Текст книги "Арсенал ножей"

Глава 5
Джонни Шульц

«Душа Люси» врезалась в каменный бок древнего нимтокского корабля. От удара треснула обшивка. Хребет у нее вспучился, термощиты порвались, а потом она свалилась с огромного судна, как жучок падает с ветрового стекла. Виртуальные экраны в рубке вспыхнули и погасли. Потолок прогнулся, с покалеченных панелей управления посыпались искры, воздух наполнился дымом горящего пластика.

Я обвис в ремнях безопасности. Шея болела. Оставшись без большей части наружных камер, я словно ослеп и не понимал, где нахожусь и в каком состоянии корабль. Единственный уцелевший экран показывал далекие звезды пустого космоса. Я оглянулся на Вито. Атака застигла его врасплох, пилот забыл пристегнуться. Без удерживающих на месте ремней его выбросило вперед и ударило о панель. В волосах у него была кровь, шея неестественно вывернулась. Отстегнувшись, я пополз к нему, думая оказать первую помощь, но, добравшись, понял, что он уже мертв. Не хотелось оставлять его так – я перетащил тело в кресло и пристегнул. Голова Вито тошнотворно моталась на сломанной шее, но тут я мало чем мог помочь, кроме как бережно откинуть ее на подголовник. Я коснулся его щеки.

– Корабль!

– Да, дорогуша?

Экран треснул, но детские черты «Люси», хоть и искаженные, еще можно было различить.

– Рапорт об ущербе.

– Тебе не понравится.

– Маневрировать можем?

– Нет.

– А что с воздухом?

За ее плечом нарисовался план палубы. Несколько отсеков мигали красным.

– Утечка в десятке мест. Я постаралась изолировать поврежденные отсеки, но все же воздуха уходит больше, чем мне хотелось бы.

– Потери?

– Сожалею, мы потеряли троих, включая мистера Аккарди.

– А кто еще двое?

– Янсен и Монк. Они при ударе находились в грузовом отсеке. Были не пристегнуты.

– Черт… – Я потер лицо ладонями. – А что с «Неуемным зудом»?

– Только поверхностные повреждения. Мы сбили несколько камешков. Он этого даже не заметит.

Я судорожно выдохнул. Почему все сразу пошло кувырком?

– А как с главным? Лететь сможем?

– Зависит от того, что ты понимаешь под словом «лететь».

Мне представилась атаковавшая нас тварь – черная, как космос, шкура, блестящие звездочки зубов. Не хотелось бы снова с ней столкнуться, тем более на поврежденном корабле. Но что еще остается?

– До дома доберемся?

Если бы сейчас развернуться и очертя голову броситься обратно к цивилизации, мы бы еще выкарабкались. Потеряли троих, но остальных бы спасли.

– Нет, дорогуша. Корпус ненадежен. При попытке маневрировать развалится.

Я обмяк в кресле от навалившейся вдруг невыразимой усталости. Шея болела, и саднили ушибы, нажитые у трапа.

– Что будем делать?

Аватара подняла бровь:

– Это риторический вопрос, милый, или ты серьезно запрашиваешь у меня рекомендации?

– Серьезно запрашиваю.

Девочка на экране вздернула подбородок:

– Ответ прост, Джонни. Команде надеть скафандры и эвакуироваться.

Я моргнул от неожиданной перемены тона:

– И куда мы денемся?

Ее образ ласковой младшей сестрички сменился на строгую учительницу.

– В момент удара мы двигались не по прямой, – сообщила она. – Врезались под тупым углом, по касательной. – (На экране рядом с ней возникла анимированная схема.) – Удар нас отбросил, но сейчас мы летим более или менее в ту же сторону, что и «Зуд». Курсы, правда, постепенно расходятся, но еще четыре или пять часов расстояние между нами можно будет преодолеть с использованием маневровых ранцев.

– Ты предлагаешь держаться первоначального плана? Перескочить на «Зуд» и вломиться внутрь?

– В сущности, да. Хотя нимтокцы этого не одобрят.

– Они ничего не одобряют, но у нас, очевидно, нет другого выхода?

«Душа Люси» загадочно улыбнулась:

– Может быть, и есть.

– Ты о чем?

Схема за ее плечом раздвинулась, захватив несколько звезд по краям.

– В этой части пути от «Неуемного зуда» до Общности всего один световой год.

Красный пунктир обозначил пределы человеческого пространства.

– Да, – кивнул я, – потому он и выглядел такой легкой добычей. Но в скафандре световой год не преодолеешь.

– А вам и не надо. Границы здесь расплывчаты, юрисдикции перекрываются.

Юрисдикции… Я, кажется, понял, на что она намекала.

– Мы можем вызвать Дом Возврата!

– Попробовать стоит.

– Во всяком случае, от них скорее дождешься сочувствия, чем от нимтокцев, – заключил я, и у меня словно гора с плеч свалилась. – Спасибо, корабль. Прошу отправить сигнал бедствия.

Проносящийся через высшие измерения сигнал за несколько часов достигнет ближайших миров человечества. А там останется только ждать, пока к нам доберется спасательное судно, – ждать пару дней, если повезет, а если нет, то пару недель.

– Уже послала, дорогуша, – сообщила аватара и нахмурилась. – Но все быстро разваливается. Неизбежны системные отказы. Вы уж поспешите.

Интерком не работал. Я попрощался с Вито и, торопливо подхватив свою кожанку, на дрожащих ногах побрел в жилой отсек.

Эддисон встретила меня в дверях.

– Ну и видок у тебя, – с порога заявила она. – То ли к черту в зубы, то ли сейчас оттуда.

Я собирался сказать о Вито, Монке и Янсене, но не нашел слов. Просто проскользнул мимо нее в столовую, где Дальтон оказывал помощь Сантосу.

– Как нога, кок?

Сантос зыркнул на меня из-под насупленных бровей:

– Обеду конец, компанеро.

Я прошел к столу. Он был привинчен к полу, а вот ножи и вилки разбросало по всему полу.

– Идти сможешь? – Голос у меня охрип. – Нам надо убираться.

Дальтон поднял взгляд. Он в свои шестьдесят два был среди нас старшим и ходил на торговых судах, когда я еще на свет не родился.

– Эвакуация? – озабоченно спросил медик, сознавая, как опасно покидать корабль в такой дали от дома.

Он знал, как я привязался к «Душе Люси», но тоже понимал, что атака может в любой момент повториться.

– Похоже, выбора у нас нет, – сказал я и услышал зловещий треск стены. – Мы теряем воздух, а корпус еле держится. Собирайтесь. Помоги Сантосу, если сам не справится. Выходите в шлюз. Через пять минут всем быть в скафандрах.

Я обернулся к Эддисон:

– Где остальные?

– Келли в трюме с Генри, Чет еще в машинном, – доложила она и, оглядевшись, спросила: – Ты не сумел связаться с Янсеном или Монком?

Я покачал головой:

– Они остаются.

– А Вито?

– Он тоже.

– Черт, черт, черт!

– Это да. – Я посмотрел на Дальтона с Сантосом. – Так, вы двое, берите коммуникатор – и к шлюзу. По дороге постарайтесь подобрать Келли и Генри. Рили, ты со мной.

– Куда мы? – спросила Эддисон.

Я защелкнул на руке браслет коммуникатора и натянул на себя куртку.

– За Четом.

Глава 6
Она Судак

Флайер уносил нас на север, над солончаками и невысокими холмами к побережью, где холодные травянистые пустоши сбегали к плотной и серой, как цемент, воде.

Боковой люк остался открытым, и с шумом врывающийся в него ветер не позволял разговаривать. Не имея возможности обратиться к сидевшим рядом вооруженным людям, я постаралась расслабиться и выровнять дыхание. Пока что смерть прошла мимо. Если бы похитители хотели меня убить, застрелили бы в камере, как несчастного Бервика, или, набрав высоту, выбросили бы из открытого люка. Однако меня зачем-то оставили в живых, и можно было только молиться, чтобы предназначенное мне будущее не оказалось хуже встречи с расстрельной командой. Хладнокровие, с каким эти люди казнили персонал тюрьмы и заключенных, не оставляло сомнений, что столь же беспощадно они покончат со мной, окажись я бесполезной.

Я вспомнила Адама – молодого любовника, погибшего в Галерее. Мальчик пожертвовал собой, спасая меня. Что бы он подумал о происходящем сейчас? Что подумал бы обо мне?

От свежего морского воздуха у меня затрепетали ноздри. Море пахло свободой, и этого хватило, чтобы в груди затеплился уголек надежды.

Что бы ни было впереди, от вынесенного судом приговора я ушла, а солдаты, вызванные для моей казни, уже убиты. Отныне каждый мой вдох сам по себе был победой, и каждая секунда в этом флайере уносила меня все дальше от камеры, в которой я прозябала двадцать четыре часа в сутки жалкими одинокими неделями.

Трибунал надо мной привлек всеобщее внимание. Адмиралы, принявшие решение о зачистке Пелапатарна, без шума ушли в отставку, свалив всю ответственность на мою голову. От первоначального приказа из штаба не осталось и следа, ни крупицы доказательств, что он исходил не от меня. Я в критический момент командовала флотом, значит я и виновата.

Закон Конгломерата предусматривал высшую меру наказания, но ее не одобряли и редко приводили в исполнение. Власти, не желая пачкать руки в крови, полагали более гуманным ссылку. Зачем казнить человека, доказывали они, когда можно выслать его на пограничные планеты и использовать как рабочую силу для построения новых поселений. Убийц, насильников, растлителей запихивали в дырявые транспортные корабли и сплавляли на окраину космического пространства Конгломерата. Но бывали преступления слишком чудовищные и устрашающие, чтобы платить за них простым изгнанием. Мне ставили в вину уничтожение целой биосферы, убийство девятнадцати тысяч военных и четырехсот тысяч некомбатантов, а также геноцид пятнадцатимиллиардной расы разумных деревьев.

Заседание длилось не дольше часа. После зачтения приговора и предъявления доказательств суд из семи офицеров и уорент-офицеров за пять минут признал меня виновной по всем статьям. Мое бегство после сражения и три года, прожитые под чужим именем, дополнительно убедили их в том, что я в ответе за все преступления.

Оставалось ждать только, когда определят способ моей смерти.

Я увидела, что мелководье под нами переходит в глубокие воды. В Галерее я два дня проторчала в летающем ящике, пока мою судьбу решала пятитысячелетняя технологическая цивилизация. Я знала цену терпению и воспользовалась полученным временем, чтобы умом и телом подготовиться к тому, что предстояло впереди.

Сердце у меня частило. Отвернувшись от бегущей под флайером ряби волн, я закрыла глаза и приказала себе расслабить плечи. Дыхание замедлилось, кулаки разжались. Я – капитан флота Конгломерата. Утром я готовилась взглянуть в лица солдат расстрельной команды и теперь, что бы ни ждало в конце пути, встречу его с тем же достоинством и выдержкой.

Когда я открыла глаза, четверо, сидевшие со мной рядом, натягивали дыхательные маски. Закончив, женщина напротив наклонилась ко мне и нацепила такую же на мой нос и рот. Я попыталась спросить, что она делает. Подобные флайеры использовались только на малых высотах, куда ниже уровня, на котором мог потребоваться кислород. Вряд ли она расслышала мой приглушенный резиновой маской голос, но все же ткнула пальцем вниз, в шиферно-серые воды за открытым люком, а потом вернулась на место и затянула ремни. За ее зеркальными защитными очками не разглядеть было выражения лица. Остальные тоже пристегивались, и я, наблюдая за ними, ощутила легкую тревожную дрожь.

Как только все закрепили ремни, флайер лег на левый борт и широким плавным виражом стал сбрасывать высоту. Вода поднималась в направлении к нам. Мне был виден откинувшийся по крену пилот впереди. Он действовал спокойно и обдуманно.

Такие флайеры не держатся на плаву. Он что, задумал сесть на воду?

Я дернулась, натянув ремни:

– Вы с ума сошли!

Они молча обернулись на мой крик, обратив ко мне пугающе непроницаемые серебристые стекла очков.

Нас трепало ветром.

Взвыли моторы.

И океан, рванувшись навстречу, закатил нам оплеуху.

Глава 7
Сал Констанц

Альва Клэй была со мной, когда мы вышли из бара и двинулись в направлении главного порта. Солнце давно село, и над головой жестко блестели пустынные звезды, но от песчаниковых стен и утоптанной земли под ногами еще лучился жар. Мы молчали. Нам особо и не о чем было говорить. То, что стояло между нами, осталось колючим и хрупким, как надбитая яичная скорлупа. И вот мы шли в настороженном, но дружеском безмолвии – нам пока хватало того, что идем мы одной дорогой.

По обе стороны улицы торговали с лотков едой, сувенирами и туристским снаряжением для пустыни: тонкий ручеек паломников и путешественников тек к горным храмам. В воздухе стоял жирный запах жареного лука. Звучали призывы разносчиков и болтовня торговцев. Горели фонари. Из динамиков неслась музыка. Полотняные навесы хлопали, как обвисшие паруса, – их раздувал сухой ветер, подбиравшийся украдкой из пустыни.

На полпути к порту мы услышали взлет челнока, завывавшего подобно неупокоенной душе. Клэй остановилась полюбоваться на голубой огонек выхлопа.

– Извини, что так накинулась на тебя, – сказала она. – Ты застала меня в неудачный день.

– Ничего.

– Нет, ты не поняла.

Челнок был теперь не ярче искорки, но она все так же смотрела вверх, когда произнесла:

– Завтра был бы восьмой день рождения моей дочери.

– Не знала, что у тебя есть дочь.

– Уже нет.

Она сказала это так буднично, что я с трудом нашла слова для ответа:

– Как это случилось?

– Ее убили в первые дни войны, – пожала плечами Альва. – Отец взял ее с собой за покупками, и оба не вернулись.

– Вот почему ты такая…

– Склочная?

– Вообще-то, я хотела спросить, потому ли ты все время на взводе, но, пожалуй, это то же самое.

Клэй обернулась ко мне, возмущенно приоткрыв рот и сжав кулаки.

– Я знаю, каково это – потерять семью, – призналась я.

– Откуда тебе знать?

– Я потеряла родителей. Совсем ребенком.

– А я – дочь! – обозлилась Альва. – Ни черта ты не понимаешь, что это такое… как это чувствуешь.

– Может, и не понимаю.

– Точно нет! – фыркнула она, отвернувшись.

– Но я рядом, если захочешь об этом поговорить.

Она совсем сникла:

– Слышь, отвали.

– Я серьезно.

– Разве разговорами поможешь?

– И все равно я рядом. Я всегда буду рядом, если нужна тебе.

Втянув голову в плечи, Клэй вздохнула и обернулась:

– Ты ведь не шутишь?

– Я спасла тебе жизнь, Альва. Значит, я за тебя в ответе.

Она как будто задумалась над этим выводом.

– Пожалуй, у тебя есть и кое-какие достоинства.

Я протянула ей руку:

– Снова друзья?

Сощурившись на мою ладонь, она пробурчала:

– Не гони лошадей.

От ее сухой полуулыбки на меня накатила волна почти одуряющего облегчения. Может, нам никогда не стать близкими, как сестры, но теперь появилась надежда, что все постепенно наладится.

– Ты ведь заметила, что за нами следят? – вдруг спросила Клэй.

– Где? – ахнула я, озираясь.

– Четырьмя лотками дальше, – ответила она, не отводя взгляда от моего лица. – Тощий сморчок, одет как местные, но у него походка шпика.

– Тот, в темных очках? Я его видела. Трудно не заметить – кто же по ночам ходит в темных очках?

– Я его не первый раз уже встречаю – слишком часто для совпадения.

Человек, которого мы обсуждали, делал вид, что перебирает бижутерию, но косился в нашу сторону, отслеживая боковым зрением. Я отвернулась, притворяясь, что просто случайно скользнула по нему взглядом, не зная, куда девать глаза в трудном разговоре.

– Как думаешь, он один?

– Сомневаюсь.

– А что, по-твоему, ему нужно? – допытывалась я.

Клэй уже шагала дальше, лениво и непринужденно.

– Присматривает за нами.

– Зачем?

– Черт его знает, капитан. А ты как считаешь?

Я тащилась за ней, руки в карманах – парочка скучающих космолетчиц в поисках, чем бы заняться.

– На кого бы он мог работать?

Клэй пожала плечами:

– На Конгломерат. На внешников. Да на кого угодно.

Я нахмурилась. Мы вывели из спячки Мраморную армаду, и кое-кто преувеличивал влияние «Злой Собаки» на этот легион белых, острых, как кинжалы, кораблей.

– Может, спросить его прямо?

– Капитан здесь ты.

Я прикусила губу. Год назад я бы бросилась к кораблю и заперла за собой люк. В те времена я не выносила конфликтов. А теперь…

– Ты при оружии?

Клэй вздернула бровь. Повернувшись спиной к шпику, приоткрыла жилет, показав блестящий смуглый живот и черную рукоять пистолета «Архипелаго» за поясом армейских брюк:

– Без него я из дома не выхожу.

– Тогда давай поздороваемся.

Мы увели своего дружка подальше от освещенного многолюдного рынка, в узкий лабиринт переулков между темными складами у порта. Над нами все ярче проступали незнакомые созвездия чужого неба.

Коснувшись уха, я обратилась к «Злой Собаке»:

– Ты далеко?

– Примерно в часе пути.

– Контролируешь наше перемещение?

– Минутку… да, я вас вижу.

– А парня, который за нами увязался, видишь?

– Пометила его. Вы в опасности?

– Ну, пока нет, – улыбнулась я на ее озабоченный тон, – но ты на нас поглядывай, хорошо? Если что, можешь срочно понадобиться.

Рядом со мной Альва Клэй встряхнула копной дредов:

– Обойдемся без орудий большого калибра.

Я кинула взгляд на выпуклость у нее под жилетом:

– Кто бы говорил.

По обе стороны от нас стояли темные запертые склады. Двери их были закрыты ржавыми металлическими шторками. Гудели холодильные установки. Из вентиляционных отверстий на крышах поднимался пар, подкрашенный огнями порта в оранжевый цвет. Из переполненных мусорных баков торчали пакеты.

Я не вынимала рук из карманов, шла, ссутулив плечи. Мы уже миновали три четверти проулка. В конце его пересекал под прямым углом другой. Уйдя по нему налево, мы остановились. Клэй обнажила оружие.

Свернув за угол, мужчина в темных очках взглянул прямо в дуло ее пистолета.

На секунду он остолбенел, разинув рот. А потом метнулся прочь и бросился обратно в проулок. Клэй, ругнувшись под нос, сделала шаг за поворот и дала предупредительный выстрел поверх его головы. В тесном пространстве щелчок отдался болью в ушах. Грохот выстрела показался ударом под дых.

– Побежишь, – крикнула Клэй, – следующий получишь в зад!

Мужчина уже остановился и повернулся к нам, держа руки перед собой.

– Ладно, – сказал он. – Я ваш.

– Кто ты такой? – двинулась к нему Альва, целясь в лоб.

Теперь, разглядев преследователя, я увидела, что она была права: он не из местных. Одет так же, как и коренные жители, в просторную полотняную рубаху, но лицо багровое. Обгоревший, облупившийся нос – признак, что нет привычки к здешнему климату.

– Я никто, – задыхаясь, выговорил он. – Простой карманник, высматривал добычу.

– Вранье.

– Попробуйте доказать обратное.

– Ни черта доказывать я не собираюсь. – Клэй повела стволом «Архипелаго». – Я держу тебя на мушке, забыл?

Шпик, похоже, слегка сдулся.

– Ладно, – признал он, – я не карманник.

Я встала рядом с Клэй и, смерив его взглядом, спросила:

– А кто? Разведка Конгломерата?

Он с улыбкой мотнул головой:

– Не угадала.

– Внешний?

– В яблочко.

Я сложила руки на груди:

– Имя?

– Вилкис.

– Это имя или фамилия?

– А это важно?

– Пожалуй, нет.

Осторожно подавшись вперед, я сняла с него очки, открыв глазные имплантаты, слабо светившиеся изумрудом в темном переулке.

– И скажите на милость, мистер Вилкис, с какой стати за нами следит агент внешников?

Он заморгал, глазные линзы развернулись и сфокусировались на мне.

– А вы не понимаете?

– Догадываюсь, что это имеет какое-то отношение к Мраморной армаде.

– Естественно, – пожал плечами шпик.

– Но зачем?

Теплый ветер, пролетев по переулку, пошевелил россыпи песка и мусора. Вилкис, шаркнув, переступил с ноги на ногу.

– Вы не поставите нам в укор любопытство.

Его багровое лицо было абсолютно безволосым: ни щетины, ни бровей, ни ресниц.

– Но мы с Клэй обе внешницы, – напомнила я, – и воевали за внешних.

– Были внешницами. – Он виновато отвел взгляд. – Вступая в Дом, вы отказались от гражданства.

Я почувствовала, как горят щеки.

– Все равно мы остались кем были.

– Правда? – Вилкис поджал губы, словно взвешивая аргумент. – Давайте подумаем. Вы добровольно ушли от Внешних и теперь раскатываете на бывшем крейсере Конгломерата. В Галерее вы спасли известную военную преступницу Конгломерата и вернулись домой во главе невиданно огромного флота – флота, который, по-видимому, взял вышеупомянутый крейсер за ролевую модель.

– И что?

– А то, что власти хотят точно знать, каким влиянием на этот флот обладает «Злая Собака». – Он поднял голову. – А учитывая, что «Злая Собака» принимает приказы от вас…

– Вы полагаете, я командую армадой?

– А разве нет?

– Нет!

– И почему я должен верить вам на слово?

Стоявшая рядом со мной Альва Клэй откашлялась.

– Например, потому, – предположила она, – что здесь есть я с пистолетом «Архипелаго», а у тебя только две горсти неба?

Искусственные глаза Вилкиса обратились к ней.

– Вам ведь известно, что это оружие вне закона на большинстве планет Общности?

– А мне-то что?

Мы помолчали, глядя друг на друга. Наконец Вилкис заговорил:

– Ну и что дальше? Застрелить меня вы не можете.

– Почему это? – картинно удивилась Клэй.

– Потому что, – Вилкис коснулся пальцем виска, – эти глаза транслируют все, на что посмотрят. Если вы меня убьете, мое начальство получит видеодоказательства и вам придется податься в бега.

События раскручивались по спирали. Не дав Вилкису и Клэй необратимо увлечься перепалкой, я встала между ними:

– Никто никого не застрелит. – Я сделала знак Альве, и та неохотно опустила оружие. – Вы можете идти, мистер Вилкис. Только окажите мне одну любезность.

Он устремил вниз все еще поднятые руки:

– Какую же?

– Прошу вас передать своим хозяевам: хотя Мраморная армада действительно последовала за «Злой Собакой» из Галереи, но только потому, что эти корабли пять тысяч лет ждали, пока кто-то их возглавит и скажет, что делать. Вернувшись на Камроз, мы немедленно передали их Дому Возврата и с тех пор не имеем с ними связи. Так что кто ими сейчас командует, спрашивайте не меня. Спросите Дом.

Вилкис склонил голову и попятился.

– О, именно это мы и собираемся сделать, – заявил он, затем вежливо кивнул Альве Клэй, четко развернулся на каблуках и решительно зашагал в сторону рынка.

Когда он скрылся из виду, я запоздало сообразила, что его очки так и остались у меня. Повертев их, я сложила дужки и сунула вещицу в карман.

– Идем, – сказала я Клэй. – Возвращаемся на корабль.