Текст книги "Вопросы права и экономики"

Кроме того, часто утверждают, что рынок почек может привести к вытеснению донорских пожертвований. Это означает, что некоторые люди могут почувствовать, что ценность альтруистического пожертвования серьезно уменьшается, если одновременно существует рынок почек. Одно интересное экспериментальное исследование (Mellstrom and Johannesson 2008) обнаруживает свидетельство (но только среди женщин) того, что число испытуемых, готовых стать донорами крови, становится вдвое меньше, если предлагается денежная выплата (по сравнению с группой испытуемых, которым не было предложено никакого денежного вознаграждения). Однако если вместо денежного вознаграждения, выплачиваемого напрямую донору, предлагается взнос на благотворительные цели, вытеснения не происходит. Таким образом, форма вознаграждения, а также пол донора могут быть значимы при определении того, может ли быть эффективным альтернативный способ повысить предложение органов для пересадки.

В целом главный урок, который можно извлечь из этого обсуждения, состоит в том, что при четко определенных правах собственности ресурсы переместятся туда, где ценность их использования будет наиболее высокой, при условии, что можно заключать сделки. Однако не всегда можно заключить сделку, например, если нет легального рынка (как в случае с почками) или присутствуют трансакционные издержки, затрудняющие переговоры между сторонами. Экономисты часто начинают свой анализ с рыночных решений, даже в необычных условиях, таких как продажа человеческих органов, но экономисты далеко не всегда завершают ими свой анализ. Это будет рассмотрено в следующей главе.

Вопросы для обсуждения

1. Всякий раз, когда предлагают создать рынок для продажи человеческих органов, один из первых доводов критики – это утверждение, что подобное предложение чудовищно. Возмущение может быть побудительным мотивом признания незаконными многие виды деятельности, такие как проституция, порнография, рабство и т. д. Как бы вы оценили довод критики, что создание подобных рынков вызывает возмущение?

2. Почки для пересадки можно получать из трупов, их также могут пожертвовать живые доноры. Обсудите проблемы, связанные с созданием и поддержанием рынка почек, полученных из трупов.

3. Какие другие способы вы можете придумать, чтобы помочь уменьшить дефицит почек, кроме системы исключительно донорских пожертвований почек или рынка для покупки и продажи почек? Как бы вы их оценили?

Литература

Коуз, Р. 2007. “Проблема социальных издержек”, в: Коуз, Р. Фирма, рынок и право. Москва: Новое издательство.

Becker, G. S., and J. J. Elias. 2007. “Introducing Incentives in the Market for Live and Cadaveric Organ Donations.” Journal of Economic Perspectives 21:3–24.

Coase, R. H. 1960. “The Problem of Social Cost.” Journal of Law and Economics 3:1–44.

Mellstrom, C., and M. Johannesson. 2008. “Crowding Out in Blood Donation: Was Titmuss Right?” Journal of the European Economic Association 6:845–63.

Глава 2
Может ли кто-то владеть солнечным светом?

Fontainebleau Hotel Corp. против Forty-Five Twenty-Five, Inc. (1959)

и распределение и защита прав собственности

Факты

Во Флориде в середине 1950-х гг. возник интересный правовой спор между двумя роскошными отелями, расположенными на берегу Атлантического океана. Речь шла о том, кому из отелей должно быть передано право собственности на солнечный свет. Отель Эден Рок (Eden Roc Hotel) был построен в 1955 г., всего через год после отеля Фонтенбло (Fontainebleau Hotel). Вскоре после этого отель Фонтенбло решил построить четырнадцатиэтажную пристройку, и ее расположение создало проблему для отеля Эден Рок. С двух пополудни и до конца дня пристройка отбрасывала бы тень на пляжные бунгало отеля Эден Рок, бассейн и зоны для загара. Эта тень мешала бы гостям отеля Эден Рок наслаждаться этими зонами и тем самым делала бы менее привлекательным пребывание в этом отеле. Эден Рок подал в суд, чтобы помешать Фонтенбло продолжать строительство пристройки.

Решение суда

Для отеля Эден Рок все началось хорошо с решения суда низшей инстанции: «Наше решение основано исключительно на суждении, что ни у кого нет права использовать свою собственность в ущерб ближнему. В этом деле из представленных свидетельств очевидно, что предполагаемое Фонтенбло использование нанесет материальный ущерб Эден Рок». Эден Рок одержал победу, и Фонтенбло было предписано прекратить строительство пристройки. Апелляционный суд, однако, вскоре отменил это решение. Суд этой инстанции предложил следующий довод: «Итак, не существует никакого законного права на свободный поток света или воздуха с соседнего участка земли; считается общепризнанным, что когда сооружение служит полезной и благотворной цели, оно не дает оснований для предъявления иска… даже, несмотря на то, что причиняет вред другим, не пропускает свет и воздух и загораживает вид тем, кто находится на соседней земле и мог бы любоваться им в его нетронутом состоянии». Апелляционный суд попросту счел, что у Эден Рока нет никакого права на солнечный свет.

Экономический анализ

В первом судебном решении Эден Рок одержал победу, поскольку суд пришел к заключению, что отелю на самом деле был причинен вред из-за строительства пристройки. Во втором судебном решении победу одержал Фонтенбло, поскольку суд счел, что у Эден Рока нет законного права на солнечный свет. Из этого решения следует, что, хотя у Эден Рока нет права на солнечный свет, у него есть право заплатить Фонтенбло, чтобы тот не строил пристройку. Не означает ли это фактически, что Фонтенбло «владел» солнечным светом, к которому Эден Рок хотел получить доступ?

Ни один из судов открыто не брался за ключевые вопросы, которые задал бы экономист: какой исход эффективен в этих условиях (то есть нужно ли возводить пристройку), и как мы достигнем этого результата? Используем простой числовой пример, чтобы проанализировать это дело. Предположим, что Фонтенбло оценивает наличие пристройки в 3 млн долл., а Эден Рок ценит солнечный свет, освещающий его бассейн в 1 млн долл. С этими числами мы можем сказать, что эффективный для общества исход – возведение пристройки, поскольку это приносит 2 млн долл. чистой выгоды. Что может сделать суд для достижения эффективного результата?

Если две стороны могут договариваться, то это та же ситуация, что и в деле Мура из предыдущей главы. Как только право собственности кому-то передано, то независимо от того, какой из отелей получит его, будет достигнут эффективный исход. Если Фонтенбло получит право собственности, Эден Рок может заплатить за то, чтобы пристройку не возводили, но он готов заплатить не более 1 млн долл., а Фонтенбло нужно не менее 3 млн долл. Если Эден Рок получит право собственности, ему будет нужно не менее 1 млн долл., чтобы разрешить строительство, и Фонтенбло будет готов заплатить не более 3 млн долл. В любом случае выгоды от обмена между двумя отелями гарантируют строительство пристройки. Это, вновь, является иллюстрацией теоремы Коуза – установление права собственности, а не то, кто именно получит это право, приводит к эффективному результату, если стороны могут договариваться.

Теорема Коуза, по сути, является подтверждением идеи Адама Смита о «невидимой руке», или принципа laissez-faire, – свободный рынок (с четко определенными правами собственности) может достичь эффективного с точки зрения общества результата без вмешательства государства. Для некоторых исследователей это делает теорему очевидной, или тавтологичной, или, по крайней мере, не имеющей практического значения, поскольку она явно применяется к условиям, в которых нет трансакционных издержек. Но у теоремы Коуза есть важная оборотная сторона – если присутствуют трансакционные издержки, из-за которых сторонам труднее договориться и получить выгоды от обмена, то определение прав собственности может повлиять на размещение ресурсов. То есть в условиях положительных трансакционных издержек ресурсы могут не переместиться туда, где ценность их использования наиболее высока. Сам Коуз прекрасно осознавал «очевидность» своей первоначальной идеи и важность рассмотрения альтернативных условий с трансакционными издержками, что и выразил много лет спустя в своей нобелевской лекции:

Если мы переместимся от режима с нулевыми трансакционными издержками к режиму с положительными трансакционными издержками, то сразу же проявится решающее значение правовой системы в этом новом для экономической теории мире. В «Проблеме социальных издержек» я объяснял, что на рынке торгуют не материальными предметами, как часто предполагают экономисты, а правами осуществлять определенные действия; права же, которыми обладают индивиды, устанавливаются правовой системой. В то время как в гипотетическом мире нулевых трансакционных издержек мы можем воображать, что в ходе обмена стороны могут вести переговоры об изменении любого положения закона, мешающего им предпринимать те или иные шаги, требуемые для повышения ценности продукции, в реальном мире положительных трансакционных издержек такого рода процедура будет исключительно дорогостоящей, и даже там, где она дозволена, подобная контрактация в обход закона будет в значительной мере нерентабельной. По этой причине права и привилегии, которыми обладают индивиды, наряду с их обязанностями в значительной степени будут определяться законом. В результате правовая система станет оказывать глубокое воздействие на функционирование экономической системы и, можно сказать, в определенных аспектах контролировать ее (Ronald H. Coase, Nobel Prize Lecture, December 1991; Коуз 2001, 348).

Интересный аспект теоремы Коуза, пожалуй, заключается в том, что она исходит из очевидных и нереальных условий нулевых трансакционных издержек, для того чтобы заставить исследователей обратить внимание на более интересные и реальные ситуации с положительными трансакционными издержками.

Итак, предположим теперь, что владельцы двух отелей отказываются вступать друг с другом в переговоры, то есть этот случай подразумевает высокие трансакционные издержки. Предположение о существовании высоких трансакционных издержек в случае, когда только две стороны вовлечены в спор, может показаться неправдоподобным. Хотя и верно, что в целом трансакционные издержки, скорее всего, возрастут вместе с числом вовлеченных сторон, но высокие издержки возможны также и в случае с двумя сторонами.

Например, в этом деле были представлены доказательства того, что Фонтенбло злонамеренно выбрал такое место для своей пристройки, что она затеняла территорию отеля Эден Рок. В этих условиях весьма вероятно, что владельцы двух отелей не смогли бы встретиться и договориться друг с другом. Трансакционные издержки иногда могут быть очевидными, как, например, дорожные расходы или затраты времени, но иногда они могут быть более субъективными, такими как плохие отношения между сторонами. В любом случае мы будем предполагать, что между этими отелями не будет никаких переговоров. Как это повлияет на анализ, если сравнить с условиями, в которых нет трансакционных издержек?

При высоких трансакционных издержках то, кому отдано право собственности, определит, будет ли возведена пристройка. Если суд передаст право собственности Фонтенбло, пристройка будет возведена. Если суд предоставит право собственности Эден Рок, пристройка не будет построена. В последнем случае, даже если есть выгоды от обмена, в результате которого Фонтенбло заплатит Эден Рок за разрешение на строительство, высокие трансакционные издержки помешают сделке. Эта ситуация учит нас, что в этих условиях размещение ресурсов зависит от распределения прав собственности. Так какое же решение может принять суд, чтобы достичь в этих условиях эффективного результата?

До сих пор наше внимание было направлено на распределение прав собственности. Но решение судом такого рода дел предполагает еще один шаг – защиту прав собственности. Одним из способов защиты права собственности является использование правила собственности. Это подразумевает, что после передачи права собственности суд не должен больше ничего делать. Именно об этом мы и говорили. Правило собственности предполагает невмешательство суда. Суд должен решить, какой из сторон будет передано право собственности, и после этого стороны сами разрешат свой спор. Эффективно ли правило собственности?

До сих пор мы видели, что если трансакционных издержек нет, правило собственности эффективно. Если право собственности определено, стороны будут вести переговоры, чтобы воспользоваться всеми имеющимися выгодами от обмена, как предсказывает теорема Коуза. Но если присутствуют высокие трансакционные издержки, правило собственности не обещает эффективного результата. Если суд передаст право собственности Эден Рок, высокие трансакционные издержки помещают Фонтенбло договориться о возведении пристройки. Конечно, если суд передаст право собственности Фонтенбло, результат будет эффективным, поскольку право собственности получит сторона, которая может использовать ресурс наиболее ценным образом. Когда это случается, не существует выгод, которые можно извлечь из обмена, независимо от величины трансакционных издержек.

Это говорит нам, что правило собственности может быть эффективным в условиях высоких трансакционных издержек, если суд с самого начала знает, где выше ценность использования ресурса. Если Фонтенбло дано право на строительство пристройки, Эден Рок не согласится заплатить сумму, достаточную для того, чтобы остановить строительство, даже если переговоры и состоятся. Проблема в данном случае, однако, в том, что суд должен знать, где ресурс может быть использован наиболее ценным образом, прежде чем он передаст право собственности. Это значит, что суду должны быть известны и ценность пристройки для Фонтенбло, и ценность солнечного света для Эден Рок. Если суд не знает этого, ему остается только гадать. Или же суд может решить защитить право собственности с помощью другого правила.

Предположим, суду не известен эффективный результат, но у него есть информация о том, что Эден Рок ценит солнечный свет в 1 млн долл. Не зная о ценности пристройки для Фонтенбло, суд не может использовать правило собственности, чтобы обеспечить эффективный результат в условиях высоких трансакционных издержек. Но суд может сделать кое-что другое. Суд может передать право собственности Эден Рок, поскольку в отношении него есть информация, и может защитить это право с помощью так называемого правила ответственности.

Правило ответственности предполагает дальнейшее вмешательство кроме распределения права собственности. Теперь суд также определяет схему возмещения убытков (или платежей), которой придерживаются стороны. В этом примере суд может передать право собственности Эден Рок, но позволить Фонтенбло выкупить право на строительство пристройки ровно за 1 млн долл. Что сделает Фонтенбло? Фонтенбло заплатит 1 млн долл. за строительство пристройки, которую он оценивает в 3 млн долл. Суд передал Эден Рок право собственности, но Фонтенбло возводит свою пристройку, не нуждаясь в согласии со стороны Эден Рок.

Правило ответственности позволяет сторонам сымитировать рыночную сделку, которую на самом деле они не заключают. О величине платы стороны, однако, не договариваются, она назначается судом. Но заметьте, если у суда есть информация в отношении одной из сторон, он может применить правило ответственности, которое обеспечивает эффективный результат. В данном примере суду неизвестна ценность пристройки для Фонтенбло. Назначен платеж величиной 1 млн долл. – ценность для Эден Рок – и Фонтенбло заплатит его, только если ценность пристройки для него выше, чем 1 млн долл. Если Фонтенбло ценит пристройку ниже, чем в 1 млн долл., он не заплатит, и пристройка не будет построена. Если ее ценность для Фонтенбло выше 1 млн долл., строительство пристройки будет эффективным результатом, и она будет построена. Если ее ценность меньше 1 млн долл., эффективным результатом будет отказ от строительства пристройки, и она не будет построена. В любом случае это специфическое правило ответственности позволяет суду достичь эффективного результата, хотя он и не знает, каков он.

Преимущество правила ответственности в его гибкости, особенно в ситуации с высокими трансакционными издержками. Сторона, которая не получила право собственности, все еще может повлиять на размещение ресурсов, придерживаясь схемы выплат, предложенной судом. Сторона, обладающая правом собственности, не участвует в решении этих вопросов. Если у суда есть информация о Фонтенбло, а не об Эден Рок, суд может отдать право собственности Фонтенбло и предложить Эден Рок заплатить 3 млн долл. за то, чтобы предотвратить возведение пристройки. Если Эден Рок выплатит эту сумму, Фонтенбло будет запрещено строительство, даже несмотря на то, что ему было передано право собственности. Но в этом примере Эден Рок не ценит солнечный свет в 3 млн долл., так что будет достигнут эффективный результат – строительство пристройки.

Нередко можно встретить экономистов, которые советуют следующую политику в отношении защиты прав собственности: в условиях низких трансакционных издержек используйте правило собственности; в условиях высоких трансакционных издержек используйте правило ответственности. Часто это хороший совет, но использование уровня трансакционных издержек при выборе того или иного правила поднимает несколько вопросов, которые стоит рассмотреть. Например, действительно ли суд может определить, в каких условиях с точки зрения трансакционных издержек находятся стороны?

Как указывалось выше, трансакционные издержки обычно повышаются с ростом числа участвующих сторон, но они могут быть также высокими в случае лишь двух сторон. Действительно, бытует мнение, что, если есть только две стороны, они должны оказаться в суде именно потому, что не смогли решить свои собственные проблемы. То есть само нахождение в суде предполагает ситуацию с высокими трансакционными издержками. Но подобные рассуждения могут быть ошибочными.

Рассмотрим случай с отелями. Определенно есть конфликт интересов между двумя отелями по поводу строительства пристройки. Если это ситуация с низкими трансакционными издержками, тогда почему бы Эден Рок не договориться с Фонтенбло о прекращении строительства? Или почему бы Фонтенбло не договориться с Эден Рок о продолжении строительства? Поскольку не произошло ни одного из этих событий и стороны оказались в суде, мы можем заключить, что переговорам помешали высокие трансакционные издержки. Но задайте себе такой вопрос: если бы отели попытались решить свою проблему прежде, чем они обратились в суд, то кто из них должен был бы заплатить другому? Следовало ли Эден Рок заплатить, чтобы прекратить строительство, или Фонтенбло следовало заплатить, чтобы продолжить строительство? На этом этапе (до того как дело дойдет до суда) положение дел определяется не трансакционными издержками, а прямым отсутствием четко определенного права собственности.

Пока право собственности не определено, стороны могут не знать, как поступать дальше. Поэтому прежде чем начнутся переговоры, чрезвычайно важно, чтобы обе стороны ясно понимали бы, кто именно обладает этим правом. Как ни странно, определение права собственности само по себе может создать ситуацию с высокими трансакционными издержками. Права собственности ценны, иногда чрезвычайно ценны (вспомните о 3 млрд долл. за селезенку в деле Мура из предыдущей главы). Стоит только определить право собственности, и сторона, получившая право, становится богаче. В определенном смысле распределение права собственности создает победителя и проигравшего, и может возникнуть неприязнь, которая может повлиять на способность сторон договориться о взаимовыгодном решении.

Допустим чисто теоретически, что суд может определить тип ситуации с точки зрения трансакционных издержек. В ситуациях с действительно низкими трансакционными издержками не имеет значения, использует ли суд правило собственности или правило ответственности. Если стороны могут вести переговоры, чтобы извлечь выгоды из обмена, они сделают это при любом из правил. При правиле собственности мы просто оказываемся в условиях теоремы Коуза, так что будет достигнут эффективный результат. Однако при правиле ответственности именно суд, а не сами стороны, устанавливает величину выплат. Что произойдет, если суд неверно определит величину выплат? Используем числовой пример, чтобы показать, что не будет иметь значения, какую компенсацию назначит суд, если стороны могут договориться.

Предположим, что суд передает право собственности Фонтенбло, но разрешает Эден Рок остановить возведение пристройки, если он заплатит 500 тыс. долл. Это явная серьезная недооценка действительной ценности пристройки для Фонтенбло, которая равна 3 млн долл. Эден Рок заплатит 500 тыс. долл., поскольку он оценивает солнечный свет в 1 млн долл., и Фонтенбло не сможет вести строительство. Но так ли это? Из-за назначенной судом величины выплат Фонтенбло не может заставить Эден Рок заплатить больше 500 тыс. долл., но правило ответственности ничего не говорит о том, может ли Фонтенбло исправить ситуацию и заплатить Эден Рок за разрешение на строительство. Мы можем предсказать, что при низких трансакционных издержках именно это и произойдет.

Например, Фонтенбло может предложить Эден Рок, чтобы она не только не платила бы 500 тыс. долл., но и получила бы еще 1,5 млн долл. за разрешение возвести пристройку. Эден Рок охотно не станет придерживаться правила ответственности, а Фонтенбло все равно выиграет, возведя пристройку. Правило ответственности лишь устанавливает максимальную выплату для Эден Рок; оно не запрещает Фонтенбло согласовать альтернативный, взаимовыгодный результат.

Итак, теоретически в ситуации с низкими трансакционными издержками всегда можно достичь эффективного результата при правиле собственности или ответственности. На деле, однако, даже если мы сохраним ситуацию с низкими трансакционными издержками, суду дешевле применять правило собственности. Оба правила требуют определения права собственности, только правило ответственности требует дополнительного шага – определения величины выплат. Таким образом, рекомендация предпочесть правило собственности, а не правило ответственности в случае низких трансакционных издержек является в целом разумным экономическим советом.

Будет ли, однако, разумной рекомендация отдать предпочтение правилу ответственности, а не правилу собственности в условиях высоких трансакционных издержек? Как мы видели ранее, в этих условиях выбор между двумя правилами зависит от той информации, которой располагает суд. Если суду известен эффективный результат, правило собственности может быть эффективным. Суд может просто передать право собственности туда, где ценность его использования будет наиболее высокой. Если суду не известен эффективный результат, правило собственности более не будет эффективным, но правило ответственности может быть таковым, если у суда есть какая-то информация. Если суду известна только ценность права для одной из сторон, но не для другой, можно применить правило ответственности, обеспечивающее достижение эффективного результата. Если, однако, суду ничего не известно об этих ценностях, ни одно из правил не может быть эффективным.

Таким образом, эффективный подход к защите прав собственности зависит не только от величины трансакционных издержек, но также и от доступной информации о ценности права для каждой из сторон. Мы можем только сказать, что для достижения эффективного результата правилу ответственности требуется меньше информации, чем правилу собственности, но эта информация по-прежнему должна быть доступна суду.

Многие исследователи обращают особое внимание на споры о правиле собственности и правиле ответственности, тогда как есть еще один способ защиты права собственности – это применение так называемого правила неотчуждаемости. Правило неотчуждаемости устанавливает ограничения, которые могут быть очень строгими, на использование собственности после того, как право собственности определено. Предположим, например, что суд в этом деле предоставил Эден Рок неотчуждаемое право на солнечный свет. В отличие от ситуации с правилом собственности или ответственности, теперь не существует условий, при которых Фонтенбло может возвести пристройку. Право Эден Рок абсолютно и никак не может быть передано.

Правовед Сьюзен Роуз-Акерман (Rose-Ackerman 1985) выделяет четыре случая, связанные с передачей собственности (примеры в скобках):

1. Неограниченная собственность – продажа и дарение разрешено (вы можете продать свою машину или отдать ее).

2. Модифицированная собственность – продажа разрешена, но дарение запрещено (человек, объявляющий себя банкротом, может продать активы по обоснованной рыночной цене, но не может раздать их).

3. Модифицированная неотчуждаемость – продажа запрещена, но дарение разрешено (вы не можете продать почку, но можете пожертвовать ее).

4. Полная неотчуждаемость – продажа и дарение запрещены (вы не можете продать свой голос на выборах или отдать его).

Хотя обычно экономисты по меньшей мере с подозрением относятся к правилам, которые ограничивают продажу собственности, Роуз-Акерман обсуждает несколько ситуаций, в которых неотчуждаемость может быть оправданной. Например, если цель общества – сохранить определенные виды животных, запрет на продажу частей тел животных может уменьшить стимул охотиться на вымирающие виды. Запрет на продажу крови может быть также эффективным способом контроля ее качества, особенно если проверка крови стоит дорого или есть недостатки в способе проверки крови. В данном случае предполагается, что альтруистический мотив для сдачи крови, скорее всего, не привлечет доноров, которые знают, что они страдают заболеванием, которое делает их кровь непригодной для переливания. Вспомним также довод из предыдущей главы, о том, что разрешение создания рынка почек серьезно ущемит интересы бедных и такого рынка быть не должно. Наконец, мало кто верит, что разрешение продавать или дарить голоса будет способствовать демократическим идеалам.

Самая резкая критика неотчуждаемых прав, особенно с экономической точки зрения, утверждает, что они не позволяют людям воспользоваться выгодами от обмена. И поскольку выгоды от обмена, по определению, улучшают положение обеих сторон сделки, запрет сделки должен ухудшить их положение. Необходимо заметить, однако, что получение выгод от обмена может вступать в конфликт с другими социальными целями. Рассмотрим всего лишь проблему легализации наркотиков. Должны ли наркотики продаваться легально, поскольку существуют выгоды от обмена между покупателями и продавцами? Следует ли их запретить, поскольку они могут оказывать ужасающе пагубное воздействие на тех, кто ими злоупотребляет? Следует ли их запретить, только если наркоманы причиняют вред другим? На эти вопросы просто не существует правильных ответов. Ваш ответ будет зависеть от того, что, по вашему мнению, является надлежащей целью общества.

В целом сильная сторона экономического подхода к правам собственности в том, что он может давать рекомендации при принятии судебных решений, когда суды заинтересованы в том, чтобы ресурсы перешли туда, где ценность их использования наиболее высока. Экономическая логика указывает не только на важность трансакционных издержек, но и на информацию, необходимую для защиты прав собственности таким способом, который будет способствовать эффективности. Это означает не то, что суды должны проявлять интерес к задаче перемещения ресурсов туда, где ценность их использования наиболее высока, а лишь то, что подобная задача может вызывать законный интерес в делах, связанных с правами собственности. И у многих экономистов и других ученых она в самом деле вызывает законный интерес.

Вопросы для обсуждения

1. В судебном деле 1982 г., Прах против Маретти (Prah v. Maretti), факты были очень похожи на дело об отелях. На доме Праха были солнечные батареи, которым требовался солнечный свет в качестве природного источника энергии. Маретти начал строить свой дом в месте, в котором он помешал бы попаданию солнечного света на солнечные батареи Праха. Прах подал на Маретти в суд, чтобы тот прекратил строительство. Суд не согласился с решением, вынесенным почти двадцатью пятью годами ранее в деле об отелях, и постановил, что у Праха есть право на солнечный свет без ограничений. Обоснование суда, в значительной степени, опиралось на то, как использовался солнечный свет в данном деле: «Доступ к солнечному свету приобрел в последние годы новое значение. В данном деле истец стремится защитить доступ к солнечному свету – не ради эстетических причин или использования его как источника освещения, но чтобы использовать его как источник энергии. Доступ к солнечному свету как источнику энергии имеет значение как для землевладельца, инвестирующего в солнечные коллекторы, так и для общества, которое заинтересовано в развитии альтернативных источников энергии». Используйте экономическую логику, чтобы оценить решение суда в этом деле, особенно в сравнении с более ранним делом об отелях.

2. Первоначальным замыслом исследования Коуза было рассмотрение классической проблемы экономической теории – проблемы отрицательных внешних эффектов. Отрицательный внешний эффект существует, когда одна сторона делает что-то в своих собственных эгоистических интересах, но при этом создает внешние эффекты для другой стороны. Ситуации с загрязнением окружающей среды являются наиболее распространенными примерами отрицательных внешних эффектов. Примените экономическую логику в отношении распределения и защиты прав собственности к следующим сценариям отрицательных внешних эффектов: а) выдыхаемый сигаретный дым, беспокоящий некурящих в общественном ресторане, б) шумное движение в зоне аэропорта, беспокоящее постоянно проживающих по соседству людей, и в) местный кинотеатр, показывающий порнофильмы, несмотря на возражения большинства местных жителей.

3. В праве собственности есть удивительная доктрина, известная как владение, основанное на утверждении правового титула вопреки притязанию другого лица (adverse possession). Когда нарушитель владений пользуется землей, принадлежащей кому-то другому, по истечении определенного срока и при определенных условиях, право собственности автоматически переходит (без возмещения) от первоначального владельца к нарушителю владений. Первоначальный владелец сталкивается с законом об исковой давности (обычно, но не всегда, составляющей семь лет), который должен соблюдаться для обеспечения права собственности и выдворения нарушителя владений. Если срок давности истекает, суд рассмотрит следующие условия владения перед тем, как передать право собственности нарушителю: а) постоянное или регулярное и непрерывное пребывание на земле в течение срока исковой давности, б) враждебное или противоречащее интересам настоящего владельца, в) открытое и общеизвестное, так что настоящий владелец явно знал, что нарушитель там находится, г) фактическое владение землей с намерением сохранить ее только для самого себя, и д) исключительное владение, то есть не вызывает сомнений, кто именно получает право собственности по истечении срока давности. Каков экономический смысл в том, чтобы разрешить передачу права собственности без возмещения от нарушителя к первоначальному владельцу? Какие другие методы могут быть использованы для защиты прав собственности в этих условиях?