность текста

Развивая свой стиль, многие литераторы совершенствуют и художественность письма. Это в первую очередь – иносказательность языка: использование сравнений, метафор и других тропов и фигур речи. Главное – не переусердствовать в изучении этой темы. Можно, конечно, обратиться к учебникам теории литературы или почитать в Интернете и узнать названия и смысл всевозможных тропов: от сравнения до антропоморфизма (очеловечивание природы – «ветер воет»). Но это непродуктивный путь для начинающего прозаика, поскольку приобретенные сведения, вероятнее всего, так и останутся лежать мертвым грузом в памяти или просто выветрятся из нее. Мой совет – развивать художественность письма на практике, во время работы над рассказом или очерком.

И здесь помогут словари! Но предварительно вы должны включить внутреннего редактора, который обратит ваше внимание на речевой штамп или затертое от частого употребления слово у вас в тексте. Порой возникает почти непреодолимое желание написать: «лазурное небо», «их сердца стучали в унисон», «манящие звуки». Еще больше таких штампов можно встретить в газетном очерке: «черное золото», «флагман индустрии», «на сегодняшний день». Очевидно, что главный признак штампа – заезженность, избитость, повторяемость. К таким условно красочным речевым штампам примыкают и безликие глаголы: был, делал, сказал, думал.

Почему литераторы прибегают к штампам? Их использование ускоряет процесс письма. Кажется, что можно сосредоточиться на всей теме, на сюжете целиком и не терять время на описание проходных вроде бы сцен.

Но предположим, внутренний редактор уже стал неотъемлемой вашей частью. И вы сами застреваете мыслями на своей же фразе, написав слишком ходовое слово. Понимаете, что хорошо бы заменить его чем-нибудь образным и нестандартным. И тут вам в помощь придут словари!

Их, как говорится, много не бывает. Существуют обычные словари русского языка, толковые словари, орфографические, словари иностранных слов. Но речь сейчас не о них.

Если вы хотите усилить художественность ваших текстов, то необходимо приобрести особые словари:

– словарь синонимов;

– словарь фразеологизмов;

– словарь языка жестов;

– словарь эпитетов.

Как с ними работать? Вот вы написали простую фразу: «Он подумал». Сколько раз в тексте вы уже использовали это слово? Между тем, если заглянуть в словарь синонимов, то можно увидеть множество слов, имеющих аналогичный смысл: «размышлять», «мыслить», «мозговать», «кумекать». Открыв фразеологический словарь, мы увидим еще варианты – с большей степенью иносказания: «раскинуть мозгами», «шевелить извилинами», «ломать голову» (над чем-то). Если вы напишите слово «думать» в атрибуции диалога, то здесь еще пригодится и словарь жестов: «…думал он, озабоченно поглаживая щеку», «…думал он …, забота морщила ему лоб», «раздумывал он, подперев подбородок руками».

Еще чаще приходится прибегать к словарям, если требуется описать яркое явление природы. Вспомним упомянутый штамп «лазурное небо». Могли бы мы написать иначе, имея под рукой словарь синонимов? Ищем в нем существительное «небо» и начинаем подыскивать подходящий эпитет. Словарь предлагает нам больше полусотни эпитетов, характеризующих цвет неба. Список начинается с аквамаринового, аспидного и далее по алфавиту до ярко-синего и ясного. В этом списке мне показалось неизбитым определение «молочно-голубое»!

Если до того, как вы начали писать прозу, сочиняли стихи, то поиск синонимов и отдельных метафор – процесс для вас знакомый.

И в заключение части, посвященной малой прозе, я хочу сказать об одном приеме, придающем рассказу особую глубину и психологизм. Это метафора идеи! Не отдельной фразы, описания, а параллель всему рассказу, выраженная каким-то абстрактным образом: через растение, животное, какой-то предмет. И хотя прием встречается у многих новеллистов, этот кладезь неисчерпаем. Каждый автор находит для своего рассказа один-единственный, неповторимый, самобытный вариант метафоры идеи.

Так, в своем рассказе «Мавританский газон» я использовала в качестве метафоры идеи хилый василек, чудом сохранившийся на заброшенной клумбе. В начале рассказа цветок появляется в проходном эпизоде:

 
«Но вдруг среди засилья паутиновых шаров Лиза заметила случайный василек! Ярко-синий цветочек на тонкой прямой ножке тянулся из забившей его травы к солнцу! Лиза выполола траву вокруг слабого растения, открывая ему свет, и сфоткала это чудо себе на память».
 

И уже в финале повествования, в ответственный момент, когда врачи предполагают, что у Лизы может родиться «особый» ребенок, и ей предстоит принять решение, у героини рассказа возникают незамысловатые ассоциации с цветком на клумбе. Вот ее мысли и чувства в тот момент:

 
«…. в ней самой расцветала ее материнская любовь, и Лизе теперь уже было все равно, каков он, ее Василек! Все будет хорошо, мой мальчик, я буду тебя любить, каким бы ты ни пришел в этот мир: “яйцеголовым” гением или ожившим плюшевым мишкой, вечным Винни Пухом – на мавританском газоне всем цветам цвести!»
 

Сатира и юмор

Мы рассмотрели писательские приемы, позволяющие написать полноценный рассказ: с интересными героями, с грамотно выстроенным сюжетом, с необходимыми описаниями, с изображением эмоций, с диалогами. Все эти инструменты помогут вам создать любой вид малой прозы – от миниатюры до повести. И все же есть одна особенная форма письма – крепко-накрепко связанные между собой сатира и юмор. О рассказах такого рода стоит поговорить отдельно.

Написать рассказ в юмористическом ключе одновременно и просто, и сложно!

Мы часто становимся свидетелями всевозможных нелепостей, а то и участниками забавных сцен – и в этом залог простоты: что вижу, о том и пою. А сложности вызваны тем, что законы написания юмористического рассказа имеют свои особенности.

В обычном рассказе приветствуется сложный, разноплановый герой с глубоким описанием характера. Критики, разбирая чьи-то произведения, порой называют персонажей плоскими, если хотят подчеркнуть отсутствие в них глубины. И такой ярлык является уничижительной характеристикой как для героя, так и для автора.

Но есть исключение из этого ряда плоских героев – персонажи юмористических рассказов, а миниатюр особенно! Они просто обязаны быть плоскими, но вместе с тем должны сверкать, быть яркими! Как правило, каждый персонаж миниатюры имеет явную акцентуализацию характера. Потому что параллельный признак смешного текста – искажения масштаба явления или характеристик. Обычно мы прибегаем к гиперболам, но иногда искажения совершаются в сторону преуменьшения (литота). Если герой тихий, стеснительный – то стеснительный до невозможности. Наглый – наглее всех виденных нами в жизни, а хитрый – виртуоз изощренности! Любые действия в юмористическом рассказе подчинены пословице: «Заставь дурака Богу молиться – он голову расшибет!».

 
Все учебники по писательству рекомендуют начинающим юмористам учиться у А.П. Чехова, М.М. Зощенко, у И.А. Ильфа и Е.П. Петрова. Можно посмотреть произведения и современных авторов-сатириков, но их юморески, обыкновенно, оживают лишь в исполнении актеров эстрады. При обычном чтении такие рассказы заметно проигрывают произведениям классиков.
 

Однако я предлагаю вначале поговорить о чувстве юмора.

 
Оно есть не у каждого. И все же большинство людей охотно смеются над всякими парадоксальными ситуациями. Но юмор бывает разного рода. Кто-то ухмыляется нелепой фамилии; смеется, глядя на человека, поскользнувшегося на банановой кожуре; заостряет свое внимание на шутках «ниже пояса». Как правило, потребители такого примитивного юмора не способны сами придумать смешные истории.
 

Но сейчас мы говорим о создателях юмора, и к ним требования повышены. Во-первых, необходимо определенное интеллектуальное развитие. Надо видеть несовершенство мира, замечать, какие факты выпадают из привычного течения жизни. То есть люди посредственных способностей, не очень умные, не способны ни увидеть, ни обобщить явление. При этом и не все умные люди умеют изобретать шутки, многие даже не видят комизма в шутках других. Так что еще одной предпосылкой к восприятию юмора является психологическая особенность человека, его умение подмечать противоречия в жизни. Психологическая составляющая складывается не только из врожденных качеств, но и из приобретенных в процессе воспитания.

Предположим, вы замечали в себе наличие чувства юмора. И, имея склонность к литературному творчеству, пытаетесь писать юмористические рассказы, миниатюры. Вы часто подмечаете несуразности жизни и достаточно добры, чтобы не переходить к едкой сатире. Грань между сатирой и юмором условна и определяется лишь процентным соотношением в рассказе просто смешного и смешного обличающего.

Итак, вы увидели сценку, показавшуюся вам смешной. Легко ли будет описать ее? Можно ли перенести в текст событие так, как оно разворачивалось перед вами?

Отнюдь! Этому надо учиться и учиться! Прежде всего, сценка должна быть узнаваема всеми. Придумать нечто узнаваемое, с чем вы не сталкивались в жизни, очень трудно. Так же трудно сделать узнаваемым из ряда вон выходящий реальный случай. Второе: при использовании выхваченной из жизни несуразности в рассказе желательно изменить ее масштаб (вспомним барона Мюнхгаузена). Ведь то, что промелькнуло в жизни, обычно забывается уже на следующий день, как прихлопнутый ладонью комар, а история, увеличенная до размеров слона, крепко впечатывается в память! Так же важно наращивать смешное постепенно и давать неожиданную развязку. При этом сама юмореска – если это не комедия – должна быть короткой.

И, конечно же, как и в полноформатных рассказах, в юмористической миниатюре нельзя забывать о художественных средствах изложения: гиперболе, эпитетах, метафорах, о зрительных и звуковых сценах.

Мои первые литературные опыты были связаны именно с юмором и сатирой. Порой эти рассказики печатали в газетах (в доинтернетную еще эпоху), а это диктовало прежде всего краткость написанного.

С краткостью я справлялась хорошо, но художественности этим рассказикам явно недоставало. Предлагаю взглянуть на мою давнюю миниатюру, а после ее прочтения разобрать типичные ошибки текста.

Семеро Ивановых

«Глава Управления Иванов 1 проснулся, потянулся к телефонному аппарату, набрал номер своей приемной.

– Приемная Иванова 1, – услышал он строгий голос своей секретарши.

– Нина Ивановна, – прохрипел в трубку начальник, – я в Смольном. Буду в конце дня. – И, откинувшись на подушку, мерно засопел дальше.

Начальник отдела Иванов 2 робко заглянул в приемную:

– К Самому можно пройти?

– В Смольном будет в конце дня, – сухо объявила секретарша.

Иванов 2 вернулся в свой кабинет, пробежал пальцами по клавишам телефона и услышал в трубке волнующий голос любимой женщины.

– Жди, – прошептал он.

Иванов 2 надел пальто и забежал к заму, работающему в соседнем кабинете:

– Я – в районную администрацию, буду к трем.

Заместитель начальника, Иванов 3, тоже оделся, закрыл кабинет на ключ и просунул голову в общую комнату:

– Еду к заказчикам, буду к обеду.

Ведущий специалист, Иванова 4, вспомнив, что ей необходимо в архив, помчалась в парикмахерскую.

Остальные женщины – Иванова 5, 6 и 7 – радостно переглянулись и побежали куда глаза глядят».

1992 г.

У этого рассказика помимо краткости лишь одно достоинство – ситуация подсмотрена в жизни. Разумеется, я не видела действие всей «вертикали власти», а только один ее уровень, но в данном случае гипербола – увеличение числа безответственных Ивановых до семи персон – призвана придать значительность явлению и вызвать хотя бы улыбку.

Но рассказ схематичен сверх меры! Трудно представимы герои, ибо их внешний облик даже не обозначен. Туманны декорации рассказа, и есть затянутость в связи с большим количеством значимых персонажей. С учетом замеченных сегодня недостатков в рассказе, написанном много лет назад, попробую его отредактировать.

Семеро Ивановых

(редактирование)

Наутро после пышного банкета директор стройкомпании Иванов 1 проспал. Когда он взглянул на будильник, смысла торопиться уже не было. Он потянулся к телефону и набрал номер своей конторы.

– Приемная стройкомпании. Иванова 2 слушает, – по-военному четко представилась секретарша.

– Нина Ивановна, я сегодня у подрядчика, буду в конце дня. – Не дожидаясь ответа, Иванов 1 нажал кнопку отбоя и снова захрапел.

Секретарша откинула назад голову, утяжеленную строгой прической, и посмотрела на часы, висящие над кабинетом начальника: успеет. Успеет сбегать в магазин до возвращения директора!

На выходе из секретарской Иванова 2 нос к носу столкнулась с начальником общего отдела, Ивановым 3. В ладно сидящем на нем костюме мужчина, как всегда, выглядел безупречно и подтянуто. Он учтиво поклонился и придержал дверь перед секретаршей.

– К Самому можно пройти? Мне назначено!

– Он у подрядчика, будет в конце дня. – Женщина закрыла комнату на ключ и удалилась.

Иванов 3 вернулся в свой кабинет и расслабленно опустился в кресло. Потер вдруг вспотевшие ладони и быстро отбил пальцами на пульте телефона нужный номер. Услышав чарующий голос любимой женщины, прошептал:

– Дорогая, ты дома? Жди, через полчаса буду.

На секунду замер, почти касаясь трубки губами, и тут же вспорхнул над креслом.

Пробегая коридором мимо общего отдела, отгороженного стеклянной стеной, на ходу бросил подчиненным:

– Милые дамы, я к заказчику!

Едва фигура начальника скрылась за поворотом, женский коллектив – Иванова 4, 5, 6 и 7 – загудел как улей. Сотрудницы вскочили с места и разбежались кто куда.

Что нового добавили нам привнесенные детали? Дав развернутую экспозицию – упомянув банкет в первой строке рассказа, – мы объяснили желание директора остаться дома. Для юмора и сатиры очень важно показывать прозрачность сцен. Читатель не должен глубоко задумываться, отвлекаться от сюжета – ему предстоит следить только за интригой.

Удалось уменьшить число суетных Ивановых за счет удаления промежуточного замначальника и расширения функциональности секретарши. Теперь она не только отвечает на звонок, но и сама убегает с рабочего места.

Дополнительными деталями обрисованы декорации мест действия: настенные часы в приемной директора, кресло в кабинете начальника, стеклянная перегородка, отгораживающая общую комнату от коридора. Это включает зрительное восприятие читателей.

Наконец, добавив штрихи к портретам персонажей – прическа секретарши, костюм начальника, – мы обозначили их образы более явственно.

Расписывать цели бегства сотрудниц общего отдела уже смысла не было, поскольку идея рассказа полностью прояснена.

Мы рассмотрели два варианта одного рассказа, убедились на опыте, как важно расцвечивать наши мысли дополнительными штрихами. Подведем итоги.

В самом начале миниатюры надо указать место действия и обстоятельства ситуации. Также следует обозначить первого героя. И обязательно помнить о краткости: экспозиция должна укладываться в одно-два предложения.

Художественное по форме начало должно одновременно служить и завязкой. То есть необходимо показать событие, дающее толчок развитию сюжета. Уже на этом этапе можно использовать некоторое преувеличение обстоятельств или характеристик, то есть гиперболу.

Середина рассказа должна развивать ситуацию начала, делая ее все более абсурдной. Если у нас два героя, то желательно устроить между ними показательный конфликт. Чаще всего это происходит через диалог. Если что-то происходит с одним человеком или с группой лиц, то конфликт носит обезличенный характер: между персонажами и внешним миром, между героем, которому что-то хочется и нельзя.

Третья часть, концовка, опять должна быть короткой, примерно как начало, и обязательно смешной. Разрешение конфликта желательно делать неожиданным и быстрым, не объясняя причин происходящего.

Используйте все возможности сделать рассказ смешным. Помимо неожиданной развязки и гипербол в описаниях можно буквально трактовать привычные обороты речи. Например, говоря: «я собаку съел на этом деле», использовать тут же образ реальной собаки. Хорошо работают на юмор нелепые действия:

 
Жил человек рассеянный
На улице Бассейной.
Сел он утром на кровать,
Стал рубашку надевать,
В рукава просунул руки –
Оказалось, это брюки.
 

В миниатюрах уместны и «говорящие» фамилии, поскольку они позволяют экономить пространство: одним словом дать развернутую характеристику.

Прочитайте рассказ родственникам или друзьям, спросите, все ли им понятно. Видна ли идея. А если нет возможности с кем-то посоветоваться, то просто оставьте рассказ в покое на некоторое время. А позже, вернувшись к нему, вы получите возможность посмотреть на текст отстраненным взглядом и заметить недостатки, вначале ускользающие от внимания.