Текст книги "Искусство Востока. Курс лекций"

Глава 1. Искусство индуизма

Символика индуистского храма

Индуистский храм представляет собой, пожалуй, наиболее характерное культурное явление в системе индуизма. Речь в этом разделе, таким образом, преимущественно будет идти о сакральной архитектуре, которая соотносится если не со всеми, то, по крайней мере, с большинством сфер культуры. Вообще в любой культурной традиции архитектура святилищ занимает свое, особое, важное место, поскольку она восходит к наиболее древним истокам. Но именно в индуизме, история которого насчитывает несколько тысячелетий, сакральная архитектура являет собой в наибольшей степени устоявшееся, сложившееся в своих чрезвычайно сложных формах и принципах искусство.

Исторически в подлинном смысле сакральная архитектура складывается у оседлых народов, согласно представлениям которых именно сакральное искусство и есть сооружение святилищ, где обитает Божественный Дух, незримо присутствующий во Вселенной. В сущности, в древности полагали, что Божественный Дух присутствует в каждой создаваемой им вещи; все оказывается встроенным в единую систему сакральных ценностей, в общее сакральное пространство.

Необходимо отметить, что в древние времена всякое жилище рассматривалось как подобие Космоса. Вообще все, что имело место на Земле, согласно древним представлениям, являлось отражением высшей, незримой реальности. Дом или шатер кочевника «заключает» и «окружает» человека, как и большой Мир. Здесь присутствует очень важная для людей древности идея «окружения», «огораживания»: жилище для его хозяина представляется защищенным от внешнего окружения пространством, внутри которого он ощущает себя в безопасности; жилище наделено определенными чертами сакральности. Купол шатра, символизирующий Небо, – его (то есть Неба) своего рода «вершина», означающая Полюс Мира[6]6
  См.: Буркхардт Т. Сакральное искусство Востока и Запада. Принципы и методы. М., 1999. С. 17.


[Закрыть]. Не случайно внутри древнего жилища (как и внутри святилища) всегда находился столб, представлявший Ось Мира. Коррелятом столба могла быть струя дыма от находившегося в центре жилища костра.

Таким образом, в древние времена жилище соотносилось с идеей Центра Мира. В еще большей степени эта идея реализуется в архитектуре святилища. Любое святилище, в соответствии с религиозными представлениями того или иного народа, находится в Центре Мира, и именно это делает его священным местом: в таком месте человек защищен от неопределенности пространства и времени, поскольку Бог является человеку «здесь» и «сейчас». Характерно, что в культуре кочевников, которые, в отличие от оседлых народов, не знали постоянных священных сооружений, идея защиты социума от «зла» внешнего мира получает свои средства выражения. Так, например, когда группа африканских фульбе-кочевников приходит на новое место, жрецы племени выполняют определенный, достаточно сложный ритуал, важной частью которого является «огораживание пространства». Этот ритуал называется «завязывание рта лесу», то есть нейтрализация зла, исходящего от внушающего страх леса (дикой природы).

В плане святилища находят отражение идеи связи с Центром Мира через своеобразное структурирование пространства, выделение основных направлений, с помощью чего пространство храма координируется по отношению к центру. План храма представляет своего рода синтез Мира: все, что существует во Вселенной в непрерывном движении, в динамике, сакральная архитектура переносит в постоянную форму. Это еще одна очень важная функция храма, которая состоит в утверждении связи человека с высшей реальностью, которая как бы запечатлевается на земном плане с помощью храма. Притом эта высшая реальность приобретает здесь, то есть с помощью храма, статус постоянства, статичности, устойчивости, незыблемости, что необходимо для обеспечения жизнестойкости древнего социума. Храм является своего рода «оттиском», «копией», отражением этой высшей реальности.

Очень важной проблемой в данном случае является проблема взаимоотношения времени и пространства, этих двух наиболее важных категорий Мироздания. Как отмечают специалисты, в Космосе время превалирует над пространством. Это означает, что время в парадигме космогенеза является активным началом, запускающим процессы становления Мира. Тогда как пространство есть пассивное начало, кстати, женское начало, принимающее (и воспринимающее) все то, что «порождает» время. В храме, который всегда соотносится с парадигмой космогенеза, время как бы преобразуется в постоянную форму. Другими словами, великие ритмы Космоса, его динамика и все, что символизирует основные аспекты Бытия, разобщенные и рассеянные в результате становления Мира, вновь собираются и закрепляются в геометрии священного здания. Парадигма космогенеза включает в себя процессы перехода от Единого нерасчлененного к расчлененной множественности конечных форм, проявляющейся в многочисленных и различных аспектах возникающего Мира. Другим (условно – последующим) важным этапом становления Мира является соединение разрозненных элементов в единое целое, что в многочисленных мифологических сюжетах представляется как расчленение божества и последующее собирание его членов (например, мотив разрываемого древнеегипетского бога Осириса, древнегреческого Диониса-Загрея, древнеиндийского Пуруши и т. д.).

Упомянутое выше понятие «геометрия» храма также имеет очень важное содержание, соотносящееся с известной практически всем мифологическим традициям так называемой «сакральной геометрией», основывающейся на универсальной символике геометрических знаков и фигур.

«Благодаря своей упорядоченности и неизменной форме храм представляет завершение Мира, его вневременной аспект или конечное состояние, где все предметы покоятся в равновесии, предшествующем их растворению в безраздельном единстве Бытия». Это представляет собой один из ключевых и универсальных аспектов многих религий, в системе концепций которых грядущий Мир должен явиться в форме совершенного здания святилища или святого Града. Святилище, таким образом, служит прообразом конечного преобразования Мира – преображения, символизируемого в христианстве Небесным Иерусалимом. И в силу этого святилище исполнено Божественного Покоя (шехина – на иврите, шанти – на санскрите)[7]7
  См.: Буркхардт Т. Сакральное искусство Востока и Запада. Принципы и методы. М., 1999. С. 18.


[Закрыть].

Покой, нисходящий в душу человека, пребывающего в храме, согласно древнеиндийской мифологии, соединяет Вселенную и человека, вернее – его душу, содержание которой тождественно всему тому, что есть в Мироздании. Таким образом, через храм, через его гармоничную форму, утверждается идея тождества человека и Вселенной, их простое и глубокое качественное единство. В знаковой системе храма человек рассматривается как неотъемлемая часть Мироздания. В храме человек ощущает себя «дома».

Пожалуй, наиболее существенным аспектом сооружения святилища является духовный аспект; это деятельность воспринимается как сотворение души. Притом в обоих случаях этот акт предполагает необходимый жертвенный аспект. Стоит отметить, что, согласно мифам разных народов, становление Мира невозможно без изначальной жертвы, которая как бы запускает в действие соответствующие механизмы. Упоминавшиеся выше универсальные мотивы раздираемого божества есть отражение этого концепта. Применительно к святилищу жертвенный аспект проявляется в том, что материалы для строительства храма должны быть полностью изъяты из использования «в миру» и пожертвованы божеству, которому посвящено данное святилище. Эта «жертва» рассматривается как возмещение за изначальную «божественную жертву». Согласно индийским мифам, боги приносят в жертву Пурушу в самом начале творения Мира. Пуруша – прототип человека и человечества, а также сама Вселенная. Необходимо отметить, что во всяком жертвоприношении жертвуемая субстанция подвергается качественному преобразованию, в том смысле, что ее существование уподобляется божественному образцу. Жертва, таким образом, есть символ, отражение, «воспоминание» о том, что в процессе становления Мира происходило качественное преобразование всего того, что оказывается включенным в Мироздание.

Образ завершения Мира символизируется прямоугольной формой храма, противостоящей круглой форме Мира, управляемого космическим движением. Как свидетельствуют мифологические данные, концепт времени коррелирует с кругом. И это относится к мировым мифологическим универсалиям, в соответствии с которыми Небо как символ динамического начала и времени характеризуется сферичностью. Сферичность Неба неопределенна и не доступна никакому измерению, тогда как прямоугольная или кубическая форма святилища выражает определенный и неизменный закон, соотносимый с концептом пространства и Землей. Вот почему, как отмечает Т. Буркхардт, всю сакральную архитектуру, к какой бы традиции она ни относилась, можно рассматривать как развитие основной темы превращения круга в квадрат[8]8
  Буркхардт Т. Сакральное искусство Востока и Запада. Принципы и методы. М., 1999. С. 20.


[Закрыть].

В этой связи можно вспомнить «квадратуру круга» как некий неразрешимый парадокс. Отметим попутно, что квадратура круга – знаменитая задача древности о построении квадрата, равновеликого данному кругу. Попытки решить эту задачу с помощью циркуля и линейки (односторонней, без делений) успеха не имели. Невозможность решить эту задачу обычными средствами была признана еще в XIX веке, а слова «ищет квадратуру круга» являются уже давно синонимом бесплодной траты времени. Впрочем, эта задача может быть решена с помощью иных средств, и в этом отношении важное значение имеет связанное с задачей число «пи», которое не является рациональным. Судя по всему, эта проблема, породившая обширную литературу, видимо, является не только геометрической, но и мировоззренческой.

Индуистский храм представляет собой сложнейшую систему взаимосвязанных символов, отражающих важнейшие космогонические представления. Более того, можно рассматривать храм сам по себе как символ, обладающий емкой семантической структурой, все элементы которой находятся в отношениях взаимной соотнесенности. Как уже говорилось, индуизм насквозь пронизан мифологическим мироощущением, которое, по мнению специалистов, отличается всепроникающей космологичностью: «любое явление и любой элемент жизни получают реальное объяснение лишь в том случае, если он может быть выведен из космоса и соотнесен с ним»[9]9
  Альбедиль М. Ф. Индуизм: Творящие ритмы. СПб., 2004. С. 115–116.


[Закрыть]. В архитектуре индуистского храма, следовательно, находят свое отражение и закрепление все важнейшие космологические концепты.

Связь между двумя ключевыми символами, кругом и квадратом (или сферой и кубом), характеризуется многозначностью и многослойностью: устанавливаемый смысл зависит от уровня отсчета, что коррелирует с характерной для мифологии множественностью планов (или кодов) описания. Если круг рассматривается как символ Вечного, Единого, то квадрат будет означать первое изменение, первую эманацию из Единого, проявляющуюся в соответствии с универсальным Законом; квадрат будет тождествен Закону и Норме; квадрат является также символом пространства. В этом случае круг будет символизировать реальность, высшую по отношению к реальности, представляемой квадратом. В силу этих характеристик круг соотносится с Небом и его динамикой, а квадрат с Землей, отражая ее инертное состояние; в этой системе координат круг олицетворяет активное начало, жизнь, а квадрат пассивное начало, тело.

Впрочем, как отмечает Т. Буркхардт, в отношении круга и квадрата можно представить и обратную иерархию, и связанные с ней смыслы также имеют важное значение для понимания символики индуистского храма. Если квадрат в своем метафизическом смысле представляется символом неизменности (коррелирующей с идеей вечности), а круг рассматривается в связи со своим космическим прообразом, бесконечным движением, то есть будет соотноситься с идеей изменчивости, тогда квадрат будет символизировать реальность, высшую по отношению к реальности, представленной кругом[10]10
  Буркхардт Т. Сакральное искусство Востока и Запада. Принципы и методы. М., 1999. С. 20.


[Закрыть].

Символическая связь такого рода между кругом и квадратом преобладает в сакральной архитектуре Индии. В сущности, именно квадрат является ключевым символом в индуистском храме, поскольку архитектура храма ориентирована на принцип устойчивости, незыблемости, отражающий Божественное Совершенство. Это и есть своего рода выбор пути решения проблемы «квадратуры круга», реализуемого в системе символов индуистского святилища. Таким образом, в символике индуистского храма делается сознательный выбор в пользу, так сказать, земного плана, четко соотносимого с небесным планом.

В квадрате плана индуистского храма отражаются, или, по словам Т. Буркхардта, «кристаллизируются» (то есть «материализуются»), великие «меры» времени, космические циклы. Согласно индуизму, обе реальности, и земная, и космическая, соединяются в полноте Божественной Сущности. И именно квадрат в системе символов индуистского храма «кристаллизует» (выявляет, закрепляет) небесную динамику на земном плане.

Очень важный элемент храма – алтарь, также отражающий космические реалии. Индуистский алтарь представляет собой геометрический символ, подобный перевернутому образу вечности. Этот символ перекликается с образом опрокинутой сферы-чаши, каким обычно в мифологических воззрениях представляется Небо. В индуистском храме алтарь строится как куб с помощью кирпичей, уложенных в нескольких направлениях. Алтарь представляет «тело» Праджапати, то есть всеобщего космического Бытия.

Здесь необходимо пояснить значение очень важного понятия Праджапати, который рассматривается в древнеиндийской мифологии как божество – Творец всего Сущего. В терминах становления Праджапати есть Принцип (из сферы «первичных идей») в проявленном аспекте. В этом смысле он включает в себя всю совокупность Мира, кажущегося фрагментарным из-за разнообразия и непостоянства Мира. Мир представляется таким в силу «разорванности» Праджапати временем. Время, стало быть, вносит принцип расчленения и разъединения изначального Целого, Неделимого. Праджапати отождествляется также с универсальным циклом или совокупностью циклов. Согласно древнеиндийским представлениям, в начале Мира дева, олицетворяющие различные божественные аспекты, принесли это извечное Бытие в жертву. Многочисленные аспекты, или разъединенные части Космоса, представляют собой «разорванное» тело Праджапати, в этом контексте тождественного Пуруше, которого приносят в жертву. Пуруша по своей сути не что иное, как неизменная и неделимая сущность Человека и Вселенной. Пуруша (букв. «человек») – Первочеловек, из которого возникли элементы Космоса. В то же время Пуруша, означающий вечное, сознающее, но инертное начало, может быть тождественным Пракрити, первоначальной субстанции, первопричине Мира. Свойствами Пракрити являются необусловленность, вечность, вездесущность. Итак, условно говоря, Праджапати есть принцип, идея, дух, а Пракрити – субстанция, материя. Пуруша, соотносящийся и с тем и с другим, таким образом, двойственен. Он является образом перехода от единой целостности к множественной расчлененности, совмещая в себе характеристики двух планов. Он, по словам В. Н. Топорова, тот, кто «нейтрализует противопоставление «быть единым» – «быть многим»[11]11
  Топоров В. Н. Пуруша // Мифы народов мира. Т. 2. М., 1988. С. 351.


[Закрыть]. Для Пуруши характерны многочисленность или многосоставность. Он тысячеглаз, тысяченог, тысячеглав. В этом аспекте он – символ множественности. Понятно также, почему Пуруша воспринимается одновременно и как жертва, и как жертвоприношение, и как объект жертвоприношения: само Бытие приносит себя в жертву. Изначальная жертва представляет здесь собой мифологическую универсалию.

Единство всеобщего Бытия символически и духовно воссоздается обрядом, во время которого жрец отождествляет себя с алтарем. Жрец создает алтарь как подобие Вселенной по размерам своего тела. Другими словами, он отождествляет себя с Вселенной. Алтарь – один из ключевых элементов индуистского храма, демонстрирующих соединение человека с Космосом. Жрец идентифицирует себя также с жертвенным животным, которое его заменяет. Приносимое в жертву животное является носителем определенных качеств, также включаемых в общий символический комплекс. Здесь необходимо отметить, что, хотя человек, согласно древнеиндийским представлениям, превосходит животное благодаря божественному «промыслу», животное, как считается, обнаруживает относительное превосходство над человеком, поскольку он утратил свою изначальную природу, а животное в этом плане не изменило своей космической норме. Таким образом, символика жертвенного животного, которое не является простой заменой человека в акте жертвоприношения, как дань более цивилизационным временам и связанным с ними тенденциям, несомненно, вносит некие очень важные концептуальные компоненты в семантику ритуала, соотносящегося с началом Мира. И, наконец, жрец идентифицирует себя с огнем (Агни), воссоединяющим жертву в изначальной Беспредельности. Огонь здесь являет собой необходимое средство соединения жертвы с исходным началом. Человек, алтарь, жертва всесожжения и огонь оказываются тождественными Праджапати: они вместе символизируют Божественную Сущность.

Итак, алтарь в индуистском храме встроен в цепь символических корреляций: алтарь – Вселенная – человек. В субстанциональном плане эти соответствия достигаются с помощью специального расположения кирпичей, из которых выстроен алтарь. Аналогия между алтарем и человеком отражена в пропорциях человеческого тела (имеется в виду тела жреца): сторона основания соответствует длине человека с вытянутыми руками, каждый кирпич эквивалентен длине ступни. Алтарь имеет центр (набхи), представленный квадратным пролетом[12]12
  Буркхардт Т. Сакральное искусство Востока и Запада. Принципы и методы. М., 1999. С. 23.


[Закрыть].

В святилище именно алтарь является самым сакральным местом, вместилищем божества, отождествляемого с Вселенной и человеком. Согласно историческим данным, алтарь существует прежде храма. Кочевым народам были известны переносные алтари, функцию которых выполняли камни, часто небесного (метеоритного) происхождения. Так, у семитских народов существовал культ бетилов. Искусство возведения алтаря древнее и универсальнее, тогда как храмы существуют только у оседлых народов.

Исторически алтарь является центром, вокруг которого постепенно создается святилище. Примитивное святилище представляет собой сакральное пространство, окружающее алтарь. Как правило, это пространство тем или иным образом огорожено, то есть отсоединено от несакрального пространства. Сложившиеся в самые древние времена ритуалы, имеющие целью освящение и огораживание этого пространства, были впоследствии перенесены на создание храма. Характерно, что латинское слово templum первоначально означало сакральную территорию, отделенную и предназначенную для созерцания Космоса. Самые древние святилища, таким образом, являли собой огороженную территорию (обычно в уединенном месте), предназначенную для общения с божеством.

Древний, примитивно сработанный алтарь и в поздние времена сохранял свою магическую силу. Известно, например, что патриархи кочевого народа Израиля построили алтарь под открытым небом из необработанных камней. Когда Соломон в X веке до н. э. создал Храм в Иерусалиме, освятив тем самым оседлость народа, камни были обработаны без использования железных орудий, в память о способе построения первого алтаря. Храм Соломона представлял своего рода упорядоченный Космос, с которым он (Храм) утверждал связь народа Израиля.

Алтарь символизировал центр Вселенной; по отношению к нему воспроизводились (конечно, это не следует понимать в буквальном смысле) первоначальные отношения и первоначальные аспекты Вселенной. Это представляло, символизировало процесс упорядочения изначального пространства в процессе становления Мира. Утверждаемые здесь аспекты – Небо, являющееся активным началом, Земля, пассивное, материальное начало, и четыре направления (соответствующие квадрату), обычно называемые «четырьмя ветрами». Эти аспекты Вселенной аналогичны многочисленным аспектам Мирового Духа. «Этот алтарь – крайний предел земли. Эта жертва – пуп вселенной», – сказано в Ригведе[13]13
  Альбедиль М. Ф. Индуизм: Творящие ритмы. СПб., 2004. С. 216.


[Закрыть].

Важное значение имеет форма храма: обычно она является прямоугольной (противостоящей кругу, символу Неба). Характерно, что алтарь кочевников – не квадратный, хотя, как считается, своим происхождением он обязан четырем небесным сферам, четырем направлениям. Дело в том, что у кочевников постройки, прямоугольные по форме, обычно символизируют наступление смерти. Поэтому их погребальные сооружения – прямоугольные, а хижины и шатры – всегда круглой формы. Аналогичны и святилища кочевников, которые обычно круглые. Их прообразом является небесный купол. Характерно, что лагеря кочевников также расположены по кругу. Любопытно, что подобную схему можно иногда обнаружить и в городах кочевых народов, перешедших к оседлости. В качестве примера можно привести города древних парфян, основавших Парфянское царство (250 г. до н. э. – 224 г. н. э.), находившееся к юго-востоку от Каспийского моря.

Некоторые исследователи проводят также параллель с кромлехами, древнейшими святилищами круглой формы, в которых круг из вертикально поставленных камней, как полагают специалисты, воспроизводит циклическое деление Небес. Иначе говоря, древнейшие постройки в своей форме так или иначе соотносились с Небесами.

Так космическое противопоставление круга и квадрата, по словам Т. Буркхардта, находит свое отражение в контрасте между кочевыми и оседлыми народами: первые видят свой идеал в динамичной и беспредельной природе круга, тогда как вторые – в статичности и упорядоченности квадрата[14]14
  Буркхардт Т. Сакральное искусство Востока и Запада. Принципы и методы. М., 1999. С. 26.


[Закрыть]. Стоит отметить, что круг для кочевых народов символизирует прежде всего цикличность времени: вся жизнь кочевников строится в соответствии с небесными циклами.

Впрочем, противопоставление круга и квадрата вовсе не является абсолютным. Архитектура древних святилищ обнаруживает сочетание статического совершенства квадрата или куба с динамической символикой круга. Этот синтез может находить выражение, например, в символике ритуала кругового обхода, соединяющего символику квадрата и круга. Характерен в этом отношении мусульманский храм Кааба, находящийся в Мекке, являющийся центром кругового обхода. Форма Каабы представляет собой слегка неправильный куб (ка’бах). Четыре угла его сориентированы на основные сферы Неба. Считается, что Кааба находится на Оси Мира, а ее прототип находится на Небесах. Ритуал кругового обхода выражает взаимосвязь между святилищем и небесным движением. Круговой обход совершается семь раз, в соответствии с числом небесных сфер.

И индуистский храм также является центром кругового обхода. (Можно провести параллель и с христианскими храмами.)

Центр святилища – это духовный центр, он вездесущ. Это объясняет, почему сами индийцы не усматривали никакого противоречия в том, что у каждого из храмов – а их может быть несколько в одной и той же местности – свой вселенский центр, который «здесь и везде».

Сооружение храма предполагает связь с процессом ориентации в пространстве. В сущности, это особый священный ритуал, поскольку он имеет своей целью утвердить связь данного святилища с Вселенной, закрепить связь формы храма с «формой» Вселенной, представляющей собой божественный образец. Этот ритуал восходит к древним сакральным обрядам, ориентированным на закрепление связи социума в данном конкретном месте с Вселенной; так, кочевники, оказавшиеся в новом для себя месте, утверждают его в общем космо-природном пространстве.

Рис. 1. Круги ориентации.

Рис. 3. Основной квадрат.

Процесс ориентации происходит в соответствии с определенными правилами: в месте, выбранном для возведения храма, устанавливается столбик и вокруг него очерчивается круг. И столбик, и круг обладают сложной символикой: в сакральной геометрии круг с точкой означает самое начало становления Мира. Столбик здесь является гномоном: он служит указателем высоты солнца; крайними положениями своей тени утром и вечером он указывает на круге две точки, связанные с осью «восток – запад» (рис. 1 и 2). Напомним в этой связи, что гномон, греческое понятие, представляет собой древнейший астрономический инструмент. Это – вертикальный столб (обелиск) на горизонтальной площадке, он служит для определения момента полдня и направления полуденной линии (то есть меридиана) в данном месте.

Две первые точки, устанавливаемые во время ритуала, соответствуют, таким образом, востоку (на правой стороне круга) и западу (на левой). Следующий шаг состоит в том, что эти две точки берутся в качестве центров для проведения двух кругов. Область пересечения этих двух кругов в форме «рыбы»[15]15
  Мотив рыбы, образованной пересечением кругов, часто встречается в декоративном искусстве. Он соотносится с так называемым Рыбьим пузырем (Весика писис, Vesica Piscis), в этнологии представляющим геометрический знак – символ начала творения Мира.


[Закрыть] дает ось «север – юг». Две точки пересекающихся кругов берутся в качестве центров для проведения двух других кругов. Точки пересечения этих кругов, сосредоточенные на четырех концах, дают возможность определить четыре угла квадрата, который определяется как «квадратура» солнечного цикла представленной окружностью вокруг гномона (рис. 3).

Описанный выше обряд ориентации универсален, он существовал в разных цивилизациях. Упоминание о нем содержится в древних китайских книгах. Витрувий, известный римский архитектор и инженер I века до н. э., рассказывает об аналогичной процедуре, которая использовалась при закладке римлянами своих городов[16]16
  Буркхардт Т. Сакральное искусство Востока и Запада. Принципы и методы. М., 1999. С. 28.


[Закрыть].

С каждой из трех стадий этого обряда связана особая символика. Три стадии имеют геометрическое соответствие: круг, символ солнечного цикла (а также символ Вселенной); крест, образованный кардинальными осями, и квадрат, произведенный от креста. Три фигуры являются ключевыми в древней сакральной геометрии. Они символизируют, например, дальневосточную Триаду Небо – Человек – Земля. Человек в этой иерархии выступает как посредник между Небом и Землей. Он соединяет активное и пассивное начало. В этом отношении он идентичен кресту, образованному кардинальными осями, являющемуся соединяющим звеном между «кругом Неба» и «земным квадратом».

Рис. 4. Китайчкая идеограмма великой Триады. Небо – Человек – Земля.

Аналогичная символика содержится в китайской идеограмме великой Триады Небо – Человек – Земля, в которой крест между двумя полудугами, соответствующими Небу и Земле, представляет человека (рис. 4).

В системе индуистских символов квадрат, полученный при обряде ориентации, завершающий и ограничивающий план храма, называется Ваступуруша-мандала[17]17
  Имя Ваступуруша-мандала включает в себя важное понятие «мандала», которое в древнеиндийской традиции имеет многочисленные значения: «колесо», «кольцо», «орбита», «шар», «округ», «страна», «пространство», «совокупность», «общество», «собрание», «возлияние», «жертва» и т. п. Общий здесь семантический компонент – «круглый». Мандала – изначально мощный сакральный символ, геометрический знак сложной структуры. Наиболее универсальная интерпретация мандалы как модели Вселенной, «карты Космоса», причем Вселенная изображается в плане.


[Закрыть]; это – пространственный символ Пуруши, о котором речь шла выше. Пуруша, представляющий здесь Бытие (васту), изображается в виде человека, вытянутого на основном квадрате (а всего их может быть очень много в основании храма) в положении жертвы ведийского жертвоприношения: его голова обращена к востоку лицом вниз, ноги – к западу, руки касаются северо-восточного и юго-восточного углов. Индуистский Пуруша на квадрате удивительным образом напоминает человека на известном рисунке Витрувия (рис. 5), а также знаменитый канон человека Леонардо да Винчи (рис. 6). Пуруша здесь – та жертва, которую приносят дева в начале Мира. (Можно провести также параллель с Иисусом Христом на кресте.) Пуруша ориентирован по четырем сторонам, так как он символизирует структурированное пространство Бытия. Он – сам Космос и храм как отражение Космоса[18]18
  Буркхардт Т. Сакральное искусство Востока и Запада. Принципы и методы. М., 1999. С. 30.


[Закрыть]. Геометрическая схема храма, как символ устойчивого и неизменного начала, – мандала, соответствующая Земле. Согласно индуистским представлениям, схема храма есть символ Божественного присутствия в Мире, а также – образ Бытия, жестокого и асурического (демонического)[19]19
  В древнеиндийской мифологии асуры (букв. «обладающие жизненной силой») – класс небесных персонажей, обладающих колдовской силой майя. Они и боги, и демоны, противники богов (дева). Асуры являются сознательными и поэтому в некотором отношении личными проявлениями тамаса, нисходящей тенденции существования. Западный человек сказал бы о «грубой материи», трансформированной в чистый символ божественности. Но индуистская символика гораздо сложнее. Она предлагает усматривать здесь символ существования (васту).


[Закрыть], преобразованного дева, богами, в Божественное.

Рис. 5. Человек на рисунке Виртувия.

Рис. 6. Леонардовский канон человека.

Итак, сведем упомянутые здесь положения в условную схему соответствий и противопоставлений:

Оба аспекта (Дух и Материя, дева и асуры) неразрывно связаны друг с другом. Согласно индуистским представлениям, без «печати», наложенной на нее Божественным Духом, «материя» не имела бы определенной формы, а без «материи», принимающей эту божественную «печать» и определяющей ее границы, никакого рода проявление не оказалось бы возможным[20]20
  Буркхардт Т. Сакральное искусство Востока и Запада. Принципы и методы. М., 1999. С. 31.


[Закрыть]. Другими словами, Дух и Материя – два необходимых начала в становлении Мира. Упрощая картину, можно сказать, что они вместе представляют изначальные Свет и Тьму.

Согласно мифам, исходную неясную субстанцию Брахма заполнил дева (богами) и назвал Ваступурушей, который и есть материя, неоформленная, лишенная формы. Ваступуруша – Бытие (васту) в своем темном источнике, поскольку оно противопоставлено Свету Сущности, лучами которой являются дева. Здесь просматривается, в сущности, универсальная парадигма преобразования Хаоса, представленная практически во всех мифологиях. Это схема космогенеза, в результате которого недифференцированное Бытие приобретает форму; преобразованное Бытие становится основой для различения качеств, аспектов. Эта грандиозная картина формирования Мира оказывается зафиксированной в архитектонике индуистского храма.

Одной из основополагающих идей, присущих индуизму, является представление об изначальной двойственности всех вещей. Согласно этой идее, которая находит свое отражение во всем искусстве индуизма, все вещи произошли одновременно и от беспредельной Красоты, и от первобытного Мрака, скрывающего эту Красоту. Мрак оказывается неразрывно связанным с деятельностью самого Бога. В индуизме он воспринимается как особая пластическая сила, называемая Пракрити или Шакти. С помощью этой силы и происходит преобразование неоформленного Бытия в Сущее, ограниченное в своих формах. Напомним, что Пракрити, о которой уже говорилось выше, – первоначальная Субстанция, вечная, вездесущая первооснова Мира. Как видим, любое индуистское понятие не является однозначным, а сопряжено с множеством порой противоречивых смыслов.

Характерно, что индийцы воспринимают искусство как не более чем подражание Шакти, более того, само искусство для них есть Шакти. Стоит в этой связи отметить, что, согласно индуистской мифологии, Шакти – творческая энергия божества, персонифицированная в образе его супруги, а также само женское начало. Из этого следует, что божественное начало проникает во все формы Бытия именно благодаря Шакти. Считается, что Шакти непосредственно присутствует в архитектуре и скульптуре: она просачивается сквозь малые и большие формы, наполняя их пластическим напряжением. Другими словами, она их как бы оживотворяет, соотнося с божественным образцом.

В древнеиндийской мифологии есть Шакти, космическая сила, и Шакти-богиня, одна из ипостасей супруги Шивы[21]21
  Шива – один из верховных богов в индуистской мифологии, входящий вместе с Брахмой и Вишну в так называемую триаду – Тримурти.


[Закрыть], с которым она составляет единое космическое целое. Весьма символичен известный танец Шакти-богини на неподвижном теле Шивы, который представляет Божество в его аспекте преобразователя Космоса[22]22
  У Шивы – три аспекта: он – Создатель Мира, Хранитель и Разрушитель.


[Закрыть]. «Шива без Шакти – бездыханный труп», – говорится в одной индийской пословице[23]23
  См.: Альбедиль М. Ф. Индуизм: Творящие ритмы. СПб., 2004. С. 158.


[Закрыть].