Текст книги "Слезы в раю"

3.4

Прошли сутки после разговора Марата с пленным арабом. Десятого октября было объявлено перемирие. Продлилось оно недолго, но то время, когда все думали, что мир наконец наступил, оказалось ключевым в принятии решения Маратом. Люди тихо надеялись и боялись радоваться, а он сидел и думал. Думал о том, что всё и закончилось уже, но он так и не смог принести пользу своему народу. Марат думал о том, что его нация, живущая тысячелетия в окружении врагов, существует лишь потому, что в ней рождаются такие люди, как Монте, который бросил сытую жизнь в Америке и поехал воевать за свою историческую родину… Как его брат Самвел, который, едва женившись, убежал воевать, даже не вкусив ещё семейной жизни… Как тот же Эдмон Кеворк, который взял Марата на работу лишь потому, что он армянин! Ведь эти люди приносят жертву ради своего народа. Они любят свою Родину, любят Армению, любят армян и понимают, что, если каждый совершит, хотя бы один поступок ради блага своей страны, тогда тут будет покой и процветание! А что он сам? Марат никогда ничего не делал ради Армении! Он всегда гордился тем, что он армянин, представитель древнего народа, первым принявшего христианство… Но что сделал лично ОН? Ничего! То есть он, можно сказать, купался в лучах славы за счёт других?! Смелые как Монте? Благородные как Кир Киркорян? Талантливые как Азнавур? Но он! Сам он! Марат Есаян… просто востоковед… Никто! Учился, работал, умер, и всё! Что-то сделал для своего народа? Конечно! Перевёл три слова с арабского, когда пленного взяли! Смешно… Но это правда.

Марат думал о том, что он всегда взвешенно подходил к каждому решению в своей жизни. Взять хотя бы Соню. Пусть медленно, но он тщательно всё взвесил и решил жениться тогда, когда был готов… Но ведь есть другая сторона. Откуда появилась Соня? Он не искал её… Она упала к нему в руки! Как говорится, «Бог послал». Это был своего рода знак. А то, что он оказался тут во время войны, – не знак? Точно знак! Бог послал ему этот знак, чтобы проверить его! Хочешь гордиться тем, что ты армянин? Иди воюй за Армению! Хочешь считать себя героем и настоящим мужчиной? Иди воюй за Родину! Хочешь принести пользу и в дальнейшем передать своим детям то, что передал тебе твой отец? Иди воюй за свою семью!

С такими мыслями Марат угрюмо просидел целый день. Вечером он вышел на улицу.

Марат присел на скамейку во дворе церкви. Народу вокруг не было, и он остался наедине с собой.

Было около 23 часов, когда к нему подошла Соня. Девушка встала напротив своего жениха и, смотря на него своими зелёными глаза, тихо произнесла:

– Я запереживала…

– Всё нормально, к чему переживания? Всё хорошо! Ты так же как и была… моя принцесса…

– Да уж! – усмехнулась она, усаживаясь рядом с ним. – Только царство наше бомбят каждый день!

– Бомбят… – вздохнул Марат и спросил: – Маме звонила?

– Да, я днём с ней разговаривала. Она надеется, что мирный договор всё-таки вступит в силу и мы вернёмся. Как-то так.

– Не так просто, судя по всему, добиться мира.

– Марат! – вдруг обратилась она к нему. – Я хочу с тобой поговорить…

– Говори, моя принцесса! – улыбнулся парень.

– Я говорю на полном серьёзе! – строго произнесла Соня. – Ты мне очень дорог и ты, пожалуй, кроме мамы… наверное, самый родной мне человек… Я… Я тебя люблю… я это уже поняла… и…

Он повернулся к ней и, не отводя взгляд от её зелёных глаз, молча слушал. Это было первое такое душевное и искреннее признание в любви. Соня продолжала:

– Я знаю, ты понимаешь это… и я знаю ещё кое-что! Я понимаю тебя! Если бы я была на твоём месте… мужчиной и армянином… наверное, чувствовала бы то же самое… – Она глубоко вздохнула и, сдерживая слёзы, подняла глаза к небу. – О Господи! Прости, что я это говорю! Марат! Не съедай себя! Иди! Я… прости меня… но я должна была тебе это сказать… не переживай за меня и за бабулю… я понимаю, ты хочешь, как и все, пойти за свой народ… воевать… я знаю тебя, ты не простишь себе потом, если сейчас не пойдёшь… Иди… Я буду день и ночь молиться за тебя… Я верю… Бог сохранит тебе… жизнь… Марат… – Голос её начал срываться от подступивших слёз.

Марат обнял её, Соня уткнулась лицом ему в плечо. Он смотрел на небо, был такой прекрасный вечер… Его невеста рядом, красивое звёздное небо… Как будто и нет войны…

– Сонечка! – вдруг сказал Марат. – После твоих слов, я так понимаю, ты всё-таки согласна выйти за меня замуж?

– Дурак ты! – вырвался смешок сквозь слёзы у девушки. – Я была согласна всегда… просто… мучила тебя! Дура я! Но теперь как ты скажешь, так и будет! Обещаю!

– Ого! – пытаясь развеселить её, шутливо воскликнул Марат. – У меня есть возможность просить всё, что я захочу?! Вот так удачу я поймал!

– Всё что угодно! Обещаю тебе, только выберемся отсюда…

– Тогда… – задумчиво произнёс он.

– Я научусь делать жингялов хац, – подхватила Соня, – долма… всё, что хочешь! Я армянский выучу ради тебя!

Марат рассмеялся:

– Вау! Да я сам его толком не знаю!

– А я выучу! Клянусь! – продолжала Соня. – Главное, вернись ко мне живым и здоровым!

– Вернусь, конечно, ради такого! Но ещё кое-что…

– Всё что угодно!

– Мы поженимся, и ты родишь мне двух сыновей! Именно двух!

– Обещаю! – со слезами на глазах кивала она головой. – Буду рожать, пока двух сыновей не будет…

– Даже если до них родятся две дочери!

– Даже если четыре! Клянусь тебе! Только дай слово, что не оставишь меня одну и вернёшься! Я всё сделаю для тебя! Всё-всё! Клянусь!

Марат вдруг застыл, смотря ей в глаза. Он нежно погладил Соню по щеке, смахнув подсыхающую слезу, и просто смотрел ей в глаза. Она была прекрасна. Какое счастье, что Бог послал её ему.

– Я тебя люблю, моя Сонечка… – прошептал вдруг он. – Очень-очень сильно! И я сделаю всё, чтобы вернуться к тебе! Обещаю…

В этот момент послышался грохот. Прогремели подряд два взрыва где-то неподалёку, мгновенно засвистела сирена воздушной тревоги.

Марат с Соней быстро забежали в бомбоубежище.

Внутри никто не спал, все смотрели новости по телевизору. Соня сразу пошла делать кофе, а Марат сел в своё подобие кресла. Ему уже было неинтересно смотреть новости. У него на душе почему-то стало спокойно. Соня как будто зарядила его энергией. Марат понял, что всё это время он ждал именно этих слов от неё. Именно от неё! Ведь она – его жизнь и его будущее! И их судьба связана. Только у него была одна мысль, которая вылазила из глубин его подсознания, но он её глушил. Марат всем сердцем чувствовал, что должен идти, но также его не покидало предчувствие, что он идёт на встречу со смертью…

3.5

Тринадцатого октября Марат вместе с Азатом и Самвелом ехали в военном уазике в южном направлении от Степанакерта. Позавчера они вместе вступили в добровольческий отряд организации ВОМА. Организация эта набирала добровольцев, обучала их в течении недели каким-то основам и отправляла на войну. У Марата не было возможности обучиться, тем не менее его приняли. Всего за один день парня научили обращаться с автоматом, рассказали самые важные нюансы. И вот он уже едет на войну. Кроме трёх друзей, в отряде было ещё 17 солдат. Все добровольцы, одетые в военную форму и вооруженные автоматами Калашникова, ехали защищать дорогу, ведущую к Шуши и Степанакерту.

Место, где они должны были занять свой боевой пост, находилось в деревне Красный Базар. Это был перекрёсток дорог, ведущих на север к Степанакерту, на восток, в Мартуни и на юг, в Гадрут. Стратегически место считалось очень важным, и добровольцев там должны были ждать войска регулярной армии Арцаха. Но их там не оказалось. Причины этого никто из вновь прибывших не знал, да и не интересовались. Видимо, регулярные войска были переведены куда-то в более важный пункт. Приехавшие добровольцы были готовы защищать это место.

Жителей в деревне уже не было, все были эвакуированы в Армению или в Степанакерт.

Из 20 человек, прибывших сюда, были два французских армянина, семь ребят добровольцев из России, включая Марата, трое ливанских армян и бизнесмен 45 лет из Канады. Остальные парни либо из Армении, либо местные, арцахцы.

Штаб находился на въезде в село и был обнесён вокруг укреплениями из мешков с песком и камней. Были выкопаны траншеи, тянувшиеся перед штабом буквой Г и укреплённые достаточно хорошо.

Как выяснилось, регулярные войска ушли ночью, оставив этот пост добровольцам. Теперь они должны были сидеть тут и держать под контролем дорогу.

Ещё в дороге Марат познакомился с двумя ребятами. Первого звали Арам. Москвич 22 лет, молодой и симпатичный, недавно окончил университет. Арам помогал своему отцу, который занимался поставками дальневосточной рыбы и красной икры в Москву. Не сказав ничего родителям, парень, отметив свой день рождения, на следующий день записался в добровольцы. Через ВОМА он приехал в Армению. Пройдя краткий курс военной подготовки, оказался здесь. Спокойный и воспитанный парень много не говорил, но было заметно, что сделать может многое, и, если нужно, даже умереть за идею.

Вторым был канадец. Точнее, канадский армянин по имени Патрик. Жил в Торонто, владел компанией по установке вендинговых аппаратов с кофе и напитками. Патрику было 45 лет, у него уже имелась дочь 20 лет. Выглядел он как типичный американец, расхлябанный любитель бургеров в очках. Он постоянно что-то бормотал себе под нос, возмущаясь несправедливостью, царившей в мире.

Русского языка канадец не знал, зато владел армянским, французским и английским. Марат с ним нашёл общий язык, объясняясь по-английски, и этот человек его поразил. Патрик рассказал, что, родившись в Канаде, он всегда очень любил Армению и мечтал сделать что-то полезное для своей исторической Родины. И тут ему представилась такая возможность. Он служил в армии в молодости и имел какие-то военные навыки. Оставив семью дома, Патрик собрался и приехал. Теперь же он ждал случая, когда сможет начать приносить пользу.

Кроме этих двоих, остальные члены отряда тоже были уникальными в своём роде. Из французов один уже был врачом, второй – только поступил в вуз. Ливанцы постоянно молчали, угрюмо глядя перед собой. Они внешне выглядели как исламские боевики, хотя тоже были армянами. Местные добровольцы вели себя непринуждённо, принимая положение вещей как должное. Они все ждали этой войны, и её приход никого не удивил.

Командиром отряда был капитан Левон Акопян. Сорокасемилетний уроженец Гориса, прошедший ещё юнцом первую войну, всю свою жизнь решил посвятить военному делу. Левон не был строгим, но выглядел таковым. Хмурый и грозный, с небольшой чёрной бородой и вызывающим взглядом, он умел обращаться с оружием и легко ориентировался на местности.

Прибыв в штаб, изучив запасы и обследовав траншеи, капитан сразу распорядился, кто займёт какую позицию, и составил график дежурства. Всё было чётко и организованно. В траншее было три блиндажа. Два по краям больше походили на землянки, крыша у них была из бруса, засыпана сверху землёй, внутри каждый не больше пяти квадратных метров. И центральный, на углу двух траншей со сквозным входом и каменной крышей, накрытой сверху металлом и засыпанной землёй. Внутреннее пространство здесь тянулось метров на шесть, в ширину же блиндаж был, как и сама траншея, метра полтора.

В боковых блиндажах заняли места по двое солдат. В центральном капитан распорядился, чтобы заняли позицию пятеро. Учитывая умение объясняться на нескольких языках, Марата поставили именно сюда. Канадец и один из ливанцев, которые были снайперами, также расположились тут. На боковых блиндажах ещё двое ливанцев, установив пулемёт с одной стороны и миномет с другой. Все остальные могли покидать пост и переходить в штаб при необходимости.

В штабе всем выдавали фляги с водой и пайки с едой.

Марат, осмотрев блиндаж, в котором ему планировалось спать, пошёл в штаб. Перед входом, развалившись в каком-то старом, поломанном кресле без ножек, сидел Азат. Изо рта у него торчала дымящаяся сигарета, он держал в руках телефон и увлечённо во что-то играл.

– Ты что делаешь? – удивился Марат.

Азат на мгновение поднял на него глаза и снова вернулся в телефон:

– Играю, брат!

– Сейчас разве до игр? – вырвался смешок у Марата. – Ты неисправим!

– Я в «Базар-блот» играю онлайн! – ответил Азат и показал другу экран телефона, где были нарисованы комичные лица усатых мужчин в шляпе, с сердечком вместо глаза. – Нервы успокаивает! – пояснил Азат. – В «Базар-блот» в телефоне лучше, чем в жизни, играть… Мысли хоть отвлекаются…

Марат улыбнулся. В этом был весь Азат. С душой и с абсолютно безрассудным поведением. Он всегда шёл против правил и делал то, что было абсурдным и невозможным в данной ситуации.

Играть Азату пришлось недолго. Капитан приказал всем выключить и сдать телефоны. Выдавать их будут вечером на час, чтобы позвонить родным.

Для Марата начался новый, необычный этап жизни. Сидя в траншее с автоматом в руках, ему до сих пор не верилось, что он на войне.

3.6

Прошло 2 дня с момента, как отряд Левона Акопяна обосновался в деревне Красный Базар. Поселение это имело географическое название на армянском языке, и звучало «Кармир Шука». Но и это было не всё. На азербайджанских картах деревня значилась как Гырмизы Базар. История с названием населённых пунктов в Арцахе повсюду имела такую же неразбериху. Все прекрасно это понимали, называя деревню так, как им было удобно.

Пост, занятый отрядом добровольцев, был не крайний. Примерно в пятистах метрах от них был ещё один, более оснащённый и сильный. Там сидел отряд, насчитывающий чуть больше двадцати человек, солдат-срочников и добровольцев вперемешку. Напротив этого дальнего поста располагались силы врага. Никто не знал точно, сколько их там, но всем было известно, что в разы больше. Кто-то говорил – сотня, кто-то – тысяча, кто-то – две тысячи… Армяне же в своём малом количестве прятались в блиндажах и траншеях, дабы не стать добычей беспилотников, круживших повсюду над Карабахом.

Мелкие перестрелки и бесполезные крики толку не приносили. Все чего-то ждали – и турки, и армяне, но чего, никто из простых солдат не знал.

У поста Левона Акопяна имелся номер. Это был пост № 11, и находился он, можно сказать, внутри деревни. Внешний же пост № 10 располагался за пределами населённого пункта.

На посту № 11 не стреляли, его прикрывал снаружи № 10. Но всё же война тут чувствовалась. В штаб постоянно приходил кто-то из офицеров, чтобы обсудить свои действия и планы на будущее.

Вечером 15 октября Марат попросил разрешение у командира взять телефон и отойти позвонить. Левон разрешил, и Марат, усевшись под густой чинарой, быстро набрал номер Сони. Девушка ответила практически мгновенно, как будто ждала:

– Марат? Любимый мой… как дела? Как ты?

– Всё хорошо! – сразу успокоил Марат невесту. – Не беспокойся! Тут спокойно.

– Хорошо, что спокойно, но ты будь начеку!

– Да, ваше высочество! Расскажи, как у вас?

– У нас нормально всё… – ответила она, – сидим так же… Дядь Масис и дядь Гурген рассказывают разные истории. Очень интересно с ними общаться. Я столько нового узнала…

– Например? – улыбнулся Марат.

– Ну-у-у… например то, что из одной деревни в Арцахе вышло сразу два маршала и двенадцать генералов! Это просто какой-то феномен…

– Чардахлу! – довольно заметил Марат.

– Да! Как-то так она называется… Тут, конечно, вояки серьёзные! Я думаю, туркам не победить…

– Они и тогда бы не победили… в начале века… – усмехнулся Марат, – если бы не одно но…

– Какое но? – спросила Соня с интересом. – Я всё слышу от всех про это НО, и мне никто не говорит о нём…

– Им стыдно, потому что… – вздохнул Марат. – Армяне если и проигрывали войны, то только из-за предательства своих же… Тебе никто этого не скажет. Так не принято говорить, потому что тяжело признать…

– Я вот прям чувствую, что все боятся именно этого! Именно предательства! Но сейчас-то уже как предать? Сейчас вряд ли…

– Кто знает? Никто не понимает, что происходит на верхах… Мы пришли на пост, который один из самых важнейших в этой войне, а регулярной армии нет! Куда она делась, никто не знает. Все молчат, но у меня что-то такие подозрения… что тут что-то нечисто…

– Господи! – воскликнула она. – Как же так? Что это может быть?

– Не нервничай! – успокоил её Марат. – И никому про это не говори! Просто мои мысли, но, может, я и ошибаюсь… Я же не знаток военного дела…

– Ой, не знаю… – вздохнула Соня. – Столько всего произошло за это время… Я прям как будто проснулась! Не думала, что это всё происходит именно так… война, я имею в виду.

– Да ладно тебе! Не думай о плохом! Верь в хорошее!

– Я верю! Сегодня молилась и уверена, Бог меня слышит! Он охраняет тебя!

– Да… – махнул рукой Марат. – Главное, чтобы Он охранял нашу землю…

– Столько жертв… Не может же это даром пройти… Сегодня Гаянэ приходила. Говорит, в больнице нет свободных мест… Молодые ребята в основном. Раненые… И кому это всё нужно? Столько смертей…

– Тем же, кому и всегда! – горько заметил Марат. – Ладно, хватит о плохом. Лучше скажи мне, ты думала, как мы сыновей назовём?

– Сыновей? – не сразу поняла Соня, потом шутливо произнесла: – А-а-а, конечно! В честь царей!

– Вау! – изумился парень. – В честь каких это интересно?

– Ну как, в честь каких?! – непринужденно ответила Соня. – Самых сильных! Иван, в честь Ивана Грозного, и Пётр, в честь Петра Первого! Лучшее решение!

Марат замолчал, открыв рот от удивления. Он даже не знал, что ответить ей. Девушка же, сделав небольшую паузу, задумчиво спросила:

– Или… может, Иван и, например, Филипп… как французского короля…

– Никаких Филиппов! – воскликнул Марат. – Почему мой сын должен носить имя французского короля? У нас тоже были короли! Тигран Великий… Спроси у Масиса, он тебе расскажет про него… Какой там Филипп!

– Ну вот! – весело сказала Соня. – Наконец-то о чём-то приятном поговорим…

– Ты шутила, что ли? – усмехнулся Марат.

– Насчёт сыновей – нет, а насчёт имен – да! Я тебя разыграть решила… на реакцию твою посмотреть…

– Разыграть удалось! – согласился Марат. – А по реакции…

– По реакции всё прекрасно, мой дорогой! – перебила она его. – Ты не противился ни на Иване, ни на Петре из уважения ко мне. Это приятно! А Филипп конечно же прикол… Вообще, справедливости ради, предлагаю сделку!

– Готов к сделке! – воодушевился парень.

– Итак, сыновей назовёшь сам как хочешь! Можешь назвать Тигран и Арам… как царей. Или Монте и… Ещё кто-то… герой какой-то…

– Андраник! – продолжил гордо Марат. – Или Гарегин! В честь Нжде…

– Как скажешь! – согласилась Соня. – Но дочек называю я! Согласен?

– Ну… в принципе, да! – пожал он плечами. – У нас одна дочь будет, скорее всего…

– А может, три или четыре! – предположила Соня. – И всем им имена дам я!

– Какие интересно? – спросил Марат.

– Пока ещё не знаю, – ответила Соня. – Старшую точно назову Надежда. Мне всегда нравилось это имя. И оно очень значимо.

– Ну да! – улыбнулся Марат.

– В общем, мой дорогой… – подытожила девушка, – смотри за собой и, главное, помни… я тебя люблю и жду… Мне нужно бежать, бабушка Нунэ что-то зовёт…

– Пока! Не переживай, завтра позвоню!

Он убрал телефон в карман и продолжил сидеть в тени дерева с улыбкой на лице.

– Я смотрю, ты счастлив? – вдруг спросил Азат, внезапно появившийся перед ним.

– Да… – махнул Марат рукой. – С Соней болтал… думали, как детей назовём…

– О-о-о-о! – восхищенно сказал Азат, усаживаясь на траву рядом с ним и доставая из кармана пачку сигарет. – Круто! Дай Бог, погуляем… на рождении!

– Погуляем! – улыбнулся Марат. – Ты же знаешь, вы будете рядом со мной… Слушай, чем так воняет?

– Это мы покрышки подожгли, тут недалеко… возле Тагаварда… Чтобы дроны обмануть в случае чего, они же по тепловизору ориентируются… Вот пусть туда и лупят, пока мы с тобой на открытой местности…

– Хитро! – ухмыльнулся Марат.

– А то! – весело воскликнул Азат. – Мы не проиграем, хоть их и больше в сотни раз…

– Ты знаешь, – вздыхая произнёс Марат, – самое ужасное не то, что их много, а то, что все вокруг, и не вокруг тоже, поддерживают их! Даже Грузия открыла небо для того, чтобы в Азербайджан привозили оружие из Израиля. И это самое страшное!

Азат молча курил. Он смотрел вдаль, думая о чём-то. Марат тоже не нарушал тишину. Затем Азат произнёс:

– Я не хотел, чтобы ты ехал сюда! Самвел потом настоял… мол, ты такой же сын этой земли и тоже хочешь её защитить…

– И почему ты не хотел? – спросил Марат.

– Ты другой… мы не разбираемся в политике, международных отношениях… нам плевать на это! У нас есть только наша земля, и мы другого не знаем, кроме жизни тут. Потому нам легче! Мы не морочимся, просто идём и воюем… и наше будущее возможно только в том случае, если мы будем жить в своей свободной стране! А ты живёшь в России… Там твой дом… пусть второй, но всё же он есть! Потом… Ты сильно заостряешь на всём внимание, потому что много знаешь. Грузия, Израиль, Америка… Да плевал я на всех вокруг! Пусть хоть Китай будет против нас, я всё равно буду воевать за свою землю! У меня другого нет…

– А ты не хочешь жениться, детей завести? – спросил Марат. – Не всегда же думать о войне, она когда-нибудь кончится…

– Хочу! Даже не просто хочу, мечтаю! Но боюсь… – Азат опустил голову и задумчиво продолжил: – Я боюсь, что мои дети останутся, как я… сиротами. Пока наш Арцах не станет официально свободным, я не женюсь.

– Ну-ну, ты прям жёстко загнул! – ободряюще произнёс Марат. – Арцах уже двадцать пять лет в таком статусе живёт… И целое поколение выросло. И ничего.

– Да как мы выросли..?! – печально усмехнулся Азат. – Моему отцу было всего двадцать восемь… Чуть старше, чем мы сейчас… – Марат напрягся, потому что Азат никогда не поднимал эту тему, и друзья тоже не спрашивали. – Я даже не видел его… Не знал ни матери, ни отца… – Азат закурил ещё одну сигарету и, как будто исповедуясь, продолжил: – Я до сих пор, ложась каждую ночь спать, желаю спокойной ночи отцу и матери… мысленно. И каждый раз, заходя в церковь, спрашиваю Бога: «За что?». Ответа нет! Ты вот умный, начитанный… ты понимаешь за что? За что Бог так поступил со мной, с моей семьёй?

Марат положил руку на плечо друга и тихо произнёс:

– Никто не ответит на этот вопрос, брат…

– Вот именно! – согласился Азат. – А я отвечу тебе. За то, что мы армяне! Мы первые приняли христианство, мы почитаем Бога больше всех других христиан, но… взамен он нас вот так испытывает! Как евреев! Любимчики Бога получают больше всех по башке! Только и всего… – Азат снова усмехнулся. – Как-то один священник мне сказал, что, наверное, Всевышний мне какую-то особую миссию поручил, потому так поступил со мной! Наверное, чтобы я как Нжде или Монте стал… Я ждал этой войны, хотя… Не хотел признаваться себе, но лучше бы пожил с родителями хотя бы недельку, чем стал бы героем на всю жизнь… Наверное…

– А если… – осторожно начал Марат, – если твоя миссия спасти тысячи или десятки тысяч людей… может, даже целый народ… Может, для этого всё…

Азат посмотрел на Марата и криво улыбнулся:

– Ты сам веришь в это? Я? Спасти народ? Да я, кроме как тосты говорить, бухать и в карты играть, ничего не умею… Я готов умереть за свой народ и за Арцах, клянусь! Но до героя мне далеко… Мне бы понять действия Бога… вот это было бы подарком для меня!

– Ты уже герой! – ободряюще заявил Марат. – Хотя бы потому, что ты тут! Ты стоишь за наш общий дом! Это и есть героизм!

– Да уж… – усмехнулся Азат и встал с земли. – Мы все тогда герои! Только был бы толк с этого героизма… Пошли на базу, а то Левон ругаться будет!

Марат молча встал. Он только сейчас понял, что на самом деле творится в душе Азата. И ему стало его безумно жалко. Азат был молод, красив, умён и обаятелен… Ему бы хорошую невесту… Марату пришла в голову мысль, что после войны нужно будет забрать друга с собой в Москву. Там он точно найдёт себя… Только бы пережить эту войну. Марат вздохнул. Снова ему в голову закралась эта глупая мысль, что эти дни – последние в его жизни… Нет-нет! Надо отогнать эти мысли! Это глупости! Ведь нужно ещё хоть одного турка убить… Пользу принести какую-то…